Текст книги "Монетка на счастье"

Автор книги: Элизабет Огест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Через две с половиной недели после свадьбы с Ридом Селина сидела, уставившись на чашку с кофе. Было раннее утро, ее муж еще спал. Субботы были единственными днями, когда Рид мог отоспаться, и тогда он давал себе волю, оставаясь в постели до десяти часов. Селина же привыкла вставать рано. Но сегодня утром, проснувшись, она поднялась не сразу, она еще долго лежала в постели, глядя на спящего Рида.

Ей хотелось придвинуться поближе, оказаться в его объятиях, но время для физической близости было неподходящим. Кроме того, физическая близость – единственная причина ее стремления завладеть вниманием Рида в постели, напомнила себе Селина. Наслаждаться просто лежа рядом с ним – значит испытать жестокое разочарование в будущем. Прислушавшись к голосу рассудка, Селина поднялась, оделась и спустилась вниз.

Она посмотрела на обручальное кольцо. Важно было остаться эмоционально независимой от мужчины, спящего наверху.

Хлопок по плечу заставил Селину подскочить и обернуться. Рядом стоял Рид – босиком, без рубашки, облаченный только в джинсы, со встрёпанными волосами и небритый. Воспоминания о том, каким восхитительным было покалывание его щетины, наполнили Селину возбуждением.

– Тебе плохо? – спросил он, глядя на Селину с холодным изучающим вниманием врача, осматривающего пациента.

– Просто я не привыкла валяться в постели, – ответила она равнодушным тоном. – И поскольку это не ускорит беременности, я решила встать.

Рид понимающе кивнул. Он вынужден был признать, что испытал легкое разочарование, проснувшись в одиночестве, но сейчас одобрял ее деловое решение. Теперь, когда он убедился, что с Селиной все в порядке, можно было бы вернуться в постель, но эта мысль не привлекла его. Вместо этого он ощутил странное беспокойство.

– Поскольку сейчас мы не выполняем твою часть сделки, как насчет моей? – спросил он. – Мы могли бы одеться, позавтракать и прогуляться по городу.

– Так, чтобы ты выглядел счастливым главой семейства? – Эти слова прозвучали насмешливо, но в глубине души Селина пожалела о том, что это неправда. Она усмехнулась самой себе. Рид Прескотт – ограниченный циник. Она неосмотрительно позволила физическому удовольствию оказывать на нее слишком сильное влияние.

Некоторое время спустя, когда они шли по обсаженной деревьями улице к центру города, показное внимание Рида вызвало у Селины раздражение. Джералд Уокер, один из престарелых пациентов Рида, работал в саду, и когда Рид поздоровался с ним, терпение Селины лопнуло.

– Если ты действительно считаешь людей себялюбивыми и эгоцентричными, тогда тебе наплевать на своих пациентов. Зачем ты стал врачом? Наверняка не из-за денег. Док говорит, что ты очень талантлив, говорит, что тебя ждет успех. Ты мог бы начать практику в крупном городе и заработать кучу денег. Здесь тебе хватит на жизнь, но богатым тебе не стать.

Он сухо улыбнулся.

– Когда-то давно мне сказали, что медицина для меня – естественное, само собой разумеющееся занятие.

По сути дела, он признавался, что в юности с ним что-то произошло, – это признание потрясло Селину.

– Кто это тебе сказал? – спросила она.

Его скулы напряглись, словно он собирался отказаться от ответа, но он туг же резко произнес:

– Старый врач, который лечил мою бабушку. Она страдала провалами памяти, и потому он попросил меня следить, чтобы она принимала различные таблетки в правильной последовательности. Кроме того, она была больна диабетом, но отвергала любые попытки научить ее самой делать себе инъекции. В семь лет врач научил меня этому и сказал, что у меня есть способности. Конечно, таким образом я избавлял его от ежедневных визитов к нам. Во всяком случае, я обнаружил, что в школе мне больше всего нравятся естественные науки, а к тому времени, когда закончил школу, я уже мечтал заняться медициной. Сначала я хотел посвятить жизнь исследованиям, но затем обнаружил, что мне нравится определять болезнь и исцелять пациентов – по крайней мере облегчать их страдания.

