Текст книги "Золушка на Императорском отборе (СИ)"
Автор книги: Эми Эванс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
Золушка на Императорском отборе
Эми Эванс
Глава 1
Сегодняшний день начался как обычно. Я проснулась, позавтракала, а затем незаметно покинула поместье и отправилась в город. Благо, дома на меня никто не обращал внимания и никогда не интересовался, где целыми днями пропадает единственная дочь давно почившего графа Диаса.
На въезде в город почти сразу заметила необычное оживление и всеобщую суматоху. Странно, ведь ярмарка будет только через две декады. А других мероприятий, способных оживить и развеселить местных жителей, в ближайшее время, вроде как, и не намечается.
На подъезде к таверне, где мы условились встретиться со Стивеном, спешилась с коня, привязала его к ближайшему столбу и только потом заметила друга, который уже поджидал меня у входа.
Со Стивеном Вилсоном я познакомилась еще десять лет назад, когда в первый раз сбежала из дома в город. Тогда я упала, расцарапав ладони и разбив коленки, и рыдала, сидя на мостовой. Именно такую меня и заметил в толпе белокурый и голубоглазый младший сын виконта Вилсона, который сам часто сбегал из дома в город. Их поместье находилось в часе езды от местного городка, и в полутора часах езды от нашего дома. Но, несмотря на близкое соседство, юного отпрыска виконта мне до того дня никогда раньше видеть не доводилось.
Собственно, так и началась наша с ним дружба и совместные и регулярные вылазки в город. Такая вылазка была запланирована и на сегодняшний день.
Увидев старого друга, я расплылась в улыбке. А Стив, приблизившись, привычно сгреб меня в объятия и почти сразу отпустил.
– Элзи, ты так похорошела за время нашей разлуки, – шутливо произнес парень.
– Мы не виделись всего неделю, – напомнила я, весело фыркнула и толкнула дверь, ведущую в таверну, – Кстати, а что за оживление в городе? Намечается какой-то праздник?
– Ну-у-у, можно и так сказать, – протянул Стив, пожав плечами.
– Как, вы разве не слышали? – удивилась хозяйка таверны, встретив нас приветливым взглядом, стоя за прилавком.
С этой женщиной, госпожой Саймон, мы были знакомы почти столько же лет, сколько и друг с другом. И, традиционно, все наши со Стивеном встречи начинались именно с посещения этой таверны, где готовили самое лучшее жаркое в городе.
Отрицательно покачала головой, взглянув на женщину с плохо скрываемым любопытством. А госпожа Саймон только и рада была стать вестником сплетен и новостей.
– Император вчера объявил отбор невест, – заговорщицким тоном поделилась хозяйка таверны, – Весь город с самого утра стоит на ушах.
– Так, а мы тут причем? – недоуменно поинтересовалась я, не находя связи между отбором невест и оживлением в нашем захолустье, – Или Император пригласил поучаствовать в своем отборе невест из всех сословий? – насмешливо фыркнула я.
– Бог с тобой, Элзи, – отмахнулась от моего ехидства госпожа Саймон, – Еще не хватало, чтобы Императрицей стала какая-нибудь служанка или дочь кузнеца.
– И в чем же тогда дело? – нетерпеливо уточнила я.
– А все дело в том, моя дорогая подруга, – заговорил Стив, опускаясь за стойку рядом со мной, – Что твои ближайшие родственницы обязательно будут приглашены на отбор. И, если Император выберет одну из них, то непременно навестит наши края. Бургомистр нервничает и гадает, как ему благоустроить город в кратчайшие сроки. А горожане ликуют и с нетерпением ожидают приезда Его Величества. Тогда у них появится возможность лично обратиться к монарху со своими просьбами.
Все знали, что у нынешнего Императора, Его Величества Реймонда, появилась традиция лично общаться со своими поданными, когда он проезжал с инспекцией по городам. Правда, за пять лет его правления, с тех пор как умер предыдущий Император и отец Его Величества Реймонда, монарх до наших дальних земель так и не успел доехать. А так, может и впрямь повод появится.
