Текст книги "Желанный ребенок"

Автор книги: Элла Лерлэнд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Глава 12

Изможденная, но счастливая, Энн уронила голову на грудь Дрю. Сердце его билось часто и гулко, и ритм его совпадал с биением ее сердца. То единение, которое она испытала с ним, принесло ей ощущение, будто теперь ей ведомы все тайны его души: что он любит и чего не любит, что его раздражает, и что радует, что его огорчает, чего он боится. Конечно, это была иллюзия, но сладостная иллюзия, и Энн не хотелось гнать ее.

Она хотела знать все об этом мужчине, который принес ее телу такое блаженство, какого она никогда не знала и едва ли когда узнает. Но Энн была реалисткой. Этот момент был лишь всплеском в ровном течении времени. Такое не повторяется. Но как же ей хотелось в этом ошибиться!

– Ты не спишь? – спросил он.

– Вовсе нет.

Она провела рукой по его животу и вдруг почувствовала, что его рука коснулась ее точно так же. Это спонтанное движение навстречу друг другу почему-то заставило обоих смутиться.

– Энн.

– Угу, – один его голос заставил ее окунуться в сладкую истому.

– Послушай. Я говорил тебе, что мне очень жаль твоего отца?

Энн замерла, сердце ее сжалось. Такого она не ожидала.

– Нет, никогда не говорил.

– Мне, правда, очень жаль.

– Спасибо тебе, – прошептала она, с трудом находя слова. Об отце она старалась не думать, потому что воспоминания о нем всегда доводили ее до слез.

– Я старался объяснить своему отцу, что он совершает чудовищную ошибку. – Энн почувствовала, как он напрягся. – Но ты же знаешь, да и каждый знает, что Джона Макмиллана невозможно было ни в чем разубедить. Он всегда считал, что только он один прав.

Дрю помолчал и слегка повернулся, чтобы видеть выражение ее лица.

– Знаешь, самое скверное во всем этом было то, что даже на могилу твоего отца он пришел с этим убеждением.

– Нет, – прошептала Энн. – Самое скверное это то, что вы оба так никогда и не поняли друг друга.

– Видит Бог, я старался, – голос его звучал безжизненно. – Но бесполезно. Он всегда поступал по-своему и никак иначе.

– Это плохо.

– Если бы не мама…

Ему не надо было больше ничего говорить. Энн все поняла.

– Да, моя мама тоже всегда была мне опорой, пока не заболела. Если врачи правы, утверждая, что переживания провоцируют рак, то моя мама – тому подтверждение. А разгильдяйство Питера ее добило.

Дрю нервно моргнул.

– Мне это тоже ужасно неприятно. Я все отдал бы, чтобы того несчастного случая не было.

– В той аварии ты не виноват. И я не осуждаю тебя. Ни за Питера, ни за моего отца. Сама судьба иногда решает поставить нам подножку, и никогда не знаешь, где это случится.

– А ты ведь в глубине души уверена, что это Питер разгромил твой салон?

– Да, и мне горько сознавать, что он до такого докатился. – Она потупила глаза. – Может быть, мне следовало пойти ему навстречу и еще раз выручить.

– Не говори так. Даже не думай об этом. Ему надо понять, что он не может каждый раз бежать к тебе за помощью, как только снова влипнет в неприятности.

– Пожалуй, ты прав. Но когда я вспоминаю, во что превратился мой чудесный салон… – голос ее задрожал.

Дрю обнял ее.

– Салон будет убран и отремонтирован, вот увидишь. Хрупкие вещи надо просто убрать от греха подальше.

– Бедный, бедный Питер.

– А знаешь, если б не эта неприятность, то, может, и всего остального не случилось бы. Я ведь твердо зарекся держать себя в руках.

– Ты что, решил исповедаться? – Энн хотелось немножко подразнить его, чтобы как-то развеять охватившую их грусть. Таким, как теперь, она его никогда не видела. Искренность Дрю тронула ее до глубины души.

Он как будто почувствовал, что слишком раскрылся, и напустил на себя беззаботный вид.

