Текст книги "Чужая, или Академия воинов"

Автор книги: Эльвира Плотникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

– Я не хотела… – пролепетала Полина, пытаясь разглядеть, кого она сбила.

– Ты что, с ума сошла?!

Из кустов выбрался мальчишка, немногим старше Полины, и стал отряхиваться от колючек и сухих листьев.

– Прошу прощения… я…

– Да ладно, не переживай. – Мальчишка протянул ей руку и представился: – Маркус, Ученик-Воин.

– Полина…

– Новичок-Воин, – закончил за нее Маркус. – Да знаю я, кто ты. У нас в Академии учится только одна девчонка.

– Ученик Маркус, я… – снова начала извиняться Полина.

– Я же сказал: не переживай. Я вполне цел и невредим. И не надо так официально ко мне обращаться, можно просто по имени.

– Но…

– Ну ладно, ладно, – усмехнулся Маркус. – Извинения принимаются. Ты сама-то как? Сильно ударилась? Что с ногой?

Только теперь Полина заметила, что машинально держится за коленку.

– Не знаю. Кажется, все в порядке.

Она несколько раз согнула и разогнула ногу, желая убедиться, что сустав не поврежден, и тут же сморщилась от боли.

– Можно? – Маркус присел на корточки и осмотрел ногу, подсвечивая себе джайдером. – Просто громадная ссадина, да и синяк будет большой.

– Ерунда.

– Ага, только еще штаны порвались, – сообщил Маркус, поднимаясь. – Влетит тебе от наставника.

– Вот уж катастрофа! – фыркнула Полина. – Одним выговором больше, одним меньше…

– А-а-а… так ты поэтому в ночи бегаешь? – понимающе спросил Маркус. – Решила улизнуть от неприятностей?

В его словах не было ни иронии, ни издевки, и поэтому Полина ответила вполне искренне:

– Да нет, это я от злости неслась сломя голову. А от неприятностей разве отвертишься?

– И то верно, – согласился Маркус. – Так ты дальше побежишь? Только учти, тут метрах в десяти защитный барьер, голову себе не разбей.

Полина не удержалась и рассмеялась.

– Ты чего? Я же серьезно! – обиделся Маркус.

– Ой, ты не обижайся, – спохватилась она, – я не над тобой смеюсь. Просто представила, как на полной скорости вписываюсь в невидимую стену и ме-е-едленно стекаю вниз. Слушай, мне повезло, что я с тобой столкнулась, ты не такой непробиваемый!

Но Маркус вовсе и не думал обижаться. Он даже проводил Полину до главной аллеи, так как она вдруг обнаружила, что заблудилась в темноте.

А по дороге он рассказывал ей всякие смешные истории о том времени, когда сам только что поступил в Академию, и Полина на время забыла о своих неприятностях. Расстались они почти друзьями. Во всяком случае, Полине так показалось.

Подходя к своему коттеджу, Полина замедлила шаги. На веранде было полно людей – целая компания Мастеров о чем-то оживленно беседовала, – и ей не хотелось проходить мимо них в неряшливом виде: порванные штаны, грязная куртка, растрепанные волосы. Осторожно пробираясь по кустам, она обошла коттедж кругом и посмотрела на окна комнат.

У Матвея свет не горел. Должно быть, он все еще был в обсерватории. Убедившись, что одна створка ее окна приоткрыта, она решила воспользоваться освоенным сегодня методом, «как обходиться без дверей».

Подтянувшись за карниз и чуть не задохнувшись от боли в ободранном колене, Полина животом легла на подоконник, развернулась и тихо спрыгнула вниз. В тот же момент в комнате зажглась лампа, и, прежде чем зажмуриться, она успела заметить сидящего в кресле Матвея.

Пока Полина щурилась от яркого света, Матвей прилагал нечеловеческие усилия, чтобы не взорваться от ярости. Оснований для этого у него было предостаточно: внешний вид его подопечной и способ, которым она вернулась в комнату, а также ее долгое отсутствие без разрешения. Но после выволочки, устроенной ему сегодня Кареном, Матвей не спешил с выводами. В конце концов, в чем-то и он сам был виноват. Выдерживая паузу, он машинально постукивал кончиками пальцев по подлокотнику кресла. Полина тоже хранила молчание, с вызовом глядя ему прямо в глаза.

