Текст книги "Много шума из-за невесты"
Автор книги: Элоиза Джеймс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)
Глава 14
Тесс и сама не могла бы с уверенностью объяснить, как получилось, что вдоль длинного ряда конюшен «Куинз Эрроу» они шли вместе с мистером Фелтоном. Совершенно очевидно, что ее должен был сопровождать граф Мейн, целый день окружавший ее всяческим вниманием. А мистер Фелтон должен был быть с Аннабел, которая тоже не оставляла его без присмотра.
Но среди кривых рядов конюшен она каким-то образом оказалась рядом с мистером Фелтоном, когда все остальные уже завернули за угол. И теперь они шли в полном одиночестве. Как ни абсурдно, Тесс испытывала легкое головокружение, словно ребенок, сбежавший с урока.
В воздухе пахло забродившей люцерной. Это был знакомый запах, который Тесс любила и ненавидела: он напоминал ей о доме и об отце, а одновременно обо всем том, что отнял у них папа еще за несколько лет до своей смерти.
Они остановились перед стойлом.
– Рамаби лорда Финстера, – сказал ей мистер Фелтон. – Я и не знал, что он собирался выставлять его на местных скачках. Боюсь, что он без труда обойдет моих лошадей.
– Не в этот раз, – возразила Тесс, почесав гнедого жеребца под носом. – Сейчас Рамаби не настроен побеждать, не так ли, милый?
Лусиус фыркнул, наблюдая, как сторожко задвигались взад-вперед уши Рамаби, словно конь старался не упустить ни одного слова из того, что она говорила.
– Может быть, вы какая-нибудь шотландская колдунья? – спросил он. – Внушаете Рамаби, что он не настроен на победу, и заколдовываете беднягу?
– Нет, что вы, – сказала Тесс, принимаясь почесывать Рамаби за правым ухом. – Но если вы выросли в конюшне, как я, то трудно не понимать, что чувствует лошадь. А Рамаби в данный момент не расположен побеждать. – Она потрепала жеребца по шее на прощание и пошла дальше.
Они шли по застеленному соломой проходу между рядами и заглядывали в стойла. Лусиус прекрасно понимал, что умышленно замедляет шаг. Ему не хотелось слишком быстро дойти до массивных дверей, видневшихся впереди, за которыми их ждали яркий свет и толпа людей. Где ему, конечно, придется передать Тесс с рук на руки Мейну.
– А вы можете сказать, когда лошадь бывает голодной? – спросил он.
– Иногда, – ответила Тесс. – Но я не умею читать чужие мысли.
– А мне кажется, что умеете.
– Нет, ничего подобного. Лошади – очень ласковые создания, но они всего лишь животные. В отличие от людей они не лгут и не скрывают своих мотивов.
– А также они не говорят по-английски, – добавил Лусиус.
Испуганная собственной реакцией на его взгляд, она резко остановилась возле следующего стойла. Ведь она, кажется, думала, что выражение его лица невозможно прочесть?
– Эта лошадь тоже не станет победительницей, – заявила она.
– Это и я мог бы сказать, – подтвердил он. – Ведь она жеребая.
– Ох, я этого не заметила, – смущенно сказала Тесс.
– А что вы в ней заметили? – спросил он, плотнее прижимая к себе локтем ее руку.
– Она сонная. Видите, у нее глаза полузакрыты.
И конеч но, Тесс тут же начала почесы вать кобылу за ухом, а та, испустив глубокий вздох, почти совсем закрыла глаза.
– Ну что ж, это, должно быть, очень полезный талант, – сказал он, немного помолчав.
– Никакого особого таланта у меня нет, – сказала Тесс. – Может быть, мы присоединимся к остальным?
– Непременно, мисс Эссекс.
Спустя мгновение они вышли на свежий воздух. Грубо сколоченные скамейки, поставленные вокруг скакового круга, поблескивали в лучах заходящего солнца. В воздухе стоял запах жареных сосисок, которые продавались тут же, и слышалось жужжание сотни мужских голосов, обсуждавших достоинства и недостатки лошадей.
