Текст книги "Сломленная (ЛП)"

Автор книги: Эмилли Минтон

Соавторы: Дон Мартенс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

– Убирайся к чертовой матери от нее!

Шейн быстро увлекает меня за собой, поворачиваясь в сторону голоса.

– Какого хрена, чувак?

Осматриваясь из-за спины Шейна, я вижу, что Брэндон стоит у двери. Он тяжело дышит, и клянусь, гнев накатывает на него волнами. Я думала, он до этого был зол, но сейчас он в ярости. Тревога, которую я держала в узде, возвращается в полную силу. Темнота начинает расползаться по краям моего зрения, и мой инстинкт «бей или беги» работает на пределе возможностей. Но еще с детства я знаю, что бегство и борьба – это не вариант. Я застряла, и мне некуда идти. Выживание берет верх, и мой разум начинает отключаться, как и было запрограммировано.

– Я сказал, отвали от нее на хрен! – он снова кричит на Шейна, и я подпрыгиваю от грохочущего звука, отвлекаясь от того, куда мой разум пытался меня увести.

– Как насчет того, чтобы вернуться на улицу и найти кого-нибудь, кто больше соответствует твоим вкусам? Бетани не для тебя, – бормочет Шейн, очевидно, и сам уже злясь.

– Почему бы тебе не позволить Бетани говорить самой за себя?

– Я с Шейном, – говорю я тихо, настолько тихо, что это едва превышает шепот. Не уверена, откуда берутся эти слова; кажется, они просто выскальзывают.

– Повтори?

– Я останусь с… Шейном, – снова бормочу я, все еще сбитая с толку собственными словами.

– К черту это, – рычит Брэндон, прежде чем вылететь обратно на улицу. Хлопок двери заставляет меня подпрыгнуть, как испуганную кошку.

Я хотела, чтобы он ушел, оставив меня наедине с Шейном, но по какой-то причине я чувствую себя брошенной.

Я хотела, чтобы он ушел, не так ли? Что, черт возьми, со мной происходит?

Мое внутреннее смятение заставляет меня забыть, где я нахожусь. Голос Шейна возвращает меня в настоящий момент, а его прикосновение заставляет меня сделать глубокий вдох.

– Ты со мной, да? – говорит Шейн, приподнимая пальцем мой подбородок, чтобы я посмотрела на него. – Раз уж ты со мной, как насчет того, чтобы сходить на свидание в следующие выходные?

Стоп. Что?

Как от предпочтения защищающего Шейна перед разъяренным Брэндоном дошло до свидания? Во что я себя втянула? Шейн отличный парень, но хочу ли я дать ему шанс?

Мой первый инстинкт – сказать «нет», но переезд сюда – это мой новый старт. Я просто не знаю, готова ли сейчас к отношениям. Сегодняшние события только доказывают, что я все еще остаюсь оболочкой нормального человека. Наверное, так будет всегда. Но какая-то часть меня, совсем маленькая, испытывает любопытство и отчаянно хочет быть нормальной.

Может быть, мне стоит принять его предложение?

Я смотрю на Шейна, в его красивые карие глаза. Они полны эмоций, но я не уверена, каких именно. Я продолжаю изучать их, пытаясь понять, о чем он думает. И тут до меня доходит: он полон надежды. Он действительно хочет провести со мной время. Может быть, то, что он сказал, было правдой. Может быть, кто-то вроде него мог бы полюбить кого-то вроде меня. Прежде чем я успеваю хорошенько подумать о том, почему мне не следует этого делать, я выпаливаю:

– Да. Звучит здорово.

Как только эти слова слетают с моих губ, мне сразу же хочется взять их обратно.

Что, если он узнает, что Дин сделал со мной? Что он подумает, если узнает, что я не сопротивлялась, не боролась слишком много лет, чтобы считать?

Я никогда не умела бороться. Я была лучшей жертвой, послушной из-за страха. Дин знал, как заставить меня молчать, и от этого я ненавидела его еще больше.

Держу пари, что тогда Шейн не захотел бы встречаться со мной.

Даже Джули не знает, через что я прошла с Дином.

Как я могу объяснить, что мой брат насиловал меня, пока я не переехала в Кромвель? Как я могу заставить кого-нибудь из них понять, что у меня не было выбора?

