Текст книги "Желанный ребенок"

Автор книги: Элла Лерлэнд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Глава 10

– Это все, мистер Макмиллан?

Дрю взял корзинку с дюжиной алых роз на длинных стеблях из рук своей бывшей учительницы, которая теперь была на пенсии и подрабатывала в цветочном магазине.

– На сегодня все, миссис Эппс. Но я непременно загляну еще. И скоро.

Она усмехнулась.

– Все вы, мальчишки, одинаковы. Каждый день новая девушка, новый букет.

Губы Дрю скривились.

– Я давно уже не мальчишка, миссис Эппс. Но за комплимент благодарю.

Минуту спустя Дрю сидел в своем «ягуаре» и разглядывал корзинку, поставленную на сиденье.

Примет ли она розы? Захочет ли его увидеть? Последний вопрос мучил его гораздо больше, чем мысль об этих дурацких розах.

Ему было необходимо, чтоб она его простила. Но это было не единственным поводом подарить ей цветы. Что бы он ни делал, всюду ему виделось лицо Энн. Он чувствовал вкус ее губ, мечтал о настоящем поцелуе. Прятаться от нее он был не в силах.

Зачем он так глупо повел себя и посмеялся над ее идеей усыновления? Она хочет ребенка! Ради Бога, пускай имеет. Не его это дело.

Он не собирался жениться на ней, но он хотел ее.

После ссоры он старался убедить себя, что она не стоит его внимания, что его блажь скоро пройдет. Он ушел с головой в дела, дни напролет проводил над финансовыми документами, но это не помогало.

Он желал ее так страстно, что почти занемог. Такая утрата самообладания бесила его. Он не мог припомнить, чтобы когда-то был настолько взбудоражен. Он говорил себе, что Энн – временное увлечение, но сам себе не верил. Она бросила ему вызов, показав, что за ледяным фасадом скрывается жгучая тайна. А он никогда не уклонялся от вызова. Однако он совсем распустился, как малыш при виде новой игрушки.

Может, если он переспит с ней, то избавится от этого наваждения раз и навсегда.

Он развернул свой «ягуар» в сторону дома Энн.

* * *

В голове у Энн гудело, словно там внутри проходил конкурс барабанщиков. Добравшись до дома, она мечтала об одном – забыться.

Она вошла и бросила сумку на кушетку. Тут она почувствовала, что в доме не одна. Энн в полутьме огляделась вокруг. Сердце ее сжалось.

– Что ты здесь делаешь? Что тебе надо? – воскликнула она, силясь придать своему голосу строгость.

Ее брат развалился на кушетке, вытянув перед собой ноги. На себя он напустил беззаботный вид. Но Энн не так легко было провести. В его глазах она заметила знакомое выражение – упрямство маленького мальчика, который не получил, что хотел.

Что ж, он сильно заблуждается, если думает, что она станет его жалеть. Никогда она не шла у него на поводу и сейчас не пойдет. Ему следовало это понять еще в салоне. Однако ей снова стало слегка не по себе. «Не бойся, глупая, – убеждала она себя. – В конце концов, он – твой брат, он тебя не тронет».

– Наконец-то ты явилась, – буркнул Питер, глядя, как она входит в дом.

– Я спросила, чего тебе нужно, – голос ее звучал холодно и отчужденно.

– Того же, что и раньше. Я же сказал.

Энн вскинула голову.

– Я тоже сказала. Денег у меня нет, а если б и были, я бы тебе не дала.

Питер встал. Потянулся, зевнул.

– Боже мой, Питер. Посмотри на себя, на кого ты похож. Небритый, грязный. Как ты до этого докатился?

– Я пришел сюда не проповедь слушать, – прорычал он, приближаясь. – Я тебе сказал: попроси у Дрю. В конце концов, он – мой должник.

– Дурак, – с горечью бросила Энн. – Посмотри на мир трезво. Люди вроде Дрю никому ничего не должны. Это им все должны.

– Если я не достану денег, у меня будут крупные неприятности.

– Ох, Питер, – устало вздохнула Энн. – Сколько раз я это уже слышала!

– На этот раз дело серьезное, – мрачно произнес он.

