Текст книги "Дело о драгоценных рыбках"

Автор книги: Эмили Родда

Соавторы: Джон Клэр
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Глава XVI
ЧУДЕСА ЗАКОНЧИЛИСЬ

Мы были на волосок от провала, Том, – сказал Энди Скиннер. – Ты чуть не загубил нам все дело. Полиция схватила всех, кто плыл на яхте, погрузила их в свой катер и везла к пирсу на другом конце пляжа. Гарри уже увели. Полицейские в штатском делали обыск в его доме. Вдоль дороги выстроились в ряд полицейские машины, возле которых стояли группки полицейских – не меньше десятка. Над ними кружили вертолеты. .

Столетние старички сняли свои парики и стерли грим носовыми платками. Надо признаться, что теперь они не выглядели такими древними. Их звали Мим Менелайс и Аллеи Франке. Они тоже служили в полиции.

Это была грандиозная операция. Я ровным счетом ничего не понимал. Я окинул взглядом своих друзей. Они только головами покачали. Ребята, как же мы опростоволосились!

– Я не хотел, – оправдывался я. – Я думал, Гарри – хороший человек.

– Да уж, хороший. Лучше всех. – Энди засмеялся. – Мы за ним по всей стране гонялись.

– Мне так неудобно, – сказал я убитым тоном.

– Ну, если это тебя немного утешит, мы никогда бы не поймали его, если бы не ты.

– Если бы не я? Что я такого сделал?

– Ты сделал несколько рисунков, которые я позволил себе рассмотреть в доме твоего отца, когда вы отправились на рыбалку.

– Так это вас я видела в окне? – Ришель торжествовала. – Я знала, что там кто-то был.

– Так при чем тут рисунки? – нетерпеливо переспросил я.

Один из полицейских позвал Энди Скиннера.

– Возвращайтесь в дом Блисс Белл, – велел Энди. – Я приду, как только освобожусь.

– Чего я совсем не могу понять, – начал я, плюхаясь в одно из кресел Блисс и вгрызаясь в приготовленный ею бутерброд, – зачем Гарри сначала вытащил меня из воды, когда я тонул, а потом ударил меня по голове? А затем приказал своим дружкам утопить меня в заливе. Почему он спас меня в первый раз?

– Ему пришлось это сделать, – пояснила Лиз.

– Как это «пришлось»?

– Мы ведь были на пляже и все видели. Если бы он не бросился тебя вытаскивать, это выглядело бы очень подозрительно. Потом, на яхте, он притворился, что его самого схватили, когда он кинулся тебя выручать. Думаю, ему просто нужно было выяснить у тебя, полицейский твой отец или нет.

– А он полицейский? – спросила Блисс с любопытством.

– Нет, – произнес вдруг посторонний голос. – Он ничего не знал об операции.

Мы обернулись. На пороге стоял Энди Скиннер.

– Не окажете ли вы нам любезность? – обратился к нему Элмо. – Не объясните ли вы нам, в чем тут все-таки дело?

– Конечно. Я в долгу перед вами. Я работаю в Канберре, в Управлении по борьбе с наркотиками. До нас дошли сведения о том, что по морю через Баньян-Бей должна быть переправлена большая партия кокаина. Мы были почти уверены в том, что здесь живет кто-то, кто, притворяясь обычным мирным жителем, получает товар и поставляет его в Сидней.

– Кто-то вроде Гарри, – вставила Блисс. – Он тут околачивается всего пару месяцев.

– Да. Или вроде Мела Мойстена. Он тоже здесь недавно поселился. Но все не так просто, мисс Белл, – продолжал Энди. – Это мог быть и кто-то, кто живет тут достаточно давно. Кто-то, кто очень любит уединение и у кого больше денег, чем можно предположить. – Он обвел взглядом уютную комнатку и поднял брови.

Блисс нахмурилась. Санни прыснула в кулак.

