Текст книги "Поглощенный (ЛП)"

Автор книги: Эмили Сноу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

– Лукас... – я хочу ответить, но мои слова прерывает хриплый вздох, срывающийся с уст, когда Лукас резко вырисовывает круг языком на моем клиторе.

– Издай снова этот звук, – говорит он. И когда я подчиняюсь, он размещает руки на внутренней стороне моих бедер, вонзая кончики пальцев в мою нежную кожу. – Я хочу от тебя всего.

Всего.

Часть меня хочет дать ему это все то, о чем он просит, не задавая ни одного вопроса, но в подсознании звучит звук сирены.

– А что ты дашь мне взамен? – я вонзаю свои ногти в ладонь немного сильнее. Немного глубже. Я сильно дрожу, когда он медленно погружает в меня свои два длинных пальца. – Все?

– Всегда, – отвечает Лукас, и я ощущаю, как мое сердце начинает биться более интенсивно. – Все, что ты хочешь, – а затем он снова обрушивает свои губы на мой клитор, пробуя, прикасаясь ко мне до тех пор, пока я не начинаю кричать, выгибая спину. Когда сжимаю зубы, Лукас останавливается, отстраняясь на несколько секунд, полностью вынимает свои пальцы и дает мне время совладать с собой.

Это пытка – и удовольствие и боль.

– Я хочу тебя, – наконец-то произношу я.

– Тебе придется сильнее постараться для этого.

– Трахни меня, Лукас.

Его карие глаза проходятся по моему телу, и он качает головой.

– Еще нет.

– Почему?

– Сперва кончи, – приказывает он, и когда я пытаюсь запротестовать, он растягивается поверх моего тела, накрывает мои губы своей ладонью и сжимает грудь второй рукой, пока его язык ускоряет свой ритм на моей киске. Я могу ощутить свой вкус на его пальцах, пока собственные руки блуждают по его плечам. На сей раз, вместо собственной, я вонзаю пальцы в его плоть. Почти не понимая, что делаю, зарываю пальцы в его волосы снова, пока руки Лукаса не оставляют мой рот и грудь, чтобы перехватить запястья. Он не отпускает их, пока я не кончаю, пока не начинаю извиваться и стонать от действий его языка. И даже тогда я все еще произношу его имя. Раз за разом.

Он медленно надвигается на меня, зависая поверх моего тела, и не останавливается, пока наши сердца и глаза не оказываются на одном уровне. Тогда Лукас усмехается.

– Почему ты так смотришь на меня? – спрашиваю я, переводя дыхание. Провожу пальцами по его подбородку, и он хватает мою руку, поднося ее к своим губам.

– Потому что я хочу оказаться внутри тебя. Прямо сейчас.

Почти вовремя, черт возьми.

– Да.

Он садится на колени, а затем снимает повязку для глаз с моей шеи. Раскачивая ее на кончике пальца, смотрит то на нее, то на меня, словно пытается решить, что хочет с ней сделать. Наконец, Лукас берет меня за руку и начинает аккуратно оборачивать ткань вокруг моего запястья.

– Потому что я планирую привязать тебя к кровати, прежде чем трахнуть.

– Ладно, – соглашаюсь я, мой голос звучит хрипло.

Глава 2

Сиенна

– Почему ты заставил меня уехать? – спрашиваю я у Лукаса где-то спустя час. Он лежит на огромной кровати в нескольких дюймах от меня, тыльной стороной пальцев поглаживая мою правую ладонь круговыми движениями. Это ощущается так правильно и хорошо.

– Потому что даже я совершаю ошибки.

Натягивая мягкую черную простынь поверх груди, поворачиваю голову так, чтобы видеть его. В комнате темно, но я могу с легкостью уловить его хмурые черты лица благодаря полоске света, проникающей из-под двери в ванную.

– Так что именно случилось?

– Разве сейчас это важно?

Я впиваю зубы в свою губу, чтобы пресечь собственный грубый ответ. Как, черт возьми, он вообще может меня спрашивать о важности этого? В одно мгновение мы строили планы о том, чтобы превратить нашу временную договоренность во что-то постоянное, когда вернемся в Лос-Анджелес вместе, а в следующее, Лукас сказал мне, что я должна уйти.

– О да, это важно, – говорю я.

– Все потому, что меня словно заморозили. Я был...