– И откуда ты обо всем этом знаешь? – поинтересовалась у друга, в очередной раз поразившись тому, что Стив оказывается всегда в курсе всех происходящих событий.
– Моя дорогая Элзи, я, в отличие от вас, всегда слежу за последними новостями и происходящим в округе. Там послушал, что говорят, потом здесь, так полная картина и складывается, – с важным видом сообщил Стивен, и потом добавил уже спокойным тоном, – А про отбор еще вчера отец сообщил. Виконт Вилсон еще полвечера сетовал о том, что моя матушка так и не одарила его ни одной дочерью. И вместо возможности породниться с нашим Императором, ему досталось трое сыновей.
Госпожа Саймон покивала, подтверждая все сказанные Стивом слова, а после добавила:
– Ты, Элзи, скорее всего, тоже получишь приглашение на отбор.
– Что за глупости? – отмахнулась я от этой идеи и вздорного предположения.
– Ты же знатная незамужняя леди, дочь графа.
– Ага, – покивала я, – Вот только я не знатная незамужняя леди, а старая дева, которая вполне довольна своим положением. И, спешу напомнить, что я дочь давно почившего и разорившегося графа. Поэтому на отбор мне дорога заказана, у Его Величества другое представление о достойных невестах. Да и не хотелось бы мне быть одной из множества кобыл, которых выставили на торги, – передернула плечами, только представив картину, как целая толпа девиц из семей, которые готовы на все за возможность породниться с монархом, выстраиваются в ряд, а Император с важным видом проходится среди них и тщательно осматривает на предмет недостатков во внешности.
Вот и еще один повод считать себя недостойной внимания монарха. Моя внешность далека от того идеала красоты, принятого в светском обществе. Высокая, выше большинства мужчин, со смуглой загорелой кожей, черными кудрями, бровями и глазами я не самым выгодным образом выделялась из толпы миниатюрных, стройных юных девиц со светлыми глазами, белокурыми гладкими волосами и белоснежной кожей.
Я даже была совершенно не похожа на собственную мать и младших сестер, которые, в отличие от меня, идеально вписывались в принятый в обществе эталон внешности для леди.
Я же была полной копией своего отца – графа Бредли Диаса, предки которого, судя по слухам, прибыли в наши края откуда-то из-за моря пару столетий назад.
– Глупости это все, Элзи, – внезапно серьезным тоном заговорил Стивен, – Ты самая достойная леди из всех, которых я встречал. И уж гораздо достойнее твоих сестер.
– Видимо, мой дорогой друг, ты встречал не так уж и много леди за свою жизнь, – усмехнулась я и поспешила сменить тему.
В конце концов, Императорский отбор меня никоем образом не касается. А обсуждать такую неприятную тему, как сложные отношения в моей семье, и тем самым портить себе настроение, мне не хотелось.
Госпожа Саймон проявила присущую ей тактичность и поинтересовалась:
– Вам как обычно?
Получив в ответ два утвердительных кивка, хозяйка таверны распорядилась:
– Софи, две порции жаркого и две кружки кваса нашим уважаемым гостям.
Глава 2
Сытный, вкусный обед и приятная прогулка с верным другом смогли вернуть мне хорошее расположение духа. Но стоило мне вернуться в поместье к тому моменту, когда солнце устремилось к закату, и настроение упало ниже плинтуса.
У конюшни меня встретил наш кучер. И едва я слезла со своего коня, как тот мне взволнованно прошептал:
– Барон и ваша матушка вас обыскались. Я вас не выдал. Но они приказали передать, если вдруг вас встречу, что вас ожидают к ужину.
Я удивилась, но виду старалась не подавать. Скупо поблагодарила кучера, передала ему коня и поспешила к особняку. Интересно, с чего бы вдруг мать и отчим вспомнили о моем существовании, да еще и потребовали явиться на ужин? Обычно никого не беспокоило, если я пропускала прием пищи, на котором собиралась вся семья.
