Текст книги "Дело об изумрудах шейха"

Автор книги: Эмили Родда

Соавторы: Джон Клэр
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Глава IV
МЕСТО ПРЕСТУПЛЕНИЯ

Где был я?

Ах да. Вернемся на место преступления.

Через несколько минут мистер Терзис пришел в себя настолько, что мы с Лиз помогли ему перебраться из бассейна в кресло. Он дрожал, поэтому я сбегал наверх за пледом и накинул его на плечи мистеру Терзису.

– Изумруды, – простонал он. Закрыл лицо руками и стал раскачиваться назад и вперед. Педро и Пепита, не отходившие от него ни на минуту, скулили и жались к его ногам. Я заметил, что Педро прихрамывает. Очевидно, он оказался на пути мужчины в маске.

– Все в порядке, мистер Терзис, – сказал я. – Полиция преследует машину. Они поймают этого парня. – Но, должен признаться, я не был в этом уверен.

Он тоже не испытывал уверенности. Только пробурчал что-то и продолжал раскачиваться.

В таком положении мистер Терзис являл собой действительно печальное зрелище. Он был крепким человеком. И ничего не боялся. Но сейчас – насквозь вымокший, закутанный в одеяло – он походил на побитого старика.

Он повернулся ко мне и заговорил по-гречески. Это было странно, потому что обычно он говорил со мной по-английски. Наверное, это от шока. Тем не менее я понял его. Он попросил меня принести ему лед для шишки на лбу.

– Конечно, мистер Терзис. – Я решил, что это не причинит вреда. Тем более, «Скорая помощь» должна была приехать с минуты на минуту.

Я оставил его и осторожно двинулся по мокрому скользкому мрамору в заднюю часть дома. Тогда я еще не слышал рассказа мистера Терзиса, но уже было ясно, что вор убегал этим путем. Через столовую и кухню к задней двери вел четкий мокрый след.

Я достал из морозильника лед, завернул его в полотенце. Осмотрелся. Все было так спокойно и тихо, что даже внушало ужас. Тихо гудел холодильник. Кругами плавали в своем бассейне рыбы. Мягко мерцал огонек автоответчика. Только вода и кровь на полу указывали на то, что здесь случилось.

Я смотрел на следы крови. Они начинались у двери кухни, откуда мелкие шаги вели в столовую и оттуда дальше. Дальше, поскользнувшись на полу, мужчина в маске упал. Я присмотрелся. Среди следов были отпечатки крошечных лапок.

Я сжал лед в руках, сдерживая волнение, теснившее мне грудь. Следы ног. Если потребуется, они помогут уличить вора. Ну, это уже кое-что. Я, тщательно обходя следы, вернулся в гостиную, репетируя про себя, что скажу полицейским.

– На полу в кухне везде следы, – сообщил я им. – Нужно не затоптать их.

Я отдал лед мистеру Терзису и тоже сказал о следах. Его это, кажется, не слишком взволновало, а Лиз, Том и Ришель отправились посмотреть.

Прибыла «Скорая помощь». Мистера Терзиса хотели забрать в больницу, но он отказался. Он заставил их подлатать его прямо здесь. По его милости мы выглядели абсолютными болванами, но бригада «Скорой помощи» согласилась с мистером Терзисом и, улыбаясь, отправилась дальше по вызовам. Перед отъездом они даже проверили, не сломана ли лапка у Педро. Мистер Терзис умел так поставить дело, что люди всегда делали то, что нужно ему, с удовольствием.

Затем с Элмо и Санни явились двое полицейских. Я сказал им о следах, и это их вроде заинтересовало. Не привело в восторг, заметьте. Но заинтересовало.

Скрывшийся автомобиль еще не задержали, но, по их словам, всем полицейским машинам по радио приказано задержать зеленый фургон, следующий на большой скорости. Это было все, что мы могли сообщить им. Ни номера. Ни примет водителя. Ни подробного описания пассажира.

