Текст книги "Поглощенный (ЛП)"

Автор книги: Эмили Сноу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Если честно, я боюсь.

Конфликты вызывают у меня отвращение; я была свидетелем достаточного количества споров, чтобы не желать подобного в собственной жизни. А люди типа Саманты и Силлы – именно те, кого я всегда старалась избегать во имя мира.

Но на удивление, когда Силла открывает двери, то ведет себя вежливо. На ней лишь шорты со шнуровкой и бюстгальтер без лямок, и как ни странно, она не испытывает дискомфорта, выставляя напоказ свое тело, открывает мне двери, бросая в мою сторону вопросительный взгляд.

– Да? – тянет она.

Я передаю ей коробку, и она скептически смотрит на нее.

– Мэгги хотела, чтобы это было у тебя. Она сказала, ты собираешься их сегодня надеть, – как только я говорю это, она вырывает коробку из моих рук, открывает ее и визжит, будто маленькая девочка.

– Ебушки-воробушки, – она машет рукой, чтобы я уходила, но перед тем как захлопнуть дверь перед моим носом, Силла высовывает голову и говорит: – Передай Мэгги мои благодарности.

– Ага, – бормочу я. – На здоровье.

– Знаешь что, – раздается голос рядом со мной, и я поворачиваюсь, натыкаясь на Кела, распивающего энергетик в метре от меня. – Она ненормальная, как для женщины музыканта.

– Ты правда говоришь мне, что колебания между пассивно-агрессивным и безумным настроением ненормальны?

– Только если ты – Силла Крейг.

– Ой! Ты говоришь почти как Синджин, когда дело касается Силлы.

– Нет, не настолько негативно. Но знаешь, я говорю так – и не вру тебе об этом – потому что сам еще более безумен, чем Силла.

По-моему, не настолько.

– Отстой, – бормочу я.

Открывая дверь гримерки группы, Кел жестом приглашает меня войти.

– Я говорю тебе лишь правду, – произносит он, следуя за мной. Но замирает на месте, как только видит Лукаса на диване.

– Клянусь, если ты все еще пристаешь к ней на счет боди-шотов... – рычит Лукас, но Кел быстро исчезает в уборной, еще до того, как мой парень успевает закончить фразу. Поднимая на меня свои карие глаза, Лукас слегка дергает головой, приглашая меня подойти. Как только я оказываюсь перед ним, он тянет меня к себе на колени так, чтобы мы были лицом друг к другу, и я могла ощутить его сердцебиение своей грудью.

– Син и Уайтт могут прийти в любой момент, – говорю я. – И Кел за той дверью.

Он сильно сжимает чувствительное место у меня на боку, и в ответ я стискиваю его бедра своими. Он стонет.

– Боже, будет лучше для тебя же самой хорошенько подготовиться к прибытию в Сент-Луис завтра.

– Никакого шоу, кровать в гостинице и гигантская ванна? Ага, я уже готова.

– Помнишь, что я сказал тебе в Далласе? – он прижимает свои большие пальцы по сторонам от моей груди. Я резко втягиваю воздух сквозь стиснутые зубы. – О мыслях, царящих у меня в голове?

– Да.

– Хорошо.

Пересаживая меня на диван, Лукас встает, а я располагаюсь на подушках. Он выходит из комнаты, напевая "Наручники" – одну из песен YTS, которую я впервые услышала еще в начале этого года. Лукас написал эту песню на основе событий нашей первой встречи. Я рада, что Кел в уборной, а Синджин и Уайтт не здесь, и все они не лицезрят мое покрасневшее лицо.

Когда Лукас возвращается, то несет большую вазу с цветами – розовыми лилиями и красными и белыми розами.

– Забавно, – я подтягиваю колени к груди. – Я думала, ты не относишься к тому типу парней, что дарят цветы и конфеты.

Он ставит вазу на журнальный столик прямо передо мной и затем нависает сверху. По моему животу растекается жар, и когда Лукас проводит кончиком языка по моим губам, я хватаюсь за подушки дивана. Когда он отстраняется, на его устах красуется понимающая улыбка, а взгляд направлен на местечко между моих ног.

Он знает, насколько влажной сделал меня за столь короткий отрезок времени.

Прежде чем выйти из комнаты снова, Лукас грубо щелкает большим пальцем по моему соску.

