Текст книги "Снова влюблена?"

Автор книги: Эмеральд Бакли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Горчица?!

– Точно. Кстати, у меня два сандвича. Хочешь один?

Констанс сокрушенно разглядывала блузку. О том, чтобы надеть ее утром, не могло быть и речи. Кроме того несколько пятен попало и на юбку. Констанс кляла себя за то, что не надела чего-нибудь попроще, и не жалела проклятий в адрес Брайана.

Впрочем, нет худа без добра. Судьба решила за нее – завтра она наденет костюм Стефани и пусть будет, что будет.

Глава 6

Осторожно открыв дверь спальни, Брайан вышел в гостиную. Он напоминал охотника, ожидающего нападения укрывшегося в засаде тигра. Почти одновременно с ним из своей комнаты появилась Констанс. Сделав по несколько шагов, они остановились посреди гостиной, как два готовых к схватке дуэлянта.

– Ну вот, все обошлось, – откашлявшись, сказал Брайан. – У тебя все-таки нашлось, что надеть.

– К счастью. – Констанс держала в руке пакет с испачканной горчицей сиреневой блузкой и синей юбкой.

Он хотел сказать что-нибудь легкомысленное, отшутиться, но при взгляде на нее слова вылетели из головы. Констанс не просто сменила одежду, она предстала перед ним совершенно другой женщиной: сексуальной, гордой, неприступной. Шутить с такой было опасно.

– Э-э-э… дай его сюда. – Брайан протянул руку за пакетом. – Я сам отнесу вещи в прачечную и попрошу, чтобы они были готовы к завтрашнему дню.

Констанс пристально посмотрела на него.

– Зачем ты это сделал? Что на тебя нашло? Брайан пожал плечами.

– Сам не знаю.

– А откуда у тебя горчица? Угощал свою подружку гамбургерами?

Брайан усмехнулся, вспомнив неудавшееся свидание и дорогостоящий обед в ресторане.

– Нет. Присцилла заказывала только французские блюда, а я их не очень люблю. Вот и захотелось съесть сандвич на обратном пути.

– Вот как. – Подав ему пакет, Констанс поправила висевшую на плече черную кожаную сумочку и шагнула к двери. – Кстати, спасибо за кофе.

Проснувшись, Брайан позвонил в обслуживание номеров и заказал завтрак на двоих, надеясь хоть немного реабилитировать себя за идиотское поведение накануне вечером.

– Надо же как-то спасать репутацию. Я…

Констанс вышла из комнаты, и Брайан, не договорив, покорно потянулся за ней. Ему впервые довелось оказаться в ситуации, где доминирующую роль играла женщина. Молча следуя за Констанс по длинному коридору, он чувствовал себя нашкодившим мальчишкой. И действительно, с чего это ему взбрело в голову обстреливать коллегу горчицей? В последний раз такими глупостями он занимался в средних классах школы. Неужели на него так подействовал провал свидания с Присциллой? Нет, вряд ли. Брайан помнил, что вернулся в отель в хорошем настроении. Тогда что?

Может быть, все дело в Констанс? Может быть, его задело то, что она, прогуляв весь вечер, тем не менее села за работу, в очередной раз подав ему пример надлежащего отношения к своим обязанностям? Причем нарочно устроилась в гостиной, чтобы послужить ему молчаливым укором, а не в своей комнате, где бы он ее и не увидел.

Думая обо всем этом, Брайан внезапно осознал, что не просто следует за Констанс, но при этом еще и не сводит глаз с ее фигуры. Вид, открывшийся на эту фигуру сзади, не уступал по силе эффекта виду спереди. Особенно поразила воображение Брайана полоска трусиков под тонкой, обтягивающей соблазнительно округлые ягодицы тканью юбки. В отклонении этой полоски то в одну, то в другую сторону было что-то гипнотическое, вводящее в транс.

Словно почувствовав его нездоровый интерес, Констанс оглянулась, и, хотя Брайан успел сместить взгляд выше и придать лицу невинное выражение школьника, изучающего устройство двигателя внутреннего сгорания, укоризненно качнула головой.