Мы оказались важными свидетелями.

Конечно, парня, у которого на голове чулок, не так-то легко описать. Думаю, в этом все дело. Мы сошлись на том, что он был очень большой. Но об этом мы все могли сказать.

Потом нас спросили, как он был одет. Лиз, Том, Элмо, Санни и я задумались. Зато Ришель оживилась. Когда речь шла об одежде, Ришель оказывалась на своем коньке. Она сообщила, что на мужчине в маске был черный альпийский спортивный костюм и белые спортивные ботинки «Роклэнд». Ришель не могла не заметить фирменных лейблов даже в момент совершения преступления.

– На ботинках были красные полоски, – сказала она. – Их надо было расположить иначе.

– Красные полосы? – спросил полицейский. – Может, это была кровь?

– О-ох, – вырвалось у Ришель. – Возможно, вы правы.

– Думаю, у него серьезная контузия, – неожиданно заметила Санни.

– Почему ты так решила?

– Он издавал такие невнятные звуки. Невозможно было понять ни слова из того, что он говорил. В прошлом месяце в гимнастическом зале одна девочка сорвалась с колец и ударилась головой. Она бормотала так же, как этот верзила. Выяснилось, что у нее было сотрясение мозга.

Мы ждали у бассейна с фонтаном, пока два полисмена записывали показания мистера Терзиса. Он сидел там с Педро и Пепитой, которые по очереди лизали его руку, и рассказывал о том, как бандит проник в дом, и о том, что, как ему показалось, преступник знал об изумрудах. Я обратил внимание, что он не упомянул о пистолете. Тот по-прежнему лежал на дне бассейна. Я не трогал его. Зная мистера Терзиса, я решил, что у него, вероятно, не было лицензии на хранение оружия. А я не хотел, чтобы у него возникли проблемы из-за пистолета.

Потом он подробно рассказал об украденных изумрудах. Пять больших необработанных камней. Их дал ему старый клиент, шейх, который хотел, чтобы мистер Терзис сам огранил их и вставил в колье для его любимой жены. Даже я был поражен, когда он сказал, сколько они стоят. Так много?

– Застрахованы, конечно? – спросил полицейский, забирая подписанный протокол.

Я знал ответ, но остальные открыли рты, когда мистер Терзис покачал головой. Никакой страховки, сказал он. Ни на камни. Ни на все, что здесь есть. Страховая компания не покрыла бы убытки. После последнего случая. И тогда он рассказал им о прошлогоднем похищении рубинов. Полицейские переглянулись и сделали пометки в записях.

Элмо наблюдал за всем происходящим, словно это был фильм, на который он год откладывал карманные деньги, и теперь шикал всякий раз, когда кто-либо пытался что-нибудь сказать.

– Что с тобой, Элмо? – требовательно спросила в конце концов Санни.

– Он заполучил сенсацию для «Пера», – объяснил я. – Элмо Циммер – мальчик-репортер. – Я даже не старался смягчить презрительные ноты в своем голосе.

Обычно журналистские замашки Элмо меня не волновали. Все-таки его отец издатель «Пера», и это предполагало, что Элмо делает все, что возможно, для поддержания газеты. Но на сей раз я подумал, что ему следовало бы держаться в стороне. Это же не просто очередная скандальная история. Это настоящая трагедия. Касающаяся человека, которого я знал.

Через несколько минут они закончили. Мистер Терзис теперь выглядел лучше, но с одной стороны лицо у него так распухло, что стало напоминать тыкву – победительницу Пасхального конкурса.

Женщина-полицейская записала наши имена и адреса.

– Вы, ребята, теперь можете идти, – сказала она. – Если нам что-то понадобится, мы с вами свяжемся.

Мы направились к выходу, когда вошел другой полицейский, разговаривая по рации.

– Машину нашли, – сообщил он. – Врезалась в дерево у старого кладбища. Подходящее место для нашего парня – он мертв.

