Текст книги "Дело о ядовитых письмах"

Автор книги: Эмили Родда

Соавторы: Мэри Форрест
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– Через несколько лет я не выдержала, бежала в город и стала работать официанткой, – говорила миссис Дриск-Хэскелл. – Вот так я и встретила Реджи, когда обслуживала его столик в своей голубой униформе. Это было похоже на волшебную сказку.

Легкая улыбка тронула ее губы. Затем она покачала головой.

– Я сказала ему, что я – сирота. Я так стыдилась своей семьи и не хотела, чтобы он узнал о ней. Я пыталась навсегда забыть, что когда-то была бедной. В письме матери и отцу я написала, что вышла замуж и собираюсь начать новую жизнь за океаном, так что пусть меня не ищут. И я больше никогда их не видела.

Она спрятала лицо в ладони и приглушенно всхлипнула.

– Но вы были так молоды, – прошептала добросердечная Лиз.

– Это не оправдание, – свирепо сказала миссис Дриск-Хэскелл. – Я была не права. Я сделала ужасную вещь. А потом мой родители умерли, и я никогда не смогу попросить у них прощения. Никогда.

Она подняла голову и посмотрела на нас. Впервые я сумел понять, почему Реджи так сильно любил ее. Она не искала для себя снисхождения. И я невольно почувствовав к ней уважение.

– Это было безнравственно, – глухо сказала она. – Я, должно быть, причинила своей семье много страданий. А теперь Око каким-то образом узнало обо всем, и я, видимо, буду наказана за это. Поделом.

Глава X
НЕРАЗБЕРИХА

Во второй раз уходя из дома миссис Дриск-Хэскелл, мы с Лиз все еще пытались понять то, что услышали.

– Знаешь, Элмо, я бы раньше высмеяла любого, кто сказал бы, что миссис Дриск-Хэскелл может стать жертвой анонимщика, – наконец заговорила Лиз. – Она всегда выглядела такой надменной и самоуверенной.

– Да, и именно поэтому анонимщик сумел добраться до нее. Она лишь хотела произвести впечатление на Реджи и своих новых высокопоставленных друзей. Поэтому она и солгала – на свое несчастье.

– Мне правда жаль ее, – грустно сказала. Лиз. – Человек, который пишет эти письма, должно быть, очень жестокий и бесчувственный. Ох, Элмо, я надеюсь, что это не Око. Ты по-прежнему веришь, что Око и анонимщик – разные люди, не так ли?

– Да, – твердо ответил я. – Я пока не могу этого доказать, но в конце концов мы узнаем всю правду. Я уверен.

Мы пришли в редакцию, где нас ждали Том, Санни и Ник. Пока Лиз рассказывала им, что случилось у миссис Дриск-Хэскелл, я вытащил конверт и изорванное письмо и аккуратно склеил кусочки.

Когда я закончил, Ник подошел посмотреть. Он достал письма к Сэму Фрину и копии посланий к миссис Флауэр и мисс Эдейр, которые он сделал.

– Мистер Ричардсон вряд ли появится в ближайшее время, – сказал он. – Почему бы нам серьезно не обсудить эту проблему?

Четверг в газете – день отдыха, так что большая задняя комната оказалась в нашем полном распоряжении.

Мы выложили письма в ряд на одном из столов и начали задумчиво бродить вокруг них, стараясь понять, о чем они могут нам рассказать.

– Ладно, кто-то ведь должен подметить очевидное, – начал Том. – Пусть это буду я – поскольку Ришель еще не пришла. Начнем. Анонимщик, очевидно, как-то связан с мисс Эдейр, миссис Флауэр, миссис Дриск-Хэскелл, с Сэмом Фрином и, возможно, с этим таинственным мистером Ричардсоном. Я имею в виду, вы же не станете посылать анонимки незнакомым людям, верно?

– Это, конечно, очень основательно, – съязвил Ник. Затем он немного подумал. – Но и по-своему интересно, – признал он, – потому что получается очень уж пестрая компания. Трудно понять, что связывает этих людей.

– Мы знаем их всех, – ухмыльнулся Том.

– Это ничего не значит, – пробормотала Санни.

– Ну, так что же мы можем заключить По этим письмам? – хмуро спросил Ник.