Они вошли в кабину лифта. Пока Констанс нажимала на кнопки, Брайан забился в угол и закрыл глаза. Почему он ничего не замечал раньше? Почему ее сексуальность проявилась именно сейчас? Что это, рассчитанный шаг самой Констанс, пустившей в ход некие загадочные женские чары, или совпадение случайностей? Так или иначе, но ситуация требовала незамедлительного принятия каких-то мер. Нужно взять себя в руки, иначе через полчаса, когда они предстанут перед Джереми Уолшэмом, он может допустить серьезный просчет, сорвать переговоры и тогда…

Брайан облизал пересохшие губы и заставил себя открыть глаза. Кабина остановилась, и они вышли в фойе.

– Я возьму такси, а ты предупреди портье, что мы вернемся не раньше шести-семи часов вечера.

– Хорошо.

Он с трудом отвел взгляд от золотой цепочки у нее на шее. Цепочка уходила вниз, исчезая в вырезе плотно облегающей грудь полупрозрачной кофточки. Черт, куда смотрит правительство? – Почему никто не запретит женщинам носить такие кофточки? Ходили бы в парандже, как на Востоке, и жизнь стала бы намного легче. А что будет, если Констанс снимет блейзер? Нет, об этом лучше не думать.

Держись от нее подальше, приятель. Ты это сможешь. Ты все сможешь.

Через полчаса Констанс и Брайан вышли из такси, доставившего их к особняку Джереми Уолшэма. Пока Брайан расплачивался с водителем, Констанс оглядела здание, вызвавшее такой интерес у ее боссов. Особняк был построен из темного кирпича и имел довольно внушительный вид.

– Мисс Эллингтон?

Она вздрогнула и оглянулась – перед ней стоял сухопарый мужчина неопределенного возраста в сером костюме и черном галстуке.

– Да, я Констанс Эллингтон.

– А я Патрик Риордан, слуга мистера Уолшэма. – Мужчина с достоинством поклонился и тут же повернулся к подошедшему Брайану. – Мистер Дорретти, рад вас видеть. – Здравствуйте, Патрик. Вижу, у вас тут все по-старому.

Мужчины обменялись рукопожатиями, и Констанс вспомнила, что Брайан уже бывал в особняке, когда вел предварительные переговоры.

– Мистер Уолшэм примет вас в своем кабинете. Пожалуйста, следуйте за мной. – Слуга повернулся и зашагал к двери.

– Идем, Конни, осмотришься потом.

Поднявшись по широким каменным ступенькам, они вошли в просторный холл, погруженный в полумрак и сохраняющий ночную прохладу. Наверное, когда-то его освещали свисающая с потолка хрустальная люстра или, еще раньше, свечи, печально выглядывающие из бронзовых подсвечников. Мраморный пол потемнел от времени, на стенах и на потолке виднелись следы копоти, а старинные гобелены превратились в темные пятна.

– Мистер Уолшэм чувствует себя не очень хорошо, – говорил на ходу Патрик. – Вообще-то большую часть времени он проводит сейчас в городской квартире, а сюда приехал только ради того, чтобы окончательно урегулировать все возможные проблемы. Сюда, пожалуйста. – Он указал на уходящую вверх деревянную лестницу, застеленную протершейся ковровой дорожкой. – Настоятельно прошу не утомлять его лишними разговорами. У вас будет возможность поработать в особняке в течение этой недели. Мистер Уолшэм надеется, что все необходимые документы будут подписаны в ближайший уикенд.

Констанс тронула Брайана за рукав. Он едва заметно покачал головой, как бы давая понять, что обсуждать новые сроки сейчас не время.

Поднявшись на второй этаж, они, предводительствуемые Патриком, свернули налево и прошли в самый конец длинного коридора.

– Мисс Эллингтон, мистер Дорретти, помните, о чем я вас просил, и не утруждайте мистера Уолшэма разговорами. – Патрик постучал и, выждав несколько секунд, толкнул дверь и сделал пригласительный жест. – Входите.

Констанс переступила порог и замерла от неожиданности, так что Брайану пришлось легонько подтолкнуть ее в спину. Сюрприз заключался в том, что в кабинете их ждали двое: старик за столом и красивая молодая женщина, надменный взгляд которой, собственно, и остановил Констанс.

