Текст книги "Адский поезд(СИ)"

Автор книги: Элтон Иван

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

– Тебе никто не предлагает спать, брат, – сказал Роман, – это Костик спать пошел. Устал, бедный. Хрена там говорить, чудом чувак жить остался. И как это он выбрался. И еще и ничего. Не гонит. А я бы погнал. У меня бы ум с катушек слетел бы давно. Прикинь – такое. Нет, парень крепкий.

– И? – Саша спросил у Ани.

Он шептал ей на ухо и опять гладил по ручке.

Они заглянули друг другу в глаза. Это было начало резонанса.

– Я бы тоже поспал, – сказал Колек, – пойду я в другое купе. А что еще делать?

– Ладно. Спать – так спать. Сони, блин, – произнес Алеша, – тут чума разная обитает, в этих полях. Да, видать кто-то не на шутку над нами издевается, раз такое затеял. И все едем, едем, нафиг. Хоть бы остановки были. Что ж такое, ребят? Может, мы в параллельном мире? Какие нафиг эксперименты? А? Разве об этом по телику не говорили?

– По-любому, – ответил Роман.

– Да.

– По-любому.

– Тогда – что ж нам делать?

– Надо сойти с поезда.

– По-любому.

– Ага. Сойди. А там тебя вся эта херотень и поджидает. Нет уж. Я лучше подожду. Должно же это чем-то закончится. Не может быть, чтобы мы так вечно ехали.

– По-любому.

– Да что ты заладил, по-любому, да по-любому.

– По-любому.

– Отдохни, брат. Отдохни, пока ничего не происходит.

* * *

Была ночь. Тьма за окном стояла полная. Она напоминала твердый предмет. В вагоне горел тусклый свет. Из маленьких динамиков вырывалась какая-та мелодия. В те минуты, когда шум поезда по каким-либо причинам усиливался, этот звук был треском. Но потом – все снова возобновлялось.

– Что это? – спросила Аня.

– Музыка, музыка, – ответил Саша.

– А вдруг Костя узнает? – спросила Аня.

– Да откуда он узнает? Он спит, лежебока.

Костя и правда спал. Саша же просунул руку между ног Ани и заглянул ей в глаза.

– Тебе нравится? – спросил он.

Она промолчала.

Он сунул ладонь ей в трусики.

– М-м-м-м, – сказала Аня.

– Я знаю, я не отразим, – сказал Петькин, – я – мастер секса.

– Ты – паркур, – сказала Аня.

– Нет.

– Да.

– Нет.

– Да.

– Сейчас я покажу тебе паркур.

– Показывай.

Саша встал и закрыл дверь купе на защелку.

Поезд звенел. Это был странный звук. Казалось, он шел не по рельсам, а по ровной металлической плоскости.

Аня застонала.

– Давай по-другому, – сказал Саша.

– Как?

– Давай – стоя.

– Стоя…ай….

– Нет.

– Раком?

– Да.

– Давай.

– Ай.

Ночь, казалось, способствовала занятия любви. Впрочем, любовь это была или голый секс? В окнах между тем что-то прояснилось. Какие-то огни. Строения. Башенные краны.

….Набор странных прожекторов.

– Хорошо, – проговорил Саша.

– Ай, ай, – Аня вздрагивала.

Саша был резок и быстр, точно он занимался паркуром.

– М-м-м-м.

– Ай….

Знал ли об этом Костя?

Это уже другой вопрос. Если бы он хотел знать, он бы, скорее всего, узнал.

– Ай, ай, – вскрикнула Аня.

Саша Петькин был самоуверен, но далеко не так уверен в себе, как это могло показаться. Сам он был невысокого роста, и потому девушки не особо обращали на него внимания. Он пользовался своей излюбленной тактикой – отбивать девушек у друзей и знакомых. Один раз ему даже не повезло. При чем, это была подружка того самого камрада Буффало. Здесь Саша Петькин явно что-то перепутал.

Он шептался с Людой и гладил ее по ладони.

Он говорил ей о каких-то чудесных вещах.

Наконец, камрад не выдержал и сказал:

– Брат, а ты не попутал?

Петькин хорошо знал свое место. Он отступил и не стал нагнетать. Но он всегда относился к тому типу людей, которые обязательно воспользуются чужой слабостью.

Нет, он ничего не будет показывать.

Он обставит все так, будто все это естественно.

Но он был из тех людей, которые прекрасно знали: что упало, то – не пропало.

– Ты мне нравишься, – сказала Аня.