Даже о своей бабушке Рид говорил деловитым, сухим тоном, заметила Селина.

– Значит, работу с пациентами ты считаешь своего рода гимнастикой для ума, – подытожила она, размышляя, как отнеслись бы жители Смитсшира к врачу, если бы узнали, что он о них думает.

Рид услышал неодобрение в ее голосе и ощутил досаду.

– Каждый из пациентов – отдельный вызов для меня, и моя цель – сохранить или вернуть им здоровье, насколько это возможно, – знаками объяснил он, горделиво расправляя плечи.

Селина признала, что это весьма деловой подход. К тому же Рид был отличным врачом, а она старалась не судить других. И потом, мысленно добавила она, нелепо придавать такое большое значение его убеждениям.

– Полагаю, большего от врача трудно пожелать, – сдержанно отозвалась она и протянула руку. – Мир?

– Мир, – знаком ответил он и пожал ей руку. Однако слова Селины еще тревожили Рида. С давних пор он заставлял себя не обращать внимания на то, одобряют или не одобряют его люди. Почему же мнение Селины теперь так раздражало его?

Селина взглянула на Рида, когда они свернули на Берч-стрит, ведущую к главной улице городка.

– Глядя на твой мрачный вид, люди могут решить, что ты уже жалеешь о браке со мной, – негромко произнесла она, почувствовав болезненный укол при мысли, что ее слова могут оказаться справедливыми.

– Да, это ни к чему, – еле слышно пробормотал он и изобразил принужденную улыбку. – А вот так? – знаками спросил он. – Как я выгляжу – как счастливчик, который обрел блаженство в браке, или как придурок, который ухмыляется без причины?

Селина заметила, что глаза его остались серьезными. Она уже собиралась сказать Риду, что у него вид человека, пытающегося сделать хорошую мину при плохой игре, когда внезапно в голубых глазах промелькнула насмешка.

– Конечно, только глупец может считать брак блаженством, – заметил он. – Так что в любом случае я выгляжу так, как и подобает.

– Есть множество людей, которые считают брак счастьем, и при этом они вовсе не глупы. К примеру, мои бабушки и дедушки, – ответила Селина, решив не отступать перед его циничными представлениями о мире.

– И ты хочешь, чтобы таким стал наш брак, не дожидаясь, когда появится настоящий, долгожданный муж? – заметил он.

– Полагаю, что поскольку до сих пор он не появился, то его просто не существует, – ответила Селина, высказывая догадку, о которой размышляла уже давно. Ей было досадно признавать это, но она всегда чувствовала себя одинокой, никогда не принадлежала к какому-либо кругу. Это обстоятельство она приписывала своей глухоте. Любопытно, внезапно подумалось ей, – она совсем не чувствует отстраненности от Рида. Они даже не были друзьями. Их взгляды на жизнь были диаметрально противоположны. Он окружил себя защитной стеной, не позволяя никому подойти к себе слишком близко. Однако между ними была какая-то связь. Это потому, что сейчас мы связаны, мы помогаем друг другу добиться своего, решила Селина.

Рид нахмурился, представив Селину с обезличенным «долгожданным мужем». Мысль о том, что она может быть близка с другим мужчиной, встревожила его. Должно быть, у меня еще сохранились представления пещерного человека о собственности, усмехнулся он.

Решив перевести разговор в нейтральное русло, Селина предложила:

– Можно купить молока.

Рид кивнул. Они приближались к главной улице города – довольно широкой, окружающей зеленый парк с фонтаном в центре. По другую сторону улицы, обращенную к парку, находились магазины, банк, почта и полицейский участок. В том же здании располагался муниципалитет.

– Доктор Прескотт! Селина! – окликнул их знакомый голос, едва Рид и Селина свернули на главную улицу.

Взглянув в сторону парка, Рид заметил Оливию Стюарт – она сидела на скамейке рядом со своим мужем, Брюсом. Рид слегка подтолкнул Селину и помахал старикам рукой.

Селина увидела, что Оливия знаками подзывает их к себе. Оливия и Брюс несколько недель назад уехали из города, и теперь Селина видела их в первый раз с тех пор, как они с Ридом объявили о своей помолвке. Пришла пора разыгрывать молодоженов, сказала она себе, изобразила приветливую улыбку и повела Рида к старикам, чтобы принять их поздравления.