Если бы я дала отпор, он бы убил Джули. Он причинил бы боль кому-то другому, кому-то, кто не смог бы защитить себя.

Шейн вырывает меня из моих мыслей.

– Я заеду за тобой в семь вечера в пятницу?

Мои глаза снова фокусируются на его лице, и я быстро киваю ему.

Внезапно я пожалела, что до сих пор не живу с Джейсом и Джули. Я была рада, что у меня появилось собственное жилье, потому что чувствовала себя неловко, живя с ними. Они слишком долго жили врозь, и им нужно было быть семьей, только им. Хотя было бы здорово не быть одной, когда Шейн заедет за мной.

Шейн наклоняется и нежно целует меня в щеку.

– Я вижу, что ты напугана до смерти. – Я качаю головой, пытаясь отрицать, что он прав. – Бетани, детка, твой страх написан на твоем лице, но нет причин бояться. Я не буду давить на тебя. Я просто хочу провести с тобой немного времени, так что не бойся. Давай просто не будем торопиться и посмотрим, к чему это приведет.

– Медленно? – шепчу я.

Он кивает, сексуальная улыбка расплывается по его лицу.

– Так медленно, как ты захочешь, но если ты когда-нибудь решишь ускорить процесс, просто дай мне знать.

Я нервно вздохнула.

– Я хорошо разбираюсь в медленном. Очень медленном.

Он усмехается.

– Да, я так и подумал.

Он хватает меня за руку и тянет обратно на улицу, к вечеринке.

– Мы начнем с того, что закончим наш танец. Это достаточно медленно для тебя?

Я улыбаюсь и киваю головой. Тиски вокруг моего сердца немного отпускают, и впервые с тех пор, ну, за целую вечность, я чувствую надежду, что все может наладиться.

Он ведет меня к тому месту, где все танцуют, и обнимает меня за талию. Я кладу руки ему на плечи и чувствую, как напряжение начинает покидать мое тело.

Я могу это сделать.

Я улыбаюсь про себя, когда прижимаюсь к нему всем телом и кладу голову ему на плечо. Через некоторое время я начинаю чувствовать себя вором в ночи, крадущим момент, который на самом деле не предназначен для меня. Я знаю, что не заслуживаю этого; не заслуживаю быть частью жизни Шейна или кого-либо еще, если уж на то пошло.

Пока мы раскачиваемся взад-вперед под медленный ритм, доносящийся из колонок, я вижу Джули и Джейса, танцующих всего в нескольких метрах от нас. Естественно, они смотрят друг на друга так, словно в их глазах восходит и заходит солнце. Их любовь так легко увидеть. Они буквально излучают ее.

Я продолжаю обводить взглядом танцпол и вижу, что Мак и Энджи танцуют вместе. То, как они смотрят друг на друга, не так пылко, как Джейс и Джули, но любовь все равно очевидна. Это уже много пережившая любовь, но все такая же сильная и всепоглощающая. Переводя взгляд влево от них, я вижу Мэтти и Кристен, стоящих возле столов для пикника и разговаривающих друг с другом. Несмотря на то, что они изо всех сил стараются скрыть это, любовь, которую они испытывают друг к другу, просвечивает насквозь.

Меня окружает так много любви, и все же я чувствую укол недовольства тем, что я здесь чужак. Эти люди – семья. Что бы ни говорили Джейс и Джули, я не отношусь к этой семье; по крайней мере, не совсем. В моей семье полно монстров. Самые темные части меня говорят мне, что Джули держит меня рядом только из жалости. Знаю, что на самом деле это не так, но иногда трудно убедить себя в обратном.

Короткий вздох срывается с моих губ, когда я отрываю голову от плеча Шейна и смотрю на него, пытаясь найти возможность любви где-то в их глубинах… Она есть, но она не похожа на другие пары, за которыми я наблюдала. Кажется, что это любовь одного друга к другому, а не что-то, что вызывает страсть и разжигает похоть. Чувствуя себя немного побежденной, я медленно закрываю глаза и кладу голову ему обратно на плечо.

Друзья. Может быть, так все всегда и начинается?

Как только танец заканчивается, Шейн ведет меня обратно к тому месту, где я стояла ранее.

– Хочешь, я принесу тебе выпить?

Я оглядываю вечеринку и замечаю, что люди начинают расходиться по домам.