– Да, и ты мне.

– Да?

– Да.

– А много раз ты можешь?

– Чего?

– Кончить.

– Давай посмотрим.

– Ну мы же на не спор.

– Нет.

– А что?

– Нет. А как у тебя было с Костей?

– Какая разница?

– Точно.

* * *

… И был какой-то другой момент, не менее черный, не менее абстрагированный от всего человеческого. Костя не мог выбраться из сна. Что-то засасывало его. Не было никакой возможности выбраться из этого. Сон был полон иных голосов, они кричали вразнобой, и это был смысл, который могли понять лишь они сами.

В какие-то моменты ментальное пространство прояснялось. Казалось, он был способен мыслить. Потом – все снова уходил в небытие.

– Ложь, – сказало ему существо.

Он привстал. На нем лежала огромная женщина. Груди ее были столько велики, что он бы с легкостью в них утонул.

– Нет, – проговорил Костя.

– Нет, – ответила она, – я знаю твое истинное имя.

– Мое?

– Я знаю, да.

Костя дернулся, пытаясь улизнуть. Но ничего не получалось. Они срослись. В прямом смысле.

– Ты – мой, – сказала она.

– Нет, – ответил Костя, – если знаешь мое имя, можешь его назвать. Это ничего не изменит. Но с тобой у меня ничего не выйдет.

– Уже вышло, – ответила она, – уже вышло. Видишь – мы – единое целое. Это любовь связала нас.

Она наклонилась. Костя ощутил невероятную тяжесть. Это было абсолютное чувство. Так, очевидно, чувствует себя человек, попавший в поле тяготения нейтронной звезды. Все внутренности его меняют цвет. Сосуды выпрыгивают из собственных оболочек. Начинается невероятное разрушение. И в мозгах – четкий, устойчивый, голос.

Голос, который зовёт.

– Я не могу, – сказал Костя.

Он дернулся. Голова его была полна чем-то липким и жирным.

– Я вберу тебя в себя, – сказала она.

Он собрался с силами. Но вбирающая субстанция была сильней. Это было понятно. У него не было шансов.

– Но это же я, – возмутился он.

Она нагнулась, накрыв его грудями. Ее язык проник к нему в рот. Он понял, что чужая воля покоряет его, и он вынужден испытывать наслаждение.

– И они – там, – пронеслось у него в голове.

Он внутреннее обернулся, чтобы увидеть, кто это – они, и что они там делают. Его мозг был способен на это. Им руководил мир чернильной мглы.

– Они!

Он прокричал им на ухо. Но это было в другом пространстве.

– Будет наказание! Будет наказание! Вы еще не знаете, что с вами будет! Я придумаю для вас то, что еще никто и никогда не придумывал.

* * *

Он вскочил, бросился к окну, и увиденное поразило его. Они въезжали в город. Поезд неспеша шел по бездорожью. Это было очевидно – не было никаких рельсов. И вот, рельсы появились. Он застучал, и вокруг понеслись редкие, но яркие, огни. В их промежутках он увидел море – смутное и злое, и повсюду – высокие портовые краны.

– Черт, – сказал Костя.

Он не ожидал ничего хорошего.

Поезд загудел – очень глухо, как некое существо перед смертью. Гигантский слон. Слон, брошенный в кислоту.

Костя закурил. За окном были видны пристанционные сооружения. Но что-то было странно, и он не мог сообразить.

– Ад не закончился, – сказал он сам себе.

Послышался свист тормозов. Вагоны вздрогнули. Костя вышел в тамбур и открыл дверь. В лицо ему дыхнул воздух прохладной летней ночи. Он был полон запахами мазута, звонкими шумами, привычными для железнодорожной жизни.

Поезд вздохнул и остановился.

– Так, – произнес Костя.

Он не знал, что же ему раньше делать. Стоять и ждать? Но стоит ли держать дверь открытой. Мало ли, что может запрыгнуть в вагон.

Он высунулся.

– Нужно увидеть людей, – подумал он, – нужно посмотреть, что это за люди? Вдруг все закончилось? Вдруг все это было лишь сном?

Прямо напротив него была стена, несколько побеленных будок, и сказать что-либо конкретное он не мог. Тогда он подошел к другому окну, но там стоял поезд. Странный какой-то поезд, хотя и сказать, что же в нем странного, он не мог. Это был обыкновенный пассажирский состав. В окнах виднелись шторки, матрацы на верхних полках, и в одном из окон – чьи-то пятки в носках.

