Текст книги "Пока она не передумала"

Автор книги: Элли Блейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

– Меня очень смущает, что вы допускаете возможность оказания прессинга на покупателя с тем, чтобы он приобрел совершенно ненужный ему товар. Неэтично это, мисс Бинг. Крайне неэтично, – сурово проговорил хозяин аукционного дома.

– Они ведь все взрослые люди, Митч.

– Безусловно, но они вовсе не обязаны быть экспертами во всех вопросах, включая пластические искусства, живопись и антиквариат.

– Но они, не задумываясь, просаживают деньги на сафари в Африке, в казино или на покупку очередной бриллиантовой безделушки для своей любовницы! – негодующе воскликнула девушка.

– Мы здесь не занимаемся воздаянием за аморальное поведение, мисс Бинг. И нечистоплотность некоторых наших клиентов не может служить оправданием нашей собственной профессиональной неряшливости... А ваш цинизм, мисс Бинг, мне глубоко антипатичен.

Четверть часа спустя Митч снова стоял в фойе галереи, с удовольствием наблюдая, как удаляются затянутые в джинсы стройные ножки Вероники Бинг и тугие кудри подрагивают в такт стремительной походке.

Вышагивает, как солдат на плацу, подумалось Митчу. Безусловно, ее бедра смотрелись как неопровержимое достоинство, однако в Митче всегда вызывали сарказм женщины, идущие нарочито мужским шагом. И если он мог простить это безнадежным дурнушкам, то уж такой красотке, какой оказалась Вероника Бинг, не пристало вести себя подобно неуправляемому подростку.

Вероника резко развернулась, на ее лице блеснули громадные очки, сверкнула белозубая улыбка. Она сделала ему жест ручкой и крикнула:

– Увидимся завтра, шеф!

Митч отрицательно покачал головой.

– Я решил препоручить вас Борису, учитывая, как вы друг другу приглянулись, – с удовольствием съязвил Митч.

По его мнению, за такую своенравную девицу, как Вероника Бинг, тревожиться не было нужды, тогда как спокойствию Бориса определенно угрожал неудержимый напор ее самобытности.

– Бизнес династии Ганноверов в надежных руках! Теперь у вас есть я! И пусть конкуренты захлебнутся слезами! – провозгласила энергичная брюнетка.

Митч Ганновер лукаво улыбался. В сущности, он ничем не рисковал. Контракт был заключен на полтора месяца по минимальной ставке.

Вероника Бинг закинула свою серебряную сумку на переднее пассажирское сиденье и села за руль безалаберно-розового «корвета».

Митч Ганновер «умыл руки» и теперь мог спокойно отправляться по своим делам в Сити.

ГЛАВА ВТОРАЯ

– Вы уже здесь, Митч?! – воскликнула Кристин.

Митч Ганновер остановился на пороге, с изумлением глядя на Кристин, которая, ползая на четвереньках по полу в его кабинете, выуживала босоножки из-под большого кресла для гостей.

Странно было наблюдать высокую концентрацию чудаковатых женщин там, где раньше была тишь да гладь.

Обретя наконец свои туфли и обувшись, Кристин невозмутимо развернула газету, стараясь не разлить рискованно оставленную на подлокотнике кресла чашку чая. Этот трюк заставил Митча затаить дыхание. Кто может поручиться, что такое не происходит в его офисе постоянно?

– Митч? – окликнула его помощница, заметив непонятное выражение на лице у босса.

– Да, – кивнул он в ответ на ее первый вопрос. – Я уже здесь.

– Я думала, вы приглашены на коктейль Вероники? – проговорила женщина.

– Я?! Чего ради? – искренне изумился Митч Ганновер.

– А что такое? Чудесный вечер пятницы! Окончание ее первой рабочей недели, – разъяснила ассистентка.

– Вы совершенно правы, Кристин. Вечер и впрямь чудесен. Мне бы не хотелось ставить это обстоятельство под угрозу неоправданным риском.

– Ну, что вы такое говорите, Митч! – укоризненно произнесла она. – Вероника, может, и чуток экстравагантная, но очень милая девушка и хорошо себя проявила в качестве аукционера.

– Вы отправляйтесь, Кристин. А я еще поработаю.

