Текст книги "Чужая, или Академия воинов"

Автор книги: Эльвира Плотникова

– Слушаюсь, наставник, – повторил за ней Матвей.

По его голосу Полина поняла, что он расстроен таким решением, хотя, по ее мнению, лучше было провести две недели на подсобных работах, чем вылететь из Академии.

– Ты еще здесь? – Карен хмуро посмотрел на своего подопечного.

Полина поразилась перемене, которая вдруг произошла с Кареном. Только что он метал гром и молнии, а теперь, казалось, потерял к происходящему всякий интерес.

– Полина, собирай вещи. Я сам схожу к Клементине, – произнес Матвей и быстро вышел из комнаты, вслед за ним вышел Карен, больше не обращая внимания на Полину.

Догнав Матвея в парке, Карен некоторое время молча шел рядом, а потом спросил полушутливо-полусерьезно:

– И что это сейчас было?

Скосив глаза, Матвей успел заметить, что на мгновение Карен прикрыл ладонью знак Тура.

– Безобразие. Самое настоящее безобразие, – досадливо признался он. – Карен, прости. Когда я увидел, что ты хочешь ударить Полину, я…

– Предпочел ударить ее сам, – закончил за него Карен.

– Нет, это получилось случайно. Я… я не знаю, что на меня нашло.

– Да, наверное, то же самое, что заставило тебя принять на себя ее вину.

Матвею пришлось остановиться. Карен явно о чем-то догадался, а такие разговоры на ходу не ведутся.

– Я не понимаю, о чем ты…

– Брось, все ты прекрасно понимаешь, – перебил его Карен. – И мне это совершенно не нравится.

Сбитый с толку, Матвей промолчал. За годы ученичества он привык к своему наставнику – человеку суровому, но справедливому и незлопамятному. Карен легко выходил из себя по любому пустяку, но так же легко успокаивался, как только понимал причину того или иного Матвеева поступка.

Пока он размышлял, что же Карену удалось выяснить и что же ему так не понравилось, – уход Матвея от прямого ответа или то, что произошло ночью, – тот внимательно за ним наблюдал.

Сразу после общего сбора Карена вызвал к себе Учитель Камиль, глава Академии, и без обиняков заявил, что недоволен им как наставником. По словам Учителя Камиля выходило, что Карен полностью забросил свои обязанности по отношению к Матвею и тот в последнее время творит, что хочет. Например, отменяет занятия и отпускает свою подопечную за пределы Академии. Или ночью проводит с ней какие-то опыты в химической лаборатории, что строжайше запрещено. А сейчас он, откровенно говоря, попросту ломает устоявшиеся традиции.

Так что о происходящем в кабинете дежурного Учителя Карен узнал еще в кабинете главы Академии. Естественно, он вспылил – кому же понравится такой выговор. Но после стычки в комнате Полины все стало на свои места.

– Матвей, я сейчас с тобой как друг говорю, не как наставник, – мягко напомнил Карен. – Так что послушай дружеский совет: заканчивай свои… гм… шуры-муры, иначе у вас обоих будут большие неприятности. Самое меньшее – вашу пару разобьют, и тебе, да и Полине, придется все начинать с самого начала.

– По… почему? – Матвей был настолько ошеломлен, что даже не пытался ничего отрицать.

– А ты подумай на досуге, времени для этого у тебя будет предостаточно, – усмехнулся Карен.

Глава 8

Был уже поздний вечер, когда Матвей и Полина добрались до фермы, на которую их отправил Карен. Всю дорогу они шли пешком, потому что он запретил им снимать джайдеры, и воспользоваться пси-энергией они не могли. Полина так устала, что отказалась от ужина, предложенного хозяевами, и сразу отправилась на сеновал, где им предстояло ночевать.

Хозяева фермы, муж с женой, если и удивились, что им в помощь прислали девчонку, то ничем этого не выдали. Они долго извинялись, что из-за ремонта не могут разместить Воинов в доме.

– Я потому и попросил помощи, что приходится разрываться между домом и полем. Конечно, надо было позаботиться об этом с самого начала, но так уж получилось, – сказал мужчина.