– Нет, спасибо. Я действительно думаю, что мне пора домой.

– Ты уверена, что не можешь задержаться здесь еще немного? – с надеждой спрашивает он.

Я улыбаюсь ему.

– Нет, мне действительно нужно идти. У меня на завтра планы, и мне нужно немного поспать.

Он хватает мою руку и коротко сжимает ее.

– Могу подвезти тебя, если тебе это нужно.

Мое сердце начинает бешено колотиться при мысли о том, что я окажусь с ним в машине наедине.

– Это мило с твоей стороны, но у меня есть своя машина. Не хочу оставлять ее.

– Да, держу пари, что в этом и есть причина. – Он улыбается мне сверху вниз. – Ты просто не хочешь оставаться со мной наедине.

– Может быть, я нервничаю, но переживу это, – успокаиваю я его.

Он снова улыбается, но больше ничего не говорит, пока мы молча идем к моей машине. Наконец, когда мы добираемся до водительской двери, Шейн наклоняется и нежно целует меня в щеку. Это приятно, но опять же, в этом нет искры.

– Хорошо, Бетани, отправляйся домой. Увидимся в следующие выходные. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – говорю я, а затем забираюсь в свою машину, желая, чтобы мое сердце перестало колотиться из-за надежды, расцветающей внутри меня.

С улыбкой на лице я уезжаю.

Глава третья

Прежде чем я успеваю постучать, Дженни распахивает дверь и обнимает меня.

– Я так взволнована. Никогда раньше не была в настоящем цирке, только в маленьком в школе.

Мы планировали эту поездку неделями. Это единственное, что я смогла придумать, чтобы удержать Дженни от упрашиваний поехать с Джули и Джейсом в их медовый месяц. Если бы она спросила, Джули сказала бы «нет», но Джейс сказал бы «да». Тогда начался бы настоящий фейерверк.

Я улыбаюсь ей и провожу рукой по ее голове.

– Я тоже взволнована. Не была ни в одном с примерно в твоего возраста.

– Как думаешь, мне удастся прокатиться на слоне?

– Нет, милая, но ты увидишь несколько. – Я опускаю руку на ее плечо и слегка сжимаю его. – Если мы собираемся добраться туда до начала, нам нужно поторопиться.

Она кивает, отступает назад и хватает меня за руку.

– Я готова, но мы должны дождаться дядю Брана. Сегодня утром он проспал.

– Что? – бормочу я, следуя за ней дальше в дом.

Ни за что!

Он не может планировать пойти с нами в цирк после того, как вел себя вчера. Я знаю, что мне придется время от времени быть рядом с ним, но я не хочу начинать сегодня. Эта поездка должна была стать чем-то особенным, только для меня и Дженни. Если он придет, все будет испорчено.

– Дядя Бран едет с нами, потому что тетя Энджи говорит, что ему нужно проводить со мной время. – Заканчивает она голосом, который звучит почти так же, как у Энджи.

– Да, – подтверждает Энджи, заходя на кухню из коридора. – Он никогда не проводил с ней время, и им нужно получше узнать друг друга. Дженни будет легче, если ты будешь с ними, она чувствует себя с тобой комфортно.

Я начинаю качать головой, но она останавливает меня.

– Нет, все решено. Я уже заплатила за билеты, так что кто-то должен пойти со всеми вами. Мы с Кристен не можем пойти, потому что нам нужно убрать в церкви. У Мака есть кое-какие дела в магазине, так что остается только Брэндон.

– Как насчет Шейна или Мэтти? Они бы с удовольствием поехали с нами, – говорю я, пытаясь придумать кого-нибудь на место Брэндона. – Уверена, что у Брэндона сегодня есть дела.

– Нет ничего важнее, чем провести немного времени с моей любимой племянницей, – говорит Брэндон, входя в комнату с Джейми на руках.

Дженни отпускает мою руку и бросается к нему. Обнимая его за талию, она улыбается ему.

– Я твоя единственная племянница, дядя Бран.

– Да, это так. Вот почему ты моя любимая, – говорит он, подмигивая.

