Текст книги "Дело о ядовитых письмах"

Автор книги: Эмили Родда

Соавторы: Мэри Форрест
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Глава VII
«ЭТО НЕЛЕПО!»

Отец перестал бегать по комнате и закивал головой. Но Ник улыбнулся мне с видом крайнего превосходства.

– Взгляни в лицо фактам, Элмо, – сказал он. – Я понимаю, тебе невыносимо думать, что «Перо» ассоциируется с кем-то, пишущим анонимные письма. И я также понимаю, почему ты не хочешь, чтобы Цим убрал из газеты ее самую популярную колонку. Но...

– Нет ни одного доказательства, что Око имеет к этому отношение, – сердито огрызнулся я. – Прежде всего письмо к миссис Флауэр не было отпечатано на компьютере, как материалы Ока. С твоей стороны нелепо считать, что анонимка написана Оком.

– Не так уж нелепо, Элмо, – неохотно сказал Том. – Сам подумай, Око – это кто-то, кому до всего есть дело. Кто-то, кому нравится знать то, чего не знают другие. Кто-то, кто наслаждается ролью тайного наблюдателя. Колонка стала невероятно популярной. Может, Око на этом свихнулось? И составляет письма из вырезанных букв, чтобы сделать их более таинственными и чтобы нельзя было догадаться, кто их пишет.

Я покачал головой.

– Это нелепо! – снова сказал я.

– Хорошо, – ответил Ник, пожав плечами. – Докажи это.

Я наклонился над столом, пытаясь найти нужные слова. Лиз пришла мне на помощь.

– Я согласна с Элмо, – твердо заявила она. – Я не верю, чтобы Око могло написать анонимку. Материалы в колонке всегда умные и забавные, а не грязные сплетни.

Ник хмурился. Том тоже выглядел недовольным. Некоторое время было похоже, что «Великолепная шестерка» собирается расколоться на два враждебных лагеря. Затем Санни подняла руку.

– Нет смысла спорить об этом, – разумно сказала она. – Надо просто установить кто написал анонимку.

Ник заглянул в свой блокнот.

– Не за что даже зацепиться, – сказав он. – Всего одно письмо из обрывков.

Ришель, присевшая на краешек стола, лениво качала ногой, любуясь блеском своей туфельки. Она подняла глаза на Ника.

– Ну уж нет, я уверена, что можно найти еще письма, – заявила она.

Все повернулись и уставились на нее.

– Что ты имеешь в виду? – спросила изумленная Лиз.

Ришель пожала плечами.

– То, что сказала. Анонимщики вряд ли ограничиваются одной жертвой, правда? Во всяком случае, так было написано во всех книгах, которые я читала. Так что наверняка подобные письма получили и другие люди.

Вот это типично для Ришель. У нее привычка иногда говорить совершенно очевидные вещи, до которых почему-то больше никто не додумался.

– Ришель права, – тут же сказала Санни.

– Да, но как же обнаружить другие письма? – возразил Том. – Нельзя же опубликовать в газете объявление: «Напишите нам и расскажите о грязных сплетнях, которые о вас распространяет Око». Ни один человек в здравом уме не ответит.

– Миссис Флауэр рассказала нам о своем письме, – напомнила Лиз.

– Миссис Флауэр – мужественная личность, – напомнил я. – И к тому же работает у нас. Она знает папу и все остальное, Большинство людей стыдится этих писем скрывает их. Они небось ночью не спят, думая о них и гадая, что теперь будет.

Лиз вздрогнула, а Ник подскочил.

– Вот что! – вдруг сказал он. – Если мы хотим найти жертву анонимщика, надо поискать среди людей, которые выбиты из колеи, печальны и немножко не в себе.

Лиз, Том и я посмотрели друг на друга.

– Сэм Фрин! – сказали мы хором.

Папа ничего не мог понять.

– Куда вы помчались? Кто это – Сэм Фрин? – кричал он вслед, когда мы уже были у двери.

– Сэм Фрин – мясник! – успел ответить я. – Это жертва номер два! Подожди, сам увидишь!

* * *

Минут через десять мы уже барабанили в окно мясной лавки в торговом центре Рейвен-Хилла. Было уже закрыто, но мы видели, что Сэм Фрин сидит в дальнем углу, склонившись над бухгалтерскими книгами. Он взглянул на нас и поспешно отвернулся.