Матвей заверил его, что сеновал – это просто замечательно, и что ночи совсем еще не холодные, и что мышей они не боятся. Он и в самом деле был рад добраться наконец до мягкой, душистой постели. Полина уже спала, с головой завернувшись в теплое одеяло.

Весь день они почти не разговаривали друг с другом. Матвей решительно отказался воспользоваться ритуалом дружбы, и Полина не настаивала. Она молча шла за ним по проселочной дороге, держась сзади и чуть поодаль. Они остановились только раз, чтобы перекусить и немного отдохнуть, но и тогда они обменялись всего парой вежливых фраз. Матвей заметил, что глаза у Полины красные – то ли от недосыпа, то ли оттого, что она потихоньку плакала. Он понимал, что она воспринимает его молчание, как наказание, но к серьезному разговору был пока не готов.

Утром Полину разбудили детские голоса. Сквозь сон она услышала, как кто-то тихо спросил:

– Интересно, а она проспит целый день?

– Не знаю, – прошептали в ответ. – Мама сказала, что ее нельзя будить. А она правда Воин?

– Наверное, раз ее прислали сюда. Хотя папа сказал, что он просил в помощь двух крепких парней, а не девчонку, которая к тому же спит, как сурок.

«Который час?» – тревожно подумала Полина, прогоняя остатки сна, взглянула на джайдер и охнула.

Скатившись вниз, она заметалась по сеновалу: «Где мои вещи? И где Матвей? Почему он меня не разбудил?»

Рюкзак обнаружился там, где она его оставила, вернее, бросила вечером, прежде чем завалиться спать. Приведя в порядок одежду, она схватила полотенце и зубную щетку и выскочила наружу.

Неподалеку с самым невинным видом сидели двое детей, мальчик лет пяти и девочка чуть помладше, и во все глаза смотрели на Полину. Она подошла к ним и, улыбнувшись, поздоровалась:

– Привет. Где тут у вас можно умыться?

– Там. Пошли, я покажу.

Мальчик махнул рукой и побежал в сторону дома, девочка потянулась за ним. Полина старалась от них не отставать, по пути оглядываясь по сторонам. Еще вчера она заметила, что жилой дом не такой большой и красивый, как дом ее родителей, но само хозяйство оказалось значительно крупнее. Рядом с сеновалом располагался скотный двор, состоящий из нескольких крепких деревянных построек. Из хлева доносилось мирное похрюкивание, на территории, огороженной сеткой, расхаживали куры, в прудике плавали утки и гуси. Двери конюшни были распахнуты настежь, но лошадей не было видно. Где-то вдалеке мычала корова.

Дети привели Полину к добротной бане, на внешней стороне которой висел старинный рукомойник. Полина хмыкнула и привычным движением опрокинула в него кувшин воды из стоящей рядом бочки. У Учителя Талима она и не такое видала.

Пока она умывалась, мальчик не выдержал и спросил:

– Ты и вправду Воин?

Воспользовавшись тем, что у нее во рту была зубная щетка, Полина просто кивнула.

– Ты же девчонка… – недоверчиво протянул мальчик.

Полина пожала плечами и развела руками: мол, так уж получилось.

– А где твоя шпага? – не унимался несносный ребенок.

– Марийка, Митя, где вы?

Жена фермера появилась как нельзя кстати. Полина не любила лгать, а говорить малышу правду о том, что шпагу у нее отобрали, потому что она наказана, было как-то стыдно. Она быстро ополоснула лицо и поспешила навстречу женщине.

Полчаса спустя Полина уже подходила к картофельному полю, на котором с раннего утра трудился Матвей. Дина – так звали хозяйку – заставила ее поесть, не обращая внимания на то, что она спешила отправиться на работу, а потом рассказала, как добраться до места, и попросила прихватить с собой обед для Матвея.

Поле впечатляло своими размерами. Полина засомневалась, смогут ли они всего за две недели перекопать такой огромный участок земли. Фигура Матвея терялась на открытом пространстве, и больше, сколько Полина ни всматривалась, никого на поле не было.

Заметив Полину, Матвей махнул ей рукой. Она в ответ подняла над головой корзинку с едой. Он кивнул и жестом показал на край поля, где уже стояло несколько мешков с картошкой.

