Текст книги "Дело о Джеке-Вытрясателе"

Автор книги: Эмили Родда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Глава XVI
СЕМЕНА СОМНЕНИЯ

В пятницу утром, когда я пришел в школу, все только и говорили об очередном нападении Джека-Вытрясателя. Это произошло накануне вечером. На этот раз жертвой оказалась тетя Ришель.

Когда она подъехала после работы к своему гаражу, он ждал ее в темноте. Как только она вышла из машины, он схватил ее и очень сильно ударил о машину. Затем выхватил сумочку и, пока жертва считала до пятидесяти, скрылся.

Ее увезли в больницу со ссадинами на голове, но отпустили через час или два.

Конечно, она была сильно потрясена. Я искал Ришель, чтобы расспросить обо всем, но ее в школе не было. Ребята сказали, что родители намерены держать ее дома, пока Вытрясатель не будет пойман.

Лиз беспокоилась, потому что Ришель вместе с Ником должна была сегодня присматривать за Тарквином.

Во время ленча Санни разрешила мне нарисовать ее, когда она подтягивалась, ухватившись за ветку росшего на площадке дерева. Разумеется, на этот раз я рисовал ее всю, а не только лицо и старался, чтобы получилось как можно более реалистично. Единственной проблемой было время.

– Быстрее, быстрее! – подгоняла меня Санни. – У меня руки отваливаются, – жаловалась она. – А я-то думала, что ты рисуешь быстрее всех в городе!

Мне пришлось заканчивать рисунок, когда Санни уже стояла на земле, подняв руки кверху так, словно пыталась подтянуться. Тем временем она рассказывала мне про последний "спектакль" Тарквина.

– Мы с Элмо решили взять его в "Перо". Мы не собирались приводить его в редакцию, просто хотели прогуляться туда, – объяснила Санни. – По пути мы услышали, как грузовичок с мороженым играет свою дурацкую песенку. Разумеется, Тарквину захотелось мороженого, но у него не было при себе денег. Тут Элмо сказал ему, что эта песенка звучит только тогда, когда мороженое заканчивается, – со смехом рассказывала Санни. – Тарквин и в самом деле поверил ему, но потом увидел, как люди покупают мороженое. Тогда Элмо заявил, что, поскольку сейчас зима, мороженое нельзя покупать, его можно только заказать, а доставят его следующим летом.

– И он поверил?

– Нет. Он увидел, как кто-то ест мороженое. Тогда он схватил камень и заявил, что бросит его в машину, если мы не купим ему мороженое.

– И что вы сделали?

– Купили, – мрачно призналась Санни. – А что нам оставалось делать?

– Ребенок изобретателен, – заметил я, – следует отдать ему должное.

– Если не считать этого эпизода, – сказала Санни, – он был паинькой. Элмо сумел приручить его. Он все время спрашивал его о чем-нибудь. Как будто брал интервью для газеты.

– О чем спрашивал-то?

– Простые, но не глупые вопросы. Вроде того: "Как ты думаешь, можно ли позволять детям есть все, что они хотят?" или "Сколько лет, по твоему мнению, должно быть человеку, чтобы ему позволили водить машину?" И все остальное в том роде.

– И он отвечал на них?

– Да. У мальчишки на все есть свое мнение. Элмо все время разговаривал с ним.

Здорово, да?

Возле меня уже столпилось несколько ребят, наблюдавших, как я рисую. Некоторые отпускали глупые замечания, но большинство просто смотрели. Санни ничего не сказала, но, по-моему, ее это раздражало.

Тем не менее я закончил рисунок и остался доволен. Санни – нет. Она считала, что это совсем не похоже на нее. Люди редко считают, что их портреты похожи на них – даже если это фотография. Смешно, правда?

Я нашел Ника как раз перед самым звонком на урок.

– Сегодня тебе в одиночку придется справляться с маленьким маляром, – напомнил я ему. – Если, конечно, не появится Ришель. Что ты намерен делать?

– Ришель уже здесь. Я только что разговаривал с ней. Все под контролем. Сегодня Тарквин будет вести себя так хорошо, как никогда еще не вел.

– Элмо заставлял его болтать без умолку, и все было окей.