Том чуть не разбил стекло костяшками пальцев. Когда Сэм снова обернулся, он начал беззвучно разевать рот, драматически взмахивая руками. Наконец мясник снял очки, отодвинул стул и пошел отпирать дверь, сильно нахмурившись.

Ник решил взять быка за рога. Как только дверь отворилась, он посмотрел Сэму прямо в глаза.

– Мы знаем, что ты получил письмо, – сказал он. – Можно его посмотреть?

– Письмо? – вскрикнул мясник, попятившись. – Какое письмо?

Мы ввалились в лавку вслед за ним. Было совершенно ясно, что наши предчувствия оправдались.

– Слова вырезаны из газеты, – мягко сказала Лиз, отстраняя Ника. – И подписано – «Око».

Обычно Сэм Фрин был круглый и румяный, но сейчас он вдруг на глазах осунулся а побледнел.

– Не знаю, о чем вы говорите, – прохрипел он в отчаянии. – Уходите и оставьте меня в покое!

– Послушай, Сэм, ты не один получил такое письмо, – сказала Лиз, ласково дотронувшись до его руки. – И мы вовсе не собираемся тебя шантажировать или что-нибудь в этом роде. Мы только хотим помочь! Элмо – сын владельца газеты «Перо». Его отец ужасно всем этим обеспокоен. Пожалуйста, дай нам посмотреть письмо. Пожалуйста!

Сэм долго молча смотрел на нее.

– Ну хорошо, – сказал он наконец. – А что я теряю? Если это чудовище говорит правду, все равно скоро все узнают.

Он отошел к рабочему столу и вытащил из-под счетов два листка бумаги.

– Вот они, – сказал он, вручая письма Лиз. – Они пришли по домашнему адресу, но я храню их здесь, чтобы мое семейство не обнаружило.

Первое письмо выглядело точно так же, как у миссис Флауэр. Только слова были другие:

ОКО ЗНАЕТ ПРО ТЕБЯ ВСЕ, ГЛУПОЕ, ЖАДНОЕ НИЧТОЖЕСТВО. 

СКОРО ВСЕ УЗНАЮТ. ТАК ТЕБЕ И НАДО!

Второе письмо гласило:

ТЫ МОЖЕШЬ ОДУРАЧИТЬ МНОГИХ, НО НЕ МЕНЯ.

СКОРО Я ВСЕ РАССКАЖУ. ЖДИ!

Оба они были подписаны росчерком Ока, вырезанным из газеты.

Я смотрел на письма, и мне было тошно. Я не мог понять, как можно делать такие гадости. И я не мог понять, почему анонимщик скрывается под именем Око.

– Сэм, это ужасно, – пробормотала Лиз. – Почему ты никому не рассказал?

У Сэма был вид загнанного зверя.

– Я не хотел, чтобы кто-нибудь знал, – промямлил он. – Но кое-что было странно, Лиз! Откуда Око узнало? Никто не знал. Никто, кроме меня!

Он продолжал бессвязно бормотать, пока наконец не признался, что в прошлом году в течение нескольких месяцев добавлял в Фарш из мяса молодого барашка обычную баранину, потому что времена были трудные, а обычная баранина обходилась дешев ле молодой.

– А почему бы и нет? – сказал он упрямо, постукивая кулаком по ладони. – Людям нравилось! Баранина создавала приятный привкус. Право же, я продал тогда больше фарша, чем обычно, – и по хорошей цене!

– Тогда чего ты беспокоишься? – резонно спросила Санни, и он опал, как проколотый воздушный шар.

– Потому что я не имел права так делать, – тихо сказал он. – Вот теперь я и попался. У меня всегда была хорошая репутация, а теперь Око собирается начать против меня кампанию ненависти, и люди будут думать, что я их все время обманываю. Но это не так, правда! Я один раз совершил ошибку, вот и все.

– Люди вовсе не обязательно верят всему, что слышат. Большинство вообще не думает об анонимщиках, Сэм, – успокаивала его Лиз.

– Вообще-то это так, – вздохнул Сэм. Но Око – другое дело. Люди уважают эту колонку. Они верят каждому ее слову.

– Да, но Око – автор колонки и Око-анонимщик могут быть совершенно разные люди! – сказал я.

– Вот и приехали, – пробормотал Ник.

Сэм, кажется, был в замешательстве. Ему, очевидно, и в голову не приходило, что письма могли прийти не от настоящего Ока.

Ник задумчиво посмотрел на письма в руке Лиз.