– Доброе утро. Я Констанс Эллингтон, эксперт фирмы «Темз Истейт корпорейшн». – Констанс прошла вперед, чтобы пожать протянутую стариком руку, и повернулась к женщине, но та уже смотрела не на нее, а на Брайана.

– А вы, судя по всему, Брайан Дорретти, – проворковала незнакомка и бросила взгляд на мистера Уолшэма. – Папа, представь меня гостю.

Джереми Уолшэм сухо откашлялся.

– Моя дочь Андреа. Будьте знакомы.

Он даже не сделал попытки приподняться, и Констанс, приглядевшись, поняла, что хозяин особняка, по-видимому, очень болен: лицо имело нездоровый цвет, а голос звучал приглушенно, как будто что-то тяжелое лежало у него на груди и мешало говорить. – Прошу садиться.

Констанс осторожно опустилась на предложенный стул и только после этого позволила себе осмотреться.

Кабинет в отличие от холла, произведшего на нее гнетущее впечатление, выглядел вполне современно, хотя и был обставлен довольно просто: книжные шкафы вдоль одной стены, широкий письменный стол с большой лампой под зеленым абажуром и массивным письменным прибором, кресло и два стула, не считая того, которое занимал сам мистер Уолшэм.

Андреа разжала наконец пальцы, выпустив руку Брайана, и, обворожительно улыбнувшись, села в обитое красной кожей кресло.

– Садитесь сюда, мистер Дорретти, – проворковала она, указывая на второй стул и как бы ненароком придвигая его ногой к креслу.

Брайан, заметно смущенный, как присутствием дочери хозяина, так и оказанным ему чересчур теплым приемом, повиновался. Впрочем, ничего другого ему и не оставалось.

– Рад вас снова видеть, Дорретти, – сказал Уолшэм. – Вы ведь здесь уже во второй раз, если не ошибаюсь.

– Спасибо, сэр. Вы не ошибаетесь.

– Вот и отлично. – Уолшэм со вздохом кивнул. – К сожалению, здоровье не позволяет мне уделить вам то внимание, которого вы заслуживаете, поэтому работать вам придется с моей дочерью. Сейчас мы обговорим основные проблемы, а детали вы согласуете уже с ней, так как мне к полудню нужно быть в клинике. При возникновении каких-либо вопросов, если их не в состоянии решить Андреа, обращайтесь ко мне через нее же. – Он сделал паузу, как будто даже этот короткий монолог отнял у него слишком много сил. – Я знаю, Дорретти, что в прошлый раз вы имели дело с Кенвудом, но сейчас ему приходится больше заниматься мной. К тому же мой секретарь весьма некстати вынужден был уехать в Глазго по семейным делам. – Еще пауза. – Надеюсь, что больших проблем не возникнет и мы сможем подписать документы уже в этот уикенд.

Констанс повернулась к Брайану. Ситуация развивалась совсем не так, как предполагали Маккормик и Паркер, надеявшиеся, что представителем Уолшэма станет Кенвуд, который, как она предполагала, уже получил от агентства неплохой аванс. Теперь в игру входила Андреа. Констанс вспомнились слова Паркера, предупреждавшего Брайана перед отъездом, что за особняком Уолшэма охотятся конкуренты из «Короны». Что, если эта молодая особа уже связалась с ними? Что, если Андреа уже получила от них задаток и теперь выставит новые, неприемлемые условия? Не этим ли объясняется ее поспешное возвращение из Штатов и отстранение от дел Малкольма Кенвуда?

Вероятно, похожие мысли пришли в голову и Брайану, потому, что его лицо не выражало недавнего оптимизма.

– Нам очень жаль, мистер Уолшэм, что обстоятельства затрудняют наше сотрудничество, но, думаю, мы сумеем найти общий язык с мисс Уолшэм. Разумеется, скорейшее завершение этого дела отвечает и нашим интересам, поэтому смею вас уверить в том, что мы постараемся завершить работу к названному вами сроку.

Констанс обратила внимание на то, что Брайан употребил слово «постараемся». Значит, у ее напарника тоже возникли какие-то сомнения.

Что касается старика, он, если и заметил этот нюанс, то не подал виду.