– Хоть я и хотел бы получить от тебя благодарность и вознаграждение, не могу не признаться, что цветы от Кайли.

Скрывая то, что каждый нерв в моем теле пылает, я встаю с дивана и поднимаю большой белый конверт, подписанный от Кайли МакКрейн, владельца карты.

– Кайли, ты абсолютно невероятна...

Я смолкаю, как только мой взгляд опускается на размашистые буквы, написанные красными чернилами на карточке внутри конверта.

Сиенна

Поздравляю, ты ВСЕ ЕЩЕ с ним. Возможно, ты более глупая, чем я думала. В конце концов, он всегда возвращается ко мне. Просто на то, чтобы разобраться, уходит разное количество времени. В зависимости от случая. Но в результате ты станешь для него никем. Ты уже спрашивала его, что же он скрывает? Или может, он сам предлагал тебе рассказать об этом? 

С. В.

PS: Удачи со всем этим. 

После последнего слова нарисована стрелка к обратной стороне карточки, потому переворачивая карточку, я ощущаю, как новая угроза стягивает в узел мои внутренности. На обороте написан длинный адрес интернет странички. Я смотрю на него с минуту, пытаясь запомнить.

Это форум фанатов YTS, и прямо под адресом значится надпись ЭТОТ САЙТ – МОЙ ЛЮБИМЫЙ, написанная заглавными буквами и несколько раз подчеркнутая.

– Что за выражение, Рыжая? – голос Лукаса застает меня врасплох, и я быстро складываю карточку и сую ее в конверт. – Не думал, что Кайли способна написать что-то настолько чувственное, чтобы вызвать у тебя подобное выражение лица.

– Это не... – начинаю я, но останавливаю саму себя. Что хорошего выйдет, если я покажу это Лукасу? Если бы это было послание от какого-то сумасшедшего, но не от Сэм, я бы сказала ему об этом. Но конверт на моих коленях? Он приведет нас к еще большим разногласиям. За исключением стабильных перепадов настроения, Лукас был по большому счету счастлив в течение этого тура. А это значит, Сэм не шлет ему ничего подобного. Хватая конверт, откашливаюсь.

– Это не так уж и чувственно, – лгу я. – Она просто отпустила крайне неприличную шутку.

Кажется, Лукас верит моим словам, но как только Кел выходит из уборной голый и мокрый, я закрываюсь в ванной. И разрываю записку на мелкие кусочки. Когда заканчиваю, то смываю их в унитазе, решая выбросить все это из головы.

Но через несколько часов, когда автобус уже катится по дороге от Чикаго до следующей остановки, я не могу уснуть, размышляя о загадочном сообщении Сэм и странном подарке в виде цветов. Потому беру свой ноутбук в гостиную автобуса и гуглю тот форум, что она упомянула.

Мне хватает пяти минут на чтение сообщений форума под названием "Токсичная Пизда", чтобы мой желудок свело до чувства тошноты. Когда Лукас обнаруживает меня, стоящей над унитазом на коленях в нашей крошечной ванной, он опускается рядом со мной, и его прекрасное лицо озабочено хмурится.

– Сиенна? – говорит он, но я опускаю ладони ему на грудь и качаю головой.

Второй раз за этот вечер мне представляется шанс рассказать ему обо всем, но я решаю держать рот на замке. Вместо этого, позволяю ему помочь мне подняться и крепко обнимаю за шею, когда он берет меня на руки и прижимает к своей голой, покрытой татуировками, груди.

Он относит меня обратно в нашу спальню, нашептывая что-то напротив изгиба моей шее. Но в ответ я молчу.

Глава 14

Сиенна

К тому времени как мы прибываем в Сент-Луис, я полностью отдаю свое сознание под воздействие безумной записки Сэм и на исследования на тему, как сильно меня ненавидят некоторые фанатки Лукаса. Как бы иронично это не звучало, но данные мысли влияют на меня токсично, и если я и дальше буду на них сосредотачиваться, то снова вырву весь обед. Я не могу думать об этом день и ночь в течение нашего выходного дня.