– Заберешь их, Сэм, или нам можно их взять?

– Возьмите, если хотите, – проворчал Сэм. – Только никому не показывайте, ладно? Я буду рад избавиться от них. Каждый раз, как только на них взгляну, меня тошнит. Но почему-то я не смог их сжечь.

Ник задал ему еще несколько вопросов насчет конверта и почтового штемпеля, а потом мы ушли.

Сэм прокричал вдогонку:

– Скажи отцу, чтобы уволил Око, Элмо! Расскажи ему про меня! Когда мы покинули торговый центр, Ник задумчиво взвесил письма в руке.

– А знаете, нам бы стоило отнести это в полицию, – сказал он.

– Ник! – воскликнула Лиз, приходя ужас. – Как ты можешь так говорить? Мы же обещали Сэму никому не показывать!

Ник наслаждался ее потрясением. Он ухмыльнулся.

– Ну, я не думаю, что копы смогут многое установить по отпечаткам пальцев и тому подобному, – протянул он. – Око, видно, не дурак и, может быть, смотрит те же телепередачи, что и мы с вами. Но теперь, по крайней мере, у нас есть письма к двум жертвам. Это должно нам помочь.

– Как? – спросила Ришель, безмятежно глядя голубыми глазами. – Насколько я вижу, мы ничуть не продвинулись в поисках.

– О, это все накапливается, – возразил Ник, небрежно помахивая рукой. – Любая информация идет на пользу.

Ришель не выглядела убежденной. И, честно говоря, я – тоже. Все, что мы реально обнаружили, – это вторую жертву анонимок. Сэм Фрин был так же огорчен и обеспокоен, как миссис Флауэр. И в таком же положении могли оказаться другие люди. Они все будут думать, что им угрожает Око.

«Это ужасно, – думал я. – Надо обязательно выследить автора анонимок, будь то он или она. Потому что помимо горя, которое они принесли таким людям, как Сэм Фрин и миссис Флауэр, все это дело могло сильно навредить газете.

Если эта история выплывет наружу, то все будут убеждены, что Око – это жестокий и подлый трус, находящий удовольствие в том, чтобы огорчать других. А тогда, в лучшем случае, папе придется изъять из газеты самую популярную колонку. А в худшем, люди начнут думать, что «Перо» – это их враг номер один, потому что ставит колонку Ока на первое место».

Так что у меня действительно не было выбора. Анонимщика надо было найти и разоблачить. И поскорее.

Глава VIII
БЛЕСТЯЩАЯ ИДЕЯ

Потом все пошли по домам, а я вернулся в редакцию. Некоторое время я не вспоминал о загадке, помогая папе по мелочам, затем мы с ним ели рыбу с жареной картошкой, как всегда после поздней работы. А потом он ушел обратно в свой кабинет, а я остался один и принялся за уроки.

Тут я и начал снова думать про анонимщика. И чем больше я думал, тем больше убеждался, что если нашлись две жертвы, то их легко может быть и больше.

Кто еще из моих знакомых последнее время вел себя странно?

Ну, скажем, Стефен Шпирс неделю или две ходит злой и раздраженный. Но он – я был уверен – просто ревнует к Оку. И еще мама Лиз в большом напряжении и расстройстве – потому что никак не может забыть об ограблении.

Вдруг мне пришла в голову блестящая мысль. Я бросился к телефону и набрал номер Лиз. Она сразу сняла трубку.

– А, привет, Элмо, – сказала она. – Как удивительно – я только что собиралась звонить тебе.

– Лиз, я думал о других людях, которые могли получить анонимки, – выпалил я. – Ты ни за что не угадаешь, кто мне пришел в голову.

– Держу пари, что угадаю, – ответила она. – Мисс Эдейр.

Мы несколько секунд молчали, а потом ба расхохотались.

– Великие умы мыслят одинаково, – весело сказала Лиз. – Я только что додумалась до этого и уже хотела поднять трубку и набрать твой номер, а ты позвонил сам. Послушай, Элмо, давай встретимся перед школой и первым делом попробуем поговорить с мисс Эдейр. Ладно? Если мы правильно угадали и если расскажем ей, что другие тоже получили анонимки, может быть, она раздумает уходить. Вот будет здорово, правда?

Я согласился.

– И к тому же чем больше мы будем знать об анонимках, тем больше будет шансов найти того, кто их пишет.

После того как Лиз повесила трубку, я сидел, закинув руки за голову, и чувствовал удовлетворение.