– Так, – сказал Костя.

Он не знал, что же ему делать дальше.

– Внимание! – раздалось вдалеке.

Он прислушался, что, одновременно с этим, что-то грохнуло и заглушило голос.

– Так….

Он опустил порожек и спустился вниз.

– Вроде бы – все то же, – проговорил он.

Костя вынул сигареты, закурил и неспеша пошел вперед. Там, высоко над путями, виднелось железное тело пешеходного моста.

– Все – так, все – так.

Он вынул телефон.

– Нет, не так.

Сети по-прежнему не было.

Впрочем, здесь было что-то новое. На протяжении последних часов сеть была – это была некая сеть «H», которую Костя интерпретировал, как Hell.

Ад.

Он обернулся. Да, вон там, в том вагоне, сидит паук. Вон он мертвый вагон-ресторан. А вон та дверь, откуда вошел кондуктор.

Хотя теперь все это казалось более, чем невозможным.

Послышался гудок. Трогался какой-то поезд. Все это сопровождалось уверенных пыхтеньем и какими-то раскачивающимися звуками.

– Черт! – Костя едва не подпрыгнул. – Паровоз!

Он побежал, желая увидеть это своими глазами. Он чувствовал подъем энергии – было приятно размяться после длинного пути. И вот – локомотив, и, миновав его…..

Но сам паровоз был уже далеко. Клубы дыма и пара закрывали собой свет фонарей.

Гудок.

Костя встал, как вкопанный. Его глаза совпали с другими глазами. Из окна вагона на него смотрела молодая девушка лет двадцати.

– Привет, – Костя помахал рукой.

Она улыбнулись. При этом, в голове у Кости что-то щелкнуло. Будто клапан открылся. Он знал, что это такое, но это нельзя было произнести на русском языке.

– Привет.

Его голос утонул в шуме.

Она еще высунула голову из окна, показала руку, пошевелила пальцами.

– Она, – сказал Костя.

Впрочем, он не знал, что он говорил.

И – наконец – он увидел это.

Севастополь – Ленинград.

Костя остановился. Нет, все это было слишком. Он плюнул. Ведь известно – если человека довести, то он на все плюнет, и тогда – все, тогда открываются двери. Особенно в американских фильмах часто это показывают.

Итак…..

– Пойду на вокзал, – решил Костя, – ну его все к черту. Весь этот цирк! Куплю пива!

И он пришел на вокзал, и увиденное его потрясло, и он не мог говорить. Парень сел на бордюр и закурил. Хотелось плакать. Хотелось прыгнуть под поезд, только бы все это закончилось.

Он схватился за голову.

– Существует нечто, целью которого является доведение человека до ручки, – подумал он, – оно больше ничего не хочет. И не важно, как оно называется. Это абсурд. Чистое гонево. Какой год на дворе? Что это все такое? Какого хрена ему от нас надо? Что мы делаем вот здесь? Куда мы ехали? Севастополь! Ёшкин кот! Это – Севастополь!

Он встал.

Он шел вокруг здания вокзала, устало тряся перед собой руками. Разумеется, не было никаких ларьков. Все имевшиеся на вокзале люди спали или дремали в зале ожидания. Зато – имелась информационная доска, и там – оглавление газеты:

Война в Корее – фоторепортаж.

Мы помним девятое мая! (С.Нейманн) – заметка.

Нам нужен хлеб, а не оружие! – заметка.

Они не имеют права называться французами (Ж.Шанпенуа) – статья.

Армия, утверждающая мир (В.НИколаев) – статья.

– А-а-а-а, – Костя запрыгал на месте, – да что же это такое!

Газета была за 1955-й год.

– Газета за март, – сказал Костя, – а сейчас – явно не март. Нет, это просто старую оторвали, а новую не приклеили. А-а-а-а.

Он запрыгал на месте, и тогда к нему подошел милиционер.

– Ну и, – нервно обрадовался Костя.

– Ваши документы.

Милиционер был среднего возраста, среднего размера. Его лицо не выражало ничего, кроме усталости. Очевидно, единственным его желанием было пойти и лечь спать.

– Какие надо? – спросил Костя.

Он глубоко затянулся и выдохнул дым в лицо милиционеру.

– Я не специально, – добавил он.

– Так….

– Так, так.

– Так…..

Милиционер посмотрел на Костю внимательно.

– Да, так. Так, – ответил Костя, – так, так, так. Ясно?

– С тобой все в порядке?

Костя засмеялся.