– Я могу вызвать Миранду или Стейси, любая из них с радостью скрасит вам мое отсутствие, – пробубнила себе под нос помощница, поднявшись из кресла и старательно оглаживая на бедрах эластичную облегающую юбку, наблюдая свое отражение в тонированных стеклянных створках книжного шкафа. Затем она сосредоточенно поправила декольте топа, видневшегося под лацканами жакета, и повернулась к боссу, который все это время пребывал в неспособности отвести от процедуры прихорашивания недоуменного взгляда. – Так что, вызвать? – спросила Кристин.

– Гм... Стоит ли?

– Вам решать. Вы босс, – отозвалась она.

– Хорошо, что хоть кто-то еще об этом помнит.

Митчу Ганноверу было с кем окончить этот вечер, однако он не спешил, находясь в раздумье. С одной из сотрудниц корпорации Джефферсона, что располагалась двумя этажами ниже его офиса в Сити, он уже имел три неплохих свидания в городе. Но по опыту общения с блондинками Митч знал, что после третьего свидания неизменно наступает переломный момент, требующий определенных решительных действий с обеих сторон. Митч не был уверен, что следует двигаться в этих отношениях дальше.

Но хуже всего было то, что Кристин знала всех его женщин, и женщины, не таясь, делились Друг с другом соображениями.

– Что, правило трех свиданий?! – едко спросила Кристин. – Хотите, я закажу букет из бледно-розовых тюльпанов?

Митч недобро прищурился, грозно раздув ноздри.

– Вы испытываете предел моего терпения и человеколюбия, Кристин?! – процедил он.

– В таком случае у вас есть только один шанс избежать нежелательного свидания с блондинкой. Вы должны отправиться со мной на коктейль Вероники Бинг.

– А знаете, вы убедили меня, Кристин, – неожиданно легко согласился Митч.

– А знаете, я нисколько не сомневалась в этом, Митч! – радостно восприняла его согласие ассистентка. – Я даже готова лично оправдать вас в глазах вашей подруги, засвидетельствовав, что у вас просто не было выбора.

– Я бы предпочел, чтобы вы вообще не вмешивались в мои отношения с женщинами. Как вы думаете, Кристин, это можно устроить?

– Легко, – заверила его помощница.

– Вы меня радуете, – признательно кивнул Митч.

Вероника потягивала «кровавую Мэри». Когда она увидела Митча, привычно заулыбалась. Но не ему. Напротив, за стойкой бара, удачно обнаружился юный блондин, виртуозно орудовавший блендером.

Она не видела Митча и не разговаривала с ним со дня собеседования.

Сама она рассудила, что это к добру. Вероника понимала, что многого еще не знает о своем боссе и легко может попасть впросак с очередной дерзостью. Понимала, что работу эту получила только благодаря стечению обстоятельств. Понимала, что у Митча о ней сложилось не лучшее впечатление. И следовало очень постараться, чтобы реабилитироваться в его глазах.

Она закивала миловидному бармену, он ответно улыбнулся ей. Так что со стороны это вполне могло походить на полноценный диалог. Если, конечно, кто-то наблюдал за ними в эту минуту, в чем Вероника совершенно не была уверена.

Было бы огромной наглостью рассчитывать на большую щедрость со стороны нового работодателя, учитывая, что ей была предоставлена на льготных основаниях аренда меблированного жилья на целых полгода. Так что новый этап жизни можно было считать удачно начатым.

Огромной частью ее судьбы можно было считать годы ухода за стареющей Матерью. Только этой заботе девушка еще недавно посвящала всю себя без остатка. Теперь с той же самоотдачей она решила посвятить себя карьере и становлению в этой жизни.

Вероника заметила, что коллеги явились в бар не по одному. Они воспользовались инициированным ею поводом собраться и пришли с приятелями и подругами с других этажей офисного здания в Сити. Вероника старалась незаметно наблюдать за ними, чтобы во избежание возможных промахов понять, кто с кем и в каких отношениях состоит.

Девушка старалась избегать предубежденности к кому бы то ни было, но одна блондинка из числа младшего персонала корпорации Джефферсона ей особенно не нравилась. И вовсе не потому, что у той были именно такие белокурые волосы, какие не достались при рождении самой Веронике. А также не за пронзительную синь ее больших и выразительных глаз, кокетливо выглядывающих из-под сени густых ресниц. Ей был неприятен непрекращающийся нарочитый хохот этой барышни и отчаянное желание привлечь к себе внимание всех окружающих. Такая нескромность раздражала Веронику.

