Текст книги "Разлука не для нас"
Автор книги: Элизабет Уолкер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
Глава 9
Да тут и объяснять нечего, – пробормотал Эрик, надевая халат. – Это та девушка, которую я позавчера приютил в своем домике. Вбила себе в голову, что я должен на ней жениться, раз она провела ночь со мной под одной крышей.
Кортни упала в кресло. Тело ее вдруг налилось свинцовой тяжестью.
– Эрик, ты спал с ней?
Эрик поднял руку, словно защищаясь, но, встретившись с взглядом Кортни, не отвел глаз.
– Конечно, нет, черт побери! И пальцем ее не тронул! Я накормил ее ужином, предоставил спальню, утром приготовил завтрак и отвез ее в Херитедж. Что, по-твоему, я должен был делать – бросить ее ночью под проливным дождем? А теперь она заявляет, что я погубил ее доброе имя и должен на ней жениться. – Эрик вымученно улыбнулся, но Кортни не ответила на
его улыбку.
– Ерунда какая-то, – проговорила она.
– Просто смешно, – согласился с ней Эрик. – Только мне не до смеху. В Херитедже на нас набросились репортеры. Я оставил ее с ними объясняться, а сам уехал. Это было вчера. Сегодня она заявляется ко мне в офис и сообщает, что выпуск новостей видели ее родители, что они в шоке и что я навеки ее опозорил.
Кортни не отводила от него пристального взгляда.
– А откуда она знает обо мне? Эрик нетерпеливо махнул рукой.
– По фотографии. У меня в машине лежит газета с репортажем о Черно-Белом бале и нашей фотографией. Хотел тебе показать, но забыл. Она – тоже фотограф, снимает этакие душещипательные пейзажи со зверюшками… Черт возьми, я ее два часа сегодня урезонивал! Мне казалось, она все поняла, так нет же…
– Ясно. – Кортни плотнее запахнула халат, но это не помогло: ее по-прежнему била крупная дрожь. – Мы провели вместе весь вечер, и ты даже не удосужился мне об этом рассказать!
– Господи, да зачем? – Эрик встал, выключил автоответчик и, обойдя кровать, подошел к ней. – Кортни, я понимаю, как тебе сейчас неприятно. Но я совсем не знаю эту девушку, и она ничего для меня не значит. Или ты мне не веришь?
Нет, эти ясные синие глаза не лгали. Кортни верила Эрику – дело не в этом. Почему он ничего ей не рассказал? Действительно считал, что это неважно? Неужели тут же забыл? А может быть, Кортни права, и он неспособен делиться радостями и горем с близким человеком, предпочитая держать все в себе?
Перед лицом неожиданности Кортни всегда терялась. Другая женщина, претендующая на брак с Эриком, была для нее неожиданностью, и весьма неприятной. Кортни нужно было время, чтобы разобраться в происходящем – и в своих чувствах по этому поводу.
– Эрик, сколько этой женщине лет? – спросила она, потирая переносицу.
– Двадцать три.
– И, я полагаю, она не уродлива.
– Отнюдь, – признал Эрик, – даже напротив. Такая энергичная маленькая блондинка. И притом девственница. Это она мне поведала сегодня за обедом.
Пусть он и вправду ее не тронул, но кто поручится, что ему не хотелось переспать с маленькой энергичной блондинкой, притом девственницей? Слава Богу, об этом Кортни не спросила. Однако, не удержавшись, заметила:
– Некоторые мужчины любят молоденьких девушек.
– Но не я, – коротко ответил Эрик. Глаза его недобро сузились: Кортни поняла, что он не ожидал от нее таких слов.
Но Кортни не собиралась щадить Эрика. Ах, он обиделся! А что почувствовала она, когда узнала, что он что-то от нее скрывает?
Кортни поднялась.
– Ладно, – проговорила она, слегка коснувшись его плеча. – Не расстраивайся. Я уверена, все уладится. А сейчас мне пора домой.
– Кортни!.. – начал он, но тут же беспомощно замолчал. – Ну посуди сама, как бы я стал об этом рассказывать? И зачем? Я просто не хотел портить тебе настроение! Неужели ты не понимаешь?