– Отдел направил сюда Мима и Аллена, чтобы они пожили тут пару месяцев под видом старичков-супругов. Они разведывали обстановку и давали нам знать, например, когда на горизонте появляется яхта, – продолжал Энди. – Но им необходима была помощь. Поэтому я и приехал сюда.

Он помолчал немного.

– Я хорошо знаю это место, потому что вырос здесь. Кроме того, я был довольно хулиганистым подростком, поэтому, если бы местные меня и заметили, никому бы в голову не пришло, что я полицейский. У меня были основания считать, что мисс Белл много чего порассказала им обо мне.

Блисс смущенно закашлялась. Энди улыбнулся.

– Я остановился у своей матери и старался поменьше высовываться, а сам пока выяснял, кто из местных может входить в банду, – говорил он. – Я был почти уверен, что Мел и Фей Мойстены тут ни при чем, и занялся вплотную мисс Белл. – Он снова усмехнулся. – Как в те старые добрые времена, когда я был еще ребенком и рыскал вокруг ее дома.

Блисс фыркнула.

– Твое счастье, что я, совсем как в старые добрые времена, не поймала тебя и не сдала Блуэтту, – проворчала она.

– Скажу вам, – снова заговорил Энди, – что Блуэтт ничего не знал обо всем этом. Мы не хотели посвящать его в детали операции. Кроме того, он сам мог быть в этом замешан.

– Человек не может быть мошенником, если он круглый идиот, – заявила Блисс. – Если бы он удосужился рассказать, что случилось прошлой ночью, нам не пришлось бы убегать от него.

– Да он и сам ничего толком не знал, – отозвался Энди. – У него был приказ – не спускать с вас глаз, – и он выполнял его. Правда, боюсь, что временами он слишком уж усердствует. – Он вздохнул. – Бедный старик Блуэтт.

– Он нас терпеть не может, – язвительно сказала Санни. – По-моему, он считал, что нам следует просто делать то, что он велит, не высовываться. И потом, он с самого начала был против нашего появления в Баньян-Бее.

– Как, впрочем, и я! – воскликнул Энди. – Когда вы приехали, я проклял все на свете. Шесть подростков крутятся под ногами. Я боялся, что вы нам все карты спутаете. Может, даже спугнете торговцев наркотиками как раз тогда, когда мы уже готовы были заманить их в ловушку. – Он засмеялся. – Я делал все чтобы выжить вас отсюда. Услал Мела в Сидней, оставил вас без электричества и телефона. Но все напрасно.

– А что вы там говорили насчет моих рисунков? – Я просто умирал от любопытства.

– Давай сюда свой альбом, и я покажу тебе.

Я достал альбом с обогревателя, на котором он сушился. Тот все еще был немного влажным, но уже не так сильно. Я протянул его Энди, и тот осторожно перелистал страницы, пока не добрался до рисунка, на котором рыбак Гарри был изображен без бороды и в приличном костюме.

– Когда я обыскивал дом, я исследовал каждую мелочь, которая могла бы рассказать мне что-нибудь о вас, ребята, или о хозяевах дома. Но я и предположить не мог, что наткнусь на портрет Гарри Давкинса. Видишь ли, именно так Гарри выглядел, когда мы встречались с ним два года тому назад в Аделаиде.

– Я просто рисовал людей «наоборот», – пояснил я.

– Вот именно. Гарри тоже знал этот фокус. Он отпустил бороду и превратился в чучело – как раз «наоборот» по отношению к своему обычному внешнему виду. Я сам не узнавал его – до тех пор, пока не увидел твой рисунок.

– Неудивительно, что он подозревал, будто ты что-то знаешь, Том. Неудивительно, что он похитил и тебя, и твой альбом и пытался тебя разговорить, – воскликнула Лиз.

– Да, – кивнул Энди. – Портрет Гарри был серьезной уликой против них. Но это еще не все. Взгляни-ка сюда.

Он открыл картинку, на которой Гарри ловил рыбу.

– Ты очень хороший художник, Том. Ты очень тонко подмечаешь все детали.

– О чем это вы?

