Текст книги "Горец в её постели (ЛП)"

Автор книги: Элли Маккей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Она превратила в место поклонения Макдугаллам не только его кровать. Бесстыжая девка украсила этими отвратительными цветами всю спальню.

– Она точно помешанная, – бормотал он, пробираясь сквозь особо плотный участок тумана. – Сумасшедшая и тупая.

Почему еще она завалила комнату теми нелепыми атрибутами?

– Грозди чеснока и рябины на окнах! – Он пнул клок тумана, испытывая некоторое удовлетворение от того, как тот завихрился и всколыхнулся, словно убегая от его гнева.

Алекс мрачно рассмеялся и зашагал вперед.

– Зеркала и серебряные чаши на каминной полке. Кресты на стенах.

Она думала, что он – вампир?

Колдун?

Если так, то ей необходимо проветрить мозги. Он являлся чем угодно, только не пропащей душой. В свое время он был хорошим и добрым человеком, и оказался пойманным в ловушку времени и пространства не по собственной воле. Иногда он блуждал в этом таинственном сером пространстве, в другое время скитался в земном мире.

Что случалось всякий раз, когда его кровать попадала в запачканные кровью руки Макдугаллов.

Если бы захотел, он мог бы посещать другие давно прошедшие века. Недоступной для него была только его собственная эпоха.

 И дьявол, он не был магом.

А просто результатом вероломства ублюдочного Макдугалла и их волшебной броши.

Этого проклятого дьяволом Гелиотропа Далриады.

Брошь, которую он не крал. Он всего лишь сжал пальцы вокруг той чертовой вещицы перед тем, как Колин и его прихвостни пустили в него стрелы.

– Проклятые ублюдки Макдугаллы, – прорычал он, и клубы тумана потемнели, превращаясь из молочно-серых в зловеще-черные, воздух начал потрескивать от его гнева.

– Отродья Сатаны, – ругался он, пытаясь удержаться от брани.

Но было слишком поздно.

Рядом уже вспыхнули яркие стрелы молний, и загремел гром, каждый оглушительный удар сотрясал мягкую дымку у его ног и окружал его смрадным запахом серы.

Предупреждение.

Ясное напоминание о его безрассудной ярости.

Бешенство все еще струилось в нем, но он стиснул зубы, заставляя проясниться свои мысли.

– Проклятье, – выдохнул он, прижимая пальцы к вискам до тех пор, пока не стих гром и вокруг не посветлело.

Он опустил руки, проклиная себя за глупость. Как он мог забыть о некой раздражающей особенности этого сумрачного места отдыха для проклятых?

Эта земля теней была наполнена туманом, а также спокойствием. Благословенный мир, по крайней мере, для тех, кто не заходил слишком далеко, как он только что. И, похоже, он все еще существовал, так как до сих пор хмурился.

Алекс надеялся всего лишь оказаться в уединении. Обрести утешительное спокойствие, чтобы залечить раны и заставить себя забыть. Беда в том, что он не мог забыть, и чем ярче пылал его гнев, тем больше ему грозила еще одна подобная грозная кара.

Только в следующий раз стрелы молний уже не пронесутся мимо.

 Они проткнут его, как шампура, оставив с зудящими ранами от ожогов, залечить которые иногда требуется полстолетия.

Он это знает из печального опыта.

Так же, как и то, что не вернется в ееспальню.

Он отправится туда, куда должен был пойти еще несколько дней назад. Тогда, когда это предложил Хардвик. Но лучше поздно, чем никогда.

Его любвеобильный друг без сомнения все еще находился там, наслаждаясь кутежом и пирушками. Даже если нет, Бран с острова Барра [29]29
  Барра – маленький остров на южном конце внешних Гебрид.


[Закрыть]будет рад приветствовать его.

И не громом и молниями. Или отвратительным запахом серы.

Совсем нет, на острове Барра каждый мужчина мог удовлетворить любую нужду и потребность, какие бы ни пожелал – и так часто, как захочет.

Хардвик не просто так проводил там столько времени.

С тем же успехом и Алекс может навестить Брана Макнейла. Приняв решение, он улыбнулся. Его больше не беспокоила даже горячая пульсация в чреслах. Скоро он погасит тот огонь, и снова станет цельным.

