Текст книги "Поглощенный (ЛП)"

Автор книги: Эмили Сноу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Пока иду в гостиную и хватаю стакан апельсинового сока, с удивлением обнаруживаю, что Синджин уже встал. Он сидит на диване в лаундж-зоне, играя в видео игры и ругаясь на экран ТВ.

Пока я наливаю себе попить, он бросает на меня сердитый взгляд, разглядывая от голых стоп до шорт и старой майки, а затем наконец достигает спутанных волос.

– Дерьмово выглядишь, – говорит он.

Плюхаясь на диван рядом с ним, допиваю остаток сока.

– Твоя честность делает мою жизнь полноценной.

– Я уже говорил, что для тебя буду глаголить лишь истину, – он бросает между нами джойстик от приставки и трет руками лицо. – Боже, я почти что хочу улететь завтра с тобой и оставить все это дерьмо.

Закатывая глаза, я поднимаю джойстик и перезапускаю игру. Как только меня убивают и затем съедают зомби, на что уходит не более тридцати секунд, Син вырывает джойстик у меня из рук.

– Если ты пойдешь со мной, то кто же будет играть соло на барабане? – спрашиваю я сладким голосом.

– Твой чертов парень, – ему удается остаться в живых дольше, чем мне – около трех минут -, а затем на плоском экране вспыхивает надпись "Игра закончена".

– Что за хрень ты только что там устроил? – спрашиваю я, когда он передает мне джойстик.

– Резню.

Мы играем еще около добрых тридцати минут, немного разговаривая о видео играх и передавая джойстик туда-сюда, как только кто-то из нас умирает.

Наконец я спрашиваю его о Зои.

Его лицо становится задумчивым, но он быстро скрывает эмоции под маской безразличия.

– Силла расстроила ее, но Зои сказала, что она и так ожидала от меня подобного дерьма, так что даже не знаю, что и думать, – я не упускаю из виду то, как дрожит его голос или как Синджин сжимает джойстик. – А знаешь, лажа еще и в том, что я не переспал ни с одной из тех девушек.

– А ты говорил ей это? – спрашиваю я шепотом.

Он поднимает свои тощие плечи, пожимая ними.

– Я был обречен на провал с самого начала.

Подтягивая колени к груди, оборачиваю руки вокруг бедер.

– Тогда, возможно, все как раз должно было сложиться? Ну знаешь, как во всех тех эпических романах.

Он бросает на меня косой взгляд, словно реально обдумывает мои слова.

– Эпические романы всегда заканчиваются охуенной обреченностью.

Звук шаркающих вдоль автобуса ног Лукаса прерывает наш разговор, и Син с концами передает мне джойстик.

– Я попытаюсь немного вздремнуть перед саундчеком, – его зеленые глаза предупреждающе смотрят на Лукаса. – Это значит, что не хуй будить меня по каким-либо пустякам.

Почесывая голову так, что его темные косматые волосы падают на глаза, Лукас отвечает своему коллеге по группе самоуверенной ухмылкой. Он обращает этот взгляд и на меня в течение буквально секунды, а внизу живота моментально вспыхивает пламя.

– Я постараюсь изо всех сил, – обещает Лукас.

Синджин исчезает в задней части автобуса, но через несколько секунд снова заглядывает в гостиную.

– Пока не забыл, – он поднимает пару барабанных палочек. Я ловлю их одновременно, когда парень резко подбрасывает палочки в моем направлении. – Подписал, ну и все в этом роде, – и до того, как я успеваю вымолвить хоть слово благодарности, он уходит, и со стороны его комнаты до нас доносится громкие звук песни Puddle Mudd's "Famous".

– Ладно, он меня пугает, – я поднимаю взгляд на Лукаса, прислонившегося к столешнице на мини-кухне и сжимающего в руке Ред Булл. – Ты кажешься... отдохнувшим.

Он открывает банку энергетика.

– Нам осталось всего две недели в пути. И, черт побери, я отдохнувший, – одаривая меня похотливой улыбкой, он садится на диван рядом, перекидывая мои ноги через свои колени и усаживая на себя верхом. Когда Лукас трется своим членом о мой пах и наклоняет меня назад, целуя мою грудь через футболку, я вскрикиваю от неожиданности, но приглушаю этот звук тыльной стороной ладони. – А ты кажешься...