– Знаю, – ответил он. – Я только что поговорил с ним. Мы с Тарком пришли к маленькому соглашению: если он будет вести себя как следует, его передние зубы останутся при нем.

Должно быть, моя ухмылка разозлила Ника.

– А как дела в музее? – процедил он. – Со всех ли экспонатов ты стер пыль?

– Ты видел витрину?

– Что? Тебе кажется, что там достаточно вымыть стекла?

– Я оформил витрину. Сходи, посмотри. Я взял манекены из кладовки, одного одел в костюм Сида…

– Ну ты даешь, Мойстен!

– Не смейся. Это привлекает покупателей.

– Притащи еще один манекен, – посоветовал Ник. – Если он продаст больше, чем на сто баксов в неделю, я готов съесть эту его чревовещательскую куклу. Кстати, я удивлен, что он сам еще ее не съел.

– У него большие планы.

– Какие же?

– Он хочет продавать разные игры, книги, компьютерные программы и все прочее.

– Неужели?

– Я предложил, и идея ему понравилась.

Ник очень серьезно посмотрел на меня.

– Ты уверен? – спросил он.

– Он так говорит.

– Ну, может, он и не настолько безнадежен, как мне казалось, – медленно произнес Ник. – Но откуда он собирается взять деньги?

Я пожал плечами. Я не хотел обсуждать с Ником дела Сида. Ник рассмеялся.

– Э, да он, возможно, поднимет своим жильцам квартплату, – заявил он. – Уж они-то не поблагодарят тебя за твою замечательную идею.

– Жильцы переезжают, – огрызнулся я.

– Не удивляюсь, – сказал Ник. – Я бы не хотел растить ребенка в доме, где по первому этажу бродит такой странный тип, как Сид.

– Они уезжают не из-за Сида! – взорвался я. – Они уезжают из-за Вытрясателя. Они просто боятся ходить по улицам. Это… это смехотворно! – Я чувствовал, что прихожу в ярость. – Вытрясатель всем портит жизнь. Почему полиция не может поймать его? Чем они, в конце концов, занимаются?!

Ник уставился на меня.

– Утихомирься, Мойстен, – сказал он. – Вытрясатель – не твоя проблема. Вряд ли он нападет на тебя, так ведь?

– Но почему они его не поймают? – продолжал бушевать я. Начав, я уже не мог остановиться. – Не может же он в самом деле растворяться в воздухе. Никто не может бегать так быстро. Кто-то должен был видеть, как он убегал от этих простаков.

Ник пожал плечами:

– Ну ведь никто не видел? Пока, по крайней мере. Может, он носит нечто вроде маскарадного костюма, который срывает сразу после грабежа. Или же Вытрясатель тот, кого никто никогда не заподозрит. Кто-нибудь из Рейвен-Хилла.

Я вздрогнул.

Ник снова взглянул на меня.

– Приободрись, Мойстен, – пробормотал он. – Ты принимаешь все это слишком близко к сердцу. Забудь о Вытрясателе. С того момента, как полицейские сцапали тебя в Федерэйшн-парке, ты стал странно себя вести. Успокойся.

Я знал, что он прав. Конечно, следовало просто-напросто забыть о Вытрясателе. Но я долго не мог выбросить из головы этот разговор. Мысль о маскарадном костюме почему-то пугала меня. Но идея, что Вытрясатель – это кто-нибудь из Рейвен-Хилла, человек, которого все знают, но никому и в голову не придет заподозрить, была еще страшнее.

Во время выходных я не мог отделаться от этих мыслей.

Глава XVII
СТРАХИ

Снова наступил понедельник. Мама торопила Адама и Джонатана: им нужно было завтракать и собираться в школу. Из-за денег на школьные фотографии разыгралась настоящая драма. Мама дала Адаму ровно столько денег, сколько было необходимо, но у нее не было мелочи для Джонатана. Она протянула ему купюру в десять долларов.

– Ну, мам, – канючил Джонатан. – Мисс Кафари сказала, что у нас должна быть точная сумма. Она специально сказала об этом. Говорит, что она не банкир.

– Мне все равно, что она говорит, – сказала мама. – У меня есть только эти десять долларов. Я тоже не банкир.

– Ну, ма, – а-ам!