Таким цельным, каким может быть призрак, поправил он себя, чувствуя, как растет возбуждение.

Испытывая нетерпение отправиться в путь, он сложил руки на груди и сосредоточился на соответствующем наряде для визита в дикую, пользующуюся дурной славой цитадель островитянина. Как по волшебству, его прекрасный горский наряд заменили простые лосины и жакет, к которым он имел пристрастие. Довольный, он осторожно поправил большой объемистый плед и поблескивающий мешочек, висевший ниже, потом сделал широкий шаг туда, где клубы серого тумана казались не такими плотными.

Губы изогнулись в медленной улыбке. Он выдернул меч и, взмахнув им, разрезал движущуюся занавесу тумана, прочистив щель, достаточно большую, чтобы открыть обзор.

Вложив лезвие в ножны, он ждал, в то время как туман вокруг расступался еще больше, освобождая обширную площадь. Перед ним, наконец, возникли отвесные стены, опоясавшие островное владение Брана Макнейла.

На самой высокой башне развевался флаг Брана, броские цвета которого гордо реяли на ветру. Алекс и не ожидал, что разгульный вождь гебридского клана окажется где-то еще. Множество галер стояли на якоре в маленькой бухте, окружавшей грозный замок на скале. Их высокие мачты, косые рангоуты и задранные вверх носы пронзали морской туман и указывали, что Хардвик являлся далеко не единственным гостем Брана.

Действительно, если тщательно приглядеться, то можно было увидеть толпы завернутых в пледы островитян со свирепой наружностью, перемещавшихся по двору замка. Каждый сверкал броскими кельтскими украшениями из драгоценных камней, и за руку каждого цеплялась хорошо сложенная, со страстным взглядом женщина легкого поведения. Густобородые гебридцы были также увешаны таким количеством оружия, сколько Алекс не видел целые века, но он знал, что Бран устроил это для показухи.

Выпивка, женщины и пирушки – вот причины, по которым мужчины стекались во владения Брана.

Дверь зала, как всегда, была распахнута, у входа уже образовался водоворот из толпы. Многими из присутствовавших являлись скудно одетые женщины, и каждая была доставлена ради удовольствия гостей. Пронзительный женский смех и похабные песни наполняли освещенный факелами, задымленный зал, где бурная пирушка уже шла полным ходом.

Этот банкет многие могли бы назвать оргией.

Алекс фыркнул. Он сказал бы, массовой оргией.

Распутсво в своем лучшем виде.

Именно то, что ему нужно. Так что он подавил остававшиеся сомнения относительно своего участия в подобном разврате, закрыл глаза и велел себе перенестись во двор замка Брана.

На него тут же нахлынул туман, и этот толчок почти раздавил его легкие, а воздух, сжавшись, закружился вокруг него. Подхваченный вращающейся воронкой, он летел вниз по спирали до тех пор, пока шум в зале Брана не превратился из отдаленного в оглушительную какофонию.

Алекс зажмурился еще сильнее, сжимая кулаки и концентрируясь.

И вот он очутился там, ощущая под ногами твердую землю, его слух атаковали вопли нескольких женщин, тонущих в муках экстаза.

– О-о-о, да, – выдохнул он, улыбаясь, когда его чресла сжались в ответ, его древко набухло и удлинилось даже прежде, чем он открыл глаза.

Не тратя времени даром, он шагнул прямо в эпицентр шума и глазами начал выискивать какую-нибудь привлекательную шлюху. Лучше полуголую, с большой грудью и хорошими полными бедрами, готовыми широко раздвинуться.

Крепкую опытную проститутку, сведущую в науке сладострастия.

Самое главное, достаточно искусную, чтобы выкинуть из его головы Мару Макдугалл.

Раз и навсегда.

Глава 10

В то же мгновение, как Алекс материализовался прямо в центре двора замка Брана Макнейла, в нос ему ударило зловоние. Сухие водоросли и дохлая рыба, испарения свежих экскрементов животных, сильные ароматы множества немытых волосатых тел – запахи обрушились на него со всех сторон, отчего у него перехватило дыхание, и желание находиться здесь немедленно убавилось.