«Мы приближаемся к тебе, анонимщик, Ядовитое Перо, – думал я. – Мы идем по твоему следу. А когда мы поймаем тебя, ты пожалеешь, что пытался использовать нашу газету для своих грязных дел. Вот увидишь!»

* * *

На следующее утро мы с Лиз встретились, как и собирались, и побежали к кабинету преподавателей английского, чтобы подстеречь мисс Эдейр. Но это оказалось труднее, чем мы думали. Когда мисс Эдейр вышла и увидела, что мы ждем ее, она юркнула обратно и не выходила, пока нам не пришлось бежать на первый урок. Так же она поступала и на переменах.

К этому времени мы уже рассказали о своем предположении остальным, и теперь вся наша компания пыталась изловить ее после урока английского перед перерывом. Но она оказалась чересчур проворной для нас. Не успели мы уложить свои учебники, как она уже умчалась в учительскую.

– Она не хочет с нами разговаривать, – вздохнула Лиз, пока мы уныло сидели за ланчем. – Мы только раздражаем ее, а ей а без нас тошно. Может, хватит гоняться за ней? Ведь мы не знаем, получила ли она анонимку.

– Разумеется, знаем, – сказал Ник. – Не пойму, как я до сих пор этого не понял. Факт, как говорится, налицо. Вспомните, как она вчера взбесилась только потому, что Робби читал колонку Ока! С чего бы это, если она не получала грязных писем, подписанных Оком?

– Ну да, но мы не можем обсудить это с ней наедине, пока она будет бегать от нас, – сказала Санни. – И нельзя говорить с ней прилюдно, правда, Ник? Это будет нечестно.

– Слушайте, у меня есть идея, – вмешался я. – Думаю, она сработает. Что, если мы...

* * *

Мисс Эдейр, бледная и усталая, вышла из школы во второй половине дня. Плечи ее поникли, а глаза под очками в черепаховой оправе покраснели. Свернув на автостоянку, она в удивлении остановилась. Шестеро учеников выстроились перед ее старенькой «Тойотой», терпеливо ожидая свою учительницу.

– Что вам здесь нужно? – осведомилась она. – Сейчас же уйдите от моей машины.

Казалось, она вот-вот расплачется.

– Мисс Эдейр, нам нужно поговорить с вами, – серьезно сказала Лиз. – Вы получили отвратительное анонимное письмо, ведь так?

Лицо учительницы стало еще бледнее.

– Нет, – сказала она, напрягшись. – Нет, ничего я не получала. Почему вы меня спрашиваете ни с того ни с сего?

– Потому что вы озабочены и опечалены, – сказал я. – И потому что вы страшно рассердились, когда увидели колонку Ока в газете «Перо».

Мисс Эдейр попыталась усмехнуться.

– Право же, Элмо! Я всегда знала, что у тебя хорошее воображение, но не представляла, что ты начал в свободное время сочинять сказки. Что за нелепая история! А теперь, пожалуйста, отойдите от моей машины. Ну!

– Мисс Эдейр, вы не единственная, – напористо сказал Ник. – Взгляните!

Он помахал перед ней письмами к Сэму Фрину и указал на подпись. Только взглянув на нее, мисс Эдейр судорожно вздохнула и начала неудержимо дрожать.

– Смелее, мисс Эдейр, – хладнокровно сказала Санни. – Почему бы вам не рассказать нам об этом? Все будет в порядке. Правда. Вы уже третий человек, который получает такие письма.

– Мы должны найти того, кто это писал! – поддержал я ее. – Мы должны!

Мисс Эдейр внезапно присела на капот машины, схватившись руками за голову.

– Хорошо, – сказала она сдавленным голосом. – Какой смысл отрицать, в самом деле? Да, кто-то посылал мне эти омерзительные письма. Они уже несколько недель отравляют мне жизнь.

Начав говорить, мисс Эдейр уже не могла остановиться. Чувства долгое время переполняли ее, не имея выхода, а теперь наконец она получила возможность излить душу. Как и Сэм Фрин, она оказалась рада возможности все рассказать.

– Я получила три письма, – говорила она. – Когда пришло первое, я его просто выбросила. Но потом, после второго письма, я по-настоящему забеспокоилась. А когда пришло третье, я сломалась полностью.

– Так вы сохранили два последних? – спросил я, скрестив пальцы на удачу.

Она уныло кивнула.

