Текст книги "Сломленная (ЛП)"

Автор книги: Эмилли Минтон

Соавторы: Дон Мартенс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Перевод: Виктория Горкушенко

Редактура: Sunshine

Вычитка: Sunshine

Обложка: Ленчик Кулажко

Оформление: Ленчик Кулажко

Пролог

Бетани, 10 лет

Слезы текут по моему лицу, пока я сижу в темном шкафу, прижимая к груди своего любимого плюшевого щенка. Я знаю, что уже слишком стара для этого, но иногда это помогает прогнать мои кошмары, даже те, которые приходят, когда я еще не сплю.

Я боюсь, так боюсь того, что ждет меня по ту сторону двери. Я так сильно хочу выбраться из этого крошечного тесного пространства, но боюсь того, что произойдет, когда наконец выберусь. Я больше не хочу, чтобы мой брат причинял мне боль, а он сделает это, если выпустит меня до того, как мама и папа вернутся домой.

Я прикладываю ухо к двери и слышу, как Дин играет в видеоигру в своей спальне. Он всегда играет в свои игры и очень злится, если я его беспокою, поэтому я делаю все возможное, чтобы никогда не доставать его. Сегодня я совершила ошибку, пройдя по коридору, пока он играл. Звука моих шагов было достаточно, чтобы вывести его из себя, так что я застряла в шкафу, пока он не решит, что я достаточно наказана.

Это не первый раз, когда я застряла здесь, даже близко нет. Похоже, я провожу больше времени в своем шкафу, чем снаружи. Когда это случилось в первый раз, мне было всего пять лет. Я совершила ошибку, рассказав об этом своей воспитательнице в детском саду. После того, как моя мать и Дин наказали меня, я пообещала, что никогда больше никому не расскажу о том, что произошло дома.

Я сдержала свое обещание, хотя иногда жалею, что вообще его дала, особенно сейчас. Я снова прикладываю ухо к прохладной деревянной двери и задерживаю дыхание, чтобы прислушаться к любым звукам или движениям в другой комнате. Я больше не слышу игру Дина и молюсь, чтобы он был внизу, перекусывал.

Мой желудок начинает урчать при мысли о еде. Я спускалась вниз, чтобы позавтракать, когда Дин запихнул меня в шкаф. Судя по тому, как у меня сводит живот, сейчас, наверное, уже время после обеда, и я действительно голодна.

Мое сердце колотится, и все мысли о еде исчезают, когда я слышу приближающийся шаркающий звук. Снова прикладываю ухо к двери и напрягаюсь, чтобы услышать любое движение, доносящееся снаружи. Проходит несколько страшных минут, и я слышу шаги Дина, проходящего мимо. Заставляя себя успокоиться, я сворачиваюсь в клубок и закрываю глаза. Я как раз собираюсь заснуть, когда дверь в шкаф распахивается.

Поднимаю глаза на слепящий свет из внешнего мира и вижу, что Дин стоит у входа и улыбается мне. Выражение его лица совсем не радостное, оно жестокое и пугающее. Я не уверена, что произойдет, но точно знаю, что ничего хорошего.

– Пошли, сестренка, – говорит он, наклоняясь и поднимая меня с пола. – Мы с тобой собираемся пойти повеселиться.

Пока он ведет меня по коридору к своей комнате, я оглядываюсь через плечо на открытую дверь шкафа. Это место больше не выглядит так страшно; оно выглядит как самое безопасное место в мире.

Глава первая

Бетани, 29 лет

Я стою в передней части церкви, когда слышу, как начинается свадебный марш. Широкая улыбка расплывается на моем лице при виде моей лучшей подруги Джули, входящей в двери церкви. Мои глаза мгновенно перемещаются на ее жениха, Джейса. На его лице выражение благоговения, рот приоткрыт, а глаза ярко сияют, пока он смотрит, как она идет по проходу. Переводя взгляд обратно на нее, я не могу винить его.

Она невероятно красива в своем белом атласном свадебном платье. Ее великолепные темно-каштановые волосы собраны в закрученный пучок на затылке. Она даже украсила его маленькими белыми розочками, придавая простому стилю экзотический вид. Я смотрю на ее ноги, замечая ярко-красные туфли на шпильках, с открытым носком, и моя улыбка становится шире. Только Джули могла надеть их с этим платьем.

