Текст книги "Роуэн и Хранитель Кристалла"

Автор книги: Эмили Родда

10. На острове

В молчании они следовали друг за другом по туннелю, ведущему на остров. Роуэн шел первым: у выхода из пещеры Ясинка, Морелюб и Угрюм остановились и почтительно пропустили его вперед.

Теперь они шли за ним, приноравливаясь к его шагу. Их ноги в мягкой обуви беззвучно ступали по гладким влажным камням, и Роуэн не раз невольно оборачивался, чтобы проверить, идут ли кандидаты следом. Но они всегда оказывались в трех шагах позади и внимательно на него смотрели.

Факелы в их руках освещали путь. Мрачные тени метались по каменным стенам. В неверном свете блестела вода, сочившаяся из щелей и растекавшаяся по полу.

Роуэн старался не думать о том, что они идут под морским дном. От одной мысли об огромной массе бескрайних вод прямо над головой у него по спине бежали мурашки. Но он взял себя в руки и попытался составить план действий. В пещере он устремил все силы на борьбу с Хранительницей, и у него просто не было времени, чтобы подумать. А потом его отвлекло необычное странствие по туннелю.

Теперь уже пора было разгадывать таинственный список элементов, что входили в эликсир из стихотворения Орина. В ушах Роуэна все еще звучали зловещие слова Хранительницы, утверждавшей, что поиски безнадежны – пусть бы он даже точно знал, что ему необходимо.

Интересно, что думают об этом его спутники? Или каждого из них больше волнует судьба Кристалла? И отсрочка избрания занимает их сильнее всего остального?

Впереди забрезжил тусклый свет: там был конец туннеля. Послышался шум волн – отдаленный мерный грохот бьющейся о скалы воды.

– Впереди ступеньки, Оракул из Рина.

Это был голос Ясинки, холодный и невыразительный.

Роуэн обернулся к ней.

– Знаешь что, лучше называй меня по имени, – попытавшись улыбнуться, сказал он.

– Как хочешь, – ответила она без малейшей тени ответной улыбки.

«По крайней мере, Ясинка не пытается произвести на меня хорошее впечатление, – подумал Роуэн, продолжая идти вперед. – Она не хочет казаться иной, чем есть на самом деле… Или ее наставники посоветовали ей так себя вести, – напомнил он сам себе. – Ведь что говорил Жемчужник: „Кандидаты наблюдают за Рином, поэтому они знают, как расположить к себе Оракула“. Может быть, наставники предупредили Ясинку, что в Рине не терпят притворства. Вот она и делает вид, что ничего от меня не скрывает. А сама втайне что-нибудь замышляет. Как знать, что у нее на уме?»

Роуэн покачал головой, чтобы прогнать неприятные мысли. Если бы он только мог доверять этим людям… Ему и без того предстоит нелегкое дело, а тут еще приходится постоянно думать о том, кто говорит правду, а кто лжет. Кто отравил его мать, а кто невиновен.

В конце туннеля, как и сказала Ясинка, были крутые каменные ступени. Сверху на них падал дневной свет.

Роуэн начал подниматься, и с каждым шагом шум волн становился все отчетливее и свет усиливался – он пробивался сквозь решетку ворот.

Роуэн пошел быстрее, хотя он и без того задыхался и у него болели ноги. Какие бы опасности ни поджидали его на этом острове, Роуэну не терпелось оказаться под открытым небом, на свежем воздухе. Он с облегчением преодолел последние ступени, отворил ржавые железные ворота и спотыкаясь вышел наружу.

Роуэн так долго пробыл под землей, что теперь дневной свет показался ему ослепительным. Глаза слезились, и он долго моргал и вытирал их руками. Наконец зрение вернулось к нему, и он увидел, что находится на скалистом берегу. Впереди начинался густой лес, непроходимый из-за ползучих растений, вьющихся между деревьями.

Ясинка, Морелюб и Угрюм вышли вслед за Роуэном. Ворота с лязгом захлопнулись у них за спиной, скрывая ступени, которые словно обрывались во тьму. Рядом, разбиваясь о скалы, пенились волны. А вдалеке, за неспокойными водами пролива, простирались золотые пляжи и поднимались круглые дома водяных людей.