В столовую направлялась как на эшафот. Не было никакого желания встречаться с родственниками. Да и у нас сложилось негласное правило, согласно которому я старательно избегаю встреч с родней, а они делают вид, что меня и вовсе не существует. Так что же изменилось сегодня? И не связано ли это с тем, что Его Величество внезапно объявил об отборе невест?
Я не стала утруждать себя тем, чтобы зайти в свою комнату, переодеться и привести себя в порядок перед ужином. Хотелось поскорее явиться в столовую, выяснить, что от меня нужно этому семейству и спешно покинуть их неприятную компанию. А поесть я смогу потом и на кухне, как и делала все последние годы.
Когда я открыла двери, ведущие в столовую, и проскользнула внутрь, три светловолосые головы синхронно повернулись ко мне, и так же синхронно скривились. Будто в столовую явилась не дочь и старшая сестра, а деревенская челядь.
Но мне не привыкать к подобному отношению. Поэтому я лишь невозмутимо коротко поклонилась матери и барону и прошла к столу, опускаясь на стул, который стоял ближе всего к двери.
– Элизабет, могла бы вспомнить про манеры и привести себя в порядок, прежде, чем явиться сюда, – холодно отозвалась мать.
– Фу, от нее же воняет навозом, – скривила свой курносый носик Бетти, младшая из моих двух сестер.
– Конечно, ведь на конюшне ей самое место, – с важным видом ответила ей Джин.
Между сестрами была разница лишь в один год. И Джин в этом году исполнилось уже двадцать, а Беатрисе лишь девятнадцать. Но, не зная всех подробностей, их вполне можно было признать за близняшек, уж больно они были похожи между собой.
– Прекратите, – устало обратился к дочерям барон Бригс.
Но я не тешила себя ложными надеждами и понимала, что барон и, по совместительству, второй муж моей матери не стремился вставать на мою защиту. Просто его дочери были способны довести до белого каления любого, стоило им открыть рты.
Меня же их ядовитые высказывания не задевали. Я уже привыкла к тому, что стоило двум белокурым ангелочкам подрасти, и они принялись упражняться с помощью моей скромной персоны в собственном остроумии. И каждый раз старались придумывать все более жалящие оскорбления. Но всему есть предел, в том числе и их скудной фантазии, которая слишком быстро исчерпала себя. И последние пару лет в те редкие минуты, когда нам все же приходилось сталкиваться друг с другом, я слышала одни и те же язвительные комментарии.
– Элизабет, как ты понимаешь, мы с твоей матерью позвали тебя не просто так, – продолжил барон.
Я едва заметно скривилась, но спокойно кивнула, склонив голову над тарелкой. Эти люди не заслуживают того, чтобы я проявляла при них свои эмоции.
А эта женщина перестала быть мне матерью, еще тогда, когда едва успев похоронить своего мужа, она притащила в дом барона Бригса. Заявила своей пятилетней дочери, оплакивающей отца, что теперь барон ее муж, и, менее чем через год родила от этого мужчины Джин. А через год родилась и Бетти.
О том, что барон был первой любовью моей матери, я узнала лишь тогда, когда повзрослела. Оказалось, что они любили друг друга, но не могли быть вместе. Семейство барона к тому моменту разорилось, а отец моей матери настоял на договорном браке с графом Диасом.
Моего отца урожденная Карен Греат, а нынче Карен Бригс, никогда не любила. И после его скоропостижной смерти быстро нашла утешение в объятиях барона, который к этому времени сумел чудом разбогатеть и поставить баронство на ноги. И, когда после смерти моего отца выяснилось, что родитель проиграл все деньги в карты, и из всего наследства нам достались лишь долговые расписки, барон со своей щедрой руки выкупил поместье графа Диаса, в котором и поселился со своим растущим семейством.
Удивительная история любви, которая заставляла всех вокруг лишь умиленно вздыхать. Всех, кроме меня, старых друзей отца и тех немногочисленных слуг, которые служат в поместье еще с тех пор, когда этими землями еще владел граф Бредли Диас.
– Мы позвали тебя, чтобы обсудить вопрос твоей свадьбы, – продолжил барон.
Вилка выпала из моих ослабевших пальцев.
