Текст книги "Поглощенный (ЛП)"

Автор книги: Эмили Сноу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

– Поговорим после, ладно?

– Обязательно. Послушай, Сиенна, подумай о туре хорошенько и основательно, ладно? – она делает паузу. – Гм, я только что слышала, как ты фыркнула, грязная сучка.

– Я ничего такого не делала.

На этот раз фыркает она.

– Не важно. Но возвращаясь к нашим баранам – клянусь, в автобусе все будет вертеться не только вокруг сисек и задниц, – прежде, чем мне представляется шанс попросить ее не молоть чушь, Кайли поправляет саму себя. – Клянусь, в той части автобуса, что будет принадлежать моему брату, все будет вертеться не вокруг сисек и задниц. Так лучше?

– У тебя, кажись, нет фильтра во рту, верно?

Она смеется.

– Фильтры для слабаков.

– Спокойной ночи, Кайли. И серьезно, береги себя.

Она обещает перезвонить мне через несколько дней, после того как вернется со своего бегства в Орлеан, а затем кладет трубку. Я остаюсь сидеть на качелях в течение нескольких минут, а затем бреду в дом, где меня приветствует аромат цыпленка под соусом терияки. Моя бабуля уже в столовой, так что проскальзываю на место рядом с ней.

– Его сестра звонила тебе, чтобы уговорить поехать в тур с группой? – спрашивает она.

Я сдуваю прядь волос с лица.

– Она и сама-то не едет в этот тур, – бабушку хмурит брови, а в ее ярко-голубых глазах читается замешательство, и потому я добавляю: – Она вышла замуж за басиста несколько месяцев назад и не хочет больше ездить с ними в тур.

Ба медленно жует огромный кусок курицы и брокколи, основательно обдумывая, что на это ответить.

– Так значит сейчас ты знаешь, что она не отправится с ними в тур, и что исходя из этого, думаешь делать?

– Я поеду, – даже если это, черт возьми, пугает меня до усрачки. Если Кайли готова дать Уайтту МакКрею еще один шанс, я могу справиться с полным автобусом музыкантов и Лукасом. – По крайней мере, я попробую протянуть хотя бы пару недель.

Я игнорирую тихий голосок в голове, который предупреждает, что пара недель может быть тем сроком, которого хватит Лукасу, чтобы снова послать меня на хрен. Я игнорирую его, потому что если стану слушать, то никогда не смогу быть счастлива.

Бабушка вытирает уголки рта салфеткой.

– Это хорошо отразится на твоей карьере. Что еще один плюс.

Я слегка улыбаюсь ей, а затем накалываю на вилку кусочек картофеля и подношу его ко рту.

– Надеюсь.

      

Позже, после того как вслед за бабулей отправляюсь в постель, я лежу, волнуясь о работе костюмером, к которой нужно приступить менее чем через десять часов. Именно тогда я решаю позвонить Лукасу, чтобы сообщить о принятом решении. Его телефон переключается на голосовую почту спустя несколько гудков, так что я отключаюсь и кладу сотовый экраном вниз рядом на кровати. Сейчас 1:19 ночи, значит в Лос-Анджелесе 11:19 вечера. Есть шанс (хоть и небольшой), что он еще спит, или еще не добрался до дома после своего перелета. Я размышляю, не отправить ли сообщение, но решаю не делать этого – то, что хочу сообщить, нужно сформулировать и произнести вслух. Я хочу услышать его голос, реакцию.

Снова набираю его номер, собираясь оставить сообщение на голосовой почте.

На этот раз он отвечает на втором гудке. Сперва все, что я слышу – оглушительные звуки рок-музыки на заднем плане, но затем его голос привлекает мое внимание, сексуальное рычание поверх звуков музыки.

– Не смогла удержаться? – спрашивает он, и я смеюсь, чтобы скрыть образовавшийся в горле ком.

Боже, как я смогу выжить вместе с ним в этом туре, если превращаюсь в эмоциональную размазню от простого разговора?

– Неудачное время? – спрашиваю я.

На другом конце слышится скребущийся звук, но спустя несколько секунд он исчезает, и звуки музыки тоже стихают.

– Извини, не могу ничего слышать за этой хренью здесь. Ты приняла решение?