– А вот и мои лошади, – объявил Лусиус.
Мимо проводили двух изящно изогнувших шеи лошадей, укутанных в тяжелые попоны. Он ничего не спросил. А Тесс промолчала.
– Однажды я с уверенностью сказала папе, что его лошадь по кличке Хайбрау выиграет на следующих скачках, – призналась она, не глядя на него. – Отец поставил на эти скачки все деньги, которые были отложены на наше приданое, потому что раньше уже бывало, что я делала правильные предсказания.
Она замолчала, и за нее продолжил Лусиус:
– Если я не ошибаюсь, это было на тех самых скачках в Ньюмаркете, когда лошадь по кличке Петуния финишировала первой?
– Хайбрау так и не дошел до финиша, – рассеянно заметила Тесс, разглядывая лошадей Лусиуса.
– Он споткнулся и сломал ногу, – вспомнил Фелтон об этом случае. – Его пришлось пристрелить.
– Именно поэтому, мистер Фелтон, я никогда не отважусь высказать свое мнение относительно ваших лошадей. Потому что, откровенно говоря, все это чушь. На скачках всякое может случиться.
– А если я вас очень попрошу? – спросил он.
Тесс взглянула на него. Лицо у него было очень привлекательное и очень замкнутое.
– Надо найти остальных, – сказала она с некоторым раздражением. Как-никак, а за ней ухаживал Мейн. Может быть, именно в этот момент он собирался сделать ей предложение, а она тут кокетничает с другим мужчиной.
– Мисс Эссекс, – повторил он, и его настойчивость заставила ее занервничать еще сильнее.
– Я хотела бы вернуться в ложу, – сказала она. – Мои сестры, должно быть, начали беспокоиться. – Однако она чувствовала, что было бы несправедливо так резко прекращать разговор с ним. – Ладно уж, я скажу. Я не уверена, как себя чувствует ваш гнедой. Но обратите внимание на то, как этот…
– Королевский Дубок, – подсказал он.
– …как идет ваш Королевский Дубок. Ему жарко, ему неудобно, и мне кажется, он голоден. Ваш грум специально заставляет его пропотеть?
– Он говорил мне, что это необходимо, чтобы заставить лошадь сбросить вес, – нахмурив лоб, сказал Лусиус.
– Я считаю это варварством. И слабительное, и потение. Если я хоть немного разбираюсь в лошадях, мистер Фелтон, то такие методы, мне кажется, заставляют лошадей чувствовать себя больными. – Она прибавила шагу, направляясь в сторону ложи.
Он остановил ее, слегка прикоснувшись к ее руке.
– У меня сложилось впечатление, что ваш батюшка был сторонником снижения веса с помощью слабительного, мисс Эссекс. Два года тому назад я сам слышал на скачках в Дерби, как он горячо отстаивал этот метод.
– Мой отец действительно был сторонником подобных методов, – сказала она, чуть помедлив. – А я с ним ле соглашалась.
Они вошли в ложу, где находились только Аннабел и Мейн, наслаждавшиеся приятной беседой.
– Все отправились в холл, чтобы подкрепиться, – объяснила Аннабел. – Леди Клэрис встретила свою старинную приятельницу, миссис Хоумили, которая сказала, что в холле подают восхитительную йоркширскую ветчину.
– Все ушли? – удивленно переспросил Лусиус.
– Кроме лорда Мейтленда, который, кажется, отправился в конюшню, – сказала Аннабел, улыбаясь Фелтону шаловливой улыбкой. – Если вас не очень интересует ветчина, то, может быть, вы присоединитесь к нам?
Как только Тесс уселась рядом с графом Мейном, его черные глаза засверкали. Она поняла, что он действительно восхищен ее способностью держаться в седле. А ее умение держать в повиновении скаковую лошадь буквально завораживало его.