– Свадьбы? – голос дрогнул против воли, и я с сожалением подумала о том, что в этот раз мне не удалось сдержать собственных эмоций.
– Именно, – уверенно кивнул отчим.
И подняв взгляд, я сумела разглядеть злорадный блеск в глазах обеих сестер. И этот блеск мне не понравился.
Я понимала, что никто из членов семьи не собирается терпеть меня всю жизнь в этом доме. И в начале, когда я достигла дебютного возраста, искренне недоумевала, почему меня не отправляют в столицу на бальный сезон. Но мать с отчимом лишь отмахнулись от меня, объяснив свое поведение тем, что дела барона идут не лучшим образом, и лишние расходы в виде моего дебюта семье сейчас совсем ни к чему.
Я смирилась с ситуацией и ждала следующего сезона. Но через год ситуация повторилась, а потом еще раз. А последующие годы я даже перестала ждать. Свыклась с мыслью, что замуж мне выйти не суждено, и старалась получать всю выгоду из своего статуса старой девы.
И когда сестры поочередно дебютировали пару лет назад и счастливые вместе с матерью отправлялись в столицу, оставив меня дома, я даже искренне радовалась. И благодарила богов за то, что обо мне забыли, позволив спокойно жить собственной жизнью.
Так что же изменилось теперь?
– Твоей руки попросил граф Элиан, – торжественно произнес барон, – И я не вижу поводов, чтобы ему отказать.
Мое сердце упало куда-то вниз и, кажется, разбилось вдребезги. Зато теперь стал ясен злорадный блеск глаз сестер. Граф Элиан славился на всю округу как старый извращенец, который сменил почти десяток жен. А сколько любовниц и служанок прошли через его постель, было не сосчитать. И, к сожалению, это не всегда было добровольно с их стороны. Но на похождения старого графа закрывали глаза, потому что он был достаточно влиятелен и богат.
И они собираются продать меня старому мерзкому извращенцу? Эта новость была словно пощечина, напоминающая о том, что меня, единственную дочь и наследницу графа Диаса, в этом доме не считают даже за человека.
Я всегда понимала, что мать не любит меня. Я была для нее живым напоминанием того, что ее насильно выдали замуж за нелюбимого человека. А мое сходство с родным отцом лишь усугубляло ситуацию. Но я и в страшном сне не могла себе представить, что эта женщина поступит со мной подобным образом.
Как она могла? Она могла отказать. Отказать и своему обожаемому мужу, и старому графу Элиану. Пусть не из любви ко мне, но с ней когда-то поступили так же. Она была несчастна. И как она может подвергать подобному несчастью собственную дочь?
Да, она не любила отца, и он был старше. Но Бредли Диас был еще достаточно молодым мужчиной с хорошей репутацией. И он относился хорошо к своей жене, стараясь подарить ей свою любовь. Мне же подобной милости от графа Элиана ждать не придется.
Но спорить с родственниками бесполезно. Похожа, моя свадьба со старым извращенцем вопрос решенный. А унижать себя слезами и мольбами я перед ними не стану. Как не стану и молча следовать навязанной мне судьбе, жертвуя собственной жизнью. И ради чего? Ради людей, которые за всю мою жизнь и слова хорошего мне не сказали?
Я сбегу. Сбегу отсюда обязательно. Прямо сегодня поеду к Стивену, и он мне обязательно поможет. Друг что-нибудь придумает, и не оставит меня в беде.
Но барон словно прочитал мои мысли и произнес:
– Его Величество, Император Реймонд объявил об отборе невест. Обе твои сестры приглашены во дворец. Ты поедешь с ними, и мы не позволим тебе натворить глупостей. А по возвращению сыграем свадьбу. Граф Элиан берет все расходы и хлопоты по организации на себя. В столицу выезжаете завтра на рассвете, – закончил отчим.
И его последние слова захлопнули крышку моего гроба. Гроба, в котором умрут все мои мечты и надежды.
– Если у тебя нет вопросов, можешь быть свободна, – холодно произнес барон.