Полина добралась туда первая. Она достала из корзины чистую тряпочку, расстелила ее на земле и стала «накрывать на стол». Она слышала, как подошел Матвей, и, резко подскочив, собралась было выпалить, что не нуждается в его заботе, но он ее опередил:

– Тебе нужно было отдохнуть. Какой от тебя толк, если ты двое суток не спала?

– Что?… – Полина так растерялась, что с нее мигом слетел воинственный настрой.

– Отвечаю на твой вопрос, – устало объяснил Матвей. – Ты ведь хотела спросить, почему я тебя не разбудил?

Ей ничего не оставалось, как только кивнуть.

– Вот и отлично, – продолжил он, – а все остальные объяснения давай отложим на вечер.

– Не нужны мне никакие объяснения, – недовольно буркнула Полина. – И вообще вот твой обед, а я пошла работать.

Она решительно направилась к лопате, одиноко торчащей на противоположном краю поля. Матвей не стал ее останавливать. Все утро, яростно воюя с непривычным ему инструментом, он размышлял о словах Карена. Пришлось признаться самому себе, что тот прав, и теперь надо было объяснить Полине свое поведение так, чтобы она ни о чем не догадалась.

Матвей быстро расправился с едой и вернулся на поле. Он не стал отнимать у Полины лопату и продолжил собирать клубни, которые уже были выкопаны. И только когда они поравнялись на соседних грядках, он предложил:

– Поменяемся?

– Как хочешь, – равнодушно пожала плечами Полина.

Она передала ему лопату и перешла на его место. При первых же движениях спину у Матвея заломило, и он заскрипел зубами. «И это после нескольких часов работы! – с досадой подумал он. – Что же завтра будет?»

– Ты неправильно ее держишь… наставник.

Матвей изумленно оглянулся. Полина хмуро смотрела на него, сидя на корточках. Ее руки проворно выбирали картофель и аккуратно складывали его в стоящую рядом корзину.

– Да? – Он не возражал, потому что сегодня впервые взял в руки лопату. – А как надо?

Полина подошла, показала как и посоветовала больше работать корпусом. После этого у Матвея дело пошло на лад, и он время от времени уважительно поглядывал на Полину, которая уверенно заполняла одну корзину за другой и самостоятельно ссыпала картофель в мешок каким-то хитрым способом. Сам-то он немало промучился этим утром и решил, что без еще одной пары рук делать это очень неудобно.

Так они работали до самого вечера, время от времени меняясь местами. Видимо, они превзошли ожидания фермера, потому что мешки для картошки вскоре закончились, и они ссыпали клубни в горку прямо на землю. Когда солнце уже наполовину скрылось за лесом, начинающимся за дальним краем поля, за ними приехал сам хозяин на телеге, запряженной каурой лошадкой. Он удивленно присвистнул, увидев, сколько картошки удалось собрать в первый же день. Все вместе они собрали россыпь в корзины, которые лежали в телеге, потом погрузили мешки, и тут неожиданно хозяин протянул поводья Матвею:

– Мне тут задержаться надо, глянуть на соседнее поле. Умеешь править?

Матвей в замешательстве мотнул головой, но Полина чуть не подпрыгнула от восторга.

– Я умею! Можно? – с замиранием в голосе попросила она.

Хозяин недоверчиво на нее посмотрел, явно не решаясь доверить ей лошадь.

– Я стога на сенокосе перевозила, – уверенно сказала Полина.

– Тогда держи. Дорогу вы знаете, а хранилище налево от конюшни, там недалеко. Муха не заблудится.

Он ласково похлопал лошадку по крупу и отошел в сторону. Довольная Полина едва дождалась, пока Матвей усядется рядом с ней, и осторожно тронулась с места.

– У тебя родители фермеры? – небрежно поинтересовался Матвей.

Сегодня он узнал немало нового о своей подопечной и вынужден был признать, что есть вещи, в которых она разбирается куда лучше его самого.

– Не-а. – Полина позволила себе слегка улыбнуться. – Просто я в семь лет неудачно отдохнула в детском лагере, и с тех пор летом предпочитала работать. Ну, знаешь, есть такие трудовые лагеря при больших фермах.