– Не, я вижу, – ответил милиционер, – что случилось?

– Случилось, – ответил Костя, – как мне это объяснить? Хочешь сам посмотреть на это?

Он расставил перед собой руки.

– Так….

– Да так, так.

– Где документы?

– В поезде. В сумке. Да, в сумке. А, у Аньки, в сумке из под бука. Маленький бук. Это который на 4 гига хард, маленький. Знаешь, новые такие пошли.

– Куда едешь?

– В Сочи.

– А чего не спишь?

– А ты чего не спишь?

– Слышь, не груби, – проговорил милиционер более решительно.

– А ты чо? – ответил Костя.

– Я не понял. Ты где живешь?

– Да нигде я не живу, – разозлился Костя, – я приехал на поезде. Там, в поезде, фигня такая. Вообще, я бы пива попил.

– В отделении попьешь.

– Чо, в натуре?

– Ты чо, блатной, слышь? – разозлился милиционер. – Чо ты под дурку косишь? Поехали в вытрезвитель, проспишься.

– Да не хочу я спать. Чо ты пристал.

– Так.

– Так.

– Та-а-ак.

– Да так, так.

– Так, пойдем в отделение, посмотрю на тебя при свете.

– Чо, не видно?

– А ты не псих, а? – спросил милиционер. – Чо то ты совсем, я смотрю. Лечишься, а? Ты скажи. Тебя, может, домой отвести надо, а? Все, пошли.

– Может, я – шпион, – ответил Костя.

– Конечно. Конечно. Там вы все – шпионы. Наполеоны. Пошли.

…В привокзальном отделении никого не было. Очевидно, остальные милиционеры то ли бродили где-то, то ли спали. Косте же все это напоминало представление.

– Что, если, – рассуждал он, – именно это видят сумасшедшие. Все думают, что у них неправильно работает мозг там, все такое, нет каких-нибудь там функций, а они просто постоянно находятся в другой реальности. Наружи – дебил, внутри – другой мир. Черт, может, они счастливы? И какая разница, что там видят окружающие? Какая разница? Нет, ничего нет. Важно лишь то, что здесь. Вот куда меня отправят здесь? Дадут запрос в военкомат – фиг. А, имя фамилия. Так я им придумаю. А поезд пока уйдет. И все они уйду. И Анька никогда меня не любила. Она увлечена сама собой. А мне выдадут документы на новое имя. Куда ж они денутся. Ну, потерял человек память. Ну, полечат. Выпустят. Дадут общежитие. Нет, это полный бред. Мы же не в кино.

Он сел за стол и схватился руками за голову.

– Ну, рассказывай, – проговорил милиционер.

– Что рассказывать?

– Как звать?

– Костя.

– Костя. Ага. Служил?

– Нет.

– Сколько лет?

– Двадцать.

– Чего не служишь?

– Не взяли.

– Вижу, что не взяли. Волос на голове многовато. И что? Ты объясни. Ничего не пойму. Вот смотрю на тебя, не пойму. В каком поезде документы?

– Там, – Костя махнул рукой, – давайте сходим, и я покажу. Это поезд. Только учтите. Я сам всему этому не верю.

– Чему? – удивился милиционер.

– Какой сейчас год?

Возникла пауза.

– Та-а-ак, – милиционер внимательно посмотрел на Костю.

– Как вас зовут?

– Юрий….. Иванович.

– Ага. У меня бабушка была из Севастополя.

– А-а-а-а.

– Да.

– И что?

– Но я тут не был ни разу. Они давно еще переехали.

– Ну-ну. Продолжай.

– В начале восьмидесятых годов. Еще при СССР.

Милиционер собирался, было, что-то писать на листе писчей бумаги. Но тут он остановился, одна рука – с перьевой ручкой – застыла, а другая заколебалась – как будто собиралась кого-то за шкварник хватать.

– И…. – проговорил он ошарашено.

– И все, – ответил Костя, – мы сели на поезд в Москве. Мы ехали в Сочи. Я поехал со своей девушкой Аней. Что еще? Наступила ночь, а утро потом не наступило. И мы попали в какую-то аномальную зону. После чего все пассажиры куда-то делись. А некоторых пассажиров убили странные существа. И вот так мы едем уже не знаю сколько. И вот – приехали. А что бы на моем месте думали? Юрий Иванович? Я не знаю. Мне нечего вам сказать.

– Ты продолжай, – произнес милиционер отстраненно.