– Вот и хорошо. – Уолшэм перевел взгляд на дочь. – Андреа, скажи Патрику, чтобы принес все необходимые бумаги. Мы просмотрим их с мистером Дорретти, а ты покажи нашей гостье особняк и коллекции. Мисс Эллингтон у нас впервые, и, прежде чем приступать к работе, ей, полагаю, будет полезно получить общее представление о том, что приобретают Маккормик и Паркер.

Констанс поднялась и, кивнув хозяину, повернулась к Брайану.

– Ланч, как договаривались, в час? Он понял намек.

– Да, я буду ждать тебя в библиотеке. Это на первом этаже.

Она вышла в коридор, где к ней почти сразу присоединилась Андреа.

– Что бы вы хотели посмотреть, мисс Эллингтон? – равнодушно спросила она.

– Думаю, было бы полезно взглянуть на коллекции, если вы не против, ведь мне придется заниматься в первую очередь ими, а также отдельными предметами искусства.

– Конечно. – Андреа задумчиво пожевала губами. – Знаете… – Она оценивающе посмотрела на Констанс, как бы решая, стоит ли ей доверять. – У отца свои представления о том, чем следует заниматься приехавшей домой на каникулы девушке. К сожалению, эти представления плохо согласуются с моими возможностями и желаниями. Вы меня понимаете?

– Думаю, что да, – осторожно ответила Констанс.

– Надеюсь, у нас с вами не возникнет проблем, – уже более свободно заговорила Андреа. – В наших общих интересах завершить сделку, как можно быстрее. Вы вернетесь в Лондон, а я совсем не стремлюсь задерживаться в Эдинбурге сверх необходимого.

Констанс кивнула.

Истолковав этот кивок в свою пользу, Андреа Уолшэм облегченно вздохнула.

– Вот и отлично. Я сейчас уеду и вернусь к ланчу. А вы чувствуйте себя как дома. Патрик повезет папу в клинику, так что мешать вам никто не будет. Осматривайтесь, изучайте. В особняке остается еще один слуга, Уильямс, так что по всем вопросам обращайтесь к нему. Ключи от комнат тоже у него. Я предупрежу Уильямса, чтобы он оказал вам всевозможное содействие. Договорились?

Некоторые сомнения у Констанс уже появились, но, прежде чем высказывать их, нужно было обсудить ситуацию с Брайаном. Поэтому она снова кивнула.

– Договорились.

– В таком случае до ланча. А Уильямса я сейчас пришлю. – Словно выпущенная из клетки птица, Андреа устремилась к лестнице, но вдруг остановилась, обернулась и вполголоса спросила: – А что этот ваш Дорретти, он не женат?

Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что Констанс не сразу поняла, о чем ее спрашивают.

– Что?

– Дорретти. Вы хорошо его знаете?

– Ну более-менее…

– Так он не женат?

– Нет.

– Впрочем, в наше время это уже не имеет большого значения, не так ли? – Андреа рассмеялась, помахала рукой и сбежала по лестнице.

Проводив ее взглядом, Констанс покачала головой.

– Только соперницы мне и не хватало.

Она сидела в библиотеке, сверяя свои списки с тем, что стояло и лежало на полках и стеллажах, когда на ее плечо легла рука.

– Брайан?

– Ты здесь не замерзла? – Он поёжился, библиотека выходила окнами на северную сторону и в помещении было сыро и сумрачно. – Попросила бы растопить камин.

Констанс невесело усмехнулась.

– Чем ты занимался? Он пожал плечами.

– Да в общем-то ничем. Поговорил с Уолшэмом, потом перебросился парой слов с Патриком. Они только что уехали, и я решил, что пора начинать, а не то, ты сочтешь меня лентяем. Кстати, где Андреа?

– У нее, похоже, другие приоритеты. – Констанс коротко пересказала суть разговора с наследницей Уолшэма, умолчав, правда, об интересе Андреа к его персоне.

– Черт, не нравится мне это. – Брайан задумчиво потер подбородок. – Надо поговорить с мисс Уолшэм, а если ничего не получится, обратиться уже к старику.

– Без Кенвуда работать будет сложнее?

– Я очень на него надеялся. Парень неплохо к нам относился. Очень жаль. Ну да ладно. Давай пригласим Андреа сходить с нами. Я знаю здесь неподалеку одно уютное местечко.

