Текст книги "Яд"
Автор книги: Emerod Эмерод
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
5
Проснувшись, Кэтрин обнаружила, что лежит в гигантской кровати среди подушек. Видимо, во сне она обмотала себя безразмерным одеялом, и некоторое время барахталась среди складок, пытаясь выбраться. Когда это, наконец, удалось, она уселась, протирая глаза, стараясь сообразить спросонья, куда её занесло.
События прошлого дня восстановились в памяти быстро, и Кэтрин тут же расстроилась – значит, она таки уснула и не дождалась Роберта. Ничего, сказала она себе. Зато сегодня у меня будет целый день, чтобы провести с ним. В его доме. Это подстегнуло её побыстрее сползти с невероятной кровати.
Она чувствовала какой-то едва уловимый запах, и сначала не могла понять, откуда он идёт. Но потом поняла, что аромат издаёт её собственная кожа. Кэтрин подошла к роскошному трюмо, в котором мгновенно отразилась её заспанное лицо, и придирчиво осмотрела себя.
Щека была почти нормальная, лишь небольшая тёмная тень указывала, что ещё вчера тут был след от удара. Рука тоже стала выглядеть значительно лучше. Кэтрин стыдливо распахнула своё новое невесомое одеяние и увидела, что синяки на рёбрах и бедре также заметно уменьшились. Это было просто чудо какое-то, и она сразу же вспомнила слова прекрасной Оливии о том, что та собиралась прислать ей некую мазь. Кэтрин вернулась в альков и нашла на туалетном столике у кровати, которая просто-таки смущала её своими размерами, небольшую склянку. Открыв крышку, она почувствовала тот же аромат, что издавала сейчас её кожа. Пахло мелиссой и какими-то другими травами. Крем был густой, жирный, жёлто-коричневый, выглядел, откровенно говоря, не очень привлекательно. Зато эффект у него был просто волшебный. Кэтрин решила, что обязательно попытается узнать рецепт у Оливии, если, конечно, осмелиться вообще открыть рот в её присутствии.
Раздался тихий стук, и, прежде чем Кэтрин успела обернуться, дверь открылась, и в комнату вошла служанка. Наверное, она не ожидала, что Кэтрин уже проснулась, так как не успела скрыть удивлённое выражение. Однако быстро вернула себе невозмутимый вид и сказала:
– Мадам желает завтрак?
Кэтрин кивнула. Пожилая служанка смущала Кэтрин. Ей казалось, что она не одобряет её присутствие в замке. Франсина величественно выплыла из спальни и через пять минут вернулась с подносом. За это время Кэтрин как раз успела умыться. Ей совсем не улыбалось, чтобы Франсина помогала ей, уж лучше она самостоятельно справится.
Оливия и тут не обманула – завтрак был превосходен. Оладьи с кленовым сиропом, свежайший багет с большим прозрачным ломтиком благоухающей ветчины, чай и кофе со сливками – настоящая роскошь. Кэтрин уплела всё и чувствовала себя объевшейся.
Франсина, молча прислуживавшая ей за едой, собрала на поднос посуду и поплыла на выход. Кэтрин ужасно не хотелось с ней общаться, но другого выхода она не видела.
– Э… Франсина… А… Я бы хотела увидеть месьё Дегри…
Служанка обернулась всем корпусом, держа поднос на одной руке, и смерила Кэтрин недовольным взглядом.
– Сейчас принесу Ваше платье, – с нескрываемым осуждением изрекла она и удалилась. Кэтрин почувствовала, что щёки и уши у неё пылают. Прислуга будет указывать ей, в каком виде с кем встречаться?
Ожидая Франсину, Кэтрин с невольным восхищением разглядывала спальню при свете дня – а был уже, скорее, день, чем утро, так как старинные настенные часы показывали первый час. Долго же она проспала!
День был светлый и солнечный. В высокие узкие створки падали лучи света, правда, пока что ещё не напрямую, так как окна выходили на юго-запад. Вероятно, на закате здесь просто волшебно, и блики от витражей по всей комнате. Кэтрин подошла к окну и выглянула наружу. Со всех сторон замок обступал лес, но при свете дня он вовсе не показался ей таким хмурым, как вчера вечером.
