Текст книги "Малышка (СИ)"
Автор книги: Эллин Ти
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
6. Девчонка
Ненавижу плакать. Глаза болят, горло дерет, лицо опухшее, как от укусов сотни пчел, волосы липнут к мокрым от слёз щекам, ужас.
Поэтому я никогда не плачу. Стараюсь обходить это мероприятие стороной, потому что зачем? Эмоции можно выплеснуть иначе, обычно я иду в зал и много танцую. Ещё в первый год занятий поняла, что это помогает от грусти по любому поводу. Даже когда ссорились с мамой, я приходила танцевать, и становилось легче.
Годы идут, я расту, проблемы становятся уже другими, но способ их решения всегда один. Мне отчаянно хочется разреветься от слов Макса, которые я так нагло подслушала, но держусь, правда. Стараюсь не быть типичной девчонкой и не закатывать пустых истерик. Главное – дышать поглубже, и всё пройдёт.
Гордо задрав подбородок вхожу на кухню с таким видом, словно только проснулась и не стояла пятнадцать минут под дверью, подслушивая разговор. Меня удивляет присутствие на кухне Янки, потому что обычно она говорит больше всех, а тут как-то подозрительно молчит, и я даже подумать не могла, что сестра с ними.
Улыбаюсь всем присутствующим, искренне надеясь, что выглядит это не слишком натянуто, и иду к кофемашине, колдуя над кнопками. Ждать кофе около минуты, а меня уже в первые секунды дико бесит повисшее молчание.
– Вы так замолчали, словно до моего прихода планировали убийство и то, как незаметно спрятать мой труп, – усмехаюсь, стараясь разрядить обстановку, потому что прежде всего это нужно мне самой. Мне горько и больно от слов Макса, хотя умом понимаю, что он абсолютно прав: я ребёнок, черт возьми.
– Не угадала, мелкая, – смеётся Тема, и наконец мой напиток заполняет высокий бумажный стаканчик. Почти кофейня на дому, честное слово. – Вообще-то мы…
Хватаю свой кофе, не давая договорить брату, потому что находиться в одной комнате с ним мне сейчас хочется меньше всего.
– Очень интересно, но я опаздываю, – улыбаюсь троим любимым людям и скрываюсь наверху, чтобы по-быстрому собраться. Написала подругам, договорились о встрече, наконец-то пойду с ними снимать видео для «ТикТок». В конце концов, у нас скоро будет пятьсот тысяч подписчиков, контент нужно делать. Да и развеяться мне сейчас необходимо. Бесят все.
Узкие джинсы и свитер размером с Юпитер выпадают на меня из шкафа, и я считаю это лучшим луком на сегодняшний день, поэтому сборы проходят довольно быстро, ведь уже через двадцать минут я, полностью готовая, натягиваю на ноги угги под строгим взглядом все тех же троих великовозрастных придурков.
– Что? – не выдерживаю и рычу, намеренно избегая взгляда Макса. Не хочу пока смотреть на него. Не могу. Понимаю, что не имею права злиться, но не могу иначе.
– Ты куда собралась? – поднимает бровь Яна, глядя на меня как-то подозрительно.
– А я что, погулять не могу пойти? Каникулы вообще-то, в чем дело, а? – меня бесит всё происходящее. В чём проблема, правда? Мне что, пять лет?
– Ты только вчера была с температурой, – вмешивается Тёма, – на улице зима, тебе может стать хуже.
И я взрываюсь, потому что всё достало. Я люблю своих двойняшек, правда, очень люблю. Но просто…
– Слушай, Тём, – я хмурюсь, складывая руки на груди. Ненавижу себя за эти эмоциональные моменты, но я же Овен, не стоит об этом забывать, – пока я валялась с температурой под сорок и могла питаться только прохладным чаем из-за боли в горле, вы с Яной появились дома всего пару раз, а вчера вообще закатили вечеринку и даже не заметили, что ко мне в комнату вломился какой-то незнакомый парень. Слава богу, что он оказался не таким придурком, как тот, что приставал ко мне в новогоднюю ночь, и не хотел меня изнасиловать, потому что вчера на это у любого были все шансы. Вы хоть раз спросили, как я себя чувствую? А предложили помочь хоть чем-то? Нет, и, если бы не Макс, я бы вообще, может, умерла от этой температуры. Так что спасибо огромное за заботу, конечно, но сейчас она мне уже даром не нужна. Счастливо оставаться, домой вернусь завтра.