Он застыл на месте, пытаясь не дышать.

Господи помилуй, у него даже защипало глаза.

Он моргнул и двинулся к крепости, внимательно глядя, куда ступает.

Как он мог позабыть о жуткой грязище начала пятнадцатого столетия? Или, если быть честным, также и его собственной эпохи? За добрую сотню лет до времен Брана его народ вонял столь же сильно. По правде говоря, в стенах некоторых замков в свое время пахло намного хуже, чем у Брана.

К тому же, он явился сюда ублажать не свой нос!

Его целью являлась забота о совершенно других материях – внезапный взрыв пронзительного женского смеха напомнил ему, о каких именно. Оглядевшись вокруг, он обнаружил его источник – группу крепких, молодых служанок, наполнявших водой кувшины у колодца.

У каждой имелись хорошие груди: сочные и спелые, они вываливались из низко вырезанных лифов, и преднамеренно это было или нет, выглядывали пики сосков. Более того, розовая сморщенная плоть сжалась еще больше под его оценивающим взглядом.

– Девушки, – приветствовал он их, радуясь, что надел свой лучший горский наряд.

– Сэр, – прощебетали они в унисон, и их возбужденные, бесстыдные взгляды определенно его взволновали.

– Мы жаждем быть наполненными больше, чем эти кувшины, – проворковала большегрудая девица, вызывающе уставившись на него и протягивая кувшин в его сторону. – Может быть, вы пожелаете оказать нам услугу?

Алекс ответил ей усмешкой, вонь во дворе уже так не докучала.

– Возможно, позже, милая. Сейчас я должен поговорить с твоим лэрдом и моим другом, Хардвиком де Стадли.

– Пирушка Брана – в зале, – добавила другая шлюха. – А Хардвик в… ну, увидишь сам, когда найдешь его.

– Разумеется, – согласился Алекс, не упустив того, что она подразумевала.

И его чресла заполнил приятный жар от ее откровенных слов. Уже возбужденный, он окреп еще больше. Не до гранитной твердости, которая привела его сюда, но до приятной горячей тяжести, той, что заставила его член дернуться самым приятным способом.

Он глубоко вздохнул. Да, самым приятным.

Можно много привести аргументов в пользу неполной эрекции. Длительное удовольствие вело к наибольшему удовлетворению. И не до конца отвердевшее древко, свободно качаясь между ног мужчины, может доставить восхитительные муки.

Особенно, если так случилось, что этот мужчина не носил ничего, кроме шафранового цвета сорочки, большого пледа и горского достоинства под ним.

Наслаждаясь теперь этим блаженством, Алекс позволил себе уставиться на впечатляющую грудь первой девицы. В частности, на розовые полумесяцы ее практически полностью выставленных напоказ сосков.

– Может быть, после того, как я встречусь с ним, мне вернуться к тебе? И наполнить твой… кувшин?

– Если захотите найти меня, просто спросите Майли, – промурлыкала она, позволив своему взгляду пройтись по нему. – Я всегда приму от вас такую помощь.

Потом, явно желая произвести еще большее впечатление, она поставила кувшин на землю и приподняла вверх распущенные волосы, отчего ее соски окончательно вылезли наружу. Большие соски, красивые и напряженные, устремленные прямо к нему и умоляющие о его внимании.

Алекс застонал. Его член раздулся и вытянулся еще больше.

– Девушка, у меня от тебя захватывает дух, – произнес он и шагнул к ней, быстро утратив желание сообщать о себе Брану до того, как насладится гостеприимством Островитянина.

Он уже было приблизился к девице, когда из-за облаков внезапно выглянуло солнце, и его косые лучи упали на ее великолепные груди, засияли на волосах. Восхитительная грива смутно напоминала цвет волос Мары Макдугалл.

Вьющиеся локоны падали на плечи буйным водопадом сверкающей бронзы, и каждая прядь, казалось, была упреком ему.

Алекс резко остановился, и его желание немного угасало.Он подавил недовольство. Все пошло не так, как он запланировал.

Совсем неверно истолковав его колебания, девушка начала возиться со шнуровкой своего корсажа, распуская ее до тех пор, пока лиф не распахнулся, и огромные груди выпрыгнули наружу.