Его ухаживание приобрело новый, более уверенный оттенок. Он уже не ограничивал разговор всякими милыми пустячками, а сообщал ей подробности о своих конюшнях и о своем хозяйстве. Он уже выступал не в роли опытного светского волокиты, а говорил скорее как человек, искренне заинтересованный в мнении собеседника.
Благодаря своей искренности он стал в пятьсот раз более привлекательным. А если к этому еще добавить цыганского типа красоту, он как ухажер становился и вовсе неотразим. Однако Тесс не могла не прислушиваться к разговору Аннабел с мистером Фелтоном. Аннабел была тоже большой мастерицей расположить к себе собеседника. Наверное, следовало бы начать привыкать к тому, что мистер Фелтон будет ее зятем.
– Моя матушка была неугомонной, – сказал Мейн. – Она носилась верхом, как ветер, даже без седла. В Англии молодые леди ездят только в дамском седле, мисс Эссекс. Но я знаю, что в Ирландии, например, женщины иногда ездят, сидя на лошади верхом, а не боком. Извините мою неосведомленность относительно шотландских обычаев, но скажите, приходилось ли вам когда-нибудь садиться на лошадь верхом?
– Конечно, нет! – резко ответила Тесс. Она и ее сестры не ездили верхом уже около года, но рассказывать о том, что такое случалось раньше, она была не готова, несмотря на задушевный характер разговора.
Мистер Фелтон неожиданно повернулся и взглянул на нее. У него были прекрасные глаза – глаза любопытного волка. Она с удивлением подумала, откуда ему известно, что она, Аннабел и Имоджин обычно просто вскакивали на лошадей и ездили верхом – но это бывало только на земле, принадлежавшей их отцу, где никто посторонний не мог их видеть. Она заметила, как его губы дрогнули в улыбке, словно он знал, что она лжет.
Но он ничего не сказал и снова повернулся к скаковому кругу. Она остро ощущала близость его широкого плеча. Если плечо Мейна время от времени прикасалось к ней, когда он передавал программку или указывал на какую-нибудь лошадь, то мистер Фелтон вообще не прикасался к ней.
– За моим поместьем в Йоркшире расположены удивительно живописные холмы, – сказал Мейн. – Бывало, едешь целый час – и ни одного дома вокруг. Чувствуешь себя, как в идиллической стране аркадских пастушков, в краю невинных наслаждений. – Глядя ей в глаза, он поднес к губам ее руку. – Мне бы очень хотелось показать эту страну вам, мисс Эссекс. Уверен, что красота тех мест заставит вас забыть о вересковых пустошах Шотландии.
Безмолвная мольба принять приглашение отчетливо читалась в его глазах.
– Позади скакового круга здесь есть премиленький яблоневый сад, немного напоминающий мой, мисс Эссекс. Нельзя ли соблазнить вас прогулкой в этом направлении?
Тесс чувствовала какое-то отупение. Действительно ли она желает принять его предложение? Аннабел выглянула из-за плеча Фелтона. Ее сияющий взгляд подтверждал предположение Тесс: судя по всему, Мейн имел намерение сделать ей предложение в этом саду. А она должна его принять. В конце концов, никто другой серьезного предложения ей пока не делал, а сестер надо было вывозить в свет.
– Откровенно говоря, – прервал ее размышления мистер Фелтон, – я собирался просить мисс Эссекс доставить мне удовольствие сопроводить ее на скаковой круг. – Он уже встал и предлагал ей свою руку. – Я хотел бы, с ее позволения, представить ее одной лошади.
– Мисс Эссекс совсем ни к чему, чтобы ты представлял ее животным, – сказал Мейн, многозначительно взглянув на друга. – Я уже пригласил ее прогуляться со мной.
– Прошу вас, останьтесь здесь, с нами, – сладким, как мед, голоском сказала Аннабел мистеру Фелтону.