– Посмотри на эти круги на воде. Их слишком много. Как только я увидел их, я сказал себе: «Вот оно! Там плавает аквалангист, который насаживает рыбу на крючок Гарри. Вот как они переправляют кокаин на берег». И я оказался прав. Наконец-то мы напали на след. И все благодаря тебе.

Лиз и Санни одобрительно похлопали меня по спине. Я почувствовал, что краснею. Энди развел руками.

– Вот только то было скверно, что Гарри тоже видел рисунки, когда обыскивал дом. С этого и начались все твои неприятности. Он был уверен, что ты что-то знаешь. Он решился переправить тебя на яхту, потому что была почти ночь и бушевал шторм. Он рассчитывал, что никто не заметит твоего исчезновения. Так оно едва и не случилось. Я ничего не видел. Если бы твои друзья не подоспели вовремя, ты бы пошел на корм акулам.

Я содрогнулся. Внезапно городской шум, гарь, выхлопные газы, хулиганство показались мне не такими уж неприятными вещами. Что-то я устал от этой мирной жизни.

Когда Энди ушел, Блисс наделала еще бутербродов.

– Мы можем себе позволить отпраздновать, – сказала она. – Хотя я сама не знаю, чему радуюсь. Я должна чувствовать себя оскорбленной до глубины души. Подумать только – меня считали сообщницей торговцев наркотиками!

– Но вы самая подходящая кандидатура, – заявила «тактичная» Ришель.

– Да ну? – Блисс опять нахмурилась.

Ник закрыл лицо руками. Но Ришель не испытывала ни малейшего смущения.

– Том говорил, что у людей искусства не особенно много денег. А у вас полно очаровательных безделушек, например, эта чудная лампа Дикси, и эти настоящие персидские покрывала, и три дома, ну и все такое. На все это нужны деньги.

Блисс медленно повернулась лицом к ней. И вдруг неожиданно разразилась хохотом. Все ее огромное тело ходило ходуном. На глазах даже слезы выступили.

Она вышла на веранду, хлопнув дверью. Там в ряд стояли ящики. Она вытащила из одного сверток и развернула его.

– Вуаля!

В ее руках было основание для лампы Дикси. Танцующий слоник в розовой юбочке.

Ришель издала восхищенный возглас. Все остальные застонали. Блисс засмеялась и начала распаковывать остальные свертки. Зебра в теннисном костюме, горилла в ночном чепчике, фламинго в блестящих галошах. Ришель была в восторге.

– Но откуда у вас все это? – едва могла вымолвить она.

– Дикси – это я, – просто сказала Блисс. Ришель смотрела на нее во все глаза.

– Но этого не может быть. Дикси живет в лесу, далеко на севере. Я про нее много читала.

– Ты читала то, что я велела моим агентам сообщить прессе, – хихикнула Блисс.

– Но зачем – зачем такая таинственность?

– Если люди узнают, что я и Дикси – одно лицо, они перестанут серьезно воспринимать мои скульптуры. Меня считают настоящим художником, а не человеком, который делает игрушки вроде этих. Но, с другой стороны, я должна на что-то жить. Откуда у меня, вы думаете, мое состояние? Уж никак не от продажи моих серьезных работ, уверяю вас. Они не окупают даже моего ежегодного счета от бакалейщика.

Она прижала палец к губам.

– Но все это строжайшая, страшнейшая тайна. Никому ни слова. Договорились?

– Договорились.

Блисс протянула слона в юбочке Ришель.

– Прими это от меня с наилучшими пожеланиями, – сказала она. – Нужно только вставить проводки и сделать простенький абажурчик. Это не будет дорого стоить.

Я думал, Ришель грохнется в обморок.

– О, спасибо большое, – пролепетала она.

– Пожалуйста, – улыбнулась Блисс. – Всегда приятно встретиться с поклонником твоего творчества.

Отец вернулся домой этим же вечером. Он нашел Фей на ее выставке, в добром здравии. Можете себе представить, как он был изумлен, когда узнал, что тут творилось в его отсутствие.