Оглядываясь на Джейса, я чувствую, как тепло начинает разливаться по моей груди. Любовь к нему, любовь к Джули и любовь к их детям наполняют меня почти до краев. Я так рада за них, так рада, что они наконец-то живут долго и счастливо, и еще счастливее, что их семья наконец-то станет полноценной.

Они через многое прошли: смерть, измену, незапланированную беременность и моего брата-психопата. Они пробились сквозь все это и вышли оттуда улыбающимися.

Слава Богу!

Я вырываюсь из своих воспоминаний, когда слышу, как проповедник спрашивает:

– Кто отдает эту женщину этому мужчине?

– Я, – раздается хриплый голос, который я никогда раньше не слышала вживую, но от которого у меня по спине пробегают мурашки.

По какой-то причине я боюсь смотреть. Просто знаю, что поворот головы навсегда изменит мою жизнь, и я не уверена, готова ли к этому. После минутного колебания я смотрю на мужчину, держащего Джули за руку. Когда я это делаю, весь мой мир вращается.

Брэндон Уолкер, брат Джули, здесь. Он – мужчина, о котором я мечтала последние девять лет, мужчина, встречи с которым я ждала всю свою жизнь. Он служил в армии и большую часть времени проводил за границей, и из-за этого его никогда не было рядом. Я видела фотографии, читала его письма Джули и даже пару раз подглядывала во время его звонков по «Скайпу» с Джули и Дженни. Но ничто, абсолютно ничто не сравнится с тем, что я вижу перед собой сейчас.

Я всегда знала, что он красив, чрезвычайно красив, но, стоя передо мной сейчас, он просто великолепен. Он большой парень, действительно огромный. Я бы предположила, что его рост более 185 сантиметров, тогда как мой всего 160 сантиметров. Даже сквозь его черный костюм я вижу мускулы на его руках, которые дают мне понять, что его тело в очень хорошей форме под тканью костюма.

Конечно, у него такие же голубые глаза, как и у всех в семье Уолкеров. Его золотистые волосы напоминают мне расплавленную карамель, смесь светлых и темных тонов, которые, кажется, составляют идеальный оттенок. От виска до нижней части челюсти тянется неровный шрам, из-за чего он кажется суровым и почти неприступным.

Он был частью специальной оперативной группы, которая всегда выполняла какие-то секретные задания, но все изменилось прошлой зимой, когда «Хаммер», на котором он ехал, подорвался на придорожной бомбе. Он был тяжело ранен; травма, которая привела к концу его военной карьеры. От той же травмы у него остался шрам.

Даже несмотря на шрам, он по-прежнему потрясающе красив. Клянусь, я могла бы смотреть на него часами, что я и делаю, когда мои глаза снова фокусируются на его лице, и я вижу улыбку на его губах. Я смотрю ему в глаза, и он подмигивает мне. Чувствую, как румянец заливает мое лицо, и быстро бросаю взгляд на Джейса и Джули, где они стоят, чтобы сказать свое «да».

Как только проповедник объявляет их мужем и женой, Брэндон направляется ко мне. Не говоря ни слова, он хватает меня за руку и начинает тянуть к двери. Мгновение страха мелькает в моем сознании, прежде чем я хватаюсь за знание, что это брат Джули. Это мой Брэндон, тот самый мужчина, по которому я тайно тосковала в течение многих лет.

– Куда ты меня ведешь?

Он смотрит на меня сверху вниз с улыбкой на лице, не сбиваясь ни на шаг.

– Отсюда.

Он не вдается в подробности своего объяснения, просто продолжает обходить людей, все еще стоящих вокруг церкви. Как только мы выходим за дверь, я убираю свою руку из его и поворачиваюсь к нему лицом.

– Зачем ты привел меня сюда?

Он одаривает меня сексуальной улыбкой, которая, я уверена, заставила многие трусики волшебным образом упасть на пол.

– Я направляюсь к Попу. Решил, что возьму тебя с собой.

– Зачем? – спрашиваю я шепотом, гадая, что, черт возьми, происходит. Я совсем не так представляла себе нашу первую встречу.

– Я хочу узнать тебя получше. Это было бы тяжело, если бы я оставил тебя здесь.

– Ты хочешь узнать меня? – спрашиваю я, приходя в замешательство.