– Хорошенько взгляни на то, что будет ждать тебя, – объявила она, покачивая ими. – И запомни, что меня зовут Майли. Не давай Брану предложить тебе другую!

Потом она улыбнулась кривой, желтозубой улыбкой.

Ухмылка Алекса застыла, и слабое тепло в паху сменилось холодом.

Он кашлянул, принудив себя одарить девушку дружеским кивком и подмигнуть ей. Чувствуя себя виноватым, он, как фокусник, вытащил из воздуха пучок диких цветов, поднося их ей со всей своей рыцарской самоуверенностью, что у него имелась.

– Вы стали бы погибелью для любого мужчины, – произнес он, убежденный, что она истолкует его слова как комплимент.

Потом развернулся и пошел прочь в направлении жилища, надеясь, что на его лице не отобразилось отвращение. Святые угодники, он подозревал, что видел, как в ее волосах ползали вши! Как он мог вообразить, даже на мгновение, что та девушка похожа на нее!

В животе у него все перевернулось от того, что он просто представил подобную возможность. Хмурясь, он прибавил шагу, и, обогнув гигантскую кучу блестящих черных раковин моллюсков, пустых и вонючих, споткнулся о кусок мятого, перекрученного пледа.

Плед Макдугаллов, и леди собственной персоной, растянувшаяся поперек него!

– Во имя господа! – сердце Алекса ударилось о ребра. Он уставился вниз на нее. Его глаза видели ее, а мозг кричал, что этого быть не может.

Если только она не являлась ожившим сном – то есть, крепко заснув в своей кровати, Мара так ярко грезила, что сила ее сновидений позволила им материализоваться.

И это значило, что она мечтала о нем.

Он сглотнул, его сердце грохотало так громко, что он почти не слышал своих мыслей. И не мог двинуться с места. Не сейчас, когда она снова растянулась у его ног.

Только в этот раз Мара была почти обнажена, одетая лишь в крохотные лоскутки прозрачного черного кружева. А хуже всего было то, что она лежала на спине.

Лежала на спине и глядела вверх на него. Ее пристальный взгляд остановился на той его болтавшейся части, которую совсем не скрывали складки его просторного пледа.

– Сладкая, если ты будешь и дальше так смотреть, я не отвечаю за свои действия, – предупредил он, зная, что она не может его слышать.

Но дразнить его она могла, была ли это иллюзия сна или нет. Она извивалась на пледе и тихо хныкала. Каждое волнообразное движение ее тела открывало взгляду трусики, сквозь которые соблазнительно мелькали ее прелести. Порозовевшие в приливе страсти груди вздымались и опадали, маня к себе просвечивающими сосками. Потом, боже помоги, она приподняла бедра, благодаря чему открылся темный треугольник завитков, прикрывающих ее женственность, сводивший с ума своим сладким искушающим видом.

Он не отводил от нее глаз, хотя все его тело сжалось от лютой, настойчивой потребности. Она согнула ноги, изгибая тело и открываясь ему еще больше. Узкая полоска черного кружева не скрывала ничего. Тонкое и прозрачное, оно лишь открывало ее самые секретные тайны и скопившуюся там влагу. Его опьянил густой мускусный аромат ее возбуждения.

– Мара, – его сердце с энтузиазмом отозвалось на звук ее имени. Самоконтроль разбился вдребезги, и его полностью возбужденный член взмолился об облегчении.

– Я должен обладать тобою – сейчас же, немедленно, – заявил он, почти взрываясь, когда она протянула руку и обвила пальцами его раскаленное, ноющее древко, начиная поглаживать его.

Ее глаза закрылись в экстазе, спина выгнулась, а с губ слетел легчайший вздох. Ее напрягшиеся груди покраснели, пальцы сильно сжались, скользя вверх и вниз, вверх и вниз, яростно лаская его, – а он не чувствовал ничего!

– Не-е-ет! – заревел он, проклиная вуаль ее сна, не позволявшую ему ощутить прикосновение. – Я не могу вынести этого, – зашипел он сквозь зубы, его убивала чувственная мука.