И с шумом отодвинув стул, я молча покинула столовую, не произнеся и слова. Значит, у меня есть лишь ночь. Целая ночь на то, чтобы что-то предпринять и пойти наперекор уготованной мне судьбе.
Глава 3
Путь до моей комнаты не занял много времени. Любимые родственники выселили меня на первый этаж еще больше десяти лет назад. Объясняли они свой поступок тогда тем, что Джин и Беатрис подросли, и им нужны раздельные комнаты. А спален на втором этаже не так много. Нельзя и перед гостями в грязь лицом ударить. Тогда я была еще совсем юна, но уже понимала, что спорить и закатывать истерики глупо. В этом доме никто и никогда не станет прислушиваться к моему мнению.
И, таким образом, я переехала на первый этаж к слугам. А для драгоценных гостей барона выделили целых три спальни наверху. Но сейчас я была как никогда рада своему переселению в крыло для слуг. Ведь выпрыгнуть ночью из окна первого этажа гораздо проще, чем ломать себе что-нибудь, пока буду лететь со второго. Готова поспорить, что барон с матушкой даже на целителя для меня деньги тратить не станут. Так и отправят под венец, со сломанной рукой или ногой.
Но мои надежды на положительный исход испарились почти сразу, стоило мне открыть дверь в мою комнату. В этот момент один из слуг, что работал в поместье еще при моем отце, устанавливал решетку на единственное в комнате окно. И, тем самым, лишал меня единственного шанса на спасение.
– Приказ барона, юная госпожа, – тихо прошептал Джеймс, посмотрев на меня убитым взглядом.
Единственные люди, все еще считавшие меня хозяйкой поместья, были немногочисленные слуги, от которых я получила больше любви и тепла, чем от родной матери.
И от них, судя по всему, не укрылись последние новости.
– Я все понимаю, – кивнула я, с теплотой посмотрев на мужчину.
Они ни в чем не виноваты. Но и ослушаться приказа отчима не могут. Барон Бригс славился суровым нравом и жестоким отношением к слугам.
Дверь за спиной громко хлопнула, и я обернулась к неожиданным гостям. К неожиданным и неприятным, стоит признать.
Младшие сестры впервые переступили порог моей комнаты, и сейчас с заметным отвращением на лицах осматривали скудную обстановку.
– Для такой, как ты, здесь самое место, – первой решила приласкать меня словом Беатрис.
– Ну что ты, Бетти, скоро наша Лизка станет целой графиней, а не ее жалкой пародией, – яд так и сочился из каждого слова, произнесенного Джин.
Обе сестрички переглянулись и мерзко захихикали.
Их даже не беспокоило присутствие здесь Джеймса, которого они считали мебелью, как и остальных слуг в этом доме.
– Зачем явились? – невежливо поинтересовалась я, уставившись на двух змей в облике ангелов.
Я долго думала и гадала, как из двух милых карапузов сестры с возрастом превратились в настоящих мегер, которые за всю свою жизнь даже добрым взглядом меня не одарили. Но потом я поняла, что они просто брали пример со своих родителей, которые относились с заметным пренебрежением и даже отвращением к дочери графа Диаса.
Мне даже кажется, что они бы с радостью выставили меня за ворота родового поместья. Но от столь опрометчивого шага их удерживало общественное мнение. Одно дело, умилительная история любви, способная растрогать почти любого, и которая смягчила всеобщую критику ко второму браку моей матери. И совсем другое дело, если бы сладкая парочка избавилась от пятилетнего ребенка погибшего графа.
– Позлорадствовать, конечно, – пожала плечами Бетти и, получив болезненный тычок в бок от старшей сестры, тут же исправилась, – Ой, то есть, посочувствовать. О графе Элиане ходят страшные слухи, дорогая сестрица. Но ты не обращай на них внимания, – расплылась в улыбке Беатрис, – Тебя ждет счастливая семейная жизнь.
Даже удивительно, как она мне пол ядом еще не закапала.
– Наша деревенщина даже в столице успеет побывать. Только рот там сильно не разевай, не стоит нас позорить, – вставила свое слово Джин.