– Мертв? – Мистер Терзис с трудом поднялся на ноги.

– В машине он был один, и при нем не оказалось изумрудов, – сказал полицейский. – Он разбился насмерть. Или авария добила его, если он, выбираясь отсюда, расшибся так сильно, как вы говорите. Похоже, водитель забрал у него краденое и сбежал.

Мистер Терзис ничего не сказал. Только закрыл голову руками. Он весь трясся. Я подумал, что он, наверное, плачет, но не был уверен.

Выходя, мы увидели, как подъехала миссис Терзис. Она выскочила из машины и побежала к дому. Я не стал возвращаться. Я не мог смотреть ей в глаза.

Глава V
НЕРАЗБЕРИХА

– Совсем недавно он бегал, а теперь уже мертв, – говорил Том. – Не могу поверить. Умер. И уже никогда не будет есть или смотреть телевизор. Никогда не будет болтать с друзьями. – Том потряс головой.

Это в его духе – он разглагольствовал о каком-то мертвом преступнике, когда на самом деле самое главное было в том, что теперь у мистера Терзиса практически не осталось шансов вернуть свои изумруды. По мне, именно в этом настоящая трагедия. Этот парень в маске из чулка меня не волновал. Он использовал свой шанс и потерпел неудачу.

– Никак не могу поверить в это, – пробормотала Лиз.

Мы шли домой. Думаю, все мы пережили что-то вроде шока.

Один за другим мы расходились по домам. Наконец остались только Лиз, Ришель и я.

– Теперь, к сожалению, мы не будем присматривать за домом, – спустя какое-то время вздохнула Ришель. – Великолепный дом.

– Как ни странно, мне он не особенно понравился, – начала Лиз. – Не хочу обидеть друзей твоих родителей, Ник, но это словно предзнаменование. Ни одного нормального окна. И это сухое дерево в бассейне. И орхидеи, запертые в оранжерее. И рыбы в кухне, плывущие по кругу. И эти огромные комнаты, и мрамор, и вообще все. Слишком холодно. Слишком покойно.

– Похоже, тебе не хотелось бы там жить, – съехидничал я.

– Конечно, нет. – Она уставилась на меня. – А кому бы хотелось?

– Давай, Лиз, продолжай. – Я не мог этому поверить.

– Она на самом деле так думает, – подтвердила Ришель. – Лиз такая странная. Ей нравится беспорядок, старые вещи, много разных цветов, как в ее доме. Но, по-моему, ты, Лиз, чокнутая. Я бы мечтала жить в Замке Терзиса. Просто мечтала бы.

Почти полквартала мы прошли молча. Не было желания разговаривать. Я не мог забыть мистера Терзиса, сидевшего там, обхватив голову руками.

– И как только мог мистер Терзис не застраховать свое имущество и изумруды? – наконец спросила Лиз.

– Разве ты не слышала, что он сказал полицейским? – ответил я. – Его обворовали в июне прошлого года. Кто-то проник в дом, взорвал сейф, пока мистер Терзис был на работе, а его жена играла в карты. Если задуматься над этим, так то ограбление тоже произошло в пятницу. Миссис Терзис всегда играет в карты по пятницам. Наверное, кому-то это известно.

– Многие могут знать, – сказала Лиз. – Ведь соседи могли слышать взрыв?

– Нет, там слишком толстые стены.

– А что у них пропало в прошлый раз?

– Рубины. Неограненные камни. Мистер Терзис только накануне принес их домой. Он собирался огранить их в своем кабинете. Как и изумруды. Ему нравилось работать с оригинальными камнями. – Я улыбнулся. – Знаете, он носит их россыпью в своем кармане.

– Это безумие! – заметила Ришель.

Я возразил:

– Не такое уж безумие. Мистер Терзис считает, такой способ безопаснее. Неограненные, они выглядят, как осколки булыжника. Если он просто несет камни в кармане, никому в голову не придет, что они у него. А если он, скажем, обнимает портфель, прикованный цепочкой к запястью, любой поймет, что он несет домой что-то ценное. Понимаете?