– Немедленно приведи себя в порядок! – наконец произнес Матвей ровным и тихим голосом. Прихрамывая, Полина послушно направилась в ванную комнату, по пути прихватив чистую одежду и аптечку. Подавив сильное желание выругаться, Матвей двинулся следом.

– Тебе помочь обработать рану?

– Нет, спасибо, я сама справлюсь.

– Не дури, давай посмотрю, – продолжал настаивать Матвей и, заметив ее замешательство, строго добавил:

– Я выйду, пока ты будешь переодеваться, а потом обязательно меня позови, а не то к Лекарю отправлю.

Полине пришлось согласиться, потому что в Академии визит к Лекарю считался дурным тоном. То есть, конечно, в этом не было ничего постыдного, если заболевание или травма были серьезными, но обращение к врачу из-за пустяковой царапины не приветствовалось. Поэтому она лишь привела себя в порядок, высоко закатала штанину на поврежденной ноге и выглянула в комнату:

– Я готова, наставник.

Матвей осторожно промыл рану, ощупал раздувшееся колено и подтвердил слова Маркуса:

– Глубокая ссадина, сильный ушиб. Может, все-таки сходим к Лекарю?

Морщась от боли, Полина отрицательно покачала головой.

– Тогда терпи.

Дезинфицирующий раствор так обжег, как будто к колену прикоснулись раскаленным прутом. Полина крепко сжала кулаки, чтобы не закричать. «Рад небось, что мне так больно», – подумала она с обидой. И тут же пожалела об этом, потому что Матвей, к ее огромному удивлению, терпеливо дул на коленку, пока боль не утихла. Потом он ловко наложил лечебную повязку и сказал:

– А теперь пойдем в комнату и поговорим.

Вечер был полон сюрпризов. Причем неприятные, похоже, сменялись приятными. Матвей усадил Полину в кресло, а сам устроился напротив.

– Я должен принести тебе свои извинения. Прости, что так унизил тебя в обсерватории. Я не знал, что туда тебя привел Карен, но это меня не оправдывает. И спасибо за помощь в наблюдениях.

Полина так растерялась, что только неуверенно кивнула головой в знак того, что извинения приняты. А Матвей продолжал:

– Я надеюсь, что метод покидать помещение и проникать в него через окно не войдет у тебя в привычку. И, пожалуйста, надень джайдер. Он вынул из кармана браслет.

– Я совсем про него забыла! – охнула Полина, поспешно защелкивая его на запястье. – Прошу прощения, наставник, этого больше не повторится.

Матвей тяжело вздохнул:

– Надеюсь. И скажи мне честно: ты с кем-то дралась?

– Нет, наставник.

– Тогда почему ты вернулась в таком виде?

– Я… я бежала по парку… поскользнулась и упала.

Полина не упомянула о Маркусе просто так, на всякий случай. Собственно, Маркус зла на нее не держал, так что наставнику ни к чему было знать подробности.

– Ладно, я тебе верю. Сегодня уже поздно заниматься, завтра наверстаем упущенное. Отдыхай.

После этих слов Матвей поднялся, собираясь уходить. Полина не смогла скрыть своего изумления:

– Наставник?

– Да, Полина.

– А как же наказание? – вырвалось у нее. – Что, никаких пэров за мое поведение?

Матвей усмехнулся:

– Думаю, прыжок из окна библиотеки и сидение под столом в столовой против моего выговора в обсерватории не такие уж страшные нарушения дисциплины. А в остальном ты не виновата. Надеюсь, что нужные выводы ты сделаешь и без пэров. Спокойной ночи.

В тот же вечер в дневнике Полины появилась еще одна запись:

Сегодня наставник поразил меня своей непредсказуемостью. Возможно, я ошибалась, думая, что он меня ненавидит.

Глава 3

Ранним утром Матвей вышел на веранду и с досадой взглянул на небо. Вот уже четвертый день оно было затянуто скучными серыми тучами и беспрерывно моросил мерзкий осенний дождь. Тренировок это не отменяло, но настроение портило. Гораздо приятнее бегать по парку, когда под ногами тихо шуршат опавшие листья, чем когда те же листья отвратительно чавкают.