А потом произошло нечто совершенно чудовищное. Эта громогласная блондинка повисла на руке у Митча, у ее Митча, у великолепного мистера Ганновера, и всеми присутствующими это было посчитано за норму. И как же это понимать ей, Веронике Бинг?

Этим вечером Митч Ганновер был в костюме черного цвета, и в нем он был необыкновенно хорош. Любуясь им, Вероника даже забыла строить глазки мускулистому блондину с блендером. И эта белоснежная рубашка в тончайшую полоску, которую Вероника каким-то чудом углядела с противоположного конца сумеречного бара, феноменально шла ему. И весь он был замечательно волнующ и аппетитен, так что невозможно было сохранять хладнокровие, видя, как несносная девица с белеными волосами назойливо липнет к нему.

И если бы Веронике пришлось искать утешения с другим брюнетом, сколько она ни озиралась по сторонам, с этим небожителем никто не ровнялся. А поскольку светловолосые аполлоны в ее глазах вовсе не котировались, то выбирать, по сути, было не из кого.

Однако «костюмированное» мужское общество девушку с Золотого побережья Квинсленда однозначно радовало, поскольку там приходилось иметь дело только с облеченными в вальяжные одежды, донельзя разморенными тропическим солнцем безынициативными особями. Тогда как здесь все они были словно с иголочки, на все пуговки, при галстуках, иными словами, такими, какими и положено выглядеть уважающему себя мужчине, а не в мятых шортах, расхлябанно повисших на бедрах, с уныло колышущимся, перегретым докрасна животом. Подобные рыхлые, мордатые, в состоянии неряшливой всклокоченности типы не привлекали ее.

Вероника обожала чинность в других, она любила наблюдать человеческий театр финансового благополучия и социального успеха в его выспреннем проявлении, тем более приобщаться к этому действу лично.

А Митч Ганновер стал для нее воплощенным совершенством. Она бы никогда не позволила себе назвать его буржуа. Да и род его занятий был ближе к искусству и богемной среде, чем к чистой коммерции, но без присущей богеме распущенности. У него не было и не могло быть изъянов, явных или скрытых. Вероника в этом не сомневалась. И по части интеллекта, и в развороте плеч, и в материальном, равно как и в нравственном планах этому человеку все было дано от природы в изобилии. Все портила назойливая блондинка, то по правую, то по левую руку от него.

– Он не подойдет, – прошептала ей на ухо Кристин и присела рядом.

– Кто не подойдет? – спросила у подруги Вероника, быстро отведя плотоядный взгляд от объекта своих помыслов.

– Наш досточтимый и несравненный, – съязвила та.

– Никогда?! – не скрывая разочарования, проговорила девушка.

– Ну... только не сегодня, – подкорректировала свой первоначальный тезис Кристин.

– У него другие планы? – кивнула брюнетка в сторону возмутительной блондинки и обворожительного босса.

– Сложно сказать, – воздержалась от обсуждения личной жизни патрона персональная помощница.

– А что у тебя с Митчем? – по-своему проинтерпретировала такую неразговорчивость Вероника.

– У меня с Митчем? Ну, я на него работаю, если ты еще не заметила, – сыронизировала Кристин.

– И только-то? – недоверчиво спросила подруга.

– Мне и этого хватает, – многозначительно закатила глаза к потолку ассистентка.

– И вы с ним никогда-никогда...

– Я и Митч? Я и этот собиратель белокурых скальпов? Я и этот маэстро коротких дистанций? Я и этот зацикленный трудоголик? Я и...

– Ладно, я поняла, – произнесла Вероника, прочувствовав то снисходительно-критическое чувство, которое питала к ее герою подруга Кристин.

– Нет, Вероника. Я никогда не вступлю в интимные отношения с мужчиной, который и так платит мне достаточно, чтобы чувствовать себя на уровне. Моя работа и без этой повинности ненормированная и всецело зависит от его капризов. Но, по крайней мере, сейчас я знаю, что у меня всегда найдутся законные несколько часов в неделю на салон красоты. А вот если бы я была его любовницей, неизвестно, оставалось бы у меня время на себя.

– О, как ты мыслишь! – откровенно прониклась Вероника и понимающе покивала головой. – А как ты думаешь, Кристин, – осторожно подступалась она к скользкой теме, – каков он?