Лиз кивнула, но казалось, что она сомневается.

– Но кто-то все-таки знает? Сейчас изумруды, а в прошлом году рубины.

Я ничего не ответил. Но вынужден признаться, что стратегию мистера Терзиса нельзя было назвать абсолютно беспроигрышной.

– Почему же он, несмотря ни на что, хотел работать с ними дома? – поинтересовалась Ришель. – Думаешь, он просто хотел расслабиться? Для этого ведь и существует дом, разве не так?

Я знал: бесполезно объяснять Ришель, что мистер Терзис обожал свое дело и не променял бы огранку драгоценных камней ни на какую другую работу. Но она просто не в состоянии это понять. Поэтому я только ответил:

– Он говорит, дома спокойнее.

– Не сегодня, – проворчала Ришель.

Я кивнул. В этом она права.

Лиз все еще была озабочена проблемой страховки.

– Я никак не пойму, почему он не застраховался, – зациклилась она. – Ведь за рубины возместили убытки?

– Страховая компания за рубины выплатила, – терпеливо объяснил я. – Но мистеру Терзису сказали, что они не возместят других убытков за ущерб в доме и вокруг него, пока он не сделает необходимых вещей. Например, надо вмонтировать в сигнализацию сенсоры, фиксирующие перемещение по дому людей.

– И он этого не сделал?! – воскликнула Лиз.

– Нет. Только установил их у парадного и заднего входа. Он считал, что собаки, бегая по дому, постоянно будут включать систему. По-моему, так и было бы. И он решил, что в этом нет необходимости, потому что в любом случае никто не может проникнуть в дом или выбраться из него, кроме как через эти двери.

– Давайте посмотрим правде в лицо: страховые агенты были правы, ведь так? – зевнула Ришель и потянулась.

– Почему? Что ты имеешь в виду?

– Ведь кто-то все-таки забрался в дом.

– Так что? В данном случае это не зависело от вида сигнализации, установленной в доме. Если кто-то выскакивает из кустов и приставляет нож к твоему горлу, ты сделаешь все, что он тебе скажет. Если он скажет: «Отключи сигнализацию», разве ты не отключишь ее?

– Думаю, отключу, – согласилась Лиз.

– Любой отключит, – сказал я. – Так что мистер Терзис не так-то был не прав. Но так как он не выполнил требований страховой компании, ему не выплатят страховку.

Поэтому у него теперь серьезные проблемы, подумал я.

– Ведь мистер Терзис говорил, что это изумруды какого-то шейха? – Ришель облекла в слова мои мысли. – Ему придется возместить шейху ущерб. Хорошо еще, что он так богат.

– Да, он богат, но не настолько, чтобы безболезненно заплатить такую сумму денег, – медленно проговорил я. – Это может разорить его.

– В голове не укладывается! – воскликнула Лиз. – О, это ужасно! Думаешь, ему даже придется продать свой дом?

– Это тебя так беспокоит, Лиз? – отозвался я. – Я думал, ты это сооружение ненавидишь.

Она залилась краской.

– Оно мне не очень нравится, – пробормотала она. – Но мистер и миссис Терзис любят его. Это их дом. Мне просто не по себе от мысли, что они могут его лишиться, вот и все.

– О, с ними все будет в порядке. – Я решил сменить тему. Мои мысли путались. Лиз размазня. Всегда сочувствует людям и жалеет их. Я же более трезвый человек. Я считаю, что чаще всего люди получают то, чего хотят, и бессмысленно с их стороны потом хныкать.

Многие, наверное, сказали бы, что мистер Терзис пострадал заслуженно, рискуя таким образом. Да я и сам бы так сказал, если бы не знал его.

Но я-то знал. И не мог представить его без этого дома или ювелирного дела. Мне была невыносима сама мысль, что из-за одной этой ошибки он лишится всего, что было создано им и миссис Терзис. Это казалось ужасно несправедливым.