– Внук привез нас в город сегодня утром, – объяснила Оливия, когда Селина и Рид сошли на мощеную дорожку, окружающую парк. – Сейчас он в парикмахерской. Я собиралась попросить его отвезти нас к вам домой попозже – мне хотелось поздравить вас.

– Спасибо, – отозвалась Селина.

Заметив, что жесты старой женщины скованны из-за артрита, Рид знаками передал ее слова Селине. Но когда Селина заговорила прежде, чем он закончил, Рид понял, что Селина с легкостью прочла слова Оливии по ее губам. Рид счел долгом поблагодарить Оливию и от себя.

После того как обмен любезностями был закончен, Оливия робко взглянула на Рида, распрямила спину и повернулась к Селине.

– Не могла бы ты осмотреть мои руки? – спросила она, протягивая их к Селине. – Они ужасно беспокоят меня, а боль в колене у Брюса не дает ему спать каждую ночь. – Оливия вновь повернулась к Риду: – Не хочу обидеть вас, доктор Прескотт, но ваши лекарства не помогают, а увеличивать дозу нам бы не хотелось. А уж кортизоновые уколы не нравятся ни одному из нас.

Рид сжал челюсти, а затем заговорил, сопровождая речь жестами для Селины:

– Если прикосновение Селины поможет облегчить боль без уколов, я рад за вас. Но не забывайте наведываться ко мне на регулярные осмотры и в тех случаях, когда вы чувствуете ухудшение.

Оливия нетерпеливо нахмурилась.

– Конечно, не забудем, Селина всегда напоминает об этом. – Внезапно она лукаво улыбнулась: – Пожалуй, вы так и не успели поговорить о нас, стариках.

– Да, не успели. – Рид мысленно напомнил себе, что надо расспросить Селину, сколько пациентов обращаются к ней постоянно.

Он хорошо скрыл свое недовольство, решила Селина, взглянув на Рида и видя только любезное выражение на его лице. Однако его гнев она чувствовала так же отчетливо, как боль в руках Оливии, когда смотрела на них. Она принялась осторожно массировать распухшие суставы до тех пор, пока жар, исходящий от них, не утих, а лицо Оливии не смягчилось.

– Спасибо, детка, – сказала женщина, ласково целуя Селину в щеку.

Селина ответила ей улыбкой и повернулась к Брюсу.

– А теперь посиди со мной, – предложил старик, указывая на скамью. Едва Селина уселась и положила обе руки на его правое колено, Брюс усмехнулся. – Ты – единственная, женщина, которой жена позволяет прикасаться ко мне, – добродушно рассмеялся он.

Селина тоже засмеялась. Эту шутку она слышала уже тысячу раз, но Брюсу она нравилась, а Селине было радостно видеть улыбку на его лице. Ощущая ладонями жар, она поняла, что старику действительно очень больно. Она начала легко массировать колено, и постепенно жжение утихло.

Выражение лица у Рида оставалось неизменным, но в душе он испытывал смешанные чувства. Он был рад, поскольку старикам прикосновение Селины явно помогло, но раздражала их твердая уверенность в способностях Селины. Ему хотелось объяснить, что боль проходит благодаря их вере, а не из-за массажа Селины, но понимал, что объяснения здесь бесполезны.

Главная улица становилась все оживленнее к тому времени, когда Селина и Рид попрощались со Стюартами и зашли в магазин Лэнгли. Рид наблюдал, как Селина отвечает на приветствия людей, как беседует с покупателями и кассиром.

Возвращаясь домой по Берч-стрит, Рид поглядывал на Селину. Пакет с покупками мешал ему жестикулировать, но это было даже кстати – Рид хотел выяснить, насколько хорошо Селина умеет читать слова по губам. Он подтолкнул ее и, когда Селина обернулась, выбрал тему, о которой Селина не смогла бы догадаться.

– Кажется, сегодня ночью будет звездопад.

Селина ждала, что Рид скажет что-нибудь о Стюартах, и удивилась, что его заинтересовали падающие звезды. Она скептически оглядела Рида.

– Кто это тебе сказал?