Выглядывая через жалюзи в гостиной, я почти подпрыгиваю на носочках от нетерпения наконец-то выбраться из этого автобуса. Двое других водителей уже припарковали свои автобусы на стоянке. Я наблюдаю, как ребята из YTS и группа Силлы начинают выгружаться на парковку. Среди всего этого стоит белый автобус-шатл, и Уайтт сразу же ныряет в него, закидывая внутрь гигантскую зеленую сумку.

Лукас становится у меня за спиной и щекочет губами плечо.

– Мы тоже поедем автобусом-шатлом?

– Мы остановимся в другом отеле. Когда я говорил, что хочу, чтобы ты была всецело моей, то не собирался реализовывать это лишь наполовину, – его голос окутывает меня, словно бархат. Я поворачиваю лицо в сторону, и он ласкает мою щеку, а затем кивает в конец стоянки, где стоит припаркованная BMW 7-ой серии. – У меня были дела с менеджером одной компании по аренде авто – ну, вернее у Кайли, от моего имени -, так что они потянули за нужные веревочки и предоставили эту красотку в мое пользование.

Наш автобус издает гудок, сигналя о том, что мы наконец-то припарковались. Из передней части автобуса доносятся громкие звуки ударных, а затем не менее громкие проклятия Сина. Как только я собираюсь заорать, спрашивая, все ли с ним в порядке, Син кричит, что он в норме. А мой взгляд встречается с полными веселия глазами Лукаса.

– Итак, а как обстоят дела с ключом? Даже Лукас-Чертов-Вульф не в силах завести машину без ключа.

Он усмехается.

– Чтобы ты знала, они прислали мне его еще вчера вечером, – и чтобы доказать правдивость своих слов, он тянет меня за руку в противоположную часть автобуса и размахивает брелоком у меня перед носом.

Мои мысли возвращаются к событиям в Далласе, когда он заперся и болтал по телефону в уборной.

– Как давно ты это спланировал?

– Достаточно давно.

Я недоверчиво качаю головой.

– Тебе всегда нужно отличиться?

– Ага, – он притягивает меня к себе, вжимая свой твердый член в мой живот. Прикосновение грубое, животное, но от этого мне кажется, что автобус идет кругом. Я пытаюсь прикоснуться к нему, но Лукас удерживает мою руку на месте. – А тебе всегда нужно задавать столько гребаных вопросов?

Задерживая дыхание, я киваю.

– Ага.

В секунду наши губы оказываются в дюйме друг от друга, но как только они соприкасаются, слышится громкий кашель Синджина. Его темные короткие волосы торчат во все стороны, а взгляд отведен.

– Сейчас всего лишь шесть утра, – жалуется он, зевая. – Я, мать вашу, хочу побыстрее добраться до настоящей кровати, а не наблюдать здесь, как вы трахаетесь на столе, за которым я обычно ем.

Вмешательство Сина возвращает нас к насущным задачам, так что мы хватаем вещи и собираемся на выход. Я упаковала сумку накануне, вместив в нее достаточно одежды, чтобы хватило до завтрашнего вечера. Моя сумка небольшая по сравнению с огромным чемоданом Лукаса, но он берет и свои и мои вещи и выносит из автобуса. Я же несу свою сумочку, гитару Gibson и ноутбук, хотя на самом деле не собираюсь ни работать, ни слышать музыку в течение нашей остановки в Сент-Луисе.

И еще я не собираюсь снова читать комментарии обо мне в интернете.

От этой мысли меня передергивает.

– Я не буду думать об этом дерьме в наш выходной, – повторяю я, пока медленно шагаю вдоль автостоянки. – Я не стану думать о Са...

– Если ты хлопнешь одним каблуком о подошву второго, то желание может сбыться, – дразнит Синджин, пристраиваясь рядом со мной, и от неожиданности я вскрикиваю.

Как только мое сердце возвращается в нормальный ритм, чтобы спокойно ему ответить, я поворачиваюсь и тыкаю пальцем в его тощую грудь.

– Больше. Так. Не. Делай.

Морщась, он проводит рукой по месту, куда я ткнула пальцем.

– Ты жестока, но я все равно скажу тебе, что буду скучать, пока мы будем в разлуке, – по выражению его лица я понимаю, что точно не куплюсь на это, но тем не менее мило улыбаюсь в ответ.

– Увидимся завтра вечером. И к слову, уверена, у тебя уже есть планы на сегодняшнюю ночь.