Когда его слова прерываются, я спрашиваю:

– Напуган? – он не подтверждает, но и не отрицает, так что продолжаю. – Ты боялся Саманты?

Лукас тут же поправляет меня.

– Того, что она могла бы сделать с тобой, – для пущей убедительности он покручивает прядь моих рыжих волос между пальцами, а затем прижимается к локону губами. – Я бы ни за что не позволил ей навредить тебе из-за меня.

Я собираюсь сесть, но розовая повязка для глаз все еще завязана вокруг левого запястья, удерживая возле столбика кровати. Лукас пользуется этой возможностью и пододвигается ко мне ближе, стягивая простыню обратно к моей талии. Обводит языком пупок.

Но я не позволяю этим действиям затуманить мне голову.

– Тебе следовало предоставить мне варианты. Стоило дать мне... – я вздрагиваю и вжимаю пальцы ног в простыни, когда он прижимает свои пальцы к чувствительной части у меня на бедре. – Боже, прекрати.

На этот раз он использует свой рот, не отрывая от меня взгляда ни на секунду. Я вздыхаю.

– Вопрос в том, что я уже большая девочка, Лукас, – говорю я.

– Тем не менее, Сэм безумна.

– Что у нее есть на тебя?

Лукас улыбается, вероятно, чтобы развеять мои подозрения, но эта улыбка не отражается в его глазах.

– Ничего.

Ничего, мать вашу. Когда он приехал ко мне прошлой ночью сразу после того, как я закончила просматривать видео на песню "Десять дней", я была уверена, что он готов рассказать мне, что замышляет Сэм.

А теперь это?

– Не дразни меня, словно идиотку.

– Я и не дразню. Сиенна, тебе нужно понять...

– А ты поймешь, если я решу пойти своей дорогой? – я откашливаюсь. – Если после окончания этих двух дней наедине с тобой, я вернусь в Нэшвилл?

Резко садясь, он смотрит на меня сверху вниз, карие глаза сужаются в предупреждающие щелочки. Долгое и неловкое мгновение он не говорит ни слова, между нами слышны лишь звуки сердитого прерывистого дыхания.

Наконец Лукас восклицает:

– Не страдать херней. Вот что ей следовало сделать. Я люблю тебя и сделаю все, что могу, лишь бы удержать рядом, но мне не нужно, чтобы ты повторяла ошибки, которые уже сделала по отношению ко мне Сэм.

Я всасываю огромную порцию воздуха через нос. Зажмуривая веки, стараюсь остановить жжение в уголках глаз, а затем выдыхаю через полуоткрытые губы. Я абсолютно точно не стану плакать, потому что это ничего не изменит.

– Прости, – говорю я. Так как не хочу предъявлять ему требования или быть хоть в чем-то похожей на его бывшую. Мне плохо уже от того, что он сравнил нас. Я встречала Саманту лишь раз – на вечеринке по случаю дня рождения Силлы, солистки Злых Ягнят –, но во время той короткой встречи узнала все, что хочу знать о бывшей жене Лукаса.

В то же время мне хочется узнать правду о том, почему у нее было столько контроля над ним. Мне нужна эта честность так сильно, как и сам Лукас.

Он проводит пальцем по линии моего овального лица, изучая каждую веснушку и морщинку от смеха, каждую ресничку и изгиб моих губ. Наконец Лукас тянется над моим распростертым телом и развязывает ткань у меня на запястье. Как только моя рука освобождается, он накрывает мои уста своими, проводя языком по их центру, пока я не приоткрываю губы и даю ему полный контроль над моим ртом.

Мое тело почти что незамедлительно реагирует на него, и я обнимаю его за шею, отчаянно нуждаясь в той его части, за которую могу ухватиться.

Нуждаясь в животном сексе, чтобы почувствовать себя полноценной.

Когда Лукас отстраняется, выражение его лица искажает боль.

– Позволь мне самому разобраться с Сэм, с моим прошлым. Обещаю, я смогу удержать ее подальше от тебя. Все, что тебе нужно сделать – просто разрешить мне тебя любить.

Боже, если бы все было так просто.

– Я не хочу, чтобы ты пострадал, – сжимаю его плечи немного сильнее, прижимая пальцы к центру черно-серой тату в виде пятиконечной звезды у него на ключице. Эта звезда соперничает со звездами на его запястьях. – Ты сам говорил, она попытается разрушить нашу жизнь, если мы будем вместе.