– Пытаюсь понять. – Кортни выдавила из себя улыбку, но уголки губ ее тут же снова угрюмо опустились. – Знаешь, если бы это произошло неделю назад, я бы просто посмеялась… Впрочем, нет, смеяться не стала бы. Мне очень не нравится, что твоя новая знакомая воспринимает возникшую ситуацию так серьезно. Но, по крайней мере, это не поразило бы меня так, как сегодня… Эрик, ведь это случилось, когда мы уже лежали в постели! Мне это… не знаю… очень неприятно. У меня появилось чувство, что мы строим свои отношения на чужом несчастье… – Кортни хотела еще что-то добавить, но вместо этого нагнулась и начала собирать свои вещи. Голова у нее горела, ей хотелось поскорее убраться отсюда.
Эрик двинулся к ней.
– Кортни, не позволяй ей портить нашу жизнь! – настаивал он. – Она очень молода и, как все молодые, категорична. Кортни, мне очень жаль, что так получилось; но пойми, это недоразумение не имеет никакого отношения к тебе… к нам с тобой.
– Да, да, конечно, – торопливо отозвалась Кортни уже в дверях. – Я все понимаю. Но мне пора домой.
Кортни оделась в гостиной. Эрик не пошел за ней – уважая ее право на уединение, он ждал, пока она приведет себя в порядок. На кофейном столике стояло забытое шампанское, вазочки с конфетами и пирожными. Сердце Кортни сжалось. Эрик прав: нельзя принимать эту глупую историю так близко к сердцу. Почему же ей так тяжело, что жить не хочется? Снова, как когда-то с Питером, она чувствует, что бьется о глухую стену… Нет, об этом она подумает позже.
Через несколько минут Кортни была уже готова. Она слышала, как Эрик вышел на кухню, и хотела принести ему рубашку, но он появился в гостиной в свитере на голое тело, с двумя бокалами апельсинового сока, один из которых протянул ей.
– Спасибо, – кивнула она. Сок был холодным, терпким, с вязкой мякотью: Кортни жадно осушила бокал – горло у нее горело по-прежнему.
Эрик бесстрастно наблюдал за ней. Что бы он ни чувствовал – гнев, боль, разочарование – на лице не отражалось ничего.
Кортни одернула блейзер, не зная, куда девать руки.
– Домой я доеду одна. Машину можешь пригнать утром.
– Я тебя отвезу. – Он тоже надел пиджак и снял с крючка ключи от машины.
– Ты на меня сердишься? – спросила она.
– Нет, что ты.
Он взял ее под руку и вывел в холл, но на улице отпустил. В ноздри ей ударил пряный запах эвкалипта.
– Не забудь, что у меня в багажнике твой чемодан, – напомнил он.
– Не беспокойся, не забуду.
Они ехали в напряженном молчании. Глядя в окно, Кортни тщетно пыталась придумать нейтральную тему для разговора. Наконец, уже на Пасифик-роуд, она решила поговорить о деле:
– На следующей неделе я еду на два дня в Чикаго. Мне хотелось бы остановиться в каком-нибудь новом отеле.
Эрик бросил быстрый взгляд в ее сторону.
– А чем тебя не устраивает прежний?
– Он всем хорош, просто надоели большие отели. Я устала от бесконечных коридоров и безликих дверей с многозначными номерами. Хочется чего-нибудь маленького и уютного.
– Я слышал немало похвал гостинице «Уэбстер». Всего двадцать номеров, комфортабельные комнаты, доставка утренней газеты, качественное обслуживание. Подходит?
– Отлично. Звучит очень заманчиво. Я еще не определила дату отъезда; ближе к делу позвоню тебе и скажу.
Эрик не отвечал.
– Ты больше не хочешь со мной встречаться? – спросил он вдруг.
Кортни нервно сцепила руки на коленях.
– Сейчас – нет. Пока ты не уладишь эту историю. Согласись, в этом есть смысл.
– Никакого смысла не вижу, – мрачно отозвался Эрик.
– Но, Эрик, это твоя проблема, тебе ее и решать.
– Согласен. И я ее решу. Но мне и в голову не приходило, что ты покинешь меня при первой же неприятности. Бросишь из-за дурацкого недоразумения, в котором я ни сном, ни духом не виноват!
Сердце у Кортни упало куда-то в пустоту – но она не повернула головы.
– Ты хочешь сказать, что я не прошла проверки на прочность?