И я вышла, хлопнув дверью, о чем пожалела уже через пару минут, когда эмоции подутихли. Идиотка. Нет, я, конечно, сказала всё правильно, но стоило ли обижать их? Мы же родные… Они стояли с таким шоком на лицах, что мне от стыда теперь вообще никогда домой возвращаться не хочется. Родители должны прилететь послезавтра, а я тут устроила истерику. Ну подумаешь, не ухаживали за мной, пока я болела… Чёрт. Не знаю, как правильно, но мне немного паршиво.
И где я вообще ночевать собралась? Гордость вернуться домой сегодня не позволяет, потому что слишком уж я уверенно говорила, что приду только завтра. Нет, ну точно идиотка. Дура вспыльчивая.
Буквально через двадцать минут мы встречаемся с подругами, и мне становится чуть лучше. Танцы отвлекают от всего, и даже холодная погода не портит впечатлений. Мы снимаем на площади, прямо на фоне главной ёлки города, и видео должно получиться очень крутым.
– Блин, опять моя задница на весь экран, – рычит Катя, а мы с Олей только закатываем глаза. Она вечно худеет, хотя весит не больше пятидесяти при своем росте в метр семьдесят. Катя никогда не бывает довольна своей внешностью, и мы уже привыкли к этому.
– А по-моему, вышло неплохо, – Оля улыбается. Она вообще всегда улыбается, если честно. Полная противоположность Кати: милая и нежная, тогда как вторая стерва, каких поискать. За это и люблю её.
– Да недурно, Кать, и задница у тебя что надо, честно, – Ермакова закатывает глаза, но все же улыбается, видимо, поверив нам на слово.
Мы сидим в кафешке неподалёку от площади, потому что замёрзли, пока снимали танец. К взглядам прохожих мы уже давно привыкли, поэтому даже не обращаем внимания на всяких танцующих позади нас мужиков и недовольных бабушек.
Подруги про мою влюбленность в Макса знают, а Оля вообще уверена, что это взаимно. Катя говорит, что надо прекратить мечтать о прекрасном и наконец найти себе парня, а я только скулю вечно, что люблю его и ничего не могу с этим поделать.
– Нет, ну а что ты хотела, подруга? – Кате, к слову, семнадцать, она учится на класс старше нас с Олей, но мы с самого детства вместе ходим на танцы. – Ему двадцать один, его можно понять. Ты в таком возрасте тоже всех пятнадцатилетних будешь считать детьми.
– Мне почти шестнадцать, – чуть не хнычу, понимая, что подруга абсолютно права. – Да я понимаю всё, правда. И знаю, что не имею права злиться. Просто… Блин, не знаю. Просто всё стало как-то не так. Мы же вообще не общались почти около трёх месяцев, а тут снова стали, и каждое его касание для меня как удар током, понимаете? А мы ещё и спали в одной кровати два раза, я вообще как на иголках.
– Хочешь его? – хитро прищурилась Катя, в упор глядя на меня, и я застыла от такого прямого вопроса. Боже. Никогда не думала об этом в таком ключе. Да, мне хочется с ним целоваться, быть рядом, но… Блин, ну мне пятнадцать, я правда даже не думала о чем-то большем. Но теперь, кажется, задумалась…
– Я… – замялась, вдруг став пристально рассматривать свои ногти.
– Хочешь, – кивнула Катя своим мыслям, а я почувствовала, что неистово краснею.
– Кать, ну не смущай ее. Арина и так себе места не находит из-за того, что они друзья, она влюбилась, а тут ты ещё. Поймет, когда время придет. В конце концов, это не самое важное.
– Ага, мужикам это скажи, – она хихикнула и как-то стервозно подняла бровь. – Каждый из них мечтает поскорее забраться в трусики какой-нибудь красотке. Конечно, они не лишены чувств и нежности, но, блин, все в двадцать лет хотят и любят трахаться.
– Не думаю, что для Макса это стоит на первом месте, – я нахмурилась.
– Ты серьезно? Крошка, спустись с небес на землю. Он красавчик, каких во всем Воронеже не найдешь. Правда думаешь, что он не тащит к себе в постель готовых на всё одногруппниц? Даже я не прочь с ним повеселиться, и, уверена, он не отказал бы. Только вот тебя я люблю очень сильно, поэтому даже думать об этом не хочу. И не буду.