– Око – это человек, который в состоянии раскрывать чужие секреты, – быстро ответил Том.

– Перестань называть этого человека Оком! – вспыхнул я. – Это несправедливо. Это...

– Ладно, ладно, – вздохнул Ник. Анонимщик способен раскрывать чужие секреты, скажем так. Что еще мы можем сказать?

– Этот человек ненавидит людей, которым пишет письма, и хочет напугать их, – вставила Лиз.

– Хорошо, – пробормотал Ник, что-то записывая в своем блокноте. – Теперь мы что-то знаем. Я вам скажу кое-что еще. Анонимщик печатает на машинке. Все адреса на конвертах напечатаны на машинке.

– Знаете, а мне это напомнило вот о чем, – вдруг сказал я. – Анонимщик знает адреса всех своих жертв. Вспомните, письма Сэму Фрину и мисс Эдейр пришли к ним домой, а не в лавку и не в школу.

– Это ничего не доказывает, – возразила Санни. – Он мог легко взять адреса из телефонной книги.

– Ошибаешься, – ответил я. – Телефона миссис Дриск-Хэскелл нет в списке, так что телефонная книга исключается. Ядовитое Перо отлично знает свои жертвы.

Том пристально вгляделся в письма, и глаза его расширились.

– Послушайте, я подумал о другой зацепке. У анонимщика должна быть масса свободного времени, и он, должно быть, живет один. Вырезать и наклеить все эти слова и буквы – это очень кропотливое дело!

– Правильно! – сказал я. – Слушайте, а зачем кому-то типа Ока с этим возиться? Материалы Ока напечатаны на компьютере. Мы получаем их каждую неделю – вы сами видели. Зачем Оку столько хлопот с анонимными письмами, если оно не заботится о том, чтобы скрыть свои материалы?

– Гм, – задумчиво произнес Ник, – это интересная точка зрения. Может быть, я был не прав насчет Ока, в конце концов. Давайте подумаем, тем более что ты поднял другой интересный вопрос, Элмо. Анонимщик печатает на машинке, но он – или она? – использует ее только для адресов, 50 не для писем. Почему? Не вижу смысла.

– А я вижу, – немедленно сказал Том, радуясь возможности возразить Нику. – Что, если анонимщик использует чужую машинку? Например, на работе или в магазине пишущих машинок? Быстро напечатать имя и адрес – одно дело. Печатать целое письмо, даже короткое, – совсем другое. Лиз согласно кивнула.

– Только представьте себе, что произойдет, если кто-нибудь подойдет и прочтет хоть кусочек письма! Анонимщик просто не может так рисковать.

– Достаточно убедительно, – согласился Ник. – Но в таком случае зачем вообще печатать, даже на конвертах?

Я прищурился и тщательно осмотрел конверт миссис Дриск-Хэскелл.

– Это выглядит как обычное деловое письмо, – прокомментировал я. – Может быть, здесь кроется ответ. Если бы анонимщик использовал для адреса слова и буквы из газеты, жертвы могли бы что-то заподозрить еще до того, как вскроют конверт. Его замысел не сработал бы, особенно если он хотел напугать кого-нибудь дважды трижды.

– А писать от руки, даже печатными буквами, слишком опасно, потому что полицейские эксперты могут найти человека по почерку, – добавил Ник. – Хорошо, будем считать, что с конвертами разобрались. Теперь вернемся туда, откуда начали. Кто знает всех жертв? И кто может раскрывать их секреты?

– Врачи знают много разных секретов, – сказала Лиз, покосившись на Санни. – Все ли эти люди ходили к одному врачу?

– Нет, – уверенно сказала Санни. – Сэм Фрин был пациентом моей мамы – он всегда старался получить бесплатный совет насчет своих варикозных вен, когда она покупала мясо. Но мы знаем, что миссис Дриск-Хэскелл не была маминым пациентом, потому что, как она сказала, «Реджи настаивал, чтобы она посещала специалистов в большом городе».

– Ну а кто еще находится в таком же положении, как врач? – спросил я. – Что скажете насчет священника?

– Элмо! – воскликнула Лиз. – Священник не может писать анонимки!

Ник поднял бровь и цинично поглядел на нее.