– Да, я... – начинаю, но затем слышу хриплый женский голос, обращающийся к Лукасу. Снова возобновляется скребущийся шум, который я с легкостью распознаю, даже несмотря на то, что он прикрывает трубку рукой, а затем Лукас снова возвращается к нашему разговору. – Мне перезвонить тебе позже?

– Зачем? Я всегда охуеть как рад тебе.

– Ты, должно быть, занят, – говорю я, каждое слово выходит, будто в горле застряло острое лезвие.

– Ох, Рыжая, только не говори мне, что уже позволила своему воображению запудрить тебе мозги. Клянусь, я без баб, – издаю фыркающий звук, что лишь подтверждает мое облегчение и удивление. Лукас понижает голос. – Я на вечеринке Злых Ягнят по случаю выхода их нового альбома.

Садясь, подтягиваю колени к груди. Что ж, очевидно, рядом с ним есть одна женщина, ненавидящая меня так же сильно, как и бывшая жена Лукаса, Силла Крейг, солистка Злых Ягнят. Она знакома с Лукасом уже несколько лет, и прошлой зимой, очевидно, дала мне понять, что влюблена в него. Лукас прояснил ситуацию, сказав, что хоть Силла и выросла с ним вместе, она никогда не будет мной. Тем не менее, я просто человек, и знание, что сейчас она рядом с ним, не дает мне покоя.

– Ты здесь? – спрашивает он.

– Ага, я здесь, – даже несмотря на июльскую жару и расположение моей спальни на верхнем этаже дома, я тяну свое старое одеяло с цветочным принтом поверх колен, дотягивая его до самого подбородка. Это помогает успокоиться – то же самое я бы сделала в детстве, после очередного вылитого негатива матери. Я зажмуриваю глаза. – Я звонила тебе, чтобы сказать "да".

По звуку кажется, что он втягивает воздух сквозь стиснутые зубы, а затем произносит:

– Ты, черт возьми, уверена, что хочешь поехать со мной?

Конечно, не уверена. Я боюсь до полусмерти, что все пойдет коту под хвост.

– Абсолютно.

– Я... – начинает он, но тут снова возвращается скребущийся звук. – Уайтт и Силла хотят, чтобы ты знала, что они счастливы тому, что ты опомнилась, – он снова накрывает телефон рукой, и я сжимаю губы в линию. – Блядь, они меня тут убивают. Они говорят, что рады будут увидеться с тобой через неделю.

Мои губы приоткрываются, чтобы кое-что у него спросить, но тут я же останавливаюсь и несколько раз беззвучно повторяю то, что он сказал.

– Что ты имеешь в виду «они будут рады увидеться со мной»?

– Ты разве... ты, видимо, не очень-то много знаешь о туре, верно? – в его голосе слышится доля удивления и боли. Это застает меня врасплох. Когда я не отвечаю – и не издаю ни звука, раз уж на то пошло -, он отвечает на свой вопрос, и на этот раз говорит как до нелепого уверенный в себе мужчина, в которого я по сути и влюбилась. – Я шокирован, Рыжая. Ты не гуглила это дерьмо перед тем, как втянуть себя в него?

После случая в Атланте я делала все возможное, чтобы выбросить Лукаса Вульфа из головы. В супермаркетах я игнорировала журналы с его снимками на обложке. Переключала каналы, когда попадала на песню Your Toxic Sequel. И конечно, я не искала информацию о нем в интернете.

– Нет, очевидно, гугл – мой злейший враг, – говорю я. – Лукас... Злые Ягнята едут в тур вместе с YTS, верно?

Я знаю ответ задолго до того, как он его произносит, но это не уменьшает тяжесть того груза, что ложится мне на грудь, когда Лукас говорит:

– Я думал, ты уже знаешь.

Глава 5

Лукас

По правде, я на самом деле верил, что Сиенна уже в курсе участия Силлы в этом автобусном туре. Однако удивление и раздражение Си сказали об обратном. Сейчас она сомневается, давая мне короткие, дерзкие ответы. Да. Нет. Ладно. Хорошо. Это сводит меня с ума, но я контролирую свое нарастающее желание отшлепать ее.

Для этого у нас будет достаточно времени чуть позже.