– Мне все равно, что вы думаете, – продолжил Костя, – я сам не верю тому, что вижу. Вот Саша, он, например, считает, что все это подстроено. Все это эксперимент. Но я вижу, что это не так, потому что подстроить все это более, чем невозможно. Я в этом просто уверен. А вы сами – вот сели бы в поезд и приехали бы куда-нибудь в 1911-й год. Ваша реакция? Я даже не представляю, что бы вам в голову пришло? Может, разве что, пойти побиться головой об стенку.

– Ну, – сказал милиционер.

– Хорошо.

– Ну, дальше.

– Что дальше?

– Пока ничего не понял из того, что ты говоришь, Костя, – проговорил милиционер, – ни грамма. Ни черта.

– Разве я не ясно рассказываю?

– Ясно. Да, да.

– Я говорю, до Сочи мы не доехали. Мы сидели в вагоне ресторане и пили пиво, водку.

– Пили?

– Да.

– С кем?

– Камрад был, Санёк.

– Какой еще камрад?

– Не надо вот этого, слышите? – возмутился Костя. – Я это видел двести раз. В кино это показывают. С кем пил. Фамилия. Да откуда вам знать?

– Чего? Правда, с кем пил?

– Какая разница?

– И?

– А вы представьте, что все это правда? Поезд выехал из Москвы в 2008 году, вам ясно это? Вот!

Смарт!

Он вынул из кармана телефон и быстрым движением пальцев включить рекламный видеоролик «Hello Moto».

Милиционер остолбенел.

– Это телефон! – Костя потряс мобилой в воздухе. – Такая вещь есть у каждого. Только у бабушек старых нет, и то – не у всех! Да вы не понимаете. Наш поезд не просто так сюда заехал. По дороге какая-та хрень съела всех пассажиров. Хорошо, я сбежал с дурки. А это тогда что? Шпионская штучка?

Он замолчал. И милиционер замолчал. В кабинете воцарилась тишина. Было слышно, как за пределами вокзала трудится маневровый локомотив. Где-то вдалеке прорычал двигатель автомобиля. Кто-то кашлянул в громкоговоритель.

– Я вам все сказал, – произнес Костя, – но доказывать я ничего не собираюсь. Единственное, что мы может – это пойти на пути и посмотреть на поезд. Если он конечно же, еще там. Если нет…. Я не знаю. Нет, правда скажите, Юрий Иванович, вы хоть на один процент мне верите? Или считаете, что я – человек из психушки.

– Ты странно одет, – заметил милиционер, – я не сразу разобрал. Надписи какие-то на штанах. Что у тебя еще есть?

– Сигареты, – Костя вынул из кармана пачку «Парламента», – вот, видите? Видали такие раньше? Больше ничего нет. В поезде есть. Полным полно. Целый поезд артефактов. Там любой дурак поймет, что все это – не отсюда. Хотя, и по телефону поймут. Но я бы не хотел, чтобы меня забрали в какую-нибудь лабораторию и там смотрели на меня через микроскоп. Я – обычный московский студент. Я ничего особенного из себя не представляю. Просто – что говорить?

– Хорошо. Покажи мне эту штуку.

– Телефон?

– Да.

– Хорошо.

Костя вынул телефон, включил видео и дал милиционеру телефон. У того глаза округлились.

– Hello, moto, – сказала девушка.

Этого хватило, чтобы на последующие три минуты представитель закона потерял дар речи.

– Моторола, – сказал Костя, – телефон китайского производства. Что вам еще сказать?

– Ну, – проговорил милиционер, – мне товарищ рассказывал один случай. Он воевал в разведке. А потом в госпитале мы разговорились. Не знаю. Он не мог врать. Был с ним такой случай. Они встретили самолет. Это ночью было. Они увидели, как падает с неба самолет. Совершенно без звука. И весь он объят пламенем. Они легли, а самолет не упал, а приземлился. И огонь вдруг пропал. Они подошли – это была какая-та неизвестная модель. Очень короткие крылья. Двигатели какие-то не такие. В кабине горел свет. Только никого там не было. И так, самолет постоял так минут пять, молча взлетел и улетел. Они, говорит, сначала все таки подумали, что это такая новая модель. А потом посидели, поанализировали – что-то, говорит, не так. Если бы такие модели существовали, то их бы применяли на фронте. А если это опытный образце – то зачем тогда его именно тут испытывать, рисковать. А потом – появилось много новых самолетов. А эту модель больше никто не видел.