– Не нравится – не бери.

Но настоящая трагедия разыгралась потом, когда Джонатан обнаружил, что уголок банкноты оторван. Кто-то нарисовал улыбающуюся рожицу рядом с оборванным краем.

– Не хочу эту бумажку! Она странная!

– Не глупи. Деньги есть деньги.

– Мисс Кафари она не понравится. Я забрал у мамы банкноту и заявил:

– Не беспокойся, Джонатан. Я это исправлю.

Я незаметно переложил деньги в другую руку, а сам притворился, будто сунул ее в рот.

Затем я принялся жевать, жевать, глотать и "давиться". Адам и Джонатан были зачарованы. По их лицам было видно, что они верят в то, что банкнота мной проглочена.

– Все, – сказал я. – Ее нет. Странная десятидолларовая бумажка исчезла.

Брайан поднял глаза, оторвавшись от своей овсянки.

– Не учи их совать деньги в рот, – произнес он. – Купюры грязные. Ты подаешь им плохой пример.

– Я не совал ее в рот, – шепнул я.

– Я знаю, – ответил он. – Но они-то точно сунут.

Этот человек просто дебил.

– Я хочу взять ее! Верни деньги! – завизжал Джонатан.

– Их нет. – Я достал деньги из кармана. – Но у меня есть другая купюра.

Джонатан взял ее и развернул.

– У-у, это те же самые десять долларов! – завопил он. – Я знаю. Здесь нарисована та же рожа!

– А разве ты не знаешь? – спросил я. – Теперь все десятидолларовые бумажки выпускают такими.

– Врешь! Врешь! Врешь! – закричал Адам, в восторге колотя ложкой по своей тарелке. – Сделай это еще раз, Том! Еще!

Тем не менее фокус сработал. Джонатан согласился взять деньги.

Когда я выходил из дома, мама сказала:

– Спасибо, Том. И не забудь: сегодня вечером мы едем в больницу навестить миссис Мойстен.

Миссис Мойстен – моя бабушка, папина мать. Почему-то в присутствии Брайана мама всегда называет ее миссис Мойстен. Вроде как стесняется, что поддерживает с ней дружеские отношения несмотря на то, что они с отцом разошлись. Бабушка только что перенесла операцию на глаза, и мама считала, что мы вдвоем должны навестить ее.

– Хорошо, – сказал я.

– Закончи свою работу в "Лавке чудес" так, чтобы ты мог в шесть часов встретить меня возле банка. Как обычно. Брайан берет машину, так что нам придется поехать автобусом.

– Конечно.

– И купи по пути цветов в магазинчике Грэйс. Я отдам тебе деньги.

– Каких цветов?

– Чего-нибудь повеселее. Скажи Грэйс, что это для твоей бабушки. Она выберет.

В школе я услышал историю о том, как Ник и Ришель сидели с Тарквином в пятницу. Поначалу они применили "разговорную тактику" Элмо, и она сработала. Они гуляли с Тарквином повсюду, пока у них не начали отваливаться ноги от усталости. Затем они зашли к Ришель домой.

Дома были сестра и мать Ришель. Что он мог натворить, когда за ним присматривали четыре человека? Короче, Ник и Ришель сели смотреть телевизор, и все остальные тоже были чем-то заняты. Когда они отвлеклись от своих дел, то увидели, что повсюду на полу валяются листья. Тарквин оборвал листья со всех комнатных растений в доме!

– Сейчас зима, – объяснил он. – И листья упали на землю.

Как и говорила его мамочка, малыш был с творческими наклонностями.

Днем, явившись в магазин, я застал Сида в добром расположении духа. Он надел свой протез и постоянно разговаривал с Джеко. По-видимому, он оправился от удара, нанесенного ему потерей жильцов в конце этой недели. Я подумал, что глупо было сердиться на насмешки Ника и так заводиться.

Сид сказал, что благодаря моей витрине он много продал за выходные. Он считал, что с того момента, как появилась витрина, у него стало вчетверо больше покупателей. По крайней мере, он так говорил.

Однако пока я работал, в магазин зашли только двое. Правда ли, что покупателей стало больше? Должно быть, да, подумал я. Зачем ему врать?