Мой телефон вибрирует на столе, привлекая внимание Вульфа.

Сперва я даже не собираюсь смотреть, кто там звонит, но Лукас сильно сжимает мою попку. Так, что приходится потянуться к мобильному и нехотя разблокировать его лишь для того, чтобы в результате увидеть, что номер не определен. Когда смотрю на экран, по моему телу проносится страх. Первая мысль о том, что это – Сэм.

До сегодняшнего дня она использовала лишь слова, чтобы напугать меня. И хотя я не хочу это признавать, но мой адрес, вероятно, было несложно найти, так как он указан на моем сайте в разделе Контакты.

Однако через что ей пришлось пройти, чтобы добыть мой номер телефона?

Успокойся, – думаю я. – Перестань загонять себя в угол и просто ответь на чертов звонок.

– Ты собираешься хотя бы взглянуть на экран? – рычит Лукас мне на ухо.

Неуверенно кивая ему, я провожу пальцем по экрану, принимая звонок. Человек на другом конце начинает говорить еще до того, как я прикладываю трубку к уху, и я ощущаю облегчение, распознав, что слышу просто запрограммированную запись.

Что-то типа:

– …Звонок исходит от Ребекки Превин.

То есть, от моей матери.

Я не знаю, сколько раз принимала в прошлом подобные звонки, но в последний год их было немного, да и перерывы между ними были существенны. Я не хотела ничего давать ей, и в результате меня наконец-то перестали использовать.

Не уверена, что именно сейчас побуждает меня принять звонок – то ли злость за то, что она отправила бабулю в офис юриста, то ли мое давнее желание осчастливить маму -, но независимо от причины, я все же отвечаю. Она начинает разговор не так как обычно – не говорит со мной сладким нежным голосом, который использует, когда чего-то от меня желает добиться – нет, она уже дошла до стадии пылающего гнева.

– Ты, маленькая сучка, – шипит мама. – Как ты смеешь настраивать мою же мать против меня?

Поднимаясь с коленей Лукаса, я иступлено нажимаю пальцем на кнопку телефона, приглушая громкость, чтобы никто кроме меня не слышал ее слов. Лукас и так уже наклонился вперед, а его длинные пальцы постукивают по нижней губе.

Поворачиваясь к нему спиной так, чтобы ему было не видно мое выражение лица, я набираю полные легкие воздуха.

– Я не знаю, о чем ты говоришь.

Она издает протяжный гортанный стон.

– Это не прокатит со мной, Сиенна, я вижу тебя насквозь. Так было всегда. Ты пытаешься запудрить ей мозги, а это неправильно.

Я щипаю свою переносицу. Моя мама постоянно дарит окружающим лишь головную боль.

– И что же такого я делаю? – спрашиваю я тихонечко.

– Она сказал мне, что ей стыдно из-за того, что я хочу попросить твоего парня мне помочь. Что она не станет даже...

– Нет, – я качаю головой. – Бабушка не должна чувствовать и капли стыда за это. Это ты должна. Ты даже не разговариваешь со мной, но первое, что делаешь, прочитав обо мне какую-то статью в таблоиде – звонишь мне, ожидая...

Сейчас очередь матери перебить меня, и когда она это делает, то буквально орет.

– Ты написала мне письмо с предложением.

– Мам, – выдыхаю я, ненавидя то, как жжет в груди, когда называю ее так. – Не неси всякую херню.

На другом конце линии слышится шуршание бумаги, и затем резким и дрожащим голосом она зачитывает мне это письмо вслух. Текст короткий и лаконичный. В письме говорится, что я могла бы оплатить ее юриста за счет Лукаса, если мама захочет принять от меня данное предложение. Даже моя вечно лгущая мать вряд ли могла бы придумать нечто подобное.

Как только она заканчивает читать, то говорит слова, от которых мое сердце покрывается коркой льда.

– Ты отправила это три недели назад... Марки пропечатаны в Атланте... Так что не нужно теперь лгать.

– Откуда ты сказала пришло письмо?

Она издает странный звук.

– Ты что оглохла? Ты меня слышала. Не волнуйся, мне не нужна помощь от тебя или твоего парня. Но если ты еще раз попытаешься настроить мою мать против меня, я покажу тебе на что способна, как только выберусь из этого места.