– Зебулон Лански, – ответил Рид, поражаясь, как Селина поняла его. – Пока ты разговаривала с Самантой Брэнт.

Селина задумчиво нахмурилась.

– В падении звезд есть какое-то волшебство.

Впервые Рид услышал, что звездопад кому-то кажется волшебным явлением. Вспоминая рассказы Дока об основании Смитсшира, он пристально взглянул на Селину. Может, Док знал горожан хуже, чем считал. Селина отвернулась, и Риду пришлось постучать ее по плечу, чтобы привлечь к себе внимание.

– Ты веришь в волшебство?

Неприятные воспоминания нахлынули на Селину.

– Когда я была маленькой, мама часто говорила мне, что каждый раз, увидев первую падающую звезду, я могу загадать желание и это желание исполнится. Но вместо того, чтобы каждый раз придумывать новые желания, я решила пожелать то, что считала самым важным. Каждую ночь я думала о счастье, а когда мне было пятнадцать лет, мои родители погибли и сама я лишилась слуха. – Она сжала зубы. – Нет, я не верю в волшебство.

Рид испытал одновременно и прилив сочувствия к ней, и облегчение. Вспоминая, какая боль отразилась на ее лице, он вновь коснулся ее плеча.

– До сих пор я и не подозревал, что ты отлично читаешь по губам, – произнес он, возвращая разговор к причине, по которой заговорил о звездопаде. – Мне казалось, что, если тебя окружают люди, знающие язык жестов, и помогают тебе общаться с теми, кто его не знает, ты почти не умеешь читать по губам.

– Я понимаю все, что говорят мне люди, которых я знаю всю жизнь, – ответила она на вопрос в его глазах. – Но большинство их этому не верит, и потому они говорят знаками, пишут мне записки, желая убедиться, что я их понимаю. Мне все равно. Так я себя чувствую лучше. – Она задумчиво нахмурилась. – А вот не знакомцев мне трудно понимать, особенно если они говорят с акцентом. Когда я с кем-нибудь знакомлюсь, обычно проходит некоторое время, прежде чем я привыкаю к их речи. – Говоря об этом, Селина внезапно сообразила, что речь Рида начала хорошо понимать по губам сразу же после знакомства. Она взглянула на его губы и вдруг вспомнила их восхитительное прикосновение к своим губам.

Ты слишком много думаешь о нем, пригрозила себе Селина и стала смотреть на тротуар под ногами. Слишком взволнованная, чтобы молчать, она пробормотала:

– А иногда приходится просто порыться в памяти – люди часто повторяют одно и то же. К примеру, Брюс Стюарт чуть ли не при каждой встрече шутит о том, что только мне Оливия позволяет дотрагиваться до его колена.

Рид вновь постучал ее по плечу.

– Вот об этом нам и надо поговорить, – произнёс он.

Селина пожалела, что вовремя не прикусила язык и не к месту вспомнила о Стюартах. Но, в конце концов, раньше или позже Рид завел бы этот разговор, и Селина философски решила, что лучше прояснить дело сейчас, нежели потом.

Они добрались до дома, и Рид пропустил Селину в дверь впереди себя. На кухне, убирая молоко в холодильник, Селина размышляла о том, что скажет ей Рид. Если он попытается запретить ей заниматься любимым делом, может разразиться настоящая ссора. Взяв себя в руки, Селина обернулась.

Уже зная о том, как хорошо Селина умеет читать по губам, Рид все же решил, что такой важный разговор следует сопровождать жестами.

– Ты должна понять, что ты – всего-навсего плацебо, – сказал он, отчетливо произнеся последнее слово, – да, плацебо, безвредный заменитель лекарства. Стюарты просто верят, что ты облегчаешь их боль, и боль утихает – но благодаря им самим, а не тебе.

Селине и прежде приходилось сталкиваться со скептиками. Бывали случаи, когда и ей казалось, что только вера помогает облегчить чужую боль. Но уверенность Рида показалась ей оскорбительной.

– Да, я согласна – сладкую пилюлю глотать гораздо легче, чем горькую, – отозвалась она.

Рид усмехнулся. Он не хотел оскорблять Селину в лучших чувствах, но поступал так, заботясь о пациентах.