Он закончил, повертел в руке телефон и вопросительно посмотрел на Костю.

– У нас тоже таких моделей нет, – произнес Костя, – самолеты без звука не летают. Даже самые совершенные.

– И что ты скажешь?

– Во всем этом есть что-то общее, – сказал Костя, – выходит, вы предполагаете…. Все же…..

– Хорошо….

– Что же хорошего?

– Хорошо, идем. Посмотрим твой поезд.

– Да, пойдемьте.

* * *

…. Время было странно охлажденным. Свет фонарей напоминал ветер. От него было больно, хотелось кричать, хотелось исчезнуть, чтобы ничего не видеть.

Вокзал.

Тишина, станционные звуки, запах мазута, каких-то еще горюче-смазочных веществ…..

Люди, спящие в зале ожидание. Блеск портов. Голоса смерти.

Костя сжал кулаки, чтобы избавиться от нахлынувших чувств.

Но это не помогало. Он шел впереди Юрия Ивановича, и в голове не было никаких решений.

– Да, – подумал он, – а ведь Петькин отыскал подобный материал в интернете. Именно в этот год в Севастополе видели поезд из 1911-года. Ерунда какая-то. При чем тут это. И якобы, это связано с гибелью линкора «Новороссийск». Только в каким году он взорвался? В этом? Может – не в этом? Но это и другой поезд был. Он состоял из трех вагонов. Да, но что, это все кажется?

– Что? – спросил милиционер.

– А разве я не про себя говорю?

– Нет.

– Про себя, про себя, – сказал Костя, – это кажется. Это представь, если тот поезд пропал и вечно ходит во тьме. Что чувствуют пассажиры? Да уж. То же происходит и у нас. Вечная ночь. Если бы мне просто так сказали, хотел бы я оказаться в подобном положении, что бы я ответил? Ха. А еще Петькин, сука, со своим паркуром. Вот тебе и паркур. Вот и приехали, друзья. Так еще никто не приезжал. Уж приехали, так приехали. Зачем?

– Что?

– Зачем? – Костя повернулся к милиционеру.

– Что?

– Зачем мы туда идем?

– Ты сам меня ведешь.

– Да.

– Дурак, – подумал он, – придурок! Бежать! Бежать подальше! Что тебе это даст? Может быть, это твой единственный шанс вырваться? Начнешь новую жизнь. Будешь жить при СССР. И что? Ты любишь Аньку? Ну, что за фигня. За все это время – ни одной мысли о ней. Все только о чем-то другом. О чем угодно, только не о ней. Бежать. Оставить все это.

И вот – на какой-то очень короткий отрезок времени, он очутился на палубе старого линкора.

– Черт! – закричал он, что было сил. – Черт! Хватит! Я хочу проснуться!

Внизу колыхалось темное, злое, море. Повсюду в порту было множество кораблей.

– И мы здесь! – сказал он важно.

Костя обернулся. Это был кондуктор.

– Хорошо, – сказал Костя, – что все это значит? Что это за чехарда реальностей? Вы что, специально? Может быть, это и правда эксперимент? Да? Петькин прав?

– Кто такой Петькин? – резко, голосом бензопилы, спросил адский кондуктор.

– Черт!

– Ты меня разочаровыешь.

– И что?

– Ты еще не прошел трансформацию, и все время дергаешься и чертыхаешься. Черт – не ругательное слово. Вот человек – да.

– Да?

– Ты знаешь, где мы находимся?

– Да. Я понял. Вот только года не совпадают.

– А ты и не волнуйся. Мы не будем его врывать. Где это ты видел, чтобы бесы взрывали корабли. Корабль – это много. Это, порой, больше, чем человек. Костя. Ты еще не обрел свое настоящее лицо. У тебя еще не выросли даже маленькие рожки. А ты так переживаешь.

– Я не хочу носить рога.

– Когда у человеков рождается ребенок, он тоже вопит.

– Да.

– Знаешь, почему?

– Почему?

– Он не хочет жить в этом мире. Потому что, он попадает в мир глупости и мучений. Но ты что, думаешь, мы предлагаем тебе новый мир, а у тебя есть шанс отказаться? Нет, ничего подобного. Мы тебе не предлагаем. Ха. Или ты думаешь, что у тебя тут – шансы, не шансы, а? Нет! Ты есть тот, кто ты есть. И твое дергания ничего не изменят.

– Что же мы тут делаем?

– Мы строим новую судьбу.

– Чего?