В комнате было очень тепло, даже жарко. Ещё вчера она заметила камин, и сейчас обнаружила, что его растопили – наверное, когда она уже заснула. Кэтрин очень хотелось открыть окно и вдохнуть свежий воздух, воздух Франции, о которой ещё неделю назад она и не помышляла.
К своему удивлению, невзирая на полную неясность ситуации, Кэтрин совершенно не ощущала себя расстроенной или встревоженной. Разве что немного взволнованной. Но вовсе не тем, чем следовало бы. Скорее, это было приятное волнение, которое человек испытывает, когда стоит на пороге перемен.
Франсина принесла её платье, которое выстирали, высушили и выгладили. Кэтрин подозревала, что и этим она обязана заботам Оливии. Хм, может, та вовсе не такая уж страшная, как показалось ей вчера вечером.
Поджимая губы, служанка помогла Кэтрин одеться и соорудила у неё на голове замысловатую причёску, беспощадно распрямляя непослушные кудри. Кэтрин терпела молча, лишь иногда морщилась, когда Франсина слишком сильно тянула её волосы.
Хмуро обозрев результат своих трудов, Франсина изрекла:
– Господа ожидают Вас внизу.
– Спасибо, – Кэтрин не могла не поблагодарить служанку, хотя та и вела себя, мягко говоря, негостеприимно, в отличие от хозяйки дома.
Франсина ничего не ответила, только ещё раз зыркнула на Кэтрин исподлобья, сделала намёк на реверанс и ушла.
Волнение Кэтрин усилилось, когда она, выйдя из спальни, к которой успела уже привыкнуть, словно та была её собственной, пошла к лестнице, чтобы спуститься вниз. Теперь, при свете дня, она с интересом оглядывалась вокруг. Впервые она была в настоящем средневековом замке, который, судя по всему, сохранил большинство старинной обстановки. Кэтрин была очарована.
Подойдя к лестнице и спустившись на несколько ступенек, она услышала голоса, доносившиеся снизу. Говорили Оливия и Роберт. Кэтрин замерла и прислушалась. Разговор шёл на французском.
– Роберт, то, что ты чувствуешь к этой девочке…
– Либби, оставь меня в покое. Сам разберусь.
– Но Роберт, ты любишь её, это ясно, как божий день. И совершенно понятно: она прелестна. Но если ты и дальше собираешься изводить себя…
– Либби, умоляю! Займись своими делами!
Кэтрин почувствовала, что услышала достаточно. Сдерживая улыбку, она пошла вниз, и через несколько мгновений они заметили её. Оливия стояла у окна, она была одета в шикарное платье, немного не по сезону, и вертела в руках смешной маленький зонтик, дополнявший её наряд.
Роберт стоял у лестницы, и Кэтрин, смущённая, поймав его взгляд, уже не смотрела по сторонам.
– Здравствуй, – голос Роберта в одно мгновение стал тихим и мягким. Он чуть отошёл, давая ей возможность спуститься.
– Добрый день, – Кэтрин опустила глаза и сошла вниз.
– Подожду вас на улице, – громко заявила Оливия и вышла.
Кэтрин так хотелось продлить краткий миг, когда они стояли друг рядом с другом, наедине. Бросая на Роберта взгляд из-под опущенных ресниц, она сказала с ноткой упрёка:
– Я так и не дождалась тебя вчера.
Он вдруг хмыкнул, явно сдерживая смех.
– Что? – Кэтрин не знала, смеяться ей или возмущаться.
– Я пришёл через три минуты после того, как Франси унесла посуду из твоей комнаты, и ты уже спала.
– Неправда!
Он снова хмыкнул и пожал плечами.
– Можешь спросить у Оливии. Я позвал её, чтобы она помогла перенести тебя на кровать. Кажется, в кресле тебе было не очень удобно.
– Оливия носила меня через всю спальню? – Кэтрин поперхнулась от удивления. – Она не надорвалась, случайно?
