Текст книги "Разлука не для нас"
Автор книги: Элизабет Уолкер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)
Глава 6
Эрик тщетно пытался дозвониться до Кортни – а она в это время предавалась унынию в роскошном номере лос-анджелесского отеля.
Поужинав с клиентами, она вернулась в отель и, не заходя в номер, подошла к столику портье, чтобы спросить, не звонили ли ей.
– Как, совсем никаких сообщений? – переспросила она.
Портье покачал головой.
– Мне очень жаль, мэм. Ни одного.
– Спасибо, – пробормотала Кортни и, стиснув пальцами ручку сумочки, твердым шагом направилась к лифту. На душе у нее было тяжко. Как же так, думала она, Эрик ведь должен знать, где я остановилась… Несколько дней назад Кортни и представить себе не могла, что будет так переживать из-за невнимания какого-то мужчины.
«Если он не объявится, – решила наконец Кортни, – я сама ему позвоню». А может быть, он звонил и просто не хотел оставлять сообщение? Но в глубине души Кортни терзала страшная мысль: что, если прошлой ночью – точнее, сегодня утром – она всерьез его обидела? Ей казалось, что Эрик все понял; но Кортни лучше многих других знала, как хрупки отношения между людьми: любое глупое недоразумение может их разрушить. Но что же она могла сделать? Она все объяснила, извинилась. И, как и обещала, положила рядом розу, когда легла в постель.
Номер Кортни, изящно обставленный, с большой ванной и удобной двойной кроватью, был комфортабельным и уютным – но сегодня она не замечала красот интерьера. Едва войдя в комнату, она кинулась к телефону. Рабочий номер Эрика она помнила наизусть, но домашний пришлось искать в записной книжке. Эрика не было дома; Кортни услышала автоответчик, но не стала оставлять сообщение.
Кортни устала и не выспалась прошлой ночью. Но она не хотела ложиться, не поговорив с Эриком. Приняв душ, попробовала еще раз – снова нет ответа. Кортни набрала номер офиса – снова безрезультатно. Эрик не говорил, что куда-то уедет… хотя почему, собственно, он должен перед ней отчитываться? Кто она ему? Добрая приятельница, не больше. Однако сердце Кортни болезненно сжалось при мысли, что Эрик может быть сейчас с какой-то другой женщиной.
Один из клиентов предлагал ей потанцевать после ужина, но Кортни отказалась, сославшись на головную боль после бессонной ночи. Ей не терпелось услышать голос Эрика, сказать ему, что она готова изменить правила игры… Но, может быть, она опоздала? Эрик нашел себе другую – без дурацких страхов и комплексов? Женщину, которая не станет мучить его и портить ему жизнь?
Я это заслужила, грустно думала Кортни. Прошло много месяцев, прежде чем она осмелилась признаться себе, что Эрик влечет ее физически. Все это время он был удивительно терпелив, давал ей время и возможность привыкнуть к себе и не подталкивал к близости. «Господи, да он просто святой! Подвижник, давший обет и соблюдающий его», – подумала Кортни с грустной улыбкой.
Снова и снова Кортни набирала номер и слышала равнодушный голос автоответчика. «Да мало ли где и с кем он может быть, – говорила она себе. – Почему обязательно с женщиной?» В одиннадцать часов Кортни решила, что звонить уже поздно, и пошла в ванную. Она собиралась лечь спать – хотя заснуть ей вряд ли удастся.
Однако Кортни заснула и встала наутро свежей и бодрой. Сегодня она дозвонится до Эрика, выяснит причину его молчания – и все вчерашние тревоги развеются как дым. Восемь утра – не слишком ли рано? Только не хватало разбудить его настойчивым звонком! Кортни вызвала горничную и заказала легкий завтрак в номер. Может быть, стоит вернуться пораньше, думала она, намазывая маслом булочку. Один из ее клиентов во вторник улетает в Европу, так что ему тоже на руку побыстрее разделаться с заказом. Обычно оформление логотипа занимало не меньше трех дней. Но сегодня Кортни ощущала прилив энергии и была уверена, что сделает всю работу за завтрашний день. А значит, вернется домой на день раньше.