Пока они продолжают подшучивать, мои глаза следят за его телом сверху донизу. На нем пара выцветших голубых джинсов и все. Маленький Джейми уютно устроился у него на груди, покусывая свой кулачок. Что-то в том, что я вижу, как он держит ребенка, заставляет мою грудь покалывать. Клянусь, это самая красивая вещь, которую я когда-либо видела. Видение того, как он держит на руках нашего ребенка, проносится у меня в голове.

Боже мой! Что со мной не так?

Я отбрасываю свои нелепые мысли и натягиваю фальшивую улыбку.

– Мы должны быть там к часу, так что нам нужно скоро выезжать.

Он поднимает подбородок в мою сторону, затем передает Джейми Энджи.

– Мне только нужно закончить одеваться.

С этими словами он выходит из комнаты. Я не спускаю с него глаз, пока он не теряется в тени коридора, а затем поворачиваю голову и вижу, что Энджи улыбается мне.

– Вижу еще одну свадьбу в нашем будущем.

Я отступаю назад и отчаянно качаю головой.

– Ты сумасшедшая женщина.

Она издает девичий смешок, выходя из комнаты с Джейми. Перед тем как выйти в коридор, она оглядывается через плечо.

– Может, я и сумасшедшая, но обычно я права.

Двадцать минут спустя мы на шоссе I24 направляемся в Нэшвилл. Мы толком не поговорили, но Дженни наговорила достаточно за всех нас. По тому, как затихает ее голос, я могу сказать, что она вот-вот заснет. Это никогда не подводит: посадите ее в машину, и она уснет. Я слышу, как она бормочет что-то о прыжке льва через огненное кольцо, но затем замолкает.

Я слышу, как Брэндон усмехается, и смотрю в его сторону.

– Что тут смешного?

– Она просто похожа на свою маму. Джули обычно болтала без умолку каждый раз, когда мы садились в машину, а потом просто вырубалась. Наверное, они сами себя уговаривают заснуть.

Я смеюсь, но не отвечаю. Вместо этого я отворачиваюсь и смотрю в окно. Я просто не знаю, что ему сказать. Что можно сказать человеку, который считает меня отбросом? Я не могу защитить себя, потому что знаю, что он прав. Я и есть отброс. Мне следовало рассказать Джули о Дине до того, как она начала встречаться с ним, особенно до того, как они поженились, но я не знала как. Мне было так неловко, так стыдно.

– Я сожалею о ситуации на свадьбе.

Я бросаю взгляд обратно на него; уверенная, что неправильно его расслышала.

– Что?

– Мне не следовало говорить тебе это дерьмо. Джули заботится о тебе. Это все, что имеет значение. Ты заслуживала быть там так же, как и я.

Я качаю головой.

– Нет, ты был прав. Мой брат причинил ей боль, и я могла предотвратить это.

– И как ты могла это сделать?

Пожимая плечами, я бормочу в ответ:

– Мне следовало рассказать ей, каким он был.

– Неизвестно, помогло бы это. Возможно, она все равно вышла бы за него замуж. Джулс твердолобая. Если она любила этого придурка, она бы прислушалась к своему сердцу и проигнорировала все, что о нем говорили.

– Но она не любила его.

– Нет, но она думала, что любила. Если бы это было не так, она бы не вышла за него замуж.

Он неправ. Джули никогда не любила Дина, даже не думала, что любит. Я не осознавала этого, пока не увидела ее с Джейсом. Она любит Джейса так, что это просвечивает, позволяя всем видеть. Он также неправ насчет того, как все закончилось бы, если бы я рассказала ей о Дине. Если бы я просто рассказала ей все с самого начала, Джули ушла бы от него. Нет, это неправда; она бы убежала.

– Возможно, но я сомневаюсь в этом.

Брэндон пожимает плечами.

– Думаю, мы никогда не узнаем. И хватит об этом дерьме. Без обид, но разговоры о твоем брате оставляют неприятный привкус во рту. Почему бы тебе не рассказать мне о себе?

Говорить обо мне – это единственное, чего я никогда не делаю.

– Рассказывать особо нечего. Через несколько недель мне исполнится тридцать. И я учитель. Как-то так.

Он смотрит на меня, затем снова на дорогу.

– Да, Джули сказала мне, что ты преподаешь в школе. В каком классе ты преподаешь?

– Я обучаю детей с особыми потребностями, поэтому мои ученики варьируются от детского сада до пятого класса.

– Это, должно быть, тяжело.