Роберт недоумённо посмотрел на неё, а потом рассмеялся.
– Кэтрин, она только кажется нежной и женственной. Поверь, она и меня уложит на лопатки, если захочет.
– Учту на будущее, – проворчала Кэтрин себе под нос.
– Оливия хочет отвезти тебя в Рюмингем к портному, – Роберт поморщился. – Женские штучки.
– Ты ведь поедешь с нами? – Кэтрин вдруг встревожилась. Ему, кажется, не очень нравится идея провести полдня в ателье. Возьмёт и скажет, чтобы дамы ехали без него.
– Конечно, – видимо, он и не полагал, что может отказаться, так как на его лице и тени сомнения не промелькнуло.
Кэтрин сразу заулыбалась. Роберт открыл перед ней дверь, и она вышла во двор.
Оливия нетерпеливо расхаживала, играя зонтиком. Увидев их, едва слышно фыркнула и усмехнулась. Она маханула рукой, указывая на небольшой элегантный открытый экипаж. Впрочем, без всякого восторга на лице.
– Роберт говорит, что ты не ездишь верхом, – Кэтрин показалось, что это прозвучало как обвинение.
– Либби, не начинай! – голос Роберта мгновенно изменился и звучал теперь жёстко.
– Ну да! Мне придётся тащиться в этой колымаге, – Оливия ткнула зонтиком в борт экипажа. – Кэтрин, тебе нужно уделять больше внимания верховой езде. И одежде, – прибавила она, неодобрительно рассматривая платье Кэтрин при свете дня.
– Не обращай на неё внимания, – сказал Роберт, поворачиваясь к Кэтрин и пожимая плечами. – Встала не с той ноги.
– Конечно, – язвительно возразила Оливия. – Только это не ты будешь трястись всю дорогу в этой bagnole.
Оливия, подобрав юбки, грациозно вспорхнула на сиденье и отвернулась. Роберт послал на сестру грозный взгляд, но её это ничуть не взволновало. Он придержал дверцу для Кэтрин, пока она – вовсе с не такой необыкновенной грацией – садилась в экипаж, потом закрыл её и сам вскочил в седло на коня, которого держал в поводу слуга, стоявший рядом.
– Либби…
Роберт снова предупреждающе посмотрел на Оливию, та приподняла брови, будто не понимая, что он имеет в виду. Кэтрин едва сдерживалась, чтобы не засмеяться. Боже, да они совсем как обычные люди! И не отличишь, если не знаешь. Ну, и, конечно, внешность… Лучше не думать, чтобы не расстраиваться лишний раз.
Ворота распахнулись, выпуская их, Роберт поскакал вперёд, и экипаж тронулся. Кэтрин взглянула на Оливию и неожиданно увидела, как та подмигнула ей. Это выглядело так… странно. Кэтрин не знала, что и думать.
– Не обижайся, – объяснила Оливия очень тихо, поглядывая на Роберта, ехавшего впереди. – Просто хотела немного его поддеть. Думаю, ты уже обратила внимание, он бывает иногда просто невыносим. А ты – такой удобный способ вывести его из себя, что грех не воспользоваться.
Кэтрин сдержанно улыбалась, всё ещё не веря, что Оливия на её стороне. Кто их знает, этих созданий. И кто знает, что у них на уме.
– Думаю, мы могли бы немного поболтать, раз уж я вынуждена в такой погожий день тратить своё драгоценное время на сомнительное удовольствие прогулки в экипаже, которому место в музее, – значительно громче сказала Оливия. – Расскажи-ка мне, Кэтрин, что за странный фасон у твоего платья? Это было сшито на заказ? Может, ты даже сама его придумала?
Кэтрин прыснула со смеху, увидев, как Роберт остановился так резко, что его конь взвился на дыбы. Он прожёг Оливию таким гневным взглядом, что было удивительно, как она не воспламенилась. Оливия тоже не выдержала и расхохоталась.
– Очень мило, Либби, – недовольно произнёс Роберт, поняв, что его разыгрывают. – Я тебе это припомню.