Самоуверенный взгляд на лице Лукаса кажется таким знакомым, но сейчас я не могу перестать задаваться вопросом, всё ли он мне договаривает. Действительно ли он не заботится насчет Сэм.

– Я сказал, что она бы попыталась, Рыжая. Но я не позволю никакой херне затронуть тебя.

Почему ему необходимо все время говорить настолько уверенно?

Я все еще мучаюсь над этим вопросом, когда бормочу под нос:

– Ладно.

– Хорошо.

Он плюхается снова на свою половину кровати, в процессе хватая меня за бедра и притягивая к себе. Я нечаянно врезаюсь коленом в его бедро, за что он шлепает меня по попке. Ахаю от резкого ощущения и, конечно же, Лукас усмехается.

– Сиенна?

– Мммхммм? – я провожу линии вдоль его сложных татуировок на предплечьях, следуя пальцем за своим взглядом. – Что?

– Я хочу от тебя всего.

– Ты уже говорил мне это раньше, – дразню я, пока его рука запутывается в волосах у меня на затылке. Тепло разливается по телу от макушки до области между ног, и я двигаю бедрами.

Лукас издает тихое рычание и садится так, чтобы его рот мог ласкать нежную область моей шеи.

– Нет, я имею в виду, что хочу, чтобы ты работала на меня.

Когда я осознаю, что он говорил мне раньше эти же слова, в тот день, когда предложил спасти дом моей бабушки, работая его личным ассистентом в течение десяти дней, то хмурюсь и отталкиваю его от себя, чтобы мы могли смотреть друг другу в глаза.

– Мы ведь не играем в ролевую игру, верно?

Тот факт, что я оттолкнула его от себя, не означает, что Лукас не прикасается ко мне – его руки все еще у меня в волосах, а вторая ладонь покоится на изгибе моего бедра.

– Хоть это и было бы очень сексуально, но нет, мы не играем сейчас в ролевую игру. YTS собирается в тур на полторы недели.

YTS, Your Toxic Sequel – группа, в которой Лукас является солистом. Они хорошо известны, благодаря своей непристойной лирике, взбалмошным представлениям, и ну... Самому Лукасу-Чертовому-Вульфу. Я забыла, что этим летом парни отправляются в тур даже несмотря на то, что об этом часто упоминала сестра Лукаса, Кайли. Прошлой ночью, когда Кайли велела мне посмотреть клип на песню, которую посвятил мне Лукас в роли извинения, она не упоминала о своем брате, его музыке или делах группы.

– В тур? – повторяю я, и он кивает.

– Другой город каждые две ночи, огромный автобус полный пустоголовых тупиц со слишком большим набором пороков, – он приподнимает свои широкие плечи. – Тебе бы понравилось.

Уверена, я знаю, к чему он клонит, и потому внезапно начинаю нервничать. Мне удается неуверенно засмеяться.

– Ты ведь не просишь меня работать на бэк-вокале, верно? Потому что я и правда не сильна в музыке.

Отпуская мои волосы и бедро, он перемещает руки так, чтобы схватить меня за ягодицы.

– Я не знаю ничего об этом. Никогда не встречал никого, кто бы играл на фортепиано так же, как ты, – прямо сейчас Лукас выглядит так сексуально, что я не могу удержаться, чтобы не приблизиться к его лицу и не прикоснуться губами к его губам. – К тому же если бы я хотел, чтобы ты пела, ты бы сделала это, – говорит он низким голосом между поцелуями.

– Нихерашеньки подобного, – бормочу я, пока он прижимается ко мне своим стояком.

Лукас ерзает бедрами, перекатывая меня на живот, совершив всего пару умелых движений.

– Положи свои руки на изголовье, – я совершенно уязвима перед ним – всецело принадлежу ему – и чувствую дерево под кончиками своих пальцев, когда Лукас погружает один палец в мою влагу. Я вскрикиваю.

– Поехали со мной в тур, Сиенна.

И вот оно. Пять слов, не являющихся вопросом, а скорее заявлением, и каждое из них пугает меня до чертиков. Не прошло и двадцати четырех часов с того момента, как Лукас буквально ворвался обратно в мою жизнь. С тех пор как он выставил меня ранее в этом же году, у меня появился целый список новых обязательств.