Неожиданно вместо смятения я почувствовал злость.

– Если бы только у нас тогда хватило ума получите рассмотреть водителя машины, – процедил я сквозь зубы. – Его сообщник взял на себя весь риск и поплатился жизнью. А он только вел машину и скрылся с добычей. Отвратительно! Мы не должны были этого допустить. Но что мы могли сделать? Прятаться в кустах, как стая перепуганных детишек.

Лиз с Ришель смотрели на меня, как на сумасшедшего.

– Мы и прятались в кустах, Ник, – напомнила Ришель, – ведь мужчина в маске размахивал перед нами ножом.

– Он ничего бы не сделал, – сказал я. – У него была контузия. Фактически мы могли бы наброситься на него и отобрать изумруды.

– Ник, ты же понимаешь, это было бы глупо. – Лиз внимательно смотрела на меня. – Мы же не знали, насколько серьезно он пострадал. А никакая сумма денег не стоит того, чтобы за нее погибнуть.

Я пожал плечами и повернул к своей улице. Но думал о словах Лиз. Конечно, она права. Любые деньги не стоят того, чтобы за них умирать. Тем не менее один человек умер.

Думал ли он, что его план похищения изумрудов Терзиса может так закончиться? Предполагал ли это водитель машины, на которой они скрылись? Скорее всего, нет. Они не учли, что мистер Терзис окажет сопротивление.

Должно быть, я как-то размяк – наверное, это от потрясения, или, может, по дороге домой я попал под влияние Лиз. Потому что неожиданно я начал думать о ворах, как о людях, вместо того, чтобы, не задумываясь, считать вора гнусным типом. Дружат ли они? Огорчился ли водитель машины, что другой парень убит? Или рад, что теперь не надо будет делить деньги, вырученные за изумруды?

Нам никогда не узнать. Если только каким-нибудь чудом полицейские найдут его. И изумруды.

Это вернуло меня к реальности. Изумруды. Это важно. Изумруды. И мистер Терзис. Я нахмурился, пристально следя за оживленным движением на пешеходной дорожке. Я напряг свою память. У меня всегда была очень хорошая память. Должны быть какие-то детали, замеченные мной, которые помогли бы полиции. Я мог бы предложить полиции какие-то улики.

Но ни к чему не пришел. Попытался опять. Я прокручивал все снова и снова. Ничего.

Я чувствовал, что мои руки сжимаются в кулаки, и заставил себя расслабиться. Не было повода выходить из себя. Хладнокровное размышление – вот что здесь нужно.

Должно быть что-то, что я мог бы сделать, чтобы помочь. Должно быть.

Глава VI
БЫСТРО НИЧЕГО НЕ ДОБЬЕШЬСЯ

– Нико! Нико! – крикнула мама. – С тобой все в порядке?

Новость распространилась, как блохи на выставке собак. К тому времени, когда я добрался домой, мама была в полной панике.

– Все хорошо. Я в порядке. Посмотри на меня. Разве я плохо выгляжу? Ну, мама, перестань. Ты помнешь мне рубашку.

– Ох, Нико!

Что бы я ни говорил, ее невозможно было успокоить. Она только сжимала меня в объятиях и целовала, словно я только что вернулся из смертельно опасного рейда на Марс.

– Мам, – сказал я, – все в порядке. Он нам ничего не сделал.

– Он же мог убить вас, – причитала она. – Он мог порезать вас своим ножом.

– Да, но не убил же. Правда?

Конечно, папа тоже беспокоился обо мне. Но отец не любит показывать этого. У него сильный характер. К тому же он был озабочен судьбой Стефаноса.

– Только вчера вечером я говорил Стефаносу, что принести эти камни домой последняя глупость, – произнес он. – Я был там, когда он пришел. Розы для Анны и дорогие изумруды в кармане вперемешку с мелочью. Я говорил ему, что это безумие. Он и слушать меня не захотел. И Анну тоже. А теперь, видишь.