Тесс почувствовала раздражение. Неужели никто не поймает, что мистер Фелтон не проявляет к ней интереса как к женщине? Если они этого не видели, то она в этом убедилась. Мейн игнорировал все четыре заезда, которые только что закончились, но глаза мистера Фелтона почти не отрывались от скаковой дорожки, как бы ни пыталась привлечь к себе его внимание Аннабел. Фелтон в этом был очень похож на ее отца. Мысль эта действовала отрезвляюще.
Как и следовало ожидать, мистер Фелтон добродушно улыбнулся другу, словно говоря, что отнюдь не намерен вторгаться на его территорию.
– Я возвращу мисс Эссекс целой и невредимой через пару минут. Я намерен добавить одну лошадь к своей конюшне, а мисс Эссекс великолепно разбирается в лошадях.
Мейн приподнял бровь, но, очевидно, решил, что деловой тон друга не представляет угрозы для его ухаживания. С точки зрения Тесс, единственное, чем отличалась одержимость лошадьми у мистера Фелтона от одержимости ее отца, заключалось в том, что Фелтон хотя бы в какой-то степени ценил ее мнение.
К тому же, откровенно говоря, будет лучше, если Мейн как можно скорее поймет, что женой нельзя распоряжаться по собственному желанию.
– Я вернусь через минутку, – сказала она, поднимаясь и опираясь на руку мистера Фелтона. Она была вознаграждена улыбкой, преобразившей обычно такое замкнутое лицо.
Мейн улыбнулся ей в тысячу пятисотый раз за последний час. Каждая улыбка была словно ласка, каждая говорила о серьезности его намерений и фактически о его статусе будущего мужа. Однако потрясла ее улыбка Фелтона.
Тесс напомнила себе, что он не имеет намерений ухаживать за ней. Как будто в подтверждение этого он направился прямиком к началу скаковой дорожки.
– Что вы думаете об этой лошади? – спросил он.
Это был серый в яблоках жеребец. Пока они за ним наблюдали, он успел сделать несколько нетерпеливых шагов, прежде чем грум резко остановил его. Жеребец чуть вздрогнул всем телом, а грум едва не потерял равновесие. Тесс рассмеялась.
– Я тоже так думаю, – с удовлетворением сказал Фелтон. Она удивленно взглянула на него.
– Но я не сказала ни слова.
– Вы читали по морде лошади. А я смотрел на ваше лицо. Их глаза на мгновение встретились, потом она отвела взгляд.
– Я должна…
Серый в яблоках жеребец, пританцовывая от нетерпения, отправился побеждать – она была абсолютно уверена в этом.
После этого они сразу же вернулись в ложу. Мистер Фелтон не предложил ей руки, даже не улыбнулся больше, вообще ничем не показывал, что…
– Могу я теперь пригласить вас в сад? – спросил Мейн, как только они вернулись.
Тесс инстинктивно взглянула на мистера Фелтона. Именно в этот момент он оторвался от бинокля, направленного на скаковой круг, и посмотрел на них обоих. Тесс была совершенно уверена, что он знает о намерениях графа и отнюдь не собирается им противиться.
Вместо этого он отвернулся и уселся рядом с Аннабел, которая приветствовала его какой-то милой шуткой. Тесс показалось, что мистер Фелтон вернулся к ее сестре й удовольствием.
Тесс встала и деликатно положила пальчики на предложенную руку графа.
– Я с удовольствием прогуляюсь с вами, – сказала она ему, опустив ресницы.
На мистера Фелтона она даже не взглянула.
Они ушли недалеко и остановились возле какой-то яблони. Ей показалось, что все происходит как будто в пьесе.
Мейн выбрал для нее яблоко, и она его приняла. Он поцеловал ей руку и задал вопрос. Она ответила положительно (и незаметно уронила яблоко). Попросив разрешения, он осторожно прикоснулся губами к ее щеке. Она улыбнулась, и он снова поцеловал ее, на этот раз в губы. Это было очень приятно.