Я все еще не разговаривала с бабулей, не сообщила ей, что со мной все в порядке. Я просто оставила записку и голосовое сообщение, когда собралась и уехала прошлой ночью.

– Ты нужна мне рядом.

Я оглядываюсь на него через плечо.

– Что насчет... – начинаю я, собираясь упомянуть о своей работе, но он толкает в меня еще один палец, и я уже опираюсь в изголовье всей ладонью и зажмуриваю глаза. – Ебать, – стону я, зарываясь лицом в подушки.

– О, не волнуйся, Сиенна, я доберусь и до этого. После того, как ты скажешь «да». И прежде чем ты спросишь, отвечу – у тебя будет работа, – говорит он, и я открываю глаза, глядя на него. Улыбка на его лице становится шире. – Мне нужен костюмер с опытом, но я не собираюсь лгать тебе и говорить, что в основе моего предложения не лежит желание подпитываться тобой на постоянной основе.

Часть моего разума, которая еще не превратилась в полнейшую белиберду в результате его воздействия на мое тело, осознает смысл этого предложения. Я работала личным костюмером-консультантом с тех пор, как переехала обратно в Нэшвилл – работала фрилансером с несколькими музыкантами. Плюс, музыка Лукаса и моя работа – причина, по которой мы встретились впервые два года назад. Я работала костюмером на сьемках клипа на песню "Снова ты", и мы с Лукасом тогда замутили. Очевидно, это не сработало, но то время, что я провела с его группой, было действительно впечатляющим.

– Я не выношу замкнутых пространств, – выпаливаю я.

– Как и я, – он злобно улыбается, а его пальцы все быстрее движутся внутри меня. Я вонзаю ногти в подушку у изголовья – или что там под моими руками сейчас находится -, а Лукас потирает подушечкой своего большого пальца мой клитор. – И не беспокойся, мы будем больше времени проводить в отелях, чем в автобусе.

Но мы все равно будем в автобусе. И несмотря на желание Лукаса удержать меня рядом, может случиться все что угодно.

Я не осознаю, что стискиваю зубы, пока Лукас не убирает от меня свои руки. Эта привычка всегда преследовала меня, и она сводит Лукаса с ума.

– Прошу, не останавливайся, – шиплю я.

– Поехали со мной в тур.

Он просит о многом и должен понимать это. Я не могу дать ему точный ответ прямо сейчас, потому что это невозможно – как я могу это сделать, когда дрожу под ним и ощущаю каждый дюйм прижатой к моим бедрам его длины, пока Лукас касается и ласкает меня?

Я провожу языком по губам и киваю.

– Обещаю, я подумаю об этом.

Его плечи немного расслабляются, и я испускаю довольный стон, когда Лукас проскальзывает своей эрекцией в мою киску. Он не торопится, двигаясь мучительно медленно, пока не погружается на полную длину, и я прикусываю губу, стараясь не скрежетать зубами. А он вздыхает. Лукас-Долбаный-Вульф на самом деле вздыхает. Из-за меня.

– Блядь, мне просто придется убедить тебя поехать, – рычит он.

Глава 3

Сиенна

В течение следующей пары дней Лукас не просит меня напрямую поехать с ним в тур его группы. Вместо этого он использует свой рот, руки и тело, а еще музыку, чтобы убедить меня броситься с ним в путь. К тому времени, как он отвозит меня в аэропорт в Ноксвилле в пятницу утром, я очень хочу сказать ему, что меня нужно поуговаривать еще пару дней, даже несмотря на тот факт, что за последние дни я спала всего несколько часов, и мое тело ощущается так, словно я провела это время, занимаясь жестким пилатесом.

Но тут я напоминаю себе, что на эти выходные у меня заключен рабочий договор – я должна работать костюмером для фотосъемки одной певицы в центре Нэшвилля. Так что необходимо вернуться хотя бы для того, чтобы выполнить свои прямые обязательства.

Мой рейс домой должен отправиться в 10:45 утра, и Лукас привозит меня в аэропорт за час до вылета. Когда проверяю сумку, чувствую на себе его взгляд и знаю, что он ожидает моего ответа насчет поездки в тур, прежде чем я улечу.