Констанс не ответила. Меньше всего ей хотелось оставлять предмет своих желаний наедине с женщиной, привыкшей, похоже, идти к цели напрямик и не стесняющейся в выборе средств. Но быть молчаливым, – а об ином варианте при сложившемся положении не стоило и мечтать – участником спектакля с обольщением хотелось еще меньше.

– Что ты молчишь?

– Извини, но составить тебе компанию не могу – договорилась о встрече.

Договорилась о встрече? С кем? И когда же она успела? Что за тайны? Брайана вовсе не прельщала перспектива общения с Андреа наедине, но просить Констанс не оставлять его было бы проявлением слабости.

– Ладно. – Он постарался не подать виду, что задет ее отказом. – Встретимся после ланча здесь же.

– Хорошо. – Как легко он согласился, подумала Констанс. Что бы посоветовала сейчас Сибилла? Впрочем, на чужие советы полагаться не стоит. – Ты занят вечером?

– Да. Встречаюсь с еще одной старой знакомой.

Она улыбнулась.

– Только не возвращайся с кетчупом, а то мне нечего будет надеть завтра.

Они расстались, недовольные собой и друг другом. Все складывалось не так, как хотелось бы обоим.

Глава 7

Брайану приходилось попадать в самые разные ситуации, но он всегда выходил из них с честью. Отчасти это объяснялось тем, что, как бы ни складывались обстоятельства, он никогда не впадал в отчаяние. Бизнес был для него игрой – захватывающей, рискованной, порой опасной, но только игрой. Человек, осознающий, что за его спиной стоят дорогие ему люди, что от его решений зависит их благополучие и даже жизнь, находится под невероятным психологическим гнетом, а потому скован и зачастую нерешителен. Брайану бояться было не за кого, а значит, ничто не мешало ему вести игру по-своему, блефовать, пускаться в авантюры.

Но сейчас ему было не по себе. Мысль о том, что Констанс вечером снова отправится на свидание сидела в сознании раскаленным гвоздем, а воображение рисовало такие картины с ее участием, что он лишь скрежетал зубами. Больше всего Брайана злила таинственность, с которой Констанс обставляла эти встречи. Кроме того, она, по его представлению, совсем не относилась к типу женщин, имеющих секреты. Открытая, искренняя, надежная.

Но все ли он знает о ней?

По крайней мере, вполне достаточно, чтобы рассчитывать на ее поддержку. Нет, такие женщины, как Констанс, не могут и не должны разгуливать вечерами Бог знает где и с кем.

Конечно, у нее может быть другая точка зрения. Возможно, она считает, будто это он, приехав в чужой город, пустился во все тяжкие, меняя подружек каждый вечер. Пусть так. Но он хотя бы гуляет открыто. У него нет от нее секретов.

Если не считать одного. Не имеющего никакого отношения к тому, ради чего они сюда приехали. И заключается секрет в том, что она сводит его с ума и, похоже, даже не замечает этого.

Обдумав все, Брайан пришел к однозначному выводу: он узнает, с кем Констанс встречается. Не откладывая. Он не позволит женщине водить его за нос.

– А вы хороший парень, Брайан.

Андреа откинулась на спинку стула и, прищурившись, посмотрела на Брайана. Этот мужчина нравился ей, а если так, то почему бы не совместить приятное с полезным? Деньги и удовольствие прекрасно уживаются. Андреа не отличалась сентиментальностью и осознавала, что Брайан Дорретти, при всех его несомненных мужских достоинствах, нужен ей только для достижения поставленной цели. Если понадобится, она проведет с ним одну – две ночи, причем не терзаясь угрызениями совести. Проблема заключалась, однако, не только в Брайане Дорретти. В разработанном ею плане ему отводилась второстепенная роль поставщика информации.

План возник в ее голове в тот самый день, когда отец позвонил ей в Лос-Анджелес и сообщил, что намерен продать особняк и все коллекции. Он объяснил свое решение тем, что уже не может содержать все это в должном состоянии, а дочь не проявляет желания продолжить дело, которому посвящали себя уже три или четыре поколения Уолшэмов. Через два дня после этого разговора Андреа вылетела на родину, объяснив жениху, что должна срочно повидаться с отцом. Однако вместо того, чтобы мчаться в Эдинбург, она задержалась в Лондоне, где потратила два дня на поиски возможных покупателей фамильного богатства. К концу второго дня на нее вышли представители агентства «Корона». Разговор между заинтересованными сторонами длился полтора часа и завершился устной договоренностью, в соответствии с которой «Корона» получала эксклюзивное право на покупку особняка со всем содержимым, но лишь после того, как Андреа Уолшэм станет его владелицей.