– Если хочешь, да.
– Извини, я сейчас не в настроении сдавать экзамены. – Ответ прозвучал резче, чем хотела Кортни, и она сама это заметила. – Прости. Я не хотела тебя обидеть. Я, кажется, сама не понимаю, что говорю. Конечно, мы будем встречаться, если ты хочешь. Только… на тех же условиях, что до сих пор.
Эрик протянул руку и сжал ее холодную ладонь.
– Хорошо, я согласен. Пока я не разберусь с этой историей.
Эрик, похоже, был уверен, что в два счета избавится от назойливой претендентки на свою руку. Но Кортни одолевали дурные предчувствия. У красивой юной девушки, твердо решившей заполучить мужчину, немало средств для достижения цели: молодость и красота– главные, но отнюдь не единственные. Эрик ни разу не назвал ее по имени. Может быть, таким способом он хотел превратить ее в бесплотный призрак; но Кортни с детства боялась привидений. Девушка без имени представлялась ей какой-то сказочной колдуньей, способной приворожить Эрика даже против его воли.
Машина подъехала к ее дому. Эрик открыл дверцу, помог Кортни выйти и поцеловал ее в лоб. Она в ответ крепко обняла его, стараясь прогнать мысль, что это, быть может, в последний раз.
– Чемодан, – напомнила она.
– Ах да!
Вместе с ней он поднялся на крыльцо и поставил чемодан у дверей.
– Я позвоню тебе завтра?
– Хорошо, – согласилась она и попыталась улыбнуться, но онемевшие губы не складывались в улыбку. – Доброй ночи, Эрик.
Протянув руку, он нежно погладил ее по пылающей щеке.
– Кортни, у тебя, кажется, жар. Ложись в постель и хорошенько выспись.
– Обязательно, – успокоила она его, хотя подозревала, что в эту ночь не заснет. Подождав, пока Эрик спустится с крыльца, Кортни захлопнула дверь, прислонилась к ней и несколько минут стояла так, тупо глядя в пустоту.
Самое смешное – хотя, может быть, это вовсе не смешно – ей почему-то казалось, что Эрик приютил у себя в ту ночь юношу. По телефону он говорил что-то о «путешественнике», и Кортни сразу представила себе паренька на спортивной машине и с удочками, который волнуется оттого, что не может позвонить домой, а мама там с ума сходит…
Значит, Эрик приехал к ней в аэропорт Сразу после обеда с той девушкой. И не сказал ни слова. Хорошо, он не хотел портить ей настроение при встрече. А потом? Они провели вместе целый вечер и болтали обо всем на свете. Почему же он не рассказал ей эту историю – хотя бы как забавный анекдот?
Кортни пыталась убедить себя, что Эрик едва ли интересуется настойчивой блондинкой. В конце концов, он ухаживал за Кортни шесть месяцев. Такое терпение и постоянство плохо вяжется с образом бессовестного бабника. Однако Кортни слышала – и видела своими глазами – немало историй о зрелых мужчинах, безумно влюблявшихся в женщин гораздо моложе себя. Мужчине льстит внимание юной особы; рядом с ней он сам чувствует себя молодым. Любовь молоденькой девушки дает мужчине еще один шанс, надежду на новую жизнь, предлагает источник живой воды – какой мужчина устоит перед таким искушением?
Возможно, думала Кортни, Эрик не испытывает комплексов по поводу своего возраста. Или думает, что не испытывает. Но что, если девица не оставит его в покое? Кортни вошла в гостиную и остановилась перед зеркалом. Да, она привлекательна – но выглядит на все свои тридцать три. Кожа ее не так гладка и упруга, как в юности; она покрылась патиной зрелости – но к чему мужчине зрелость? Волосы по-молодому густы, но все реже она распускает их по плечам – взрослой женщине не к лицу молодежная прическа. Карие глаза все реже зажигаются восторгом или любопытством: они потускнели, и в глубинах их залегла потаенная печаль…
Питер пришел на Черно-Белый бал с дебютанткой. Еще во время их совместной жизни он часто обращал внимание на молодых девушек, восхищаясь их чистотой и свежестью. Он не сравнивал их с Кортни, по крайней мере, вслух – такими сравнениями занималась она сама перед зеркалом. А ведь сам на пять лет ее старше… Почему, интересно, она не заглядывается на юношей? В самом деле, мужчины и женщины устроены совсем по-разному.