Я ответила на этот детский выпад лишь холодной усмешкой. Они могут называть меня деревенщиной столько, сколько их душе будет угодно. Но это не отменяет того факта, что в глазах общества мой титул наследной графини гораздо выше, чем титул дочерей мелкого барона.
Наследной графиней, которой, по иронии судьбы, ничего не досталось в наследство, я стала в возрасте пяти лет. В тот день, когда моя мать скрепила себя узами брака с бароном Бригсом. Но что-то мне подсказывает, что она повременила бы с официальным бракосочетанием, если бы вместо долговых расписок, от отца осталось бы хоть что-то еще.
– Если вы сказали все, что хотели, будь добры, покиньте мою комнату.
– Что, даже не заплачешь? – расстроенно протянула Беатрис.
– Вы не дождетесь от меня подобного подарка, – холодным тоном произнесла я, – А если задержитесь здесь еще хоть на минуту, я силой вытолкаю вас за дверь.
Сестры недоверчиво уставились на меня, не ожидая столь жесткой реакции на привычные оскорбления. Но и ситуация была не рядовая, мне едва удавалось держать себя в руках. Внутри все клокотало от бессильного гнева.
И, видимо, что-то такое они прочитали на моем лице и потому поспешили ретироваться. Лишь напоследок Джин обернулась и яростно мне прошипела:
– Ты еще ответишь за это. В столице у тебя рядом не будет защитничков, – она холодно усмехнулась, бросила косой взгляд на Джеймса и громко хлопнула дверью.
А я устало опустилась на узкую кровать, прикрыв лицо ладонями. Нет, плакать я не собиралась. Но мне определенно нужно было несколько минут, чтобы прийти в себя и решить, что делать дальше.
Джеймс бесшумно приблизился ко мне, осторожно опустив руку на плечо в немом жесте поддержки.
– Маленькая госпожа, – тихо произнес слуга, – Из комнаты вас никто не выпустит, но мы можем передать весточку, если вы хотите кому-нибудь написать. Подготовьте письмо, Софи занесет вам ужин, передадите конверт ей. Я предупрежу жену.
Подняла голову, отнимая руки от лица, и благодарностью посмотрела на мужчину.
– Спасибо, спасибо вам, – почти беззвучно прошептала я, вкладывая в эти слова всю свою благодарность, на которую была способна в этот момент.
Джеймс коротко кивнул, взглянул с сожалением на решетку, которая украшала мое окно, и вышел за дверь.
И вовремя, потому что через считанные минуты дверь моей комнаты снова отворилась, являя очередного нежеланного посетителя. Похоже, мне не собирались давать даже минуты на то, чтобы совладать с собственными чувствами.
Мать безразличным взглядом окинула взглядом комнату, не выражая столь очевидного отвращения в отличие от своих дочерей. Она прошла вглубь небольшого помещения и опустилась в кресло, стоящее напротив моей кровати, перед этим брезгливо его отряхнув.
– Вот что, Элизабет, нам нужно с тобой поговорить, – безапелляционным тоном заявила женщина.
Скривилась от упоминания моего полного имени. Хуже, чем «Элизабет» из уст этой женщины было только пренебрежительное «Лизка» от сестер.
Выпрямила спину, вернула лицо равнодушное положения, сложила руки на коленях, огладив перед этим складки на поношенном платье, и только после этого произнесла:
– Я вас внимательно слушаю, баронесса Бригс.
Баронесса скривилась, услышав свой титул.
– Я твоя мать, Элизабет.
– К сожалению, я об этом до сих пор помню, – парировала я и тут же прикусила язык.
Не стоит так откровенно нарываться, когда надо мной нависла угроза свадьбы с этим старым извращенцем. Но столь неожиданные новости вывели меня из равновесия, и сейчас мне сложно сдерживать эмоции и держать собственный язык за зубами. Так и хочется высказать им в лицо все, что накопилось за эти годы. Вряд ли они смогут придумать для меня более жесткое наказание, чем брак с графом Элианом.