Он с силой нажимал кнопки, набирая номер телефона Терзисов.

– Бедная Анна, – шептала моя мама. – Она в отчаянии. Если изумруды не найдутся, они будут вынуждены продать дом! А Стефанос не хочет показаться врачу. Боже мой, Анна говорит, что пол-лица изувечено до неузнаваемости. А у Педро так болит лапка, бедный малыш… Нико, ты представить себе не можешь…

– Мам, я только что оттуда.

– Алло, Анна. Это я, Деметриос, – произнес мой папа в трубку. – Да, он дома. Хорошо. Мы приедем прямо сейчас.

В тот вечер, сидя в своей комнате, я старался забыть о Замке Терзиса, изумрудах и обо всем остальном. Я пытался вычеркнуть это из памяти, сосредоточившись на новой компьютерной игре, которую мне на время дал Элмо Циммер.

Это была пиратская копия, поэтому без инструкции. Я держал ее уже два дня и никак не мог в ней разобраться.

Она называлась «Побег из Заргоса», и в ней, наверное, был миллион правил. Ни одного из них я не знал. Я знал только, что нахожусь в темнице с бесчисленными дверями. Это было начало игры, и тут же я застревал. Я не мог вырваться из этой ужасной темницы, что бы ни предпринимал. Я понял, как передвигать маленького героя от двери к двери, но на большее меня не хватило.

Как только я добирался до двери, появлялось зашифрованное послание. Нужно было разобрать, о чем в нем говорится. Если не угадаешь, из двери выскакивает карлик и топором отрубает тебе голову. Второго шанса нет. Каждый раз, когда я пробовал открыть новую дверь, голова моего малого отправлялась глотать пыль, а я должен был все начинать сначала.

Конечно, я мог позвонить Элмо и спросить его. Но меня эта идея не привлекала. Я считаюсь асом в компьютерных играх. Мне не нужна помощь. Тем более от Элмо. Поэтому каждый раз, когда я брался за телефон, чтобы позвонить, я набирал номер и бросал трубку. Почему-то мне казалось, что лучше еще раз оказаться без головы.

Когда меня в очередной раз обезглавили, я бросил это занятие и улегся на кровать, по-прежнему размышляя об ограблении. Мне нужно восстановить картину, вспомнить все до мельчайших подробностей о водителе автомобиля. Поэтому я решил посмотреть на все под другим углом. С самого начала.

В магазине изумруды были в безопасности, поскольку там всюду установлены камеры наблюдения. Там мистера Терзиса невозможно ограбить, не угодив на страницы газет. Но у него дома – другое дело. Никаких камер.

Какой-то жулик узнал, что он взял их домой. Но кто это мог быть?

Мистер Терзис довольно осторожный человек. Он не стал бы кому ни попадя сообщать, когда понесет в своем кармане целое состояние.

Я по пальцам пересчитал людей, которые могли бы это знать. Миссис Терзис, разумеется, знала и наверняка тоже пыталась убедить мужа не делать этого. Она была напугана кражей рубинов. Я помнил это. Поэтому она не в счет.

Я подытожил: отец сказал, что он был в курсе, но я знал, что он не мог украсть изумруды. Во-первых, мистер Терзис был его старым другом. Во-вторых, отец просто не способен на это. Он мог преуспевать в бизнесе, но не взял бы и цента, который, по его мнению, не принадлежал ему.

Майлс Сильвестро, помощник мистера Терзиса, должно быть, знал. Мог ли он пойти на такое? Суетливый, нудный тип, но это не значит, что честный, не так ли?

Конечно, Майлс работает у мистера Терзиса много лет. Практически участвует в управлении. Но это тоже ничего не значит. Все равно он мог решиться совершить убийство по своим соображениям. Если бы ему повезло, он ведь мог не работать всю оставшуюся жизнь.