Он кое-как успокоил коня и снова поехал вперёд. Кэтрин была в полном восторге и, не скрывая удивления, разглядывала Оливию. Та успокоилась, отбросила на противоположное сиденье несчастный зонтик и откинулась на спинку, разглядывая Кэтрин.
– Спасибо за мазь, – поблагодарила Кэтрин.
– Да, сегодня ты выглядишь посвежее, – согласилась Оливия. – Но подожди благодарить, я сделаю тебе крем для лица, тогда и скажешь спасибо. И, кстати, Кэтрин, в самом деле, что за странное платье у тебя? Что, в Англии такая мода?
Кэтрин хотела, было, ответить что-то резкое, но, взглянув в пронзительно-голубые глаза, насмешливо-прищуренные и внимательные, передумала.
– Будьте снисходительны к моему платью, – миролюбиво сказала она. – Оно пережило очень много, и я – вместе с ним.
– Роберт рассказал мне, – кивнула Оливия. – Драгон сильно испугал тебя.
– Испугал? – Кэтрин не смогла сдержать гневное движение. – Он хотел убить меня.
– Да, это правда. Прости, я не хотела задеть тебя.
– По сравнению с Еленой, Вы просто сокровище, – искренне ответила Кэтрин.
– Она так молода, – Оливия вздохнула, приведя Кэтрин в замешательство. Неужели такая совершенная красавица может сожалеть о чьей-то юности? Трудно сказать, сколько ей лет на самом деле, но выглядит она лет на тридцать, как и Роберт. Их выдают только глаза.
Они мило проболтали всю дорогу, которая заняла чуть меньше часа. Городок оказался небольшим, аккуратным и уютным, все встречные узнавали Дегри и раскланивались с ними. Кэтрин заметила, что на Оливию смотрят с уважением и теплотой, а вот Роберт чаще всего вызывает отрицательную реакцию. Впрочем, он сам, казалось, совершенно не обращал на это внимания. Она то и дело ловила на себе его взгляд, и от этого улыбалась всё время, краснела от удовольствия и часто отвечала Оливии невпопад. Та подсмеивалась, но, вроде, не обижалась.
– Сначала заедем к мэтру Гошэ, – уверенно сказала Оливия кучеру, и тот послушно свернул в указанном направлении. – Это обувщик, – объяснила Оливия Кэтрин. – Тебе срочно нужна новая обувь, не знаю, как ты вообще ходишь в таких ужасных туфлях.
Кэтрин твёрдо решила не обижаться. Судя по всему, Оливия, как и Роберт, очень любит открыто говорить то, что думает. Конечно, это далеко от салонной вежливости, зато не надо ломать голову и пытаться искать скрытый смысл в каждой фразе. В общем, пожалуй, это даже удобно.
Когда они подъехали к обувной мастерской, Роберт, спешившись, дождался, пока Кэтрин выйдет из экипажа. Оливия, бросив на него мимолётный взгляд, не задерживаясь, прошла в мастерскую, и Кэтрин тут же услышала восторженные приветствия на французском. Видимо, Оливия считалась здесь весьма важной персоной.
– Пока вы с Либби будете заниматься покупками, я проедусь по округе, – сказал Роберт, как показалось Кэтрин, извиняясь. – Ненавижу эти бесконечные примерки и рассуждения о фасонах. Скажи ей, что я вернусь через три часа, и постарайтесь уложиться.
Кэтрин смотрела на него с нескрываемым интересом. Это ведь его обычная жизнь, а не чрезвычайные обстоятельства, в которых они пребывали до сих пор. И ей было крайне любопытно, какой он. Пока что всё, что она видела, лишь больше и больше очаровывало её. Ну, какой мужчина потащится в город, если ему там нечего делать, только ради того, чтобы сопроводить дам к портному? Да никакой! Интересно, он всегда такой, или это что-то необычное? Может, набраться смелости и расспросить Оливию?
– Может, соизволишь ответить мне? – спросил он, усмехаясь и не спуская с неё глаз.