Энн пожала плечами. В душе она молила Господа дать ей силы. Столько раз брат унижал ее, что она должна наконец проявить волю. Если она и впредь будет вытаскивать его из всех неприятностей, он так ничему и не научится. Но ей не хотелось думать о том, что кто-то и вправду расправится с ним.

– Сестренка…

– Питер, найди себе работу. Вот тебе мой ответ. А кредиторам скажи, что расплатишься немного погодя.

– Черт побери, они не будут ждать. Я должен вернуть деньги на этой неделе.

– Все равно ничего не дам, – прошептала она, с трудом сдерживая слезы.

– Где твоя сумка? – Питер злым взглядом окинул комнату. Увидев сумку рядом на кушетке, он с жадностью схватил ее.

– Что ты делаешь? – крикнула Энн и кинулась к нему.

Но он уже открыл сумку и торопливо рылся в ней.

– Прекрати! – она схватила его за руку. – Я же сказала: у меня нет столько наличных, сколько тебе нужно.

Глаза Питера угрожающе сверкнули.

– Где твоя чековая книжка?

– Нет!

– Да! – он отшвырнул сумку и, схватив Энн за плечи, сильно встряхнул ее.

– Питер… не надо! – взмолилась она.

– Что за чертовщина тут происходит? Они оба замерли, услышав голос Дрю. Энн и Питер так увлеклись спором, что не заметили, как открылась дверь.

– Отпусти ее! – тихо скомандовал Дрю. Тон его слов был выразительнее любого крика.

Питер сжал Энн еще сильнее.

– Убирайся ко всем чертям!

Дрю поставил на столик корзинку с цветами и сделал шаг вперед.

Питер отпустил Энн, и она в страхе отступила. Дрю схватил Питера и сильно швырнул его об стену, как мешок с соломой.

– Не надо, Дрю!

Но Дрю больше ничего не сделал. Он наклонился к обмякшему Питеру и произнес с леденящим спокойствием:

– Если ты еще хоть пальцем коснешься сестры, то сильно пожалеешь.

– Не надо меня пугать, – едва ворочая языком, промямлил Питер.

Хотя Энн и не сомневалась, что он уже напуган. Лицо его покрылось потом и нервно подергивалось. Против Дрю он был не боец.

– Кстати, что ты тут делаешь? – спросил Дрю. – Надеюсь, не деньги клянчишь?

– Так оно и есть, – заметила Энн. – Опять проигрался и пришел за деньгами. Я ему сказала, что денег у меня нет. Но он слов не понимает.

– О'кей, приятель. Ты уж лучше постарайся понять, что тебе сказали, И катись отсюда.

Питер нахмурился.

– А ты мне не приказывай, ты здесь не хозяин.

– Повтори, – Дрю угрожающе придвинулся к нему.

– Прекратите! Прекратите сейчас же! – Энн слепили слезы, и она даже не пыталась их смахнуть.

Питер исподлобья посмотрел на них, потом направился к выходу. Громко хлопнула дверь.

Энн не могла вымолвить ни слова. Она чувствовала себя так, словно ее жестоко избили. Она стояла неподвижно, и слезы ручьем катились по ее лицу.

– Не надо! – прошептал Дрю и приблизился к ней так, что она почувствовала его дыхание.

Но он не прикоснулся к ней. Только смотрел на нее, и в его глазах она читала дикое, неукротимое желание. Энн задрожала, и он прижал ее к себе.

– Тс-с, не плачь, – произнес он, обнимая ее. И только когда она кивнула и прильнула к нему, он коснулся губами ее щеки, стараясь осушить ее слезы.

Сердце в груди Энн скакало, как испуганный зверек.

– Дрю, – прошептала она, не то протестуя, не то подчиняясь. Но он не слышал. Порывистыми движениями он расстегивал ее кофточку, торопясь сорвать тонкий покров, скрывавший ее тело. Чуткими пальцами он ласкал ее грудь, вздымавшуюся от тяжелого дыхания.

Кровь ударила ей в голову, и, не в силах сдерживать себя, она всем телом прижалась к нему и ощутила возбужденное напряжение его плоти.

– Я хочу тебя, – прошептал он. – Прямо сейчас.

«Я тоже хочу тебя», – пронеслась в ее голове мысль. Только не теперь, не так.

– Нет… Я не могу, – Энн высвободилась из его рук. – Пожалуйста… только не так.

Ей хотелось быть с ним, чувствовать тепло его рук. И случай для этого был подходящий. Но, пожалуй, в то же время и совсем не подходящий. Одной страсти недостаточно. Не этого она ждала от Дрю. Ей претило торопливое грубое соитие.

Он отпустил ее. Его руки бессильно опустились, мышцы подергивались, как от мучительной боли.

– Энн, будь я проклят… – он был не в силах произнести больше ни слова.

Они старались не смотреть друг на друга.

– Ты… ты не должен ничего говорить, – прошептала она. – Я… все понимаю. Пожалуйста, уходи.

– С тобой все в порядке? – выговорил наконец Дрю срывающимся голосом.

– Все отлично…

Он окинул ее вопросительным взглядом. Энн покосилась на роскошный букет, который Дрю второпях поставил на столик.

– Спасибо за цветы, – произнесла она ему вслед. Она переживала, что он уходит, хотя понимала, что иначе нельзя.

Он обернулся, и на лице его возникло подобие улыбки.

– Цветы какие-то грустные, правда?

– Поставлю в воду – повеселеют. Они помолчали.

– Почему ты мне их принес? – едва слышно спросила Энн, снова встретившись с ним взглядом.

Он улыбнулся виноватой улыбкой.

– Это мой способ просить прощения.

Энн застыла в изумлении. Дрю просит прощения? Немыслимо!

– Наверное, мы оба погорячились. Забудем об этом, хорошо?

– С тобой и вправду все в порядке? Ты уверена? – снова спросил он.

Энн чувствовала, как его тело тянется к ней, стремится к близости. Похолодевшими руками она обняла себя за плечи и кивнула:

– Не беспокойся. Все в порядке. Я уверена.

Только ни в чем она не была уверена. И не будет уверена, пока Дрю останется в Макмиллане. Такие мысли приходили ей в голову уже потом, когда она лежала в своей постели, уставившись в потолок. Голова болела. Но у Энн просто не было сил встать, чтобы принять таблетку. Она неподвижно лежала, отдавшись буре эмоций, охватившей ее. Что это было? Смущение? Желание? Влечение? Какими словами описать те чувства, которые она испытывала к Дрю?

А если это любовь? Эта мысль обожгла ее. Нет, конечно же, нет. Это всего лишь примитивная страсть. Если она когда-то в кого-то влюбится, так в человека, близкого ей по духу. Но случится ли такое?

Глава 11

В глубине души Энн чувствовала себя виноватой. И новые встречи с Дрю только усугубляли это ощущение. Она была повержена. Ее неудержимо влекло к этому человеку со всеми его пороками и недостатками. Не в силах бороться с собой, она решила просто плыть по течению.

Встречаясь с ним, Энн старалась отвлечься от мучившего ее чувства вины и просто радоваться жизни. После того злосчастного вечера, когда она повздорила с Питером, они с Дрю успели уже вместе пообедать в ресторане и сходить в кино. Дрю не позволял себе никаких вольностей, даже ни разу ее не коснулся, что было совсем не в его натуре. Тем не менее, между ними постоянно ощущалось почти осязаемое напряжение, готовое прорваться неожиданным взрывом.

Возможная близость пугала ее, но и подстегивала чувства. Никогда прежде она не пробуждалась по утрам в таком приподнятом настроении, И причиной тому были не только ее отношения с Дрю. Энн получила приглашение в Остин на ознакомительную встречу в бюро по усыновлению.

Дрю она ничего не сказала, не видя в том необходимости. Тем более что в те же самые дни ему надо было съездить в Хьюстон. И вообще, ей не хотелось, чтобы о ее поездке кто-то знал. Разговор с ним на эту тему все-таки задел ее очень больно.

Встреча в Остине началась с того, что Энн, а также нескольким бездетным супружеским парам представили персонал бюро. Затем их ознакомили со списком матерей, чьи дети подлежали усыновлению. Особое впечатление произвели на Энн слова Дороти Сэйбл.

– Внимательно ознакомьтесь со всеми данными, сказала та, – потому что больше их вам не покажут.

– Почему? – робко поинтересовалась Энн.

– Потому что впоследствии может возникнуть вероятность контакта с родной матерью вашего ребенка. А это нежелательно.

Когда Дороти произнесла «ваш ребенок», Энн охватило волнение.

Потом они еще долго задавали друг другу вопросы. В целом это был чудесный день, и Энн укрепилась в своей уверенности, что поступает правильно.

Единственное, что омрачало ее жизнь, – история с Питером. Энн старалась обо всем забыть, но не могла. Она беспокоилась о нем. Ведь он – ее родной брат, единственный близкий родственник. Мысль о том, что за долги его могут избить, а то и покалечить, заставляла ее страдать. Правильно ли она поступила, отказав ему в помощи? Дрю уверял ее, что правильно. Но все же…

Теперь, роясь в своей сумке в поисках чековой книжки, она невольно снова вспомнила о Питере. Сегодня салон закрылся рано. Умер еще один уважаемый гражданин города, предстояли многолюдные похороны. Двое ее клиентов, записавшиеся на вторую половину дня, отменили свои заявки.

Сегодня вечером она была приглашена на обед в доме Дрю. Энн сильно волновалась. Но сначала все же надо было покончить с делами. Ей хотелось кое-что уточнить в чековой книжке, но, вытряхнув все содержимое сумки на стол, она ее так и не нашла.

Энн прикрыла глаза, стараясь вспомнить, куда же та могла подеваться. Наверное, она оставила ее в салоне, в ящичке своего стола. Недолго думая, Энн решила вернуться и проверить.

Подходя к салону, она не заметила ничего необычного. Все было спокойно и тихо. Но когда она открыла дверь и включила свет, сердце у нее словно оборвалось.

Внутри салон напоминал руины после бомбежки. Казалось, во всем помещении не осталось ни одного целого предмета. Кто-то с тупой и бессмысленной жестокостью постарался сокрушить все, что можно было разбить и сломать.

Энн беспомощно замерла в дверях. На глаза навернулись слезы. Кто мог это сделать? У кого хватило ненависти на этот жуткий погром?

Против своей воли она вдруг подумала о Питере. О Боже, только бы не он! Если это дело его рук, она не переживет такого удара.

Наконец, Энн собралась с духом и сказала себе: «Слезами горю не поможешь». Сделав над собой усилие, она подняла телефонную трубку. Первый звонок – в полицию, второй – Дрю. Потом она рухнула в кресло и закрыла лицо руками.

* * *

– Ах, Дрю, этого не может быть!

Дрю стоял рядом с матерью и смотрел на нее с жалостью.

– У меня пока недостаточно доказательств, – сказал он, присаживаясь рядом с нею. – Но я рассчитываю скоро их получить.

– Как же так? Тим Поллард всегда был другом нашей семьи.

– Знаю, мама, – кивнул Дрю. Он взял ее холодную руку и нежно погладил.

Он не собирался вводить ее в курс дела, пока не разберется в нем сам. Но Джанет в последние дни почувствовала себя лучше, много общалась с людьми, и слух до нее дошел.

Мать обратилась к нему за объяснениями, и Дрю не нашел ничего лучшего, как выложить правду. Всю, какую знал.

– Я молю Бога, чтобы это оказалось не так, – произнесла она нетвердым голосом.

– Я тоже, мама.

– Так ты пригласил Энн к обеду? – сменив тему разговора, Джанет заговорила более уверенно.

Дрю поднялся, улыбнулся ей и кивнул.

– Да, пригласил.

– Это хорошо. Мне она всегда нравилась. По-моему, она слеплена из хорошего теста, особенно если учесть, что ей пришлось пережить.

Прежде чем Дрю успел ответить, в дверях показалась горничная.

– Мистера Макмиллана к телефону. Дама очень взволнована и говорит, что это срочно.

– Спасибо, Мегги, – бросил Дрю и взял трубку стоявшего рядом телефона. – Макмиллан слушает. – Он замолчал, выражение его лица изменилось. – Сейчас приеду.