– Я не говорю, что твои действия приносят какой-то вред, – добавил он, – просто хочу, чтобы ты поняла: ты должна направлять пациентов ко мне, чтобы они получили соответствующую помощь.

Селина усмехнулась ему в ответ.

– Об этом мы уже говорили, и я дала тебе слово, что никогда не сделаю попытки заняться исцелением.

Рид взволнованно провел рукой по волосам. Обычно он не придавал значения мнению людей о себе, но гнев Селины беспокоил его.

– Все равно, – подтвердил он, а затем не вольно добавил: – С Деброй Рэмси и ее ребенком все в порядке. Спасибо, что ты заставила ее прийти ко мне на прием.

Рид не мог поверить, что, в сущности, пытается успокоить ее. Я всего лишь не хочу, чтобы она выставила меня из спальни, уверял он себя. В конце концов, ничто человеческое не было чуждо ему, а их физическая близость доставляла удовольствие.

Селина не стала винить Рида за его сомнения. К тому же ссоры вряд ли помогут ей достичь цели, поставленной перед собой в браке, напомнила она себе.

– Я рада, что у нее все хорошо, – сдержанно ответила она, давая Риду понять, что мир между ними восстановлен.

Однако на следующее утро Селина с беспокойством обнаружила, что установившийся мир был всего-навсего кратким перемирием. Утро прошло довольно спокойно. Вместе с Ридом они побывали в церкви, а затем пообедали на ферме стариков Уорли вместе с Тапперами и тетей. Позднее, вернувшись домой, они устроились на веранде с газетами.

Селина только начала разгадывать кроссворд, когда у дома появилась Гарриет Калфоно со своей двухмесячной дочерью Карлой и четырехлетним сыном Сэмюэлом.

Заметив, что Рид отложил свою газету, Селина посмотрела в сторону улицы и увидела, как женщина открывает калитку и идет к дому вместе с детьми.

– Мы просто гуляли, и я решила навестить Селину, – сказала Гарриет, давая Риду понять, что явилась не за помощью. Она поднялась по ступеням веранды.

Снисходительно улыбнувшись, Рид вновь углубился в газету.

Подняв детскую коляску на половину ступеней веранды, Гарриет остановилась и поздоровалась с Селиной.

Селине нравилась Гарриет. Они учились в одном классе и были подругами до самого окончания школы. После того как Селина лишилась слуха, Гарриет одной из первых стала учиться языку жестов.

– Подожди, – остановила ее Селина, встала и помогла женщине втащить коляску на ступени.

Гарриет вынула малышку из коляски. Взяв девочку на руки, Селина заметила, что ее волосы еще слишком редкие, чтобы понять, какого цвета они будут потом, но, несомненно, она унаследовала карие глаза своего отца. А мальчик – копия своей матери, подумала Селина, улыбаясь ему. Сэмюэлу достались черные волосы и серо-зеленые глаза Гарриет, нос и рот той же формы, что и у нее. Гарриет взяла сына за руку, чтобы помочь ему одолеть ступени, а Селина прошла к пустым креслам рядом с креслом Рида.

Пока Селина усаживалась, Гарриет поздоровалась с Ридом. Селина видела, как Рид с улыбкой ответил женщине, взглянул на ее сына и вновь уткнулся в газету.

Хотя в поведении Рида не было ничего странного, Селина уловила беспокойство в дружеской улыбке Гарриет. Многие жители города до сих пор считают Рида чужаком, рассудила Селина, объясняя себе неловкость гостьи. Но как только Гарриет уселась, Селина заметила, что та держится скованно.

– Сэмюэл, похоже, подрос еще на дюйм с тех пор, когда ты приводила его в библиотеку на прошлой неделе, – проговорила Селина, пытаясь успокоить женщину.

Мальчик робко улыбнулся. Мать отпустила его руку, но вместо того, чтобы отодвинуться, он прижался к ее ногам.

Селина знала, что застенчивость не свойственна этому малышу – обычно он бывал резвым и непоседливым. Селина ждала, что Сэмюэл попытается поговорить с Ридом. Затем до нее дошло, что испуг мальчика вызван тем, что Рид – врач. В представлении многих детей врач непременно связан с уколами и потому оставляет неприятное воспоминание. Удовлетворившись этим объяснением, Селина вновь обратила внимание на Гарриет.