Я качаю головой, и тень улыбки появляется на моем лице.

– Не совсем. Это на самом деле весело. Я люблю своих учеников, каждого из них. Их может быть немного, но они заставляют меня смеяться каждый день. Чего еще может хотеть человек, как не работы, которая заставляет его улыбаться?

– Да, это было бы здорово. Мне нравилось служить в армии, но в последние пару лет было не так уж много поводов для улыбки.

Я знаю, что это правда; он через многое прошел. Он не только серьезно пострадал в аварии, но и был единственным выжившим. Могу только догадываться, что ранение – это не то, что навело тьму в его глазах. Читая письма Джули, я знаю, что Брэндон был прирожденным защитником. Наблюдение за тем, как его друзья умирают после происшествия, едва не убило его.

Я наблюдаю за эмоциями, играющими на его лице, прежде чем ответить.

– Что ты планируешь делать теперь, когда ты дома?

Он снова пожимает плечами, не отрывая взгляда от дороги.

– Наверное, буду работать на дядю Мака. Я начал работать с ним, когда был совсем ребенком. Мне никогда не нравилось заниматься кузовными работами, но я люблю красить. Когда кто-то хочет сделать специальную покраску, я определенно улыбаюсь.

Мак владеет автомастерской в городе. Они с Попом своего рода партнеры, снабжающие друг друга клиентами. Он занимается кузовными работами, а Поп поддерживает двигатели в рабочем состоянии.

– Это хорошо. Мак отличный парень. Работать с ним было бы здорово.

Он усмехается, прежде чем ответить.

– Да, Мак самый лучший дядя на свете, но работать на него бывает непросто. Он хочет, чтобы все делалось, как он хочет, без исключений.

– Я вижу это по нему. Ему определенно нравится контроль. – Как только слова слетают с моих губ, я понимаю, что Брэндон такой же, как Мак. – Нет никаких сомнений, ты его сын.

Он смотрит на меня; на его лице появляется озадаченное выражение.

– Я его племянник.

Я качаю головой и слегка улыбаюсь ему.

– Нет, ты его сын. Может быть, ты и родился его племянником, но теперь ты определенно его сын, и это заметно.

Он снова смотрит на дорогу и смеется.

– Да, думаю, это так. Я также иногда могу быть засранцем.

– Я не думаю, что ты засранец. Ты мужчина, который любит свою сестру. Это замечательно, – говорю я шепотом.

Машина снова погружается в тишину и остается в таком состоянии, пока мы не подъезжаем к нашему месту парковки возле «Мьюзик Роу». Как только Брэндон глушит двигатель, он поворачивается ко мне.

– Думаю, пришло время разбудить спящую красавицу.

Я одариваю его застенчивой улыбкой и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на заднее сиденье. Конечно, услышав, как машина заглохла, Дженни окончательно проснулась.

– Вы готовы немного повеселиться?

Десять минут спустя мы рука об руку выходим на «Бриджстоун Арену». Дженни стоит между нами, соединяя нас с Брэндоном. Как только видит трибуны, она начинает подпрыгивать вверх-вниз.

– Я хочу сладкую вату.

– Хорошо, милая, – говорю я, сжимая ее руку. – Мы купим тебе немного, а потом найдем наши места.

Едва слова слетают с моих губ, как я слышу, как кто-то зовет меня по имени.

– Бетани Дэниелс, это действительно ты?

Я поворачиваю голову в сторону голоса, и в моем животе мгновенно образуется узел.

– Шерри, что ты здесь делаешь?

Она бросается ко мне и заключает в объятия.

– Моего мужа перевели в здешнюю фирму в прошлом году. Что ты делаешь в Нэшвилле?

Я отхожу от нее и приклеиваю фальшивую улыбку.

– Теперь я живу неподалеку.

– О Боже мой! Так вот почему Дин был здесь, когда его арестовали?

Как только Дженни слышит имя моего брата, ее тело начинает трястись. Она справилась со всем, что произошло, лучше, чем я ожидала, но она все еще борется со своим страхом каждый день.

Я присаживаюсь на корточки, чтобы глаза Дженни были на одном уровне с моими. Я вытаскиваю из кармана немного денег и протягиваю ей.

– Иди и возьми сахарную вату. Хорошо, милая?