В пять минут десятого, предвкушая, как обрадуется Эрик вести о ее скором возвращении, Кортни набрала номер – и, снова услышав автоответчик, уронила трубку на рычаг. Где он пропадает воскресным утром? Ответ один – там же, где провел субботнюю ночь. Кортни набрала рабочий номер Эрика – и рухнула ее последняя надежда.
Кортни, механически двигаясь, оделась и вышла из номера. На душе у нее было тяжело, как никогда раньше.
Эрик, как только проснулся, тут же набрал номер Кортни – но телефон по-прежнему не работал. Дождь, всю ночь стучавший в окно, наконец прекратился, но небо набухло тяжелыми тучами, а на ветвях сосен повисли клочки тумана. Обычно по утрам Эрик отправлялся в пижаме на кухню и готовил завтрак. Сегодня он надел джинсы и фланелевую рубашку и вышел на кухню на цыпочках, чтобы не разбудить гостью.
В морозилке Эрик нашел несколько сосисок и пакетик сухой смеси для приготовления оладий. Негусто. Он включил радио, надеясь услышать обнадеживающие новости о состоянии дороги, и принялся за готовку.
Эрик не признавал замороженных продуктов. Он любил и умел готовить, не считая это, как многие другие мужчины, исключительно женским делом. Омлет, яичница, оладьи, тосты, иногда, под настроение, даже пирог – во всем этом Эрику не было равных. Сегодня он решил ограничиться оладьями.
Когда Эрик – свою гостью он решил не дожидаться – вылил на сковородку первую порцию теста, в дверях появилась Сьюзан. Она отчаянно зевала и протирала глаза. Волосы ее растрепались, пижама Эрика висела на худенькой фигурке мешком.
– Пора одеваться, – сухо приветствовал ее Эрик.
– Что? Ах да, конечно. Только поем. «Интересно, – подумал Эрик, – она сознательно подражает Дорис Дэй или это выходит само собой?»
– В гостиной в углу стоит журнальный столик. Не хотите ли поставить его на середину комнаты и накрыть?
Сьюзан исчезла, но вскоре появилась снова – с камерой и решимостью на лице.
Всему на свете бывает конец – пришел конец и терпению Эрика.
– Сьюзан, уберите камеру!
– Ну, Коллинз, нельзя же быть таким стеснительным! – протянула Сьюзан и снова скрылась прежде, чем он успел придумать достойный ответ.
Они завтракали в гостиной, когда послышался стук в дверь.
– Входите! – крикнул Эрик.
– Я же не одета! – взвизгнула Сьюзан и бросилась в спальню, с треском захлопнув дверь.
В комнату заглянул невысокий седоволосый мужчина с тростью в руке.
– Не буду входить, – произнес он, – у меня очень грязные ботинки. Просто хочу рассказать вам, как обстоят дела, на случай, если вы не в курсе. Я видел, что вы приехали.
Эрик поднялся и вышел в переднюю.
– Спасибо, Дуг. Вы не знаете, когда расчистят дорогу? По радио не сообщают ничего нового…
– Не раньше чем через пару дней, – ответил сосед. – У меня здесь стоит грузовик: попробую в обход добраться до Херитеджа. Не хотите составить мне компанию?
– С удовольствием, – ответил Эрик. – А у вас найдется еще одно место для… для моей гостьи?
– Конечно. Кроме нас с Кэрол, никого не будет.
– Когда вы едете?
– Через полчасика. Успеете собраться?
– Буду готов через пятнадцать минут. – Эрик вышел вслед за соседом на крыльцо. – Спасибо вам, Дуг.
Вернувшись, Эрик обнаружил Сьюзан в гостиной. Она стояла посреди комнаты в весьма воинственной позе, и растрепанные кудри красиво обрамляли ее раскрасневшееся личико.
– Вы что же, считаете, что я брошу свою машину? – начала она. – У меня там вещи, чемоданы…
– Решайте сами. У вас есть выбор. Можете остаться здесь, пока не расчистят дорогу, а можете поехать в Херитедж и остановиться в мотеле. Лично я оставляю машину здесь и еду в город. Когда дорога освободится, я приеду за ней или найму механика, чтобы ее пригнали в Сан-Франциско.
– Я думала, вы мне поможете!
– А как?.. Нам представилась возможность отсюда выбраться. Завтра утром мне нужно быть на работе. Решайте, Сьюзан. Я ухожу через пятнадцать минут. – С этими словами Эрик собрал грязные тарелки и понес их на кухню. Сьюзан последовала за ним.