А потом она пропала, остался только рваный, испачканный плед. Плед Макнейла с острова Барра, который быстро подхватила изможденная прачка, спешившая мимо, прижимая к груди связку белья и пледов.

– Мои извинения, – бросила она через плечо, убегая. Грязные пледы развевались позади нее.

Алекс глядел ей вслед, слишком ошеломленный, чтобы двигаться. Бешеный ритм его сердца постепенно успокаивался. Потерев дрожащей рукой бровь, он ничуть не удивился, обнаружив пот.

– Святые Мария и Иосиф, – выдохнул он, испытывая облегчение от того, что такая публичная демонстрация любовной лихорадки произошла в стенах замка Брана О’Барра, где, казалось, никто ничего не заметил.

Или старались не замечать.

И все же, обреченно простонав, он провел рукой по лицу. Ни одна шлюха так не терзала его.

Не будь она грезой, он упал бы на колени и взял бы ее прямо на холодных, грязных камнях.

И не раз! Неважно, кто мог видеть это.

Значение имела только она.

Обладание ею.

Она точно применила к нему свое ведьминское колдовство. Он сжал переносицу, и в голову ему пришла удивительная мысль.

Он действительно подумал, что она спит в своейкровати?

Не в его, а в ее?

Да, так он и подумал. И еще предположил, что когда придет ночь, луна свалится с неба.

Но если ему и не удалось пока выкинуть ее из головы, то он обязательно это сделает.

Даже если это означает, что ему придется переспать с каждой предложенной Браном шлюхой.

С этой целью он пересек двор широкими шагами, держа путь к величественному каменному строению с высокой скатной крышей. Цитадель Брана. Внутри ее стен располагался знаменитый «Зал удовольствий» вождя гебридского клана.

На узких, закругленных вверху, окнах замка сверкало солнце, и Алекс зашагал быстрее, пересекая подъемный мост и плечами расталкивая едва державшихся на ногах пьяниц. Потом преодолел крутой каменный пандус и оказался у прорубленного высоко в стене проема.

Массивная, обитая железом дверь была широко распахнута, открывая свободный доступ в личное королевство Брана. Алекс остановился на пороге и поправил свой плед. Потом расправил плечи и шагнул внутрь.

Его рот распахнулся помимо его воли, так как он оказался не готов к увиденному зрелищу.

Нечасто ему приходилось видеть такую толпу. Шум был оглушительным. Мужчины кричали и толкались у скамеек рядом со столами, толпились в проходах. Множество неряшливых женщин с голыми грудями прихорашивались рядом с огромным открытым очагом, некоторые пели похабные куплеты, другие трясли своими юбками – к большой радости своих бородатых, налакавшихся эля, зрителей.

Воздух наполняли смех и непристойные крики одобрения, причем результат был приятным!

На челюсти Алекса дернулся мускул. И кое-где еще. Такая смелая демонстрация обнаженной женской плоти была более чем… просто занимательной. Но как и тогда, во дворе замка, на него со всех сторон налетели отвратительные запахи.

Он придал себе решимости, стараясь не морщить нос. Меньше всего он желал оскорбить хозяина.

Но затоптанную и грязную солому на полу явно не меняли много столетий, и он не желал думать о том, сколько. Хуже того, она хлюпала под ногами, а вонь, поднимавшаяся от каждого шага, почти лишала его сознания.

В желудке все завертелось, и от задымленного воздуха накатило удушье. В голове мелькнуло воспоминание о свежем, чистом воздухе мира его Мары, и он проглотил проклятие, маскируя его кашлем. В его сторону уже поворачивались головы, и его сопровождали любопытные взгляды.

Его, в общем-то, не волновало, кто таращится на него.

А если бы волновало, то это не имело значения, потому что уходить было слишком поздно.

Его заметили.

Хозяин замка сидел напротив одного из оконных проемов с полуодетой шлюхой на колене.

– Посмотрите-ка! Неужели мои глаза обманывают меня? – прогудел вождь гебридцев, вскочив на ноги. – Алекс Дуглас собственной персоной? Явился украсить собой мой пир?

Сощурив налитые кровью глаза, он выхватил эль у проходившего мимо бражника, осушил его и бросил опустевшую кружку на пол.

– Колени Люцифера, это ты! – заревел он, хлопнув себя по бедру. – Мне по сердцу такой сюрприз!

Потом он устремился вперед – само веселье и очарование – и его лицо с густой бородой расколола усмешка.

– Приветствую! Добро пожаловать! – кричал он, хватая Алекса за плечи, и как следует встряхивая его. – Мой дом – твой дом. И все в нем, что может исполнить любую твою причуду!

Он отпустил Алекса, сердечно хлопнув по руке.

– Столько причуд, сколько пожелаешь.

– А эта – для тебя. – Алекс запустил руку в плед, быстро сотворил перевязь из прекрасной кожи с великолепным тиснением. – За твое гостеприимство.

Бран О’Барра ухмыльнулся.

– Вы только поглядите, Дуглас явился с подарками достойными короля, – объявил он, разворачивая перевязь с очевидным восхищением. – Я говорю спасибо!

Алекс открыл рот, потом захлопнул его, фальшиво кашляя. Он очень не хотел признаваться в причинах своего пребывания здесь, но прежде, чем смог подобрать слова, еелицо появилось из ниоткуда, и на него взглянули ее янтарные глаза.

Взглянули холодно. Гневно.

Жар вспыхнул в груди Алекса и сдавил ее, словно тисками.

Он сглотнул, чувствуя себя точно мальчишка, пойманный на том, что не должен был делать.

– Ты все так же великодушен, как я помню, – сказал он Брану, принуждая себя быть галантным. – Великолепие твоего гостеприимства потрясает…

– Эй! – перебил его Бран и уперся мясистыми кулаками в бедра. – Так ты здесь, чтобы присоединиться к нашему веселью? Скажи, что это так! – Он качнулся на пятках назад, выглядя довольным. – Означает ли это, что ты, наконец, выгнал последнюю Макдугалл из той твоей проклятой кровати?

Алекс вспыхнул. Скользнув взглядом в определенном направлении, он почувствовал облегчение, когда увидел, что образ его леди исчез.

– Та кровать и Макдугалл все еще досаждают мне, – признался он, открывая правду, хотя и не всю – Особенно, в последнее время. Так что, да, я пришел сюда в поиске развлечений.

Кустистая рыжая бровь Брана взлетела вверх.

– Того же сорта, как вон то развлечение Хардвика? – поддразнил он, кивнув в направлении возвышения в зале.

Алекс сделал глубокий вдох, потом глянул в нужную сторону, уже зная, что увидит. И он не был разочарован.

Хардвик лежал, растянувшись во всю длину на мягкой скамье, которая стояла на помосте, предназначенном для почетных гостей. Пышнотелая шлюха со струящимися волосами цвета полуночи сидела верхом на нем, широко расставив ноги. Ритмичное покачивание ее красивых бедер не оставляло сомнений, какого типа развлечение она давала.

От этой картины чресла Алекса ожили, а от восторженных стонов шлюхи его кинуло в жар. Его древко сразу же раздулось и отвердело по всей длине, плед поднялся, как палатка.

Но той в ком он нуждался, была она.

Проклятая Мара Макдугалл. Только она, со своим горячим темпераментом и любовью к старым псам и кривоногим старикам.

Не какая-то с легкостью задирающая юбку островитянка с Гебрид, лицо которой он забудет прежде, чем выйдет из нее.

Внутри Алекса что-то вспыхнуло, в нем разрасталась нестерпимая, рвущая на части боль. Но игнорируя ее, он сосредоточился на пульсации в паху.

– Не нужно отвечать, друг мой, – заговорил Бран. Одной рукой он приобнял Алекса за плечи. – Легко понять, что ты пришел по тем же причинам, по каким Хардвик практически поселился здесь!

Широко улыбаясь, он толкнул Алекса вперед в гущу зала.

– У меня есть девка как раз для тебя – Гальяна. Она позаботится о твоих нуждах, даже приведет тебе другую девицу, если ты пожелаешь, после того, как закончишь с ней.

Алекс кивнул, горло сжалось так же, как и его мужские органы.