Она медленно кивает и направляется к киоску. Я смотрю, пока она не встает в очередь, затем поворачиваюсь к Шерри.

– Мне не очень нравится говорить о Дине, особенно в присутствии Дженни. Теперь он ушел, и это все, что имеет значение.

Она смотрит на Дженни, затем снова на меня.

– Разве это не его дочь?

– Нет, не его, – говорит Брэндон, подходя ко мне сбоку. – Она никто для этого тупого ублюдка.

Дерьмо! Как я могла забыть о том, что он здесь?

– Хм-м… Брэндон, это Шерри. Она была…

Шерри заканчивает за меня.

– Я была почти ее невесткой, но, слава Богу, Бетани предупредила меня, прежде чем я сказала «да».

Его тело напрягается рядом с моим, и он рычит,

– Ты предупредила ее, но не предупредила Джули?

– Я пыталась, – шепчу я, не уверенная, как объяснить. Я никогда по-настоящему не предупреждала Шерри. Я сказал ей все то же самое, что и Джули, но она мне поверила. В конце концов, она узнала правду, когда вошла во время одного из нападений Дина.

– Значит, ты недостаточно старалась, – говорит он голосом, полным гнева. – Все, что тебе нужно было сделать, это открыть свой гребаный рот, и моя сестра не вышла бы замуж за этого ублюдка.

– Ты не понимаешь. Он причинил боль… – начинает Шерри, но останавливается, когда Брэндон уходит.

Она начинает извиняться, но я качаю головой.

– Все в порядке. Я заслуживаю этого.

– Нет, ты этого не заслуживаешь! – говорит Шерри, притягивая меня для объятий. – Этому мудаку, который только что ушел, нужна одна серьезная пощечина, – говорит она сердито, и я внезапно вспоминаю, почему она мне так нравилась, когда встречалась с Дином.

Я снова качаю головой.

– Я должна была предупредить Джули, должна была сказать ей правду в тот момент, когда она встретила его.

Клянусь, день, когда Джули и Дин встретились, был одним из худших дней в моей жизни. Я знала, просто знала, что он собирался использовать их, чтобы причинить мне боль. Я сидела в общей комнате, которую мы делили с Кристен, когда она вприпрыжку вошла с улыбкой на лице.

– Бетани, внизу какой-то парень хочет тебя видеть. Он чертовски горяч. И ты от нас его скрывала! – говорит Кристен, входя в нашу комнату в общежитии.

– Парень? Он сказал тебе, как его зовут? – я не ожидала никакой компании, и те немногие друзья-парни, которых я уже знаю, предупредили бы меня, прежде чем пришли. Ненавижу сюрпризы.

– Дин, – говорит она через плечо, направляясь к своей кровати, плюхаясь на нее и натягивая на лицо смехотворно широкую улыбку.

Как только я слышу, как его имя слетает с ее губ, мое сердце останавливается, а затем начинает биться снова, только чтобы оставить у меня ощущение, что оно вот-вот выпрыгнет из груди.

– Дин? Ты уверена? – спрашиваю я, молча молясь, чтобы этого не произошло.

– Да, девочка! Он такой милый! Это из-за него ты ни с кем здесь не встречаешься? Он был твоим парнем дома или что-то в этом роде? – спрашивает она, не зная, какую боль причиняет мне ее вопрос.

Я качаю головой.

– Он не мой парень. Он мой брат.

Она склоняет голову набок, ее улыбка становится шире.

– Я знаю, детка. Он сказал, что он твой брат. Я просто шутила. – Она от души смеется, но я к ней не присоединяюсь.

– Он сказал тебе, чего он хотел?

– Нет. Он просто сказал, что ему нужно с тобой поговорить, – говорит она, когда ее смех затихает. – Но я не думаю, что он спешит тебя увидеть.

– Что ты имеешь в виду?

– Он разговаривает с Джули, и по тому, как он смотрел на нее, могу сказать, что он хотел сделать гораздо больше, чем просто поговорить, – говорит она, пытаясь пошевелить своими тонкими бровями и терпя неудачу.

– Где они? – спрашиваю я, пытаясь скрыть страх, который струится по моим венам, в моем голосе.