– Что ты за прелесть, Лиз, – протянул он. – Такая добрая и такая невинная!

Лиз это рассердило.

– Бросьте спорить, – поспешно вмешался Том. – Священники точно вне игры. Мисс Эдейр совершенно ясно сказала, что она уже много лет не ходила в церковь.

– Итак, отбросим врачей и священников, – подытожил я. – Какие еще профессии имеют дело с человеческими тайнами?

– Адвокаты или психологи, – предположила Лиз, но Ник рассмеялся.

– Можно их проверить, но это маловероятно. Не представляю себе, чтобы миссис Флауэр когда-нибудь обращалась к адвокату. Мисс Эдейр, может быть, и бывает необходимо рассказать кому-то о своих сокровенных мыслях, но такого желания не возникает у миссис Дриск-Хэскелл! Держу пари, что у нее вообще нет сокровенных мыслей!

Лиз выглядела так, словно была готова ринуться на защиту миссис Дриск-Хэскелл. К счастью, в этот момент Санни пришли голову новая идея.

– Послушайте, сначала я думала совсем о другом, но что вы скажете об уборщицах? Они приводят в порядок рабочие столы, и открывают шкафы, и выгребают корзины для бумаг... Они должны очень много знать о людях, у которых работают!

– Да, но единственная уборщица, о которой мы слышали, это миссис Флауэр, а она-то и получила одну из анонимок, – сказал я.

Глаза Ника сверкнули.

– А может быть, она послала письмо сама себе, чтобы сбить всех со следа, – сказал он. – В конце концов, она довольно-таки соответствует нашему описанию анонимщика. И она вполне могла напечатать несколько адресов на одной из старых машинок в редакции.

– Чушь! – отрезал я. – Вы видели лицо миссис Флауэр, когда она орала на папу насчет Ока. Она на самом деле была вне себя. Она не прикидывалась.

– Нельзя быть таким уверенным, – назвал Ник. – Если миссис Флауэр – анонимщик, то ей доставляет удовольствие дурачить людей. Может, ее и уволили за то, что совала нос не в свое дело.

– Не суди о людях по себе, – возмутился Том. – Миссис Флауэр честнейшая женщина. Тебе этого не понять, Ник.

Пока Том и Ник цапались по поводу миссис Флауэр, я отошел и начал проверять все пишущие машинки в редакции, чтобы посмотреть, не найдется ли среди них та, на которой были напечатаны адреса. Я еще не закончил свою работу, как дверь распахнулась и влетела Ришель.

– Знаете что? – заявила она, дрожа от волнения. – Мне не нужны очки для чтения, вот как! Миссис Саламанди сказала, что надо только каждый день упражнять глаза. И дала мне список упражнений. Они совсем не трудные!

– Ух, какая радость! – саркастически заметил Том. – Ты меня прямо осчастливила!

Ришель не обратила на него внимания. Она присела на край стола и начала рыться в своем портфеле.

– Да, кстати, там, на улице, шляется какой-то мужчина в костюме, – рассеянно добавила она.

Я посмотрел на часы.

– Сейчас только без десяти шесть. Если это мистер Ричардсон, то он пришел рано.

– Это хорошо, значит, он нервничает, – пояснил Ник. – Пусть подождет подольше, это будет с нашей стороны артподготовка. Кроме того, я бы хотел узнать, есть ли у Ришель какие-нибудь полезные предложения. Вот, Ришель, взгляни в мой блокнот, я набросал все пункты, которые мы обсуждали.

Ришель неохотно оторвалась от своего портфеля и просмотрела заметки Ника.

– Ну, о миссис Флауэр сразу забудьте, – сказала она. – Она не может быть анонимщиком. Я однажды к ней заходила. У нее крохотная квартира, и она даже спит в одной спальне с дочерью. Никакого уединения. Ей негде клеить эти письма.

Ник выглядел разочарованным.

– Ладно, а что ты думаешь о ком-нибудь еще, кто может знать чужие секреты? – спросил он.

– Парикмахер, – быстро ответила Ришель, откидывая назад свои светлые волосы. – Все и всегда болтают с парикмахерами. Я слышала самые удивительные вещи, пока...