Мы замечательно провели эту неделю. Электричество и телефон починили. Мы гуляли по пляжу, разводили костры и пекли картошку. Мы даже мастерскую покрасили.

Вот только купаться нам не хотелось. И рыбу мы тоже не ловили. Воды с нас и так было предостаточно.

В свободное время я рисовал, Элмо читал, Санни бегала трусцой, Ник играл с папой в шахматы, а Лиз трудилась над своей поделкой.

Получилось очень здорово. Это была доска, на которой нарисовали (я нарисовал, естественно) большую белую акулу, потом приклеили пару рыболовных крючков и кусочек лески, фотографию лампы Дикси и маленькую пластиковую коробочку, которую, в свою очередь, облепили ракушками, песком, палочками, галькой и другими штуковинами, которые Лиз насобирала в течение этой недели.

К этому всему она добавила детскую карнавальную маску, которую откопала в универмаге «Скиннер». Как символ того, объяснила она, что все жители Баньян-Бея на самом деле не совсем такие, какими кажутся на первый взгляд.

Вдобавок, она прилепила туда щепотку орегано. Наше сержант Блуэтт так и не вернул (скорее всего ему просто стыдно было показываться нам на глаза), но нам немножко выделила миссис Скиннер. И плюс к этому еще кое-что из тому подобной «чепухи». Ник заявил моему отцу, что если ее магазин пойдет в гору, то это только благодаря ему.

А Ришель не могла налюбоваться на свою лампу Дикси и не выпускала ее из рук. Ник, не переставая, дразнил ее. Он говорил, что через неделю ее от этой лампы будет тошнить.

– Зато, если я захочу ее продать, – сказала она, – я получу не меньше пяти сотен долларов.

Этот аргумент его просто сразил.

В наш последний вечер Ник опять вспомнил про свою крикетную загадку и повторил ее. На этот раз слушала и Ришель.

– Я сдаюсь. – Лиз зевнула. – Давай, говори ответ.

– А я не знаю ответа, – сказал Ник. У всех вырвался дружный стон.

– А что такого? – Он усмехнулся. – Мне, может, тоже хочется узнать ответ. Поэтому-то я вас и спрашивал.

Ришель бросила на него быстрый взгляд.

– Но ведь это совершенно логично, – сказала она.

– Тогда просвети нас, – насмешливо сказал Ник.

– Просто вопрос об этих десяти центах был поставлен неправильно. Ты нас только запутал, – начала объяснять Ришель. – Слушайте. Каждый из этих ребят заплатил по девяносто центов, так?

– Нет, они заплатили по доллару и получили по десять центов сдачи, – уточнил. Ник.

– Но это ведь одно и то же. Каждый заплатил девяносто центов. Трижды девяносто – это два доллара семьдесят, так?

– Так.

– Их приятель заработал на этом двадцать центов. Отнимите эти двадцать центов и получите два доллара пятьдесят, верно?

– Опять верно.

– А тот парень, который продал мячик, получил как раз два доллара пятьдесят. Так что же в этом такого мудреного?

И тут все встало на свои места. Да это же яснее ясного! Мы переглянулись, а потом разом посмотрели на Ришель.

– Как ты догадалась, Ришель? – спросил я.

– Нужно смотреть на вещи проще. – Она пожала плечами. – И не забивать себе голову ничем лишним. А иначе вы запутаетесь – и все. – Она повернулась и ушла, любовно прижимая к груди свою лампу Дикси. Готовиться к отъезду.

– Это все морской воздух, – сказала Лиз. – Думаю, он благотворно на нас подействовал. По крайней мере, прочистил мозги.

– Приезжайте в Баньян-Бей, если хотите обрести мир и спокойствие! – протянул Ник. – Вас ждет прочистка мозгов, решение неразрешимых загадок...

– И прочие чудеса, – улыбнулась Лиз, глядя на свою поделку.

Папа посмотрел на нас и покачал головой.

– Ну что, ребята, научились немножко уму-разуму?

– Надеюсь, нет, – ответил я. И на этот раз я не шутил.