– Что случилось? – забеспокоилась Джанет.

– Боюсь, Энн сегодня не сможет к нам прийти. У нее в салоне погром.

– Боже милостивый, – Джанет схватилась за сердце. – Кто же в нашем добром старом городке оказался на такое способен?…

– Не знаю, – голос Дрю звучал отчужденно. – Но я это выясню. – Он наклонился и поцеловал мать в щеку. – Я позвоню попозже.

Дрю и полиция прибыли в салон одновременно. Энн стояла в дверях со следами слез на лице. Он хотел прижать ее к себе, но, разумеется, в тот момент это было невозможно. Он удовлетворился тем, что сжал ее похолодевшую руку и попытался согреть ее в своих руках.

– Ах, Дрю, – прошептала она, губы ее дрожали. – Я не могу в это поверить.

– Тс-с, не волнуйся.

– Мэм, я сержант Рейли. Должен задать вам несколько вопросов.

Дрю отпустил руку Энн и представился молодому зеленоглазому полисмену. Тот узнал его и оживленно закивал.

– О, мистер Макмиллан. Рад встрече с вами. Я часто наблюдаю за вами на автогонках. Должен сказать, вы – первоклассный гонщик.

– Благодарю, мне приятно это слышать, – произнес Дрю с явным недовольством в голосе. Сержант сообразил, что его слова оказались не к месту.

– Извините, – сказал он, покраснев. – Скажите, мисс Синклер, что у вас пропало?

– Насколько я могу судить, ничего.

– Вы кого-нибудь подозреваете?

Дрю чувствовал, что она колеблется. Но это колебание длилось всего секунду.

– У меня… вышла размолвка с братом, – Энн глубоко вздохнула.

Дрю понимал, что высказать подозрение в адрес Питера ей было нелегко. Дрю, как и Энн, отказывался верить, что друг его детства способен на такой дикий, варварский поступок. Он, однако, не забыл, что Питер позволил себе поднять руку на Энн. А раз он способен на такое, значит, способен на что угодно. Если окажется, что этот разгром – его рук дело, Дрю сотрет его в порошок за ту боль, что он причинил Энн.

Дрю отвлекся от своих мыслей и взглянул в сторону сержанта Рейли, расспрашивавшего Энн, Другой полицейский собирал по всей комнате отпечатки пальцев. Наконец, они с Энн остались одни. Энн беспомощно скрестила руки на груди, словно пыталась защититься от того зла, которое безжалостно вторглось в ее жизнь.

– Я чувствую себя ужасно, – она повернулась к нему; на глазах снова показались слезы.

– Любой бы чувствовал себя не лучше в такой ситуации, – ответил он.

Дрю показалось, что она сейчас упадет в обморок. Она держалась одной только силой воли. И снова он едва не бросился к ней, чтобы обнять, прижать к себе, успокоить.

– Мне так неловко, что пришлось рассказать про Питера, Я чувствую себя предательницей.

– Ах, оставь! Тебе не в чем себя упрекнуть. Ты должна была сказать правду.

– А если это сделал не он?

– Ну, если не он, хоть в это не очень-то верится, то, уверяю тебя, его просто отпустят.

– Хотелось бы, чтоб все было так просто, – Энн тяжело вздохнула. – Но он меня никогда не простит.

– А за что прощать?

Дрю решил, что сейчас лучше всего будет отвезти ее домой, а то она снова и снова будет перебирать в уме все, что сказала полиции.

– Я…

– Ладно, – прервал ее Дрю. – Пойдем отсюда.

Энн всплеснула руками.

– Нельзя же здесь все так оставить!

– Можно. Я обо всем позабочусь. Надо уведомить страховую компанию. А еще я свяжусь со своим приятелем. Он заведует службой уборки в городке неподалеку. Завтра же утром он пришлет сюда своих ребят.

– Хорошо. Но пусть сначала свяжется со мной. Я же должна за всем присмотреть.

Она умолкла и огляделась по сторонам. По телу ее пробежала дрожь.

– Боже милостивый, – прошептала она. – Какая беда!

– Не надо, – произнес Дрю, все еще не решаясь коснуться ее. – Ты держалась молодцом. Я сейчас позвоню, и мы поедем. Машину твою заберем завтра.

Энн ничего не сказала. Молчала она и всю дорогу до дома. Только оказавшись в уютной тишине собственного дома, она обернулась к нему и проговорила:

– Спасибо. Ты мне помог. Теперь я в полном порядке.

Дрожь не отпускала ее. Дрю покачал головой.

– Держишься ты отлично. Вот только неправда, что ты в порядке.

Последовала мучительная пауза.

Дрю нарушил ее первым.

– Мама очень сожалеет о том, что ты не смогла прийти к нам на обед. Ну и об этом ужасном случае, конечно.

– Передай ей, что я с удовольствием зайду в другой раз, – ответила Энн с легкой дрожью в голосе.

– Послушай, я лучше пойду и дам тебе возможность отдохнуть.

Черты лица Дрю заострились, и говорил он низким, неестественным голосом.

Глаза Энн приняли странное выражение. Что она хотела ему сказать? Этого он не знал.

– Отдохнуть. Как бы я хотела, чтобы мне это удалось.

Он молча стоял и не спускал глаз с пульсирующей жилки у нее на шее.

– Я позвоню завтра.

– Пожалуйста, не уходи. Он не поверил своим ушам.

– Ты понимаешь, что ты говоришь?

– Да. – Она шагнула к нему и положила руки ему на плечи.

Это прикосновение словно пронзило Дрю электрическим током. Он весь напрягся.

В широко раскрытых глазах Энн застыл немой вопрос.

Самообладание оставило Дрю, сдерживаться он больше не мог. Он прижал ее к себе, стараясь заглушить предостерегающий внутренний голос: «Не думай ни о чем, Дрю. Лови момент!»

Он уже вкусил запретный плод и скорей отдал бы свою жизнь, чем остановился на полпути. Его замучила неутоленная страсть, и он мечтал вкусить тех наслаждений, которые обещали ее губы. Никогда еще не пробуждалось в нем такого сильного влечения, какое он испытывал к Энн.

Как же такое могло случиться с ним? Как вышло, что она стала ему нужнее всех? Ведь прежде он вообще ни в ком не нуждался…

– Я заставлял себя не стремиться к тебе, – прошептал он. Глаза его горели желанием. – Но бесполезно. Я хочу слиться с тобой.

Он припал губами к ее губам, и Энн почувствовала, что не в силах сопротивляться. Они оба оказались охвачены пламенем, которое сами разожгли. Все остальное больше не имело значения. Может быть, потом придет сожаление. Но теперь главное, что он рядом.

Ее губы слегка приоткрылись, и его язык коснулся ее языка. Все ее тело напряглось и выгнулось, как натянутый лук. Вся ее жизнь была сейчас в нем, и Энн хотела почувствовать его неукротимую силу. Ноги не слушались ее, она была готова упасть. Дыхание у нее перехватило.

Дрю расстегнул ее блузку. Из груди Энн вырвался нечеловеческий стон, когда он нашел губами сосок и принялся легонько его покусывать. Ей захотелось припасть к его телу и доставить ему такое же наслаждение.

Она хотела расстегнуть его рубашку, но он высвободился и пробормотал:

– Я сам. Так будет быстрее.

Одежда была сброшена. Они остались нагими. И Дрю сжал ее в своих объятиях с той безумной страстью, которая и манила, и пугала ее. Но когда они опустились на ковер, и ее пальцы принялись массировать его горячую напряженную плоть, страх улетучился. Осталось лишь сладкое предвкушение чего-то восхитительного и неописуемого.

– О, Энн, – простонал он, вторгаясь в ее лоно с неистовой силой.

Они вскрикнули в один голос, и Дрю устремился все глубже. Блаженный экстаз охватил их, когда соки их тел слились. Так долго они сдерживали себя, и теперь это многократно усилило их восторг и наслаждение.

Тело Энн содрогалось в сладостных конвульсиях, выталкивая его, но в то же время сжимая еще сильнее. Ее пальцы впились в его спину и побелели от напряжения.

Время для них остановилось.