Она взяла его под руку, и они пошли назад – будущие муж и жена.
Или, скорее, граф и будущая графиня.
Глава 15
Они все собрались на кровати Тесс и сидели, прислонившись каждая к своему столбику. Тесс и Джози в изголовье, Аннабел и Имоджин – в изножье. Джози принесла с собой книгу и читала ее при свете свечи, стоявшей на прикроватном столике Тесс.
– Просто не верится, – сказала Имоджин, изумленно глядя на Тесс, как будто у нее выросли рога. – Ты выходишь замуж. Помнишь, как мы боялись, что никто не захочет взять нас замуж? А мы не успели и недели пробыть в Англии, как ты уже помолвлена с графом. Ты должна чувствовать себя победительницей.
Думая о предстоящем замужестве, Тесс испытывала странную неуверенность. Она как-то забывала о том, что получила предложение. И уж конечно, не чувствовала себя победительницей.
– Наше беспокойство было прежде связано с тем, что отец не сможет отвезти нас в Лондон, – сказала Аннабел, – но, мне кажется, мы никогда не сомневались в нашей способности выйти замуж.
– Моя новая гувернантка мисс Флекно назвала бы твое высказывание крайне неприличным, – заявила Джози, отрывая глаза от книги. – Я это знаю абсолютно точно, потому что она считает неприличным любое обсуждение отношений между мужчинами и женщинами.
– Я должна кое-что сказать вам, – заявила Имоджин. Щеки у нее раскраснелись от волнения.
Все они взглянули на нее, даже Джози.
– Дрейвен поцеловал меня!
– Ты говоришь о той старой истории, когда ты свалилась с яблони, или ты снова приставала к этому мужчине? – спросила Джози.
Имоджин была явно слишком счастлива, чтобы обратить внимание на поддразнивание младшей сестры.
– Он поцеловал меня на скачках. Неожиданно. Думаю, что он начинает любить меня!
– Очень трогательно, что ты придаешь такое значение поцелуям, – насмешливо заявила Джози и снова уткнула нос в книгу. – Мисс Флекно с тобой не согласилась бы. Она говорит, что когда джентльмены стараются понравиться, они неизменно скрывают свои подлинные мотивы. Хотя, – добавила она, – я не уверена, что она отчетливо представляет себе, что это за мотивы.
– Но, Имоджин, – мягко сказала Тесс, – лорд Мейтленд помолвлен с мисс Питен-Адамс.
– Можешь говорить что хочешь, – заявила, тряхнув головой, Имоджин. – Я попросила его сопроводить меня к старту, чтобы получше разглядеть лошадей, и он…
– Я так и знала, что ты сама все это подстроила! – воскликнула Джози.
– Причина, по которой мы оказались вместе, не имеет никакого значения, – оборвала ее Имоджин.
– Только не убеждай нас, что твои мотивы не были в высшей степени неприличными, – поддразнила ее Джози. – Уж лучше бы ты повела его в конюшню. Там ты могла бы свалиться с копны сена прямо ему в руки.
– Джози, – прикрикнула Тесс, – тебя неприятно слушать.
– Мы шли по направлению к финишному столбу, и Дрейвен рассказывал такие умные вещи о лошадях, мимо которых мы проходили… вы даже представить себе не можете. Думаю, что о лошадях он знает все, что можно. Потом он решил поставить пятьдесят фунтов на кобылку, которая участвовала в ближайшем заезде. Букмекер едва успел взять деньги, как мгновение спустя Дрейвен выиграл! И тут он поцеловал меня, сказав, что я принесла ему удачу.
Тесс закусила губу, пытаясь сообразить, что на это ответить. Но ее опередила Аннабел:
– Дрейвен Мейтленд – копия нашего папы, Имоджин. Ты уверена, что хотела бы провести всю оставшуюся жизнь, разговаривая о кобылах и наблюдая, как он проматывает на скачках все деньги, которые имеются в доме?
– Он ни капельки не похож на папу, – сказала Имоджин, обнимая руками колени.
– Я думаю, в этом Имоджин права, – поддержала ее Джози. – Папа не стал бы шататься по ипподрому и целовать других женщин после помолвки с мамой. Он был человеком чести.
– Дрейвен тоже такой! Просто его переполнили эмоции, – возразила Имоджин. – Он совершенно не похож на папу, потому что Дрейвен, заключая пари, всегда точно знает, что он делает. Видите ли, у него есть система, и он понимает лошадей лучше, чем это когда-либо умел делать папа.
Тесс, прислонившись спиной к кроватному столбику, взглянула на темно-синий полог балдахина над головой. Интересно, подумала она, могла ли сказать то же самое о своем муже их мать? Когда Имоджин говорила о системе, придуманной Дрейвеном, и о его умении разбираться в лошадях, ее глаза сияли гордостью и обожанием.
Даже Джози на какое-то время примолкла.
– Насколько я понимаю, – сказала Аннабел, глядя на Имоджин, – ты намерена добиваться лорда Мейтленда, невзирая на его помолвку с мисс Питен-Адамс?
– Мы предназначены друг для друга, – заявила Имоджин, вздернув подбородок.
– В таком случае, – сказала Тесс, – следи, чтобы это не бросалось всем в глаза. Перестань таращиться на беднягу. Уверена, что он из-за этого неловко чувствует себя.
– Таращись на кого-нибудь другого, – посоветовала Аннабел. – Строй глазки Рейфу или мистеру Фелтону, если уж тебе так хочется. Ревность может служить мощным стимулятором для мужчины. А тебя, Джози, попрошу не сообщать все подробности нашего разговора мисс Флекно.
– Я постараюсь пореже смотреть на Дрейвена, – сказала Имоджин. Судя по ее тону, она сомневалась, что это у нее получится, но Тесс решила не обращать на это внимания.
– Тесс выходит замуж за графа, – подытожила Аннабел. – Имоджин отбивает у невесты лорда Дрейвена, а Джози счастлива в классной комнате.
– «Счастлива» – это слишком завышенная оценка моего состояния, – поправила ее Джози. – Никто не может быть счастлив, если его круглосуточно муштрует мисс Флекно. Она в ужасе от дурных привычек, которые появились у меня по той причине, что я росла без гувернантки.
– Какие же это привычки? – поинтересовалась Тесс.
– Чтение, – презрительно фыркнув, сказала Джози. – Она считает чтение проклятием. Если бы мисс Флекно узнала, что Имоджин позволяет лорду Мейтленду целовать себя, она, наверное, устроила бы ритуальное изгнание беса.
– Ну что ж, хотя бы одна из нас должна вырасти образцовой молодой леди, – иронично вздохнула Аннабел, – а поскольку остальным уже поздно этим заниматься, ты уж постарайся за всех нас, Джози. А я в подтверждение своей склонности к неприличному поведению хочу сказать вам, что у меня не выходят из головы слова леди Гризелды о мистере Фелтоне, а вернее, о его огромном состоянии, и мне кажется, что он понемногу начинает интересовать меня.
– Тебе не обязательно выходить замуж за мистера Фелтона, – заметила Тесс. – Я совершенно уверена, что Мейн оплатит все расходы, связанные с твоим дебютом в свете в этом сезоне, если ты не пожелаешь оставаться с Рейфом и леди Гризелдой, которая, кажется, горит желанием вывезти тебя в свет.
– Все это так, но мистер Фелтон сейчас находится здесь, – возразила Аннабел. – Что, если обнаружится, что леди Гризелда права и он действительно является самым завидным женихом в Лондоне, а я понапрасну потратила время, не воспользовавшись такой возможностью?
– У мистера Фелтона нет титула, – заметила Тесс, – а ты всегда говорила, что титул для тебя имеет важнейшее значение.
– Пора мне перестать быть такой разборчивой. Дело в том, что деньги – это единственное, что имеет значение в этом мире.
– Я думаю, тебе следовало бы дождаться начала сезона, – сказала Тесс. – Нет никакой необходимости приносить себя в жертву.
– Кто говорит о жертвах? – воскликнула Аннабел, пожав плечами. – Я не такого рода женщина, которая безнадежно влюбляется в избалованного красавчика, а у мистера Фелтона имеется…
– Мисс Флекно не одобрила бы то, что ты собираешься сказать, – заметила Джози, снова отрываясь от книги.
– Умоляю, не повторяй ей мои слова, – попросила Аннабел. – Я всего-навсего хотела сказать, что у мистера Фелтона великолепная фигура и облысения не наблюдается. И мне нравятся его светлые с рыжиной волосы. Будет в доме нечто вроде ручного львенка.
– Что за нелепое сравнение! – возмутилась Джози. – Мистер Фелтон ничем не напоминает этих огромных кошек. Правда, никто из нас не видел их живьем, а видел только на рисунках, однако… – Она замолчала. – Пожалуй, он немного напоминает пантеру. Он такой же гладкий и опасный на вид.
Тесс закусила губу.
– Но возможно, у тебя есть какие-то причины возражать против этого? – спросила Аннабел, глядя прямо в глаза Тесс.
– С какой стати ей возражать? – спросила Имоджин.
– Потому что есть шанс, что мистер Фелтон заинтересовал Тесс, – сказала ей Аннабел. – Мне показалось, что я видела…
– Ничего ты не видела, – торопливо прервала ее Тесс. – У меня нет никаких чувств к мистеру Фелтону. Конечно, тебе следует выйти за него замуж.
– Но если мистер Фелтон поцеловал тебя… – не унималась Аннабел.
– Какое счастье, что здесь нет мисс Флекно, – сказала Джози. – Весь этот разговор является весьма неприятным откровением.
– Именно это мы говорили Имоджин, – сказала Тесс, не отводя взгляда от глаз Аннабел. – Поцелуи не говорят о намерении мужчины жениться. И если мистер Фелтон совершил такое неприличное действие по отношению ко мне, – она подняла руку в направлении Джози, – я сказала «если», Джози, так что воздержись от ехидных замечаний. Если даже мистер Фелтон поцеловал меня, то это практически не имеет значения, потому что граф Мейн совершенно ясно дал понять, каковы его намерения, не так ли?
Аннабел кивнула:
– Я заметила, что граф почти открыто сказал мистеру Фелтону, что собирается сделать предложение.
– А мистер Фелтон и пальцем не пошевелил, чтобы остановить его, – добавила Тесс.
– Он меня разочаровал, – сказала Аннабел. – Неудивительно, что этот человек умудрился остаться холостяком, несмотря на то что его огромное состояние влекло, как маяк в ночи, каждую незамужнюю женщину на Британских островах. Я думаю, что он никогда не женится.
Тесс чувствовала, что не способна сделать никаких предсказаний по этому поводу. Откровенно говоря, от одной мысли об этом ей становилось не по себе.
– Если мистер Фелтон поцеловал Тесс, но не сделал ей предложения, – продолжала Аннабел, не спуская с сестры цепкого взгляда, – то мне с ним нечего делать.
Тесс прижалась подбородком к коленям и попыталась не думать о том, почему заявление Аннабел заставило ее вздохнуть с таким облегчением. Как-никак сама она была помолвлена с абсолютно подходящим для брака графом…
– Я, например, считаю, что Мейн гораздо красивее, чем мистер Фелтон, – сказала Джози, откладывая в сторону книгу.
– Согласна, – сразу же подтвердила Аннабел.
Тесс не сразу поняла, что все они в ожидании смотрят на нее.
– Я тоже, – спохватилась Тесс, поняв, что слишком долго медлит с ответом.