– И вы позволите мне остаться здесь?
– Конечно, если хотите. Но здесь не так уж много еды, и телефон не работает, так что я скорей посоветовал бы вам ехать с нами.
Сьюзан закусила губу, раздумывая.
– В мотеле придется платить, – заметила она наконец.
– А у вас нет денег?
– Только кредитные карточки.
– У вас наверняка возьмут карточки, – ответил Эрик, составляя вымытые тарелки. – Поторапливайтесь, Сьюзан. Не будем заставлять Палмеров ждать.
– А можно мне поехать с вами до Сан-Франциско?
– Мне придется «голосовать» на дороге. И потом, что будет с вашей машиной?
– Не знаю. А что, если, когда вы поедете за своей, я отправлюсь с вами?
Эрик покачал головой.
– Оставайтесь лучше в Херитедже. Я понятия не имею, когда поеду за машиной и поеду ли вообще.
– Ладно, – покорно вздохнула Сьюзан. – Останусь в Херитедже.
Много месяцев спустя Эрик вспоминал этот день как кошмар. Сьюзан решила забрать из хижины и чемодан, и камеру, и портфель со своими работами, и Эрик, чтобы не перегружать машину Палмеров, не взял почти ничего. Дорога до Херитеджа заняла почти весь день. Несколько раз грузовик буксовал в грязи, и мужчинам приходилось его подталкивать. Уже после захода солнца путники въехали в город – а у мотеля их уже поджидали репортеры.
Эрик, Сьюзан и Палмеры оказались первыми людьми, выбравшимися из зоны бедствия. Под стрекот телекамер всех четверых забросали вопросами об обвале. Больше всех репортеров интересовала Сьюзан: ведь она единственная попала в ловушку на дороге.
Девушка даже разрумянилась, став центром внимания, глаза ее заблистали; с сияющей улыбкой она поведала репортерам, как снимала горные виды, и вдруг раздался страшный грохот, и она увидела, что дорога перегорожена с обеих сторон, и не знала, что делать, как вдруг появился мистер Коллинз и спас ее.
Поблагодарив всех четверых, репортеры исчезли. Сьюзан направилась к мотелю. У Эрика уже не было сил с ней прощаться. На пороге девушка обернулась, помахала рукой и крикнула:
– Увидимся в Сан-Франциско!
«Ну это вряд ли!» – подумал Эрик, и тихая радость снизошла на его измученную душу.
В другое время Эрика, наверно, развлекло бы общение со Сьюзан. Но сейчас он слишком устал и был слишком измучен. «Голосуя» на дороге, с тремя пересадками он добрался до автобусной остановки, на автобусе доехал до города, поймал такси, чтобы добраться до дома, – и все это время мечтал только о горячей ванне.
Едва он блаженно расслабился в воде, как зазвонил телефон. Сперва Эрик не хотел брать трубку. Неприятная мысль пришла ему в голову: что, если это Сьюзан? Например, что-то забыла в хижине… «Да нет, – успокоил он себя. – Скорее всего звонят сработы. Или… и сердце его ускорило ритм… может быть, это Кортни!»
Эрик, оставляя за собой мокрые следы, бросился в спальню и схватил трубку до того, как заработал автоответчик.
– Эрик?
Со вздохом облегчения он опустился на кровать.
– Кортни! Я пытался дозвониться до тебя вчера вечером, но телефон не работал.
Наступило недолгое молчание.
– Я звонила тебе и слышала автоответчик, – ровным голосом ответила Кортни.
Господи, она сама ему звонила!
– Меня здесь не было. Я был за городом.
– За городом? Эрик вздохнул.
– Разве я тебе не говорил, что у меня есть дачный домик?.. Ты права, черт возьми. Я не слишком-то много рассказываю о себе.
– Так расскажи сейчас, – ответила Кортни. В голосе ее Эрику почудилась радость, дружеское тепло… и еще что-то, похожее на облегчение.
– Да ничего особенного, – начал он, вытягиваясь на постели. – Этакая холостяцкая берлога в Сьерре, неподалеку от Херитеджа. Я купил ее пару лет назад. Езжу туда зимой, катаюсь на лыжах.
– Я не знала, что ты ездишь на лыжах.