– Вообще-то даже два. План Скарлет и план Белла.

Моя рука начинает неметь, так что я перевешиваю гитару на другое плечо.

– Знаешь, из того как ты произнес их имена, смею предположить, что эти девушки стриптизерши.

– А ты разве могла когда-либо помыслить иначе? – его взгляд бросается к Лукасу у меня за спиной, который как раз закрывает багажник BMW. Син прикладывает руки ко рту, словно к рупору. – Не делай ничего такого, чтобы я не сделал, – кричит он, и Лукас показывает ему средний палец. Когда взгляд Сина снова обращается ко мне, он кажется довольным собой.

– Будь осторожен, Синджин. И… береги себя, – я делаю шаг в сторону арендованного авто, но он перехватывает меня, сжимая пальцами плечо. Син разворачивает меня к себе лицом, а его зеленые глаза вдруг становятся серьезными, теряя всякую игривость. – Ладно, ты меня заводишь, – шучу я.

– Значит, я не буду ходить вокруг да около и сходу скажу прямо. Я не собираюсь притворяться тупым и делать вид, что не читал все то дерьмо о тебе в интернете.

Переминаясь с ноги на ногу, я издаю смешок, по звучанию и ощущениям напоминающий звук царапающего ногтя по металлу.

– Рылся на сайтах сплетен, разыскивая новости о самом себе?

Уголок его губ напрягается.

– Мило, но нет. Ты оставила свой компьютер открытым в гостиной вчера ночью, – когда мой рот приоткрывается, он добавляет: – Послушай, это было чертовым приглашением взглянуть на экран, к тому же я даже кнопки ни одной не нажал.

Я верю ему. Он, вероятно, не стал бы искать тот ужасный сайт на своем собственном компьютере.

– Спасибо, что вник в мое дерьмо, – восклицаю я. По автостоянке раскатывается звук гудка BMW, и я поворачиваюсь немного, поднимая указательный палец вверх. Синджин отвечает, поднимая совсем другой палец. – Ладно, к чему ты ведешь? Разве не ты говорил, что лучше мне держать свое дерьмо при себе?

– Я говорил о ревности. Скрытие подобного безумия – это уже совсем другое дело. Когда рядом с нами задерживается красивая женщина, мы всегда понимаем, что за этим может последовать какое-то сумасшествие. Например, пару лет назад Силлу преследовал какой-то сталкер, – он не детализирует историю, вместо этого засовывая руку в карман. Когда Син достает ее обратно, то передает мне что-то длинное и тонкое, по ощущениям напоминающее миниатюрный фонарик.

– Сучки бешеные. Особенно те, что считают себя влюбленными в Лукаса-Чертового-Вульфа, – говорит он.

Открывая руку, я смотрю на то, что он мне дал.

– Ты хочешь, чтобы я брызнула на кого-то перцовым спреем?

Он беззаботно улыбается.

– Как я и говорил, сучки безумны. Они знают, что Лукас в городе и будут пытаться разыскать его.

Сжимая перцовый баллончик, я прикусываю нижнюю губу. Этот... подарок от Синджина говорит мне о кое-чем: во-первых, даже если это весьма маловероятно, но угрозы на сайте фанов YTS могут превратиться в реальность. А во-вторых, этот подарок значит, что Синджин, несмотря на его грубые комментарии и мрачные взгляды, волнуется обо мне.

Когда я открываю рот, то решаю ответить ему прямотой.

– Я тронута.

Прищуривая свои зеленые глаза, Син фыркает.

– Если ты станешь проявлять ко мне сентиментальность, я отменю бронь в отеле и приведу Скарлет и Беллу в вашу спальню в автобусе.

– Фу, – я бросаю перцовый баллончик в сумочку, висящую у меня на плече. – Ты – грязный ублюдок, – откашливаясь, я добавляю от всего сердца: – Хорошего тебе дня, Синджин.

Его лицо расслабляется, и от удивления я делаю шаг назад.

– Это будет лучший канун дня рождения за всю мою жизнь.

Когда я иду задом наперед к BMW, который Лукас уже подогнал ближе к нам, то не могу не глядеть Сину вслед, пока он возвращается в автобус за своими вещами. И когда мы въезжаем со стоянки, я молчу, но спустя несколько минут, рука Лукаса ложится на мое бедро, останавливаясь между моих ног.