– Мне кажется, я видела, как они направлялись в комнату отдыха. Но тебе все же следует дать им несколько минут. Может быть, он пригласит ее на свидание. Господь свидетель, Джули нуждается в свидании почти так же сильно, как и ты. Разве это не было бы круто, если бы Джули встречалась с твоим братом? Они могли бы пожениться. Тогда вы были бы как сестры или что-то в этом роде.

Я даже не трачу время, чтобы ответить на ее предложение, прежде чем выбегаю за дверь и бегу вниз по лестнице. Мой желудок яростно сжимается, когда я хватаюсь за медную ручку двери комнаты отдыха, она является единственной вещью, которая в данный момент отделяет меня от кошмара моего прошлого. Сделав глубокий вдох, я быстро поворачиваю ручку и вхожу в комнату.

Дин присел на корточки, его глаза находятся на одном уровне с дочерью Джули. Он проводит рукой по ее каштановым детским кудряшкам. От вида того, как он прикасается к ней, у меня по спине пробегают мурашки. Выйдя из ступора, я бросаюсь к ним и хватаю Дженни так, чтобы он не мог до нее дотянуться.

– Дин, что ты здесь делаешь?

– Я приехал навестить свою прекрасную сестру. Иначе зачем бы я здесь был? – он отвечает мне, плавно поднимаясь на ноги, его глаза мгновенно встречаются с глазами Джули. – Теперь я встретил кое-кого еще, кого можно навестить.

Я крепче прижимаю Дженни к груди и смотрю на Джули. Она смотрит на Дина с застенчивой улыбкой на лице, и я уже могу сказать, что он ей нравится. Я знаю, что любой мужчина должен быть мертв, чтобы не испытывать влечения к Джули, поэтому у меня нет сомнений в том, что он хочет ее. Дин обычно получает то, что хочет. К сожалению, я знала об этом не понаслышке.

Я закрываю глаза и быстро произношу молитву.

Господи, пожалуйста, не дай Джули попасться на его ложь.

Я стряхиваю с себя воспоминания, когда слышу, как Шерри зовет меня по имени.

– Бетани, – говорит она, сжимая мою руку. – Ты не можешь винить себя за то, что сделал твой брат, ни со мной, ни с его женой. Самое главное, не вини себя за то, что он сделал с тобой.

Я качаю головой и отхожу на шаг, затем лгу прямо ей в лицо.

– Я не виню.

Она начинает говорить что-то еще, но я поворачиваюсь и убегаю. Как бы сильно мне ни нравилась Шерри, последнее, что мне нужно сегодня, это чтобы она забивала мою голову воспоминаниями о Дине. Он мертв и похоронен, и я хочу, чтобы все, связанное с ним, осталось похороненным вместе с ним. Я больше не хочу, чтобы он был частью моей жизни, даже в моих воспоминаниях.

Я направляюсь к Дженни, но останавливаюсь, когда оказываюсь рядом с ней. Я вижу, как Брэндон обхватывает ее своей большой рукой.

– Ну же, картофельный жук. Давай займем наши места.

Она улыбается ему.

– Почему ты назвал меня картофельным жуком?

На его лице расплывается мальчишеская улыбка.

– Когда твоя мама была маленькой, тетя Энджи называла ее картофельный жук. Ты напоминаешь мне ее тогда, так что, кажется, это просто подходит.

– Все говорят, что я похожа на папу, а не на маму.

– Ты очень похожа на своего отца, но ведешь себя как твоя мама.

Очевидно, что ни он, ни она даже не подозревают, что я рядом. Они живут в своем собственном мире, дядя и племянница. Этим утром я подумала, что он вмешивается в особенный день, который я запланировала для нас с Дженни. Теперь я понимаю, что это я вмешиваюсь. Я останавливаюсь как вкопанная и позволяю им уйти, чувствуя, как боль пронзает мою грудь.

Я смотрю в сторону выхода и думаю, не стоит ли мне уйти. Как только я начинаю отходить, то слышу тихий голос, доносящийся из-за спины.

– Ну же, тетя Бети. Сейчас начнется.

Отбрасывая мысли о бегстве, я поворачиваюсь к Дженни и Брэндону, не сводя с них пристального взгляда.

– Я иду, милая.

Цирк длится почти три часа, и каждая из ста восьмидесяти минут проходит со скоростью улитки. Когда свет, наконец, снова включается, я беру Дженни за руку.