– Да нет, не на горных. Просто катаюсь по зимнему лесу, слушаю, как хрустит под ногами снежок, наслаждаюсь морозным воздухом. А летом можно купаться или кататься на лодке по озеру. Вокруг сосновые леса, и там такой чудесный воздух… Потрясающие места. Хотел бы я как-нибудь свозить туда тебя, – сказал он, слегка понизив голос.
– С удовольствием.
Эрик едва не выронил трубку. Серди пропустило такт, а в следующий миг забилось как сумасшедшее. Сколько надежд подарил ему этот краткий ответ! В первый раз Кортни ответила на недвусмысленное предложение столь же недвусмысленным согласием. Эрик был так ошеломлен, что не сразу собрался с мыслями.
– Кортни, ты серьезно? – спросил он наконец.
– Да.
– Отлично. – Эрика охватило лихорадочное возбуждение. – Потрясающе. Когда хочешь? Если бы ты была здесь, мы бы поехали немедленно… Ах, черт! Этот проклятый оползень! И моя машина осталась там!
Кортни рассмеялась.
– Не такое, уж непреодолимое препятствие.
– Я могу нанять машину, – торопливо продолжал Эрик. – Или бульдозер, чтобы пробраться через завал. Послушай, дорогу расчистят через пару дней. Когда ты вернешься?
– Собиралась во вторник, но теперь думаю, что смогу закончить работу завтра утром. Знаешь, я… я скучаю по дому.
Эрик почувствовал, как сладко напряглось его тело.
– Я закажу тебе обратный билет. На какой рейс?
– Давай на дневной – на всякий случай.
– И завтра ужинаем вместе, идет?
– Конечно. И, Эрик, пока меня нет, можешь взять мою машину. Ключи у соседа справа. Я позвоню ему и предупрежу, что ты зайдешь.
– Спасибо. Я так и сделаю. И встречу тебя в аэропорту.
– Хорошо, – ответила Кортни после секундного колебания. – Только если это не нарушит твои планы. Я ведь могу взять такси.
– Я приеду.
– Почему ты бросил машину в горах? – поинтересовалась Кортни. В голосе ее не было прежнего подчеркнутого безразличия. Эрик понял, что объяснение кончилось; настало время дружеской беседы. – Что стряслось?
– Долго рассказывать, – отозвался он, стараясь расслабиться и попасть в тон. – Я, собственно, не собирался ехать в горы: просто некуда было деваться на выходные. На улице лило без перерыва, а за ужином я вдруг услышал какой-то грохот. Сначала подумал – землетрясение. Но по радио объявили, что произошел обвал, дорогу перегородило с обеих сторон, и мой холм оказался отрезанным от внешнего мира.
– Твой домик в опасности?
– Да, кажется, нет. Я вышел на дорогу, посмотреть своими глазами, что же произошло. Там наткнулся на путешественника, застигнутого обвалом. Сегодня утром сосед отвез нас на грузовике в Херитедж по заброшенной дороге. До дома я добирался почти семь часов – сначала на попутках, потом на автобусе… Вошел несколько минут назад. Когда ты позвонила, я как раз залез в ванну.
– Бедняга, ты, наверно, замерз, – рассмеялась Кортни.
Эрик хотел ответить шуткой, но впервые за долгое время остроумие ему изменило.
– Да, но я не хочу кончать разговор, – серьезно ответил он.
– Продолжим завтра, – пообещала Кортни. – Ты устал.
– Наоборот, у меня прилив сил!
– В любом случае, мне пора идти. Я забежала в отель только переодеться к ужину. А ты иди обратно в ванну.
– Ладно, – неохотно ответил Эрик. – С нетерпением жду завтрашнего дня.
– Я тоже, – мягко произнесла Кортни – и в трубке послышались короткие гудки.
Повесив трубку, Кортни несколько минут сидела в задумчивости. Какое облегчение – узнать, что все это время Эрик был в загородном домике, а не… не в каком-нибудь другом месте! Кажется, Кортни, потеряв голову от радости, пообещала ему слишком много. Не слишком ли она торопится? При одной мысли об Эрике по телу ее пробегала дрожь; она вновь и вновь переживала то упоительное чувство, впервые охватившее ее на балу.