Мы разговариваем еще несколько минут, а затем она притворно зевает и говорит, что у нее утром командировка по работе костюмером.

– Я позвоню тебе позже на этих выходных, ладно? – спрашивает она.

Всего в паре футов от меня курят Силла и Уайтт, но это не мешает мне остановить Сиенну до того, как она положит трубку.

– Подожди!

Ее дыхание слышно на другом конце линии. Я сажусь на одну из уличных скамеек ночного клуба. В нескольких футах от нервно расхаживающей взад и вперед Силлы, которая так сильно сжимает пальцами сигарету, что если бы та могла, то треснула пополам.

Не секрет, что я не хочу, чтобы Силла ехала с нами в тур, но так как не желаю ее ранить, я понижаю тон и шепчу, обращаясь к Сиенне:

– Я люблю тебя. И я офигеть как рад, что ты будешь со мной.

Сиенна нервно смеется. Я могу себе представить, как она быстро кивает и прикусывает нижнюю губу.

– Я – твой консультант по костюмам, помнишь?

То как она произносит консультант по костюмам – низким, профессиональным голосом – вызывает у меня эрекцию. Я было собираюсь сказать ей, что прилечу самым первым рейсом в Нэшвилл, но затем вспоминаю, что уже спланировал полет в Атланту.

Эту поездку нельзя отменить, если в ближайшем времени я хочу сохранить свой рассудок.

– Знаю, ты – мой консультант по костюмам, – говорю я. Я улавливаю самодовольную усмешку Уайтта и слегка отворачиваюсь так, чтобы он не мог прочесть по губам, когда я добавляю: – Но кроме этого я планирую провести хренову тучу времени внутри тебя. Нагнув над...

Ее голос неестественен, когда Сиенна перебивает меня, и я знаю, что она уже забыла о Силле и Злых Ягнятах. По крайней мере на данный момент.

– Тебе не следует так говорить, Лукас.

Нет, не следует. Потому что сейчас, все, о чем я способен думать на протяжение остатка ночи и во время утреннего перелета в Атланту – это тепло ее кожи под моей, крошечные капельки пота, выступающие на ее спине и сладкий яблочный аромат ее геля для душа, сохранившийся между ее лопаток. Когда сегодня я пойду спать – один и с пульсирующим членом -, то все, что смогу представить – как перехватываю и связываю ее руки, что так и норовят схватить меня за бедра и подтолкнуть к себе, чтобы мой член погрузился поглубже в ее киску.

Осознание того, что она принадлежит мне, и что мне не обязательно бороться за нее, стоит сотни ночей одиночества.

– Сиенна?

– Да?

– Позже, когда ты прикоснешься к своей киске – потому что я знаю, ты сделаешь это, и я никак не смогу уговорить тебя подождать меня -, я хочу, чтобы твои глаза были завязаны. Хочу, чтобы ты думала обо мне внутри, пробующем тебя на вкус. И после того, как ты кончишь, после того, как будешь кричать мое имя, прижимая лицо к подушке и дрожа, дай мне знать об этом.

– Ты не знаешь, что... – начинает она, но я перебиваю ее, издавая резкий гортанный звук.

– Не играй со мной.

Силла машет мне, и когда я встречаюсь с ней взглядом, она кивает головой в сторону клуба, где прямо сейчас разворачивается вечеринка ее группы, а затем горько-сладко улыбается мне. Она ковыляет по кирпичным ступеням на своих высоких красных каблуках, и швейцар впускает ее внутрь. Ее плечи вздрагивают, и я смотрю на металлическую дверь клуба еще несколько секунд после того, как та закрывается.

– Я люблю тебя, Лукас, – врывается в мои мысли Сиенна. По моему телу растекается странное чувство тепла. – Поговорим с тобой завтра.

– Не забудь, что я сказал.

– А что, если я не стану делать того, о чем ты думаешь?

– Станешь.

В течение минуты, после того как кладу трубку, я молчу, не замечая мир вокруг, несмотря на ночное движение транспорта менее чем в пятидесяти футах от входной двери клуба и звуки новых песен Злых Ягнят, доносящихся из-за спины. Когда наконец решаю обратить внимание на окружающую обстановку, то осознаю, что Уайтт сидит рядом на скамье.

– Ты пахнешь дымом, – замечаю я, и он пожимает плечами.