– Когда ты уезжаешь обратно в Лос-Анджелес? – спрашиваю я, пока он проводит меня к зоне безопасности.

– Улетаю вообще-то. Сегодня поздно вечером, а Кайли пригонит мою машину домой, после того как проведет выходные в этом доме для отдыха, – он задумчиво улыбается мне. – Я хочу, чтобы ты поехала домой вместе со мной, Сиенна.

Уверена, если смогу взглянуть Лукасу в глаза, то скажу все, что он захочет от меня услышать. К счастью, на нем солнечные очки – те же, что он надевал пару раз, когда мы выезжали из дома за последние 48 часов -, но любой поклонник Your Toxic Sequel смог бы узнать его за милю.

Его сложно забыть, и эти татуировки точно не позволяют спутать Лукаса с кем-то другим.

– Что за чертовщину ты со мной творишь? – Лукас притягивает меня к себе, зарываясь лицом в мои волосы и вдыхая мой запах. – Я никогда не переживал так из-за прощания с кем-либо, и затем появилась ты, и я уже не могу без тебя.

Я сглатываю, пытаясь прочистить горло. Не хочу быть похожей на большого ребенка и плакать, особенно потому что знаю, это ничего не изменит между нами. Тем не менее, прощания болезненны – они проникают глубоко и разрывают на части, и не важно, как долго они фактически длятся.

– Я люблю тебя.

Он смотрит мне в глаза.

– Поехали со мной в тур, хотя бы в несколько городов.

И думаю, что из-за ненависти к прощаниям, я киваю и произношу:

– Я дам тебе ответ в конце недели.

Затем мы целуемся словно в последний раз, хотя скорее всего я буду путешествовать с ним по стране в течение двух месяцев. К тому времени, как через сорок пять минут поднимаюсь на борт, у меня в животе образуется дыра.

В последние два дня мы не могли находиться вдали друг от друга дольше 10 минут.

Потому, когда занимаю свое место в центральном ряду самолета, мне приходится отгонять подальше негативные мысли. Я отказываюсь разрешать им мучить меня всю дорогу, усугубляя то чувство, что я и так ощущаю после проведенного с Лукасом времени.

К моему удивлению, мой брат не опаздывает в аэропорт и успевает как раз ко времени прибытия моего рейса в Нэшвилл. Сэт встречает меня в зале выдачи багажа, усмехаясь, словно идиот. На нем обычные широкие шорты, яркие лоферы и футболка поло.

– Ты кажешься удивленной, – говорит он.

– А ты выглядишь невероятно... Похожим на Чака Басса, – когда он бросает на меня выражающий замешательство взгляд, я продолжаю: – Не думала, что ты получишь мое сообщение, – я послала ему смс сегодня рано утром, попросив встретить меня, но он так и не ответил.

На четыре года меня младше, мой девятнадцатилетний брат печально известен игнорированием собственного телефона.

– Разве я когда-то подводил тебя? – спрашивает Сет.

Я фыркаю и наклоняюсь, чтобы поднять свою огромную сумку с конвейерной ленты, но он немедленно бросается вперед и перехватывает багаж с моих рук, перебрасывая сумку через плечо. Сет шевелит своими светло-каштановыми бровями.

– Я был занят, когда ты написала, но в следующий раз, конечно, брошу все свои дела, чтобы просто сообщить тебе, что я в дороге, договорились?

Мой нос морщится от одной мысли о том, чем он был занят.

– Серьезно? Ответишь прямо в процессе? – он усмехается, когда я мотаю головой из стороны в сторону. – Спасибо, что сделал эту беседу абсолютно неловкой.

– Обращайся в любое время, я могу сотворить любое дерьмо ради тебя, Си.

Что удивительно, когда через десять минут я забираюсь внутрь на краткосрочной стоянке, грузовик Сета не заполнен, как это обычно бывает, пакетами из Burger King и старыми письмами. Я несколько раз вдыхаю. Ощущая запах освежителя воздуха.

– Итак... она милая? – спрашиваю я, когда брат заводит машину. Должно быть, она реально хороша, раз он проявил инициативу и почистил пикап.

– Достаточно милая. Возможно, я, ну, знаешь, привезу ее и познакомлю с тобой и бабулей, если все сложится, – он сворачивает с I-40. – Думаю, она тебе понравится.