Матвей не знал – его отец даже мысли такой не допустил бы, – но кивнул.

– Малышам там доверяют что попроще – сорняки полоть, ягоды собирать… А потом я постепенно многому научилась, – продолжала она. – Родителям, конечно, тоже помогала, но у нас хозяйство маленькое, пара Странствующих легко с ним справлялась. Кстати, здесь я даже гостевого домика для Странствующих не видела.

– И не увидишь. Недавно хозяин сровнял его с землей.

– Ничего себе, – пробормотала Полина. – А что так? Не знаешь?

– Знаю. Дина утром рассказала. Их старший сын стал Странствующим и ушел из дома. Отец не смог ему этого простить и заодно выгнал с фермы всех Странствующих и разрушил их дом. Потому он и обратился за помощью к Воинам, когда понял, что не справляется с уборкой урожая.

– Не может быть… – не поверила Полина. – В наше время – и такая дикость…

– Может, – уверенно ответил Матвей и криво усмехнулся. – Мой отец не разговаривал со мной два года, когда я поступил в Академию.

Полина потрясенно молчала. Ее родители, Конрад и Мерлинда, тоже были не в восторге от выбора дочери, но она даже представить себе не могла, что кто-то из них откажется от нее из-за того, что она стала Воином.

Впереди показалась ферма. Полина без труда нашла хранилище для овощей. Пока они разгружали мешки, подошел хозяин. Он увел лошадь, и было слышно, как он распрягает ее неподалеку и отводит в конюшню.

За ужином собралась вся семья, и Полине с Матвеем едва нашлось место за огромным столом. У фермера было больше десяти детей. Они насчитали одиннадцать, а Дина сказала, что у двух дочерей уже свои семьи, а старшие сыновья учатся в Академии сельского хозяйства.

Полине вспомнился родной дом, и ей стало грустно. Когда-то они тоже собирались все вместе за одним столом, и тогда как-то не верилось, что время раскидает их по свету: Данован преподавал в Академии лингвистики, у Аксения и Светланы подрастали собственные дети, Лиза открыла ателье и выпускала коллекции модной одежды, близнецы Донат и Бажен исследовали подводный мир в Академии Океанологии, а Ник где-то путешествовал. Полина представила родителей в опустевшем доме, и у нее сердце сжалось от жалости к ним.

« Ну почему они не захотели иметь собственных детей? – подумала она. – Они еще молоды и не были бы сейчас так одиноки».

Как-то раз она набралась смелости и спросила об этом у мамы, но та не смогла ей ничего ответить. С трудом сдерживая слезы, она ушла к себе в комнату. А потом папа попросил больше не задавать такие вопросы и объяснил, что шестерых детей им вполне достаточно. Полине тогда здорово влетело от Ника, он ругал ее и упрекал в бесчувственности и неблагодарности, пока она не заплакала. Никогда до этого случая, да и после, Полина не видела Ника таким безжалостным.

После ужина Полина и Матвей сразу пошли к себе на сеновал.

– А ты знаешь, ребятки – неплохие работники, – задумчиво сказал фермер своей жене. – Мне пока не в чем их упрекнуть.

– А ты уже проверил? – усмехнулась Дина.

– Да, – вполне серьезно кивнул он. – Я не нашел ни одного потерянного клубня на поле. Наверное, я ошибся, посчитав девчонку никчемной.

– Неужели ты думаешь, что, если бы она была никчемной, она стала бы Воином?

– Ну, что-то они оба натворили, иначе их не прислали бы к нам. У них обоих нет шпаг.

– Нас это не касается, – возразила Дина.

Вечер был тихим и спокойным. Уже давно стемнело, и взошедшая луна мягко подсеребрила все вокруг. Но она не смогла затмить своим светом звезды, переливающиеся на черном небе, как россыпь алмазов на черном бархате.

Полина часто смотрела на звездное небо, просто так, для удовольствия. Она и сейчас шла, задрав голову кверху, не в силах отвести взгляд от таинственного мерцания. Так что не было ничего удивительного, что она со всего размаху налетела на идущего впереди Матвея, когда тот остановился, чтобы что-то поднять с земли.

– Ох! Ты чего? – Матвей чудом удержал равновесие и выпрямился.