И затем она кладет трубку, не давая мне даже шанса объясниться – хотя, чтобы я могла ей сказать, после всего услышанного? Опуская телефон на столешницу, смотрю в никуда, пока не чувствую, как меня обнимают сильные руки.

– Твоя мать? – спрашивает Лукас, и я медленно киваю, пытаясь перевести дыхание. – Ты не должна позволяет ей так на тебя влиять, Рыжая. Я впечатлен.

Но все, на чем я могу сосредоточиться сейчас – это мамины слова. На том, что я выслала ей письмо со штемпелями Атланты.

Атланты.

Из города, где живет Саманта.

Лукас разворачивает меня к себе лицом, немного наклоняя голову в голову, пытаясь получше разглядеть мое выражение лица.

– Она сказала, чего хочет?

– Она хочет от меня того, чего я не могу ей дать.

Поскольку ему известно, что этот звонок имеет какое-то отношение к нему, Лукас сжимает ладонями мое лицо.

– Тебе нужна моя помощь?

У меня в груди образуются пузырьки истеричного смеха.

– Нет. Точно... нет. Я абсолютно точно не хочу помогать ей.

Притягивая к себе, Лукас удерживает меня напротив груди до тех пор, пока мое дыхание не приходит в норму. К тому времени, как он меня отпускает, и я опускаюсь на диван, мой контроль восстановлен почти в полной мере.

Лукас становится на колени передо мной, массируя большими пальцами заднюю сторону моих икр.

– У меня есть дела, так что мы с Дэвидом должны будем уйти, но если тебе нужно...

Я быстро мотаю головой.

– Нет, ты можешь заняться своими делами. Если бы я расклеивалась после каждого звонка моей матери, то уже бы свихнулась.

Пока Лукас одевается, я хожу вдоль автобуса, ожидая, когда же он уйдет. Как только они с Дэвидом уезжают, хватаю телефон и выхожу из автобуса, чтобы Син не услышал мой разговор. Пока жду, когда бабуля ответит, крепко себя обнимаю, боясь, что как только ослаблю хватку, развалюсь на части.

– Ты сегодня необычно рано встала, – отвечает нежно ба.

Шумно вдыхая, я резко меняю тему разговора:

– Ты не получала ничего странного от меня или обо мне?

– Сиенна, что за...?

– Получала или нет? Письма или хоть что-нибудь с того момента, как я уехала в этот тур?

Молчание бабушки оглушает и говорит мне обо всем, о чем я хотела знать. Мне кажется, словно из моей груди буквально выкачали весь воздух.

– Почему ты не отвечаешь?

– Потому что это пришло только вчера, – говорит она, и ее голос насторожен. Она прерывисто втягивает воздух, а затем продолжает: – Я порвала тот грязный мусор сразу же, как прочла первую строчку. Разве ты думаешь, что я стану рассказывать тебе о том, что кто-то шлет ужасные записки, желая рассказать мне все, что он или она о тебе думают, просто потому что кому-то не нравится, с кем ты встречаешься?

– Я... – я опускаю взгляд на асфальт, глядя на маленький осколок стекла в нескольких футах от моих ног. – Ба, мне жаль, что кто-то прислал тебе подобное.

И не просто кто-то. Саманта. И я почти на сто процентов уверена, что она стоит за письмами и моей бабушке и матери.

Пока ба пытается убедить меня, что все будет в порядке, я прихожу к выводу, который вызывает у меня тошноту.

На данный момент Сэм втянула в этот хаос почти всю мою семью, и мой план сохранить все это в тайне от Лукаса вот-вот вылетит в трубу.

      

Поскольку Лукас уехал прямо перед предстоящим саундчеком группы, я решаю подождать до окончания сегодняшнего шоу, чтобы рассказать ему обо всем. Я едва ли могу сосредоточиться на концерте – по сути, провожу большую часть времени, глядя на свой телефон, проверяя, не прислала ли Сэм мне еще одно сообщение, и гадая, позвонит ли мне бабуля, сообщая о еще одном полученном письме.

Я уже давно так не нервничала. Желудок сжимается, вызывая приступ тошноты.

Я видела, как реагирует Лукас лишь на упоминание о его бывшей жене – черт, я очень переживаю, что его реакция будет неимоверно негативной. В ответ на вопросы о Саманте он автоматически замыкается в себе.