– Ну, я думаю, мы успеем и быстрее, – поспешно сказала Кэтрин. Три часа без Роберта – наверное, она успеет сильно соскучиться.
– Ты не знаешь Либби, – заверил он её с выражением непроизвольного ужаса на лице. – Она тебя замучает, вот увидишь.
– Надеюсь, что я переживу, – улыбнулась ему Кэтрин.
Он кивнул и, чуть задержавшись, чтобы бросить напоследок ещё один взгляд на неё, снова вскочил в седло и уехал. Кэтрин показалось, что он даже не смотрит, куда направляется. Покачивая головой, она вошла в мастерскую.
Они вышли от мэтра Гоше почти через час, и Кэтрин, кажется, поняла, почему Роберт так не любит поездки в город с сестрой. Оливия заставила несчастного обувщика переворошить весь его запас, вытащить всё и разложить перед ними. Другие посетители, едва заглянув и завидев мадам Дегри – так они величали Оливию – удалялись, даже и не пытаясь дождаться, что на них обратят внимание.
В итоге, Оливия выбрала для Кэтрин несколько пар обуви, и они уехали, оставив мэтра Гоше подгонять туфли и сапоги под ногу Кэтрин.
Следующим пунктом их программы стало ателье портного.
– Конечно, это не Париж, – со вздохом сказала ей Оливия. – Но я не убедила Роберта отвезти тебя в столицу. Впрочем, может, он и прав. Драгон будет разыскивать тебя, а в Париже это было бы совсем несложно.
– Но ведь Кингсли, то есть, Драгон, разве он не догадается, что Роберт мог отвезти меня сюда, к себе домой?
– Конечно, это он подумает в первую очередь, Кэтрин. Но сюда он не сунется, не переживай. Пока ты с нами, и пока Роберт держит себя в руках, ты в полной безопасности, – Оливия пристально посмотрела Кэтрин в глаза и прибавила:
– И я не позволю ему причинить тебе вред, даже если он потеряет голову, так что можешь чувствовать себя спокойно.
– Почему Вы так добры ко мне? – почти шёпотом спросила Кэтрин, невольно опуская глаза – взгляд Оливии, когда она говорила серьёзно, было практически невозможно выдержать.
– Ты милая девочка, Кэтрин. Но, честно говоря, дело не в тебе. Просто, если он нечаянно убьёт тебя, это… Думаю, он не простил бы себе этого. А у меня только один брат, и он дорог мне, даже такой зазнайка и зануда.
Не очень понимая, как реагировать на подобную прямоту, Кэтрин вошла в ателье. Портной – мэтр Убер – приветствовал их не менее бурно, чем обувщик. Оливия тут же развернулась в его небольшой лавке, как королева, и Кэтрин просто послушно подчинялась ей, даже и не пытаясь сопротивляться – Оливия в магазине представляла собой стихию, с которой лучше не бороться.
Кэтрин перемеряла, наверное, штук двадцать платьев. К ней приложили неисчисляемое количество разнообразной ткани, которую Оливия оценивала критическим взором. Это было даже смешно, и Кэтрин, поняв, что проще всего расслабиться и получить удовольствие, крутилась перед зеркалом. Иногда она пыталась спорить с Оливией, но та и слушать её не желала, и командовала, как генерал на плацу.
Наконец, они перебрали, кажется, весь ассортимент несчастного портного, и Оливия, угомонившись, сказала ей:
– Посиди, отдохни. А я пойду, посмотрю что-нибудь для Роберта.
Кэтрин, уже было усевшаяся и благодарно взявшая чашку какао, предложенного любезной женой мэтра Убера, удивлённо спросила:
– А… Он, что, не сам выбирает себе одежду?
Оливия пренебрежительно фыркнула.
– Ну, если он будет делать это сам, то будет ходить десятилетиями в одном и том же. Нет, конечно, я знаю все его мерки, так что… подожди, это не займёт много времени. Он страшный консерватор.
– А можно мне с тобой? – Кэтрин встала и смотрела на Оливию, улыбаясь самой очаровательной и просительной улыбкой, которую могла изобразить.