– Можете посмотреть, если хотите, – сказала она. – Теперь уж ничего не поделаешь.

Она выудила из своей огромной сумки два листка бумаги для заметок. Пока Ник переписывал письма, задавая обычные вопросы о конвертах и почтовых штемпелях, остальные разглядывали знакомый шрифт из слов, вырезанных из газеты и наклеенных на бумагу.

Первое письмо гласило:

ОКО ЗНАЕТ ТВОЙ ГРЯЗНЫЙ МАЛЕНЬКИЙ СЕКРЕТ.

СКОРО ВСЕ УЗНАЮТ.

ТАК ТЕБЕ И НАДО!

И второе было не лучше:

ПОГОДИ, ПОКА ВСЕ УЗНАЮТ, КАКАЯ ТЫ НА САМОМ ДЕЛЕ.

ТОГДА ТЕБЯ ПЕРЕСТАНУТ УВАЖАТЬ.

– В этих письмах невыносимая ненависть, – грустно сказала мисс Эдейр. – Л подумала обо всех своих знакомых и не могла понять, кто же может меня так ненавидеть. Во всяком случае, мысль, что другие получили подобные письма, действительно приносит облегчение.

Она судорожно вздохнула.

– Конечно, мне жаль их, но я рада узнать, что не одна. Но вот неразрешимая загадка – откуда Око знает такие вещи о людях. Я бы никогда не подумала, что кто-то узнает о... – Ее голос замер.

– Так то, что сказано в письме, правда? – спросил я напрямик.

Я понимал, что это крайне нетактично, но сейчас мне хотелось только выяснить все, что возможно.

Мисс Эдейр сжала руки и посмотрела на меня взглядом, полным тоски и боли.

– У каждого есть что скрывать, Элмо, – сказала она наконец. – И я не исключение. Но это никого не касается – по крайней мере, не должно касаться. Некоторые вещи потому и называются «личные дела».

Вот и все, что она нам сказала. Она только несколько раз повторила, что не может понять, как Око сумело узнать это о ней.

– А я не думаю, что Око несет ответственность за эти письма, – упрямо сказал я. – Вы читали колонку в газете, так что знаете, что в ней никогда не было ничего злобного. А этот анонимщик сделал несчастными, по крайней мере, трех человек. Конечно, это доказывает, что письма и колонку в газете пишут разные люди!

Мисс Эдейр безнадежно пожала плечами.

– Ты так считаешь? Но Око явно из тех, кто любит секреты, – вся колонка полна секретов и сплетен. А может быть, секреты, которые вы находите возможным напечатать, уже недостаточно забавны для Ока? Может быть, опасные секреты для него более привлекательны? Секреты, которые ранят людей? Может быть, Око привлекает этот вид власти?

– Какой ужас! – вздрогнула Лиз.

– Это безнравственно, – тихо сказала мисс Эдейр. – И это страшно. В такие времена мне иногда хочется снова пойти в церковь.

Она опять вздохнула и протянула руку. Ник послушно передал ей оба письма.

– Что ж, – пробормотала она с ноткой прежнего юмора в голосе, – теперь мне можно ехать домой, как вы считаете? Или вам нужно что-нибудь еще?

– Мы... мы считаем, что вы не должны уходить из школы, – пролепетала Лиз. – Если вы уйдете... если мы потеряем вас... ты потеряем очень много.

Санни, Том и я дружно поддержали ее.

Мисс Эдейр закусила губу и наклонила голову.

– Мне приятно слышать это от вас, – пробормотала она. – Спасибо.

Мы переглянулись и отошли от машины, но вдруг Ришель сделала шаг назад.

– Есть еще одна важная вещь, – сказала она серьезно. – Это насчет ваших очков, мисс Эдейр. Когда я была у глазного врача, то приметила одни в очень тонкой золотой оправе. Нет, я такие все равно не хочу носить. Но вот вам стоило бы попробовать. Они в любом случае подойдут гораздо больше, чем эти ваши толстые, черепаховые.

Санни и Лиз тихонько застонали, но в первый раз за все это время я увидел, как губы мисс Эдейр тронула улыбка.

– Спасибо, Ришель, – вежливо ответила она. – С твоей стороны, было очень любезно упомянуть об этом. Я непременно подумаю на эту тему. Как только выброшу из головы кое-что другое.