– Ты права, хватит этих исповедальных разговоров. У нас есть дела поважнее.

– А именно?

Он улыбнулся и провел кончиком пальца по ее груди.

– Восхитительно.

– Слишком большая, – вздохнула Энн.

– Неправда.

– Это надо понимать как комплимент? – игриво спросила она.

– Твоя грудь – само совершенство, – он пощекотал языком ее сосок.

Энн зажмурилась.

– Хорошо?

– Невероятно! О…

Он приблизил свое лицо к ее лицу и коснулся губами ее век. Потом снова уткнулся в ее груди, ловя губами затвердевшие вдруг соски.

– О, Дрю… – Энн прижалась к нему, сгорая от нахлынувшего вновь желания.

– А не перебраться ли нам в постель?

С того момента, как невидимая сила толкнула их друг к другу, они так и лежали посреди комнаты на мягком ковре.

– Как хочешь, – пробормотала она, не в силах думать ни о чем, пока его губы проделывали что-то невероятное с ее телом.

– Я сам не знаю, чего хочу. Не думаю, что я хотел бы еще куда-то идти.

– Я тоже. Но, может, тебе неудобно? Я хочу сказать…

Он усмехнулся.

– Не беспокойся о моих коленках. На этот раз ты будешь сверху.

С этими словами он перевернул ее так, что она оказалась верхом на нем. Энн глубоко вздохнула, глаза ее расширились. Дрю, казалось, проник так глубоко, что немыслимо было вообразить. Она свела ноги, чтобы сжать его еще сильнее.

Он нетерпеливо вскрикнул и обхватил ее за талию.

Их охватил неистовый восторг. Сердце Энн рвалось из груди. Ее отчаянно влекла вершина наслаждения, казавшаяся такой близкой.

Вдруг он издал гортанный крик и изогнулся всем телом. Энн показалось, что он пронзил ее насквозь. Мир вокруг нее обрушился, как разбитое зеркало.

– О, Дрю, – простонала она и рухнула ему на грудь.

Потом они и в самом деле перебрались на кровать и заснули. Энн разбудил яркий солнечный свет. Поначалу она никак не могла сориентироваться в обстановке, ощущая необычную слабость. Потом вдруг все вспомнила. Она присела на постели и обвела комнату взглядом.

Из ванной вышел Дрю, подбирая на ходу свою одежду, все еще разбросанную по ковру. Во рту у Энн враз пересохло. Он был совершенно нагим. И хотя она совсем недавно касалась каждого дюйма этого тела, вид его при свете в полный рост привел ее в возбуждение.

– Доброе утро, – спокойно сказал он, как будто прогуливаться обнаженным было для него привычным делом. – Я уж было решил, что ты проспишь до полудня.

– А… который час?

Он взглянул на свой «ролекс».

– Восемь.

– Уже восемь! – воскликнула она. – Мне же в девять надо накладки приделывать.

– Ты опять за свое? Энн покраснела. Дрю расхохотался:

– Ей-богу, ты скромничаешь.

– Я имела в виду, что должна сделать накладные ногти одной даме.

Ее серьезный тон заставил Дрю рассмеяться еще сильнее. Энн ответила ему улыбкой, которая тут же угасла, поскольку она вспомнила о разгроме.

– Как ты думаешь, я сегодня смогу работать?

– Сбегай в магазин и купи все, что требуется. Лицо ее просветлело.

– Подсобное помещение осталось нетронутым. По-моему, там у меня есть все необходимое.

Они немного помолчали.

– Накладки, говоришь? – Дрю покачал головой. – Забавно. Я запомню эту шутку.

– Ах, ты… – она швырнула в него подушкой и попала прямо по голове.

– Наповал, – с наигранной серьезностью произнес Дрю.

Они оба рассмеялись. Но смех замер, потому что иное чувство оказалось сильнее. Они испытывали такую близость, когда не нужны никакие слова.

– Энн…

– Да? – прошептала она, пытаясь подавить те неистовые чувства, которые он всегда пробуждал в ней.

Дрю тоже не был так спокоен, как хотел казаться. Вены его набухли и пульсировали. Надевая рубашку, он с трудом попадал в рукава.

Но Энн не могла отогнать навязчивую мысль, мрачной тучей нависшую над радостью этого утра. Увидятся ли они снова? Или это приключение на одну ночь, какие он так любит?

«Не причитай, Энн», – приказала она себе. В конце концов, она знала, на что шла.

Она ведь представляла, с кем имеет дело. Даже если они оба захотят серьезных отношений, ничего не получится, Слишком они разные. Он богат, она – скорей наоборот. Он живет, словно гонщик, она любит размеренность и порядок, Она привыкла соблюдать правила, он – нарушать.

Дрю натянул джинсы и застегнул пояс. Взгляд Энн упал на его руки, которые совсем недавно проделывали что-то невообразимо приятное с ее гибким, податливым телом.

И тут она поняла. С нею произошло самое худшее. Она влюбилась. А может быть, любила его всегда. Внутри у нее все оборвалось, и она не вскрикнула только потому, что сильно прикусила губу.

– Я загляну к тебе в салон, хорошо?

Он глядел на нее, и взгляд его лучился нежностью.

– Хорошо, – прошептала она чуть слышно. Он повернулся и направился к выходу.

– Я люблю тебя.

Ну вот она и сказала эти слова. Как надкусила запретный плод.

Но он уже не слышал. Комната была пуста.

Глава 13

– Что ты здесь делаешь?

За этими словами последовала напряженная тишина.

Энн вздрогнула и в испуге оглянулась.

– Господи, как ты меня напугал, – воскликнула она и прижала руку к груди, питаясь унять сердцебиение.

– Извини, я не нарочно, – Дрю развел руками, – Я думал, что по понедельникам салон закрыт.

– Так и есть. Но сегодня Кей – мой новый парикмахер – обслуживает одну даму, – Энн кивнула головой в сторону дальней комнаты. – Они там.

– Но это не объясняет, почему же здесь ты. Энн пожала плечами.

– Навожу порядок. Я с того самого вечера этим занимаюсь.

Прошло уже три дня с той памятной ночи. Энн в эти дни пришлось изрядно потрудиться.

Уборщики поработали на совесть, но и ей самой надо было сделать немало. Слава Богу, проблем с выплатой страховки не возникло. Так что в ближайшее время можно было заменить стеклянные стеллажи и прочие предметы, которые были разбиты.

Дрю помогал ей. Вернее, пытался. Но оставил эти попытки, поняв, что он скорей путается под ногами, чем приносит пользу. Тем более что он не упускал ни одной возможности поцеловать ее. В конце концов, она просто выставила его, сказав, что с его «помощью» никогда ничего не закончит. Но Дрю видел, что глаза ее горели, и чувствовал частое биение ее сердца. Она хотела его так же сильно, как он ее.

Теперь, стоя посреди салона, он огляделся и спросил:

– Ты собираешься работать весь день?

Она ответила не сразу.

– Возможно.

– А по-моему, не стоит.

Она взглянула на него с удивлением.

– Да?

– Погода отличная, работать не хочется.

Она кивнула.

– Вижу.

Дрю ухмыльнулся и пожал плечами.

– Вот я и говорю: не стоит сегодня работать.

Энн не ответила. Она расставляла по полкам изящные флакончики с лаком.

Дрю не мог не оценить ее силу воли. Столкнувшись с неприятностями, Энн не пыталась отвернуться, спрятаться от них. Ей были свойственны высокая организованность и стремление все делать как можно лучше. Вот и сейчас, собранная и сосредоточенная, она ни на миг не отвлекалась от дела. Движения ее были точны и ловки.

– Ну так… – выговорил он, нарушив затянувшуюся тишину.

Энн взглянула на Дрю и улыбнулась кончиками губ.

– Ты хочешь, чтоб я тоже оставила дела, не так ли?

– Сообразила наконец.

Энн пожала плечами и направилась в комнату для педикюра.

– Эй, куда ты?

Не получив ответа, Дрю последовал за ней, загипнотизированный ее видом. Коротенький полупрозрачный халатик Энн выполнял чисто символическую функцию и практически ничего не скрывал. Дрю прошиб пот.

– Так что ты имеешь в виду? – переспросила она.

– Вот что, – прорычал Дрю и, стиснув ее в объятьях, прижал к стене.

– Дрю! – испуганно вскрикнула она.

– Тс-с, – прошептал он. – Я захотел тебя, как только вошел сюда.

– Прекрати, – запротестовала она. – Кей увидит.

– Ну и что?

Он склонился к ней.

– Дрю… – успела выговорить она, прежде чем его губы заставили ее замолчать.

Энн нерешительно сопротивлялась, но не могла удержаться и ответила на поцелуй. И только когда его руки нащупали ее грудь, она оттолкнула его и отстранилась на недосягаемое расстояние.

Дрю глубоко вздохнул, но не произнес ни слова. Он неотрывно глядел на нее и наконец произнес:

– Пойдем отсюда.

– Куда?

– Покатаемся на моем «ягуаре», – его глаза блеснули. – Давай рискнем.

Энн колебалась недолго.

– Ну ладно. Я только предупрежу Кей.

Несколько минут спустя они расположились на мягких сиденьях. Дрю не заводил машину. Он не отрываясь смотрел на Энн.

– Я кое-что хочу спросить… О той ночи, – заговорил он нерешительно. Во всем его виде чувствовалось напряжение.

Но ему необходимо было высказать то, что мучило его все эти дни. Он хотел освободиться от гнетущего груза, но с трудом находил слова.

– Я надеюсь, все обошлось без последствий.

– Ты имеешь в виду, не беременна ли я? – спросила она, побледнев.

Дрю вздохнул.

– Именно это я имею в виду. Я чувствую себя виноватым. Мне надо было об этом позаботиться, принять меры, но… – он не закончил, перенесясь в мыслях к тому безумному вечеру, когда он не мог думать ни о чем, кроме близости.

– Ты можешь не беспокоиться, – потупившись, сказала Энн. – Это был подходящий день.

– А что, бывают неподходящие?

– У меня тогда только что закончились месячные, – ответила она, глядя на него с легким укором. – Поэтому ты можешь быть спокоен.

– И ты тоже, правда?

– Правда, – кивнула она.

Дрю про себя чертыхнулся. Ведь она же хочет ребенка. Но только не от него, избави Бог!

– Мы, кажется, собирались покататься.

Ее спокойный голос отвлек Дрю от его размышлений. Он повернул ключ зажигания и прислушался к безотказно возникшему урчанию мотора. Но что-то продолжало тревожить его. В глубине сознания шевелилась беспокойная мысль.

– Энн, я же знаю, что ты хочешь ребенка, но…

Она резко повернулась.

– Я понимаю, о чем ты думаешь, – холодно произнесла она. – Не беспокойся. Я хочу ребенка. Но не от тебя.

Он смутился.

– Извини. Я, кажется, сказал лишнее.

– Да, пожалуй.

Она замолчала. Дрю наклонился и поцеловал ее в щеку.

– Если хочешь, можешь дать мне по морде.

Улыбка коснулась ее губ.

– Я прощен? – спросил Дрю, и дьявольский огонек снова сверкнул в его глазах.

Она взглянула на него и по-настоящему улыбнулась.

– Да, дурачок.

Дрю усмехнулся и взялся за руль.

– Тебе понравится.

– Полагаю, ты собираешься мне продемонстрировать что-то интересное.

– О, да. Такое, чего ты еще никогда не видела.

Энн прищурилась.

– Тебе когда-нибудь говорили, что ты паршивец?

– Мне это говорят ежедневно.

Взгляд Дрю скользнул по ее груди. Энн затаила дыхание, как будто прочла его мысли.

– Может, поедем?

– Поехали.

Дрю нажал какую-то кнопку, и крыша автомобиля плавно откинулась. Яркий солнечный свет ослепил их.

– Лучшего дня для поездки не придумаешь. Да, прекрасный день, – Энн сделала глубокий глоток свежего воздуха. – И мне действительно надо немного отключиться.

Дрю направил машину к скоростному шоссе.

– Ты это заслужила.

– Куда мы едем?

– А куда ты хочешь? Энн пожала плечами.

– Ты за рулем, ты и решай.

– Мы просто покатаемся, – Дрю подмигнул ей. – Я покажу тебе, на что способен «ягуар».

Некоторое время они ехали молча, погруженные каждый в свои мысли. Наконец, Энн спросила:

– Тебе удалось найти свидетельства вины Тима Полларда?

– Нет. Я жду окончательного решения моего управляющего.

– Надеюсь, он во всем разберется.

– Я тоже надеюсь, – невесело усмехнулся Дрю. – Я не сомневаюсь, что этот сукин сын виноват, но пока не могу этого доказать. Дела фирмы должны были бы быть гораздо лучше, чем оказалось.

– Матери ты рассказал?

– Да. Она была шокирована.

– Могу себе представить.

– Однако и мой собственный бизнес нельзя оставлять без внимания, – Дрю даже не пытался скрыть нахлынувшее раздражение. – Мне уже давно пора вернуться в Хьюстон.

– Разумеется, – тихо сказала она.

«Но я не хочу расставаться с тобой», – подумал Дрю. Вслух он этого сказать не решился.

Что же с ним происходит? Энн Синклер неравнодушна к нему, он это чувствовал. Он уже сумел этим воспользоваться. Не задумываясь о последствиях, он получил, что хотел. Хотелось бы, чтоб все было так просто. Но нет! В нем проснулось какое-то новое чувство. Ему приходилось бороться с самим собой, а в такой борьбе не бывает победителей. Дрю пребывал в нерешительности.

– Тебе пришла отличная идея, – нарушила молчание Энн.

– Я же говорил, – усмехнулся Дрю. Перед ними лежало шоссе, которое казалось бесконечной лентой, пересекавшей пустынную равнину до самого горизонта. Дрю нажал на акселератор. Машина рванулась вперед.

– Дрю! – Энн вскрикнула и вцепилась в сиденье.

– Что – Дрю? – возбужденно переспросил он.

Волосы Энн развевались на ветру подобно темному шелковистому облачку. Лицо покалывали стремительно несшиеся навстречу песчинки.

– С какой скоростью мы едем?

– Разве это скорость?

Ее беспокойство подзадоривало его.

– Это так же здорово, как и секс. Энн поморщилась:

– Ты невыносим.

Ветер донес до нее его смех.

– Зато я говорю правду. Хочешь, я покажу тебе, на что способна эта малышка?

Энн заколебалась.

– Ну… давай.

Дрю сильнее нажал на педаль. Полевые цветы по сторонам дороги слились в неразличимую пеструю ленту. Но он вел машину, не обращая внимания ни на что. Им овладело чувство, с которым ничто не могло сравниться. Разве только секс. Он невольно улыбнулся и покосился на Энн. Он знал, что говорил, когда рассказывал ей, какие это похожие ощущения. Ею тоже владело сильное чувство, но улыбка на лице уже не было.

– Дрю, может быть, стоит сбавить скорость?

Он бросил на нее еще один вызывающий взгляд.

– Ха, мы только начали.

Она попыталась улыбнуться.

– Ну конечно, эта машина может и быстрее.

– Может. Еще как может. Сейчас увидишь.

– По-моему, лучше не надо.

– Брось! Где твоя любовь к приключениям?

Стрелка спидометра клонилась все дальше.

– Дрю, пожалуйста, остановись, – умоляюще прошептала она.

– Расслабься и наслаждайся.

– Но я не могу.

– Можешь. Только доверься мне, хорошо?

Казалось, она поверила его словам, и какое-то время они молча неслись по шоссе, слыша лишь свист ветра.

– Я ведь прав, верно? – сказал он, глядя прямо перед собой на дорогу.

Ответом ему была тишина. Он покосился на Энн. Лицо ее было мертвенно бледным.

– Что случилось?

– Останови, – едва выговорила она, – иначе мне будет плохо.

Дрю сбросил скорость и свернул на боковую дорогу. Лицо его было озабоченным.

– Ты в порядке? – переспросил он.

– Н-нет, – чуть слышно произнесла она. Страх в ее глазах пронзил его до глубины души. Он собирался попросить прощения, но она заговорила первой.

– Никогда не смей со мной так поступать! Металлические нотки в ее голосе не понравились ему.

– Слушай, а ты не сгущаешь краски?

– Идиот!

Дрю пытался сдержать нараставший гнев.

– Я знаю, что делаю, – твердо сказал он. – Я профессионал.

– А мне плевать! Дрю коснулся ее плеча.

– Ты просто нервная. Она стряхнула его руку.

– Может быть, и нервная, но не сумасшедшая.

У него в глазах потемнело.

– Я хочу домой.

Ее слова звучали как удары бича по обнаженному телу. Его телу.

– Отвези меня домой, – по ее щеке покатилась слеза.

– С удовольствием, – раздраженно бросил он.

Глава 14

– Слишком коротко, – женщина надула губы и недовольно взглянула на Энн.

Энн в душе безмолвно молила Господа послать ей спокойствие.

– Джессика, ты же сама просила их обрезать.

– Но не настолько, – сердито фыркнула та.

– Иначе было нельзя. Чтобы твои ногти хорошо выглядели, их надо было подровнять. А это значило укоротить. – Энн выдавила из себя улыбку. – Получилось неплохо. Правда.

– Ладно, сойдет. Сколько я должна? Десять минут спустя Энн сидела в салоне одна. Она откинулась в кресле и массировала виски. У нее разболелась голова. На таких, как Джессика, ей сегодня «везло». Энн посмотрела на часы. Уже шесть, пора заканчивать. Надо еще подготовиться к завтрашнему дню.

С другой стороны, не было причины торопиться домой. Там ее ждала пустота. Та же пустота, какую она носила в себе. После размолвки с Дрю она пребывала в состоянии опустошенности и апатии.

Энн боялась, что их отношениям пришел конец. Так смирись с этим, убеждала она себя. Пусть он уходит.

Энн занялась уборкой, но это не отвлекло ее от мучительных переживаний. Лучше б он покинул ее так же неожиданно и стремительно, как ворвался в ее жизнь. Но ей будет его недоставать. Боже, ведь никогда с нею не было такого!

Прошла неделя с того дня, когда они, храня ледяное молчание, подкатили к ее дому после неудачной прогулки.

Прошел слух, будто он собирается вернуться в Хьюстон, чтобы принять участие в гонках. Подумав об этом, Энн содрогнулась; А если он разобьется? Нет! Она должна отбросить эти мысли. Но это было не в ее власти, и она постоянно терзала себя опасениями. Если судить по тому, как Дрю водит машину, то ему сам черт не брат.

Энн снова содрогнулась, вспомнив леденящий свист ветра, который оглушил ее в кабине «ягуара». Не хотелось бы ей когда-нибудь снова пережить тот парализующий страх, что охватил ее тогда. Но Дрю это приводило в восторг, он находил упоение, скользя по острию бритвы.

Побледневшая и осунувшаяся, Энн продолжала машинально делать свою работу. Как ее угораздило влюбиться в него? Как она позволила себе такую неосторожность?

Энн всегда полагала, что, случись ей влюбиться, любовь взрастет медленно, постепенно наполняя ее сердце. Она представляла себе любовь как тонкую былинку, которую нужно орошать, за которой нужно ухаживать, чтобы она выросла и созрела в яркий цветок. Она никогда не верила в бурную страсть, пробуждаемую одним прикосновением, одним взглядом. Никогда, даже в самых безумных фантазиях, не ожидала она, что любовь может возобладать над ее разумом и всеми прочими чувствами.

Она была во власти любви.

Этим было сказано все. Но даже такими словами невозможно было описать то всепожирающее пламя, которое сжигало ее изнутри и направляло все ее мысли и движения.