– Она не воспринимает Силлу, верно?

– А Кайли воспринимает все то дерьмо, которым ты занимаешься? – это удар ниже пояса, но, кажется, Уайтт не смущен. Он откидывается назад и прикуривает еще одну сигарету, хотя знает, как я не переношу запах дыма – по крайней мере не сигаретного. Я бросаю на него сердитый взгляд, и он стонет, бросая остаток сигареты в полупустой зелено-белый ящик.

– Думаю, Силла сегодня перепила, так как называет Сиенну горячей штучкой и собирается рассказать ей о том, сколько раз ты трахал ее в прошлом, а затем она даст ей пинка под зад.

– Чтобы все прояснить, спрошу – кто именно кому даст пинка под зад?

– Сиенна Силле. И я надеюсь, что это в конце концов случится.

Никто из нас не хочет, чтобы Злые Ягнята отправились с нами в тур – Синджин возмущался по этому поводу громче других -, но совместный тур был запланирован нашим лейблом. И все эти детали были оговорены задолго до того, как Сиенна вернулась в мою жизнь.

– Они не станут ссориться, – говорю я.

Но позже, после того как Силла выпивает еще несколько коктейлей, она ковыляет к моему столику и предлагает отправиться со мной домой, так, что это слышат все: Кэл, Уайтт, менеджер нашего тура и ударник Злых Ягнят. Я воспринимаю это как знак того, что мне пора уходить, но когда Силла следует за мной, я тяну ее в пустую нишу возле выхода из клуба и отпускаю так быстро, как только могу.

Этому дерьму не бывать.

– Я не расскажу ничего твоей горячей штучке, – спорит она. Ее красные губы растягиваются в медленной улыбке. – Не то чтобы меня волновало ее мнение...

– Силла, – я хватаю ее за запястья, когда она пытается провести ладонями по моей груди. – Мы не станем этого делать – никогда. Ее зовут Сиенна, и поверь мне, меня охуеть как волнует, что она подумает и как себя почувствует. Если я вместе с ней, то никто другой мне не нужен.

Она отталкивает мои руки и отшатывается назад; ее темные волосы рассыпаются по плечам и лицу.

– Боже, кто ты такой? Это не мой Лукас. Не тот, кого я знаю.

– Ты права, – усмехаюсь я. – Но я никогда и не был твоим Лукасом, – на этот раз Силла не идет за мной, когда я направляюсь к выходу из клуба.

Мой водитель довозит меня домой в рекордное время, и после того, как забираюсь в постель – такую же, какую планирую разделить с Сиенной во время нашего тура -, проверяю телефон. Я не удивлен, обнаружив сообщение от нее, отправленное около часа назад, в 3:22 по ее времени. Это присланное сэлфи выбивает весь воздух из моих легких.

Поверх ее голубых глазах повязана лента, щеки красные, а лицо повернуто боком к объективу – это самая сексуальная фотография, которую она только могла мне отправить. Текст под фото довольно прост:

1:22 ночи: Ты нужен мне все сильнее. 

      

Из-за Сэм я стараюсь ездить домой как можно реже. Но на следующее утро, после того как раздаю автографы в аэропорту Лос-Анджелеса и ухмыляюсь для нескольких снимков с девочками из Новой Зеландии, заявивших, что они огромные поклонницы Your Toxic Sequels, я сажусь на рейс в Атланту. В отличии от прошлого раза, когда я был в городе, на этот раз меня не ждет лимузин. Я арендую внедорожник и направляюсь прямиком к квартире своей бывшей жены.

Она все еще живет в той же квартире на Пичтри Стрит, с завышенной ценой за аренду, все еще ездит на том же Mercedes, что и полтора года назад. Когда я прохожу мимо этого авто, мне хочется пнуть ногой решетку радиатора – я купил это чертову штуковину -, но сдерживаюсь и захожу в здание. Здесь тоже ничего не изменилось.

Единственное, что отличает этот визит от предыдущих, это то, что на сей раз Сэм меня не ждет. И это лишь подтверждает ее вид, когда открывается дверь.