– И Карла растет не по дням, а по часам, – заметила она.

– Да, – Гарриет слабо улыбнулась.

Но даже в этой улыбке, вызванной мыслью о ребенке, была заметна ее нервозность.

– Как дела у Сэма? – спросила Селина, гадая, неужели состояние Гарриет вызвано какой-нибудь ссорой с мужем.

– У него все прекрасно, – ответила Гарриет, и на ее лице появилось выражение покорности судьбе. – Он сейчас на полпути в Калифорнию. Терпеть не могу, когда его нет дома так, долго, но тут уж ничего не поделаешь. Чего еще ждать женщине, которая вышла замуж за водителя грузовика? Я знала, на что иду, когда согласилась стать его женой, и не могу пожаловаться. Он прекрасный муж и отец. – Заканчивая говорить, Гарриет взглянула в сторону.

Проследив за ее взглядом, Селина заметила, что Рид сделал вид, что полностью увлекся газетой, явно не желая вмешиваться в женский разговор. Селина не могла избавиться от мысли, насколько естественно выглядит Рид, сидя на ее веранде, кажется, он провел в этом доме всю жизнь. Но он не собирается жить здесь, строго напомнила себе Селина. Ей надо просто последовать примеру Гарриет и ни на минуту не забывать о заключенной ими сделке. Заставляя себя не думать о Риде, она повернулась к Гарриет. Женщина явно испытывала неловкость.

– Может, стоило дождаться завтрашнего утра и прийти к тебе в библиотеку? – показала Гарриет жестами.

Селина встревожилась: неужели люди опасаются навещать ее только потому, что теперь в ее доме живет Рид?

– Я рада видеть тебя в любое время. Мы с Ридом любим принимать гостей, – заверила Селина и в подтверждение своих слов взглянула на Рида.

Отложив в сторону газету, Рид улыбнулся.

– Жаль, если мое присутствие отпугивает подруг Селины.

Гарриет залилась смущенным румянцем.

– Нет, дело не в этом… я хотела сказать, не в вашем присутствии. – Она опустила глаза, не глядя на Селину и Рида. – Мне так неудобно… как глупо было беспокоить вас в воскресенье…

– Вот уж не знала, что ты способна на глупости, – добродушно пошутила Селина, потянувшись и взяв Гарриет за руку, так как женщина встала, очевидно намереваясь уйти. – Скажи, что случилось?

Гарриет почти упала в свое кресло и обняла Сэмюэла.

– Теперь, когда Сэм уехал так надолго, а у меня столько хлопот с малышкой, боюсь, Сэмюэлу недостает внимания. Несколько дней назад он начал жаловаться на боль в животе – но его не тошнило, не рвало и тому подобное. – Она перевела взгляд с Селины на Рида. – Понимаю, он всего лишь хочет обратить на себя внимание, и, откровенно говоря, у меня нет денег, чтобы обращаться к врачам по поводу каждой мелочи. – Ее лицо затвердело. – И потом, я не хочу, чтобы он становился ипохондриком, как моя мать.

Селина была вынуждена признать, что среди ипохондриков города Пола Брэдли занимает первое место. Однажды бабушка Таппер обмолвилась, что эта женщина купила дом рядом с больницей только ради собственного удобства.

Гарриет вновь взглянула на Селину.

– Во всяком случае, я надеялась, что ты его посмотришь, потрогаешь его живот – просто, чтобы я убедилась, что он не болен, – неловко закончила она.

Селина взглянула на Рида, но тот сохранял невозмутимый вид, словно предоставляя ей полную свободу действий. Селина чувствовала себя так, словно ей был брошен вызов. Это положит конец миру, подумала она, подзывая к себе Сэмюэла.

– Знаю, мне не следовало приходить, – пробормотала Гарриет, с несчастным видом поглядывая на Рида и, очевидно, заметив, каким взглядом обменялся он с Селиной.

– Я всегда рада видеть тебя, Карлу и Сэмюэла, – заявила Селина и с ободряющей улыбкой протянула Карлу матери, вновь подзывая к себе Сэмюэла.

– Подойди, – подтолкнула его Гарриет, когда мальчик крепче прижался к ее ногам.

– Иди ко мне, Сэмюэл, – позвала Селина.

Мальчик робко приблизился и остановился перед ней.

– Где у тебя болит? – ласково спросила Селина, и мальчик указал на живот.

Селина осторожно провела ладонью по его животу и ощутила жар – с правой стороны, внизу. Здесь было что-то не в порядке. Продолжая улыбаться, чтобы не напугать ребенка, она обернулась к Риду.

– Чтобы знать наверняка, думаю, и врач должен посмотреть тебя, – сказала она мальчику.

Рид вопросительно приподнял бровь.

– Аппендикс, – быстро объяснила знаками Селина.

Он ответил ей скептическим взглядом, но тотчас обратил внимание на мальчика.

– Мы, мужчины, сейчас во всем разберемся. – Посмотрев на его мать, он добавил, не совсем сумев скрыть резкость тона: – Кроме того, когда моим пациентам нездоровится, я предпочитаю осматривать их сам. – Видя, как смущение на лице Гарриет сменилось тревогой, он выругал себя за несдержанность. – Уверен, мы что-нибудь придумаем, чтобы вы могли позволить себе визиты к врачу.

– Я просто не хотела понапрасну беспокоить вас… – неловко пробормотала Гарриет.

– Осмотр Сэмюэла для меня не беспокойство, – заверил Рид и отвел мальчика в сторону.

Как только он отвернулся, Гарриет коснулась плеча Селины.

– Значит, у Сэмюэла что-то серьезное? – тревожно спросила она, когда Селина обернулась.

– А вот это нам скажет доктор, – ответила Селина, глядя на малыша и Рида. К ее удивлению, Рид быстро нашел общий язык с Сэмюэлом. Между ними установилось почти товарищеское взаимопонимание, и, когда Рид поманил Сэмюэла к себе, мальчик послушался его без смущения.

Рид встал на колени на пол веранды и попросил мальчика лечь, а затем осторожно прощупал ему низ живота. Через несколько минут он обернулся к Гарриет.

– По-моему, возможен аппендицит. Думаю, необходимо доставить его в медицинский центр Гринфилда на обследование.

Гарриет побледнела.

– Так он в самом деле болен?

Селина увидела на лице женщины виноватое выражение, повернулась к Риду и прочла по его губам:

– Во многих случаях у детей аппендицит выявить невозможно, пока он не становится острым. Вы правильно поступили, придя сюда сегодня. Если диагноз подтвердится, у нас еще будет достаточно времени.

Селина поняла, что Рид знает, как надо вести себя с пациентами, когда после его слов с лица Гарриет исчезло виноватое выражение.

Рид коснулся плеча Селины.

– Я отвезу Гарриет в Гринфилд.

– Я поеду с вами, – сказала она, чувствуя, что Гарриет понадобится ее поддержка. Затем, повернувшись к подруге, спросила: – Кто-нибудь сможет пока побыть с Карлой?

– Я позвоню свекрови, – ответила Гарриет, быстро поднимаясь с кресла. – Моя мать этого не переживет.

Селина кивнула и провела подругу к телефону.

В последующие несколько часов у Рида не было времени поговорить с Селиной наедине. Они доставили мальчика в больницу, где выяснилось, что аппендикс действительно увеличен и требует немедленного хирургического вмешательства.

Теперь операция уже закончилась. Она прошла успешно, и Сэмюэл уже приходил в себя.

Отец и свекор Гарриет вместе с самой Гарриет и Селиной ждали в приемной больницы. Двое мужчин появились в больнице через несколько минут после того, как Рид, Селина и Гарриет привезли туда Сэмюэла. Мать Гарриет осталась дома.

– Она с трудом переносит всякие неожиданности, – сказал отец Гарриет, чтобы объяснить отсутствие жены. – Стоило ей узнать новость, и она совсем сникла. Я пообещал позвонить ей и рассказать обо всем, что случится.

Гарриет и ее свёкор понимающе кивнули, и Рид заметил облегчение на лицах всех троих, едва они узнали, что Пола предпочла остаться дома.

Сейчас, стоя у кровати Сэмюэла, Рид улыбнулся мальчику.

– Теперь твой дедушка сможет позвонить бабушке и сказать, что с тобой все в порядке.