Кортни со вздохом отвернулась от зеркала. Что делать? Хватит ли у нее сил встречаться с человеком, на которого претендует другая женщина? А если не хватит – что делать с пламенем, пылающим в крови? Боже, как она жаждет его – еще со вчерашнего дня… Нет, с той пятницы… Или это началось еще раньше? Как удалось ему обойти тщательно охраняемые бастионы и завладеть ее сердцем?
«Чемодан разберу завтра, – устало подумала Кортни. – А сейчас – спать». Все, что ей нужно – крепкий сон до утра. Сон, не нарушаемый ни эротическими видениями, ни кошмарами, ни горькими воспоминаниями. Развязать узел, думала Кортни, может только время. И один Бог знает, на чьей оно стороне.
Всю ночь Кортни проворочалась в постели без сна. Поняв, что все равно не сможет подняться в семь, Кортни выключила будильник, снова легла и наконец забылась беспокойным тяжелым сном.
Ее разбудил телефонный звонок. Кортни с трудом разлепила тяжелые веки, взглянула на часы и удивленно заморгала. Четверть девятого. Кто может звонить в такой ранний час?
Кортни перекатилась на спину и потянулась к трубке. Может быть, это Эрик – беспокоится, хочет узнать, как она… Спасибо, но лучше бы дал ей поспать.
– Алло?
– Мисс Стюарт? Доброе утро! Это Сьюзан Филдинг.
Имя ни о чем не говорило Кортни – однако по спине ее вдруг пробежал холодок. Что за черт! Да нет, она просто рассержена ранним звонком…
– Да? – недовольно пробормотала она.
– У нас с вами есть общий друг. Эрик Коллинз.
С Кортни мигом слетел всякий сон. Голос в трубке звучал очень молодо и довольно напористо. Что ей нужно?
– Да? – повторила Кортни.
– Может быть, он вам обо мне рассказывал. Я фотограф.
Кортни молчала, сжав губы в тоненькую ниточку.
– Насколько я поняла, вы занимаетесь дизайном. А я слышала, что в этой области часто используется художественная фотография, и подумала, что мы с вами вполне могли бы вместе пообедать. Приглашаю вас к себе в студию. – Она тараторила без запинки и таким радостным голосом, что перебить ее было просто невозможно. – Заодно вы посмотрите мои работы.
– И когда вы предполагаете?.. – осторожно поинтересовалась Кортни.
– Сегодня, если у вас нет других планов. По-моему, чем скорее, тем лучше.
«Хочет посмотреть на соперницу», – мрачно подумала Кортни. Что ж, сама Кортни хочет того же. Эрику это едва ли понравится – но какое ей дело до мнения Эрика!
– В котором часу?
– Лучше всего в полдень.
– Хорошо. Продиктуйте мне адрес. – На столике у кровати всегда лежали карандаш и блокнот, так что Кортни быстро записала адрес студии на Ларкин-стрит. – Увидимся в полдень.
– Это обычная деловая встреча, – заверила ее Сьюзан, словно Кортни будет в затруднении, что надеть.
– Я приду в деловом костюме. Кортни медленно положила трубку, удивляясь собственному поведению. Что это взбрело ей в голову? Зачем ввязываться в проблемы Эрика, не имеющие к ней никакого отношения? Это только запутает дело… Должно быть, она просто не смогла противостоять напору Сьюзан. Кортни сбросила ночную рубашку и начала одеваться, размышляя о том, стоит ли позвонить Эрику. Наконец решила, что не стоит. Чем меньше знаешь, тем меньше волнуешься.
Студия Сьюзан располагалась на втором этаже складского здания на Ларкин-стрит. Место довольно неприглядное; впрочем, рассудила Кортни, едва ли клиенты Сьюзан бывают здесь часто. Над дверью красовалась большая вывеска: «Фотостудия Сьюзан Филдинг». Дверь закрыта, и звонка не видно. Кортни постучала.
– Войдите, – послышался жизнерадостный голос из-за двери.
По краткому описанию Эрика Кортни составила некоторое представление о сопернице и теперь увидела, что была недалека от истины. Первое слово, пришедшее ей на ум, было «очаровашка». Ковбойка в красную клетку, джинсы, кроссовки и сияющая улыбка. И кипучая энергия в каждом движении.
– Привет! – поздоровалась она. – Надеюсь, вы хотите есть? Я приготовила обед по-мексикански.
Кортни огляделась вокруг, но не заметила никаких признаков кухни. Только в углу, на столе, покрытом красной скатертью, стояли маленький холодильник, микроволновка и розовый бутон в серебряной вазе. Кортни отметила, что и роза, и ваза очень хороши. Сьюзан уже ставила на стол стаканы.
– У меня есть мексиканское пиво. Хотите?
– Да. – Кортни двинулась к столу, но ее внимание привлек стенд с фотографиями Эрика. Добрый десяток фотографий. И маленькие, и увеличенные. Господи, когда она успела? На снимках Кортни увидела кухню и гостиную, но не такие, как у Эрика дома. Сердце у нее упало, но она вспомнила о загородном доме и успокоилась.
Сьюзан заметила, куда устремлен взгляд Кортни.
– Хороши, правда? Он потрясающе фотогеничен. И даже лучше, что не улыбается. Улыбки на фотопортретах всегда выглядят как-то неестественно. Ведь в жизни люди не так уж часто улыбаются, верно?
Кортни тоже понравилось, что Эрик не улыбается. Напротив, выглядит довольно раздраженным.
– И что вы собираетесь с ними делать?
– Ну, большую часть, наверно, оставлю здесь. Это прекрасные образцы моей работы.
Фотографии действительно были недурны, и Кортни со всей возможной любезностью сказала об этом. Затем огляделась, ожидая увидеть еще какие-нибудь работы Сьюзан, но ничего не увидела. Комната была завалена камерами, проявителями, химикатами, пленкой – всем, кроме фотографий. На тумбочке, рядом с телефоном и адресной книгой, лежал портфель.
Микроволновка издала мелодичный звон, и Сьюзан объявила:
– Обед готов. Садитесь, а я налью вам пива.
– Я могу налить сама, – предложила Кортни. – Оно в холодильнике?
– Нет, нет, сидите. Я сама все сделаю. Сьюзан засуетилась вокруг стола. Через
несколько минут на столе уже стояло реленьо с соусом чили, горячие пирожки тортилья, а Сьюзан доставала из холодильника два разных салата с сыром, оливки, маринованные огурчики… Яствам не было конца, а в печке еще дожидался своей очереди пирог.
– Обожаю готовить, – призналась Сьюзан, расставляя тарелки. – Некоторые женщины говорят, что им не хватает времени на готовку. Что за чушь! Просто все они помешались на работе. Думают, что карьера важнее семьи. А по-моему, еда – это главное в жизни, ведь без нее не проживешь. Еда и крыша над головой.
Кортни с интересом рассматривала собеседницу.
– Поесть можно и в ресторане, – заметила она.
– Но это вовсе не то же самое! Никакого сравнения с домашней едой! Один Бог знает, чем вас там могут накормить! – Сьюзан сурово взглянула на Кортни. – Не подумайте, что я из тех, кто помешан на питании. Но я всегда ем только здоровую пищу. В этом обеде нет ни одного вредного продукта. Вы со мной согласны?
Кортни попробовала пирожок и кивнула.
– Великолепно, но, право, вам не стоило так утруждаться.
– А, ерунда. Я обожаю заниматься хозяйством. Готовить, шить, убирать и так далее. А от комнатных цветов я просто без ума. Сразу заметно, правда? – Она указала на подоконник, буйно заросший разнообразной зеленью.
Кортни вежливо заверила, что Сьюзан действительно без ума и это сразу заметно. Удивительно, думала она, как растения живут в этой удушливой атмосфере? В студии пахло какими-то на редкость вонючими химикатами; Сьюзан, должно быть, привыкла к ним и не замечала, но Кортни с непривычки подташнивало. Хорошо хоть, что резкий запах мексиканских блюд немного заглушил вонь.
– Но вам пришлось готовить еду дома, а потом нести сюда, – заметила Кортни.
– Да, я хотела, чтобы вы посмотрели на мои работы в студии. Такая жалость, что здесь нет кухни! Ну ладно, спасибо и на том, что есть. Я всегда готовлю обед дома, а здесь разогреваю и ем. А в «Макдоналдс» я не пойду даже под страхом смерти! Удивляюсь, как можно питаться в этих забегаловках?