Энн стоило немалых усилий закончить свою работу. Наконец она собрала сумку и направилась к двери. Зазвонил телефон.

Сердце ее сильно забилось. Может, это Дрю…

Энн поспешила к телефону.

– Алло…

– Энн, это вы?

Хотя Энн была разочарована, что звонил вовсе не он, ее волнение не стихло. Это была Дороти Сэйбл из бюро по усыновлению.

– Я позвонила не вовремя?

– Нет, конечно же, нет, – торопливо ответила Энн. – Я уже собиралась домой.

– Так мне, наверное, лучше перезвонить вам домой.

– Нет, что вы…

– Хорошо, я отниму у вас всего минуту.

– Я всегда рада вас слышать, – заверила Энн, от волнения барабаня пальцами по маникюрному столику.

– Я звоню, чтобы спросить, – продолжала Дороти, – не согласитесь ли вы взять ребенка постарше. Скажем, двухлетнего. Я знаю, вы предпочли бы младенца, но я уже предупреждала вас, что их мы, как правило, отдаем супружеским парам.

– А я ответила, что могу подождать.

– Верно. Вы по сей день стоите на своем? Энн ответила почти без колебаний.

– Нет. Я готова усыновить и более старшего ребенка, особенно если это позволит ускорить решение вопроса.

– Не могу обещать, но думаю, что ускорит.

«Какой бюрократизм! – подумала Энн. – И сколько еще предстоит волокиты!» Но когда имеешь дело с официальными учреждениями, без этого не обойтись. Неприятно, что и говорить. Но выбора у нее нет. Либо играть по их правилам, либо выходить из игры.

– Энн?

В голосе Дороти слышались вопросительные нотки.

– Все отлично. Честное слово.

– Ну вот и хорошо. Я свяжусь с вами. Положив трубку, Энн рухнула в кресло. Она была очень взволнована и жаждала поделиться новостью с Дрю. Но при мысли об этом она горько усмехнулась. Во-первых, ему нет до этого дела. Усыновление он считает глупостью. Во-вторых, сомнительно, что они вообще увидятся.

Если б она не отреагировала так остро на ту безумную гонку… Надо было сдержаться. Но нет! Энн не умела скрывать свои чувства. Если она была счастлива, ее друзья знали об этом. Была огорчена – это тоже ни от кого не скрывалось. Энн умела быть только самой собой.

Энн погасила свет и вышла на улицу. Еще никогда в жизни она не чувствовала себя такой одинокой.

* * *

– Ты меня, кажется, не слушаешь.

Дрю поднял туманный взгляд на Хола Аккермана, своего управляющего. У того на лице играла саркастическая улыбка.

– Честно говоря, я немного отвлекся, – признался Дрю.

Ход почесал свой огромный живот.

– Из-за клиентов вроде тебя я концы отдам.

– Из-за меня – вряд ли. А вот если будешь есть столько жирного и сладкого, тогда…

Хол страдал лишним весом. Впрочем, сказать так было бы, пожалуй, еще слишком деликатно. Дрю подозревал, что точный вес его друга установить просто невозможно, потому что его едва ли выдержали бы обычные весы. Но ожирение нисколько не сказалось на мыслительных способностях Хода. Его ум был проницательным и острым.

– Может, обсудим все в другой раз? – спросил Хол.

Дрю поежился, чувствуя себя неуютно под его напором.

– Ни в коем случае. Я специально приехал в Хьюстон ради этого разговора.

– Знаю, но тебя, как видно, заботит что-то другое.

– Не лезь не в свои дела, хорошо? Хол ухмыльнулся.

– А ты ни капельки не изменился.

– Ты тоже.

Хол и Дрю вели дела довольно независимо друг от друга и даже встречались нечасто. Но с давних пор они были близкими друзьями и в общении могли себе позволить некоторые вольности.

Хол рассмеялся:

– Это не похоже на комплимент.

Дрю фыркнул.

– Должно быть, тут замешана женщина, – Хол ехидно взглянул на друга. – Так, по крайней мере, всегда бывает.

Дрю не нашел, что ответить, поскольку Хол был прав. Целая неделя, проведенная вдали от Энн, показалась ему пыткой. Ни о чем другом он не мог думать. Чем сильнее он корил себя за потерю самообладания, тем хуже себя чувствовал. Влечение к ней овладело им настолько, что грозило перерасти в манию. До сих пор он серьезно относился лишь к гонкам, но уж никак не к женщинам. Энн внесла сумятицу в сложившуюся систему его ценностей.

– Да, наверное, дело в женщине. Это по твоему лицу видно.

– Отвяжись, Аккерман, – буркнул Дрю, но в его голосе не было злости.

– Как тебе будет угодно.

– Так о чем мы говорили? – Дрю снова был собран и деловит.

– Я спрашивал, проверил ли ты банковские счета Полларда, чтобы выяснить, не вносил ли он в последнее время крупных вкладов.

– Кроме того факта, что он путается с кассиршей, я не выяснил ничего особенного.

Хол усмехнулся:

– Он куда-то тайно вкладывает деньги. И могу поспорить, что его подружка из банка угождает ему не только одним способом.

Дрю кинул на него проницательный взгляд.

– Ты имеешь в виду: удалось что-то установить?

Хол нерешительно почесал в затылке.

– Да, есть кое-что.

– Будь я проклят. Значит, этот сукин сын действительно не без греха.

– Похоже, его грех измеряется кругленькой суммой.

– Но как ему это удалось?

– Махинации с накладными, – Хол кивнул на бумаги, доставленные Дрю.

– И когда я смогу официально выдвинуть обвинения?

– Скоро, – ответил Хол. – Я, так сказать, пока прицеливаюсь.

– Скажешь мне, когда надо будет нажать на курок, – Дрю поднялся и направился к двери.

– Куда ты так заторопился?

Дрю остановился на полпути и обернулся к Холу.

– Обратно в Макмиллан. У меня там не закончено одно дело, не терпящее отлагательства.

– Опять женщина?

– Какой же ты все-таки несносный болтун, ей-богу.

Хохот Аккермана еще долго стоял в ушах у Дрю.

– Иду, иду.

* * *

Дверной звонок надрывался, но Энн на секунду остановилась у зеркала и взглянула на свое отражение. Она обнажила зубы, дабы убедиться, что едва законченный завтрак не оставил неопрятных следов.

Довольная своим видом, она направилась к двери и открыла ее. На пороге стоял Дрю. Энн застыла в оцепенении. Во рту у нее пересохло, она не могла произнести ни слова.

– Могу я войти?

Неужели его голос звучит неуверенно? Или ей это только показалось?

– Конечно, – произнесла она и отступила, давая ему пройти.

Энн прислонилась к дверному косяку, ища опоры. Легкий запах его одеколона коснулся ее ноздрей. Дрю выглядел прекрасно, и она была так рада его видеть, что готова была простить ему что угодно.

– Я думал, ты меня к черту пошлешь, – сказал он. Они стояли друг против друга посреди комнаты на расстоянии вытянутой руки.

– Не имею привычки посылать людей по этому адресу.

Дрю едва заметно улыбнулся:

– Да, наверное. Последовала недолгая пауза.

– Зачем ты пришел?

– Просить прощения, – он взглянул ей в глаза. – Еще раз.

Энн хотела отвести глаза, но не смогла.

– Послушай…

– Я знаю, что ты обо мне думаешь, – произнес он, лицо его напряглось. – Я мерзавец и не заслуживаю прощения.

– Но я…

– Дай мне закончить. Ты права, я такой. Но хоть я и не уверен, что это получится, я хотел бы измениться. – Он провел руками по волосам, давно соскучившимся по расческе. – Я не знаю, что между нами происходит… – он замялся, потом неуверенно продолжал. – Но я не хочу с тобой расставаться.

Казалось, эта речь стоила ему немалого труда.

– Я… тоже не хочу с тобой расставаться. – Сердце Энн готово было вырваться из груди.

– Тогда иди ко мне, – прошептал он.

То ли смеясь, то ли рыдая, Энн бросилась в его объятья.