– Расскажи мне о Синджине, – говорю я.

– А что с ним?

– Почему он такой...

– Ебнутый? – спрашивает Лукас.

Растирая рукой шею, я киваю.

– Думаю, это самое подходящее прилагательное.

Уголок губ Лукаса напрягается.

– Потому что он вырос в ебнутой семье. С жестоким отчимом. И наркозависимой матерью, – он выдерживает паузу, пока навигатор велит повернуть направо. – У него не было никого по типу твоей бабушки, чтобы присмотреть за ним и его сестрами. Даже после того, как его родители утратили право на опеку, дела для него и его сестер не стали лучше.

– Зои же одна из его сестер?

Лукас резко поворачивает голову, пугая меня.

– А почему ты спрашиваешь? – когда я не отвечаю, он медленно качает головой. – Она – женщина, которую он повстречал в реабилитационном центре.

Мой рот открывается в немом звуке "О".

– Так она все еще на реабилитации?

Лукас так сильно сжимает руль, что костяшки на его пальцах белеют.

– Она – не наркоманка, – поясняет он тихо. – Она – дочь его врача, и ей 19 лет. Сказать, что этот конфликт волнует Синджина – преуменьшение года. Но я начинаю думать, что это самый лучший гребаный конфликт, с которым ему доводилось сталкиваться. Потому что он все еще чист.

А еще он несчастен.

Откидываясь на сидение, я поворачиваю голову в сторону, разглядывая здание аэропорта и соседние строения, пока они не расплываются в одно большое пятно. Я снова молчу, пока Лукас не останавливается перед входом в наш отель, а затем просто бросаю "спасибо" лакею, придерживающему для меня открытую дверь. Как только мы заходим внутрь, нас приветствует кто-то из персонала, но вместо того, чтобы воспользоваться обычными лифтами справа от лобби, консьерж сопровождает нас в отдельную часть отеля, к лифту в пентхаус.

– Если я или кто-либо из персонала отеля "Эйвери" можем что-нибудь для вас сделать, дабы ваше пребывание здесь было приятнее, чем в прошлый раз, пожалуйста, не стесняйтесь, дайте нам знать, – говорит сопровождающий нас невысокий коренастый мужчина перед тем, как мы с Лукасом входим в лифт.

Как только двери закрываются, я прислоняюсь спиной к стене, приподнимая бровь.

– Приятнее, чем в прошлый раз, – повторяю я.

– Ты хоть представляешь, насколько сексуальна, когда так кривишься? – спрашивает он, медленно шагая ко мне. Я сжимаю ладонями прохладные металлические поручни за спиной. – И прежде чем эта прекрасная головка начнет гадать, скажу "нет". Здесь со мной никогда не было никакой женщины.

– Я и не собиралась спрашивать, – шепчу я. Он прижимает меня к стене лифта, и я стону, пока его зубу прикусывают мочку моего ушка. – То есть, меня не волнует это. И еще нам не следует делать подобное в лифте – здесь же камеры.

– И ты мне снова лжешь, – рычит он. – А еще, ты реально думаешь, что меня волнуют камеры? – он целует контуры моего лица, пока не доходит до чувствительного места на шее, и я напряженно сглатываю. – Ты такая замечательная на вкус. Столь сладкая. Я могу думать лишь о том, как попробую тебя везде.

Без предупреждения, он подхватывает меня, отрывая от пола. Я вскрикиваю и инстинктивно оборачиваю ноги вокруг его талии.

– Конечно же, тебя заботят камеры, – шепчу я, пока его язык скользит по чувствительному участку вдоль моей ключицы. – Ты должен об этом волноваться.

Моя голова идет кругом, и если бы лифт не издал звонкий звук, я бы и не поняла, что мы уже остановились на последнем этаже.

– Когда мы войдем в эту комнату, ты будешь всецело моей, – говорит он. – Никаких разговоров или упоминаний Силлы. Только ты и я.

Он не упоминает Сэм, но я думаю о ней, однако решаю не позволять нашему с ней незначительному контакту испортить все мое время с Лукасом. Эти выходные я проведу в Нэшвилле и хочу смаковать каждое воспоминание о наших с Лукасом моментах наедине.