Разумеется, она не собиралась ждать, пока отец умрет, и вовсе не хотела этого. Договоренность с «Короной» была лишь частью игры. В другой ее части определенная роль отводилась Брайану Дорретти. Андреа намеревалась выведать у него, какую сумму готовы выложить боссы Дорретти, и передать информацию «Короне», чтобы заставить ее раскошелиться на большую. Разумеется, разница должна была осесть на счете Андреа.

– Как быстро вы это определили, – рассмеялся Брайан, пододвигая к себе блюдо с креветками.

– Давно работаете на «Темз Истейт»? – спросила Андреа светским тоном, попивая мелкими глоточками кофе.

– Более четырех лет.

– Нравится?

Брайан в упор посмотрел на Андреа. Она явно что-то замышляет. Но что? Если она связана с «Короной», как предполагал Паркер, то что ей нужно от него?

– Нравится. – Он выдержал паузу. – Но давайте займемся делом, хорошо? По-моему, мы оба заинтересованы в том, чтобы завершить сделку, как можно быстрее. Или я ошибаюсь?

Андреа потянулась к сумочке за сигаретами. Жест был явно рассчитан на то, чтобы собеседник получил возможность оценить достоинства, по крайней мере, верхней половины ее фигуры: точеную шею, изящные загорелые плечи и крепкую полную грудь с темневшими под тонкой тканью блузки сосками.

– Вы действительно спешите, Брайан? – лениво протянула она, поднося к сигарете изящную зажигалку.

– Сроки определил ваш отец, мисс Уолшэм. – Теперь он уже не сомневался в том, что Андреа что-то затевает. – Да и вас, как я понимаю ждет в Лос-Анджелесе жених.

– Мужчина должен уметь ждать. – Андре затянулась и медленно выпустила дым в направлении Брайана.

– Вы имеете в виду своего отца? – с невинным видом спросил он.

– Его вряд ли можно считать мужчиной. Затянувшись еще пару раз, она загасила сигарету. – У меня есть предложение, которое может вас заинтересовать.

Брайан молчал, ожидая продолжения. Пауза затягивалась, и Андреа не выдержала первой.

– Мы могли бы обсудить вариант, который будет выгоден нам обоим. Сегодняшний вечер у меня занят, так что давайте пообедаем завтра и обо всем поговорим.

Не дожидаясь ответа, Андреа грациозно поднялась, подхватила сумочку и направилась к выходу.

– Чудесная погода.

– Вынуждена с тобой согласиться, – рассмеялась Констанс.

Доехав до центра города на такси, они решили выйти и прогуляться до отеля пешком. В высоком голубом небе застыли белые пенистые кружева облаков, солнце клонилось к горизонту, словно насаживая себя на шпили замка, воздух благоухал ароматами цветов. Свернув, они медленно брели по узкой улочке, заполненной шумными группками студентов, восторженными туристами и торговцами сувенирами, неназойливо предлагающими прохожим незамысловатые поделки.

Двигаясь в этой праздничной, но по-северному умеренной суете, ощущая лицом ласковые прикосновения теплых пальцев солнечных лучей, вдыхая слегка отдающий морем воздух, Констанс проникалась покоем и благодушием. Брайан шел рядом, и, слыша его размеренные шаги, она думала, что могла бы идти вот так до края земли. День прошел совсем не так, как они планировали, но сейчас Констанс не хотелось ни говорить, ни вспоминать об этом.

– Ой!

Споткнувшись, Констанс нелепо взмахнула руками и наверняка упала бы, если бы Брайан не успел поддержать ее. На какое-то мгновение она прижалась лицом к его груди, успев за этот краткий миг почувствовать пружинящую силу напрягшегося мужского тела, ощутить исходящее от него тепло. Застыть и стоять так вечно, держась за Брайана, дыша им, отстранясь от всего мира – вот блаженство.