– Едва ли кто-нибудь питается в «Макдоналдсе» регулярно. Но такие рестораны необходимы, когда куда-то спешишь и нет времени поесть как следует. Они дешевые, и обслуживание там быстрое.
– Мне кажется, многие мужчины едят кое-как, потому что им никто не готовит дома. А ведь мужчина после тяжелого дня заслуживает накрытого стола и вкусного ужина! – Сьюзан гордо обвела взглядом стол. – Я, придя домой после работы, всегда готовлю себе ужин и, разумеется, никогда не ем на кухне.
«Неужели она думает, что я ем на кухне?» – удивилась Кортни. Не удержавшись, она ответила на вызов:
– Обычно домоправительница оставляет мне ужин в духовке.
Сьюзан скорчила гримасу.
– Ну, это все равно что ужин по телевизору. В моей семье все женщины – прирожденные кулинарки. Мама начала учить меня готовить, когда я еще не ходила в школу. Она понимает, что это очень важно в семейной жизни. Когда мужчина весь день работает, он должен знать, что дома его ждет любящая жена и вкусный ужин. Мама никогда не садится за стол без папы, даже если он задерживается. А за ужином они разговаривают обо всем, что случилось за день. Папа – адвокат, так что ему всегда есть о чем рассказать. Мама однажды мне призналась, что не понимает и половины того, о чем он говорит, но это неважно… – восторженно продолжала Сьюзан.
– Неважно? Но какой же смысл разговаривать, если собеседники не понимают друг друга?
Сьюзан хихикнула.
– Так папа-то этого не знает! Мама делает вид, что ей все ясно.
– Понятно. – Кортни взяла еще пирожок и сменила тему: – У вас сейчас есть заказы?
– Совсем немного, я могу взять еще. У меня подруга работает в частном детском садике, и я снимаю детей. В школе их фотографируют каждый год, а в детсадах об этом как-то забывают. Я делаю кучу фотографий, а родители покупают те, которые им понравятся. Знаете, я обожаю детей. Мне их так жалко, – добавила она, сморщив носик и смешно вздернув брови.
Кортни взглянула на нее с изумлением.
– Жалко? Почему?
– Они целыми днями сидят в этом саду. Матери спихивают их воспитателям, а сами идут на работу. Когда у меня будут дети, я никогда с ними так не поступлю.
– А разве детям в саду не нравится?
Сьюзан пожала плечами.
– Ну, наверно, они привыкли. А я не понимаю, зачем заводить детей, если не собираешься оних заботиться?
– Сьюзан, мы живем в такое время, когда многие женщины вынуждены работать. Неужели вы считаете, что им не следует иметь детей?
– Вот уж не думаю, что они вынуждены. По-моему, работают те женщины, которым это нравится. Или разведенные.
Кажется, к обоим вариантам женской судьбы Сьюзан относилась с одинаковым презрением. Но Кортни не собиралась с ней спорить. Покончив с едой, она сердечно поблагодарила Сьюзан и в ответ на предложение добавки объявила, что больше не сможет проглотить ни кусочка.
– А теперь, может быть, вы покажете мне свои работы?
Сьюзан не пришлось долго упрашивать. Для начала она провела Кортни по студии: любуясь на первоклассное оборудование, Кортни спрашивала себя, откуда начинающая фотохудожница берет такие деньги? Может быть, ей помогают родители? Что же они будут делать, если Сьюзан не добьется успеха?
У Сьюзан, как и рассказывал Эрик, обнаружилось несколько десятков пейзажей – очень неплохих, если бы не бьющая в глаза слащавость. Однако Кортни знала, что такая манера имела своих почитателей. Некоторые клиенты выражали желание, чтобы рекламная брошюра воздействовала на чувства читателя. Сьюзан могла великолепно справиться с этой задачей… Только зачем Кортни устраивать на работу женщину, которая уверена, что Эрик принадлежит ей? Да еще и старается доказать Кортни, что станет ему идеальной женой?