Роуэн прищурился и среди множества строений попытался отыскать хлев, где находилась Звездочка. Мальчик подумал, что она наверняка встревожится, когда вместо него к ней придет Силач Джон. Джон накормит ее и напоит, но Звездочка все равно будет скучать по Роуэну.

Дул пронизывающий ветер, но на той стороне пролива дети плескались в волнах. Чуть поодаль на берегу сидели мужчины и женщины и латали сети. А у самой кромки воды одиноко расхаживала женщина в зеленых одеждах рода фисков.

Роуэну показалось, что он видел ее прежде. Что-то знакомое почудилось ему в ее походке. Она вышагивала с очень прямой спиной, а руки спрятала под плащом. Ну конечно, это та самая суровая женщина, которая сопровождала его на пути к пещере Хранителя.

Роуэн почувствовал, что кто-то стоит у него за спиной, и медленно повернул голову.

Это был Морелюб. Он не замечал, что Роуэн за ним наблюдает. С серьезным лицом Морелюб не отрываясь глядел на берег.

«На что он смотрит? На детей? На дома? На людей, которые чинят сети? Или его внимание приковала женщина из рода фисков?»

Та как раз остановилась, повернулась к Морю и словно застыла. Ее зеленое одеяние развевалось на ветру, капюшон упал с головы.

«Она смотрит на нас», – подумал Роуэн и снова взглянул на Морелюба. Тот тоже стоял без движения, как будто на чем-то сосредоточившись. Соленые брызги летели ему в лицо, но он не обращал на них никакого внимания.

Женщина не махала Морелюбу, не подавала ему никаких знаков, но все равно Роуэн понял, что она каким-то образом шлет ему весть от рода фисков. «Если они не умеют читать мысли, значит, послание заключается в том, как она стоит. Или даже в том, что она вообще вышла на берег. Нет конца хитрости и уловкам этих людей!»

Роуэн вновь ощутил, как изнутри поднимается волна гнева, да такая сильная, что он едва мог дышать.

Видимо, он издал какой-то звук, потому что Морелюб ошеломленно и виновато взглянул на него.

– В твоем роде уже знают, что избрание отложено? – резко спросил Роуэн. – С этим связано ее послание?

– Какое еще послание? Нет никаких посланий, – сказал Морелюб и отвернулся.

Но Роуэн знал, что он лжет.

«Здесь все лгут, – горько подумал мальчик. – Ложь затаилась в сердцах людей, как змеи в морских глубинах. – Он никак не мог успокоиться и нисколько не жалел, что показал Морелюбу свои чувства. – С кандидатами я могу не следить за словами. Чего бы я ни страшился, но только не смерти от их рук. Хранительница сказала им, что времени посылать за новым Оракулом уже не будет. Ни один из кандидатов не решится рисковать судьбой Кристалла. Или все же…»

Неожиданная догадка оглушила Роуэна.

Ведь времени не было с самого начала. Хранительница призвала Оракула в самый последний момент. И кандидаты об этом знали. Однако кто-то отравил Джиллер. Отсрочка избрания смертельно опасна для водяного народа. Тем не менее кто-то пошел на это.

Роуэн понял, что перед ним вопрос величайшей важности: «Как мог решиться на это человек, радеющий о благе водяного народа? Что толку стремиться к победе своего рода, если Кристалл померкнет навсегда?»

Роуэн внимательно посмотрел на кандидатов.

Морелюб, согнувшись, завязывал шнурок. Или притворялся и попросту прятал лицо? Ясинка и Угрюм стояли поодаль, окруженные туманом из водяной пыли: высокая фигура в серебристом плаще и фигура чуть пониже – в голубом.

Роуэн вспомнил слова Жемчужника: «„Кандидаты тщательно изучают жизнь в Рине… Их наставники знают ход твоих мыслей. Они собирали сведения о тебе с тех пор, как ты появился на свет“.

Если они действительно знают обо мне все, – подумал Роуэн, – они могли бы догадаться, что я не брошу маму, а попытаюсь ее спасти. Они могли предположить, что я даже отложу избрание. И я так и сделал».