– Это ерунда, – решительно вмешалась Санни. – Если вы поверите, что Сэм Фрин и миссис Дриск-Хэскелл ходят к одному парикмахеру, вы сможете поверить во что угодно.

– Но ведь должно быть что-то общее между жертвами! – воскликнула Лиз.

– Так оно и есть, – сказала Ришель, широко открыв свои голубые глаза.

Все повернулись к ней, ожидая, что она сейчас выдаст одно из своих блестящих замечаний. Ришель заморгала.

– Они все получили анонимные письма, разве не так? – сказал она.

Лиз застонала.

– Спасибо, Ришель. Это абсолютно справедливо. Послушайте, а почему бы Элмо сейчас не выйти и не пригласить сюда мистера Ричардсона? Я умираю от желания услышать, что он скажет.

Глава XI
ПРОСТИТЕ, МИСТЕР РИЧАРДСОН!

Когда я вышел на улицу, мистер Ричардсон бегал у подъезда взад-вперед и, видимо, сильно нервничал. Он сразу заметил меня и устремился навстречу.

– Я не знал, что ты уже в редакции, – буркнул он. – Надо было выйти ко мне.

– Вы пришли рановато, мистер Ричардсон, – вежливо возразил я. – Я никак не думал, что вы будете так озабочены – ведь речь шла всего лишь о пари.

Не обращая внимания на его хмурый вид, я повернулся и повел его через приемную и коридор в заднюю комнату, где ждали остальные. Как я и думал, мистер Ричардсон был не очень доволен, увидев их. По правде говоря, он выглядел рассерженным. А когда он заметил Лиз, его лицо побледнело.

Лиз тоже чувствовала себя довольно неуютно.

– Ах, я не знала! – воскликнула она с удивлением и обернулась к остальным, явно стараясь овладеть собой.

– Мистер Ричардсон – это мамин начальник в банке, – объяснила она.

Мистер Ричардсон кивнул ей самым любезным образом.

– Ну, как поживает твоя мама, Элизабет? – сердечно спросил он. – Я заметил, что вчера ей снова пришлось уйти пораньше.

– О, она чувствует себя отлично, – поспешно сказала Лиз.

Я бросил на нее сочувственный взгляд, понимая, что мама Лиз беспокоится, как бы ее не уволили, если она не сумеет быстро взять себя в руки.

– Послушайте, мистер Ричардсон, что касается Ока... – начал я, чтобы отвлечь его внимание от Лиз.

Он дернулся и снова занервничал.

– Не думаю, что мы сейчас будем это обсуждать, – поспешно сказал он, поглядывая на остальных. – Я тебе сказал, что это... ну, личное дело. И я предпочитаю говорить о нем наедине, если не возражаешь.

– Остальные в курсе, – сказал я напрямик. Я сам немного волновался, но не видел никакого смысла ходить вокруг да около.

Мистер Ричардсон покраснел. Я заторопился.

– Мы хотели спросить вас, получали ли вы анонимные письма, – сказал я, наблюдая за ним. – Письма, подписанные: «Око».

Наш гость начал шипеть и брызгать слюной.

– Не смешите меня! – сумел он наконец произнести.

Ник посмотрел на него, как кот на сметану, и неожиданно отступил на шаг от стола Цима.

Когда мистер Ричардсон увидел выложенные в ряд письма, его челюсть отвисла, а глаза полезли на лоб. Он вытащил белый носовой платок и начал протирать свои толстые очки, с трудом сдерживаясь. Было ясно, что ему уже приходилось видеть раньше творчество анонимщика. Но было также ясно, что он не собирается в этом признаваться.

– Мистер Ричардсон, нам бы хотелось, чтобы вы знали: Око не несет ответственности за анонимные письма, – твердо сказал я. – Под его именем скрывается кто-то другой. Кто-то, кто знает вас, знает ваш адрес и знает о вас что-то тайное, неизвестное большинству. Мы пытаемся выследить анонимщика. Не покажете ли нам ваше письмо?

Рука мистера Ричардсона инстинктивно метнулась к нагрудному карману пиджака.

– Это возмутительно и оскорбительно! – гневно закричал он. – Если бы мне кто-нибудь прислал такое отвратительное письмо, я бы тут же отнес его в полицию. Мне нечего скрывать, могу вас заверить!