Эта ситуация, скорее всего, приведет к такой же реакции, или возможно, он наконец разрушит эту стену, как было в гостинице Атланты несколько месяцев назад.

Около часа ночи за кулисами наконец-то все заканчивают свои дела, вдоволь наговорившись. Когда Тайлер сообщает ребятам, что нам придется немного подождать, так как у автобуса для техперсонала возникли кой-какие неполадки, Уайтт предлагает устроить посиделки в их с Келом автобусе.

Что еще больше отстрачивает мой разговор с Лукасом.

Пока мы идем к другому автобусу YTS, Лукас разворачивается. Направляясь обратно, он говорит:

– Мне нужно переговорить пару минут с Тайлером, – его губы изгибаются в расслабленной улыбке. – Ты можешь пойти вместе с ребятами?

Убирая волосы с лица, я киваю.

– Но Лукас? – он останавливается и оборачивается ко мне, его густые брови приподнимаются, пока он ждет от меня продолжения. Я разворачиваюсь к нему лицом, заламывая руки. – Мне очень нужно поговорить с тобой перед тем, как отправиться завтра домой, ладно?

Он накрывает мои губы своим мягкими устами, нежно прикусывая мою нижнюю губу, а затем отстраняется.

– Хорошо. У меня тоже есть, что тебе сказать.

Я наблюдаю, как он убегает к автобусу техперсонала, который со стороны кажется очень даже исправным. Как только Лукас исчезает внутри, я поднимаюсь по ступеням другого автобуса. Немедленно меня приветствуют рвущиеся на волю из звуковой системы громкие нотки песни Theory of a Deadman.

Признаться, я впервые ступила в автобус, где проживают Уайтт и Кел, но он оформлен идентично с нашим.

– Надеюсь, ты наконец-то готова к тому боди-шоту, – кричит Кел с кухни, его темно-карие глаза светятся весельем. В его руках две бутылки – одна с водкой и вторая с ромом – и он кивает на подол моей рубашки. – Ты прямо сейчас ее снимешь, или мы сделаем это попозже?

– В твоих мечтах, Келвин.

Я иду вдоль прохода, минуя маленькую кухню, и когда достигаю гостиной, останавливаюсь. Замечая меня между гостиной и кухней и то, как я морщу нос, глядя на заваленный нижним бельем диван, Кел выпивает залпом свой шот.

– Ты можешь присесть. Клянусь, груды мусора тебя не укусят, – говорит он с долей сарказма.

Откидывая в сторону пурпурный кружевной лифчик, я плюхаюсь на диван.

– Никогда не думала, что у тебя третий размер груди, Кел, – говорю я. К моему удивлению, его загорелая кожа заливается румянцем.

– На прошлой неделе здесь была печально известная Хайди, – я поднимаю взгляд на идущего к нам с другого конца автобуса Уайтта. Хайди. Это имя кажется знакомым. Когда я кривлю губы, пытаясь вспомнить, где его слышала, он добавляет: – Она ездила с Кайли в Новый Орлеан в начале этого года.

– О, точно, – теперь я вспоминаю разговор с Кайли на крыльце дома моей бабушки где-то в конце февраля. Она приехала, чтобы навестить меня, принести мирное подношение, после того как обманом заманила меня на обед с Лукасом. Тогда она упомянула Хайди. – Она приедет вместе с Кайли на этих выходных в Атланту? – спрашиваю я, и Уайтт драматично одними губами говорит "нет".

– Я могу перенести Хайди лишь в малых дозах, – поясняет он, садясь за стол через проход от меня. – А на данный момент я видел ее уже столько раз, что хватит до конца этого года.

Дверь автобуса открывается, но вместо Лукаса внутрь поднимается Синджин. Когда он бросает взгляд на мое лицо, то останавливается посреди прохода.

– Ага, я тоже рад лицезреть твою задницу, – хватая пиво из холодильника, он плюхается рядом со мной, закидывая ноги на стол, за которым сидит Уайтт.

– Ты всю ночь выглядишь словно олененок в свете фар, – отмечает Син, и я наклоняю к нему голову.

Это потому что бывшая жена солиста вашей группы играет в игры с моей семьей.