– Это – судьба корабля. Воспользуемся этим. Над этим линкором уже давно висело темное пятно. Оно звало к себе темные силы. Осталось лишь сказать. Скажи.

– Что?

– Скажи слово.

– Я не могу.

– Скажи. Тебе станет легче.

Внезапно Костя ощутил невероятное внутреннее томление. Это не было болью. Но – как будто внутри него сидело маленькое злое существо, просящееся на свободу, и оно рвалось, будучи готовым разорвать его плоть.

– Давай, давай, – громко и как-то жадно прошептал адский кондуктор.

Их взгляды сошлись. Он сверкнул нечеловеческими глазами.

– А-а-а-а! – Костя завопил.

Оно дернулось. Там, внутри его тела. Ударилось в стенки внутренней полости.

– Откройся! – воскликнул кондуктор.

Костя упал на колени и покатился по палубе, влетел в какую-то дверь полетел вниз – то металлическим ступенькам. Он понимал, что ему больно, но это была какая-та другая боль, и он ей наслаждался. Закончив полет, он остановил свое движение на какой-то палубе, и рядом с ним оказались ноги.

Костя встал на карачки.

– Ты! – сказал он, не поднимая головы.

Он схватился за ноги, но это были другие ноги.

– Черт!

Он поднял голову и увидел ошарашенного матроса.

– Что? – осведомился Костя. – Страшно?

– К-к-к-т-о, – пробормотал матрос.

– Смотри.

Оно рванулось наружу, заполнило собой горло и выскочило через рот.

Уселось на поручень.

Существо было маленьким, красным, с большими немигающими глазами.

– Это ты, это ты, – сказал Костя, плюясь кровью.

– И-и-и-и-и-и-и! – запищало существо и унеслось в коридор.

– Это должно кончится. Это должно кончится, – проговорил он, – я так не могу.

Свет тотчас погас, и он увидел перед собой лицо милиционера.

– Ты говоришь, кончится? – спросил он серьезно. – Ты как? Ты – нормально?

– Нормально, – вяло ответил Костя.

– Идти можешь?

– Да.

Костя встал с колен. Было уже совсем близко, и увиденное поразило его еще больше, нежели иллюзорный инцидент на борту корабля. Поезд был на месте, но у него был локомотив. Но что это был за локомотив?!

– Это? – спросил милиционер?

– Да. Почти.

– Так.

Вместо привычного электровоза находилось совершенно черное и гладкое тело с колесами. Это был ровный черный кирпич – абсолютно гладкий, зеркальный. Ни окон, ни дверей. Лишь колеса говорили о том, что эта штука предназначалась для движения по рельсам.

– Я не знаю, – сказал Костя, – мне все это жутко надоело.

– Так, – милиционер посветил фонарем.

Локомотив был идеально ровным черным телом.

Адский локомотив.

– Может, вы вернетесь, – проговорил Костя, – мало ли. Я уже со своей судьбой смирился. Мне кажется, вам нельзя заходить внутрь.

– Ничего не понимаю, – произнес Юрий Иванович.

– Но вы же видите, что это за поезд! Раньше такого не было! Раньше тут был другой локомотив. Электровоз. Пойдемте к нашему вагону. Я в другие соваться не хочу. Мало ли, какие твари могут там находиться?

– Твари?

– Да. Они уничтожили почти всех пассажиров.

Милиционер остановился.

– Я просто вам советую, – сказал Костя, – мне кажется, если вы только вступите на его порожки, то с вами произойдет что-то необратимое. Лучше не надо.

– А ты пойдешь? – спросил милиционер с ужасом в голосе.

– Там – мои друзья.

– Они живы?

– Не знаю. Может быть – да. Я надеюсь на это. Вдруг – да.

– Постой.

– Вот, наш вагон.

– Стой!

– Так теперь вы мне верите?

– В первый раз такое вижу…. Черт. Не знаю.

– Я пойду, – произнес Костя, подходя к открытой двери вагона, – я ничего вам не предлагаю. Вы можете пойти следом, но я ничего не гарантирую, так как ничего не знаю. Я даже не знаю, в чем причина этой аномалии. Мы…. Саша находил в Интернете информацию. Интернет….

Он сделал шаг на ступеньку.

– Хорошо, пойдем, посмотрим, – согласился Юрий Иванович.

– Может, все-таки…….

– Ты еще не переборол свои слабости, – был голос.

Костя обернулся. У кондуктора были высокие, ровные, красивые рога, и в самом верху между ними проскакивали синие молнии.