Он продолжал орать, пока не побагровел. Лиз глядела на него в тревоге. Ник, Том и Санни перешептывались.

– Принеси воды, Элмо, – прошипела Санни. – Большой стакан! Быстро!

Я ринулся в тот угол, где у нас была раковина и посуда для приготовления кофе, и вернулся со стаканом в руках.

Санни взяла его у меня и протянула мистеру Ричардсону.

– Выпейте воды! – спокойно сказала она.

Он нетерпеливо отмахнулся.

А затем случилось нечто странное. Санни – ловкая, проворная Санни, королева гимнастики – вдруг неуклюже отскочила, потеряла равновесие и выплеснула всю воду прямо на пиджак мистера Ричардсона.

Лиз взвизгнула, а мистер Ричардсон взревел от ярости.

– Ах, – пискнула Санни, – ах, как мне ужасно стыдно. Ах, скорее снимите пиджак, мы его сейчас же высушим. Помоги, Ник!

Она уже стягивала с него пиджак. Банковский служащий пытался сопротивляться, но Санни была для него слишком шустрой. За пару секунд она сняла пиджак и передала его Нику.

– В кухне есть полотенце, – беспомощно сказал я, но Ник уже мчался в направлении туалета.

Мистер Ричардсон стоял в одной жилетке, дрожа и хмуро глядя на нас. Он больше ничего не сказал. Прошла, казалось, вечность, Пока не вернулся Ник.

– Наконец-то! – мистер Ричардсон схватил свой пиджак и начал надевать его.

– Больше мне не звони, – бросил Он мне, влезая в рукава. – Можешь проститься со своими пятьюдесятью долларами, ты, дурачок!

Он свирепо взглянул на Лиз, которая пыталась отступить в тень, и вылетел в коридор. Мы услышали, как за ним захлопнулась дверь.

– Как неловко! – простонала Ришель.

– Санни, как ты могла допустить такое, зная, что моя мама работает у этого человека? – захныкала Лиз. Потом она вдруг замолчала и прищуренными глазами оглядела Ника, Санни и Тома.

– Выкладывайте, – подозрительно сказала она. – Что это вы все трое такие самодовольные?

– Потому что наш план сработал! – ликующе крикнул Том. – Ты справилась с ужасно трудным делом, Санни. Я не мог себе представить, как ты снимешь с него пиджак, но ты сумела сделать это блестяще.

– О, это было нетрудно, – сказала она со скромной улыбкой. – Я просто ткнула его под лопатку большим пальцем, чтобы заставить отвести назад плечи. Таэквондо учит нас еще и не таким штучкам. Можете сами попробовать.

– Не могу поверить! – вскричала Лиз. – Так ты нарочно вылила воду на маминого начальника, а потом напала на него?! У бедной мамы и без того хватает неприятностей в банке!

– Да не беспокойся ты о своей маме, – хладнокровно сказал Ник. – Мистеру Ричардсону теперь не до нее. Он думает только о письме, которое я нашел в нагрудном кармане его пиджака.

– Да! – Том взмахнул рукой, торжествуя. – Оно там было! Я знал это! Что я говорил?

– Оно выглядело так же, как и остальные, и было подписано: «Око». Там было сказано:

ТЫ ДУМАЕШЬ, ТЫ ТАКОЙ УМНЫЙ, НО Я ЗНАЮ ПРО ТЕБЯ ВСЕ. 

СКОРО КАЖДЫЙ УЗНАЕТ. ТОГДА БЫТЬ БЕДЕ. ТАК ТЕБЕ И НАДО!

У Ника была великолепная память. Он улыбался нам, ожидая аплодисментов, но Ришель лишь пожала плечами.

– Ну так что? Это нам ничего не дает. Весь этот детский спектакль был ни к чему, – сказала она, тряхнув головой. – Это письмо точно такое же, как и остальные. Оно не сообщает нам ничего нового. По правде говоря, оно вообще ничего не сообщает.

Я посмотрел на нее с изумлением. Внезапно у меня в мозгу что-то перевернулось. Я почувствовал, как мысли со страшной скоростью выстраиваются в логическую цепочку.