– Я точно знаю, что Митч Ганновер в любовных делах профи. Ты ведь об этом меня спросила, не так ли?

И Вероника вновь покивала головой.

– А откуда у тебя такие сведения?

– Многие его женщины считают нужным держать меня в качестве доверенного лица... И, если уж говорить начистоту, сделай он мне щекотливое предложение несколькими годами раньше, когда я не знала его еще так хорошо, как знаю теперь, то, скорее всего, я не сумела бы устоять. Однако либо я прежде была ему неинтересна как женщина и он, разглядев во мне «хорошего человека», решил, что невредно бы посадить меня на крючок, либо по иной, неведомой мне причине, но когда он начал откровенно демонстрировать свое мужское расположение, я уже стала относиться к нему как к своему взбалмошному и проблемному, хотя и очень милому, подопечному... Сейчас, зная, какое количество белокурых прелестниц прошествовало через его спальню, сколь посредственны были эти особы, сколь быстротечны оказывались эти романы, я понимаю, что в женщине он ценит отнюдь не то, что она сама ценит в себе. Да и производственных противоречий с ним мне вполне хватает. Не хочется усложнять собственную жизнь, и тебе, дорогая не советую, – предостерегающе изрекла Кристин, чокнувшись с подругой краем бокала, словно подводя черту.

– Значит, вот каких женщин он предпочитает? – словно не слыша дружеского предупреждения, прошептала Вероника, в очередной раз разбередив душу взглядом на громко хохочущую соперницу.

– Это старушка по сравнению с его обычными пассиями. Обычно он присматривает себе подруг еще на стадии оплодотворенной яйцеклетки и бросает, когда те начинают агукать.

– Серьезно?! – испуганно воскликнула Вероника.

– Ничего противозаконного. Мне кажется, он за этим следит. Митч дорожит своей респектабельностью и не рискует именем по пустякам. А женщины для него – это, поверь, пустяки... Однако Митчу важно, чтобы не было не только морщин на мордашке, но и извилин в голове. Для него секс – это чисто физический процесс, как для других занятия на тренажерах. Поэтому он прощается с девочкой, когда она принимается открывать рот не только для поцелуев. Ты думаешь, почему эта пергидрольная хохотушка так нервничает? Настало время сходить ей со сцены, и она хорошо это чувствует, – доверительно сообщила Кристин, кивнув в сторону мнимой пары.

– Не поверю, что он настолько примитивен, – покачала головой Вероника.

– Нет, Митч не примитивен. Он просто мужчина, а от такого не следует ждать многого. Ты не представляешь, как забавно наблюдать за его реакцией, когда скажешь или сделаешь что-то, что выходит за рамки привычной схемы поведения, – рассмеялась Кристин, перейдя на заговорщический полушепот. – Я постоянно так развлекаюсь. Редко, очень редко он оказывается способным на живую ответную реакцию. Все больше стоит как истукан с ошалелым выражением лица и хмурит свои густые брови.

– И поэтому ты решила поспособствовать моему трудоустройству, считая меня... немножко ненормальной?

– Будучи в курсе твоих жизненных обстоятельств и зная особенности характера Митча, я рассудила, что ваше общение может пойти вам обоим на пользу, а мне – удовольствие, – пошутила Кристин.

– Коварная! – осудила ее Вероника.

– Митч, конечно, успешный и опытный бизнесмен, эрудированный мужчина. Но, как любой человек, выросший в привилегированных условиях, он совершенно незнаком со многими гранями жизни и не стремится восполнить этот пробел, потому что уверен, что знает все на свете и все на свете подвластно ему.

– И поэтому ты задалась целью посрамить его в этом заблуждении? – предположила Вероника.

– Все намного проще. Я живу своими представлениями и хочу, чтобы Митч с этим считался, потому что у него есть тенденция подчинять окружающих своей воле, – пояснила Кристин. – Теперь твоя очередь, дорогая. Ты считаешь нашего босса лакомым кусочком? – прошептала она.

Вероника набрала в легкие побольше воздуха и ответила:

– Неважно.