– Мне стоило больше уделить внимания твоему воспитанию, – поджала недовольно губы баронесса Бригс, – Чтобы ты не забывала еще и о том, что по отношению к родителям нужно проявлять должное уважение.
– Вы пришли поговорить о моем воспитании, маменька?
– Я пришла напомнить тебе о благоразумии, – жестким тоном возразила женщина, – Брак с графом Элианом вопрос решенный. Об отмене соглашения между нашими семьями можешь даже не просить.
Лишь криво усмехнулась в ответ. Как будто я собиралась это делать.
– Но только от тебя зависит, какой будет твоя жизнь после свадьбы. Граф Элиан не станет закрывать глаза на твою грубость и дикие выходки. Поэтому, мой тебе настоятельный совет, усмири свой характер, если хочешь сносно жить.
– Спасибо, матушка, – ехидство все же проскользнуло в моем голосе, ко всеобщему неудовольствию.
Баронесса Бригс скривилась, ее лицо заметно перекосило от едва сдерживаемого гнева. Но эта женщина тоже неплохо умела сдерживать собственные эмоции. Поэтому она глубоко вздохнула, а после примирительным тоном продолжила:
– Элизабет, ты же понимаешь, что твой покойный отец оставил нас без гроша за душой. Ты осталась без приданного, а оно имеет весьма важное значение для всех потенциальных женихов. И граф Элиан единственный, кто согласен взять бесприданницу в жены.
«Конечно, – ехидно подумала я, – Ведь любых других девиц ни за что не отдадут ему в жены».
– Мой муж не может выделить тебе даже небольшой суммы, которая могла бы послужить для тебя приданным. Джин и Беатрис еще не вышли замуж. И моя главная задача, как матери, как можно лучше пристроить моих дочерей, обеспечив им тем самым светлое будущее.
А о старшей дочери, видимо, никто не подумал…
– Подумай сама, что ты будешь делать в будущем, если откажешься от этого брака? Мы с бароном не будем жить вечно, и ты не можешь всю жизнь прожить в этом поместье. Оно теперь принадлежит семье Бригс, и ты не унаследуешь ни акра этой земли. Ты окажешься на улице после нашей смерти, – зловеще произнесла женщина, называющая себя моей матерью.
Нельзя сказать, что я сама никогда не задавалась вопросом своего туманного будущего. Так, прикидывала возможные варианты дальнейшего развития событий и размышляла о том, как смогу выживать в этом бренном мире. Но я и в страшном сне не могла себе представить того, что меня захотят продать старому извращенцу.
Так и не дождавшись от меня никакой реакции, баронесса Бригс продолжила:
– А теперь обсудим насущные вопросы, Элизабет.
Глава 4
– Как ты уже знаешь, Его Величество намерен жениться, и объявил об отборе невест, – зашла мать издалека, – Джин и Беатрис получили приглашения на отбор, и это прекрасная возможность для всей нашей семьи. Даже если мне не удастся выдать ни одну из них замуж за Императора, девушками, на которых обратил внимание сам монарх, непременно заинтересуются и остальные завидные женихи нашей Империи.
– Я, конечно, безумно рада за Джин и Беатрис, но к чему вы рассказываете мне все это?
– А к тому, моя дорогая Элизабет, что мы не можем ударить в грязь лицом во дворце. И пусть девочки не в восторге от того, чтобы нам придется брать тебя с собой в столицу. Но ты должна постараться не опозорить нашу семью. Каждый твой поступок ляжет тенью на репутации твоих сестер.
– Так, может, мне не стоит никуда ехать? – поинтересовалась я с надеждой, – Всем будет лучше, если я останусь дома.
– Решения моего мужа не обсуждаются, – покачала головой мать, – Он считает, что оставшись дома до свадьбы, ты непременно что-нибудь натворишь. Хотя, по моему мнению, ты более благоразумна, чем он считает. Благоразумна и трезво оцениваешь свои шансы, потому и не станешь себе вредить.
Баронесса отвела взгляд к окну, на котором красовалась решетка, и задумчиво закусила губу. Весь вид матери наталкивал меня на мысль о том, что плохие известия на сегодня не закончились.