– Ришель, ты гений! – завопил я. Ришель заморгала.

– А что я сказала?

– Что письмо вообще ничего не сообщает!

Ник устало вздохнул.

– О чем ты, Циммер? – протянул он.

– Разве ты не видишь? Ришель абсолютно права: письмо вообще ни о чем не сообщает!

Глава XII 
МЫ ВСЕ НЕ ТАК ПОНИМАЛИ

Ришель наморщила лоб.

– Я знаю, что я гораздо толковее, чем людям кажется, – сказала она. – Но на этот раз не понимаю, в чем дело.

– И я тоже, – вставил Том.

Я повернулся и показал на ряд писем на столе.

– Ну-ка, прочтите их заново! – взволнованно сказал я. – Ни одно из них не сообщает ничего конкретного! Это только смутные угрозы и больше ничего!

Остальные быстро пробежали письма глазами и уставились на меня с хмурым удивлением. Меня разозлило, что они такие тугодумы, – но в то же время я был доволен, что меня одного озарило.

– Мы все не так понимали! – объяснил я. – Мы искали кого-то, кто знает чужие секреты. Но в этих письмах нет никаких доказательств, что их писал человек, который действительно хоть что-то знает. В них ничего не сказано о прошлом миссис Дриск-Хэскелл, или о фарше Сэма Фрина, или о проблемах мисс Эдейр, какие бы они там ни были, или о том, что миссис Флауэр нечиста на руку.

– Да, действительно, – нахмурил Ник. – И как я раньше этого не заметил?

– Никто из нас не заметил, – Лиз покачала головой. – Ах, какие же мы были глупые!

– Говори за себя, Фри, – заявил Том с возмущением. – А почему мы должны были заметить это? Люди, которые их получали, сами не заметили!

– Это как в одном из рассказов про Шерлока Холмса, – взволнованно забормотала Лиз. – Помните, он говорит, что если кому угодно послать записку: «Спасайся, все раскрыто», то практически любой сразу сложит чемоданы и удерет. Потому что большинство людей в чем-то тайно виновато.

– Я – нет, – оскорбленно заявила Ришель.

– Ой ли? – напрямик спросила Лиз. – А как насчет того случая, когда ты потеряла мамино аквамариновое кольцо? Она до сих пор об этом не знает, не так ли? А тот раз, когда в детском саду ты...

– Лиз! – вскрикнула Ришель, покрасив до корней волос.

Лиз недобро усмехнулась. Ник поднял бровь.

– Это правда, – хладнокровно сказал он. – Почти каждый человек совершил хотя бы один поступок, которого он стыдится.

– Один? Да у меня их сотни! – похвастался Том.

– Да и сам Элмо наверняка кое-что скрывает, – поддела Санни.

Я ничего не сказал, но мне пришлось приложить большие усилия, чтобы не покраснеть, как Ришель.

– Итак, суть в том, – сказал Ник, как обычно, привлекая к себе всеобщее внимание, – что все люди, получившие письма, действовали в точности так, как сказал Шерлок Холмс. Они моментально решили, что Око или другой анонимщик – кто бы он ни был – знает их секреты, и испугались.

– Это усложняет проблему, – медленно добавила Лиз. – Потому что теперь анонимщиком может быть кто угодно. Любой, кто знает именно этих людей и хочет сделать их несчастливыми.

– Но почему этих людей? – удивился Том. – Трудно придумать более разных! Одни из них – богатые, другие – бедные. Они по-разному выглядят, работают в разных местах, живут в разных районах Рейвен-Хилла...

– И все они мне очень не нравятся, – вставила Ришель таким тоном, будто вносила серьезный вклад в обсуждение.

– Ага! Наконец-то признание! – нахмурился Том, хватая блокнот Ника и притворяясь, будто записывает. – Итак, мисс Бринкли! Вы в конце концов сказали правду – что вы и есть анонимщик, Ядовитое Перо, не так ли?

– Не дури! – Ришель нетерпеливо откинула назад волосы. – Я только сказала, что мне все они очень не нравятся. Я не люблю самоуверенных, напористых людей. Они меня раздражают.

– Мисс Эдейр не самоуверенная и не напористая, – возразила Лиз. – Она очень хорошая.