Глава IX
ЕЩЕ ОДНА ЖЕРТВА

После этого наша компания разошлась. Лиз снова нужно было идти домой, проводить время с мамой. У Санни был сбор по таэквондо. Я нужен был в газете, потому что сегодня вечером мы начинали печатать тираж. А Нику и Ришель подошла очередь идти к противной миссис Дриск-Хэскелл.

Но Том прошел со мной часть дороги до редакции, и, конечно, мы поговорили о мисс Эдейр.

– Она была по-настоящему огорчена, – твердил он и сам выглядел огорченным, вспоминая об этом. Хотя по нему такого не скажешь. Том гораздо более чувствителен, чем представляется. Я часто думаю, что он так много шутит и дурачится, просто чтобы скрыть это.

Мы остановились у киоска, чтобы Том мог купить гамбургер и жареную картошку. Огорченный или нет, но он всегда был голоден. Я сам люблю поесть, но никак не могу понять, куда девается все, что он съедает. Может быть, это потому, что он такой высокий.

Мы пошли дальше, поделив картошку. Надо сказать, она была вкусная. Облизав соленые пальцы, я произнес:

– К сожалению, мы ничего нового не узнали из писем к мисс Эдейр. Они точно такие же, как другие, по ним не выяснишь, кто их писал.

– Пока нет, – промямлил Том с набитым ртом. – Но, как сказал Ник, всякая информация накапливается. – Некоторое время он казался сердитым, обнаружив, что процитировал Ника, затем рассмеялся. – Даже Ник иногда бывает прав, – добавил он.

Я кивнул.

– Думаю, что нам следовало бы поискать другие жертвы Ядовитого Пера, – сказал

– Если есть другие.

– Надо искать людей, которые ведут себя странно, – сказал Том. – Я имею в виду, необычно. Людей, которые озабочены, или нервничают, или...

Меня словно током ударило. Я повернулся к нему и щелкнул пальцами. Он удивление уставился на меня.

– Мистер Ричардсон! – воскликнул я.

– Мистер Ричардсон? Кто это?

– Я встретил этого типа вчера у глазного врача. Он услышал, как Ник говорил, что я работаю в газете. После этого он подстерег меня, когда другие ушли. Он хотел знать, кто это – Око. И предложил мне пятьдесят долларов – пятьдесят! – чтобы я ему рассказал. Он очень нервничал, Том. Я тогда не придал этому значения, но готов держать пари, что он тоже получал анонимки.

Том в волнении запихнул в рот остаток гамбургера.

– Здорово! – крикнул он, бешено жуя. – Слушай, надо его выследить! Как ты думаешь, твой глазной врач даст нам его телефон?

– В этом нет необходимости, – торжествующе сказал я. – Он дал мне свой домашний телефон. И сказал, что ему можно звонить каждый вечер после шести.

– По телефону он тебе ничего не скажет, – предупредил Том. – Вспомни, как нам пришлось возиться с Сэмом и мисс Эдейр, пока они хоть в чем-то признались! Я думаю, тебе надо договориться где-нибудь встретиться с этим человеком. А остальные тоже пойдут, на всякий случай.

– Ладно, тогда я позвоню ему сегодня и договорюсь о встрече на завтра.

– Здорово! – снова сказал Том с очень довольным видом. – Может быть, в этот раз мы найдем что-нибудь действительно полезное.

Он попрощался и поспешил домой. Мне показалось, что он опять проголодался. Я пошел дальше.

Когда я пришел в редакцию, там царил полный кавардак, как всегда в такой вечер. Отец носился вокруг, героически пытаясь оказаться в шести местах сразу. Мисс Мосс бешено орала в телефонную трубку. Стефен Шпирс, скорчившись в углу, с желтыми затычками в ушах, писал заметку для рубрики «В последнюю минуту».

Я помогаю в газете уже тысячу лет, так что точно знаю, что надо делать. Через десять секунд после прихода я уже носился по Редакции с гранками и записками, принимая также заказы на чай и кофе.

– Элмо, вот оттиск колонки Ока, – позвал меня папа. – Проверь его, ладно? Я решил выпустить эту колонку, как обычно.

– Хорошо, – сказал я, забирая страничку.

Папа пожал плечами.

– Миссис Флауэр будет, конечно, недовольна, – сказал он. – Но я не вижу, что можно сделать. Если изъять колонку, то придется давать хоть какое-нибудь объяснение, иначе к нам хлынет поток жалоб. Меня это очень беспокоит. Надо будет на следующей неделе все хорошенько продумать.