Я включаю радио, настроенное на канал, который, как я знаю, Сет ненавидит. Звук песни The Pussycat Dolls заполняет машину в течение десяти секунд, а затем нажимаю другую кнопку, переключаясь на станцию рок-музыки, прямо на середине трансляции рекламы местного дилерского автоцентра о рождественской распродаже в июле.

– Все серьезно. Ты отдал ей контроль над своим радио.

– Не будь такой любопытной Варварой, – он переключает станцию, а затем смотрит на меня, вопросительно изгибая брови. – Итак... ты летала по работе в Ноксвилл? Почему просто не поехала машиной?

– А сейчас ты решил проявить чрезмерное любопытство? – возмущаюсь я. Сет не особый сторонник Лукаса, в основном из-за случившейся ранее в этом году дилеммы с бабушкиным домом. Я глубоко вдыхаю, прежде чем ответить ему сладким как мед, голосом: – Ага, что-то в этом роде. Солист группы Your Toxic Sequel попросил меня стать его личным костюмером во время их тура по стране, – мой голос кажется таким профессиональным и уверенным, что, предполагаю, выражение моего собственного лица такое же удивленное, как и у Сета.

– Черт, это нереально круто, их новый альбом... – начинает он, но затем останавливается и хмурится. – Постой, это же группа Вульфа, верно?

– Ага, она самая. И что с того?

Сет кривит верхнюю губу.

– А то, что этот сучий сын и есть ее солист. Ты ведь послала его на хер?

– Нет, – мой голос излучает всю ту уверенность, которой я только обладаю на данный момент. – Никого я не посылала. Я просто не дала ему ответ.

– Иисусе, Сиенна, ты не... – начинает он, но я поднимаю руку, прерывая брата.

– Если ты начнешь читать мне мораль, я надеру твой зад. Позволь мне самой позаботиться о себе, ладно? – когда Сет хочет было снова запротестовать, добавляю: – И к слову, работа с этой группой принесет убийственный успех моему резюме.

Я не говорю, что их группа и так значится в моем резюме еще с тех времен, когда я работала с ними два с половиной года назад.

– Что ж, не сомневаюсь, ты уже сказала "да" или даже подписала контракт?

Я вздрагиваю, думая о последнем контракте, который подписала с Лукасом, а затем качаю головой.

Его темные брови изгибаются.

– Хорошо. Я не хочу, чтобы он снова тебя ранил.

Как и я. Даже после неописуемых дней, проведенных вместе с Лукасом, я все еще не готова забыть всю ту хрень, что случилась между нами. По крайней мере не окончательно. Однако прямо сейчас я ослепительно улыбаюсь брату и произношу:

– А что, если я скажу, что поеду и буду в порядке? Клянусь.

– Ты сообщишь об этом бабушке?

Я прикусываю внутреннюю сторону губы.

– А у меня есть выбор? Если я уеду из дома на два месяца, то вероятно, мне придется хоть что-то сказать ей, – к тому же, я пообещала себе больше не врать ей. Моя мать и так за все это время лгала бабуле достаточно.

Губы Сета кривятся.

– А как насчет Тори?

Я вздрагиваю снова. Тори – моя бывшая соседка и одна из самых близких мне друзей. Если Сет – вице-президент фан клуба "Кастрировать Лукаса-Чертова-Вульфа", то Тори – его президент, благодаря которому все дерьмо о Лукасе множество раз будто попадало в вентилятор и разлеталось по округе с бешеной скоростью.

– Ага, – говорю я. – То есть, это работа, верно? Так что она нормально воспримет данную новость.

Однако ночью, когда я сижу на террасе дома своей бабушки в Нэшвилле – того самого, который Лукас отдал обратно бабуле, выкупив его сперва у банка -, я смотрю на свой телефон. На экране номер Тори, я могу его набрать, но пока что не в состоянии сделать это. Когда сегодня в обед я рассказала бабуле о туре, она была на удивление оптимистично настроена. Хоть я и люблю Тори, но нахожусь все еще под впечатлением от последней пары дней, проведенной с Лукасом, так что пока не готова выслушивать разные "а что если".

У меня в голове и так роится слишком много собственных мыслей без чьей-либо дружеской помощи.

Прежде чем понимаю, что делаю, набираю номер Кайли, сестры Лукаса.