Сердце Роуэна дрогнуло. Новая мысль пришла ему в голову. Ужасная мысль, от которой не было спасения. Он повел себя именно так, как кто-то от него ожидал. Кто-то хочет, чтобы избрание не состоялось и сила Кристалла иссякла. И Роуэн оказался слепым орудием в его руках!

11. В начале поисков

– Мы уже отдохнули. Хватит терять время, – холодно проговорила Ясинка.

Роуэн сглотнул. Теперь он боялся произнести хоть слово. Он крепко сжал руки, стараясь унять дрожь.

– Что с тобой? – резко спросил Морелюб, – Ты болен?

Роуэн не увидел, а скорее почувствовал, как кандидаты с подозрением посмотрели друг на друга.

– Я не болен, – с трудом выговорил он, прерывисто вздохнул и попытался успокоиться.

Он подумал о Звездочке, о Джоне и об Аннад. И о маме, которая неподвижно лежит в пещере Хранителя.

«Ничего не изменилось, – сказал он сам себе. – Кто бы ни стоял за этим подлым поступком и каков бы ни был его замысел, надо делать то, ради чего я здесь. Я должен последовать указаниям Орина и найти противоядие. Времени осталось совсем мало!»

Роуэн вытащил из кармана хрустальный кувшинчик, который дал ему Джон. Прелестный сияющий сосуд – пока что, увы, пустой. Ему еще предстоит наполниться эликсиром, который спасет жизнь Джиллер.

Крепко сжав кувшинчик в руке, Роуэн тихим голосом произнес стихотворение Орина:

 
Твой друг из сонной пустоты
Вернется, коль смешаешь ты
Горсть серебристой глубины
И слезы горькие луны —
Сорви ее в голодной луже.
И новым драчуна пером
Ты все перемешай. Притом
Три раза. Медленно к тому же.
Чудовище из страшных снов
Добавит в зелье каплю яда.
Волшебный эликсир готов.
Прозрачен и открыт для взгляда.
 

– Какая-то абракадабра, – заметил Морелюб.

– Это же слова Орина, – сурово сказала Ясинка. – Это тайные слова. Никто другой и не должен их понимать. Тысячу лет они были скрыты от людей. Да и сейчас не следовало бы разгадывать их смысл. Так было всегда.

Угрюм призадумался.

– Первые строчки понятны, – наконец проговорил он. – Но дальше… «горсть серебристой глубины»…

– Дальше тоже все ясно, – поспешно вставил Морелюб. – Надо взять пригоршню воды из морских глубин.

– Да первые три строчки любой ребенок разгадает, – презрительно хмыкнула Ясинка. – Дело совсем не в этом.

Дрожащими пальцами Роуэн открутил крышку кувшинчика. «Я не стану слушать их споры, – приказал он сам себе. – Надо думать только о том, что я делаю. Сперва надо добыть воду. Так вперед!» И он двинулся прочь от кандидатов, направляясь к прибрежным скалам, едва различимым в дымке из брызг.

– Подожди, Оракул из Рина, – окликнула его Ясинка.

Но Роуэн не остановился. «Ты, Ясинка, надеешься, что у меня ничего не выйдет, – сердито подумал он. – Ты уже пробовала меня отговорить. И не надейся. Ничего у тебя не получится». Он добрался до скал и принялся осторожно спускаться к воде.

И вот тут-то в одно мгновение его злость испарилась, и Роуэн понял, как опасно то, что он задумал. Волны с бешеной силой бились о скалы, разлетаясь облаками брызг и клочьями пены. Тяжелые сапоги Роуэна скользили на мокром гладком камне. Ему казалось, будто он идет по льду. А когда Роуэн подобрался поближе к воде, ледяные струи ударили ему в лицо и ослепили его, так что он больше ничего не видел.

Накатила новая волна, и нога Роуэна соскользнула вниз. Вскрикнув, он безуспешно попытался удержать равновесие. Мир стремительно опрокинулся и…

Шесть крепких рук вцепились в него и вытянули на безопасное место. Роуэн обернулся и посмотрел в лица Ясинки, Морелюба и Угрюма, которые глядели на него очень серьезно. Роуэн не мог унять дрожь. Если бы он упал вниз, то неминуемо разбился бы о камни и волны утащили бы его в бушующее ледяное Море.