– Если хочешь – ради Бога, – хмыкнула Оливия. – Хочешь, сама можешь выбрать что-нибудь, для разнообразия. А я, в таком случае, зайду к ювелиру – я кое-что отдавала ему на прошлой неделе.
Кэтрин немного смущалась, но Оливия, как ни в чём не бывало, велела мэтру Уберу показать Кэтрин всё, что он может предложить для месье Дегри.
Оливия ушла, и Кэтрин осталась в лавке одна, вздохнув с невольным облегчением – Оливия была как торнадо, от которого просто некуда деться. Мэтр Убер, кажется, тоже был рад, что беспокойная клиентка удалилась. Он выложил перед Кэтрин образцы тканей, пуговиц, галстуки и шейные платки, сказав, что фасон он знает и так. Кэтрин с увлечением копалась, забыв, что устала.
Через минут десять в лавку вошли двое молодых французов. Они сразу же уставились на незнакомку, и мэтр Убер поспешил представить их друг другу. Кэтрин тут же благополучно забыла сложные для произношения французские фамилии. Молодые люди с интересом рассматривали её, и, поскольку выбирали они из того же, что и она, вскоре завязалась беседа.
– Вот, смотрите, мадам, – говорил ей один их них – высокий брюнет с карими глазами, который явно был представителем местной знати. – Это по последней моде, прямо из Парижа. Обратите внимание, что жилет должен быть на тон светлее, чем фрак, и на тон темнее – чем сюртук. У Вас, в Англии, такая же мода?
– Думаю, что очень похожая, – Кэтрин невольно улыбалась, опустив глаза и искоса посматривая на французов, не скрывавших своего интереса к ней.
– А откуда Вы приехали? И где остановились? – решил присоединиться к разговору второй француз – Кэтрин решила, что он сын банкира или юриста.
Внимание мужчин была для Кэтрин привычным делом. Она всегда знала, что не является необыкновенной красавицей, но все признавали, что у неё был шарм, привлекавший к ней внимание противоположного пола. Так что она чувствовала себя, как рыба в воде, и очевидный интерес французов забавлял её.
– Зачем я буду рассказывать Вам? – спросила она, склоняя голову набок и улыбаясь. – Может, я желаю сохранить инкогнито, путешествуя по Вашей стране? Впрочем, я остановилась у Дегри. Вы знаете их?
На секунду повисло молчание, а затем неожиданно она услышала из-за своей спины голос Роберта:
– Конечно, знают.
Чувствуя, что краснеет, как рак, Кэтрин замерла. Французы как по команде уставились на Дегри, стоявшего за её спиной. Она увидела одинаковое выражение на их лицах – еле скрываемая неприязнь и… нет, не страх, но, пожалуй, опасение. Они молчали, словно набрали в рот воды, так долго, что Кэтрин стало совсем не по себе. Наконец, брюнет кивнул, в знак приветствия, и холодно сказал:
– Добрый день, месьё Дегри.
Его друг ограничился только кивком.
– Кэтрин, вы с Оливией закончили? – услышала она вопрос Роберта. Его тон не понравился ей. Она так и не обернулась, медля неизвестно почему.
– Роберт, вот и ты! – разбавил вновь повисшую тишину голос Оливии. – Где тебя носило? Мы заждались, я даже к ювелиру успела сходить. Господа, – это относилось к французам, которые явно почувствовали облегчение от присутствия мадам Дегри в ателье. – Добрый день.
Оба француза галантно поклонились Оливии, не сводя с неё восхищённых глаз. Кэтрин ощутила небольшой укол ревности, который постаралась задавить.
– Кэтрин, нам пора, – сказала Оливия, беря её под руку и выводя на улицу.
Кэтрин с опаской подняла глаза, боясь столкнуться взглядом с Робертом, но того уже не было в лавке. Оливия подтолкнула её к экипажу, Кэтрин едва устояла на ногах – какие же она, всё-таки, сильная.