Если бы Брайан сказал хоть слово, издал хоть звук, заглянул ей в глаза – и тогда за неуклюжим объятием последовал бы поцелуй, а за поцелуем… Он мог бы взять ее на руки и отнести в отель, и к черту тогда ухищрения с нарядами, макияжем и всеми прочими атрибутами игры!

Но Брайан, как будто окаменел. Может быть, даже перестал дышать. Может быть, испугался. Так или иначе, но он не сделал ничего, что сошло бы за шаг навстречу.

– Кажется, я сломала каблук, – пробормотала Констанс, и Брайан вышел из оцепенения и отстранился.

Волшебство закончилось.

Кое-как, опираясь на его руку, она добрела до отеля, доплелась до номера и, совершенно обессиленная, упала в кресло.

– Пойдешь куда-нибудь сегодня? – с напускным безразличием спросил Брайан.

– Да.

Идти Констанс никуда не хотелось. Хотелось рухнуть на кровать, уткнуться лицом в подушку и вволю поплакать. Чем поможет Сибилла такой прирожденной неудачнице, удел которой – пожизненное одиночество?

– В таком виде?

Констанс посмотрела на себя – юбка мятая, каблук едва держится – и покачала головой.

– Сейчас переоденусь. И приму душ.

– Вот и хорошо. А я пока заберу твои вещи из прачечной. Надеюсь, они уже готовы. – Он направился к двери в свою комнату, но, взявшись за ручку, оглянулся. – Время позволяет, ты не против немного выпить?

– С удовольствием. Только что-нибудь покрепче.

– Дайкири?

– Отлично.

У себя в комнате Констанс первым делом сбросила туфли, затем сняла юбку и избавилась от блейзера и блузки. Прежде чем войти в ванную, она встала перед зеркалом и придирчиво осмотрела себя. Белый бюстгальтер и белые трусики. Хлопчатобумажные. Плотные. Без всякого там кружева и прочей ерунды. Такие можно носить и носить. Такие выдержат миллион стирок. Не создадут никаких проблем. Они проверены временем и одобрены министерством здравоохранения и Лигой Одиноких Женщин, если таковая существует. Единственное, для чего они не годятся, это чтобы производить впечатление на мужчин. Будить их сонное воображение. Зажигать огонь в их ленивых глазах. Соблазнять, манить, сводить с ума и забывать обо всем на свете.

У нее была еще одна такая же пара. Только черная.

Решительно освободившись от тяжкого наследия викторианских времен, Констанс вошла в ванную и открыла воду.

Она едва успела высушить волосы, как в дверь постучали.

– Ты готова?

– Еще две минуты, ладно?

– Подожду.

Констанс поспешно натянула черные трусики и взяла бюстгальтер. Кто только придумал такую неудобную штуковину? Наверняка мужчина. Попробовал бы помучиться с застежкой! Наконец-то. Она облегченно вздохнула, и в этот момент проклятая застежка лопнула!

– Черт!

– Что случилось? – послышался из-за двери озабоченный голос Брайана.

– Ничего. Просто ударилась локтем.

– Прими мои соболезнования, – ехидно отозвался он. – И поторопись.

Констанс пробормотала ругательство и раздраженно швырнула черную тряпку на кровать.

– Иду!

Брайан не знал, куда смотреть. Они сидели на диване, попивая каждый свое: он – бурбон она – дайкири, и взгляд его метался, как затравленный заяц, то утыкаясь в пол, то прыгая к окну, но упорно возвращаясь к ногам Кон станс, едва прикрытым полами розового халата. Боже, эта женщина, похоже, совсем не считает его мужчиной! Рассказывая о коллекции венецианского стекла, она то перекидывала ногу за ногу, то ёрзала, словно ее усадили на горячую сковороду, а еще наклонилась в самый неподходящий момент. Наклонилась, и полы халата разошлись. Конечно, Брайану следовало отвернуться или в крайнем случае закрыть глаза, но куда там!

Перед ним мелькнули белые груди, и взгляд просто приклеился к ним. Полные, тяжелые, упругие, будто налитые соком и готовые лопнуть. Сердце Брайана тут же подпрыгнуло и пустилось вскачь, в висках застучало, а лоб моментально покрылся испариной. Хорошо еще, Констанс ничего не заметила или сделала вид, что не заметила. Сам Брайан склонялся к первому варианту, потому что знал…

Знал что? Брайан даже незаметно ущипнул себя. С Констанс что-то происходило. Она менялась. Та Констанс, которую он знал – скромная, предсказуемая, надежная, – исчезала у него на глазах. И он не мог решить, нравится ли ему эта, другая.