Я поникла. Понимаю, что Катя абсолютно права. Он красивый, мать его, охренительно красивый молодой парень. Наверняка у него куча девушек, и он явно не ставит им уколы от температуры и не просто прижимает к своей груди ночью. Даже то, как он спокойно реагировал на Лику в новогоднюю ночь, пока она вылизывала его шею, говорит о том, что он привык к такому поведению девушек. Возможно, эта Лина его и правда бесила, что он решил не оставаться с ней один на один, но явно не потому, что хотел побыть со мной.
Мои воздушные замки рушатся с каждым днём, но влюбленность от этого никуда не девается. Я не хочу представлять себе картинки с участием Макса и всяких красоток, но они сами лезут в голову, нагоняя грусть. Чёрт… Зачем ему пятнадцатилетняя дурочка, когда есть взрослые, опытные и красивые девчонки?
***
С девчонками мы гуляли до самого вечера, а, когда они разошлись, я осталась одна на площади. Переночевать ни у одной из них не вышло, и я никого не виню, вот только… Куда мне пойти? К бабушке ехать больше двух часов, и я не готова к таким приключениям, если честно. Да и бродить по городу до утра не особо хочется. Надо было мне сказать, что я не приду домой ночевать? Ближе к восьми часам стал названивать Тёма, но трубку брать я не стала: он сто процентов услышит в моем голосе отчаяние и заберёт домой, а этого мне сейчас не хочется.
Я решила скоротать время на открытом катке, арендовала коньки и наслаждалась моментом, пока окончательно не замёрзла. Повезло, что умею кататься, ещё час прошёл незаметно. От Темы было ещё два пропущенных, и я поняла, что если сейчас же не найду, где ночевать, мне придется ехать домой и признавать своё поражение.
Полезла в список контактов и наткнулась на номер Макса… Чёрт. Я действительно могу у него остаться до завтра. А могу ли? Всегда думала, что да. А сейчас? Изменилось ли что-то? Я так кричала, когда уходила… А если он подумает, что я и на него обиделась? Но я же… Блин!
А если он дома не один? Если с какой-нибудь длинноногой блондинкой? Ну, в крайнем случае, он не возьмёт трубку.
Ладно. Это же Макс. Мой самый лучший и прекрасный Макс, когда это простой звонок ему стал приносить такой страх?
Набираю побольше воздуха в лёгкие и нажимаю на нужный номер, на пару секунд залюбовавшись нашей совместной фоткой, что вылезла на экране.
– Да, малышка? – по голосу слышу, что он улыбается. Ладно, возможно, я не отвлекла его ни от чего… особенного.
– Привет, – слова даются мне с трудом, если уж совсем честно. Но выхода нет. – Ты не с Тёмой?
– Нет. Я у себя. Что-то случилось?
– Не то чтобы случилось… Просто, чёрт. Если ты занят, ты скажи, я не буду тебе мешать, я…
– Эй, малышка, – он говорит так тихо, что я зажмуриваюсь от этой невыносимой нежности. Я теряюсь в своих чувствах к нему. Мне больно и обидно, но я его так сильно… Блин. – Ночевать негде? – спрашивает он в лоб. Он всегда понимал меня с полуслова.
– Угу.
– Где тебя забрать?
– Я на катке, на площади.
– Скоро буду, не уходи никуда.
Да куда я уйду?..
***
В ожидании Макса время тянется неистово медленно, хотя на деле он приезжает уже через пятнадцать минут. Даже представить боюсь, с какой скоростью он ехал, потому что живёт довольно далеко.
Я немного чувствую неловкость, пока мы едем в машине, а он молчит, как назло, даже не стараясь разрядить обстановку. Хотя, если честно, нам всегда было комфортно молчать вместе.
– Макс, слушай, – я решаю, что пора бы уже становиться взрослой и отвечать за свои поступки, поэтому начинаю говорить, когда мы выходим из машины около его дома. – Прости меня, ладно?
– За что? Что ты натворила?
Да ничего особенного, правда. Просто влюбилась в тебя по самые уши, а теперь страдаю от этого и рушу нашу дружбу. А так всё здорово, знаешь? Просто замечательно…
– За то, что свалилась как снег на голову. То болею, то парень этот, что ты приезжаешь среди ночи, то сейчас вот… Напрягаю тебя постоянно, а ты мне отказать не можешь, потому что очень хороший, а мне стыдно. Прости, правда.