Однако все трое кандидатов бросились ему на помощь. Значит ли это, что он ошибся и среди них нет врага? Или он просто должен умереть не сейчас? Может быть, кто-то хочет, чтобы он был жив и тратил впустую бесценное время, пока наконец Хранительница не покинет берега жизни, и тогда Кристалл померкнет навсегда?

Роуэн моргнул, глядя на расплывающиеся лица, и вытер глаза.

– Спасибо, – еле слышно проговорил он.

– Твоя обувь, Роуэн, не подходит для скалолазания, – улыбнулся Морелюб.

– Я же просила тебя подождать, – строго заметила Ясинка. – Лезть в эти опасные воды должен был кто-то из нас – если в этом вообще есть необходимость.

– Я попросил вас помогать мне, – слабо оправдывался Роуэн, – но я вовсе не имел в виду, чтобы вы рисковали жизнью.

– Жизнь одного из нас ничего не стоит, – твердо сказала Ясинка. – Но если погибнешь ты, погибнет весь наш народ.

Морелюб кивнул.

– Дай мне кувшинчик, и я достану воды, – предложил он. – У нас мало времени.

Угрюм открыл рот и хотел было что-то сказать, но передумал. Его взгляд – необычно рассеянный для водяного человека – скользнул с лица Роуэна на бурлящую воду.

– В чем дело? – спросил Роуэн.

– Я… я не думаю, что в стихотворении говорится об этой воде, – сказал Угрюм. – По-моему, нам надо искать ее в другом месте.

Остальные изумленно на него уставились.

– Глубина – в Море, – возразила Ясинка.

– И Море серебристо блестит на солнце, – добавил Морелюб.

Угрюм покачал головой.

– Слова «серебристая глубина» тихи, спокойны и полны таинственности, – проговорил он. – А в этом месте Море всегда бушует. Волны борются друг с другом и разбиваются в пену. Вряд ли Орин назвал бы эти воды серебристой глубиной.

– Откуда тебе знать, о чем думал Орин? – фыркнула Ясинка.

Угрюм посмотрел себе под ноги и ничего не ответил.

Роуэн прикусил губу и медленно закрутил серебряную крышку кувшинчика. Он сразу понял, что Угрюм прав. И как противно было вспоминать о собственной глупости! Он позволил себе поддаться гневу и совсем позабыл, что водяные люди хитроумны, а Орин – более всех. Только в отчаянии можно было поверить, что у первой загадки такое простое решение. Роуэн действовал до того безрассудно, что чуть не расстался с жизнью, – и все впустую!

«Я должен поступать осторожнее, – подумал он. – Нельзя поддаваться страху. Если я не буду таким же хладнокровным, как эти водяные люди, я никогда не сумею их перехитрить».

Роуэн глубоко вздохнул.

– Как ты считаешь, Угрюм, что такое серебристая глубина? – спросил он.

– Не знаю, – тихо проговорил Угрюм. – Но она должна быть где-то здесь, на острове или вблизи него. Ведь именно здесь Орин приготовил зелье.

– Тогда будем искать, пока не найдем. – Роуэн засунул кувшинчик в карман и огляделся.

Скалистый берег, бушующие волны, редкая поросль травы, густой непроходимый лес… «С чего мы начнем?»

– С чего мы начнем? – вслух повторил он свой вопрос.

– Остров для нас как незнакомые воды. – Громкий голос Морелюба перекрыл шум волн. – Здесь бывает только Хранитель. Но я часто плавал вокруг острова. На той стороне – ее из города не видно – есть тихие песчаные бухты и укромные места. Может быть, там…

Роуэн подумал и согласился.

– Надо попробовать, – сказал он. – Пойдем вдоль берега. Это проще, чем ломиться через лес.

– На той стороне острова мы будем скрыты от города, – возразила Ясинка. – А Кристалл светит настолько тускло, что Хранитель не сможет наблюдать за нами. И если с нами что-нибудь случится, никто не придет нам на помощь.

– Значит, будем надеяться только друг на друга, – сказал Роуэн.

Услышав эти слова, кандидаты вновь с подозрением переглянулись, нахмурились и словно невзначай принялись поправлять свои кинжалы.