Полина не была столь удачлива и упала.

– Ой, прости… я на звезды засмотрелась, – призналась она, поднимаясь и стряхивая с одежды налипшую солому.

– А я на земле звездочку нашел. – Матвей протянул ей ладонь, на которой сидел светлячок. – Поздновато для них, да в этом году осень теплая.

Он подкинул светлячка вверх, и тот, мигнув своим огоньком, упал в траву. Потом Матвей взглянул на небо и торжественно продекламировал:

 
– Стемнело. Вдоль аллей, над сонными прудами,
Бреду я наугад.
Осенней свежестью, листвою и плодами
Благоухает сад.
Давно он поредел, – и звездное сиянье
Белеет меж ветвей.
Иду я медленно, – и мертвое молчанье
Царит во тьме аллей.
И звонок каждый шаг среди ночной прохлады.
И царственным гербом
Горят холодные алмазные Плеяды
В безмолвии ночном1.
 

– Горят, – улыбнулась Полина, – вон там, на востоке…

– Астрономию мы с тобой еще не проходили. Интересуешься?

– Да, хочу работать в звездном патруле.

«Чтобы угнать космический корабль, – горько закончила Полина про себя. – Правда, до этого мне надо еще заручиться поддержкой Стража времени».

– Ты сможешь, если захочешь, – уверенно сказал Матвей. – А я хочу стать Хронологом.

– Кем?!

Полина не смогла удержаться от удивленного восклицания, и оставалось надеяться, что в темноте Матвей не увидит выражения ее лица. К счастью, он понял ее вопрос по-своему.

– Хронологом, – повторил он. – Ты слышала об Острове Стражей?

– Я там была, – буркнула Полина, которой удалось справиться с эмоциями. – И ты тоже. Прости, наставник, что напоминаю тебе об этом.

Матвей тяжело вздохнул. Они уже подошли к сеновалу, но спать пока не хотелось. Лучшее время для разговоров по душам, зарывшись в мягкое, пахучее сено, – никаких занятий, никаких правил. Работа в поле – не такой уж тяжелый труд по сравнению с их тренировками. Карен, сам того не желая, устроил им замечательные каникулы. А может быть, он хотел именно этого?

– Ты действительно не хочешь никаких объяснений? – спросил Матвей, прикрывая ладонью знак Тура.

– Нет.

– «Нет, не хочу» или «Нет, хочу»? – уточнил он. Вместо ответа Полина повторила его жест. – Тогда полезли наверх, холодает.

Матвей с наслаждением вытянулся во весь рост, погрузившись в сено почти с головой. После сегодняшней работы у него ныла спина, и он недовольно подумал, что копать картошку не такое уж простое занятие.

– Только не спрашивай, почему при уборке овощей не пользуются магией, – сказал он вслух. – Я не знаю, никогда не интересовался.

– А я знаю, – недоуменно ответила Полина. – Под воздействием пси-энергии овощи и фрукты быстро портятся, их нельзя долго хранить.

– Ну вот, – усмехнулся Матвей, – ты сегодня целый день меня удивляешь. Оказывается, и мне есть чему у тебя поучиться. Ладно, я тебя слушаю. Наверное, ты приготовила целую обвинительную речь?

Полине стало обидно, что он начал разговор в таком пренебрежительном тоне.

– Нет, – сухо сказала она. – Просто это было несправедливо.

– Что именно? – Голос Матвея был нарочито веселым. – То, что я спас тебя от наказания? Или то, что защитил от Карена? Или…

– Все! – сердито перебила его Полина. – От начала и до конца. И хватит ерничать!

Некоторое время со стороны Матвея не доносилось ни звука, потом он произнес всего одно слово:

– Прости.

Она подождала немного и поняла, что продолжения не будет. От всей души пожалев, что не может запустить в Матвея чем-нибудь тяжелым, она попыталась скрыть свое разочарование.

– Да, конечно, – пробормотала она и отвернулась.

Впрочем, в темноте это не имело никакого смысла: Матвей не видел ее обиженного лица. Зато слышно все было прекрасно, поэтому, когда из глаз потекли слезы, Полина изо всех сил старалась дышать глубоко и бесшумно, но не смогла сдержаться и шмыгнула носом.