Макс открыл дверь и пропустил меня внутрь, усмехнувшись.
– Хорошим меня назвать сложно, малышка. Но если для тебя я такой, то мне приятно. Не парься, ты же знаешь, что я всегда тебе помогу.
– Вот именно! – я села на диване в гостиной, подогнув под себя одну ногу и уставилась в пол, отчего-то стесняясь поднять глаза на Макса. – Ты меня выручаешь, заботишься обо мне, приезжаешь посреди ночи, вечером, когда угодно, если мне нужно. А что даю тебе я? Я же даже ничего тебе предложить не могу. Я ничего хорошего для тебя не делаю, это ужасно! Я словно пользуюсь нашей дружбой, а так не должно быть, Максим…
Я сама не поняла, какого черта завела такую речь, но пути назад не было. В принципе, я говорила то, что у меня на душе, пусть это и было неожиданно для нас обоих.
– Малышка, что случилось? – он хмурится. Кажется, я его задела.
– Не знаю, я просто понимаю, что не должна пользоваться твоим хорошим отношением.
– Ладно, – Макс прищурился и кивнул своим мыслям. – Тогда, услуга за услугу.
– Что угодно! – я выпалила быстро. Я правда готова на что угодно ради него.
– За то, что сегодня ты ночуешь у меня, а я прикрою твою задницу перед Темычем… Ты пойдешь со мной на свадьбу.
– В качестве кого? – я немного удивилась. Почему именно эта просьба?
– Невесты, – он хохотнул, а я уже готова была согласиться. – У моих друзей свадьба послезавтра, а мне идти не с кем. Поэтому ты идёшь со мной. Пока только в качестве спутницы.
7. Моя малышка
Макс попросил пойти с ним на свадьбу послезавтра, а потом накормил меня вкусным ужином и отправил спать в комнату, хотя сам остался в зале на диване.
А через полчаса притащился в спальню с подушкой в обнимку и сказал, что ему все равно, хочу я или нет, но он будет спать в своей кровати.
– Если что-то не устраивает, диван свободен, – буркнул Макс, обнимая меня со спины и прижимая крепко к себе.
Он и правда думает, что это могло меня не устраивать?
Я уснула через восемь секунд в его крепких объятиях и молилась, чтобы утром нас никто не разбудил воплями, что мы спим вместе. Но Макс живёт один, и потревожить нас может разве что Домовой, которому я оставила на кухне пару печенек. Надеюсь, достаточно задобрила старичка и он даст нам выспаться.
Утро, как назло, началось слишком быстро. Я была бы совершенно не против поваляться в объятиях Макса ближайшую вечность, но-о-о сестра, потерявшая меня, звонила уже сорок седьмой раз, поэтому проигнорировать снова было бы откровенным свинством.
– Я жива, сплю в кровати, а не на вокзале. Меня не съели бомжи и даже не продали в рабство, я осталась у подруги, ведь…
– Я приготовил блинчики и чай! – Макс вломился в дверь с широкой улыбкой на своём прекрасном лице, а я вдруг поняла, что обнимаю подушку, а не Тимофеева. И крикнул он это так громко, что Яна хохотнула в трубку, видимо, раскусив меня в ту же секунду.
– А я осталась у подруги по имени Макс, да, – простонала я, закрыв глаза. Вот же придурок, всю легенду мне испортил. Если они уже к Максу пристали с расспросами, то от меня точно не отстанут, стоит мне только прийти домой. Может, ну его, этот дом, а? Там нет Макса, готовящего мне блинчики по утрам. – Жива я, жива. Скоро увидимся, пока, – я бросаю трубку и смотрю на счастливого брюнета, который измазал щёку мукой.
– Подруга по имени Макс? – он смеётся, а я, как обычно, не успеваю подумать, прежде чем начать говорить. Идиотка.
– Ну конечно! Ты испортил мою легенду. Тебя вчера допросили, теперь за меня возьмутся.
Да, Арин, очень круто, он понял, что ты подслушивала вчера.
И-ди-от-ка!