Он знает меня, не так ли? Он должен знать, кто я такая.

Я сотни раз слышала, как Джули говорила с ним обо мне. Я знаю, что она прислала наши совместные фотографии, так что он должен знать меня.

– О, да. Я хочу узнать каждый дюйм тебя.

От слов Брэндона у меня по спине пробегает холодок, мой страх достигает почти неисчислимого уровня.

– Я… Я не знаю.

– Не бойся, детка. Мы начнем с твоих губ, прежде чем перейдем к остальной части твоего сексуального тела.

Никто никогда не говорил со мной так; по крайней мере, никто из тех, кого я хотела, не говорил. Сексуально заряженные слова Дина всегда вызывали у меня тошноту, как моральную, так и физическую. Просто услышав слово «детка», мое сердце начинает биться быстрее. Однако в том, как Брэндон говорит это, есть что-то такое, что заставляет меня чувствовать себя в безопасности. Когда я слышу, как он называет меня деткой, мое сердце начинает биться совсем по-другому.

Знаю, что только что встретила его, но мне кажется, что я знаю его давно. Он мужчина моей мечты, мужчина, в которого я влюбилась, просто прочитав слова, которые он написал своей сестре.

Как я могу уйти от него?

Я на секунду задумываюсь о том, что будет означать уход с ним.

Готова ли я быть с мужчиной таким образом?

Не знаю, особенно когда я не более чем сломанная оболочка женщины. На самом деле, я вообще никогда не думала о том, чтобы быть с кем-то, но переезд в Кромвель должен стать моим новым началом, так что, возможно, мне нужно по-настоящему принять то, что я новый человек.

Я смотрю в красивые голубые глаза Брэндона, и мои сомнения начинают исчезать.

Я могу это сделать, могу пойти с ним.

Кивнув головой в знак согласия, я изо всех сил стараюсь улыбнуться ему, но, по-моему, это больше похоже на гримасу.

– Хорошо, я поеду с тобой к Попу.

– Уверена? Я не хочу, чтобы ты делала что-то, что тебе неудобно делать.

Без колебаний я киваю головой.

– Да, я уверена.

Он берет меня за руку и медленно ведет к своему грузовику. Прогулка с Брэндоном вызывает реакцию глубоко внутри меня и заставляет лицо моего брата всплывать на передний план в моем сознании. Дин был злым человеком. Нет, слово «человек» слишком хорошо для того, кем он был – он был монстром.

Я никогда не смогу подарить один из самых драгоценных подарков, которые женщина может преподнести своему возлюбленному; мой чудовищный брат отобрал его у меня, когда я была еще ребенком. Дрожь пробегает по моему телу, когда я вспоминаю ущерб, который Дин нанес моему телу, отравив мою душу. Тщетно пытаюсь избавиться от мыслей о нем, но что бы я ни делала, его лицо – это все, что я вижу.

Не успеваю я опомниться, как мы оказываемся в нескольких шагах от огромного грузовика Брэндона, и как только мы приближаемся к нему, он толкает меня к пассажирской двери. Несмотря на то, что это не причиняет мне боли, быстрое движение заставляет мое сердце пуститься в галоп.

– Ты такая чертовски красивая, – говорит он, глядя мне прямо в глаза. – Я ничего так не хочу, как поцеловать тебя.

– Хммм… – у меня настолько заплетается язык, что я понятия не имею, как ответить.

– Тебя это устраивает? Если нет, я могу отвести тебя обратно внутрь.

Я качаю головой, не желая покидать его прямо сейчас. Каким-то образом я набираюсь смелости посмотреть ему в глаза. Медленно слова, мои мечты, выплескиваются наружу.

– Я хочу, чтобы ты поцеловал меня.

Его глаза останавливаются на моих всего на мгновение, прежде чем он поднимает руки к моей челюсти.

– Только если ты не против. Не хочу, чтобы ты чувствовала, что должна делать что-то, чего не хочешь.

Я знаю, что он видит мой страх, а это последнее, чего я хочу. Расправив плечи, я поднимаю подбородок и снова смотрю на него.

– Я бы хотела, чтобы ты поцеловал меня.