Закрыв глаза, Кортни предалась мечтам. Вот она выходит из отеля, садится в самолет и в один миг оказывается на Лайон-стрит, у дверей Эрика. Он только что вышел из ванны; от него пахнет свежестью, и в курчавых волосах на груди сверкают капельки воды. Он открывает дверь, видит ее, и удивление на его лице сменяется радостью. Синие глаза загораются страстным огнем, тело напрягается от сдерживаемого желания, а губы…
Слава Богу, Кортни уже знала вкус его губ. Но до сих пор поцелуи Эрика были нежными и мимолетными. Кортни чувствовала, что он готов остановиться в любую минуту. До сих пор ей это нравилось… но не сейчас. Сейчас, в ее мечтах, он был суровым и властным, и Кортни подчинялась ему с наслаждением. Она больше не думала о том, что не должна заходить далеко. Нет, на этот раз она зайдет так далеко, как только сможет.
Зазвонил телефон, и Кортни со вздохом сняла трубку.
– Мисс Стюарт, здесь мистер Джеймисон и мистер Шрамм.
Кортни бросила взгляд на часы. Господи, как она могла потерять счет времени?
– Спасибо. Пожалуйста, скажите им, что я выйду через несколько минут.
Бежевый костюм и шелковая блузка висели в шкафу, но Кортни не сразу нашла золотую цепочку с кулоном в виде кленового листа. Предстоящая встреча не была особо важной, но Кортни считала делом чести выполнять любую работу на «отлично». Не в ее правилах заставлять клиента ждать. Как могла Кортни забыть о работе?! Господи, она, похоже, влюблена по уши!
Одевшись, Кортни подошла к зеркалу – и с удивлением отметила, что сегодня вполне может обойтись без обычного макияжа. Глаза ее сияли, кожа светилась теплым матовым блеском, губы сами собой складывались в улыбку. Кортни провела по губам помадой и рассмеялась вслух. Должно быть, увлечение омолаживает, подумала она. Увлечение… или нечто иное?
Через пятнадцать минут Кортни уже спускалась в холл. Подойдя к двум мужчинам, она извинилась за то, что заставила их ждать.
– Вы можете загладить свою вину, – с улыбкой заметил Джеймисон – тот, что вчера приглашал ее танцевать. – Позвольте пригласить вас в кино.
– Прошу извинить, – ответила Кортни, – но мне нужно пораньше лечь. Завтра нам предстоит много работы. Дневным рейсом я возвращаюсь в Сан-Франциско.
– Жаль, – философски заметил он. – Что ж, может быть, в другой раз?
– Может быть, – ответила она и направилась к выходу.
За ужином Кортни старалась думать только о деле. Но мысли ее то и дело возвращались к Эрику. Кортни не знала, что глаза ее блестят и на губах играет легкая нежная улыбка; она не понимала, почему клиенты, глядя на нее, переглядываются и недоуменно пожимают плечами.
Глава 7
Утром в понедельник Эрик, сидя за компьютером, составлял сложный маршрут для одного требовательного клиента. Мистер Дейвис должен был объехать едва ли не все европейские страны за три дня, а затем с той же скоростью совершить круиз по Ближнему Востоку. Один отрезок пути поставил Эрика в тупик. На нужном самолете не было свободных мест. Конечно, можно доехать поездом, благо расстояние небольшое, но из внесенных в банк данных сведений о клиенте Эрик знал, что мистер Дейвис терпеть не может поездов. Ломая голову над этой проблемой, он не заметил, как отворилась дверь и в офисе появился посетитель.
Размышления Эрика о том, легче ли уговорить мистера Дейвиса ехать на поезде или лететь с пересадкой, были прерваны до боли знакомым голосом:
– Да, я уверена, мистер Коллинз хочет со мной поговорить! Вот увидите, он мне обрадуется!
Эрик поднял глаза – и увидел за прозрачной стеной Сьюзан Филдинг. Напротив, преграждая ей вход в кабинет, стояла Дженнифер. Помощница Эрика была явно раздражена, что с ней случалось нечасто.
Заметив, что он повернулся к ней, Сьюзан просияла и помахала рукой.
– Привет, Коллинз! Отзовите своего цербера!
– Как вы меня нашли? – ошеломленно уставился на нее Эрик.
– А я вообще очень находчивая, – объяснила Сьюзан и проскользнула в кабинет.
Дженнифер пожала плечами и, метнув в сторону Эрика недоуменный взгляд, вернулась к работе.