– Как дайкири? – спросил Брайан, нарушая затянувшийся монолог Констанс.

– Как раз то, что мне и требовалось. – Она взглянула на часы.

– Торопишься?

– Мне надо быть на месте к половине седьмого.

– Мне тоже.

– Похоже, мы идем по согласованному графику.

– Точно. Минут сорок у нас еще есть.

– Какое впечатление произвела на тебя Андреа? – Она подалась вперед, и Брайану снова пришлось отвести глаза. – Мне почему-то показалось, что девочка ведет свою игру.

Брайан пожал плечами.

– Кое-какие подозрения появились и у меня, но пока говорить определенно еще рано. Может быть, кое-что прояснится завтра. – Он замялся. Сообщать Констанс о предложении Андреа не хотелось, но утаивать такого рода информацию от коллеги было бы неэтично. – Она пригласила меня пообедать завтра.

– О!

Констанс резко подалась назад и инстинктивно запахнула полу халата. Брайану показалось, что на него дохнуло холодным ветром из Арктики.

– Мне это самому не нравится, – поспешно заговорил он. – У девочки, как ты ее называешь, что-то на уме, и мне надо выяснить, что именно.

– Как же ты собираешься это выяснять? – не скрывая насмешки, поинтересовалась Констанс. – В шпионских фильмах отважные агенты самоотверженно бросаются в самое пекло… я хотела сказать… – Она запнулась. – Извини. Это не мое дело. Твоя личная жизнь…

Брайан развел руками. Ну почему Бог не дал женщине хоть толику разума! Неужели не ясно, что он просто промолчал бы, если бы подумывал проникнуть в постель к дочери такого клиента, как Уолшэм.

– Перестань! Я приехал сюда работать, а если бы пожелал развлечься, ты бы об этом и не узнала. Черт возьми, Конни, знай я тебя хуже, подумал бы, что ты ревнуешь! Мне надо…

Он еще что-то говорил, но Констанс уже не слушала. Она видела, как шевелятся его губы, видела порозовевшее от злости лицо, слышала какие-то звуки, но ничего не понимала. Брайан идет на свидание с Андреа, а она ведет себя, как ревнивая невеста. Какой стыд.

– …обязательно поговорить с Кенвудом. Ты согласна? – Брайан смотрел на нее, ожидая ответа.

Он ничего не заметил! Невероятно! Она едва не умерла прямо здесь, в кресле, с этим дурацким бокалом с не менее дурацким дайкири, а он ничего не заметил! Воистину, для мужчин нет слаще музыки, чем звук собственного голоса.

– Ты прав. – Констанс снова посмотрела на часы. – Извини, но мне пора. Надо еще привести себя в порядок и…

– Ты и так выглядишь прекрасно, – выпалил он и тут же прикусил язык.

– Спасибо за комплимент. – Комплимент! Впервые за три с лишним года знакомства. И все же прогресс налицо. При сохранении таких темпов у нее есть надежда услышать признание в любви где-нибудь к семидесяти годам! – Но не могу же я пойти в таком виде. Вряд ли кому-то доставит удовольствие иметь дело с ненакрашенной неряхой в халате!

Он мог бы ей возразить, но зачем? Она уходила на свидание с человеком, перед которым нельзя появиться ненакрашенной и в халате. А перед ним можно.

– Ладно. Мне, пожалуй, тоже пора. Может быть, вечером еще увидимся. Как насчет ужина?

Брайан поднялся. Надо уходить, иначе он просто набросится на Констанс. Уйти, а потом уже действовать по испытанной схеме. Шаг первый – отсечь возможных соперников. Шаг второй – завоевать ее уважение, продемонстрировав интеллект и профессиональную состоятельность – в данном случае успешно заключить сделку. И, наконец, шаг третий. Брайан сглотнул собравшуюся во рту слюну. Третий шаг всегда был для него самым легким: уж что-что, а пробуждать в женщинах желание он умел.