Теперь, когда, наконец, настало время нарушить его многовековое воздержание, он не мог избавиться от одолевшего его страха, что никакая другая женщина кроме Мары, не сможет удовлетворить его.

Немыслимо, если он закончит, как Хардвик, чье резвое, неуправляемо твердое копье не могло найти освобождения.

Он отбросил эту мысль, отказываясь думать об этом. Он мог воткнуть свой меч, куда захочет, и получить в процессе немалое удовлетворение!

После того, как отдохнет после Гальяны, он пройдется по всем Брановым фантазиям, наслаждаясь каждой, пока из его пресыщенного тела не истечет последняя капля страсти.

Только тогда он рискнет вернуться в Рэйвенскрэйг и встретиться с Марой Макдугалл. И всерьез позаботится о ее изгнании, прежде чем один из них проделает еще большую дыру в их сердцах.

– Ну?– прозвучал рядом с ним низкий голос Брана. – Разве она – не все, что я обещал?

Алекс вздрогнул. Он даже не понял, что они дошли до помоста.

Они стояли там, и Бран усмехался ему, положив ладонь на плечо хорошо сложенной женщины в красно-золотом наряде. Островитянин поднял ее тяжелую, льняную косу, поднес к губам и смачно поцеловал.

– Вот Гальяна, – объявил он, выкатив грудь вперед. – В ее венах течет кровь норвежских королей, и она несравненна в своем умении. Я не предлагаю ее любому.

Алекс проглотил слюну, не в состоянии произнести ни слова. Эта женщина была желанной и … возбуждающей.

От нее исходила темнейшая, примитивная чувственность. Она обладала великолепной фигурой и бесстыдными глазами. Любой мужчина при взгляде на нее испытал бы приступ похоти. У Алекса пересохло во рту. Он почувствовал, как любовные соки собираются на кончике его копья.

Но недалеко от того места, где сидела красавица, в соломе закопошился старый пес, который был поразительно похож на Бена, и что сбивало с толку – он сопел, не мигая уставившись на Алекса.

Таким пронзительным, враждебным взглядом.

– Итак, мой друг? Она годится? – Бран разглядывал его, изогнув бровь. – Если нет, есть множество других на выбор. Краснокожие, чернокожие, смуглые девицы издалека. Даже девушка или две, если ты предпочитаешь нетронутых.

Алекс отрицательно покачал головой и небрежно махнул рукой. Он рассмотрел достаточно, чтобы понять, что эта женщина подойдет. Больше всего ему понравились ее белокурые волосы, совсем не отливавшие бронзой. И откровенно глядевшие глаза, что имели прозрачно-голубой цвет весеннего неба, а не янтарно-золотой, не цвет нагретого солнцем меда.

– Да, она отлично подойдет мне, – уверенно ответил он. Входная плата, которую он заплатил, не позволяла ему чувствовать себя самым большим деревенщиной в мире.

Он заставил себя не думать о взгляде старого пса, сохраняя внимание на женщине, чтобы с ее помощью забыть обо всем. Взглянув на ее чувственно очерченные губы, он почувствовал, как тепло прилило к паху. Сквозь ее просвечивающее платье он даже разглядел соски и темный треугольник внизу живота. Ее сливочно-белая кожа выглядела гладко-шелковистой, а ее изгибы и формы – достаточно сочными, чтобы в них мог утонуть любой мужчина.

– Леди Гальяна, я рад твоей компании, – произнес он глупые, но честные слова.

Он нуждался в ней. Только не по тем причинам, о которых она думала.

Она выглядела довольной, кивнув в ответ, легкий блеск глаз подтвердил ее согласие и сильное желание разделить удовольствие с ним.

– Значит, так тому и быть! – объявил Бран, рывком поднимая женщину на ноги. Он похлопал ее по большому заду и мягко подтолкнул вперед. – Проводи моего друга Алекса в самую хорошую комнату и позаботься о его комфорте.

Потом здоровяк Островитянин вернулся назад и упал всей массой в свое кресло лэрда. Он дернул к себе на колени другую красотку, тут же сунув руку в глубокий вырез ее лифа.