Я уронил голову на подушку. Майлс? Но Майлс был таким… заурядным. Просто не похоже, что он способен разработать план, предусматривающий и нож, и машину, чтобы скрыться с места преступления.

Итак, к чему я пришел? Ни к чему. Я вскочил с кровати и вернулся к «Побегу из Заргоса». Я добрался до двери, попытался расшифровать послание и лишился головы. Снова. Замечательно!

Мои родители вернулись поздно. Я все еще бился над «Побегом из Заргоса». Услышав, что они вошли, я быстро вышел из игры, но компьютер оставил включенным.

– Ложился бы ты спать, Ник, – заглянул в комнату мой папа.

– Как мистер Терзис?

– Не очень, – ответил отец. – Полиция еще не напала на след водителя машины. И об изумрудах тоже ничего. Бедный Стефанос. – Он покачал головой.

– Что, если полиции предупредить всех перекупщиков Австралии, что эти камни разыскиваются? – спросил я.

– Стефанос уверен, что их вывезут из страны контрабандой и там огранят, – сказал отец. – Подумай только, Нико, как легко можно сделать. Садишься в самолет, а в кармане у тебя пять маленьких камешков. И кто догадается?

– И что он собирается делать? – спросил я.

– А что он может сделать? Придется продавать. – Отец нахмурился. – Ты знаешь, Нико, я бы отдал все, что у меня есть. Я сказал это ему сегодня вечером. И твоя мама тоже. Но я не наберу и четверти нужной суммы.

Прощай, бизнес! Мистер Терзис всю свою жизнь работал так, что люди были уверены: он честный партнер, честно ведет дела и заключает честные сделки; он находил особых покупателей, готовых платить огромные деньги, чтобы получить желаемое качество. Прощай, шейх! Прощай, Замок Терзиса!

– Деметриос, – в комнату вошла мама, – ты расстроишь Нико. На сон грядущий это не очень хорошо.

Ее глаза были красными, как будто она плакала. Но она улыбнулась мне и погладила по голове, как делала, когда я был маленьким.

– Нико, вот что может поднять тебе настроение, – ворковала она. – Анна и Стефанос все-таки собираются в отпуск. Ограбленные или не ограбленные. Они хотят, чтобы ты со своими друзьями присмотрел за домом. Вшестером, все вместе, так вы будете в безопасности.

– В самом деле? – Я вскочил. Это был настоящий сюрприз.

– Анна настроена решительно. Она сказала Стефаносу, что сейчас им отпуск нужен больше, чем когда-либо. Да и как он будет ходить на работу с таким разбитым лицом? Поэтому в понедельник они, как и собирались, уезжают.

– Отлично, – сказал я. Но на самом деле я не так уж обрадовался. Каким-то образом идея присматривать за Замком Терзиса утратила свою привлекательность. Теперь этот дом казался скорее грустным, чем сказочным. Думаю, потому, что Терзисы могли лишиться его.

– Анна хочет, чтобы ты пришел завтра. Она все тебе объяснит, – продолжала мама. – Завтра не стоит приводить остальных. Она знает, что твои друзья порядочные мальчики и девочки. Хорошо?

– Конечно, мам.

Она поджала губы.

– Нико, теперь ты будешь за все в ответе. Ты скажи Лиз, и Тому, и остальным, что нужно быть там поосторожнее. Это очень большая ответственность.

– Теперь мое прозвище не милый, а ответственный. Ник Контеллис Ответственный.

– О чем ты говоришь? – спросила мама. Она посмотрела на компьютер и покачала головой. – И прекрати играть с этой штукой.

– Почему ты решила, что я играю? Может, мне в школе задали написать сочинение!

– Нико, – проговорила она. – Посмотри на меня. Ты помнишь, что я твоя мама?

– Почти забыл.

– Выключай эту штуку и ложись спать, пока не испортил глаза.

– Всем приходится чем-нибудь жертвовать, мам.

– Ох, Нико!