Не говоря больше ни слова, он приближает свой рот к моему. Его быстрота застает меня врасплох, разжигая что-то глубоко внутри моего живота. Я издала тихий стон при первом контакте, прежде чем расслабиться и позволить ему взять контроль. Его губы такие приятные на ощупь, такие мягкие, но в то же время грубые.

Внезапно мой разум сравнивает его нежный поцелуй с жестоким поцелуем Дина. В тот момент, когда эта мысль проносится у меня в голове, мое тело превращается в камень, и я чувствую, что проваливаюсь в кошмар моего прошлого.

Я работала над глупыми дробями больше часа и была так рада, что закончила. Бросив домашнее задание на комод рядом с кроватью, я скатилась с кровати и направилась в ванную. Прежде чем я успела дойти до своей двери, в нее ворвался Дин.

– Милая, маленькая Бетани, – зловеще пробормотал он мне в лицо, не давая выйти из комнаты.

Я чувствовала запах алкоголя в его дыхании. Он снова пил, а это означало, что мама и папа, должно быть, ушли, потому что это была единственная возможность для Дина прикоснуться к папиному виски. Я начала пятиться от него, но в ответ он повторил мои движения и подошел ближе ко мне, заставив меня мгновенно замереть.

– Дин, убирайся из моей комнаты, – я пытаюсь сказать твердым голосом, но вместо этого слова срываются, когда я произношу его имя. – Пожалуйста.

– О, Бетани, я знаю, что ты не это имеешь в виду. Тебе нравится быть со мной так же сильно, как и мне нравится быть с тобой, – говорит он, обнимая меня за талию и бросая на кровать.

– Оставь меня в покое, – умоляю я его, слезы уже начинают собираться в моих глазах.

Дин ничего не говорит, но начинает раздеваться медленно, небрежно, в то время как я съеживаюсь от страха на кровати, молясь, чтобы он просто ушел. Когда я слышу, как его ремень ударяется о пол, я действительно начинаю паниковать. Просто знаю, что он собирается заставить меня прикоснуться к нему снова. Я не хочу этого делать. Не могу!

Я начинаю качать головой взад-вперед, повторяя про себя.

– Нет, нет, нет!

– Сними свою одежду. Сейчас же! – рявкает он на меня, прежде чем грубо схватить меня за руку и встряхнуть.

– Дин, нет. Пожалуйста, только не снова. Остановись! – я продолжаю умолять, пока мир погружается во тьму, но дрожь не прекращается.

Даже несмотря на то, что попрошайничество никогда раньше не помогало, я все равно стараюсь. Что-то изменилось. Не знаю что, даже не могу себе представить, но Дин выглядит одержимым, как в одном из тех страшных фильмов, которые я не должна смотреть. Мое тело дрожит, но мне удается выполнить приказ Дина. Когда он толкает меня к кровати и забирается на меня сверху, я понимаю, насколько была права: он монстр. Я закрываю глаза и думаю о своем безопасном месте, здесь мне ничто не может навредить, но дрожь все равно продолжается.

– Эй! Ты в порядке?

Я чувствую, как кто-то трясет меня за руку, медленно возвращая к реальности. Когда осознание, наконец, распространяется по моему телу, я поднимаю голову, чтобы посмотреть вверх и встретить жесткий взгляд Брэндона.

– Ты в порядке? – спрашивает он снова.

Я не знаю, как ответить, хотя это достаточно простой вопрос.

Я в порядке? Так ли это? Буду ли я когда-нибудь в порядке?

Прошло уже несколько недель с тех пор, как у меня были подобные воспоминания… Тяжесть поселяется у меня в животе, когда думаю, как простой поцелуй вызвал это. Уверена, что Брэндон теперь считает меня сумасшедшей. Наверное, так и есть.

– Эй, я спросил, все ли с тобой в порядке. Ты просто как-то застыла, – говорит Брэндон, в его голосе слышится беспокойство. – Я же сказал тебе, что мы не должны делать ничего такого, чего ты не хочешь. У меня нет привычки навязывать женщинам всякое дерьмо.

Я качаю головой, отгоняя болезненные мысли и пытаясь сосредоточиться на настоящем. Приклеиваю улыбку, которая, надеюсь, заверит его, что все хорошо, в то время как я изо всех сил пытаюсь найти слова, которые убедят его, что все в порядке.

– Нет. Нет, со мной все в порядке. Просто задумалась.

Он смотрит на меня несколько мгновений, прежде чем улыбка появляется на его лице, отчего на правой щеке, прямо над шрамом, появляется ямочка.

– Не уверен, должен ли я быть оскорблен или польщен. Женщины обычно не отключаются, когда мой рот на них, но если ты думала обо мне, то думаю, это нормально.

Не хочу рассказывать ему о том, что происходило у меня в голове, поэтому просто улыбаюсь и пожимаю плечами.

– Значит, я не такая, как большинство женщин, да? – я едва могу сдержать дрожь в голосе, когда затянувшиеся мысли о жестоком обращении Дина угрожают снова овладеть мной.

От души рассмеявшись, Брэндон наклоняет голову в мою сторону и снова входит в мое личное пространство.

– Да. Я уже могу сказать это из того немногого, что знаю о тебе.

– Что ты имеешь в виду?

Неужели он наконец понял, кто я такая?

– Ничего особенного, Леди Баг. Просто я кое-что слышал о тебе, – хрипло говорит он.

– Леди Баг? – спрашиваю я, поднимая брови.

Брэндон отвечает мне не сразу. Вместо этого он поднимает руку к моим волосам и пропускает несколько прядей сквозь пальцы.

– Никогда не видел ничего подобного… чертовски красиво.

Никто никогда раньше не давал мне прозвища, и мне это нравится. Я почти не хочу называть ему свое настоящее имя; я хочу остаться Леди Баг, но мне нужно, чтобы он знал, кто я на самом деле, прежде чем мы пойдем дальше.

– Я Бетани Дэниелс.

Все его тело замирает.

– Я понял, кто ты.

Что-то в том, как звучит его голос, гложет меня. Как будто звук моего имени вызывает у него отвращение.

– Что-то не так?

Неловкий момент молчания проходит между нами, а затем он качает головой и отступает от меня. Все его лицо меняется прямо у меня на глазах. Вместо любопытства с намеком на похоть, теперь оно наполнено гневом, полномасштабной яростью.

– Черт!

– Что случилось? – спрашиваю я, хотя часть меня уже знает ответ. Он установил связь; Дин Дэниелс, Бетани Дэниелс. Он ненавидит меня из-за моего брата. Мужчина, которого я хотела почти всю свою сознательную жизнь, ненавидит меня.

– Дэниелс, – выплевывает он, как горькую пилюлю. – Я не могу этого сделать. Не могу, как бы сильно мне этого ни хотелось, – заявляет он в ярости.

– Почему? – спрашиваю я, хотя и знаю ответ. Призрак Дина снова появился, чтобы преследовать меня. На этот раз это крадет у меня мужчину моей мечты. Ненавижу это. Я ненавижу Дина. Ненавижу всегда жить в его тени. Дин испортил мою жизнь не одним способом. Даже после смерти он все еще все разрушает.

– Этот ублюдок – твой брат.

– Да, он мой брат… был моим братом, – отвечаю я шепотом, наблюдая, как он воспринимает мои слова. Клянусь, я вижу, как новая волна гнева затмевает его лицо, когда он делает короткий вынужденный вдох и отходит от меня еще дальше.

– Какого черта ты здесь делаешь? Думал, ты уже уехала.

Мужчина, который только что был со мной, тот, кто хотел меня, ушел. На его месте тот, кто ненавидит меня всеми фибрами души.

– Теперь я живу здесь.

– Почему? – спрашивает он, гнев усиливается в его голосе. – Какого черта тебе жить в Кромвеле?

– Джули хотела, чтобы я переехала сюда с ней и Дженни. – Я пытаюсь объяснить, прежде чем впадаю в настоящую паническую атаку. Не могу этого вынести, не могу справиться с такой быстрой переменой в нем.

Он смотрит на меня сверху вниз, и я вижу, как ненависть просачивается из его глаз и омывает мою покрытую мурашками кожу.

– Черт! Разве моя сестра не прошла через достаточно дерьма с твоей испорченной семьей? Ну, знаешь, когда твой брат чуть не убил ее! – выпаливает он, прежде чем грубо запустить обе руки в волосы, а затем начинает быстро расхаживать передо мной.

– Я никогда не причиняла Джули вреда и никогда бы не причинила, – умоляю я его. Не знаю почему, но я не хочу, чтобы он расстраивался из-за меня. Я хочу, чтобы он выслушал меня и поверил мне, когда я говорю, что Джули – единственная семья, которая у меня есть. – Она моя лучшая подруга.