Я взглянул в конец текста. Там стояла подпись Ока, точно такая же, как на всех анонимках. Обычно мне было приятно увидеть новую колонку отпечатанной, но тут я почувствовал тошноту.

Что ж, по крайней мере, я нашел еще один путь немножко больше узнать об анонимщике. Я подождал до шести, а затем позвонил. Мистер Ричардсон откликнулся сразу и был очень расположен поговорить, но я только сказал ему, что мы встретимся в 6.15 завтра вечером у редакции газеты.

– А ты не можешь сказать мне сейчас? – взмолился он. – Насчет денег можешь не беспокоиться. Получишь все, что полагается, клянусь.

– Извините, мистер Ричардсон. Увидимся завтра в 6.15, – повторил я и положил трубку.

Я постоял еще пару минут, хмуро глядя на телефон. В голосе мистера Ричардсона звучало отчаяние. Я был уверен, что он – еще одна жертва анонимщика, и мне было неловко заставлять его ждать еще сутки.

Но я понимал, что Том прав. Браться за это дело в одиночку – не лучшая идея. А если мы хотим получить от мистера Ричардсона хоть какую-то информацию, надо встретиться с ним лицом к лицу.

* * *

На следующее утро пришлось встать пораньше. Доставка газеты по Рейвен-Хиллу раз в неделю – это постоянная работа «Великолепной шестерки». Я сказал остальным о будущей встрече с мистером Ричардсоном, но у нас не было времени поговорить. А после школы мы не могли собраться, так как Ришель надо было идти проверять глаза, а нам с Лиз – торопиться к миссис Дриск-Хэскелл.

– Увидимся потом в редакции, – крикнул нам вслед Том, когда мы выбежали за ворота школы. – Давайте встретимся в шесть, тогда успеем поговорить, пока подойдет мистер Ричардсон.

Когда мы с Лиз пришли в особняк миссис Дриск-Хэскелл, почтальон как раз пытался всунуть сразу четыре письма в крохотный, украшенный резьбой почтовый ящик.

– Не беспокойтесь, – как всегда дружелюбно, сказала Лиз. – Мы их передадим.

Он, поворчав, отдал письма, и мы отнесли их в дом, оставив на полированном столике в прихожей.

Миссис Дриск-Хэскелл была, как всегда, всецело поглощена собой. На Лиз был голубой жакет, поэтому она рассказала нам длинную историю, как она была в голубом в тот день, когда впервые встретила Реджи. И она задала мне несколько любезных вопросов насчет газеты, хотя, похоже, до сих пор не перестала вздрагивать при виде моих волос или одежды.

Через некоторое время она ушла, оставив нас с Лиз прибираться.

Я как раз сметал паутину с огромного портрета Реджи, когда миссис Дриск-Хэскелл снова возникла в дверях. Ее лицо было пепельно-серым, и она так вцепилась в свое жемчужное ожерелье, что я испугался, как бы она его не разорвала.

– Хватит, – резко сказала она. – Теперь уходите и не вздумайте возвращаться. Особенно вы, молодой человек. Я не желаю вас больше видеть!

Она метнула на меня уничтожающий взгляд и стояла с грозным видом, пока мы собирали в мешок свои тряпки и щетки. Когда мы скатились по ступенькам, Лиз обернулась ко мне с комическим испугом.

– Что случилось? – спросила она, когда мы уже стояли на подъездной дороге. – Что мы ей сделали?

Я пожал плечами.

– Не спрашивай! Может быть, она рехнулась? Или подумала, что мы что-то украли, как миссис Флауэр?

– Нет, – возразила Лиз. – Мы слишком недолго здесь были. Возможно, ей сказали о нас что-то плохое? Кто-то из знатных подружек позвонил и...

Я покачал головой.

– Я не слышал телефона. И в дверь тоже не звонили. Нет, мы, должно быть, сделали что-то, что ей не понравилось.

– Но ведь мы ничего не сделали! – воскликнула Лиз, возбужденная несправедливостью происходящего. – Мы пришли вовремя. Мы вежливо выслушали ее занудный рассказ. Мы даже принесли ей почту!

Эти письма! Меня охватило волнение.

– Почта! – крикнул я. – Вот оно, Лиз! Миссис Дриск-Хэскелл получила письмо. Письмо, подписанное: «Око». Ничего удивительного, что она разъярилась. Особенно на меня. Она, вероятно, думает, что я замешан в этом деле, потому что работаю в газете.