– Ты что, плачешь? – тут же встрепенулся Матвей.

– Нет.

Это было очевидным враньем, потому что голос ее предательски дрожал.

– Не реви, ты же Воин.

Это прозвучало с такой тревогой и заботой, что Полина перестала притворяться:

– Да-а-а, как заплачешь, так Во-о-оин… а как розги, так девчо-о-онка…

– Тьфу, так ты из-за этого?! Да не реви, я сказал! – прикрикнул на нее Матвей.

«Полина, умоляю, перестань плакать! Еще чуть-чуть, и я не выдержу! А Карен прав, нам нельзя…»

Полина послушно принялась вытирать мокрые щеки. Когда наставник начинал кричать, добром это не заканчивалось.

– Причина не в том, что ты девчонка.

«А в том, что ты самая лучшая девчонка на свете!»

– В чем тогда? – спросила Полина. – Ты обещал, что все объяснишь.

– Ты вынуждаешь меня нарушить слово.

– Какое?!

– Не вспоминать приключения в параллельном мире.

– Что?…

Полина растерялась. Она никак не могла себе представить связь между событиями семилетней давности и злоключениями вчерашнего дня.

– Ты… шутишь?

– Нет.

– Я не понимаю, – жалобно проговорила Полина. – Это путешествие как будто висит между нами. Давай уж выясним все раз и навсегда. Ты что, до сих пор сердишься, что я заставила тебя вернуться?

– Нет конечно! – воскликнул Матвей. – Наоборот, я благодарен тебе за это. Ты преподала мне тогда хороший урок, и… сейчас я просто вернул тебе долг.

«Уф-ф! Надеюсь, это объяснение тебя устроит!»

– Ты опять говоришь загадками!

«Какие уроки? Какие долги? Я тогда была лишь маленькой, испуганной девочкой, которая очень хотела вернуться домой!»

– Никаких загадок. Когда-то ты спасла меня от несправедливого наказания, вчера я сделал то же самое.

«Самое интересное, что это тоже правда. А о другой причине тебе лучше не знать, а мне лучше забыть!»

От изумления Полина не сразу нашлась, что сказать. Вот уж мужская логика! Ей бы и в голову такое не пришло. Похоже, Матвей говорил искренне, но все же она попыталась возразить.

– Это полная чушь! Ситуация тогда была совсем другая.

«Хотя… очень похожая! Ты ведь тоже использовал магию, потому что тебя обманули, и наказать тебя должны были за магию… И ты также был недоволен тем, что я тебя спасла!»

– Суть от этого не меняется, – усмехнулся Матвей. – И давай на этом закончим. Будь уверена, если ты нарушишь правила еще раз, я не буду за тебя заступаться.

«Очень надеюсь, что ты этого не сделаешь!»

Полина кивнула, забыв, что в темноте Матвей ее не видит:

– Прости меня, пожалуйста.

– За что? Ты не виновата, что кто-то желает тебе зла. Вообще-то это я должен просить у тебя прощения…

– Не надо, – поспешно перебила его Полина. – Ты вправе иметь собственное мнение.

– Если ты о том, что я сказал тебе о пари, то… Короче, я тогда не успел договорить. Ты спрашивала, на кого я ставил? Так вот, ни на тебя, ни против тебя. Я не участвовал в спорах. А вот то, что Карен отстранил нас от занятий, – это моя вина. Не знаю, что на меня нашло. Уверен, что он не ударил бы тебя, но… что случилось, то случилось. Поверь, я за это наказан.

– Да ладно, ничего страшного. Ты же говорил, что мы опережаем программу.

– Ты права, – горько вздохнул Матвей, – мы даже на Игру успеваем. Вот только…

– Что? – встревоженно спросила Полина, потому что он замолчал.

– Через пару дней начнется курс лекций по внеземному языку, – нехотя объяснил Матвей. – В Академию пригласили Лингвиста Данована, для которого этот язык – родной. Ты, наверное, слышала о неземлянах?

У Полины перехватило дыхание. Вот уж ирония судьбы!

– Конечно, – как можно небрежнее произнесла она, когда к ней вернулась способность говорить, – ведь я одна из них.