«Да-а, – тоскливо подумал Матвей, – вместо «Есть в осени первоначальной короткая, но дивная пора – весь день стоит как бы хрустальный, и лучезарны вечера…» [1]1
  Ф. Тютчев


[Закрыть]получилось «Заунывный ветер гонит стаю туч на край небес» [2]2
  Н. Некрасов


[Закрыть]. Скоро и морозы ударят. Интересно, а где Полина?»

Он смотрел на стайку Новичков, ожидающих своих наставников. Не найдя среди них своей подопечной, он решительно направился к ней в комнату.

«Второе опоздание за неделю! Я шкуру с нее спущу!» – злился он.

Постучав и не получив ответа, Матвей осторожно открыл дверь. Полина спокойно спала, уткнувшись лицом в подушку. Это было вопиющим безобразием, и Матвей уже набрал в легкие воздуха, чтобы гаркнуть «Подъем!», но тут Полина медленно повернулась, приоткрыла глаза, что-то пробормотала и вновь уснула. Это было неожиданно и даже подозрительно. Матвея охватило нехорошее предчувствие, и он подошел поближе к кровати. Так и есть, Полина не спала, а находилась в полузабытьи. Ее бил озноб, лицо пылало, дыхание было тяжелым. Не раздумывая ни секунды, Матвей побежал за врачом.

Полина ничего не могла с собой поделать. Голова болела так, что при малейшем движении казалось, что в нее вбивают гвозди. Чувства притупились, ее как бы обволакивал вязкий, густой туман. Она пыталась с этим бороться, но тщетно. Ей стало плохо еще ночью, но собственными силами воспользоваться было нельзя, а побеспокоить Матвея она не решилась.

Сквозь туман пробивались знакомые голоса:

– Как она могла заболеть?!

«Кажется, это – Магистр Карен. Интересно, что он тут делает?»

– Это моя вина, наставник.

«Точно, а это – Матвей».

– Это уже пятый Новичок, простудившийся за последние дни, Карен. Молодые Мастера ни в чем не знают меры. Впрочем, ты был таким же.

«А это кто?»

Полина ощутила легкие прикосновения. Боль, тисками сжимающая ее голову, тут же отступила, стало легче дышать, температура спала.

– Ну-ка, красавица, открывай глазки, не бойся.

Она послушалась и прямо перед собой увидела незнакомого мужчину, протягивающего ей дымящуюся кружку:

– Это тебе поможет.

Мужчина помог ей приподняться и заставил выпить все до капли. Полина морщилась, но послушно глотала отвратительно горький и горячий отвар.

– Спасибо, Советник-Лекарь, – сказала Полина, разглядев синюю нашивку на его рубашке. – Магистр Карен, Мастер Матвей, прошу прощения. Я сейчас встану.

– Ну уж нет, – решительно сказал врач. – Сейчас ты будешь спать. Я снял неприятные симптомы, но не собираюсь стимулировать твой иммунитет. Организм должен бороться сам. Так что сегодня у тебя постельный режим.

Полина вопросительно посмотрела на Матвея.

– Ты должна слушаться Советника Шэлмоха, Полина, – сказал Матвей. – Отдыхай и набирайся сил.

– Да, наставник.

Полина заснула почти моментально – конечно, не без вмешательства Лекаря и его травяного отвара.

– Шэлмох, с ней все в порядке? – спросил Карен.

– Вполне, это обычная простуда. Здоровый сон и хороший отдых быстро поставят ее на ноги.

– Хорошо, тогда я пойду. А ты, – Карен повернулся к Матвею, – найдешь меня после завтрака.

– Постой, Карен, – остановил его Шэлмох. – Позволь мне самому поговорить с твоим подопечным, объяснить ему, так сказать, что к чему.

– Хорошо, – согласился Карен и, перед тем как уйти, бросил сердитый взгляд в сторону Матвея.

Полина крепко спала, но теперь ее дыхание было ровным, а с лица исчез лихорадочный румянец.

– Ну-с, молодой человек, – обратился Шэлмох к Матвею, – и что все-таки стало причиной такой сильной простуды?

– Это действительно моя вина, Советник, – убито проговорил Матвей. – Вчера мы долго тренировались под дождем, а потом… я не разрешил ей переодеться перед лабиринтом.

– Ну, понятно, – вздохнул Шэлмох, – этот ваш лабиринт весь состоит из сквозняков. Что, было так необходимо заставлять девочку мерзнуть?

– Не девочку, а Воина, – возразил Матвей. – Я тоже там был, и тоже в мокрой одежде. Воин должен быть закаленным.

– Кто бы спорил! Только закаляться надо посте-пен-но! Я работаю в Академии уже много лет, но не перестаю удивляться, как быстро вы, новоиспеченные Мастера, забываете то время, когда сами были Новичками. Кстати, твой наставник тоже не отличался терпением. Мне ли не помнить, сколько раз я лечил твои вывихи, ушибы и простуды! Неужели это тебя ничему не научило? И потом, осматривая Полину, я заметил кое-что еще. Ее организм сильно истощен физически. Попросту говоря, ты ее загонял. Ты что, хочешь сделать из нее Мастера за год?

– Нет. Конечно, нет…

– Тогда к чему такие нагрузки?

– Она прекрасно со всем справляется.

– Возможно, но из последних сил. И вовсе не потому, что она девочка!

На лице Матвея промелькнуло выражение удивления и даже недоверия, и Шэлмох успел это заметить.

– А-а-а, так вот в чем дело… Ты сомневаешься в своей подопечной, верно? Не веришь, что женщина может стать Воином?

– Да нет… хотя… Я не знаю! – нехотя признался Матвей. – Возможно, я просто не готов быть ее наставником.

Не то чтобы он произнес эти слова против своей воли, но все же он впервые высказал то, что мучило его в последнее время. Матвей запомнил то, что прочитал в дневнике Полины, и стал внимательнее относиться к наказаниям пэрами, но зато увеличил количество тренировок и с утра до ночи не давал своей подопечной ни минуты покоя и отдыха. Его смущало вовсе не то, что она девочка, гораздо чаще он вспоминал о том, как в далеком детстве они оба потерялись в параллельном мире. Выполняя данное друг другу обещание, они не вспоминали об этом, но все же Матвей чувствовал, что относится к Полине не так, как относился бы к любому другому подопечному, и его это пугало. Конечно, он не стал говорить об этом Шэлмоху, потому что боялся признаться даже самому себе в том, что охотнее стал бы другом Полины, чем ее наставником в Академии.

– Не говори глупостей, Матвей, – сказал Шэлмох. – Ты отлично знаешь, что пара «наставник-подопечный» тщательно подбирается Учителями. Да, тебе несколько сложнее, чем остальным, потому что в Академии Воинов впервые за всю историю появилась девочка, но тебе бы никогда не доверили ее обучение, если бы ты не был готов. Просто ты должен больше верить в ее способности, да и в свои, кстати, тоже.

– Я знаю, что она очень способная!

– А она сама об этом знает? – усмехнулся Шэлмох. – Ты говорил ей об этом?

Матвей отрицательно покачал головой.

– Вот видишь… Новичкам всегда приходится нелегко, а Полине – особенно трудно. Ей нужна твоя поддержка. Вспомни, каким Новичком был ты, и не повторяй ошибок своего наставника.

Шэлмох поднялся, собираясь уходить.

– Я загляну во второй половине дня, но не сомневаюсь, что Полина проснется здоровой.

– Спасибо, Советник.

– Подумай о нашем разговоре, – посоветовал Шэлмох.

День уже близился к концу, когда Полина наконец проснулась. Она чувствовала себя вполне здоровой и отдохнувшей, и при этом – страшно голодной. В комнате никого не было, но на столе она обнаружила стакан сока и записку:

Не вставай без разрешения! Это приказ Советника Шэлмоха. М.

Полина вздохнула, выпила сок и стала размышлять, долго ли ей ждать и как дать знать, что она проснулась, если нельзя вставать. Словно прочитав ее мысли, в комнату вскоре заглянул Матвей.

– Как себя чувствуешь? – спросил он, подходя к кровати.

– Замечательно, – ответила Полина. – Можно, я встану?

– Нет. Сейчас я позову Советника Шэлмоха, он должен тебя осмотреть. Тебе что-нибудь нужно?

– Кушать очень хочется, – жалобно призналась Полина.

Матвей кивнул и ушел, а Полина, сладко потянувшись, уютно свернулась под одеялом в клубочек. На самом деле вставать ей совсем не хотелось. Последние дни она мечтала об отдыхе, чувствуя, что сильно устала, и в глубине души радовалась, что так удачно заболела. «Наверное, Матвей ужасно недоволен перерывом в занятиях, – размышляла она, – но так приятно лежать в кровати, вместо того чтобы тренироваться под этим противным дождем».

Шэлмох подтвердил, что Полина совершенно здорова, но запретил ей покидать комнату до завтрашнего утра.

– Можете позаниматься теорией, только никаких тренировок, – предупредил он Матвея.

– Спасибо, Советник Шэлмох, – поблагодарила Полина.

– Medicus curat, natura sanat [3]3
  Природа исцеляет, врач лечит – лат.


[Закрыть], – многозначительно сказал Шэлмох, перед тем как попрощаться.

– Это точно, – пробормотала Полина, нехотя выбираясь из кровати.

– Ты что, поняла, что он сказал? – удивился Матвей.

– Врач лечит, природа излечивает, – перевела она и пояснила: – Просто у меня есть дядюшка, который любит вставлять в разговор разные «крылатые выражения». Я невольно научилась у него.

– Да? Тогда, sapere aude [4]4
  Дерзай быть мудрым – лат.


[Закрыть], – усмехнулся Матвей.

– Ты тоже знаешь латынь?

По лицу Матвея пробежала тень.

– Отец заставил выучить, – коротко сказал он и тут же перевел разговор на другую тему. – Я принес тебе обед. Приводи себя в порядок, поешь. Я зайду попозже. Глупо терять целый день, если ты уже хорошо себя чувствуешь.

Матвей помнил о разговоре с Шэлмохом, но подумал, что сидеть за столом и решать задачи – не такая уж большая нагрузка, и решил устроить своей подопечной небольшой экзамен.

За окном тихо шуршал дождь, в комнате было тепло и уютно, и Полину снова стало клонить в сон. Ей совершенно не хотелось думать, что произойдет, если смешать этиловый спирт и хромовую смесь, чем пахнет уксусный альгедрид или как окисляется спирт в присутствии медного катализатора. Но Матвей сидел рядом и терпеливо ждал, когда она закончит работу. Взяв себя в руки, Полина попыталась сосредоточиться.

Заглянув в тетрадь, Матвей нахмурился и сердито спросил:

– Так во сколько раз изменится скорость взаимодействия брома с водородом, если их концентрации увеличить в два раза?

– В четыре, – испуганно ответила Полина.

– Ты написала, что в восемь. И я вижу еще две ошибки.

– Ой, я сейчас исправлю…

– Нет, не надо ничего исправлять. – Матвей захлопнул тетрадь и бросил ее на стол. – Ты знаешь этот материал, а ошибки делаешь из-за невнимательности.

Полина сжалась, ожидая очередного выговора, и не сразу поняла, что Матвей стал рассказывать ей сказку:

– Жили два соседа и все время говорили друг другу неправду. И так они привыкли лгать, что даже сами стали верить своей лжи.

Как-то один сосед говорит другому: «У моего отца был такой длинный хлев, что когда лошади наступала пора жеребиться, то, прежде чем она доходила до его конца, рядом с ней бежал уже не жеребенок, а конь».

Второй сказал: «А у нас был такой длинный шест, что, когда приближалась туча, моя мать брала его и разгоняла облака».

Тогда первый спросил: «А где же вы хранили такой длинный шест?» – «На крыше вашего хлева. Разве ты его не видел?» – ответил второй.

Еще большей неожиданностью стал для нее вопрос, который задал ей Матвей:

– Тебе не кажется, что эта сказка про нас?

– Про нас? – удивилась Полина. – Разве мы лжем друг другу?

– А разве нет? – с горечью сказал Матвей. – Перед занятиями я спросил, готова ли ты к работе. Ты ответила, что прекрасно себя чувствуешь, и солгала. А я сделал вид, что поверил, хотя вижу, что это не так. И такое случается не в первый раз.

Полина молчала, но внутри у нее словно натянулась невидимая струна. «Как будто я одна виновата в том, что так происходит, – с обидой думала она, – как будто я не пыталась говорить правду».

– Вчера в лабиринте ты тоже солгала, что не замерзла, – продолжал Матвей, – хотя я видел, что ты стучишь зубами от холода. И почему ты не пришла ко мне ночью, когда почувствовала себя плохо?