– Мы долго думали, – начала она после недолгой паузы, – И пришли к выводу, что наилучшим выходом для нас станет, если мы представим тебя нашей служанкой. Понимаешь, я не могу привезти на отбор дочь от предыдущего брака и от другого мужчины. К повторным бракам до сих пор многие относятся, мягко говоря, отрицательно. И в столице найдется немало людей, которые посчитают Джин и Беатрис легкомысленными девушками лишь из-за моей ошибки молодости.
Я горько усмехнулась. Вот как она назвала брак с моим отцом и мое рождение. Мы для нее лишь ошибка молодости, и не более того.
Но, черт побери, служанка? Даже не дуэнья, а лишь обслуга. И после этого они будут утверждать, что им есть до меня какое-то дело? И прикрывать свое пренебрежение ложной заботой.
– Выезжаем завтра на рассвете, путь до столицы будет долгим. Поэтому собери вещи и выспись. Мы не успели подготовить для тебя никаких новых нарядов, но с учетом того, кем мы тебя представим во дворце, на твой внешний вид внимания никто и не обратит, – мать равнодушно пожала плечами и поднялась на ноги.
Она сказала все, что хотела. И наша приватная беседа, первая за последние несколько лет, на этом окончена.
– К чему такая спешка? Зачем выезжать завтра утром? Разве девочкам не нужно подготовить наряды для отбора?
Мои вопросы настигли баронессу, когда она уже приблизилась к двери. Мать медленно обернулась и произнесла:
– Приглашения мы получили еще несколько недель назад, и уже успели все подготовить. Вопрос с твоей свадьбой еще не был решен. И изначально мы не собирались брать тебя с собой в столицу. Потому и не посчитали нужным ставить тебя в известность.
Громкий хлопок двери заставил меня вздрогнуть, как от пощечины.
Не знаю, как долго я сидела в той же позе. С прямой спиной, руками, сложенными на коленях, и равнодушным выражением лица. Я лишь смотрела в одну точку, пыталась осознать, переварить все услышанное, и утихомирить бурю в груди.
В какой-то момент захотелось плакать. Но время для слез еще не пришло. Я лишь сглотнула тяжелый ком, образовавшийся в горле, хрипло выдохнула, с трудом сдерживая рыдания, и поднялась с кровати.
Подошла к небольшому столу, стоящему у окна. Достала перо и лист бумаги и постаралась сформулировать мысли так, чтобы послание Стивену вышло коротким, но информативным. Получилось не с первого раза. Мне с трудом удавалось не перенести собственную панику на письмо, чтобы оно не превратилось в отчаянную мольбу о помощи. А перо в дрожащих руках отказывалось слушаться, и вместо красивых и изящных букв, обычно вылетающих из-под моего пера, выводило на бумаге какие-то каракули.
Лишь с третьей попытки мне удалось обуздать свое трясущееся тело и разум, находящийся на грани истерики. Перечитав короткую записку и удовлетворившись результатом, я свернула лист бумаги пополам и поместила его в конверт. Сняла с груди цепочку, на которой висел перстень отца. Единственная вещь, оставшаяся мне после смерти родителя. И, капнув на конверт горячим воском, приложила к нему печатку, оставляя на послании родовой герб – гордого орла, расправившего крылья.
Так Стивен поймет, что послание от меня и содержит важную информацию.
Справившись с главной задачей, я принялась нервно расхаживать по комнате, дожидаясь Софи. Мне не терпелось передать ей послание для Стива. Чем раньше друг получит мое письмо, тем быстрее сможет что-то предпринять. И, возможно, мне удастся сбежать прежде, чем карета тронется по направлению к столице.
Надежда еще не покинула меня. Но умом я понимала, что шансы на успех слишком малы. Барон предпринял все меры, чтобы я осталась в стенах этого дома. Не удивлюсь, если кто-то из его людей следит и за дверью в мою комнату. А, значит, незамеченной мне не скрыться. И страшно даже представить, чем может обернуться моя неудавшаяся попытка побега, если меня поймают.