– Хорошо. Я обещаю.

– Я прослежу, чтобы ты сдержала это обещание, Рыжая, – говорит он с долей угрозы.

А затем Лукас заносит меня в пентхаус, не выпуская из объятий, пока мы не добираемся до большого, круглого дивана по центру комнаты – мягкие секции из коричневой кожи составлены вместе, образовывая единое круглое пространство. Опускаясь на него, я осматриваюсь, пытаясь лучше разглядеть номер, в котором пробуду следующие тридцать шесть часов.

Здесь все оформлено в нейтральных тонах – богатого желтовато-коричневого оттенка. Прямо напротив дивана расположен бар с гранитной столешницей, а слева от меня – французские двери, которые ведут, как я предполагаю, в спальню. Справа стоит фортепиано, и от одного взгляда на него меня настигает воспоминание о той ночи в Нэшвилле, когда Лукас нагнул меня рядом с такой же моделью данного инструмента.

– И почему оно кажется мне знакомым? – дразнюсь я.

– Потому что так и задумывалось, – беря мою руку, он тянет меня так, что я поднимаюсь на колени, и наши тела соприкасаются. – Задумывалось, что ты для меня сыграешь, Сиенна.

– А что, если я не захочу?

Заводя руки мне за голову, он целует меня, грубо, страстно и быстро, так, что легкие покидает весь воздух. Я отступаю назад, к подушкам, как только Лукас отпускает мои руки, но тут он качает головой.

– Развернись.

Я могла бы спросить, зачем мне разворачиваться. Или могла бы начать с ним пререкаться – лишь для того, чтобы проверить, как далеко Лукас готов зайти в моем наказании. Но вместо этого я молчу. Не разрывая зрительного контакта, подчиняюсь, разворачиваясь так, что моя грудь касается спинки дивана.

– Знаешь, что я понял? – кончики его пальцев ныряют под мою мягкую хлопковую футболку, и я задерживаю дыхание, пока он вынуждает меня поднять руки и позволить ему снять ее через голову. – Я ошибался насчет автобуса.

Я оглядываюсь на него.

– Что?

– Я не могу прикоснуться к тебе так, как того хочу. Не могу сводить тебя с ума всякий раз, как ты стискиваешь зубы, – он выводит кончиками пальцев круги на моей спине, и я оглядываюсь назад, отмечая, что одна из стен нашего люкса представляет собой панорамное окно от пола до потолка. – Поэтому весь сегодняшний гребаный день я намерен провести внутри тебя, пробуя тебя и касаясь. Ты понимаешь?

Я киваю, а буквально через секунду ахаю, так как он подцепляет застежку моего лифчика умелым движением пальцев.

– Если ты порвешь мне еще один лифчик, я устрою тебе...

– Господи, ты слишком много болтаешь, – когда он забирается на диван у меня за спиной, я скольжу вперед, пока моя грудь не оказывается прямо напротив диванной подушки. Лукас снимает с меня лифчик – и к слову, он все еще невредим – и вешает его на спинку дивана. – Видишь, целехонький.

Он убирает волосы с моего затылка и проводит носом по чувствительной зоне между моими лопатками.

– Ты так приятно пахнешь – так правильно. Знаешь об этом? – когда я двигаю головой, не то кивая, не то качая, он смеется, уткнувшись мне в спину. – А сейчас я собираюсь раздеть тебя догола.

– Да, прошу.

Пока Лукас снимает с меня оставшуюся одежду, его прикосновения видоизменяются. Расстегивая мои шорты, кончики его пальцев нежны и заботливы, едва соприкасаются с моими бедрами. Но когда дело доходит до снятия трусиков, Лукас действует грубо. Он разрывает их на две неровные половинки и сразу же скользит большим пальцем по моим влажным складочкам.

Как только оказываюсь полностью обнаженной, я крепко хватаюсь за спинку дивана и вздрагиваю. Лукас же отстраняется, вставая на пол, и когда я пытаюсь посмотреть, чем он занят, его ладонь с силой приземляется на мою попку.

– Отвернись, Сиенна.

Вонзая зубы в нижнюю губу, я разворачиваю голову к окну, глядя, как зарево рассвета озаряет небеса. Несколько минут Лукас роется в своем чемодане, и когда я слышу, что он застегнул молнию, мое тело начинает дрожать в предвкушении.