Да, было понятно, что милиционер этого не видел.

– Я знаю, – сказал Костя, – я знаю. Я тебя помню. Мы уже общались. Не знаю, где и когда. Это была другая земля и другое время. Ничего другого не знаю.

– Ты его жалеешь!

– Что?

– Ты должен прекратить это!

– Нет!

Костя зажмурился, но ничего не помогало. Он уже был в вагоне, и что-то происходило само собой, без его участия. Послышался выстрел. Костя упал на пол, и единственной мыслью было:

– Сколько у него патронов? Есть ли у него запасной магазин? Восемь патронов. Осталось семь! Черт, зачем же ты пошел за мной, мент поганый.

Первый выстрел пришелся в цель. Это было странное существо – голова с ногами. Голова была человеческая, но – увеличенная, а ноги – паукообразные, хотя это был и не паук. Выстрел пришелся в лоб, и теперь существо лежало вверх ногами и мотыляло всеми своими конечностями. Кровь была синяя, липкая.

– Я предупреждал! – сказал Костя.

Он был уверен, что с милиционером все конечно. Однако, тот оказался далеко не прост. Когда на голову тому спрыгнуло нечто червеобразное, он ловким движением руки скрутил его, бросил на пол и растоптал.

– Здорово, – сказал Костя с иронией.

Хотя, отрицать было нельзя – 2:0.

Поезд ожил. Твари лезли из стен, и, чем дальше уходил взгляд, тем больше их было. Что-то вздрогнуло – тотчас послышался грозный гудок. Адский поезд тронулся.

Мимо Кости пронеслось несколько змей. Одна из них приостановилась, чтобы заглянуть в лицо. На Костю посмотрели зеленые глаза – алчные, пробивающие своей злой силой.

Раздался еще один выстрел. Что-то упало. Явно – не милиционер.

– Прыгайте! – крикнул Костя.

Он обернулся. Юрий Иванович точным выстрелом завалил еще одну тварь. Это была двухголовая кошка со змеиными языками.

– Хорошо стреляете, – сказал Костя.

– Хреновина! – возмутился милиционер.

– Я же говорил.

Тут же раздался еще один выстрел. Навстречу с новой жертвой шли еще два существа. Но не дошли. Одна пуля пробила двоих.

– Прыгайте! – воскликнул Костя.

– Нет, – пронеслось у него в голове, – нет, нет и нет.

Он чувствовал эту необъяснимую жажду. Весь этот короткий бой продолжался, еще продолжался, по одной причине. Костя это прекрасно знал. Все зло, что шло в наступление, не было одухотворено. И он должен был сделать этот шаг. Он должен был воплотиться в одно из этих существ, и тогда бы все было конечно.

– Пожалуйста, – взмолился он.

Он и сам не предполагал, что где-то в глубине его сердца живет гуманизм.

– Юрий Иванович…..

Поздно. Трансформация начиналась. Он схватил себя за волосы, но было поздно. Он шел навстречу милиционеру.

Он.

Он даже не знал, в каком он теле.

Жажда. Голод. Он знал, что, помимо того, что расправится с телом жертвы, съест и душу. А душа – эта такой светлый, такой съедобный, шарик. Взять его в злые, острые, лапы, открыть крышечку, вставить трубочку и пить…. А она будет кричать…

Торжество зла.

Разделся выстрел. Пуля прошла сквозь мозг, но это лишь обрадовало Костю. Еще одна пуля выбила глаз и сделала из его мозга мешанину.

– Ну и что, – сказал он, – стреляй.

Милиционер выпустил в него весь оставшийся боекомплект. Костя поднял перед собой клешню.

– Я….. – сказал он.

Это было, наверное, в последний раз, когда он мог это сделать. Он удержался от того, чтобы отстричь голову. Вместо этого он схватил милиционера и толкнул в выходу.

– Прыгай, – сказал он, – и забудь обо всем. Не говори никому. Прыгай, иначе не сможешь. Прыгай!

Он толкнул милиционера вон. Скорость была еще небольшой, и тот благополучно выпал вон.

* * *

Один – на поверхности. Это тот мир, в котором мы живем и который считаем единственным. Но есть еще другой мир, скрытый в глубинах Земли. О нем мы знаем в основном из сказок и легенд. Но иногда граница между ними неожиданно разрушается. И тогда на поверхность выплескивают странные существа, непонятные, непредсказуемые. К счастью для жителей нашего, поверхностного, мира, места связи между двумя мирами встречаются очень редко.