Нет, ну вот что я за человек? Столько раз обжигалась и все равно продолжаю говорить прежде, чем думать. Это никогда не играло мне на руку, что неудивительно, и сейчас, судя по растерянности Макса, это снова возымело должный эффект: я прокололась. Так тупо спалилась, что он сначала даже и не понял, что я имею в виду. Я даже подумала, что до него не дойдет, и почти вздохнула с облегчением, но вдруг он нахмурился и подошёл к кровати, садясь рядом со мной.
– А откуда ты знаешь, что мы вчера говорили на эту тему? – боже, дайте сил не застонать от этого ужаса, пожалуйста. Мне жутко стыдно, я чувствую, как щеки краснеют под его пытливым взглядом, и вообще не знаю, куда себя деть. Под одеяло? Вряд ли сработает, там он меня быстро найдет. Надо выкручиваться.
– А вы бы ещё громче орали, – пытаюсь отшутиться, чтобы он не понял, что меня это задело. – Я, когда вниз спускалась, услышала вопли Тёмы.
– И что ты ещё слышала? – он приподнял бровь в ожидании и, кажется, немного затаил дыхание. Нервничает? А какого черта он нервничает? Не хотел, чтобы я слышала все то, что он говорил обо мне? Ну так, вообще-то, он сказал всю правду, пусть она и такая горькая. Какого тогда?
– Всё, – я хорошо умею врать, но чёрт знает почему сейчас решаюсь сказать правду. Это сложно.
– Вообще всё? – уточняет он, а я хмурюсь. Да какого хрена-то, а?
– Макс, что ты пытаешься узнать? – я улыбнулась, потому что пришла пора разряжать обстановку. Мне стало очень некомфортно, и обсуждать вчерашний разговор, который я подслушала, не хотелось. Я достаточно понервничала тогда, чтобы переживать эти эмоции ещё раз. – Я слышала их глупые вопросы, слышала, что ты им ответил по поводу меня. Опять же, потому что вы орали так, что вас в соседней области слышно было, не то что на втором этаже.
– И ты не злишься?
Я уже позлилась и отпустила эмоции, но да, мне не очень приятно, что он считает меня ребёнком. И даже несмотря на то, что по возрасту я все ещё действительно ребёнок, такого прозвища я себе не хочу.
– А должна? – снова улыбаюсь, вставая с кровати. Макс все ещё сидит без движения и я наклоняюсь, чтобы поцеловать его щёку, а потом прошептать: – Я же не маленькая, чтобы злиться непонятно из-за чего.
О, ну конечно. В таком случае я действительно ещё маленький ребенок, потому что я злилась, очень злилась на все его слова, сказанные в мой адрес вчера днём. Но здравый смысл побеждает, машет мне в приветственном жесте и помогает поступить… по-взрослому. И это как раз то, что мне нужно. Пора бы уже отдавать отчёт своим поступкам. И словам. Потому что именно так и делают взрослые люди.
Но на самом деле я искренне не понимаю, почему он решил, что я должна злиться. Он ведь не знает о том, что я влюблена, почему тогда завел этот разговор? Обычные друзья не злятся, когда их называют детьми. Он же не знает… Он же не знает?
***
Блинчики настолько вкусные, что я просто готова застонать от этого великолепия. Макс как-то странно смотрит на меня, сидя напротив, а я делаю вид, что не замечаю этого пытливого взгляда, и спокойно пью зелёный чай. Он странный уже около получаса, как раз с того момента, когда понял, что я слышала весь их вчерашний разговор с Тёмой и Яной. И как бы я ни пыталась понять смену настроения Тимофеева, на ум не приходило, отчего он мог так загрузиться.
– Максим Александрович, у вас мозг сейчас вскипит, – смеюсь, надавливая на нос нахмурившегося парня. – Би-бип, Москва вызывает. Ну ты чего?
Так же делают взрослые, да? Когда грустно, нужно разрядить обстановку. Когда делать хочется совсем другие вещи, а ты делаешь то, что должна, потому что другого делать просто нельзя. По-моему, так… И, к слову говоря, мне не очень нравится быть взрослой. Я бы с удовольствием сейчас высказала Максу все, что думаю о нём, и плевать мне уже на последствия. Но… Нельзя.
– Задумался, – он кивает своим мыслям и поправляет волосы. Жест, который меня всегда раздражал, внезапно притянул к себе взгляд. Чёрт. У него непозволительно длинные пальцы.
– С таким сосредоточенным видом можно придумывать только разработку вечного двигателя. Я серьёзно, что с тобой?
– Просто думаю, что если ты пойдешь со мной на свадьбу, – начал Макс, прищуриваясь, – то по стилю мы должны идеально подходить друг другу. Как считаешь?
– Считаю, что у меня в гардеробе есть одно-единственное платье, которое подойдёт к такому мероприятию, поэтому выбирать нам не из чего, – закидываю в рот ещё кусочек блинчика, допиваю чай одним глотком и встаю, чтобы убрать посуду. В конце концов, если это хоть немного облегчит жизнь Максу, то я точно делаю всё не зря.
– С каких пор маленькая Ариша стала мыть посуду? – удивился Макс. Просто он знает, что я терпеть не могу процесс мытья посуды. Даже когда в доме генеральная уборка, я всегда прошу помыть посуду кого угодно, готова сделать ради этого все, только бы избежать пытки.
Я и сама в шоке, на самом деле, что вдруг желание прибраться накрыло меня с головой. Наверное это из-за чувства благодарности, которое у меня при виде Макса просто зашкаливает. В конце концов, благодаря ему я ночевала в теплой постели и ем блинчики на завтрак.
– С таких пор, – , – как поняла, что ничего страшного в этом нет. Ну посуда и посуда, подумаешь?
– Когда ты успела стать такой взрослой, малышка? – искренне удивляется Макс, а я вдруг горько усмехаюсь. Взрослой, ага, как же.
– Вчера ты сказал, что я ещё маленький ребенок.
Да почему же я такая дура…
И пауза. Такая неловкая, долгая, тихая и даже вязкая. Естественно, урок, что думать нужно перед тем, как начинаешь говорить, я не усвоила. Снова ляпнула не подумав.
– Я же в другом смысле говорил это, – он оправдывается или мне кажется? Ничего не понимаю…
– Мне домой пора, Тёма с Яной наверное там уже с ума сходят, где носит их маленькую сестрёнку.
– Я заеду за тобой в пять, будь готова! – сказал мне Макс, когда остановил машину у нашего дома.
А зачем, не сказал…
***
Избежать расспросов брата и сестры по поводу Макса и его значения в моей жизни мне удалось максимально просто: когда Тимофеев меня привез, их не было дома. З – забота.
Это и к лучшему, на самом деле. Мне кажется, я так часто скрываю свои настоящие эмоции, что скоро кому-нибудь выскажу всё наболевшее. Нужно позвонить Лерке и пожаловаться ей на свой идиотизм, думаю, она меня поймет и поможет успокоиться.
Правда время до вечера летит как-то уж слишком стремительно, и я едва ли успеваю принять душ и привести себя в порядок, когда в дверь вдруг звонят. Хмурюсь, не понимая, кого там притащило, но иду открывать дверь с одной нарисованной стрелкой.
На пороге Тёма. Очень пьяный и какой-то до ужаса грустный Тёма. Пропускаю его, не понимая, какого черта он без ключей и что вообще происходит, как вдруг влетает Яна, едва ли я успеваю отойти от двери.
– Я вырву этой шлюхе все волосы! – кричит она, размахивая руками. Да, Яна всегда была эмоциональнее Тёмы во всех проявлениях. Вроде двойняшки, но до ужаса разные.
Я все ещё не понимаю, что происходит, поэтому просто молча стою у большого зеркала в прихожей, дорисовывая вторую стрелку, пока Яна орет, а пьяный Тёма сидит на диване, схватившись за голову.
– Да как она вообще могла?! Я найду её, и она пожалеет о том, что появилась на этот свет!
– Ян, прекрати, – хрипит Тёма, поднимаясь и уходя в сторону лестницы, с трудом держась на ногах. – Раз изменила, значит, была причина.
– Причина? – кричит Яна. – Какая к чёрту причина? Ты пылинки сдувал с этой стервы!
И тут до меня доходит. И стою, так и зависнув у зеркала в руках с маркером для стрелок. Девушка Тёмы ему изменила? Это по меньшей мере охренеть как неожиданно. Потому что эта парочка попугаев-неразлучников должна была играть свадьбу через полгода. Тёма влюбился по уши и сделал ей предложение через каких-то пару месяцев отношений, и мы все искренне верили в то, что это настоящая любовь.
В голове миллион мыслей, и я даже не слышу, о чем болтают Тёма и Яна. Кажется, первый ушел в комнату, и я ожила, только когда Яна позвала меня уже в третий раз.
– Где ты летаешь?
– Да я задумалась просто, – отвечаю сестре, пытаясь переварить новую информацию. – Как она могла ему изменить? Они же так любили друг друга, я не понимаю…
И хоть я никогда не любила его девушку, я не могу отрицать, что информация повергла меня в шок. Я вообще не очень люблю, когда пары расстаются.
– Нашла себе такого же «друга», как ты Макса, и сбежала к нему при первой же возможности, – она злится, но я правда не понимаю, каким боком здесь я и Макс и почему она психует.
– Ян, какие-то проблемы? – я тоже злюсь. Потому что какого хрена вообще? – Ты прекрасно знаешь, что мы с Максом просто друзья, он вам сам это говорил, в чем проблема?
– Да в том, что он встречался с моей подругой, а потом бросил её, когда вы снова начали общаться! И мне не обидно за подругу, мне просто непонятно, почему вы всё время врёте мне.
Это она про Лику, что ли? Ну, по-моему, они и не встречались, а просто она к нему липла. Да и причем тут я вообще? Бред какой-то.
– Да кто тебе врёт? Ты издеваешься? Я даже не целовалась ни разу в жизни, а ты мне пытаешься приписать что-то с Максом? – я разнервничалась не на шутку, этот разговор меня дико раздражает. Я же говорила, что когда-нибудь выплесну все свои эмоции…
– Слушай, Арин, я хочу для тебя только лучшего. Ты маленькая ещё для отношений со взрослым парнем, он затащит тебя в постель быстрее, чем ты успеешь опомниться. А что потом? Он тебя бросит, как и всех своих девчонок? Или тебе надоест то, что он не может тебе дать подростковых отношений с мороженым в парке и кино в каждые выходные? Это ни к чему не приведет!
– Да ничего и нет, Яна! Ты издеваешься, что ли? Сколько мне раз ещё повторить, что у нас обыкновенная дружба?
– При обыкновенной дружбе друг на друга так не смотрят! Ну я же не слепая, Ариш, я же вижу твой взгляд на него. Я хочу для тебя только лучшего.
– Ах лучшего? Тогда, блин, просто прекрати говорить о том, что у нас с ним что-то есть! – я почти не контролирую свои эмоции, кричу без остановки, потому что мне просто жутко надоело оправдываться и пытаться что-то кому-то доказать. Надоело.
– Но я же вижу! – она не унимается, и я жалею, что она не такая спокойная, как Тёма. Яна – это взрыв и стервозность, и я почти на грани, потому что… – Я же вижу эти взгляды и просто волнуюсь!
– Конечно, ты видишь эти взгляды, потому что, черт возьми, я люблю вашего друга уже хрен знает сколько времени! Представляешь? Люблю! И меня обижает, когда он говорит, что я ребёнок, но я молчу, потому что понимаю, что это правда так и есть! Но вы этими разговорами достаете меня ещё больше, Яна, гораздо больше. Потому что, блин, мы дружим, и у меня хотя бы есть возможность быть рядом с ним, понимаешь? А ты как специально постоянно задеваешь то его, то меня, словно хочешь, чтобы мы вообще перестали общаться! Неужели так сложно понять, что мне тоже тяжело? Я влюбилась первый раз, но знаю, что ничем хорошим это не кончится, поэтому, блин, можно просто отвалить от меня?
В глазах уже стоят слёзы, в горле ком, а колени подкашиваются от напряжения. Хочется свалить наверх и закрыться в комнате до конца жизни, чтобы никого не видеть и не слышать больше.
Яна как-то странно молчит, растерянно глядя на меня. Что, не ожидала? Я сама не ожидала, что кому-нибудь расскажу обо всем этом. Но слова уже не вернуть, а слёзы новым потоком катятся по щекам.
Я громко вздыхаю и решаю уйти, пока не поздно, потому что, если Яна снова начнет говорить, я просто не выдержу. К пяти должен приехать Макс, и мне необходимо уехать куда-нибудь отсюда, подышать свежим воздухом и просто проветрить мысли.
Я разворачиваюсь, чтобы обуться и надеть куртку, но не могу сдвинуться с места, прикованная взглядом родных глаз.
Как давно он тут стоит?