Через мгновение он возвращается. И его тело абсолютно голое. Бросая что-то на диван, он касается моих плеч. Его ладони двигаются вдоль моих рук, пока не достигают запястий, а затем он сводит их у меня за спиной.

Я жду, что Лукас свяжет их.

Но вместо этого он удивляет меня.

Отпуская запястья, Лукас хватает то, что только что бросил на диван. И когда он снова прикасается ко мне, то оборачивает холодную кожу вокруг моего правого бедра. Я бросаю взгляд вниз, на свое тело, как раз вовремя, чтобы увидеть, как он туго закрепляет манжетку на моем бедре, располагая металлическую пряжку на внутренней стороне.

– Что это? – я начинаю задыхаться, пока он повторяет то же самое с моим левым бедром.

– Это, – начинает Лукас, беря мое правое запястье и располагая его напротив внешней стороны бедра, – бандажные наручники.

Демонстрируя свои слова, он берет меньшую манжетку и закрепляет ее к той, что уже обернута вокруг моего бедра. Я пытаюсь замедлить свое учащенное дыхание, пока он натягивает кожу вокруг моего запястья и застегивает пряжку.

– Я использую их, поскольку, когда мы трахались в последний раз, ты не могла держать подальше свои ручки от моих чертовых волос.

Как только он заканчивает возиться с застежкой на моем левом запястье, я проверяю его, дергая рукой, в результате понимая, что практически обездвижена.

Мое тело накрывает сильная волна желания, и когда опускаю голову на спинку дивана, Лукас еще раз легонько шлепает меня по попке.

– Вставай, – приказывает он, отодвигаясь от меня.

Осторожно я двигаюсь назад. Когда чуть ли не валюсь набок, Лукас подхватывает меня.

– Спасибо, – шепчу я.

– Развернись.

Я полностью поворачиваюсь к нему лицом. Большим пальцем одной руки он поглаживает мой подбородок, тогда как вторая накрывает мою грудь, растирая чувствительный сосок между пальцами, отчего грудь наливается и тяжелеет.

– Ты – самое красивое, что я видел. Самое прекрасное, что со мной когда-либо случалось.

– Так же как и ты для меня, – шепчу я, заслужив легкую улыбку от него и поцелуй в лоб. Когда Лукас отклоняется назад, то строго смотрит на меня.

– Для начала я попробую на вкус эту сладкую киску. Я буду лизать и наслаждаться ею, трахать тебя языком так, что ты не сможешь сдержать криков.

Я сильнее сжимаю вместе бедра.

– А после?

Его губы изгибаются в зловещей улыбке, пробирающей дрожью мое тело до самого центра.

– А после я хочу тебя как мне угодно, всеми возможными способами, – ударение на последних слова, будто бы сжимает мне горло, и я напряженно сглатываю.

– Всеми возможными способами, – повторяю я, пока он медленно шагает вокруг круглого дивана, при этом время от времени сжимая мою попку.

– Я – твой первый, – говорит он, и это скорее утверждение, чем вопрос. Конечно, он мой первый. До него, я бы никогда не позволила никому сделать со мной подобное. Даже помыслить о таком.

Но сейчас...

– Да, – выдыхаю я.

– Хорошо, – становясь снова передо мной, Лукас проводит рукой по моему животу и серьезно смотрит мне в глаза. – Ты должна сказать, что желаешь этого. Не важно, что ты решишь, я хочу услышать это от тебя.

В похожую игру мы с ним играли в феврале. Он соблазнял меня, доводя до точки невозврата, и единственным способом получить освобождение и заняться с ним любовью, было попросить его об этом. Тогда я ждала слишком долго, играла изо всех сил, но сейчас я не в настроении для этих игр.

Так что я не отрываю от него взгляд, боясь рискнуть и взглянуть на его член – если я это сделаю, то уже не смогу найти в себе силы сосредоточиться на просьбе.

– Я хочу, чтобы ты трахнул меня как угодно, – шепчу я.

Он проводит языком по зубам.

– Твои слова вызывают во мне желание приступить к их реализации прямо сейчас.

– Тогда не стоит сдерживаться.