– Что значит «неважно», дорогая? Ты так подробно пытала меня, буквально заставила выдать массу конфиденциальной информации, а теперь надеешься увильнуть от ответа на простой вопрос! – шутливо укорила подругу Кристин. – Хотя твой ответ не имеет никакого значения, когда и так все понятно по твоим влюбленным глазам... Но, дорогая моя, предупреждаю тебя по-дружески: не сопрягай с этим слишком больших надежд. Городские мальчики – это отдельный вид. Глядя на них, ты будешь воображать, будто в них море обаяния, а сами они оплот надежности, защита и опора. Они выглядят безупречно, прекрасно знают, как себя подать. Но при ближайшем рассмотрении выясняется, что это не более чем респектабельный фасад обычного неврастеника.

– Я твой намек уловила, – кивнула Вероника, не слишком полагаясь на субъективное мнение подруги.

– Ну, я свой дружеский долг выполнила. Окончательное решение все равно за тобой, – видя отношение Вероники, подытожила Кристин. – Что до меня, то не хотелось бы связать себя узами с человеком, который в борьбе за выживание в деловом центре мегаполиса видит смысл всей жизни. Мне всегда было интересно, что находится по другую сторону светского существования.

– Добрый вечер, дамы! – раздалось у них за спиной.

Обе обернулись на совершенно неожиданное приветствие Митча Ганновера.

– Добрый вечер, босс! – ответила Вероника, успешно подавив свое волнение.

Он кивнул своей временной сотруднице и даже улыбнулся. Потом так же добродушно посмотрел на свою помощницу Кристин. Та дерзко подмигнула ему и указала на свободный стульчик рядом с ними.

– Как-то неорганизованно празднуем. Нет желания составить столы и рассесться по-компанейски? – предложил он. – Чем напиваться поодиночке, не лучше ли сделать это коллективно, учитывая, что завтра выходные?

– Держу пари, не иначе, это какая-то проверка, босс? Или вы всерьез считаете, что вашим подчиненным есть с чего напиться под выходные? – ехидно спросила Кристин.

– Какая же вы изощренная лисица, Кристин! – отчасти восторженно упрекнул ее Митч.

– А я полностью поддерживаю идею мистера Ганновера, – отозвалась Вероника, поднимаясь с нагретого места.

– Спасибо, мисс Бинг, – шутливо поклонился Митч.

– Так кто же такая эта блондинка?! – с непостижимой прямотой спросила она его.

Однако теперь Митч был готов к подобного рода выходкам со стороны всех женщин планеты.

– Друг, – невозмутимо ответил он, глядя Веронике в глаза.

– Правда? Как это неожиданно! Не предполагала, что вы охватили своим заботливым участием даже дошкольные учреждения Мельбурна, – резко съязвила она.

– Гм... – отозвался Митч. – Мне показалось, что нахальнее, чем на собеседовании, вы вести себя уже не в состоянии.

– Вам показалось, – подтвердила Вероника. – На собеседования я вела себя как раз очень хорошо.

– Вам, мисс Бинг, прекрасно известно, что эта девушка работает двумя этажами ниже нашего головного офиса. От ваших коллег она узнала, что на сегодня намечена общая встреча в этом баре, и решила, присоединиться.

– Большой плюсик вашей блондиночке. Держу пари, в этой партии она вас обыграла, – изобразила проницательность Вероника, пользуясь сведениями, почерпнутыми из разговора с подругой.

– Не вполне понимаю, о чем это вы, мисс Бинг? – сдержанно проговорил Митч.

– Я о вашей блондинке. С тех пор как мы беседуем, я что-то не слышу ее заливистого хохота.

– Ее зовут Стейси, мисс Бинг, – тоном крайнего недовольства отозвался Митч, понимая, что ненадолго хватило его хладнокровия. – Хотя она сама больше любит, когда ее называют Стасья, – заметил он, смягчившись. – Не устает напоминать об этом.

– А вам самому как больше нравится – Стейси или Стасья? – с миной притворного сопереживания спросила временная сотрудница.

– А мне все равно, – огрызнулся Митч.

– Как это типично, мистер Ганновер. Уверена, в самом начале отношений вас это совершенно не раздражало. Но зато теперь имеется отличный повод для разрыва. «Она донимает меня напоминаниями, тогда как мне совершенно безразлично, как ее зовут!»

– У вас какие-то проблемы, мисс Бинг? – воспользовался ее рецептом Митч Ганновер. – Или вы рядовая, но чрезвычайно активная участница феминистского движения, которая не упускает возможности доказать, что все мужчины – мерзавцы, подонки и сволочи? Или, может быть, это такой эксклюзивный способ привлечь к себе внимание как можно большего количества людей? Вы сами понимаете, что делаете, мисс Бинг?