Последний раз, когда я ее видел весной, она была пиздец, какой худой. Сейчас, в обрезанных шортах и мешковатой майке, покрывающей почти что плоские груди, с грязными короткими волосами, свисающими жирными прядями вокруг лица, Сэм выглядит постаревшей не на пять месяцев, а скорее на пять лет.

Прислоняясь своей тощей задницей к стене фойе, она поднимает на меня глаза, исследуя взглядом от черных Converse и до макушки головы.

– Ты от кого-то скрываешься? – спрашивает она. Я всегда так одеваюсь, когда путешествую, но Сэм уже знает это. К тому же на сей раз данный образ не очень-то мне и помог. Стояла офигенная жара, так что я не стал закрывать руки со звездами на запястьях, которые появились там в результате проигранного Синджину пари семь лет назад, а сейчас ставших моим торговым знаком. – Ну так что?

– Нет, я не скрываюсь. Больше нет.

– Я говорила тебе, что приеду на следующей неделе, так какого хрена ты здесь? – орет она.

– А ты не рада меня видеть? – я толкаю входную вдеть, заходя в квартиру, которая пахнет джином, рвотными массами и духами. Сэм не останавливает меня, но я и не ожидаю от нее этого. Ей слишком сильно нужны деньги, чтобы вести себя глупо.

– Фактически, нет. Я... – и вот в этот момент я игнорирую ее, фокусируясь на всех разбросанных по гостиной коробках службы перевозки. Большинство из них открыты, и их содержимое рассыпано, отчего создается впечатление, что она куда-то спешила.

– Переезжаешь? – я поворачиваюсь к ней лицом, и ее серые глаза расширяются от удивления. Сейчас это бросается в глаза больше всего, затмевая фигуру.

– Почему тебя это волнует? – она смотрит на след от сигареты на дубовом полу, но я знаю, внутри эта женщина закипает. Она, вероятно, уже потратила все деньги, что я дал ей весной, так что я ничуть не удивлен, что она отвечает мне притворно спокойным голосом: – Да, я переезжаю. В немного меньшую квартиру; но это не твое дело. Я говорила, что приеду...

– Помилуй и не неси эту хрень. Я хотел просто покончить со всем этим.

Наклоняясь над ее журнальным столиком, который сплошь покрыт полными пепельницами и кучами почты, роняю конверт с последним чеком, который она получит от меня. Он приземляется на верхушку стопки писем от электроснабжающей компании Эрджент. Сэм не просто переезжает в меньшую квартиру, ее выселяют из этой. – Побереги свои чаевые.

Она обходит журнальный столик, не глядя на принесенный мною конверт, пока не оказывается на противоположной от меня стороне. Спокойно садится на край дивана и упирается своими предплечьями о костлявые берда.

– Значит, мы закончили, – говорит она. – Я говорила тебе, что это ради меня и тебя и имела в виду именно это.

Я делаю пару шагов назад, но все еще сохраняю выражение лица безэмоциональным. Ожидаю, что она начнет кричать. Или скажет, что передумала и не хочет оставлять меня в покое, что она будет рядом, чтобы донимать меня, пока я не умру. Но она не говорит этого. Просто сидит с пустыми глазами, поглаживая покрытые синяками колени.

– Я уезжаю сейчас.

– Передавай привет Шеннон и Дэну, – шипит она. – Уверена, ты увидишь их вскоре, а я знаю, как сильно твои родители меня обожают.

– Обратись к кому-нибудь за помощью, Саманта, но меня больше не беспокой, – я уже на полпути к двери, когда он окликает меня. Оглядываюсь на нее, еле выдерживая ее очередной срыв, готовясь к тому, что она набросится на меня.

Но Сэм не встает со своего места на белом кожаном диване.

– И я плохой человек, – ее бледные губы изгибаются в мрачную улыбку. – Я испорченная, бессердечная сука.

– Твои слова не делают все проще, – рычу я.

– Но я никого не ранила, Лукас, – говорит она. – Я просто напомнила тебе, какой ты чертов трус, – ее слова вонзаются в меня, словно нож, но я держу свое дерьмо в себе. Других вариантов нет, иначе мне не выйти из этой квартиры.

Когда я не произношу ни слова, она продолжает:

– Никто никогда не полюбит тебя по-настоящему... из-за того, что ты сделал.

Я вынуждаю уголок своих губ приподняться.

– Достаточно справедливо.