Он качает головой, вставая передо мной на колени и проводя ладонями по сторонам моих ног, пока не достигает лодыжек. А затем его ладони перемещаются на внутреннюю сторону. Когда он доходит до кожаных манжеток на бедрах, то раздвигает мои ноги. Все шире и шире – настолько, что мне приходится выгнуться напротив него, чтобы не потерять равновесие и остаться в вертикальном положении.

Без предупреждения, два длинных пальца Лукаса погружаются в меня, проверяя, насколько я влажная и готовая для него. Он двигает ими внутрь и наружу, не останавливаясь, пока я не начинаю дрожать, а мои длинные рыжие локоны не рассыпаются по нашим лицам.

– Пожалуйста, – молю я, и тогда он наклоняется и целует нежную плоть между моими ногами. – Пожалуйста, Лукас.

Он прикасается к моему клитору, продолжая толкать в меня свои два пальца.

– Ты еще никогда не была столь влажной.

Нет, не была, и сейчас я сгораю живьем, а он продолжает дразнить меня.

– Ах, блядь, – наконец рычит. Одним быстрым движением Лукас укладывает меня спиной на диван. Грубо поднимает мои ноги и сгибает их в коленях. При этом он не отрывает губы от моей плоти, облизывая и посасывая ее еще сильнее. – Твоя киска сводит меня с ума. Ты – моя прекрасная девочка. Твой вкус подобен... – и вместо того, чтобы подобрать слова для описания моего вкуса, он использует свой рот, жадно погружая язык глубоко в мою сердцевину и показывая все своими действиями.

Из моего горла вырывается стон удовольствия.

– Боже, Лукас, – я дрожу, когда его язык начинает двигаться в унисон с двумя пальцами. Он толкает их внутрь и наружу, пока зубами скользит по моему клитору. Когда он всасывает его в рот, я приподнимаю бедра, дико извиваясь напротив его лица.

Внутри меня зарождается оргазм, и я могу ощутить, как неистовство овладевает моим телом, а затем я ощущаю нечто новое. Задыхаясь, пытаюсь сесть, пока его большой палец прижимается к моему анусу.

– Ты все еще хочешь этого? – спрашивает он грубо, и я нетерпеливо киваю.

– Просто... пожалуйста.

Я вскрикиваю от боли и удовольствия, когда его палец погружается внутрь меня, а через мгновение ощущаю его грудь напротив своей, а его волосы щекочут мое лицо. Размазывая мои соки по своей эрекции, Лукас наконец-то наполняет меня, приглушая мои стоны своими губами и языком, разделяя со мной мой собственный вкус.

Я отвечаю на каждое его движение, раскачивая бедрами напротив него, пока его пальцы и член погружаются в меня. Когда я тянусь, чтобы схватиться за его плечи, понимаю, что мои руки неподвижны, так что вместо этого я вонзаю ногти в собственные бедра.

– Ты хитрый ублюдок, – выдыхаю я, и он смеется напротив моих губ.

– Я люблю тебя, Сиенна, – рычит Лукас. – Я люблю тебя больше, чем что-либо когда-либо в своей гребаной жизни.

И когда мы оба достигаем кульминации, Лукас отстраняется и расстегивает ремешки на моих бедрах так, что я могу обнять его за плечи и зарыться лицом в изгиб его шеи.

– Боже, я тоже тебя люблю.

Глава 15

Лукас

На следующее утро мне требуются все внутренние силы, чтобы не разбудить Сиенну, ощутив ее еще раз до того, как отправиться на саундчек. Вчерашнего дня и сегодняшней ночи не было даже и близко достаточно. После того как принимаю душ и одеваюсь, я сажусь рядом с ней на кровати в главной спальне. Она лежит плашмя на животе, а покрывала спутаны вокруг ее обнаженного тела.

Я касаюсь ее поясницы, позволяя своим пальцам блуждать по мягкой коже. В ответ Сиенна шепчет что-то бессвязное, и это вызывает у меня улыбку. Это одна из тех вещей, свойственных только ей, которая делает ее такой неотразимой и непохожей ни на одну из женщин, с которыми я когда-либо встречался. Она всегда вызывает у меня улыбку. Дарит частичку того тепла, к которому я все никак не могу привыкнуть. Манит меня на сторону света.

Отыскивая ручку и блокнот в ящике прикроватной тумбочки, пишу ей записку: