Текст книги "Пропавшая улика"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

– Можно я закурю?

– Жаль, что не могу дать вам выпить чего-нибудь покрепче. – Джесси зажгла сигарету и вставила ее девушке в рот. – Как насчет кофе?

– Нет, спасибо. Со мной все в порядке. – Девушка казалась абсолютно спокойной, словно не она только что истерически смеялась, и лишь остановившийся взгляд карих глаз настораживал. – Значит, богатая пара по фамилии Хамфри купила моего ребенка у Финнера. Потом его убили, а спустя пару недель убили и Финнера. Я не вижу связи.

– Мы все еще не знаем, почему убили малыша, Конни. – Инспектор придвинул стул и сел. – Но нам кажется, Финнера прикончили, так как он был единственным посторонним, кто знал настоящих родителей ребенка. Вы сказали, что не понимаете, как Финнер пронюхал о вашей беременности, но вам кажется, что одна из девушек в клубе, где вы выступали, заподозрила это и продала ему информацию. У вас есть конкретная причина так считать?

– Нет, – медленно сказала она. – Я никому ничего не рассказывала, а по моему внешнему виду тогда об этом невозможно было догадаться. Но я не понимаю, как иначе Финнер мог до этого докопаться.

– Есть более вероятный способ. Скажите, Конни, отец ребенка знал, что вы беременны?

Ее глаза блеснули.

– Да. Я сказала ему. Он хотел, чтобы я сделала аборт у подпольного акушера, но я боялась, и тогда он меня бросил. – Девушка пожала плечами. – Я его не упрекаю. Это была моя вина. Я думала, что люблю его, и поняла, что это не так, когда было слишком поздно. Все это время я знала, что он женат. – Помолчав, она добавила: – Простите, что я отвлеклась на воспоминания. О чем вы говорили?

– О том, что только трое знали о вашей беременности, – сказал Ричард Квин. – Вы, отец ребенка и Финнер. Но Финнеру вы ничего не рассказывали. Тогда как он узнал об этом? Очевидно, ему рассказал ваш любовник.

– Логично, – усмехнулась Конни Кой. Она поднялась и с силой раздавила окурок в пепельнице на столике. – Продолжайте, инспектор.

– Итак, Финнер знал личность обоих родителей. Если его убили из-за этого... – старик тоже встал, – то вы в опасности.

– Я? – Конни повернулась к нему. – Почему вы так думаете?

– Единственными, у кого была причина навсегда заткнуть Финнеру рот, – это сами родители. Вы – мать ребенка, но у вас железное алиби на день убийства Финнера. Остается отец. Я уверен, что это он убил Финнера, а если так, то ему придется избавиться и от вас. После смерти Финнера только вы можете его разоблачить. Вот почему я хочу, чтобы вы сказали нам, кто настоящий отец ребенка.

Конни подошла к роялю и беззвучно провела рукой по клавишам.

– Вы не можете испытывать к нему добрые чувства, – продолжи инспектор. – Вы сказали, что он женат. Я прав, предполагая, что он занимает видное положение в обществе, которого может лишиться, если эта история выйдет наружу? Некоторые готовы на все, лишь бы избежать подобной огласки. Вы можете защитить себя, поделившись информацией, Конни. Чем больше людей знает, кто он, тем в большей вы безопасности. Он не может убить всех нас. Скажите нам, кто он.

На рояле лежала пачка сигарет – девушка взяла из нее еще одну сигарету, поднесла ко рту и обернулась. Старик взял со столика зажигалку и подошел к ней.

– Скажите нам, – повторил он, протянув ей зажигалку.

Конни взяла у него зажигалку и надавила на рычажок.

– Артур Диммсдейл, – произнесла Джесси с расстановкой.

Пламя оставалось на расстоянии дюйма от сигареты.

– О чем вы, Джесси? – озадаченно спросил Ричард Квин.

Джесси постучала по открытой книге.

– Имя показалось мне знакомым, Ричард. Артур Диммсдейл, так звали любовника Хестер Принн в «Алой букве» Готорна.

– Ах это! – Конни засмеялась. – Я купила книгу в букинистическом магазине – мне давно хотелось прочитать ее – и как раз узнала, что беременна. Имя любовника Хестер показалось мне как нельзя более подходящим для придуманного мужа. Моя мать часто говорила, что моя романтическая натура доведет меня до беды. В романе рассказывается, как буквой «А» – первой буквой слова «адюльтер» – метили женщин за прелюбодеяние.

– Только замужняя женщина может совершить прелюбодеяние, Конни, – сказала Джесси. – Вы не прелюбодейка. А вот ваш любовник не только прелюбодей, но и убийца. Помните это.

– Итак, кто он? – повторил свой вопрос инспектор Квин.

– Хорошо, – решилась девушка. – Я скажу вам.

Она поднесла пламя зажигалки к кончику сигареты. Пламя словно взорвалось с резким щелчком, а во лбу у Конни появилась черная дырка.

Потом дырка стала красной, зажигалка и сигарета упали, а вслед за ними и сама девушка.

Задев клавиши, она рухнула на пол прежде, чем смолкли серебристые звуки рояля.

– Ложитесь, Джесси!

В следующий момент Джесси оказалась на полу – диван отделял ее от окна. Старик, как краб, пополз к выключателю. Джесси услышала еще два выстрела, что-то разбилось позади нее, и комната погрузилась во тьму.

В кухне раздался топот ног инспектора и звук снимаемой дверной цепочки. Дверь на черную лестницу открылась и закрылась. Звуки были отчетливыми, но не громкими. Прежде чем дверь закрылась, Джесси услышала голос экс-детектива Джиффина и снова топот ног.

Потом наступила тишина.

Джесси Шервуд, приподнявшись в темноте, положила голову на сиденье дивана. В ушах звенело, и она закрыла глаза. Ей казалось, что она все еще видит смутный силуэт мужской фигуры с чем-то блестящим в руке.

Убийца стрелял с крыши дома по другую сторону двора, с расстояния двадцати футов, через открытое окно. Пламя зажигалки превратило светловолосую голову Конни Кой в отличную мишень.

Поразительно, как тихо вокруг. Словно не было ни мужчины на крыше, ни резкого щелчка, ни дырки во лбу Конни. Впрочем, тишина была неполной. В домах работали телевизоры, по улицам ездили автомобили, на Бродвее громыхали автобусы. Но если бы стало известно, что только что застрелили человека, раздавались бы совсем другие звуки – хлопанье открываемых окон и дверей, крики, вопросы, топот ног...

Девушку застрелили, а она, Джесси, осталась жива...

Джесси подползла к окну, ухватилась за кончик шнура занавесей и потянула его. Прежде чем встать, она ощупала портьеры, чтобы убедиться, что они задернуты.

Джесси отыскала на рояле лампу и нажала кнопку, но лампа не зажглась. Почему? Очевидно, настенный выключатель контролировал все лампы в комнате.

Она двинулась в том направлении, куда метнулся Ричард Квин после первого выстрела, и вскоре нашла выключатель.

Конни Кой лежала на спине между роялем и отодвинутым от него табуретом. Ее халат распахнулся при падении. Под ним ничего не было.

Глаза девушки напряженно уставились в потолок, как будто на нем было написано что-то очень важное, что она хотела бы понять.

Глава 4
ХОТЬ В ПУШЕЧНОМ ЖЕРЛЕ

– Ни к чему не прикасайтесь, Джесси.

Она не слышала, как вошел инспектор. Он стоял в дверях кухни, тяжело дыша. По его щекам струился пот.

– Конни мертва, Ричард.

– Знаю.

Его правая рука снова была обмотана носовым платком. Войдя в спальню, старик вытер ручку двери в ванную, потом вернулся, подошел к роялю, подобрал с пола зажигалку, вытер ее и положил на столик у дивана. После этого он вытер стул, на котором сидел, посмотрел на стакан с водой, который Джесси принесла из кухни, и на руки Джесси.

– Вы все еще в перчатках. Это хорошо. – Подойдя к дивану, инспектор подобрал сумочку Джесси и окинул взглядом гостиную. – Вы задернули портьеры. – Он констатировал это без всякого недовольства – как человек, проводящий инвентаризацию. Затем он подвел Джесси к двери в кухню. – Стойте здесь. – Старик подошел к настенному выключателю, вытер его носовым платком и повернул.

Комната вновь погрузилась во мрак. Джесси слышала, как он идет к окну. Занавеси с шелестом раздвинулись.

– Пошли, Джесси. – Инспектор взял ее за руку.

– Нет!

– Что? – В его голосе звучало удивление.

– Одну минуту. – Она попыталась вырваться, но он потянул ее в противоположную сторону.

– Вы ничем не можете ей помочь, Джесси. Неужели вы не понимаете, что нам нужно поскорее убраться отсюда? Пошли!

– Я не хочу оставлять ее в таком виде, – упорствовала Джесси. – Так нельзя, Ричард. Я только поправлю на ней халат. Пустите меня.

– Мы не должны ничего трогать.

– Но мужчины будут на нее смотреть! Нагота женщины – ее личное дело.

– Она мертва, Джесси.

Улица выглядела по-прежнему. Впрочем, не совсем. Автомобиль Криппса исчез. Там, где Ричард Квин останавливался зажечь сигарету и поговорить с сидящим в машине отставным полицейским, было пустое место, означающее бегство или преследование.

Джесси едва волочила ноги, позволив старику вести ее.

Они подошли к Бродвею, подождали, когда зажжется зеленый свет, перешли на восточную сторону и направились на юг.

Джесси шла как во сне, лишь иногда вспоминая, Что она, дипломированная медсестра Джесси Шервуд, оставила в квартире блондинку, лежащую около рояля в распахнутом до пупка халате, и что делать этого не следовало.

Старик не говорил с ней. Он шел молча, держа ее под руку, задерживаясь на перекрестках, подталкивая ее вперед, заглядывая в витрины магазинов, останавливаясь, чтобы зажечь или выбросить очередную сигарету и вытереть лицо.

У Семьдесят второй улицы инспектор внезапно ускорил шаг, перевел Джесси через перекресток и зашел с ней в кафетерий. Помещение было переполнено. Он взял поднос, две ложки, две бумажные салфетки и встал вместе с Джесси в очередь за перилами. Старик поставил на поднос две чашки с кофе, расплатился в кассе и огляделся в поисках незанятого столика, потом повел Джесси туда, где уже потягивали кофе двое пожилых мужчин – один со шрамом на лице, другой в очках с толстыми линзами. Другие два стула были свободны, но прислонены к столику, словно зарезервированные.

Ричард Квин поставил поднос, отодвинул один из прислоненных стульев для Джесси и сел на другой.

– Джиффин, Криппс, – наконец заговорил он. – Что произошло?

– Мы потеряли его, инспектор.

– Говори первым, Джиффин. Пожилой мужчина со шрамом положил в кофе сахар и обратился к чашке, как будто у нее были уши:

– Я выбрался на крышу и посветил фонарем через двор. Никого не было. Тогда я спустился в полуподвал и выбрался на другую улицу через задний двор. Там было полно народу, играли детишки, транспорт ехал в обоих направлениях. Никто не бежал, не отъезжал в спешке от тротуара и не вел себя так, будто что-то случилось. И насколько я мог видеть, нигде не было пустого места для парковки. Я поболтал с ребятишками, но они не заметили никого, кто бы выходил из дома. Зная, что это пустая трата времени, я все-таки проверил лестницы, лифты, полуподвал и крышу дома напротив. На крыше никого не было. Думаю, этот тип пробрался по крышам нескольких зданий и спустился неподалеку от угла Уэст-Энд-авеню – возможно, он оставил там машину. Короче говоря, это был пустой номер.

– Теперь ты, Джонни, – сказал инспектор Квин.

Второй пожилой мужчина с седыми волосами и в очках в черной оправе казался Джесси похожим на школьного учителя.

– Когда вы выбежали с новостями, инспектор, я поехал к Восемьдесят девятой улице, но добрался туда слишком рано или слишком поздно. Я поболтался там немного без толку, а потом увидел, как от тротуара быстро отъехала машина, и последовал за ней. Это оказался какой-то парень из колледжа, опаздывающий на свидание.

– Все дело в ногах. – Джиффин по-прежнему обращался к своему кофе. – Не будем себя обманывать – мы уже не так проворны, как прежде.

– Нам нужно побольше людей – вот и все. – Джонни Криппс подышал на свои очки. – Черт, я даже револьвер не взял.

«Кто же это был?» – подумала Джесси. К ее удивлению, она думала вслух.

Мужчины с любопытством посмотрели на нее.

– Не переживайте, Джесси, – сказал старик. – Вообще-то, ребята, я не хочу втягивать вас в это еще глубже. – Он глотнул кофе. – Отправляйтесь по домам и забудьте об этом.

Оба засмеялись.

– Вы еще не представили нас леди, инспектор, – сказал Джиффин.

– Прошу прощения. Мисс Шервуд – Джон Криппс и Хью Джиффин.

– Здравствуйте, – сказала Джесси и добавила без паузы: – Он попал ей между глаз, как будто она была мишенью в тире, потом выстрелил еще два раза – уже не в нее; она лежала на полу. Он стрелял в нас, Ричард.

– Знаю, Джесси, – мягко отозвался старик, коснувшись ее руки под столом. – Поезжайте домой, ребята, а кто-нибудь из вас пусть позвонит Питу Анджело и Элу Мерфи и скажет им, чтобы они тоже об этом забыли.

– Как насчет закуски к кофе, мисс Шервуд? – спросил Хью Джиффин.

– У них превосходный датский сыр, – добавил Джонни Криппс.

– Я вам очень признателен, ребята, – настаивал инспектор, – но это убийство. Я не могу позволить вам рисковать лишиться пенсии, а может, даже угодить в тюрьму. Мы с Джесси, – он крепче сжал ее руку, – увязли в этом настолько, что не можем выбраться, даже если захотим. Но вы...

– Напрасно вы расходуете дыхание, – прервал Криппс. – Я говорю также от имени Пита и Мерфи. Кто из нас звякнет?

– Я! – заявил старик.

– Черта с два! – горячо возразил Джиффин. – Ваш голос слишком хорошо знают, инспектор. Предоставьте это Джонни или мне.

– Звякнет? – переспросила Джесси.

– Сообщит в полицию, мисс Шервуд, – объяснил отставной сотрудник отдела по расследованию убийств. Сейчас он действительно походил на учителя. – Мы не можем позволить ей лежать на полу, пока нос управляющего не приведет его туда.

– Анонимный звонок?

Трое мужчин покраснели и поднесли ко рту чашки. Джесси тоже взяла свою чашку, вспомнив, что еще не притрагивалась к кофе.

* * *

Инспектор взял ключ из ее холодных пальцев, отпер дверь квартиры, включил свет и осмотрелся. Потом он шагнул в спальню Джесси и вскоре вышел оттуда.

– Все в порядке.

Старик закрыл входную дверь на цепочку.

– Почему я так мерзну? – Джесси поежилась. – Разве похолодало?

Ричард Квин пощупал ей лоб.

– Это нервная реакция, – сказал он. – В таких случаях меня раньше бросало в пот даже посреди зимы. Ложитесь-ка в постель, девушка.

– Я не девушка, – отозвалась Джесси, пытаясь не стучать зубами. – Я пожилая женщина, и я напугана.

– А я проклинаю себя за то, что втянул вас в это. – Старик забрал у нее сумочку и перчатки, потом неуклюжим движением снял с нее шляпу. – Я бы отправил вас завтра назад в Коннектикут...

– Я бы не поехала.

– ... но хочу, чтобы вы находились там, где я могу за вами присматривать. Убийца, по-видимому, считает, что Конни Кой назвала нам его имя.

– Он стрелял в нас, – сказала Джесси. – Пуля попала во что-то позади меня и разбила это. Он не хочет рисковать, верно?

– И тем не менее, постоянно рискует, – мягко отозвался старик. – Но мы поговорим об этом завтра. Раздевайтесь и ложитесь. У вас есть снотворное?

– Что вы собираетесь делать, Ричард? – Теперь ее зубы стучали вовсю.

– Остаться здесь на ночь.

Джесси знала, что должна протестовать, отправить его домой или, по крайней мере, постелить ему в гостиной. Но голосовые связки внезапно перестали ей повиноваться. Мысленным взором Джесси еще видела тело Конни Кой с дыркой во лбу и ее золотистые, зеленоватые у корней волосы, медленно окрашивающиеся красным цветом, но внутри она ощущала приятное тепло. Пока Ричард здесь, с ней не случится ничего подобного – она может спать спокойно. «Господи, – подумала Джесси, – я становлюсь женщиной с головы до пят! »

– Вы можете все сделать сами? – с беспокойством спросил старик.

– Почему вы спрашиваете? – Джесси едва не засмеялась при виде испуга на его лице. Ричарда так легко поддразнивать...

Когда она уже легла, инспектор постучал в дверь.

– Войдите, – отозвалась Джесси.

Он принес ей чашку теплого молока и таблетку снотворного.

– Выпейте это.

– Да, сэр, – покорно сказала она.

Ей было нелегко оторвать голову от подушки. Поколебавшись, Ричард Квин просунул руку ей под плечи и усадил ее. Одеяло упало, но у нее не было сил поднять его. «Ведь я надела самую открытую ночную сорочку, – упрекнула она себя. – Какая же я дуреха! Он подумает, что я нарочно... »

Джесси пила молоко очень медленно.

– Оно горячее.

– А вы не торопитесь, – посоветовал инспектор. Когда она откинулась назад, он убрал руку.

– Спасибо, Ричард.

– Теперь вам лучше? – обратился старик к скверной репродукции натюрморта Ван Гога над кроватью Глории Сарделлы.

– Гораздо. – Джесси скользнула под одеяло. Инспектор подошел к окну и выглянул наружу. Казалось, его беспокоит пожарная лестница. Он опустил оконную раму, запер окно, потом опустил штору и вышел в ванную.

«Только что ее лоб был гладким и белым, а в следующую секунду в нем появилась черная дырка, которая стала красной... »

– Я открыл окно в ванной, Джесси, и оставлю открытой дверь в гостиной, для циркуляции воздуха, если вам не мешает свет.

– Только не уходите. – Джесси снова начала дрожать.

– Я буду в соседней комнате. Что бы ни случилось, сразу кричите.

– Хорошо... Постельное белье в стенном шкафу рядом с кухней. Ричард, она мертва...

– Постарайтесь заснуть, Джесси.

– Не знаю, что со мной происходит. У меня совсем не осталось сил.

– Вечер был скверным. Если утром вам не станет легче, я вызову врача.

– О нет...

– О да.

Свет погас.

– Доброй ночи, – сонным голосом сказала Джесси.

– Спите спокойно, Джесси.

Старик вышел.

«Он даже не посмотрел на меня, как будто я совсем посторонняя женщина... »

Последнее, что слышала Джесси, засыпая, был вой сирен полицейских автомобилей, мчавшихся на север.

* * *

Голос Эйба Перла на другом конце провода был таким громким, что старик бросил взгляд на дверь спальни.

– Перестань орать, Эйб, – проворчал он. – Я еще не глухой.

– Где тебя носило? – сердито осведомился шеф Перл. – Я всю ночь пытался до тебя дозвониться. Откуда ты говоришь?

– Из квартиры Джесси Шервуд в Нью-Йорке.

– Слушай, Дик, если ты хочешь с ней сожительствовать, ради бога, но хотя бы оставь мне номер ее телефона, чтобы я мог с тобой связаться. Ты сам затеял это, а не я!

– Прекрати, Эйб! – буркнул Ричард Квин. – Ни с кем я не сожительствую.

– О'кей, значит, она изображает недотрогу... Беки, ты заткнешься или нет?.. Можешь уделить мне пять минут, Дик?

– Выкладывай.

– Этим вечером мне позвонил из Нью-Хейвена доктор Дуэйн. Он обзвонил всю вселенную, Пытаясь связаться с Хамфри, и в конце концов в отчаянии попросил меня съездить на остров Нер и узнать, не вернулся ли Хамфри туда – Столлингс на звонки не отвечал. Я выяснил, что Столлингс был в кино, но в любом случае он не видел Хамфри и не получал от него никаких известий. Дело в том, что миссис Хамфри опять стало хуже. Мне кажется, Дуэйн понял, что ввязался в скверную историю, и хочет сбыть ее с рук. Не знаешь, Дик, где сейчас Хамфри? Я решил поговорить с тобой, прежде чем звонить Дуэйну.

– Я не видел Хамфри, – медленно отозвался инспектор. – Послушай, Эйб...

– Да?

– В какое время Хамфри сегодня покинул свою квартиру на Парк-авеню? Дуэйн разговаривал с миссис Ленихан? Она сказала ему, что он уехал рано утром и не сказал куда. Дуэйн звонил мне около девяти вечера, и к этому времени Хамфри еще не возвращался.

– Его повез Каллам? Или Хамфри уехал один?

– Не знаю. – Эйб Перл сделал паузу. – Дик, что происходит? Этим вечером что-то случилось?

– Убили Конни Кой. Мать?!

Выслушав рассказ инспектора, Перл попросил:

– Не клади трубку. Дик... – Молчание затягивалось. – Я пытаюсь свести концы с концами...

– Это нелегко, – сухо отозвался Ричард Квин.

– Почему ты спросил меня, когда Хамфри сегодня покинул свою нью-йоркскую квартиру? Дик, ты слушаешь меня?

– Слушаю. Эйб, тебе не кажется странным, что у Хамфри нет алиби на тот день, когда прикончили Финнера, и на вечер, когда застрелили Конни Кой?

– Что-что? – изумленно переспросил Эйб Перл.

– Ты меня слышал.

– По-моему, ты спятил! – заговорил после паузы шеф Перл. – Этому может быть дюжина объяснений...

– Разумеется.

– Это всего лишь совпадение...

– Не могу доказать обратное.

– Что за нелепая идея! Зачем... – Перл оборвал фразу. – Ты шутишь!

– Я вполне серьезен.

Снова наступило молчание.

– И давно ты втемяшил себе эту мысль? – осведомился наконец шеф полиции Тогаса.

Инспектор не ответил.

– Неужели ты не видишь, что тебе не за что зацепиться? Допустим, местопребывание Хамфри во время обоих убийств неизвестно. Ну и что? Может быть, он воспользовался тем, что сбагрил жену в санаторий, и подобрал себе какую-нибудь аппетитную блондиночку...

– Сейчас? – мрачно отозвался старик. – Это могло произойти год назад.

– Ты свихнулся, Дик! Олтон Хамфри? Даже если бы ему хотелось побегать за цыпочками, он не мог бы рисковать своим положением. Хамфри слишком много думает о себе и своем драгоценном имени.

– Будь последовательным, Эйб. Только что ты сказал, что отсутствие Хамфри во время убийств может объясняться его связью с какой-то женщиной, но, когда я предположил, что этой женщиной была Конни Кой и что у него была связь с ней в прошлом году, ты заявляешь, что он не тот тип. При определенных обстоятельствах любой мужчина может стать «тем типом». Особенно все хамфри этого мира.

– Хамфри...

Старик живо представил, как Эйб Перл качает головой.

– Признаю, что это всего лишь догадка. Но, Эйб, больше нам ухватиться не за что. До сих пор мы упирались в один тупик за другим. Сначала у племянника Хамфри, Фроста, оказывается железине алиби на время убийства ребенка. Потом кто-то похищает досье Хамфри из архива Финнера и обрывает нить, ведущую к матери ребенка. А когда мы кружным путем добираемся до Конни Кой, и она готова назвать нам имя отца ребенка, ее останавливает пуля между глаз. Я не могу дожидаться следующего тупика, Эйб. Приходится брать на себя инициативу.

– Ты напрашиваешься на крупные неприятности, – предупредил шеф Перл. – Нельзя гоняться с пугачом за таким человеком, как Хамфри.

– Я и не собираюсь этого делать, пока не найду подходящее оружие. И думаю, я знаю, где его искать.

– Ну и где же?

– Сообщу тебе, когда найду его. Передай привет Беки.

Положив трубку, старик опустился на стул и нахмурился.

Спустя долгое время он потянулся за манхэттенским справочником и стал просматривать адреса детективных агентств.

* * *

Человек с серым лицом вышел из лифта и зашагал по коридору, читая третью страницу «Дейли Ньюс». Он казался заинтересованным и слегка встревоженным. Это был крупный мужчина лет сорока, в костюме щегольского покроя и тирольской шляпе с пером. Серая кожа казалась туго натянутой на скулах. Выглядел он карикатурно.

Остановившись перед дверью с матовым стеклом, мужчина, не отрывая взгляда от газеты, начал искать ключ в кармане брюк. Надпись на двери гласила:

«ДЕТЕКТИВНОЕ АГЕНТСТВО ДЖ. У. »

Гражданские, уголовные, личные дела

НАША СПЕЦИАЛЬНОСТЬ – СЕМЕЙНЫЕ НЕПРИЯТНОСТИ

Полное фотографическое обслуживание

ВХОДИТЕ»

Мужчина отпер дверь и вошел в переднюю, продолжая читать. Пишущая машинка на столе секретарши была в чехле. Окна в комнате отсутствовали.

Левая рука мужчины нащупала выключатель и повернула его. Поглощенный чтением утренней газеты, он шагнул в кабинет, подошел к окну, поднял штору, опустился на стул у письменного стола и откинулся назад, все еще читая и покусывая губу.

– Интересная история?

Человек с серым лицом быстро поднял взгляд. Ричард Квин сидел у стены, отделяющей кабинет от передней.

– Вижу, вы читаете статью об убийстве девушки вчера вечером, – продолжал он. – Судя по тому, как вы ей увлечены, Уирхаузер, вы считаете ее интересной.

Частный детектив положил газету на стол.

– Мы с вами знакомы, папаша? – спросил он нарочито грубым голосом. – Или это ограбление?

– Ну-ну, Джордж, перестаньте паясничать, дружелюбно посоветовал бывший инспектор. – Я подумал, что мы могли бы поговорить до прихода вашей секретарши, и мне не хотелось ждать в коридоре. – Поднявшись, он положил шляпу на стул и подошел к окну. – Мне нужна кое-какая информация. Кто поручил вам следить за мной?

Детектив выглядел недоумевающим.

– По-вашему, я за вами следил?

– Вы прекратили это делать в воскресенье – не знаю, на время или навсегда, – терпеливо сказал инспектор. – Я задал вопрос.

– Вам известно слово «конфиденциально»? – отозвался Уирхаузер. – Убирайтесь отсюда.

– Вы ничуть не изменились, Уирхаузер. Все еще разыгрываете из себя Джорджа Рафта [Рафт (Ранфт) Джордж (1895 – 1980) – американский киноактер, исполнитель ролей гангстеров]. – Инспектор засмеялся.

Уирхаузер встал из-за стола.

– Вы сами уберетесь или мне вас вышвырнуть?

Старик посмотрел на него в упор:

– Неужели вы не понимаете, во что влипли? Или вы еще глупее, чем кажетесь?

Серое лицо приобрело кирпичный оттенок. Уирхаузер стукнул кулаком по столу:

– С кем вы, по-вашему, разговариваете?

Инспектор Квин посмотрел на часы:

– Я спешу, Уирхаузер. Не тяните время.

– Вы говорите так, будто что-то собой представляете, – усмехнулся детектив, но его голос звучал неуверенно.

– Вы отлично знаете, кто я.

– Я знаю, кем вы были. Беда с вами, отставниками, никак вы не можете угомониться. Не забывайте, что вы больше не инспектор.

– Придвиньте-ка мне телефон.

Лицо Уирхаузера снова стало серым.

– Что вы собираетесь делать?

– Позвонить в Главное управление, чтобы продемонстрировать вам, инспектор я или нет.

– Подождите.

– Ну?

– Вы знаете, инспектор, что я не могу сообщать вам подобную информацию. – Детектив старался, чтобы в его голосе звучало сожаление. Работа агентства строго конфиденциальна...

– Вам бы следовало ограничиться сбором грязных улик для развода. Или вы хотите оказаться замешанным в убийстве? Вы ведь об этом не договаривались, верно?

– Кто это замешан в убийстве? Я брался только за слежку. Мне поручили следить за вами и той женщиной и докладывать моему клиенту о ваших передвижениях – только этим я и занимался.

– Вы следовали за мной от одной больницы к другой и к многоквартирному дому на Восемьдесят восьмой улице возле Уэст-Энд-авеню, вы узнали, что я разыскиваю девушку по имени Конни Кой, и что она вскоре должна вернуться в город, и доложили об этом своему клиенту в воскресенье вечером. Сегодня утром, во вторник, вы прочитали в газете, что девушка по имени Конни Кой вчера вечером вернулась из Чикаго и была застрелена через окно с крыши соседнего дома. И после этого заявляете, что не замешаны в убийстве, Уирхаузер? Да вы вошли сюда этим утром, дрожа от страха!

– Слушайте, инспектор... – начал Уирхаузер.

– Предположим, мы поедем в управление и сообщим кому-нибудь из начальства, что вы, Джордж Уирхаузер, обладающий лицензией на ведение частных расследований, информировали о Конни Кой клиента, которого отказываетесь назвать. Сколько времени, по-вашему, вам удастся сохранить эту лицензию? И сколько времени пройдет, прежде чем вы начнете искать поручителя?

– Слушайте, – снова сказал Уирхаузер, облизывая губы. – Вы ошибаетесь, инспектор. Мой клиент не может иметь к этому отношение.

– Откуда вы знаете?

– Ну, он...

– Он что? Ладно, может, он действительно ни при чем. Вы знаете, как он провел вчерашний день? Можете обеспечить ему алиби на время убийства девушки?

– Да я вчера к нему и близко не подходил! – крикнул частный детектив. – Даже не разговаривал с ним по телефону. Когда я говорил с ним в воскресенье вечером, он заявил, что передумал, что моя информация неверна и что он отменяет поручение. Это все, что я знаю.

Инспектор покачал головой:

– Попытайтесь еще раз, Уирхаузер.

– Что вы имеете в виду? Я сообщил вам все, что мне известно.

– За исключением одного факта.

– Какого?

– Имени вашего клиента.

Уирхаузер встал и отошел к окну, нервно покусывая нижнюю губу. Когда он вернулся и сел, взгляд его проницательных глаз стал хитрым.

– Чью сторону вы занимаете в этом деле, инспектор?

– Это вас не касается.

Детектив ухмыльнулся:

– Мне просто пришло в голову, что вы и эта дамочка тоже могли увязнуть в этом по уши.

– Я – безусловно.

– Вот как? – Уирхаузер выглядел удивленным.

– Я разыскиваю вашего клиента и намерен добраться до него. А чем меньше вы будете знать об этом, Уирхаузер, тем спокойнее будете спать. Я потратил на вас достаточно времени. Кто он?

– О'кей, но дайте мне шанс, ладно? Честное слово, если бы я знал, что это приведет к убийству, то плюнул бы на его аванс и убежал бы со всех ног.

– Кто он? – повторил старик, сверкая глазами.

– Но вы обещаете держать меня в стороне?

– Лично мне на вас наплевать. В том, что касается меня, вы уже в стороне. Итак, кто этот человек?

Уирхаузер снова поднялся и закрыл дверь в приемную.

– Ну, он купается в деньгах, живет на Парк авеню... – Даже теперь его голос звучал недовольно, как будто его заставляли продать надежные акции ниже рыночной стоимости.

– Его имя!

Уирхаузер выругался.

– Олтон К. Хамфри.

* * *

– Как вы, Джесси?

– В полном порядке, – ответила Джесси. Они стояли на лестничной площадке перед дверью квартиры Хамфри на Парк-авеню. Стена напротив лифта была цвета слоновой кости, с гипсовыми купидонами. Лифт только что бесшумно поехал вниз.

– Не бойтесь, – сказал Ричард Квин. – Это единственное место, где он не осмелится что-либо предпринять. Я бы не взял вас с собой, если предполагал хотя бы малейшую опасность.

– Я не боюсь. – Джесси слабо улыбнулась. – Просто ошеломлена.

– Может, хотите уйти?

– Со мной все в порядке, – повторила Джесси.

– Мы должны атаковать его, Джесси. Посмотреть, насколько он крепкий орешек. До сих пор все шло так, как ему было нужно. Вы понимаете это, верно?

– Думаю, беда в том, что я не могу в это поверить. – Джесси поджала губы, чтобы удержать их от дрожи. – Я хочу посмотреть ему в лицо. Убийство должно было оставить на нем какую-то метку.

Инспектор вытер вспотевшую шею и нажал кнопку звонка. Он назвал их имена швейцару в вестибюле с уверенностью, которая восхитила Джесси. Никаких осложнений не возникло. Мистер Хамфри ответил по внутреннему телефону, что примет их через несколько минут и позвонит вниз, когда им можно будет подняться.

Был вечер пятницы 2 сентября – раскалённый зноем канун уик-энда перед Днем труда. Город постепенно пустел, но в этой пустоте ощущалась тревожная напряженность.

«Как внутри у меня», – думала Джесси. Прошло три дня с тех пор, как Ричард Квин вернулся из офиса Джорджа Уирхаузера. В тот вечер он созвал своих пожилых помощников на военный совет. Старики разместились на скамейках в уединенном уголке Центрального парка – все еще красивый Джонни Криппс, отставной лейтенант отдела по расследованию убийств; Хью Джиффин со шрамом на лице; коренастый и краснолицый Эл Мерфи, бывший сержант из 16-го участка; Уэс Полански с подрагивающими руками и его старый напарник Пит Анджело, смуглый худощавый мужчина, чье лицо покрывала паутина морщин, словно крупномасштабная карта его семидесятилетней жизни.

Одинокие мужчины жадно слушали Ричарда Квина, с благодарностью хватаясь за предлагаемые им соломинки. Когда они, получив задания, один за другим исчезли во тьме, Джесси промолвила: