Текст книги "Желанный ребенок"
Автор книги: Элла Лерлэнд
Жанр:
Короткие любовные романы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)
Глава 3
– Джона Макмиллана будет недоставать нам всем: и молодым, и старым…
Священник монотонным голосом служил панихиду по первому гражданину города. Но Энн не могла спокойно слушать. Она закрыла глаза и постаралась отвлечься.
Они с Софи не присутствовали на поминальной службе в городской церкви. Всем пришедшим туда не хватило места. Поэтому были включены наружные громкоговорители, так что заполнившая площадь толпа могла все слышать.
Энн предпочла пойти только на кладбище, которое находилось на окраине города.
Теперь, стоя рядом с Софи, она глядела на пчелу, кружившую неподалеку над глициниями. Цветочный аромат коснулся ее ноздрей, и Энн с упоением вдохнула его восхитительную сладость.
День стоял прекрасный. На небе не было ни облачка, а столбик термометра остановился на отметке в семнадцать градусов.
Пчела улетела, и Энн снова обратила свой взгляд на священника. В глубине души она чувствовала себя лицемеркой. Но уважение и сочувствие к Джанет Макмиллан заставили ее прийти сюда.
Они с Софи явились всего за несколько минут до начала службы, поэтому с семьей покойного еще не виделись. Энн была уверена, что Дрю находится рядом с матерью. Джанет Макмиллан сама была слаба здоровьем и нуждалась в поддержке.
Пока священник превозносил достоинства покойного Джона Макмиллана, мысли Энн сосредоточились на Дрю. Что он сейчас чувствует? Грусть? Жалость? Тоску? Она не могла найти ответа, потому что помнила о постоянных противоречиях отца с сыном.
Лишь когда Софи легонько толкнула ее, Энн заметила, что все склонили головы, а священник начал читать молитву. Энн покраснела и укорила себя за суетные мысли. Но виноватой себя, однако, не чувствовала. Джон Макмиллан был самодуром, и никто ее в этом не переубедит.
Энн испытала облегчение, когда священник наконец произнес: – Аминь!
Толпа тут же рассредоточилась, у могилы остались только члены семьи и близкие друзья. Энн хотела подойти к Джанет Макмиллан, но не решилась. Она не знала, как будет воспринято ее соболезнование, тем более что ее антипатия к покойному Джону ни для кого не была секретом. Правда, ее присутствие на похоронах, кажется, не вызвало ни у кого неодобрения или недоумения.
– Ты хочешь поговорить с кем-нибудь из членов семьи? – тихо спросила Софи. – Я тогда подожду в машине.
– Нет, пожалуй. Я лучше загляну к миссис Макмиллан на следующей неделе.
– А вот и Макси, – воскликнула Софи, повернув голову. – Мне надо с ней поговорить. Я отойду на минутку.
Энн кивнула, отвернулась и направилась к машине, которая была припаркована в отдалении. Она не знала, что заставило ее вдруг остановиться. Она оглянулась и увидела Дрю.
Он стоял со слегка отрешенным видом, прислонясь к дереву. Неподалеку друзья и родственники окружили Джанет.
Даже издалека Энн смогла различить те перемены в нем, которые произошли с годами. Он выглядел старше своих двадцати девяти лет, но был все так же красив, а, пожалуй, даже красивее, чем запомнилось ей.
Он прибавил в весе, что, однако, было скорей достоинством при его высоком росте. В волосах появилась ранняя седина. Загорелый и подтянутый, он выглядел полным жизненных сил, способным покорять женщин и сокрушать мужчин.
По телу Энн пробежала нервная дрожь, и она тотчас устыдилась своей слабости. Одно дело – давняя девичья влюбленность, но сегодня реагировать таким образом просто несерьезно.
Дрю словно почувствовал, что на него смотрят, и огляделся по сторонам. Глаза их встретились. Энн была уверена, что он ее не узнал. Его взгляд был пустым, но вдруг он прищурился и стал с удивлением всматриваться.
Дрю двинулся к ней, и сердце ее бешено забилось. Ей так хотелось бы заглянуть в его мысли. Они неотрывно глядели друг на друга, и ее вдруг наполнило то самое чувство, которое впервые пробудилось в то далекое снежное утро, когда она нечаянно оказалась в его объятьях.
– Энн? Энн Синклер? Ты ли это?
Она смутилась. Как он мог не узнать ее? Неужели она так сильно изменилась? Наверное, все-таки нет. Просто это лишний раз доказывает, как мало она для него значит.
Поборов неловкость, Энн произнесла:
– Здравствуй, Дрю.
Про себя она с удовлетворением отметила, что голос ее звучал спокойно, несмотря на внутреннюю дрожь.
Он не протянул ей руку, и Энн была ему за это благодарна. Что-то удерживало ее от соприкосновения с ним…
Лицо его было серьезным, черты заострились. Но в глазах его был все тот же свет, про который ее мать когда-то говорила: «Этот взгляд птиц останавливает на лету».
– Сколько лет прошло… – протянул Дрю, склонив набок голову и разглядывая ее.
– Как поживаешь?
– Отлично. А ты?
– До сих пор все было нормально.
В его тоне смешались печаль и гнев. Взгляд Дрю был устремлен прямо на нее, и Энн почувствовала, как покрывается испариной. День стоял теплый, но вовсе не в том была причина. Близость Дрю заставила весь ее организм заработать на полных оборотах.
– Как мать себя чувствует? – спросила она, не в силах заставить себя говорить о его отце.
– Она держится хорошо, хотя для нее это такой удар…
– Да, она необыкновенная женщина, – сказала Энн.
– А как Питер? Энн вскинула голову:
– А тебя это действительно интересует?
– Ну раз я спрашиваю, значит, интересует.
– Извини, я не хотела тебе грубить.
– У тебя это, однако ж, получилось.
Раздражение Энн улетучилось при виде улыбки, слегка коснувшейся его губ.
– Я не нарочно, – чуть слышно произнесла она.
Она не могла понять, почему между ними возникло такое напряжение. Может быть, прошлое дает знать о себе. Но, скорее всего, она сама виновата, что так на него реагирует.
– Пойду к матери, – произнес он.
– Конечно. – Она запнулась. – Слушай, я хотела сказать, что Джон…
Дрю стиснул зубы.
– Не надо. Я все понимаю, поверь. После того, что он сделал для вашей семьи…
Энн кивнула, не в силах вымолвить ни слова.
– Может быть, еще увидимся, – наконец сказал он.
– Может быть.
Он последний раз посмотрел на нее, потом повернулся и зашагал прочь.
Когда Энн садилась к Софи в машину, ее дыхание все еще было прерывистым.
* * *
– Ты ведь не уедешь сегодня? Правда, сынок?
Острое чувство вины пронзило Дрю. Он наклонился к матери и сжал ее холодную слабую руку.
– Не беспокойся, мама, – нежно сказал он. – Мои дела подождут. Я тебя не оставлю.
Джанет Макмиллан подняла влажные глаза, такие же голубые, как у ее сына, и улыбнулась. До того, как с нею случился первый сердечный приступ, она была красивой энергичной женщиной. Она и теперь казалась привлекательной, несмотря на седину и безжизненную белизну кожи. Но силы оставили ее. Болезнь сделала свое дело. Теперь, когда умер ее муж, состояние Джанет внушало Дрю серьезные опасения.
– Я знаю: у тебя теперь своя жизнь… – произнесла она дрожащим голосом.
– Не надо, мама. Все мои дела улажены. Я никуда не собираюсь. Разве только – к отцу в контору.
На беду, мать умела читать его мысли. Она чувствовала, что остаться в Макмиллане не входило в его планы. Но он был связан. И даже не ее состоянием. Того требовали дела фирмы «Макмиллан Инвестмент».
– Дрю, – прошептала она, не сводя с него обеспокоенных глаз.
– Тс-с-с. Отдыхай. Мы поговорим потом.
Этот разговор произошел вскоре после того, как разошлись многочисленные друзья, приходившие выразить соболезнование.
Теперь, вместо того, чтобы сразу отправиться в отцовский офис, как было запланировано, Дрю стоял у свежей могилы отца и неподвижным взглядом смотрел на море цветов, покрывавшее еще сырую землю.
Он хотел бы испытывать какие-то иные чувства, но в душе была лишь пустота. Хотелось плакать, но слез не было. В горле застрял комок. Дрю пробыл дома всего один день перед смертью отца. Джон находился в коме и не мог знать о его присутствии.
Дрю отвлекся от своих мыслей и огляделся вокруг. Кладбище, еще недавно запруженное толпой, было пустынно. Тишину нарушал только далекий стрекот мотора спортивного самолета.
Дрю обернулся к могиле. Как ему хотелось, чтобы все было иначе, чтоб он был близок с тем старым человеком, чья жизнь вчера оборвалась! Но эта привилегия не принадлежала никому, даже его матери.
Джон не умел отдавать, он только брал. По отношению к Дрю он был особенно нетерпим. Он никогда не мог примириться с бьющей через край жизнерадостностью сына, с его стремлением к риску.
С самого детства машины были любимыми игрушками Дрю. Он с тех пор не изменился. Но что более всего раздражало Джона, так это отсутствие у Дрю интереса к семейному бизнесу. В тот день, когда Дрю покинул дом, поступив в колледж, он заявил Джону, что его нимало не заботят дела «Макмиллан Инвестмент». Они серьезно поругались и с той поры почти не разговаривали.
– Теперь уже слишком поздно, отец, – прошептал Дрю. – Как бы то ни было, я всегда хотел твоей любви. А ее не было. Ведь правда?
Он еще немного постоял у могилы, потом повернулся и зашагал к машине.
Его настроение немного поднялось, лишь когда он оказался на главной улице Макмиллана. Воспоминания – и приятные, и грустные – вдруг нахлынули на него. Особенно о тех деньках, когда они с Питером болтались по этой улице и проказничали. У шерифа Беккера никогда не хватало духу пожаловаться на них его отцу.
Воспоминания о Питере вернули Дрю к мыслям о его сестре. Он и вообразить не мог, что та девчонка, которая вечно путалась у них с Питером под ногами, стала той Энн Синклер, которую он недавно встретил.
Перемена, произошедшая в ней, была поразительна. Энн превратилась в женщину, один вид которой заставлял замирать сердце. Когда Дрю приблизился к ней, у него перехватило дыхание. Когда-то она была угловатой и тощей, сегодня стала стройной и подтянутой.
Но внешность – это не главное. Что-то еще в ней поразило его. Может быть, чистый искренний взгляд, показавшийся таким необычным? Кажется, она сама не подозревала, какое произвела впечатление.
Ему хотелось узнать, чем она занимается тут в Макмиллане. Замужем ли она? Поймав себя на этой мысли, он испытал раздражение. Что за чертовщина с ним происходит? Никакая женщина впредь не удостоится его серьезного внимания!
Все свободное время он отдаст автогонкам. Страсть к соревнованию затмила в нем стремление к стабильным отношениям. Кроме того, он понял, что любовь приносит боль. Этому его научил отец. И Дрю заставил себя выкинуть сентиментальные причуды из головы.
Он просто не мог целиком посвятить себя женщине. Любая из них желает всего сразу – любви, привязанности, твоего времени наконец! Инстинктивно он чувствовал, что Энн Синклер способна полностью завладеть мужчиной.
Где-то неподалеку запела птичка. Этот звук вывел Дрю из мучительных размышлений. Теперь самое главное – скорее покончить со всеми делами и вернуться в Хьюстон. Там его ждут ревущие машины и страстные женщины. Там он снова будет в своей тарелке.
Глава 4
В душе Дрю закипала досада. Он чувствовал себя абсолютно беспомощным перед ворохом бумаг, беспорядочно разбросанных на отцовском столе.
Личный адвокат Джона и штатные юристы компании только что ушли. Вместо того чтобы предоставить Дрю исчерпывающую информацию о делах отца, они битый час ходили вокруг да около. Дрю чувствовал: причина тому – не скрытность, а скорее недостаточная информированность. Джон держал их в неведении относительно большей части своих дел. Единственный, кто, кажется, что-то знал – это управляющий Тимоти Поллард, которого в данный момент в городе не было.
Дрю стиснул зубы. Когда мистер Тимоти Поллард изволит объявиться, ему придется ответить на множество вопросов. А до той поры ничего не оставалось, как копаться в бумагах и, насколько возможно, пытаться разобраться самому.
Зазвонил телефон. Все еще охваченный раздражением, Дрю схватил трубку и сердито буркнул:
– Алло!
– Ты там еще какого-то червяка надкусил? Дрю облегченно вздохнул и откинулся в кресле.
– За что я тебя ценю, Скип, так это за то, что ты сразу улавливаешь суть дела.
– Конечно. Не люблю околичностей. Дрю усмехнулся.
– Что у тебя?
– Когда возвращаешься?
– Кажется, нескоро. Надо разобраться в делах отца. Похоже, тут не все благополучно.
– Ну, а хоть что-нибудь удалось прояснить полностью?
– Завещание оглашено. Разумеется, он оставил все матери, но она не в состоянии взять дело в свои руки.
– Если я чем-то могу помочь, ты скажи.
– Как насчет бумаг, которые нуждаются в моей подписи?
– О, их тут полно.
– Отправь их мне по факсу.
– Фирма из Далласа согласна на отсрочку в вопросе о недвижимости. Их адвокат только что звонил.
– Хорошая новость. По крайней мере, думаю, что хорошая. Собери все данные об участке, коммуникациях и все такое.
– Сделаю.
– Я собираюсь выбраться отсюда в начале следующей недели. Хотя бы на денек.
Они распрощались. Дрю развернул кресло и уставился в окно. День стоял великолепный. Как здорово было бы сейчас оказаться на гоночной трассе! Только так можно было бы побороть смятение. Но судьба матери зависела от Дрю, и он не мог оставить Джанет. Он и не хотел этого. Только благодаря матери его детские годы прошли более или менее спокойно. Она делала все, чтобы оградить сына от отцовского произвола.
При мысли о матери Дрю улыбнулся. Она была воплощением благородной дамы доброго старого Юга. Весь город любил и уважал ее.
Неожиданно помимо своей воли он вспомнил об Энн Синклер. Чем-то она напоминала ему мать. Всю неделю, прошедшую со дня похорон, он мысленно возвращался к их встрече.
Дрю не мог понять, чем она привлекла его. Может быть, ее неброская красота затронула какие-то тайные струны его души. Но это само по себе звучало нелепо. Ведь он всегда сторонился женщин вроде Энн Синклер. Она не годилась в подружки на одну ночь, а его интересовали только такие.
Дрю предпочитал женщин искушенных, прежде всего – сексуально. Неопытные его никогда не привлекали. Распростившись с идеей женитьбы, он болезненно реагировал на любой намек на серьезные отношения. Энн вызывала у него именно такие чувства.
Запутавшись в своих мыслях, Дрю предпочел сосредоточиться на чашечке крепкого кофе.
* * *
Энн положила телефонную трубку и весело рассмеялась. Еще один звонок. Еще одна хорошая новость. Ей не терпелось поделиться с Софи.
До того, как зазвонил телефон, она была вся погружена в размышления о переоборудовании подсобного помещения салона. Если ввести услуги по уходу за кожей, потребуется дополнительное место. А в комнате, где работали они с Софи, не было и свободного дюйма.
Энн окинула взглядом свой маникюрный столик, с удовлетворением отметив, что все в полном порядке. Ее салон, как и собственный дом, был творением ее рук. Энн редко сама себя хвалила. Скорей наоборот, была слишком требовательна. Но салон все-таки был замечательный!
И вот сейчас, незадолго до открытия, она снова с гордостью осматривала свое творение. Одна стена была оклеена узорчатыми обоями, гармонировавшими с толстым ковром персикового цвета на полу. Остальные стены были выкрашены белой краской, так что на них удачно разместилась мозаика ярких плакатов всех цветов и размеров.
На двух стеклянных этажерках разместились косметические принадлежности, выставленные на продажу. Там и сям были расставлены горшочки и вазы с живыми растениями и композициями из веток.
В салоне имелись еще две комнаты. Одна предназначалась для педикюра, а другую Энн планировала переоборудовать.
Если б только ее личная жизнь устроилась так же благополучно, как и карьера! Энн вдруг нахмурилась. Со дня похорон ее не покидали мысли о Дрю Макмиллане. Встреча на кладбище взволновала ее непозволительно сильно. Она ведь уже почти забыла, как он выглядит, но стоило ему только посмотреть на нее…
Раздался звук поворачиваемого в замке ключа. Дождавшись, когда Софи вошла и закрыла за собой дверь, Энн спросила:
– Ну-ка, угадай, какие у меня новости? Софи бросила свою сумку на кресло, потом повернулась и сказала:
– Звонили?
– Откуда ты знаешь?
– Ниоткуда, – ответила Софи. – Просто догадалась.
Глаза Энн светились энтузиазмом.
– Представляешь: они чрезвычайно заинтересованы. Компания «Натураль» посылает к нам в салон представителя, чтобы на месте оценить обстановку.
– Неужели? – возбужденно воскликнула Софи.
– Именно так! Софи захлопала в ладоши.
– Да это же замечательно. Их продукция пользуется бешеным успехом. Как тебе удалось их привлечь? Наверное, понадобилась бездна обаяния?
– Я и сама удивляюсь, как они изъявили такую готовность. Понимаешь, обращаясь к ним, я действовала наудачу. Но попробовать ведь надо было!
– Ну что ж, значит, мы выиграли.
– Еще нет. Нам предстоит доказать, что мы можем стать распространителями их продукции. А это значит, что нам придется здорово поработать над рекламой.
– Точно, – подтвердила Софи. – Сегодня же и начнем. Я стану предлагать кое-что из их товара нашим клиентам.
– Я тоже, – сказала Энн, заглядывая в свое расписание. – Ого, боюсь, сегодня будет горячий денек.
Софи склонилась над своим столиком.
– Да и у меня все расписано по минутам. Если все записавшиеся придут, нам придется покрутиться.
– А я и не против, – заметила Энн, прикидывая в уме, как лучше перевести разговор с клиентами на новые косметические средства.
– Так за работу! – воскликнула Софи.
– Работа себя ждать не заставит. Вон уже миссис Рейли идет.
* * *
Самая популярная забегаловка на площади носила гордое название «Кофейный аромат». Выцветшая вывеска была настолько старой, что Дрю еще много лет назад ожидал, когда она наконец свалится на голову кому-нибудь из прохожих. Однако ж она продолжала висеть на своем месте, не оправдав пока его опасений.
Народу внутри было полно. Дрю выбрал местечко в уголке и двинулся туда, не избежав на пути нескольких любопытных взглядов и кивков. Официантка с улыбкой приняла его заказ. В ожидании своего кофе он уставился в окно, стараясь отвлечься от навязчивых мыслей.
И тут он услышал, как произнесли его имя. Потом раздался смех. Заинтересовавшись, Дрю прислонился к тонкой стенке, отгораживавшей его от соседнего столика. Он не обратил внимания, кто там сидел. Его это и не волновало. До сего момента не волновало.
Снова смех. Он прислушался. За столиком, вероятно, сидело несколько женщин. Одна что-то возбужденно рассказывала, другие хихикали.
Официантка принесла кофе.
– Желаете чего-нибудь еще, сэр? Дрю натянуто улыбнулся.
– Нет, спасибо.
Она еще мгновение глядела на него. Взгляд ее был исполнен любопытства. К его облегчению, она не произнесла больше ни слова и удалилась.
И опять смешки за стенкой привлекли его внимание.
Женщины теперь о чем-то шептались. Наконец одна возвысила голос.
– А вы видели его на кладбище?
– Надо было быть совсем слепой, чтобы не увидеть, – ответила другая.
– Конечно, на похоронах неприлично обращать на это внимание, но выглядел он великолепно.
Другая женщина рассмеялась:
– Не стану спорить. Я б охотно подала завтрак Дрю Макмиллану, лежащему в моей постели.
Дрю ухмыльнулся. Неплохо, однако!
– Знаешь, милочка, если бы Сэм тебя сейчас услышал, убил бы.
Дрю расплылся в улыбке. Женщины совсем расхрабрились. Теперь их голоса звучали громче. Он лишь надеялся, что слышно было ему одному. Хотя услышанное приятно щекотало самолюбие.
– Ерунда, – раздался новый голос. – Выглядит он, конечно, хоть куда. Но я все-таки сомневаюсь, годится ли он на что.
Самодовольная улыбка сползла с лица Дрю.
– Ах, да не верь ты всяким сплетням!
– Ну знаешь ли, – заявила другая, – если он и вправду импотент…
Дрю вздрогнул, словно его хлестнули. С него довольно. Не допив кофе, он швырнул на стол пару монет и ринулся к двери.
Несколько минут спустя он влетел на кухню особняка Макмилланов.
Ребекка Крибс, которая служила в их доме еще до его рождения, склонилась над кухонным столом. Воздух был наполнен пьянящим ароматом свежевыпеченного хлеба.
– Ты либо нездоров, либо сошел с ума, – без обиняков заявила она. – Так что же с тобой?
Своей многолетней преданностью семье она заслужила некоторые вольности и без колебаний ими пользовалась. Но отстаивать интересы семьи она была готова любой ценой.
– Второе, – голос Дрю дрожал от плохо скрываемой злости.
– Да уж вижу. Кофе хочешь?
– Нет, спасибо. Как там мама?
– Спит, благослови ее Господь. Я к ней только что заглядывала.
– Хорошо, – вымолвил Дрю, стараясь совладать с собой.
– Ты и вправду не хочешь поделиться со мной, что же тебя так взбесило?
Дрю невольно улыбнулся.
– Ах, Бекки, родная, что бы мы без тебя делали?
Она спокойно приняла комплимент.
– Надеюсь, у тебя не будет возможности это выяснить.
Дрю насупился.
– Я только что был в кофейне. Мне там перемывали косточки.
– Не нахожу в этом ничего удивительного.
– Что ты имеешь в виду? – переспросил он, чувствуя во рту противный привкус.
Ребекка отложила свои дела и повернулась к нему.
– Знаешь, люди вечно болтают. Особенно о твоей семье. Так всегда было и всегда будет.
– А ты что-нибудь слышала, что обо мне говорят? – поинтересовался Дрю.
– Да, кое-что. Но я не придала этому значения. Подумаешь, еще одна сплетня!
– Дерьмо!
– Следи за своими выражениями. Твоя мать не обрадовалась бы, если б слышала тебя сейчас.
– Но ты ведь ей не пожалуешься? – голос Дрю снова стал добрым и мягким.
Улыбка прибавила морщин на лице Бекки.
– Нет. – Она помолчала. – Бьюсь об заклад, а знаю, откуда пошел этот слух.
Дрю напрягся.
– Так откуда же?
– Из «Лакированной Мечты».
– Что это, черт возьми, такое?
– Маникюрный салон. Ну знаешь, куда женщины ходят делать маникюр. Энн Синклер там заправляет.
У Дрю перехватило дыхание.
– Будь я проклят…
– Это что-то вроде салона красоты…
Но Дрю больше не слушал. Он ринулся к двери.
– Вы куда направились, молодой человек? – встревожилась Ребекка. – Время обедать.
– Не беспокойся. Я поем потом. Мне кое-что надо срочно сделать.
С этими словами он скрылся за дверью.
* * *
Весь день прошел в суете и заботах. Энн и Софи работали не покладая рук. Наплыв народа, вероятно, объяснялся предстоящим танцевальным вечером в местном клубе.
Как бы там ни было, Энн была довольна. Ей нравилось многолюдье в салоне. К тому же это означало приток средств, а значит, делало все более реальной перспективу расширения салона.
В семь часов Софи заявила:
– Я сейчас рухну.
– А я рядом, – добавила Энн. – Не помню, когда я так сильно уставала.
Софи остановилась у двери.
– Ну, пока!
Энн принялась готовить салон к завтрашнему дню. Вдруг раздался стук в дверь. Она в недоумении наморщила лоб. Кто бы это мог быть в такую пору? Да кто угодно, подумала она, ведь в салоне все еще горел свет. Но она не намерена еще кому-то делать маникюр в этот поздний час. Тем более что она просто валилась с ног от усталости.
Энн отперла и приоткрыла дверь. На пороге стоял Дрю, облокотившись на перила.
Энн онемела от изумления.