Кладовка теперь была вычищена. В выходные мусор увезли. Я вытащил несколько наборов для фокусов, испорченных Тарквином, и высыпал их на пол. Затем я принялся собирать их заново. Работа была несложной, и через час у меня было готово уже десять наборов. Их можно было запечатать по новой и продать.

Почему-то сегодня мне особенно досаждала пыль. Я постоянно сморкался, и у меня слезились глаза.

– Сделай перерыв! – окликнул меня Сид. – Я не хочу, чтобы на меня обрушилась вся "Великолепная шестерка" с обвинениями в том, что ты перетрудился.

– Мне осталось всего несколько наборов, – объяснил я.

– Ну тогда, ради Бога, прекрати сморкаться, – сказал он. – Или ты заболеваешь?

– Это из-за пыли, – сказал я. – Через некоторое время все будет в порядке.

– Ладно. Когда выдастся свободная минутка, зайди сюда. Я хочу отрезать тебе палец.

Я удивился, но решил, что не расслышал.

– У мальчика снова яйцо в ухе, Сид, – раздался голос Джеко.

– Нет, я слышу, – отозвался я. – Сейчас иду.

На прилавке напротив Сида, рядом с которым сидел Джеко, лежала куча денег.

Большую ее часть, по-видимому, составляла двухмесячная плата за квартиру, полученная от Динкли. Еще там лежал небольшой металлический приборчик. Ничего похожего я раньше не видел.

– Что это? – спросил я.

– Знаешь эти штучки, которыми отрезают кончики дорогих сигар? Штучки, в которые вставляют лезвие, а потом кладут сигару, и – бам! – ты бьешь по ней кулаком, и она отрезает у сигары кончик?

Ни о чем подобном я раньше не слышал.

– По правде говоря, нет, – признался я.

– Мальчик не курит сигар, Сид, – заметил Джеко.

– Я и не предполагал этого, Джеко, – ответил Сид.

– Так в чем же дело, Сид?

– Я объясняю ему устройство этой вещицы, Джеко. Она работает так же, как об-резыватель сигар. Вот, Том, сунь-ка сюда палец.

Я вытянул палец и поднес его к дырочке в приборе.

– Будь осторожен! – предостерег меня Джеко. – Эта штука острая!

"Что я делаю, – подумал я. – Этот парень собирается оттяпать мне палец, а я позволяю ему это сделать!"

Сид осторожно взял меня за руку и сунул мой палец в прибор, насколько это было возможно.

– Сейчас, – и он поднял сжатую в кулак руку над этой штукой, чтобы ударить по рычажку, – сейчас он отлетит!

Вдруг он остановился.

– Нет, – сказал он, доставая из-под прилавка морковку, – сначала мы попробуем вот на этом, чтобы убедиться, что эта штука работает.

Я вытащил палец, и он сунул в дырку морковину. Затем он стукнул по рычажку кулаком, и морковка распалась пополам.

– Хорошо работает, Сид, – сказал Джеко.

– Угу, – отозвался Сид, – по крайней мере, на морковках работает. А теперь давай-ка проверим на пальце.

Я смутился.

– Что случилось, Том? – спросил он.

– Я… я не знаю, – сказал я.

– Он до смерти напуган, Сид, вот что я тебе скажу, – вмешался Джеко. – Он не доверяет тебе.

– Ты не доверяешь старому Зигмунду-Волшебнику, Том? Я-то думал, что ты ученик волшебника!

– Ну-у…

– Я ему тоже не доверяю, – успокоил меня Джеко.

Я медленно сунул палец в дырочку с лезвием. Тут же протез Сида вцепился мне в кисть, протолкнув палец на место. Его кулак снова поднялся.

– Нет! – закричал я, зажмурив глаза. Кулак Сида с грохотом обрушился на рычажок. В этот ужасный момент я почувствовал леденящий холод стального лезвия и представил, что мой палец лежит на прилавке в лужице крови.

Я открыл глаза, чтобы посмотреть на лицо Сида. Минуту я не двигался. Я все еще был уверен, что мой палец разрублен надвое. Затем я медленно вытащил палец наружу.

Мой палец был цел и невредим. Только сверху, там, где его коснулся металл, виднелась тонкая красная полоска.