Но Синджину я говорю:

– То, как ты смотришь на меня, довольно жутко, – он что-то бормочет, но затем я осознаю, что его внимание сосредоточено на Уайтте, который прямо сейчас громко спорит.

Отодвигаясь от Сина, я достаю из кармана свой телефон. На экране светится предупреждение о низком заряде батареи, и это вызывает у меня стон. Я встаю и поворачиваюсь к Уайтту.

– Если Лукас придет, передашь ему, что я пошла в другой автобус?

Уайтт соглашается, и я выхожу на улицу. Сегодняшний вечер довольно прохладный, и к тому времени, как я дохожу до нашего автобуса, уже дрожу и обнимаю себя. Оставляя свой телефон на зарядке, я иду через гостиную, разыскивая что-то теплое. Если честно, я взяла с собой только одну толстовку с лого Эхо Фоллс, с капюшоном; именно ее мне подарил бывший босс на прошлогоднее рождество.

Когда я выхожу из нашей спальни и направляюсь мимо комнаты Синджина, меня останавливает звук шуршащих покрывал за спиной. Разворачиваясь, я клацаю выключатель света возле двери. Когда я вижу укрытое одеялом тело на кровати Сина, то фыркаю.

– Ты уже махнул рукой на Кела и Уайтта? – дразнюсь я.

Однако, когда тело перекатывается, и на сторону кровати ниспадают длинные черные волосы, а на меня глядят синие глаза, я понимаю, что это не Синджин.

– Так вот где он? – спрашивает Силла. Она невинно хлопает ресницами. – Тогда тебе стоит привести его сюда ради меня, сладкая штучка. Нам с ним нужно поговорить.

Глава 18

Сиенна

Я смотрю на нее, не произнося ни слова, впитывая образ этой пьяной женщины, которая открыто дала мне понять, что я ей не по душе. Мое зрение сперва размывается, но затем приходит в норму, и я смотрю на аккуратно заправленное черное покрывало на соседней кровати в комнате Сина. Как только мне удается совладать с собой и сделать глубокий вдох, я снова сосредотачиваюсь на Силле.

– Какого хрена ты делаешь в койке Сина? – спрашиваю я.

Упираясь руками о край кровати, она принимает сидячее положение, ее черные локоны ниспадают на голое плечо, когда девушка смотрит на меня сквозь опущенные ресницы. Даже пьяной в стельку ей удается выглядеть сексуально, и когда я представляю ее ожидающей в кровати не Синджина, а Лукаса, то нервно начинаю тыкать кончиком языка во внутреннюю сторону своей щеки.

– А разве не очевидно? – спрашивает она хриплым голосом. – Я жду, когда он вернется. Думаю, я разделю с вами этот автобус до Атланты.

Я недоверчиво качаю головой.

– Зачем ты ставишь саму себя в такое положение?

Положение, когда он может относиться к тебе, как к дерьму и повторять по сотне раз, что хотел бы никогда не ездить в совместные туры с твоей группой? 

Но прямо я не говорю ей ни слова, так как знаю, что возможно, она думает о том же. Я знаю это, потому как Силла проводит руками по волосам и испускает смешок, хотя в ее глазах нет и намека на веселье.

– Поверь мне, не в его стиле долго держать обиды.

– Рада, что ты так уверена в себе.

– Ты, бля, издеваешься надо мной? Думаешь, что если ты ошиваешься с ним рядом несколько недель, то уже знаешь о нем все? – она встает и босяком, спотыкаясь, подходит ближе ко мне. Ее волосы и короткая майка воняют водкой и рвотой, вынуждая меня прикрыть нос рукой. – Ты нихера о нем не знаешь. Как и о Лукасе, кстати.

Я отстраняюсь от нее, прищуривая глаза.

– Я знаю, что Син оставил тебя в прошлом, какое-то время назад. Знаю, что он не какой-то запасной план. Я знаю, что ты...

Она усмехается.

– О, дорогуша, ты не знаешь ничего обо мне.

– У тебя есть проблемы.

– И это говорит половая тряпка Лукаса? Миленько.

Впервые она говорит мне что-то подобное – и если я собираюсь находиться рядом с ней ради музыки Лукаса, то уверена, услышу подобное еще не раз -, и скажу вам, это отнюдь не лестно. Я словно перетягиваю одновременно две веревки, с одной стороны которой Силла, а с другой – Сэм.

– Забавно, – говорю я, двигаясь задом наперед по узкому коридору. Силла следует за мной в основную гостиную. Я скрещиваю руки на груди. – Слышать подобное от человека, который не в состоянии отвечать за свои слова.

Руки Силлы вздрагивают, а следом за ними и ее тело. Она немного отворачивается от меня, опуская ладони на стол в гостиной и используя его как опору, чтобы не упасть. Ее плечи начинают дрожать, и пока я стою неподвижно, ожидая следующее ее движение, не могу понять, то ли она плачет, то ли смеется. Когда Силла наконец-то выпрямляет спину и поворачивается ко мне лицом, я осознаю, что она одновременно и плачет, и смеется.

– Ты думаешь, я хочу о нем заботиться? – она вытирает уголки глаз тыльной стороной ладони. Хватая свои лодочки на очень высоких каблуках с кожаного дивана, Силла проходит мимо меня, направляясь к выходу. – Поверь, я не хочу. И сегодня утром я потеряла всякую надежду на то, что он одумается и прогонит тебя.

Сегодня утром? Резко разворачиваясь, я хватаю ее за плечо до того, как она может споткнуться и скатиться по ступенькам автобуса.

– О чем ты, на хрен, говоришь?

В течение мгновения она кажется удивленной, но затем прищуривает глаза и удовлетворенно улыбается.

– Ну, черт, возможно, он и одумается, – она вырывается из моего захвата и разминает плечо второй рукой. – Спокойной ночи, горячая штучка.

Вместо того, чтобы вернуться в автобус к ребятам, как планировала ранее, я остаюсь здесь. К тому времени как приходит разыскивающий меня Лукас, при этом самовлюбленно улыбаясь, как бывает всякий раз, когда кто-то говорит ему, насколько же Лукас Вульф невероятен, я уже в ярости.

– Ты был этим утром с Силлой? – спрашиваю я, глядя на него со своего места на краю кровати.

Его плечи приподнимаются, напрягаясь.

– Это она тебе сказала?

– Ты был с ней?

Прислоняясь к двери, он кивает.

– Но не в том смысле, что ты подумала. После наших с Дэвидом дел, я встречался с Тайлером. Силла была с ним.

Упираясь предплечьями в бедра, наклоняюсь вперед. Мои волосы ложатся на пол, но сейчас меня это не волнует.

– Она представила все, словно... – мои слова прерываются, когда Лукас тоже наклоняется и сжимает мое лицо своими ладонями.

– Ты снова это делаешь, – рычит он. – Что, блядь, она тебе сказала?

– Ничего. Я просто была раздражена. А она была пьяная и ждала здесь, пока придет Синджин.

Лукас испускает смешок.

– Тогда, конечно, хорошо, что ты пришла раньше него. Он еще злится за то дерьмо, что она учинила перед Зои на его дне рождения.

– Не думаю.

Лукас садится на край кровати возле меня, согревая мое тело.

– Автобус уже отремонтировали, так что вскоре мы должны выехать, – говорит он.

– В твой родной город, – и Саманты, но я не упоминаю об этом ему в лицо.

Усмешка растягивает его губы.

– Ты сказала, что хочешь со мной поговорить, – напоминает он. – Выкладывай, Рыжая.

Я прерывисто выдыхаю.

– Лукас... Сэм связалась со мной.

На его лице отражается более дюжины эмоций – от смущения до шока и ярости.

– Сегодня? – его голос холоден и резок, и когда я качаю головой, он рычит: – Когда?

– С начала этого тура.

– И что, черт возьми, она тебе сказала?

– Ничего, чтобы имело значение. Все, что я знаю, так это то, что с тех пор как она начала мне писать, я стала Йоко (довольно вульгарный персонаж аниме) гребаного YTS, один из моих клиентов дал мне пинка под зад, а моя мать назвала меня «кидалой» из-за полученного ею от меня письма, которое я никогда не писала. А еще Сэм связалась с моей бабушкой, – последние слова я уже кричу. Схватываясь с кровати, провожу руками по волосам. – Я могу вынести всю грязь, что она выливает на меня, но послать письмо моей бабушке?

Лукас хватает меня за запястье, останавливая нервные хождения взад-вперед.

– Ты ни разу не говорила мне об этом, – его тон нежен и опасен одновременно, но я качаю головой.

– А зачем? – восклицаю я. – Я спрашивала тебя раз за разом о том, что у нее имеется против тебя, и ты затыкал мне рот, обосновывая это тем, что она плохо влияет на твое творчество. Так какого хрена я должна была тебе рассказывать об этом?

Отпуская меня, Лукас трет ладонями лицо. Когда он убирает руки, то дышит поверхностно и быстро.

– Я собираюсь встретиться с ней завтра.

– И что потом? Ты решишь уйти от меня, потому что она щелкнет пальцами и переключит что-то у тебя в голове?

Он вскакивает на ноги, возвышаясь надо мной. Так резко, что я даже не успеваю среагировать.

– Нет. Никогда, – он напряженно качает головой. – Я не могу тебя отпустить, ты разве все еще не поняла этого? Я привык смеяться, когда слышал чушь о том, что кто-то может быть для другого человека его воздухом, но блядь, ты – мой воздух. Ты все, что мне нужно, – издавая негромкий животный стон, он откидывает назад голову. – Боже, я собирался попросить тебя...

– Попросить меня о чем?

– Из-за этого я уехал сегодня раньше, – он вынимает что-то из кармана, и я зажмуриваю глаза, качая головой, когда он вкладывает это в мою руку. Опускаясь на край кровати, я сжимаю крошечную коробочку, пока ее уголки не оставляют на моей коже следы. – После Сэм, я сказал себе, что больше никогда не сделаю этого. Я никогда не желал этого снова, но с тобой, это все, о чем я могу думать. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, Сиенна.

Моя грудь сжимается, словно кто-то затягивает корсет, и я скрещиваю руки.

– Лукас, расскажи мне, что у нее есть на тебя, – я открываю глаза, глядя на него. – Прошу. Просто. Расскажи. Мне.

Он вздрагивает, мотая головой.

– Я не хочу, чтобы ты смотрела на меня, как на монстра.

Глубоко вдыхая, я опускаю взгляд на свои колени, ощущая, как на глаза наворачиваются слезы. Такие теплые и горькие на моей сухой коже. Они приземляются на коробочку на коленях, делая темнее голубой картон, заливая то, что могло сделать меня счастливой.

– Тогда, я не могу, – шепчу я.

Глава 19

Сиенна

На следующее утро я просыпаюсь одна в нашей с Лукасом двуспальной кровати. Перекатываюсь на спину, глядя на размещенное в нише потолка освещение автобуса, и гадаю, может прошлая ночь мне просто приснилась. Нет, поправочка: я молюсь, чтобы это все мне лишь приснилось. Но затем мой взгляд опускается на гитару Gibson, прислоненной к прикроватной тумбочке. И на этой же тумбочке стоит маленькая синяя коробочка, которую Лукас пытался подарить мне прошлой ночью.

Он просил меня выйти за него замуж.

И я сказала "нет".

Я сворачиваюсь клубочком на боку, притягивая колени к груди. Закрывая глаза, пытаюсь сдержать слезы, норовящие вырваться на свободу. Прижимаю ладонь к груди, но унять сильную это не помогает. Как и болезненную пульсацию под моими ребрами. К тому же кажется, что я не могу нормально дышать.

Я сказала "нет".

Вот так я и валяюсь – отдаваясь сотням мыслей, роящихся в голове -, пока не чувствую, что автобус остановился, и потому понимаю: мы наконец-то прибыли в Атланту. В передней части автобуса раздаются голоса – Лукаса, Сина и еще чей-то, кажись, Уайтта -, и я знаю, что мне тоже, в конце концов, придется встать и встретиться с ними лицом к лицу. Сегодня я улетаю домой. И после того как закончу с работой, которую мне посчастливилось получить в Нэшвилле, даже не представляю, что ждет меня дальше.

Потому что я ответила ему "нет".

Наконец я выбираюсь из кровати и одеваюсь. Когда приглаживаю винтажное платье с оборками, которое купила, так как покупая его, я чувствовала себя счастливой и бодрой, мои руки и ноги ужасно дрожат. Сегодня ни одно из этих чувств не посещает меня. Сейчас внутри царит пустота и холод, а в животе зияет огромная дыра.

Вместо того, чтобы заставить меня прийти к нему, Лукас сам идет в конец автобуса, пока я заканчиваю паковать свои вещи. Он становится в дверном проходе, выглядя так прекрасно в джинсах и одной из футболок с его же автографом. Он кивает мне, а темные волосы ниспадают на глаза. Я поддаюсь магнетизму между нами и подхожу к нему, но когда касаюсь его волос, убирая их тыльной стороной руки, то чувствую, как кусочек меня умирает.

Его взгляд полон муки. Призраков. Мука и призраки, и еще море сожаления.

– Я гарантирую, что она оставит тебя в покое, – обещает он тихо.

Я делаю шаг назад. Наклоняя голову, смотрю вниз на сколотый бледно-розовый лак на одном из ногтей.

– Я просто хочу, чтобы она держалась подальше от моей семьи. И тебя, – стискивая зубы, резко выдыхаю, а затем снова поднимаю на него взгляд. – Я волнуюсь, что она навредит тебе.

– Пока она мне ничего не сделала, Рыжая.

Но это ложь. Сэм терроризировала его всю жизнь. Она требовала у Лукаса деньги и время. Его бывшая жена делает практически все возможное, чтобы он не мог двигаться дальше, напоминая ему о... о чем бы там он не сделал.

– Я люблю тебя. Ты же знаешь это, верно?

Пол автобуса скрипит, когда Лукас медленно ступает по нему, его руки нежно пробегают по моей спине.

– Я знаю. И знаю, почему ты сказала "нет". Но еще я знаю, что ты вернешься.

Я сглатываю образовавшийся в горле ком.

– Я не смогу сделать этого, если ты не хочешь, чтобы я была рядом.

Он мотает головой и шепчет напротив моего виска:

– Я не смогу перестать желать тебя лишь из-за событий прошлой ночи. Я не собираюсь отпускать тебя лишь из-за этого.

Я приподнимаю голову, мой нос трется о его, и наши взгляды встречаются.

– Я просто не хочу, чтобы между нами были секреты.

– А что если данный секрет скрывает во мне в монстра? – то же слово, что он использовал, описывая себя прошлой ночью. Монстр. Это слово вызывает страх в каждой клеточке моего тела, в каждой мышце. – Что, на хрен, тогда?

В течение мгновения я теряю дар речи, просто стою и разглядываю его выражение лица.

– Ты не монстр. И никогда им не станешь... для меня.

Его улыбка полна грусти, и мое сердце болит еще сильнее, чем когда просто посмотрела в его глаза.

– Давай лучше доставим тебя в аэропорт, пока ты не пропустила свой рейс.

      

Так же как и в прошлый раз во время полета из Атланты в Нэшвилл, я впадаю в депрессию, и к тому моменту, как выхожу из самолета, меня изрядно тошнит. Тошнота становится еще сильнее, когда проверяю свои сообщения, пока бабуля везет меня домой. Мне пришло одно смс от Тори и два от Эшли. Сообщение Тори жизнерадостное. Она пишет, что не может дождаться нашей скорой встречи в Лос-Анджелесе. Но когда я читаю смс Эшли, мое сердце замирает.

9:52 утра: Пожалуйста, скажи мне, что группа не распалась?

9:54 утра : Потому что если это так, я все еще тебя люблю, но это ОТСТОЙНО!

Я дрожу, пока гуглю Your Toxic Sequel, потратив несколько попыток на то, чтобы ввести логичную фразу в поисковик и найти что-то путевое. Как только мне все-таки удается достигнуть желаемого, просматриваю новостные статьи на сайтах сплетен. Sleaze Cop, Buzz Online, и Alternative Entertainment – все они пишут об одном и том же: Your Toxic Sequel называет это уходом со сцены. И причиной тому стали отношения одного из членов группы с самоуверенной рыжеволосой девицей из музыкального городка.

Этого не может быть.

Как только мы с бабушкой заходим в дом, я отклоняю ее предложение перекусить и мчусь в свою спальню наверху. Сжимая в руках телефон, я звоню первому человеку, который мог бы подтвердить эти новости. Кайли счастливо отвечает на мой звонок, щебеча в трубку:

– Привет, красотка! Я так расстроена, что не пересеклась с тобой сегодня утром, и...

– Группа действительно распалась? – выпаливаю я.

Кайли замолкает на несколько секунд, но затем разражается хохотом.