Мальчик уже пробудился от наркоза, но был еще слишком вялым и ответил ему только сонной улыбкой.

Рид испытал удовлетворение и облегчение, какое всегда ощущал, когда видел, что пациент поправляется.

– Увидимся завтра, – пообещал он, повернулся к сестрам, отдал им распоряжение и вышел в приемную. Ему и Селине пора было ехать домой.

Увидев, что Гарриет вдруг повернулась к двери, Селина посмотрела в ту сторону и обнаружила, что в приемную вышел Рид.

– Я только что был у Сэмюэла, – сказал он. – С ним все в порядке, его уже перевезли в палату. – Он обвел взглядом родственников мальчика. – Вскоре вас пустят к нему.

Гарриет благодарно улыбнулась.

– Спасибо вам, доктор.

– Вам следует поблагодарить Селину, – ответил Рид.

Пораженная тем, что он открыто признал ее помощь, Селина лишилась дара речи и молчала, пока Гарриет благодарила и обнимала ее.

Рид дождался, пока выскажутся оба дедушки мальчика, а затем добавил:

– Мы с Селиной уезжаем, – он перевел взгляд на Гарриет, – но обязательно позвоните мне, если возникнут проблемы.

Гарриет кивнула.

Шагая вместе с Ридом по коридору, Селина поглядывала на него. Она еще не могла прийти в себя от того, что он признал ее заслугу в присутствии посторонних людей.

– Только глупец мог бы отрицать это, – произнес Рид в ответ на ее вопросительный взгляд, а затем, вежливо давая ей понять, что больше не желает вдаваться в обсуждение, добавил: – Я устал. Поедем домой.

Он действительно выглядит утомленным, думала Селина, пока они ехали к Смитсширу. Было бесполезно начинать разговор теперь, когда темнота скрывала его губы, даже если бы Рид повернулся в ее сторону. Кроме того, он должен был следить за дорогой. Однако Селина не переставала гадать, считает ли Рид, что ее диагноз был удачной догадкой, или откровенно верит в ее дар. Она пыталась объяснить себе, что это неважно. Прежде она никогда не заботилась о том, что люди думают о ее способностях. Ей всегда нравилась просто возможность помочь другим.

Но когда они с Ридом вошли в дом и Рид зажег свет, Селина взяла его за руку, не давая подняться наверх.

– Ты действительно веришь, что я что-то почувствовала? – спросила она.

Минуту Рид серьезно разглядывал ее, а затем ответил:

– Рассудок убеждает меня, что этот инцидент – случайность. Но Док не глуп, и если верить ему, такое случалось и прежде. Я не могу пренебречь опытом Дока или случаем с Деброй Рэмси. Очевидно, ты можешь определить болезнь, – усталая улыбка приподняла угол его губ. – Ты действительно полезная жена для врача.

Селина понимала, что он хотел сделать ей комплимент. Но улыбнулась она с трудом, так как слово «полезная» вызвало кисловатый привкус у нее во рту. Она с раздражением отметила, что не хочет быть всего-навсего полезной женой. Впрочем, так оно и есть, напомнила она себе, глядя, как Рид поворачивается и поднимается в спальню. А сам он – всего лишь полезный муж. И брак их – только выгодная сделка. Ей следовало бы запомнить слова Гарриет: «Я знала, на что иду, когда согласилась стать его женой, и теперь не могу пожаловаться». И мне не следует жаловаться, решительно убеждала себя Селина. Ей надо удовлетвориться тем, что и она сама, и Рид только выигрывают в этом браке. Стоит начать желать чего-то большего, и надежда обернется разочарованием.

Несмотря на столь решительный разговор с собой, она еще испытывала уколы оскорбленного самолюбия позднее, когда присоединилась к Риду в постели. Он циник, он считает, что большинство людей себялюбивы и эгоцентричны, напомнила она себе. Но когда он обследовал маленького Сэмюэла, в его глазах светилось беспокойство. Под циничной оболочкой скрывается ранимый человек – в этом Селина была уверена. Точно так же она была уверена, что он никогда никому не позволит проникнуть под эту оболочку. Прекрати думать о нем, приказала она себе. Но едва Селина улеглась на спину и закрыла глаза, она ощутила прикосновение к плечу.