Сьюзан уселась в кресло напротив Эрика, закинула ногу на ногу и с любопытством огляделась. Сегодня на ней были твидовые бриджи, такая же кепка, красный кожаный пиджак, гольфы и спортивные туфли. Сьюзан сияла улыбкой, но Эрику показалось, что она нервничает.
– Вы решили оставить машину в горах? – начал он разговор.
– Что вы, конечно, нет! После того как вы оставили меня в мотеле, я нашла там двоих ребят: они поехали в горы на джипе и спокойно пригнали мой «Фольксваген» в Херитедж. – Она наклонилась, чтобы подтянуть гольфы, и объяснила: – Привязали его к джипу и толкали всю дорогу. Сегодня утром я привезла его домой. Я думала, вы позвоните мне в мотель.
– Зачем?
Сьюзан широко раскрыла глаза.
– А вы разве не смотрели телевизор? Нас показывали в новостях. Мне об этом рассказали родители.
Эрик заерзал в кресле.
– Они ведь сейчас в Колорадо? Да, они, наверно, были немало удивлены случившимся с вами.
– Не то слово! Когда я пришла домой, телефон просто разрывался. – Сьюзан скорбно поджала губы. – Они очень расстроены тем, что я провела ночь наедине с мужчиной.
– Надеюсь, вы объяснили им, что расстраиваться им не из-за чего, – мягко заметил Эрик.
– Конечно! – откликнулась Сьюзан. – Но ведь новости смотрела вся страна! Вы представляете, что подумают люди?
– Подумают, что я избавил вас от необходимости провести ночь в машине.
– Знаете, мои старики довольно старомодны. Им, конечно, не понравилось, что их дочь провела ночь с мужчиной, а еще больше не понравилось, что репортеры растрезвонили об этом на всю страну. Они считают, что задето мое доброе имя.
Эрик откинулся на спинку кресла, пытаясь понять, чего же она от него хочет.
– Так, может быть, не надо было сообщать об этом на всю страну? – спросил он.
Сьюзан взъерошила волосы.
– Ну, я как-то не подумала, как это будет выглядеть. Да и любой бы на моем месте растерялся. Кстати, когда папа с мамой узнали, что вы бросили меня одну в горах, они были просто поражены.
– Но вы и до этого ездили по горам одна.
Сьюзан отмахнулась.
– Это было до того, как оказалось задето мое доброе имя.
Это словосочетание Эрик слышал уже второй раз за пять минут. В первый раз он предпочел не заметить; во второй не мог оставить его без внимания.
– Сьюзан, женщины в двадцать три года не думают о своем добром имени.
Еще не договорив, Эрик сообразил, что сморозил глупость. Сьюзан немедленно ощетинилась.
– Коллинз, об этом думает любая уважающая себя женщина!
Сквозь прозрачную стену Эрик видел, как несколько голов повернулись в сторону кабинета, а Дженнифер, сидевшая ближе всех, едва не подпрыгнула на стуле. Как же, черт возьми, он не сообразил закрыть дверь?
– Сьюзан, может быть, обсудим все это за обедом? – дружелюбно предложил он, косясь на часы. Всего половина двенадцатого – но что же ему остается?
– Конечно. – Сьюзан вскочила. – Я знаю подходящее место.
Они вышли. Эрик задержался у стола Дженнифер, чтобы шепнуть ей:
– Я иду обедать, а потом встречаю клиента в аэропорту. Вернусь между тремя и четырьмя.
Дженнифер мрачно кивнула, подозрительно покосившись на Сьюзан.
– Поедем на вашей машине, – объявила Сьюзан, едва они вышли на улицу. – Свою я оставила в студии, а сюда приехала на такси.
Машина Кортни стояла в гараже, где Эрик арендовал место. Это была последняя модель «Серебряного облака»: Сьюзан при виде ее издала восторженный вопль.
– Ух ты! Неудивительно, что вы бросили старую машину в горах!
Эрик открыл ей дверцу.
– Это не моя, я одолжил у приятеля.
На сиденье лежал номер «Кроникл», развернутый на страничке светской хроники: Эрик хотел показать Кортни репортаж о Черно-Белом бале. Сев на место водителя, он обнаружил, что Сьюзан внимательно рассматривает фотографии.
– Кто это с вами? – спросила она.