– Ты точно ничего не сделала, чтобы помочь ей, не так ли? – плюет он на меня, прежде чем остановиться и одарить меня убийственным взглядом.

Его слова, кажется, находят прямой путь к моему сердцу, ослабляя меня в коленях. Это были те же самые слова, которые я говорила себе миллион раз.

– Я пыталась, – выдыхаю я.

– Ты недостаточно старалась. Тебе нужно уехать домой к своей долбаной семье и оставить мою сестру в покое, черт возьми, – почти рычит он, прежде чем сделать еще один шаг от меня. – Тебе тоже нужно держаться от меня подальше, черт возьми. Не могу находиться рядом с тобой.

Я смотрю, как он мчится обратно к церкви. Наблюдая, как Брэндон уходит, мое сердце разрывается надвое. Не могу сказать, что люблю его; я даже не могу сказать, что он мне действительно нравится, но я знаю, что его отказ доказал, что Дин прав. Никто никогда не захочет меня. Я ничего не стою. Я сломлена. Когда он заходит внутрь, я смахиваю с глаза случайную слезу и делаю то, что делала всегда, притворяюсь, что все в порядке.

Глава вторая

Я прислоняюсь к старому дубу и наблюдаю за свадебным приемом Джейса и Джули. Утром я была так взволнована, что стала частью их большого дня, но сейчас мне хотелось бы быть где угодно, только не здесь. Все продолжают спрашивать меня, что случилось, но я ни за что не расскажу им, что произошло после церемонии.

Что я могла сказать? Я думала, что влюблена в кого-то, кого только что встретила. На мгновение мне показалось, что он тоже может что-то чувствовать ко мне, но потом он решил, что я слишком отвратительна, чтобы ко мне прикасаться.

Мне следовало бы знать лучше. Я должна была знать, что он ни за что не захочет быть со мной.

Качаю головой от собственной глупости.

Никто никогда не захочет кого-то настолько испорченного, как я.

– Что ты здесь делаешь в полном одиночестве?

Повернув голову, я вижу Шейна, стоящего рядом со мной. Я снова так погрузилась в свои мысли, что даже не услышала, как он подошел. Пожимаю плечами и улыбаюсь ему.

– Просто пыталась убежать от всего этого шума.

Он улыбается мне в ответ с огоньком в глазах.

– Такая красивая женщина, как ты, должна танцевать.

Я качаю головой, и румянец разливается по моему лицу.

– Я не танцую.

Шейн игнорирует мой ответ, протягивает руку и хватает меня за руку. Мне приходится бороться с собой, чтобы не отстраниться.

– О, да ладно тебе. Только один танец?

Мне не хочется танцевать ни с ним, ни с кем-либо еще, но я также не хочу отказывать Шейну. Он младший брат Джейса. Он милый парень и всегда был добр ко мне. Я знаю, что он никогда не причинил бы мне вреда, но не знаю, смогу ли выдержать пребывание в его объятиях всю песню.

Я смотрю на него и пытаюсь придумать какое-нибудь оправдание, но на его лице самая милая улыбка, и я никак не могу сказать «нет». Я, наконец, слегка улыбаюсь ему и киваю головой.

– Один танец.

– Это все, что мне нужно, – говорит он, пока ведет меня к месту, где все танцуют.

Когда он притягивает меня в свои объятия, я готовлюсь к его прикосновениям. Но чувство клаустрофобии не приходит; страх не овладевает мной, как я предполагала. На самом деле, рядом с ним я чувствую себя в безопасности. Я медленно наклоняюсь к нему и кладу голову ему на плечо. Легкость, которую я чувствую с ним, удивляет меня. Мне всегда нравился Шейн, и мы сблизились за последний год. Он постоянно бегает туда-сюда из дома Джули и Джейса, как и я. Естественно, мы подружились. Я знала, что мне нравится разговаривать с ним, но я никогда не думала, что буду чувствовать себя комфортно в его объятиях.

– Это приятно.

Я чувствую, как он усмехается напротив меня.

– Да, это так.

Прежде чем я успеваю сказать что-нибудь еще, рука обхватывает другое плечо Шейна, заставляя его остановиться.