– Не повезло, Сид, – сказал Джеко.

– Наверное, мне нужно наточить лезвие, – засмеялся Сид. – Эта штука не желает резать ничего, кроме морковки. Эй, с тобой все в порядке?

Я не знаю, от аллергии или от страха это было, но мне казалось, что сейчас я упаду в обморок.

– Все нормально, – сказал я.

– Это просто фокус, – пояснил Сид. – Если бы я знал, что это так на тебя подействует…

– Все нормально, – повторил я.

– Том, ты слишком много работал. Ты стал нервным, как кошка. Я хочу, чтобы ты денек отдохнул, хорошо? Не приходи завтра. Тебе нужно расслабиться и заняться учебой. Я заплачу тебе точно так же…

– Не надо.

– Я должен тебе за все твои нововведения. Ты заработал мне кучу денег.

Я знал, что у меня нет причин бояться, но почему-то вся эта история с отрезанием пальца совершенно выбила меня из колеи. Сид был одним из многих, кто считал, что в последнее время я стал нервным и веду себя странно. Я решил, что идея Сида насчет однодневного отдыха очень привлекательна.

– Хорошо. Спасибо, – согласился я.

– Ты не закроешь сегодня магазин? Я оставил машину на станции техобслуживания, и мне нужно забрать ее, пока она не закрылась.

Я посмотрел на кучу денег на прилавке.

– Вы собираетесь оставить все деньги здесь? – спросил я.

– Я положу их в кассу. Все будет в порядке. Сюда еще никто не залезал. У меня нет времени отнести их в банк.

– Я могу зайти в банк по дороге домой, – вызвался я. – Вы только заполните квитанцию и положите ее в конверт.

– Ты просто сокровище, Том.

Сид положил деньги в конверт, сунул его в кассу и вышел из магазина.

Я остался, довольный, что смогу помочь ему. Я не имел ни малейшего представления, чем это кончится.

Глава XVIII
НАПАДЕНИЕ

Представляете, как только я собрался закрывать, зашли какие-то ребятишки с матерью.

Дети хотели поиграть со всем, что было в магазине.

Время близилось к шести, и я старался выпроводить их побыстрее, но они продолжали рассматривать стеллажи. Разумеется, мне не хотелось быть с ними грубым. Ведь это были покупатели Сида, а не мои. В конце концов они купили две головоломки и дорогой набор для фокусов. Это была крупная покупка. Мне не терпелось рассказать об этом Сиду.

Без пяти шесть я сунул конверт из кассы в свою сумку, закрыл дверь и со всех ног побежал по улице туда, где мы с мамой договорились встретиться.

Нет нужды говорить, что я опоздал. Мама была не в духе.

– Извини, – задыхаясь, произнес я. – Перед самым закрытием появился покупатель.

– А где цветы? Цветы! Я совершенно забыл о них!

– Сейчас принесу, – сказал я.

– Грэйс, наверно, уже закрыла магазин. Она закрывает в шесть, а сейчас десять минут седьмого.

– Посмотрим, – сказал я, бросая свою сумку к ее ногам. – Присмотри за этим. Я сейчас вернусь.

Я завернул за угол и пробежал пару домов вверх по улице. В магазине было уже темно, но Грэйс подметала дорожку перед входом.

– Мне нужны цветы, – взмолился я. – Очень срочно!

Грэйс рассмеялась.

– У меня не так уж много осталось, – предупредила она. Но, тем не менее, открыла магазин и позволила мне войти. Я схватил пучок маленьких розовых бутончиков, кинул деньги на прилавок и, поблагодарив Грэйс, в ту же минуту выскочил за дверь.

Когда я несся обратно по темной улице, зажав в руке цветы, я вдруг почувствовал, что что-то не так. Не знаю, почему у меня появилось такое ощущение. Я завернул за угол, но не увидел мамы. У меня просто сердце замерло.

Я огляделся в темноте. И тут увидел ее. Она лежала на земле у стены.

– Мама!

Подходя, я услышал ее стон.

– Мама!

– Все в порядке, – хрипло шепнула она, пытаясь подняться. Одной рукой она держалась за горло.

– Что это? Неужели ты… – бормотал я, помогая ей встать.