Она откидывается на спинку дивана, ее лопатки ударяются о подушки. Она не смотрит на меня, но ей и не нужно. Сэм знает, что именно ей нужно сказать, что именно сделать, чтобы болезненно ранить и напомнить о том, кто я такой.

– Удачи в твоем гребаном туре, Лукас.

– Пока, Сэм.

Она не прощается, но этого я тоже не ожидаю.

Глава 6

Сиенна

В течение следующих нескольких дней я полностью погружаюсь в работу. С тех пор как я переехала в Нэшвилл из Лос-Анджелеса в конце апреля, я тружусь, чтобы сделать себе имя. Сохранить репутацию – важный аспект в этом деле. Я не хочу вернуться к работе помощником костюмера; те времена, когда работала на Томаса, моего бывшего босса, в Эхо Фоллс были бесцельными, прожитыми в аду, деньками.

Поэтому к вечеру вторника я сообщаю лично всем моим клиентам свои планы на будущие несколько недель, а именно предварительно согласованные с Лукасом даты, когда я вернусь домой из тура и снова смогу приступить к повседневной работе.

Чаще всего в среду я встречаюсь со своей подругой Эшли, на этот раз она помогает мне подготовиться к перелету в Лос-Анджелес следующим утром. Эш – отпетая фанатка Your Toxic Sequel – ее бывший и настоящий парень (они снова сошлись) играет в кавер-группе YTS, и она несколько раз ходила на концерт группы Лукаса. Мы проводим время за упаковкой сумок, пока Эш разглагольствует о шоу с участием группы. Она даже прерывается на пятнадцать минут, чтобы создать для меня плейлист на Spotify.

– Их лучшие песни. За все время существования коллектива, – говорит она, а ее брови почти сходятся на переносице, пока подруга, стоя на коленях перед моим небольшим угловым столиком, возится с этим самым плейлистом.

Я складываю черную майку и кладу ее к паре серых джинс внутри нового чемодана Samsonite, что купила специально для этого тура. Я подумала, мне потребуется что-то более вместительное, чем старый, который буквально разваливался на части.

–Почему мне кажется, что в этом плейлесте окажутся все их песни?

– Ну, не то чтобы все-все.

К тому времени, как ей нужно уходить, мне уже не стоит удивляться, что она лезет в свою сумочку и протягивает мне распечатанный список с заголовком Список Дел YTS от Эшли, но я все-таки удивляюсь. Ее имя зачеркнуто и поверх него ее заковыристым подчерком розовой гелевой ручкой написано мое – Сиенны-Чертовой-Дженсен.

Когда я просматриваю список, то машинально усаживаюсь на качели на крыльце.

– Боди-шоты с Кэлом за кулисами. Получить от Синджина подписанные им палочки. Погладить Крамера Уайтта, – приподнимая бровь, я сердито смотрю на подругу.

Она уже спустилась по ступеням с крыльца и сейчас стоит в ярде от меня, развернувшись спиной и разыскивая в своей пурпурной сумочке Coach ключи от машины. С тех пор как мы восстановили с ней связь несколько месяцев назад, я узнала об Эшли достаточно, чтобы понимать, сейчас она ожидает от меня большей реакции, потому говорю:

– Предполагаю, это гитара, а не прозвище его члена.

Уверена, она поворачивается и смотрит на меня с озорным блеском в глазах.

– Верно, – Эш упирает руки в бока, закрывала ладонями лицо Джареда Лето на ее футболке с изображением группы Thirty Seconds to Mars. – Но я была бы не против, погладить и его...

– Итак, думаю, ты дала мне это шутки ради?

Она качает головой, а ее бирюзово-розовые волосы развеваются вокруг лица.

– Гм, нет, – Эш бросается вверх по ступеням, пересекает крыльцо и садится на качели рядом со мной. – Я хочу, чтобы ты сделала все это ради меня. Сфотографируй все, и так я смогу пережить это с твоей помощью.

– Почему ты не сделаешь это все сама и не приедешь на шоу, которое будет проходить здесь в сентябре?

Бросая на меня долгий взгляд, Эшли издает раздраженный звук.