– Думаю, что этот танец мой.

Я смотрю ему за спину и вижу, что Брэндон стоит там и смотрит на меня. В его глазах больше нет ненависти или даже похоти. Вместо этого они полны решимости.

– Я сказал, что этот танец мой.

– Нет, я танцую с Шейном, – шепчу я, желая, чтобы он ушел.

– Извини, Бран, леди не хочет танцевать с тобой, – говорит Шейн через плечо и стряхивает руку Брэндона со своего плеча.

– Бетани, – рычит он. – Нам нужно поговорить.

Я качаю головой. Не хочу с ним разговаривать. Мне не нужно, чтобы мне снова говорили, что я не принадлежу этому месту; я и так это знаю.

– Нет. Мы с Шейном потанцуем, а потом я пойду домой.

Шейн начинает говорить прежде, чем Брэндон успевает ответить.

– Чувак, отвали нахрен. Она не хочет танцевать с тобой, ясно? На самом деле, похоже, она вообще не хочет иметь с тобой ничего общего, так что просто проваливай.

– К черту это. Нам нужно поговорить. – Его голос тверд и полон гнева.

Могу сказать, что они оба на взводе, и я знаю, что мне нужно остановить это, пока все не вышло из-под контроля. Скользя за Шейном, боясь приблизиться к Брэндону, я использую каждую унцию мужества, которая у меня есть, чтобы встретиться с ним лицом к лицу.

– Нет, нет, мы не будем говорить. Ранее ты совершенно ясно выразился. Нам больше не о чем говорить.

Он делает шаг ко мне.

– Вот тут ты ошибаешься, Леди Баг. Нам еще о многом нужно поговорить.

Я снова качаю головой, но останавливаюсь, когда вижу Джейса и Мэтти, направляющихся в нашу сторону. Их головы опущены, а плечи отведены назад. Они похожи на разъяренных быков, готовых кого-нибудь убить.

Нет, нет, нет…

– Пожалуйста, не сопротивляйся.

– О чем ты говоришь? – бормочет он, прежде чем его окружают братья Гибсон.

– Шейн, уведи Бетани отсюда. Нам с Брэндоном нужно поговорить, – говорит Джейс, не сводя глаз с Брэндона.

Я пытаюсь сделать шаг вперед, но Шейн блокирует меня.

– Ты должна позволить им разобраться с этим, Бетани.

– Я не хочу, чтобы они дрались.

Шейн берет меня под руку – мое тело прижимается к нему – и начинает вести меня к мастерской их отца.

– Они не собираются драться, просто немного поболтают.

Я поднимаю глаза и пристально смотрю на него.

– Для меня это не было похоже на беседу.

– Пошли, – говорит он, подталкивая меня вперед.

Я все еще слышу, как Джейс и Брэндон спорят, пока мы уходим, и я знаю, что это моя вина. Не успеваю я опомниться, как начинаю плакать, на самом деле, даже рыдать.

– Что случилось, Бетани? Что такого сделал Бран, что так сильно тебя расстроил? – спрашивает Шейн, когда мы входим в мастерскую.

– Это не он. Это все я. Важный день Джули испорчен из-за меня.

– С чего ты взяла?

Я указываю на дверь, через которую мы только что прошли.

– Ее муж и ее брат ссорятся.

– Нет, это не так. Могу гарантировать, что ни один из них не нанесет удар. Они оба любят Джули и не захотят причинить ей боль.

– Я тоже не хотела.

Он притягивает меня к себе.

– Как ты причинила боль Джули? Расскажи мне, что случилось?

Я медленно качаю головой.

– Не знаю.

– Чушь собачья, – говорит он с усталой улыбкой. – Что-то случилось, что так расстроило тебя. А теперь расскажи мне, что это было.

Я отстраняюсь от него, отчаянно нуждаясь в некотором пространстве.

– Ничего. Я просто слишком остро отреагировала.

Не хочу, чтобы он знал, насколько я не контролирую свои эмоции. Не хочу, чтобы он знал, что слова, сказанные Брэндоном, ранили меня до глубины души. Никто никогда не узнает, что я была влюблена в образ мужчины, которого никогда не встречала, или что он уничтожил этот образ в течение нескольких минут после того, как заговорил со мной в первый раз.