– А зачем? Что бы я ни сказала или ни сделала, ты всегда находишь повод для наказания или недовольства. Сегодня ты недоволен тем, что я заболела, а если бы вчера я призналась тебе, что мне холодно, ты был бы недоволен тем, что я такая неженка. Какая разница, скажу ли я правду или солгу? Все равно я всегда и во всем виновата. – Полина поняла, что сорвалась, но остановиться уже не могла. – Что бы я ни говорила, ты мне не веришь! Это не я устроила взрыв в лаборатории и не я разбила окно в гостиной. И в конце концов, я не виновата, что родилась девочкой!

Она выпалила все на одном дыхании и с вызовом посмотрела на Матвея, ожидая, что тот немедленно поставит ее на место.

Но он неожиданно спокойно сказал:

– Да, ты права. Я с самого начала стал предвзято к тебе относиться. Я помню, что обещал не вспоминать о том, как мы познакомились, но все-таки… Я ведь повел себя тогда не лучшим образом, бросил тебя одну в незнакомом мире. И когда ты стала моей подопечной, я решил, что мне нужно утвердить свой авторитет, и повел себя неправильно.

– Но почему? Я никогда не держала на тебя обиды и не выказывала тебе неуважение.

– Да, это так. Я признаю свою ошибку, Полина. Может быть, начнем все с начала? Я обещаю тебе, что буду тебе доверять. А ты можешь пообещать, что не будешь скрывать от меня свои проблемы.

«У меня нет проблем», – хотела сказать Полина, но тут же прикусила язычок, вспомнив о Лукасе и Егоре. Но в конце концов, эта проблема не имела никакого отношения к учебе.

Матвей терпеливо ждал ее ответа.

– Я обещаю, наставник, – решилась Полина. – И я прошу прощения за свои резкие слова. Я не должна была так себя вести.

– Не извиняйся, – вдруг улыбнулся Матвей. – Видишь ли, у Воинов есть один ритуал… Я не рассказывал тебе об этом раньше… По глупости… Ты знаешь, что в паре «наставник – подопечный» строгая субординация, но стоит произнести одну фразу, и все правила отменяются. Этот ритуал еще называют ритуалом дружбы, потому что наставник и подопечный получают возможность общаться на равных. Так что ты кричала на Матвея, а не на Мастера-Воина.

– Ты не произносил никаких таких фраз. Или я не заметила?

– Я прикрыл ладонью знак Тура, а это то же самое.

– Постой, постой… Объясни еще раз. Например, если я закрываю стрелу, то ты уже не мой наставник? Или только ты можешь это сделать?

– Ты тоже можешь. Ключевая фраза «Ты не наставник, я не подопечная» или этот знак. Но я могу не согласиться разговаривать на равных, в зависимости от ситуации. У тебя тоже есть право отказаться. Как только я назову тебя подопечной или ты меня – наставником, в силу вступают обычные правила.

– Я уже назвала тебя наставником, – напомнила Полина.

– Да, но я снова закрыл стрелу. Ты невнимательна.

– Знаю, ты уже второй раз за вечер говоришь мне это, – вздохнула Полина. – Наверное, это все еще действует лекарство.

– Скорее всего, – согласился Матвей. – Давай-ка, отдыхай. Завтра позанимаемся. Спокойной ночи, Полина.

– Спокойной ночи, наста… Матвей.

Матвей ушел, но у Полины сон как рукой сняло. Мысленно она заново пережила весь разговор с Матвеем. У нее было ощущение, как будто что-то осталось недосказанным, и в то же самое время она чувствовала огромное облегчение оттого, что такой разговор состоялся. А потом она вспоминала кажущийся уже таким далеким день, который они вместе с Матвеем провели в параллельном мире, на «сказочной» Земле, и таинственное появление котов с посланием для ее отца, которое так и осталось для нее загадкой. Внезапно ей в голову пришла мысль, что Матвей не случайно стал ее наставником в Академии, что именно поэтому было так важно, чтобы они вместе вернулись домой.

«Глупости! – решительно сказала она самой себе. – Как будто им заняться больше нечем, как просчитывать судьбу какой-то девчонки из другого мира».

Наконец Полину сморил сон, и во сне она снова была Пеппи, и танцевала вальс с Индейцем на Большой осенней ярмарке, но на этот раз ее танец был легким и красивым.