– Ну конечно! – возбуждение Лиз улеглось, и она хлопнула в ладоши. – Но что же могло Око написать о миссис Дриск-Хэскелл? Она ужасно респектабельная и все такое прочее. Сама говорила.

– Как утверждает мисс Эдейр, почти у каждого есть что скрывать, – мрачно сказал я. – Пошли.

Мы опять поднялись по ступенькам и позвонили. Миссис Дриск-Хэскелл подошла к двери с напряженным и озабоченным видом. Разумеется, увидев нас, она попыталась снова захлопнуть дверь, но я успел проскользнуть мимо нее в холл, увлекая за собой Лиз.

– Что вы себе позволяете? – яростно прошипела миссис Дриск-Хэскелл. – Как вы смели сюда ворваться? Убирайтесь вон!

Лиз покраснела от смущения, но я был настроен решительно.

– Простите, миссис Дриск-Хэскелл, но это чрезвычайно важно, – заявил я. – Письмо, которое вы только что вскрыли, это была анонимка, не так ли? Подписанная: «Око»?

Миссис Дриск-Хэскелл взяла себя в руки и высокомерно взглянула на меня.

– Не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите, – отрезала она.

Я случайно взглянул на полированный столик. Там лежали три вскрытых письма. Четвертого не было видно, но в корзине для бумаг под столиком лежал коричневый конверт и валялась какая-то разорванная и скомканная бумага.

Прежде чем миссис Дриск-Хэскелл успела помешать, я нырнул в корзину. Когда я достал оттуда несколько смятых клочков и разгладил их, то увидел знакомую картину – текст из вырезанных слов. И подпись: «Око». Итак, я нашел еще одну анонимку.

Миссис Дриск-Хэскелл была совершенно подавлена. Она даже не попыталась поднять шум. Из ее глаз вдруг покатились крупные слезы, оставляя светлые следы на накрашенных щеках.

– Как вы могли? – прохрипела она.

Затем повернулась и бросилась в ванную.

Мы с Лиз выгребли из корзины все клочки и начали складывать их на столике. Через несколько минут мы уже таращились на последнее послание Ядовитого Пера:

ВЫ ДУМАЕТЕ, ЧТО ВЫ В БЕЗОПАСНОСТИ, НО ОКО ВИДИТ ВСЕ. 

СКОРО ВСЕ ВАШИ ДРУЗЬЯ УЗНАЮТ, КАКАЯ МЕРЗКАЯ ВЫ НА САМОМ ДЕЛЕ.

Позади послышались шаги. Когда мы обернулись, перед нами стояла миссис Дриск-Хэскелл. Она постаралась поправить свой макияж, но по-прежнему выглядела очень расстроенной, а глаза у нее распухли, и в них стояли слезы.

– Пожалуйста, уходите! – сказала она дрожащим голосом.

– Миссис Дриск-Хэскелл, простите, что огорчили вас, – мягко сказала Лиз. – Мы сожалеем, что были с вами грубы. Но многие люди в Рейвен-Хилле уже получили подобные письма. Мы случайно обнаружили нескольких. А Элмо особенно хочет выяснить, кто их посылает. Люди думают, что это как-то связано с газетой, потому что подписано «Око».

– Ну конечно, а как же иначе! – закричала миссис Дриск-Хэскелл, обратив на меня гневный взгляд. – А что еще они могут подумать?

Я прикусил язык. Отвечать на это было мало толку.

Миссис Дриск-Хэскелл отвернулась, и ее плечи поникли.

– Не понимаю, как это могло открыться, – прошептала она, изо всех сил дергая свое ожерелье. – Это было так давно. Как мог кто-то узнать?

Она побрела в гостиную. Спустя мгновение мы последовали за ней и нашли ее стоящей перед портретом Реджи Дриск-Хэскелла.

– Итак, в конце концов тайное станет явным, – пробормотала она. – После стольких лет!

Она подняла взгляд к портрету мужа и начала говорить. Получалось, будто она рассказывала ему, а вовсе не нам.

– Сейчас все знают меня как Жанетту Дриск-Хэскелл, – начала она. – Но в девушках я была просто Дженет Грийб. Моя семья жила на маленькой ферме. Мы были ужасно бедны. Ферма не могла нас всех прокормить. В четырнадцать лет мне пришлось бросить школу и пойти на местную фабрику ощипывать цыплят.

Лиз взглянула на нее со смешанным выражением удивления и сочувствия.