Шейн подходит ко мне и кладет руки на мое лицо. Мне удается не вздрогнуть от его прикосновения.

– Нет, это не так. Каждый имеет право на свои чувства. Я знаю, что это из-за Брэндона. Очевидно, он причинил тебе боль. А теперь скажи мне, что он сделал, чтобы я мог пойти и надрать ему задницу, не чувствуя за это вины.

Я смотрю в глаза Шейна, и впервые понимаю, что он не просто милый. Он очень красивый мужчина. У него светло-каштановые волосы с еще более светлыми золотистыми прядями. У него такие же шоколадные глаза, как у Джейса и Мэтти, и они такие же красивые, как у его братьев.

Он идеален, слишком идеален для такой, как я.

– Ты считаешь меня отвратительной?

Не уверена, почему задала этот вопрос. Казалось, это просто выскочило у меня изо рта. Это вопрос, который я задаю себе уже много лет, но никогда никого не спрашивала, что они думают. После того что случилось сегодня с Брэндоном, мне просто нужно было услышать ответ от другого человека.

Его руки сжимаются на моем лице, а глаза наполняются гневом.

– Брэндон сказал тебе, что ты отвратительна? – рявкает он.

– Нет, он этого не говорил, но могу сказать, что он думал именно об этом. Дин всегда говорил мне, что я никому не буду нужна. И все всегда будут знать, кто я на самом деле, – заканчиваю я шепотом.

– И кто же ты на самом деле? – спрашивает Шейн, пока его глаза изучают мое лицо.

Я все еще слышу, как слова Дина эхом отдаются в моей голове.

– Я мусор. Я отвратительна. Я недостаточно хороша для того, чтобы кто-то когда-нибудь полюбил меня по-настоящему.

– Это неправда. Твой брат был сумасшедшим ублюдком. Прости, что говорю это, но мир стал лучше без него. – Я смотрю, как Шейн наклоняет свое лицо к моему и поднимает мой подбородок к своему лицу. – Ты не мусор, и я знаю кое-кого, кто мог бы любить тебя больше, чем ты, бл*дь, можешь себе представить.

– Кто?

Его лицо так близко к моему, что я чувствую его дыхание на своей щеке.

– Я.

– Ты?

– Да, Бетани. Я мог бы легко влюбиться в тебя, если бы ты только дала мне половину шанса, – говорит он с улыбкой.

– Почему? – мой мозг не работает. Одно слово за раз – это все, с чем я могу справиться.

– Что?

Беспокойство нарастает, когда я осознаю последствия его слов. Мужчины не любят меня, по-настоящему. Мужчины, которые должны были любить меня больше всех, не сделали ничего, кроме как причинили мне боль. Я изо всех сил стараюсь не показывать, какие мысли проносятся у меня в голове, но я не знаю, насколько я убедительна. Я чувствую, что дышу слишком тяжело, как будто каждого глотка кислорода недостаточно. Наконец я снова выдыхаю вопрос:

– Почему?

Замешательство омрачает его лицо.

– Что «почему»?

Я едва держусь, сдерживая беспокойство, которое испытываю, сжимая кулаки и концентрируясь на ощущении, как мои ногти впиваются в ладони. Легкое жало удерживает меня на земле здесь и сейчас.

– Как может кто-то вроде тебя полюбить кого-то вроде меня?

– Бетани, ты самый милый человек, которого я когда-либо встречал. Ты сделаешь все, чтобы помочь тем, кто тебе дорог, и ты также одна из самых красивых женщин, которых я когда-либо видел. Любой мужчина мог бы влюбиться в тебя, – заканчивает он шепотом, нежно прижимаясь своими губами к моим.

Поцелуй Шейна отличается от любого другого, который у меня когда-либо был. Меня целовали только двумя способами. Дин был воплощением грубой силы. Он делал все возможное, чтобы даже самые тонкие прикосновения причиняли мне боль. Поцелуй Брэндона был полон всепоглощающей страсти. И знаю, что никогда больше не почувствую ничего подобного. Поцелуй Шейна другой – сладкий, и он заставляет меня чувствовать то, чего я не была достаточно смелой, чтобы желать – чистоту.

Потерявшись в чистоте, которую дарил мне Шейн, я вырываюсь из своего мгновения покоя, когда ужасный рев разрушает наш момент.