– Все нормально, Митч. Не кипятитесь, – рассмеялась Вероника.

– Это все, что вы можете сказать? – теперь уже всерьез вскипел Митч.

– На самом деле я лишь пыталась сказать, что для такого солидного мужчины, как вы, Митч, эта блондинка в спутницы не годится, да вы и сами это отлично знаете.

– Вот только не возьму в толк, какое вам до всего этого дело, мисс Бинг?

– Не поймите меня превратно, Митч. Она прехорошенькая и голосочек у нее звонкий, но, когда смотришь на вас со стороны, не создается впечатления, что вы гармоничная пара, – пустилась в пространные рассуждения Вероника.

– Это просто абсурд! С чего вы решили, что кого-то волнует ваша оценка? Не понимаю, как это можно малознакомому человеку, мужчине, тем более боссу, говорить в лицо такие вещи! Вы, мисс Бинг, имеете представление о том, что такое этикет вообще и этика деловых отношений в частности?! – свирепел шеф. – Учтите, я не собираюсь сносить ваши инсинуации впредь.

– Я в восторге, мистер Ганновер! Вы, оказывается, не только очень богатый человек. У вас еще невероятно обширный лексикон! – невозмутимо отозвалась брюнетка. – Ради того, чтобы выслушивать, такие красноречивые отповеди, я готова рискнуть и стать постоянным возмутителем вашего спокойствия... И еще, раз уж я осмелела до такой степени, что отважилась сделать вам комплимент, то должна сказать, что выглядите вы сегодня восхитительно, просто отпад!

Митч свел густые брови в одну непрерывную темную линию. Он был на грани отчаяния. Еще секунду назад ему казалось, что он поверг эту нахалку так, что той уже и не подняться. Теперь же оказалось, что он – все равно что лабораторная зверушка в глазах этой невыносимой девицы, на шкурке которой она ставит свои нечеловеческие эксперименты.

Но знакомый хохот вновь раздался неподалеку от Митча и прервал их напряженное, полное нехоженых троп и буераков общение. Митч сосредоточено присмотрелся к Веронике, надеясь запечатлеть этот миг, чтобы реванш показался еще слаще. Но мозг его заработал уже в ином направлении, сбивчиво соображая, что Стейси ни в коем случае не следует называть ее именем, иначе в очередной раз придется выслушать массу доводов о том, что ей приятнее зваться Стасьей.

– Насчет лексикона и костюма спасибо, – пробормотал он.

– Насчет своей блондинки не обижайтесь, – шепнула ему Вероника и фривольно подмигнула.

– Она не моя, – поспешил отговориться Митч.

* * *

– Давайте, Вероника, расскажите нам о себе, – дружески, хотя заметно нервничая, попросил ее Фил из аукционного дома «Ганновер-Хаус».

– О себе?! – переспросила Вероника.

– Я не имею в виду анкетные данные. Пусть этим занимается отдел кадров. Всех, собравшихся за этим столом, волнуют сочные подробности вашей биографии. Историйки, которыми мы могли бы посмаковать за ланчем понедельника, – растолковал Фил.

Митч поудобнее расположился на своем стуле и с вызовом уставился на Веронику. Он решил отмалчиваться. Благо было кому вогнать ее в краску. Он очень надеялся, что кому-нибудь из его подчиненных удастся то, что до сих пор не удалось их боссу.

– Продемонстрируйте образец чистосердечного признания, Фил! – крикнула через весь стол новенькая.

– Бросьте прикидываться, Вероника, вы знаете, что всех интересует, – отозвался Фил.

– Рост – пять футов, восемь дюймов. Стрелец. В юности обожала Пола Ньюмана. С тех пор для меня любовь сосредоточена в коленках. То есть, когда испытываю влечение, коленки дрожат. Кроме Пола Ньюмана и еще дюжины классных актеров люблю красный цвет, аромат гардении и белое золото, на тот случай, если кто-то из вас соберется сделать мне подарок... Вы удовлетворены, Фил?

– Уже что-то, дорогая. Но мы жаждем признания! Например, честного ответа на вопрос, почему вы оставили райский берег и приехали в наш шумный мегаполис? Для такого поступка должны быть веские причины. Что вас вынудило? Несчастливая любовь? Трения с начальством? Ограбили кого-то?

– Нет, не ограбила, – рассмеялась Вероника.

– Убила, – донесся резкий голос Митча.

Раздался единодушный хохот. Либо шутка босса действительно всем понравилась, либо просто все были приучены смеяться его шуткам. Веронику поразило такое единодушие. Хотя по тону Митча ей не показалось, что он шутит.

Когда все вопросительно уставились на нее, Вероника проговорила:

– Мне хватает благоразумия не возражать начальству, даже когда начальство заблуждается, – отчеканила девушка, убедительно сымитировав кротость.

Все вновь рассмеялись. Вероятно, ее новые коллеги просто были веселыми людьми, заключила Вероника Бинг. Только Митч тихо ухмылялся, сидя в дальнем конце стола.

Через некоторое время все участники застолья вновь разбрелись на группки по интересам.

Митч легко дотронулся рукой до плеча Стейси, та обернулась.

– Прости меня, – проговорил Митч, который как-то вдруг высоко оценил легкость общения с простоватой блондинкой.

– Не стоит извинений, – радостно проговорила та, глядя на него с надеждой и обожанием.

– А вы ничего не пьете, – невзначай заметила Вероника, возникнув возле них.

– Не испытываю жажды, – отрезал Митч. – Вы так и не ответили, почему покинули Золотое побережье, мисс Бинг?

– Такое впечатление, что это собеседование никогда не окончится, – обреченно проговорила брюнетка, заметив, с какой опаской Стейси поглядывает на нее.

– Если бы вы меньше препирались, собеседование закончилось бы давно, – отпарировал мужчина.

– К счастью, в нашем распоряжении все время жизни, – сострила Вероника.

– Которое обидно тратить на неискреннего собеседника, – добавил Митч.

– Чуть ранее вы обвиняли меня в излишней непосредственности, – припомнила ему Вероника.

– Так почему вы вернулись, мисс Бинг?

– Я родилась в Мельбурне, – объяснила она.

– Что мне отлично известно от Кристин. Но это не ответ. Итак?

– Итак... Я люблю все новое, испытывать себя, ставить перед собой трудные цели, люблю широкие горизонты. И потому, когда услышала от Кристин об этой вакансии, раздумывать не стала, собрала вещи, и вот я здесь! – торжественно заключила брюнетка.

– Чушь! – резко отозвался шеф. – На Золотом побережье при желании вы могли бы найти множество способов удовлетворить вашу жажду новизны.

– Но меня интересовала именно не постоянная работа. Не исключено, что через некоторое время я вернусь в Квинсленд... Я не прорицательница, не знаю, что преподнесет мне завтрашний день, поэтому не считаю возможным зарекаться от чего бы то ни было, – философски рассудила Вероника.

– Ребята, предлагаю всем перебраться в дискобар! – призвала коллег Кристина, возвысив голос. – Кто со мной? Вы, Митч? – персонально осведомилась она у босса.

– Вы всерьез полагаете, Кристин, что я пойду с вами и зажгу дискотеку? – саркастически поинтересовался он.

– Почему нет?

– Вы в самом деле собираетесь в ночной клуб? – переадресовал он свои сомнения Веронике Бинг.

– Да она самая заводная девчонка, какую я когда-либо встречала! – воскликнула Кристин.

– Обычно я не упускаю возможности повеселиться с друзьями в ночном клубе, – подтвердила брюнетка. – Но только не сегодня. Прости, Кристин. Мы с Борисом должны завтра встретить в галерее краснодеревщика.

– В субботу? – удивился шеф.

– В субботу. В будние дни мастер занят, – пояснила подчиненная.

Кристина, спешащая в ночной клуб с коллегами, расцеловалась с Вероникой, попрощалась с боссом, послав тому воздушный поцелуй. Вероника тоже сочна нужным попрощаться со всеми.

– Спокойной ночи, шеф, – сказала она.

Митч сдержанно кивнул в ответ.

– Вы на своем «корвете»? – спросил он.

– Нет. Я же предполагала напиться, – отшутилась Вероника. – Придется ловить такси.

– Не говорите ерунды! Такси, – хмыкнул он и, обращаясь к Стейси, настоятельно порекомендовал: – Отправляйся с Кристин в ночной клуб. Мне нужно отвезти этого человека.