– Здесь телефон… Быстро! Набери три нуля…

Ну конечно, это был Вытрясатель. Полиция мгновенно приехала, но что толку… Как всегда, он исчез, не оставив следов. Никто поблизости не видел, чтобы кто-нибудь убегал или подозрительно вел себя.

Пока мама разговаривала с полицией, ее правый глаз все больше опухал и наконец закрылся совсем.

– Мы отвезем вас в больницу, – предложил один из полицейских.

– Нет! Нет, спасибо, – шепнула мама, опираясь на мою руку. – Все в порядке, правда. Я хочу добраться до дому и заявить о пропаже кредитных карточек.

– Вытрясатель не использует украденные кредитные карточки. Если бы он это делал, мы давно бы поймали его, – заявил полицейский. – Конечно, это ваше дело, мэм, но на вашем месте я бы обратился по поводу глаза к врачу. Не могли бы вы вкратце повторить то, что рассказывали нам?

– Как я уже сказала, я ждала здесь Тома, – устало заговорила мама. – Он работает в "Лавке чудес Сида". Он пришел и сразу же убежал, чтобы купить цветы для бабушки.

Я беспомощно стоял рядом и слушал. Если бы я не забыл про цветы! Если бы я не оставил маму одну! Если бы…

– Я не слышала, как сзади ко мне подошел Вытрясатель, – продолжала мама. – Я не слыхала ни звука. И вдруг почувствовала, как его рука обхватила меня за горло. Он сильный. Очень сильный. Он откинул мне голову назад так, что я чуть не задохнулась. И тут еще эта штука уткнулась мне в спину… Наверное, пистолет.

Я почувствовал, как она стиснула мою руку.

– Он схватил мою сумочку, – рассказывала она дальше. – Он велел мне не двигаться, не смотреть на него и считать до пятидесяти. Но я сразу же, как только он отпустил меня, на секунду повернула голову. Я не хотела этого. Это получилось чисто автоматически. Тогда он ударил меня, и я упала.

– Значит, когда вы повернулись, то увидели его, – сказал полицейский.

– Не совсем так. – Мама вздрогнула. – Я немногое увидела перед тем, как он ударил меня, но это было ужасно!

– Ужасно? В каком смысле?

– Я не могу этого описать. – Мама снова вздрогнула. – Он был мертвенно бледен и скалил на меня зубы. И он… Он был ранен. – Она умолкла.

– Ранен? – не унимался офицер.

– Мне показалось, что у него глубокий порез на лбу и через глаз и еще другие шрамы, – добавила мама. – Это было ужасно. Как в ночном кошмаре. – Она снова умолкла, судорожно сглотнув слюну. – Извините, – произнесла она. – Я говорю глупости.

Наверное, этого не может быть.

– Шок очень сильно отражается на восприятии. – Полицейский закрыл блокнот. – Не беспокойтесь об этом, мэм. Мы перезвоним вам утром, когда вы успокоитесь.

Полицейские предложили подвезти нас домой. Только тогда я принялся искать свою сумку.

– Э, а где моя сумка? – закричал я.

– Должно быть, он забрал ее, – беспомощно сказала мама. – Я не заметила.

– Ох, только не это! – Я был готов расплакаться. – В ней была целая куча денег Сида. Я должен был положить их на депозит в "Автобанк".

У меня засосало под ложечкой. Я не мог поверить в это! В отчаянии я снова огляделся. Сумки нигде не было.

– Какая сумма? – спросил полицейский. – Наверное, не так уж много? Судя по виду этого магазина, он не приносит старому Сиду больших денег.

– Я не знаю точной суммы, – сказал я. – Но там была куча денег. Целая пачка! О, нет! Что же мне делать? Мне ведь придется сказать ему об этом!

– Ты поедешь домой вместе со своей матерью, – сказал офицер. – Сид сейчас живет на квартире, так ведь? Он безвредный старик, но мы все равно присматриваем за ним.

Мы навестим его. Сообщим ему обо всем. Положись на нас.

Я испытал облегчение. Мне хотелось видеть лицо Сида, когда он узнает, что стряслось. Его выручка и его деньги за квартиру достались Вытрясателю. И все из-за меня!