Сын мэтра Убера вынес коробки с покупками и положил их на переднем сиденье. Кэтрин уселась на своё место, краем глаза пытаясь взглянуть на Роберта, но тот уже был в седле и, подстегнув коня, не оглядываясь, поскакал вперёд.
– Не обращай внимания, – успокоила её Оливия, садясь рядом. – Подышит свежим воздухом и остынет.
– Я ничего такого не сделала, – пробормотала Кэтрин, отчего-то чувствуя себя виноватой. – Они спрашивали меня, я же не могла молчать, это было бы так невежливо.
– Кэтрин, ты фертида. Мужчины всегда будут виться вокруг тебя. И ты не обязана оправдываться.
Кэтрин молчала. Слова Оливии не очень убедили её.
– Я вижу, к вам здесь особенное отношение, – наконец, сказала она. – Расскажите мне, как люди относятся к таким, как вы? Неужели не замечают, насколько вы другие?
– Конечно, замечают, – Оливия чуть пожала плечами. – Но мы стараемся поменьше общаться с людьми. Мне, правда, это не мешает иметь хорошие отношения с тебе подобными. Но большинство из нас предпочитают не иметь дела с простыми смертными. Вы… не обижайся, Кэтрин, но вы, по большей части, довольно примитивны и неумны. И иногда это ужасно раздражает, даже меня.
Кэтрин молчала, глядя в сторону и не смея возражать. Она слишком мало знала Оливию, чтобы позволить себе резкие высказывания. Но, если бы осмелилась, то обязательно сказала бы, что и людям не сильно приятно в обществе этих существ. Хотя… Она вспомнила Кингсли и своё первое впечатление от него и передёрнула плечами. Да уж, трудно сказать, что лучше – неприкрытое высокомерие Роберта и Елены, или обманчивое очарование Кингсли, ищущего новую жертву.
– Кэтрин, – привлекла её внимание Оливия. – Хватит сидеть с надутым видом. Я действительно не желала задеть твоё самолюбие. Просто… просто вы как дети малые, и меня это забавляет, а других – злит.
– Вы другая, не такая, как остальные ваши. Почему?
– Кэтрин, обращайся ко мне на ты, сделай мне одолжение. Что же до твоего вопроса… Я такая же, как остальные, только немного старше, чем те, кого ты видела. Постепенно понимаешь, что с некоторыми вещами надо просто смириться, потому что ты не в силах что-то изменить.
– Вы… Ты старше Роберта?
Оливия звонко рассмеялась.
– На сорок лет.
Кэтрин смотрела на неё, не в состоянии справиться с нездоровым любопытством. На сорок лет?! А… позвольте, сколько же ей всего тогда лет? Ужасно неприличный вопрос – даме о возрасте, но Кэтрин так и подмывало задать его. Она сдержалась, но продолжала пялиться на Оливию, переваривая её слова.
– Удивлена? – Оливия усмехнулась. – Я очень слежу за собой и знаю, что хорошо выгляжу. Увы, Кэтрин, мы тоже не вечны.
Кэтрин кивнула, не смея спорить. Ну да, подумаешь, пара-тройка столетий – действительно, какая малость. Может, и она бы относилась с пренебрежительным снисхождением к человечкам, которые от силы дотягивают до семидесяти-восьмидесяти лет. У них, может, ещё в школу в этом возрасте ходят…
Они быстро доехали до замка – у Кэтрин язык не поворачивался назвать его усадьбой или особняком. Уже вечерело, солнце клонилось к горизонту, и деревья отбрасывали на дорогу длинные тени. За всё время поездки обратно Роберт не бросил на неё и взгляда, постоянно опережая экипаж, и под конец совсем исчез из вида. Кэтрин болтала с Оливией, но на душе у неё было тоскливо. Ради развлечения она пыталась смотреть по сторонам – лес был очень красив. На ветках зеленели чистые свежие листочки, ещё недостаточно большие, чтобы скрыть собой кроны деревьев. Прозрачный воздух, наполненным мягким светом заходящего солнца, звонкие голоса птиц, занятых своими делами среди густых ветвей – прекрасный умиротворяющий пейзаж, который, тем не менее, не мог успокоить её.