– Кортни Стюарт.
– Вы с ней ездили на бал?
– Да.
– По-моему, для вас старовата, – скептически заметила Сьюзан. – Ой, посмотрите только на ее ногти! А платье? Да я ни за что не выйду на люди в такой короткой юбке! Она же вообще ничего не прикрывает!
Эрик, сжав зубы, молча вынул у нее из рук газету, аккуратно сложил и положил в бардачок.
– Где вы хотите обедать? – спросил он.
– «У Кимбалла». – Эрик не знал, где это, и Сьюзан пояснила: – На углу Гров и Франклин-стрит.
Пока они ехали по Калифорния-стрит, Сьюзан болтала без умолку. То она рассказывала, как скучают по ней родители, то обсуждала мелькающие по сторонам улицы дома, то вспоминала, как однажды была «У Кимбалла» с молодым человеком.
– Только один раз, – добавила она с капризной гримаской. – Такое грубое животное! У некоторых мужчин нет никакого уважения к женщине, правда? Как вы считаете?
Эрик в ответ что-то промычал. Однако ресторанчик «У Кимбалла» приятно его удивил. Эрик ожидал увидеть какое-нибудь странное заведение, такое же странное, как и его спутница, но Сьюзан привела его в уютное, залитое солнцем кафе, где было тихо и немноголюдно.
Они сели за столик у окна, откуда открывался вид на Франклин-стрит и новое здание консерватории. Сьюзан заказала самое дорогое блюдо, какое нашла в меню, и кока-колу. Эрик – гамбургер и «перье». Спиртное он заказывать не стал: предстоял неприятный разговор, и Эрик хотел сохранить ясность мысли.
Когда официант отошел от столика, Эрик с непринужденностью, которой на самом деле не чувствовал, откинулся в кресле и произнес:
– Итак, Сьюзан, давайте проясним дело. Да, вы ночевали у меня в хибаре. Но мы с вами попали в чрезвычайную ситуацию. Никто не упрекнет вас за то, что вы приняли мое приглашение, и, я уверен, никто не сможет упрекнуть меня за мое поведение по отношению к вам.
– Дело не в этом. – Сьюзан наклонилась вперед, поставив локти на стол, лицо ее стало серьезным, даже угрюмым. – Я, Коллинз, высоко ценю свое доброе имя. Да и какая женщина его не ценит? Разве что какая-нибудь феминистка! Конечно, вам нечего беспокоиться: ведь вашей репутации ничего не грозит. А у меня ситуация другая. И мои родители думают, что вы обязаны исправить положение. Так что, сами понимаете…
– Простите, не понимаю. Я сделал то, что сделал бы любой на моем месте. О чем разговор?
Сьюзан пожала плечами.
– Вы сами знаете, – терпеливо начала она, – что происходит, когда мужчина и женщина оказываются наедине. Тут уж ничего не поделаешь. Все мужчины таковы. Но я, Коллинз, я не из таких женщин! Я спасла свою честь.
– От чего?! – прервал ее излияния Эрик, которому все больше казалось, что он главное действующее лицо спектакля в театре абсурда.
– Не от чего, а для кого. Для моего будущего мужа. – У Эрика, должно быть, сильно вытянулось лицо, потому что она грустно кивнула. – Да, я девственница. Я, наверно, кажусь вам музейной редкостью? Неудивительно: мы – вымирающее племя.
– Странное у вас представление о смерти, – пробормотал Эрик.
– Не вижу ничего смешного! – фыркнула Сьюзан. Официант поставил перед ней кока-колу. Когда он отошел, Сьюзан продолжила: – Целое поколение женщин купилось на рассуждения о свободе и обещания разных благ. Но я, Коллинз, не продаюсь. Сьюзан Филдинг останется чиста как первый снег до самой брачной ночи.
Эрик поднес к губам «перье», осторожно разглядывая Сьюзан из-за края бокала, надеясь, что она говорит это не всерьез. Она была совершенно серьезна.
– Что ж, цель достойная, – пробормотал он наконец.
– Вот именно! – Сьюзан нахмурилась. – А вы, Коллинз, – разумеется, неумышленно, и я ни в чем вас не виню, – погубили мое доброе имя. Все, что мне остается – выйти за вас замуж.