– Ах, вы понимаете, что я имею в виду, – сказала Ришель, скорчив гримаску. – Она всегда такая улыбчивая и бодрая и ведет себя так, будто все всегда великолепно. Это действует мне на нервы.

– Теперь она не улыбчивая и не бодрая, – медленно сказал я. – И Сэм Фриц тоже, а Сэм-то всегда чувствовал себя на коне.

– Точно, – обрадовалась Ришель, словно я подтвердил ее мнение. – Это так раздражительно. Будто он знаменитый актер или невероятный богач, а не обычный старый мясник.

– Миссис Дриск-Хэскелл действительно самоуверенная и самодовольная, – задумчиво сказала Санни. – Или, по крайней мере, была такой до сегодняшнего дня.

– А что до миссис Флауэр – так ее можно сокрушить только бульдозером, – заметил Том с ухмылкой.

– Бульдозером – или анонимкой, – добавил Ник.

– А мистер Ричардсон – это мистер Успех, – заявила Лиз, – мистер Высокомерие, мистер Превосходство. Так его называет мама. Хотя я вспоминаю, как она говорила, что в последнее время он стал гораздо более тихим и озабоченным. Она, конечно, решила, что это из-за ограбления. Ей ничего не известно об анонимных письмах.

– Знаете, мне кажется, что мы попали в точку, – взволнованно сказал я. – Что, если анонимщик – кто-то, знакомый с этими людьми и ненавидящий их как раз за что они выглядят счастливыми и самовольными? Кто-то, желающий сбить с них спесь и заставить их страдать?

– Это ужасно! – запротестовала Санни.

– Может быть. Но в этом есть смысл, – кивнула Лиз. – Я однажды читала в журнале статью об анонимщиках. Там говорись, что это по большей части грустные, одинокие и ранимые люди. Они злятся, потому что их никто не замечает, и они вынуждены скрывать свои чувства. Так что письма – это способ отомстить. Способ, знаете ли, приобрести власть над другими.

– Да, скрывать свои чувства очень вредно для здоровья, – авторитетно вставила Ришель.

– Ну уж тебя-то в этом никто не обвинит, – съязвил Том. – Ты очень усердно заботишься о своем душевном здоровье.

Ришель колебалась, пытаясь сообразить – оскорбление это или комплимент.

– Ладно, пора подводить итоги, – поспешно сказала Лиз. – Так что мы имеем, Ник?

Тот заглянул в свой блокнот.

– Вот что к этому моменту мы знаем о жертвах. Они:

1. Люди, которых анонимщик знает.

2. Люди, чьи адреса ему известны.

3. Люди, как правило, счастливые и самодовольные.

– А что насчет самого анонимщика? – спросил я.

– Что касается анонимщика, то мы знаем, что он:

1. Кто-то, умеющий печатать на машинке.

2. Кто-то, живущий уединенно.

3. Кто-то, знающий все жертвы.

4. Кто-то, знающий адреса жертв.

5. Возможно, кто-то одинокий и ранимый, но чувствующий себя важной персоной.

– Никуда не годится, – ехидно сказав Том. – Согласно последнему пункту, это вполне может быть Ришель.

Ришель обернулась к нему. Она еще раньше достала из конверта свои глазные упражнения и теперь вращала глазами из стороны в сторону. Это выглядело немного комично, но она относилась к упражнениям очень серьезно.

Том присел перед ней и начал тоже вращать глазами, чтобы рассмешить ее. Но она не обращала не него внимания.

– Оставь ее в покое, Том, – строго сказала Лиз. – Не приставай! Послушайте, давайте еще раз просмотрим эти письма...

Я уже просмотрел. И у меня возникла мысль.

Я открыл рот, чтобы кое-что сообщить остальным, – и снова закрыл его. Что-то было немножко не так.

Я стоял, глядя на нашу компанию. Лиз и Том тихонько перебранивались, Санни вытягивала ноги, упираясь в стол, Ник глядел в блокнот, а Ришель теперь поднимала и опускала глаза. Они по-прежнему не видели пути к разгадке. Но чем дольше я думал об этом, тем больше был уверен, что знаю ответ. Только сначала нужно было кое-что проверить.