– Лорд Бран знает, как сильно женщинам нравится прикосновение мужчины, – заметила леди Гальяна, подходя ближе к Алексу, чтобы потереться об него своей грудью, ее ладонь поползла по его руке. – Я хотела бы узнать, есть ли правда в том, что говорят о прикосновенияхмужчин Дугласов?

– Тогда покажи мне мою комнату, – произнес в ответ Алекс, – и я постараюсь не разочаровать тебя.

– О-о-о, я уже вижу, что ты не разочаруешь, – промурлыкала она, поглаживая рукой его пах, когда они вышли из зала. Она навалилась на него и прижала к нему свои ладони, оценивая его эрекцию. – Ты мужчина, каких надо поискать.

Алекс сомневался в этом и почти так и сказал ей, но ее искусные движения были слишком приятны, чтобы обращать внимание на остальное. Была похвала преувеличением или нет, но пока ее пальцы продолжали творить свое волшебство, сказанные воркующим голосом слова мало что значили.

Эта девушка, несомненно, знала, как обращаться с мужчинами, и движение ее пальцев уже прогоняло Мару Макдугалл из его мыслей.

Он потерял контроль и в конце пахнущего сыростью, плохо освещенного коридора, как раз у начала еще более темного лестничного пролета, они столкнулись с каким-то твердым объектом.

Высоким, широкоплечим объектом с черными, как вороново крыло, волосами, и натянутым спереди, словно палатка, пледом, составляющим конкуренцию пледу Алекса.

– Святое распятие! – выругался Алекс, прищурившись на Хардвика.

– Во имя Господа! – ответил Хардвик тем же, выпучив глаза. – Что ты здесь делаешь?

– Это очевидно, – сверкнул глазами Алекс. – Или твоя память действительно настолько коротка, что ты не помнишь, как предлагал, чтобы я заплатил Брану за визит? За прекрасный гебридский воздух и другие… удовольствия?

Хардвик насупился.

– Я только пошутил, и думал, ты понял. – Его взгляд метнулся туда, где пальцы леди Гальяны двигались с намеренной неторопливостью по торчавшему возбуждению Алекса. – У тебя нет причин посещать это пристанище шлюх. Единственная женщина, в которой ты нуждаешься, ждет тебя в Рэйвенскрэйге.

Алекс застыл.

– Я видел тебя ранее, недоумок, – он расправил плечи. – Кажется, ты не имел ничего против, когда погружал свой собственный фитиль в подарок Брана.

Рот Хардвика дернулся.

– Но мое сердце никому не отдано.

– А мое, ты предполагаешь, отдано?

– Предполагаю? – Хардвик фыркнул. – Да я знаю это. Я видел, как ты смотрел на нее.

– Она – Макдугалл.

– Ты влюбился в нее.

Алекс сжал кулаки. Внутри у него что-то перевернулось.

– Я не люблю ни одну женщину, тупица.

– Тупица ты, – вернул оскорбление Хардвик, бросая другой неодобрительный взгляд на ширинку друга, где леди Гальяна продолжала свою коварную атаку. – Если ты не поспешишь вернуться туда, где твое место, у меня может появиться соблазн бросить тебе вызов встретиться на арене.

На этот раз фыркнул Алекс.

– Возвращайся в зал и поищи себе развлечений. Я сделаю то же самое, с твоим одобрением или без него.

– Я говорю всего лишь как друг, – обиженно произнес Хардвик. – Ты не способен заглянуть к себе в душу.

– Мне нет нужды делать это.

Хардвик несогласно покачал головой:

– Ты ошибаешься, мой друг. Нет мужчины, который нуждался бы в этом больше тебя.

– Я уже мог бы заниматься своими нуждами, если бы не имел несчастья столкнуться с тобой, – огрызнулся Алекс, но Хардвик уже ушел.

Леди Гальяна взяла его за руку и потянула за собой вверх по витой лестнице.

К несчастью, с каждым шагом слова Хардвика молотом стучали в голове Алекса. Своим вмешательством этот негодяй добился, по крайней мере, одной из своих целей.

Он испортил Алексу вечер.

Что касается других его высказываний, то он понапрасну сотрясал воздух. Алексу совсем не нужно было заглядывать в свою душу. Он и так уже все знал.

Слишком хорошо знал.