Эрик уже догадывался, к чему она клонит, но произнесенные слова поразили его, словно удар под дых. Чтобы успокоиться, он поднес к губам бокал и сделал несколько больших глотков.
– У меня такое чувство, будто я оказался в каком-то викторианском романе, – вымученно улыбаясь, начал он. – Сьюзан, я не верю, что вы говорите серьезно! Мы живем в двадцатом веке. Мне очень жаль, если вы чувствуете себя опороченной, переночевав в моем доме, но, поверьте, для этого нет никаких оснований. Между нами ничего не произошло, ничего и не могло произойти, так что и беспокоиться не о чем. Если кто-то начнет задавать вам вопросы, скажите ему правду, и дело с концом!
– Я объясняла, что ничего не случилось. А они не поверили.
– Почему?
Сьюзан пожала плечами, удивляясь его непонятливости.
– Потому что люди всегда предполагают самое худшее. Вы поставили меня в такое положение, вы и должны восстановить мою честь.
– Сьюзан, я вас не понимаю. Я предупредил вас, что живу один. Если уж у вас такие средневековые устои, какого черта вы не остались в машине? – Он сообразил, что почти кричит, привлекая к себе ненужное внимание, и, сделав над собой усилие, смягчил голос. – Послушайте, Сьюзан. Ничего не изменилось. Вы, как были девственницей, так ею и остались. А все остальное неважно. Вы найдете своего суженого и осчастливите его своей чистотой.
Услышав от него слово «чистота», Сьюзан удивленно подняла брови. Затем ее личико сморщилось в плаксивой гримасе.
– Вы думаете, это легко – найти мужчину? – спросила она. – Совсем не так легко, как вам кажется. В наши дни мужчины ценят в девушках другие достоинства. Они мне не верят, а если верят, не хотят иметь со мной дела.
– Да, это печально, – согласился Эрик. – Но не знаю, чем могу помочь…
Официант принес заказ, и беседа прервалась. У Эрика пропал аппетит: он вяло жевал свой гамбургер, исподтишка наблюдая за Сьюзан. Та больше не улыбалась, ела быстро и деловито. Эрик понял, что она о чем-то раздумывает, и даже уловил момент, когда она пришла к какому-то решению.
Знакомым движением Сьюзан вздернула голову, так что ее подбородок задрался едва ли не к потолку.
– Вы, может быть, думаете, что я фригидная? – поинтересовалась она. – Нет, мне хочется всего того же, что и другим женщинам. Просто я умею владеть собой. Я не кокетка. Я ценю свое достоинство выше мужского внимания.
Эрик молча кивнул.
– Так что вот, – продолжала она, – когда я выйду замуж, я буду такой же… ну, такой же горячей, как другие. Как будто откроются шлюзы. Понимаете?
– Понимаю.
Сьюзан нахмурилась. Кажется, ответ ее не устроил.
– Тогда почему вы не хотите на мне жениться? – спросила она.
– Сьюзан, у вас странное представление о браке, – вежливо, но твердо ответил Эрик. – Смысл брака – единение двоих людей, связанных друг с другом духовной и душевной близостью. Брак, заключенный во имя любой другой цели, превращается в насмешку над святыней. В наше время и так слишком много разводов. Зачем добавлять к ним еще один?
– А мы будем учиться любить друг друга, – с энтузиазмом отозвалась Сьюзан.
– Это должно происходить до свадьбы. Нет, Сьюзан, боюсь, ничего не выйдет. – Ему в голову пришла удачная мысль. – И потом, я слишком стар для вас.
– Вовсе нет! – возразила она. – Мне нравятся зрелые мужчины!
– А мне – зрелые женщины. – Эрик устал, терпение его было на исходе. Он положил гамбургер на тарелку и взглянул ей прямо в глаза. – Сьюзан, я не собираюсь на вас жениться. Не вижу в этом никакой нужды. Вы привлекательны и полны энергии. Вы обязательно встретите своего мужчину.
Сьюзан сморщила личико, словно собиралась заплакать, но сдержалась. Остаток обеда прошел в гробовом молчании. Сьюзан торопливо жевала, не глядя на Эрика, и, когда у столика появился официант с подносом, не стала заказывать десерт. Оплатив счет, Эрик вышел на улицу и направился к машине. Сьюзан мрачно шагала за ним.
– Куда вас отвезти? – спросил он.