Она берет трубку почти что немедленно и, клянусь, я могу услышать улыбку в ее голосе.

– Итак?

– Предполагаю, ты знала о том, что он собирается сделать задолго до запланированного вечера, верно?

– Ну не очень задолго до тебя самой, – убеждает она меня. – И это было очень не в духе Лукаса, вот поэтому я и согласилась попросить тебя посмотреть то видео.

– Спасибо. Спасибо, что попросила посмотреть его, – мой голос дрожит, и между нами зависает тишина. Я хватаюсь за цепочку качели, несмотря на то, что нет никакой угрозы свалиться наземь. – Кажется, вскоре мы сможем увидеться.

Когда она отвечает, то кажется удивленной:

– Что?

– Тур YTS...

– Ааа, – бормочет Кайли, растягивая звуки.

– Лукас не говорил тебе, что пригласил меня?

Она тихо присвистывает.

– Нет, не в этом дело. Я знала, что он планирует попытаться уговорить тебя поехать. Но тут такая история... Я не собираюсь ехать в тур с ребятами на сей раз.

Я сажусь на качали так быстро, что голова идет кругом.

– Серьезно? – Кайли была личным ассистентом Лукаса много лет подряд, так что я предполагала, она будет вместе с группой весь этот тур.

– Я не могу находиться рядом с Уайттом – по крайней мере не в этой среде. Не в том случае, если мы хотим, чтобы отношения не разрушились.

Уайтт МакКрей – бас-гитарист Your Toxic Sequel.

Отношения не разрушились.

Это реально что-то новенькое.

– Ты бросила нового парня?– в последние пару месяцев, каждый раз, как я спрашивала ее о личной жизни, она упоминала некого парня, которого повстречала на вечере вручения музыкальных наград.

– Послушай, Сиенна, я... – начинает Кайли, но затем стонет. – Забудь, думаю, мне следовало рассказать тебе обо всем. Уайтт и есть тот парень, с которым я повстречалась в Новом Орлеане.

И после этого она рассказывает мне все. Как Уайтт объявился в Новом Орлеане, взяв отпуск на несколько месяцев. Как он попросил ее о втором шансе. И как в конечном счете облажался.

Почему все парни Your Toxic Sequel, конкретно облажавшись, обязаны неожиданно объявиться на пороге любимой женщины?

Кайли продолжает свою историю, но пока она рассказывает мне о путешествии с Уайттом на машине до Лос-Анджелеса, открывается входная дверь дома бабушки.

– Подожди, – говорю я, когда ба просовывает голову в дверной проем. Она одними губами произносит, что ужин готов, и я поднимаю большой палец. – Еще секундочку, бабуль.

– Передай ей от меня привет, – восклицает Кайли, и я исполняю ее просьбу. Когда моя бабушка возвращается в дом, я говорю Кайли, что сильно смущена. Она выдерживает длительную паузу, а затем продолжает свой рассказ:

– Мы сошлись снова еще в феврале, через несколько недель после того, как я покинула Новый Орлеан.

– А зачем ты говорила о парне с шоу вручения наград?

– Ну, черт, думаю, вы с Лукасом не очень много разговаривали, пока были в домике в горах, – она испускает странный звук. – Сиенна, все это полная хрень, но я рассказываю ее почти всем лишь для того, чтобы у нас с Уайттом был шанс... уладить все.

Уладить? Мое дыхание перехватывает.

– Кайли, ты беременна?

Глава 4

Сиенна

Кайли испускает гортанный стон, немного похожий на всхлип.

– Ты в порядке?

– Нет, – говорит она, и вот в это мгновение я осознаю, что изданный ей звук происходит не от плача, а от смеха. – То есть да. Я в порядке. И нет, насчет вопроса о беременности. Я не залетела. Боже, это реально первое, что приходит людям в голову.

– Значит ты...?

– Вышла замуж. После возвращения с шоу награждений в конце апреля, – поясняет она. – Ну, точнее на утро после шоу. Мы не разглашали это, потому что хотим, чтобы все сработало. Черт, мне нужно, чтобы наши отношения не распались.

Я не знаю многого об Уайтте МакКрейе – у меня не было достаточно времени, чтобы тусоваться с группой и сформировать окончательное мнение о каждом участнике -, но тем не менее мне известно, что их с Кайли история не из простых. Я знаю, что в прошлый раз, когда видела его в прошлом феврале и прямо перед тем, как он последовал за моей подругой, он трахался с ассистенткой студии звукозаписи, где их группа как раз записывала треки для своего нового альбома.

И вот сейчас он женат на женщине, о которой я переживаю так же сильно, как о члене своей собственной семьи.

Я сжимаю пальцами переносицу.

– Мои поздравления.

Кайли протяжно вздыхает.

– Спасибо, это много для меня значит, рада, что ты не стала расстраиваться из-за того, что я утаила это от... – я слышу какой-то громкий шум на том конце, и она стонет. Кайли бормочет что-то об огнетушителе и обеде и говорит мне, что отлучится на минутку. Она берет трубку снова лишь через две минуты, ее дыхание прерывистое.

– Я затушила горящую еду, – поясняет она. – Ладно, послушай, мы пока сами не разобрались в своих делах, так что только недавно стали рассказывать людям о нашей женитьбе, не думай, что я утаивала это от тебя слишком долго.

Я могу себе только представить, как она ошарашила этой новостью своего брата.

– Сегодня тебе нужно позвонить руководителю твоей звукозаписывающей компании. Прийти на фотосьемку к 2:30. Купить свадебный подарок мне и Уайтту – о, к слову, Лукас, я вышла замуж в апреле.

Я прикусываю губы, чтобы не засмеяться.

– И как все воспринимают эту новость? Хорошо?

Тишина тут же воцаряется между нами, что свидетельствует об огромной вероятности ее отрицательного ответа на данный вопрос. Я не подталкиваю ее на этот раз, но после тридцати секунд молчания из трубки раздается смех.

– Едва ли. Лукас был самым шокированным, так как, вероятно, он больше других заботится обо мне. Синджин же, с другой стороны...

Лишь от имени ударника этой группы мне становится не по себе. Я сталкивалась с ним в феврале, тогда он был под кайфом. Все закончилось плохо – гневом Лукаса и возвращением Синджина в реабилитационный центр.

– С ним все будет в порядке, – говорю я Кайли, мой голос напряжен.

– Он волнуется, что Уайтт снова облажается и ранит меня. Я тоже волнуюсь об это – не пойми меня неправильно -, но хочу, чтобы все получилось. Мне не нужно, чтобы близкие мне люди сделали все еще хуже.

Это я всецело понимаю. Последнее, чего мне бы хотелось, так это решить отправиться в путь с Лукасом, а затем слышать от своей семьи и друзей будто я идиотка.

– Что важно – так это твое счастье, – я заталкиваю каблук между деревянных половиц на крыльце и отталкиваю качели, раскачивая их. – Синджин все поймет.

– Ну да, – соглашается она. – Спасибо тебе, что выслушала. И я знаю, что, наверное, нет смысла в том, что я все еще не хочу ехать в этот тур с тобой и ребятами, но знаешь, я просто не могу. Это вызовет слишком много проблем и волнующих вопросов. Так что лучше, если я останусь здесь одна.

– Ты так говоришь, словно я уже решила ехать, – и после этой беседы с Кайли, я гадаю, должна ли ввязываться в этот автобусный тур.

Когда я высказываю ей свои сомнения, она глубоко вдыхает.

– Черт, детка. Прошу, просто проигнорируй все сказанное мной.

– Я все еще шокирована тем, что Лукас приехал ко мне тем вечером. Я даже не знаю, кто мы теперь друг другу, но думаю, что не хочу возвращаться к прежнему положению, потому должна увидеть его в обыденной обстановке, в окружении группы.

– Клянусь, Лукас не такой. Не тогда, когда он с кем-то встречается, а сейчас он встречается с тобой. Черта с два, тебе не о чем волноваться.

Возникает еще одна неловкая пауза, и на сей раз ее нарушает Кайли, сообщая, что ей нужно идти. Впервые, с тех пор как я начала разговаривать с ней время от времени, а это случилось несколько месяцев назад, я действительно хочу закончить этот разговор. Для пятнадцатиминутного разговора, она дала мне много пищи к размышлению, и у меня нет ни малейшего сомнения, что сегодня ночью я долго не усну, глядя в потолок и размышляя над сто одной задачкой, закравшейся в голову.