– Верь мне, я купила билеты еще несколько месяцев назад. Но подумай, сколько фанов ты знаешь, которые бы сделали все это, – она указывает на бумагу со списком, напоминая мне низкопробного ведущего ток-шоу. – Это чертова ледодробилка.

Однако она не просит меня провести ее за кулисы или в автобус. И к тому же, это будет реально ледодробилка, вот только вместо льда будет куча тел.

Я провела с ребятами из Your Toxic Sequel суммарно где-то сутки. Результатом этого стал музыкальный клип, с работы над которым меня в конце концов уволили, а затем в прошлом феврале я стала работать помощником Лукаса. Обе ситуации были неловкими, и единственный член группы, который, кажется, откровенно не ненавидит меня, это Кэл.

Я складываю список Эшли пополам и использую его, чтобы убить комара.

– Я сомневаюсь, что смогу получить от Синджина подписанные палочки, но буду пытаться со всех сил. Он явно не мой фанат, – я тоже, если честно, не поклонник Синджина, но решаю промолчать на сей счет.

– Да он сто пудов подарит тебе подписанные палочки. Спасибо, что делаешь все это для меня, – она быстро целует меня в щеку, вне сомнений, размазывая при этом свою томно-красную помаду по моей бледной коже. А затем Эш встает и снова направляется к своей машине. – И чтоб ты знала, я невероятно тебе завидую.

Я слышу усмешку в ее голосе, потому улыбаюсь ей в след, поднимаясь с качелей. Складывая список еще раз, сую его в задний карман коротких обрезанных шорт.

– Я обязательно отмечу тебя на каждой фотографии.

Она не оборачивается, но запрокидывает назад голову и хохочет.

– Увидимся через несколько недель и не попади в кучу неприятностей, ладно?

– Не попаду, – обещаю я.

Позже тем же вечером за ужином в любимом бабушкином ресторане в Франклине мой младший брат повторяет предупреждение Эшли держаться подальше от неприятностей. Вот только к своему предупреждению он добавляет не поддразнивания или шутки, а сказанный на полном серьезе совет заниматься только безопасным сексом.

Вот же ж.

Сперва я не уверена, шутит ли он, потому что говоря "пусть этот мудак надевает резинку", мой брат как раз намазывает булочку маслом, при этом на его лице довольно непринужденное выражение. Плюс, моя бабушка сидит справа от него. Но когда я не отвечаю, его карие глаза начинают метаться между мной и бабулей.

– Ты смотришь на меня прямо сейчас так, словно я балбес.

Ярко-голубые глаза бабули прищуриваются – взгляд, который обычно уличал нас в плохом поведении, когда мы были еще детьми.

– Раз уж ты поднял эту тему, сынок, думаю, тебе следует выразиться более понятно и правильно, – говорит она, а ее голос твердый как сталь.

Сет морщит лоб.

– О, да брось, я просто не хочу, чтобы ее ранили, ба, – он бросает на меня умоляющий взгляд помочь ему, но я плотно сжимаю губы. – Ладно, я сам отфильтрую свои слова: Не позволяй ему больше тебя трахать. Так лучше?

Не совсем. И тем не менее, несмотря на грубые и бестактные слова Сета, я знаю, что говорит он их из хороших побуждений. Мы с бабушкой – самые важные люди в его жизни. Мы редко видим нашего деда, который сейчас живет в Мэне со своей второй женой, и маму, которая последние несколько лет находится за решеткой.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки. Мысли о матери делают меня в некотором роде признательной Сету за отсутствие словесных фильтров. По крайней мере он не ходит вокруг да около, манипулируя и неся чепуху, чтобы заработать дополнительные очки, как это делала она.

Наклоняясь вперед, я тянусь мимо бутылки соуса и кетчупа к центру стола и накрываю руку брата своей.

– Послушай, Сет, я люблю тебя... – начинаю я, и он стонет. Бабушка дает ему подзатыльник. Хмурясь, Сет жестом приглашает меня продолжить. – Я люблю тебя, а это значит, что твоя забота имеет для меня огромное значение – поверь, это реально так -, но со мной все будет хорошо.

– Сиенна заслужила сделать это ради самой себя, – добавляет бабуля, и от ее теплой обнадеживающей улыбки я еще сильнее влюбляюсь в нее.

Когда отпускаю руку Сета, он насторожено поднимает ее.