– Пошли, детка.

Прогулка до машины наполнена рассказами обо всех удивительных вещах, которые видела Дженни. Я начинаю смеяться, когда она продолжает рассказывать о медведе в балетной пачке. Мой смех резко обрывается, когда я замечаю, что Брэндон наблюдает за мной. Его гнев немного утих, но он все еще присутствует под поверхностью.

Желая покончить с этим днем как можно быстрее, я беру Дженни за руку.

– Нам нужно спешить. Не хочу, чтобы ты пропустила ужин.

Почти час спустя я смотрю прямо перед собой, когда мы въезжаем в Кромвелл. В машине тихо, только звук негромко играющего радио нарушает тишину. К счастью, Дженни спит и понятия не имеет о напряжении в машине. Я смотрю на его отражение в лобовом стекле и удивляюсь, как я могла так ошибаться в нем. В своих письмах к Джули он казался чем-то вроде рыцаря в сияющих доспехах. На самом деле он просто засранец. Хуже того, он красивый засранец.

Почему, ну почему, я читала эти письма? Почему я влюбилась в какой-то плод своего воображения? Нужно смотреть фактам в лицо; у меня никогда не будет Брэндона, и у меня никогда не будет «долго и счастливо». Я навсегда останусь одна, и я должна научиться справляться с этим. Пришло время мне перестать притворяться героиней какой-то сказки, которую я придумала в своем воображении.

Я отбрасываю эту мысль прочь и шепчу:

– Можешь ехать, я попрошу Кристен отвезти меня позже.

– Нет необходимости. Я могу сам отвезти тебя.

Я качаю головой.

– Нет, спасибо. Если я сейчас пойду к Энджи домой, она захочет, чтобы я зашла и поболтала о цирке. А это означает, что тебе придется быть рядом со мной подольше, поэтому я думаю, что для меня лучше подождать Кристен.

Он издает очень громкий и явно очень расстроенный вздох.

– У меня нет проблем с тем, чтобы быть рядом с тобой. У меня просто проблема слышать о твоем брате. Если бы эта цыпочка не заговорила о нем, сегодняшний день был бы прекрасным.

– Ну, у меня проблема находиться рядом с тобой, поэтому я бы предпочла добраться домой сама, – говорю я, не зная, откуда взялись эти слова. Никогда раньше я не могла постоять за себя. В раннем возрасте я поняла, что в этом нет никакого смысла. Это подтвердилось в те несколько раз, когда я пыталась рассказать кому-нибудь, что происходит дома. Ничего так и не случилось, ну, ничего хорошего.

– Что, черт возьми, ты под этим подразумеваешь? – рычит он, сжимая руль так сильно, что костяшки его пальцев белеют.

Не уверена, откуда берется моя смелость, но я решаю действовать, пока могу.

– Мне не нравится, когда на меня постоянно нападают, постоянно напоминают о том, как я подвела свою лучшую подругу. Но, кажется, это единственное, о чем ты можешь говорить, когда я рядом, так что я бы предпочла просто не находиться рядом с тобой.

Он секунду молчит, прежде чем ответить.

– Если ты остаешься здесь, у нас не будет другого выбора, кроме как время от времени бывать вместе, так что тебе нужно привыкнуть к этому.

Он прав. Я не смогу игнорировать его вечно. Он брат Джули и двоюродный брат Кристен; мы будем часто видеться. Мой единственный вариант – держаться подальше от Джули и Кристен, а этого не случится.

– Можем ли мы хотя бы попытаться быть вежливыми друг с другом? Я не обязана тебе нравиться, но я прошу тебя не бросать Дина мне в лицо при каждом удобном случае.

– Проблема не в том, что ты мне не нравишься.

Я поворачиваюсь на своем сиденье лицом к нему.

– Что ты под этим подразумеваешь?

– Ничего, – бормочет он. – Я подброшу тебя до дома.

После этого мы снова замолкаем и остаемся в тишине, пока я не выхожу из машины. Пока я иду в дом, его слова прокручиваются в моей голове.

Проблема не в том, что ты мне не нравишься.

Глава четвертая

Просматриваю ассортимент замороженных блюд в морозильной камере продуктового магазина, когда мой телефон начинает звонить. Я достаю его из сумочки и вижу, как на экране вспыхивает имя Шейна.