– У каждого свои ценности, – объясняла между тем Сьюзан. Кортни вздрогнула – ей показалось, что Сьюзан говорит о ней. Но та указывала на фотографию. – Но все люди инстинктивно тянутся к себе подобным. Только личность скрепляет мир воедино: где исчезает личность – начинается распад и хаос. Взгляните на сегодняшнюю жизнь: все эти мегаполисы, компьютеры, распад семьи – все это явления одного порядка. Вокруг пустота, и люди в этой пустоте задыхаются. Им нужно что-то теплое, живое, что можно взять на руки, прижать к себе… Для того чтобы затронуть чувствительные струны в душах людей, я и делаю свои снимки. Вы меня понимаете?
Кортни пробормотала что-то неопределенное.
– Я обращаюсь к простым вещам, к вечным ценностям. Я напоминаю о проблемах, близких и понятных каждому. Разумеется, не в лоб. Символически. Например: голубь мира, а под ним – разбитая бутылка. Понимаете? Я стараюсь найти в этом безумном мире хоть что-то, не затронутое хаосом. Напомнить людям о том, что они – люди, а не машины.
«Интересно, какое место в иллюзорном мире Сьюзан занимает Эрик?» – подумала Кортни.
– Не думаю, что смогу обеспечить вас множеством заказов, – осторожно начала она, – но на три-четыре можете рассчитывать. Вы сможете работать со школами, с фондами социальной защиты… – «Мне повезло, – подумала она. – Еще вчера я ломала голову, где бы найти фотографа такого профиля. Если бы только не…» – Вас интересует такая тематика?
– Конечно! Меня все интересует! Не беспокойтесь, я справлюсь! – едва не пританцовывая от возбуждения, заверила ее Сьюзан.
– Не ожидайте слишком многого, – предостерегла Кортни. – Пока – три-четыре заказа. Возможно, со временем появится что-то еще, но гарантировать не могу. Работой с подобными брошюрами занимается моя помощница Кэтлин Мур. Дайте мне вашу визитную карточку, и она с вами свяжется.
Сьюзан взяла с подноса дюжину карточек и протянула ей.
– На случай, если вы узнаете, что еще кому-нибудь нужен фотограф, – объяснила она, передавая карточки Кортни и задерживая взгляд на ее покрытых алым лаком ногтях.
– Да, обязательно, – сухо ответила Кортни. Напористость этой девицы пришлась ей не по душе. – Спасибо за обед, Сьюзан, он был великолепен. Кэтлин вам позвонит.
– Я готова приступить к работе в любое время.
Сьюзан не поблагодарила Кортни – возможно, полагала, что благодарить не за что. Она скорее всего считала, что получила работу благодаря знакомству с Эриком, а еще – потому, что молода, симпатична, талантлива и полна энергии. Что ж, Кортни хотела выяснить, кто такая эта Сьюзан, – и выяснила. Все правильно. Юная, обаятельная, энергичная и, несмотря на свою сентиментальность, несомненно способная. И по-своему неглупая. Демонстрируя свою домовитость и крепкие моральные устои, она ненавязчиво намекала, что Кортни должна убраться с дороги и не мешать их с Эриком семейному счастью. Честная игра – работа и мужчина в обмен на мексиканский обед.
Теперь-то Сьюзан поняла, что произошло! С самого начала она выбрала неверную линию поведения. Ее сбил с толку ночлег в доме Эрика: очень уж это походило на эпизод из романа, в котором герой невольно порочит доброе имя героини и, чтобы спасти ее честь, оказывается вынужден на ней жениться. Сьюзан не слишком-то нравился такой сюжетный ход, но правила игры она знала блестяще.
А вот Эрик Коллинз играл не по правилам. Герой в таких случаях обычно гневно сверкает глазами, сжимает кулаки, скрипит зубами, но в глубине души ничего против не имеет. Коллинз же долго не мог взять в толк, чего она от него хочет, а когда понял, воспротивился спокойно, но очень твердо. Как Сьюзан сразу не поняла, что перед ней другая история под кодовым названием «Другая женщина»!
Впрочем, мисс Стюарт тоже играет не по правилам. Такая милая дружелюбная женщина, совсем не похожа на ревнивую скандальную особу из любовных романов. «Ловко притворяется, – подумав, решила Сьюзан. – Усыпляет бдительность и готовит какую-то ловушку. Наверняка и работу мне предложила только для того, чтобы как-нибудь опорочить перед Коллинзом». Но Сьюзан будет настороже. Она своего не упустит.