– Черт, я никогда не говорил, что она не заслуживает счастья. Она заслуживает, – он не говорит больше ни слова до тех пор, пока бабушка не выходит в уборную. В тот момент, как она отходит от нашего стола и уже не может слышать его слова, Сет произносит: – Я просто хочу, чтобы ты была осторожна.

Я накалываю кусочек стейка, макаю его в соус и подношу ко рту, игнорируя тот факт, что мясо уже холодное и пережаренное. Мы с братом смотрим друг другу в глаза, и я считаю до десяти, решая, что не скажу ему то, о чем позже могу пожалеть.

Как только я досчитываю до десяти, то откашливаюсь.

– Обещаю, я буду осторожна, но это наш с тобой последний разговор на данную тему. А то это немного странно.

– Ой, Си, не надо...

Я делаю глоток колы.

– Сет, ничего со мной не случится. Давай каждый из нас будет заботиться о себе самом.

– Ты заботишься обо всех, но не о себе. Можешь клясться своей задницей, что это не так, но я все равно буду звонить тебе во время этого дерьмового тура.

Я кладу ладони на покрытие стола так, чтобы не суметь дотянуться и не дернуть его за горловину футболки. Он меня так раздражает.

– Конечно, я забочусь о тебе и бабуле. Ей будет восемьдесят в ноябре. А ты... тебе едва двадцать. Моя работа – следить, чтобы ты не разрушил свою жизнь.

– Не начинай это... – говорит он, но уголком глаза я замечаю возвращающуюся бабулю.

– Ты можешь не испортить хотя бы остаток сегодняшнего вечера? – молю я шепотом. – По крайней мере ради нее?

По его выражению лица кажется, что брат сомневается, словно он хочет провести остаток вечера, рассказывая мне, как тупо ехать с Лукасом в тур, но за мгновение до того, как бабушка садится на место, чешет свои светлые волосы и пожимает плечами.

– Как бы то ни было, Сиенна, я тоже люблю тебя.

– Все будет хорошо. Со мной все будет хорошо. Это музыкальный тур, а не свадьба.

      

И поскольку я провожу ночь так и не в силах уснуть, то чуть ли не опаздываю на самолет. Когда прохожу через зону безопасности, пытаюсь вспомнить, запарковала я свой старый Mercury на почасовой или посуточной стоянке, и только когда сажусь на первый рейс, осознаю, что оставила сумку почти со всей своей обувью в фойе бабушкиного дома.

Так что во время пересадки в Фениксе я пишу Сету, чтобы он проверил мою машину (поскольку у него есть запасной ключ) и выслал мне обувь, как только я узнаю и сообщу ему мой обратный адрес.

Пока жду его ответ, получаю уведомление Facebook. Это новое сообщение от Тори, моей самой близкой подруги и бывшей соседки, с которой я жила в Лос-Анджелесе.

Виктория Абрамс: Подожди, я только что проснулась и прочла, что твоя задница будет здесь сегодня вечером и завтра тоже? Я визжу от радости, но стоит признаться, немного волнуюсь. Что происходит? Ты вернулась работать в Эхо Фоллс, не так ли?

Пока не спалось прошлой ночью, я связалась с Тори, написав, что буду в городе следующие двое суток, так как тур YTS официально стартует завтра ночью. Я не упоминала Лукаса или свое согласие отправиться в тур с его группой, но было бы совсем некрасиво приехать в Лос-Анджелес и не повидать ее.

Я делаю глоток теплого карамельного макиато и пишу ей ответное сообщение.

Сиенна Дженсен: Все хорошо, обещаю. Я буду в городе, чтобы увидеться с Лукасом.

Так же как всегда бывает с Кайли, когда мы обмениваемся сообщениями, Тори требуется вечность, чтобы ответить. Когда приходит сообщение, оно содержит всего одно предложение, и я знаю, что Тори писала и переписывала его несколько раз.

Виктория Абрамс: Это связано с той песней «Десять дней», что постоянно крутят по радио?

Я кривлю губы на одну сторону. Конечно, Тори уже слышала эту песню – ее ежедневные поездки на работу – отстой, так что она бесконечно слушает музыку, чтобы убить время за рулем. Прежде чем могу ответить на ее вопрос, звонит мой телефон.