На Роуэна накатило отчаяние. Мало надежды, что кандидаты из враждующих родов захотят помогать друг другу. Сейчас соперники для них опаснее врагов.

Роуэн начал пробираться вдоль берега, стараясь держаться поближе к деревьям и как можно дальше от коварных скал. Он вспомнил слова Ясинки: что бы с ними ни случилось на той стороне острова, из города этого никто не увидит. Сам Роуэн будет абсолютно беззащитен. Никто не помешает одному из кандидатов убить его, затем остальных, а после вернуться к Хранительнице и поведать ей о том, как по нелепой случайности все свалились в Море.

Было ли и это путешествие частью чьего-то замысла?

12. Тайная сторона острова

Роуэну было одиноко и очень страшно. Если бы он только мог поговорить с кем-нибудь, кому доверял! Он оглянулся на кандидатов, которые гуськом шли за ним следом. Впереди шествовала Ясинка. Море и деревья отражались в серебристой ткани ее плаща.

Внезапно Роуэн понял, почему Ясинка кажется ему такой знакомой. Несмотря на странный облик и диковинное одеяние, она напоминает ему Джиллер. Она такая же честная, жесткая и прямолинейная, готовая во всем идти до конца и любой ценой добиваться правды.

Тем временем, пробираясь вдоль берега, они почти обогнули остров. Еще чуть-чуть – и Водяной город исчезнет из виду.

Мысли Роуэна кружились в бешеном хороводе. Да, Ясинка очень похожа на маму. И хотя она прохладно относилась ко всем его затеям, Роуэну очень хотелось ей доверять. Он вспомнил, что Ясинка – единственная, кто предупредил его об опасности, таящейся на другой стороне острова.

«Но она же понимала, что это меня не остановит, – подумал он. – А может, даже догадалась, что я, наоборот, только тверже буду стоять на своем.

„Их наставники знают ход твоих мыслей“».

«Я ни за что не должен забывать об этом, – сказал сам себе Роуэн. – Ни в коем случае».

И он стал думать о высоком и крепком Морелюбе, который шагал следом за Ясинкой. Морелюб – энергичный и целеустремленный человек. Он уверен в себе. На него можно положиться. Морелюб чем-то похож на Джона – тот столько раз помогал Роуэну и выручал его из беды!

Именно Морелюб предложил отправиться на тайный берег острова. Кажется, он сделал это лишь потому, что хотел помочь. Как и Силач Джон, Морелюб не терпит бездействия.

«Но так ли это? Или Морелюб попросту сделал еще один шаг к исполнению своего коварного замысла?» Роуэн покачал головой. В Морелюбе он тоже не мог быть уверен до конца.

Значит, остается Угрюм. Угрюм шел последним. Ростом он был меньше остальных, так что, оборачиваясь, Роуэн лишь изредка замечал за широкой спиной Морелюба голубое мерцание.

Угрюм спокойный и задумчивый. Однако он вызывает еще больше сомнений, чем остальные. Но не напоминает ли и он кого-нибудь?

Ну конечно же! Угрюм поразительно похож на самого Роуэна. Без сомнения, ему-то можно доверять.

Однако именно Угрюм завел разговор о серебристой глубине. И его, казалось бы, нерешительные слова в конце концов побудили их пуститься в путь, хотя сам Угрюм ничего подобного не предлагал.

Кто знает, может быть, как раз Угрюм хитрее и опаснее всех остальных.

У Роуэна закружилась голова. Ни в чем нельзя быть уверенным до конца. Он беспомощно барахтался в бурных водах вопросов и сомнений. Наконец он засунул руку в карман, сжал в кулаке заветный кувшинчик с серебряной крышечкой, и ему стало легче.

«Доверять нельзя никому, – решил Роуэн. – Я должен надеяться только на себя».

Внезапно он заметил, что под ногами у него песок, а не твердый камень. За размышлениями он и внимания не обратил, что они уже обогнули остров.

Морелюб был прав: тайный берег оказался мелководной бухтой. Да и лес, начинавшийся у самого края пляжа, не был уже непролазной чащей. Поросшие папоротником узкие тропки уводили в его глубину. Из-за стволов виднелись зеленые опушки.

На этом берегу волны были тише и спокойнее. Дальний конец пляжа упирался в зубчатый утес, отвесно поднимавшийся из Моря. Две большие птицы кружились над ним и перекликались резкими голосами. Это были первые живые существа на острове. А если бросить взгляд за полосу прибоя, то дальше, до самого горизонта, были видны лишь небо и Море…

«Вот теперь я действительно остался один», – мелькнуло в голове у Роуэна. Он попытался унять страх.

«…Горсть серебристой глубины…»

Роуэн ощутил странное напряжение и обернулся. Ясинка, Морелюб и Угрюм стояли прямо у него за спиной. Они догнали его и застыли в ожидании. Давно ли они подошли? Роуэн не мог сказать наверняка. Водяные люди очень тихо ходят.

«Я должен сказать им, что делать дальше, – подумал Роуэн. – Но я же понятия не имею! – Он вновь ощутил приступ отчаяния. – Я не знаю, куда идти! Я никогда здесь раньше не был. Как страшно! И зачем только я настаивал, чтобы мы сюда пришли?»

Он снова взглянул на кандидатов и вдруг понял, что они очень изменились.

Всего пару часов назад он бы этого не заметил. Но теперь он успел привыкнуть к водяным людям, и они больше не казались ему похожими друг на друга. Он уже научился различать выражения их лиц и перемену настроения.

И сейчас он понял, что Ясинка, Морелюб и Угрюм испуганы до полусмерти. Глаза их смотрели настороженно. Они стояли в напряженных позах, и каждый держал руку поближе к поясу с кинжалом.

«На тайной части острова они еще больше, чем я, чувствуют себя на чужбине, – сообразил Роуэн. – Они не изучали этого места и никогда не бывали здесь прежде. Они отрезаны от дома и не знают, что их ждет впереди». Почему-то от этой мысли к нему вернулась уверенность в себе.

– Давайте пойдем вдоль берега и будем смотреть во все стороны в поисках того, о чем говорится в стихотворении, – предложил он.

– Глубина – это Море, – заметила Ясинка. – Оракул из Рина, нет смысла искать среди деревьев.

– У слова «глубина» много значений, – тихо возразил Угрюм. – В стихах не сказано, что именно имеется в виду.

– Да какая разница! – не выдержала Ясинка. – И так понятно, что хотел сказать Орин.

– Ясинка из рода умбров, уж тебе-то откуда знать, что хотел сказать Орин? – язвительно хмыкнул Морелюб.

– Заткни свою склизкую пасть, фиск! – взвизгнула Ясинка.

– Сама заткнись, – отозвался Морелюб.

Роуэн промолчал. Ему хотелось осадить кандидатов. Или умолять их помириться и действовать сообща. Но он знал, что все без толку.

Он устало двинулся вперед, понимая, что остальные пойдут следом. Песок хрустел под ногами. На ходу Роуэн то и дело переводил взгляд с Моря на лес и обратно.

С каждым шагом надежды становилось все меньше.

Ничего. Ровным счетом ничего не попадалось ему на глаза. А ведь конец пляжа был уже близок – впереди начиналась подошва скалистого утеса, который перегораживал берег и выдавался далеко в Море. Еще пара шагов – и идти будет некуда. Придется продолжить поиски в лесу. И хотя остров невелик, понадобится несколько дней, чтобы прочесать его вдоль и поперек.

«Если бы я только знал, что мы ищем!» – в отчаянии подумал Роуэн. Он прошел мимо еще одной опушки, взглянул на густые заросли высокой травы и двинулся дальше.

Пронзительный вскрик птицы – вроде тех, что он слышал и прежде, – раздался откуда-то из глубины леса. Роуэн машинально посмотрел в ту сторону. И тут, когда он уже поворачивал голову обратно к Морю, он кое-что увидел. Всего лишь вспышка – он приметил ее краем глаза.

Роуэн замер как вкопанный, а затем отступил на шаг, пристально вглядываясь в просвет между деревьями. И снова откуда-то из зеленой чащи сверкнуло серебром. Словно тихая поверхность воды блеснула под лучом солнца.

– Кажется… там что-то есть, – сказал он, подзывая остальных.

Он старался говорить спокойно, но сердце у него бешено колотилось.

Почему-то он был уверен, что отыскал серебристую глубину Орина.