355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Элизабет Огест » Монетка на счастье » Текст книги (страница 2)
Монетка на счастье
  • Текст добавлен: 17 сентября 2016, 23:16

Текст книги "Монетка на счастье"


Автор книги: Элизабет Огест



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА ВТОРАЯ

Беспокойство не оставляло Рида. Весь вечер он провел как на иголках. После ужина, испытывая потребность в движении, он вышел на прогулку, но не мог поверить своим глазам, видя, куда несут его ноги – прямо к дому Селины Уорли.

Рид убеждал себя, что перед этой женщиной необходимо извиниться. К тому же случай с Деброй Рэмси беспокоил его, и, если Селина знала что-нибудь, что объяснило бы боязнь этой пациентки, это могло пригодиться Риду.

Селина сидела в качалке на веранде и вязала. Вместо умиротворения, которое она обычно ощущала чудесными летними вечерами, сегодня весь день ее мучило одиночество. Селина размышляла: она могла бы навестить своих бабушку и дедушку Таппер. Могла бы прогуляться до дома тети Адель. Или же поехать на ферму бабушки и дедушки Уорли. Но если навестить кого-нибудь из этих людей, придется рассказать им о своих планах, а они наверняка попытаются отговорить ее. Селина стиснула зубы. Вероятно, все это приведет лишь к бесполезным спорам, поскольку менять свое решение она не собиралась.

Ее внимание привлекла движущаяся фигура. Подняв голову, Селина увидела, что к ее калитке направляется Рид Прескотт. Селина напряглась, сложила вязанье в сумку, лежащую рядом с креслом, и встала.

– Вероятно, вы забыли обвинить меня в чем-нибудь еще? – сухо спросила она, когда Рид поднялся по ступеням веранды.

– Я пришел извиниться, – объяснил он жестами.

Наблюдая за его движениями, Селина обнаружила, что ее привлекают сила и форма его рук. Она вспомнила, какой поток энергии ощутила днем, когда Рид хлопнул ее по плечу, и по ее телу вновь прошла жаркая волна. Рид Прескотт считает меня врагом общества, напомнила себе Селина. Жар сменился ознобом, и она распрямила плечи.

– Док рассказал о вашей договоренности, – продолжал Рид, подкрепляя свои жесты словами. – Мне по-прежнему не нравится, что люди обращаются за помощью к вам, но, похоже, виноваты в этом не вы. К тому же Док поклялся, что вы не пытаетесь никого лечить.

Под его скептическим взглядом Селина вскинула голову.

– Да, я в самом деле не пытаюсь никого лечить. Я знаю пределы своих возможностей, доктор Прескотт, – заверила она.

– И это весьма разумно с вашей стороны, – отозвался Рид.

Не слыша нюансов голоса, Селина привыкла обращать внимание на выражение лиц и жесты людей. Она заметила смущение врача, уловила, как напряглись его плечи, словно его что-то тревожило. Ему не хотелось приходить сюда, поняла Селина, оскорбившись при этой мысли. Ну что же, и меня его общество не устраивает, подумала она.

– Вы извинились, и я принимаю ваше извинение, – произнесла она. – До свидания, доктор.

На улице быстро темнело. Намереваясь войти в дом, Селина отвернулась и принялась собирать вязальные принадлежности в сумку.

– Мне бы хотелось поговорить с вами, – произнес ей в спину Рид, но Селина не ответила, и он подавил раздраженный вздох. Потянувшись, он взял ее за плечо.

Селина резко обернулась, когда мощный поток энергии вновь пронзил ее.

– Мне надо поговорить с вами, – повторил он.

Селина заметила, как решительно сжаты его челюсти, – ясно, этот человек ждал от нее одних неприятностей. Впрочем, именно он затеял вражду, напомнила Селина.

– О чем? – равнодушно спросила она.

Заметив идущих по улице Джулию и Пола Джонсон, Рид невольно шагнул к двери.

– Вы позволите войти? – спросил он. – Это личный разговор.

Проследив за его взглядом, Селина тоже увидела чету Джонсон. В тусклом вечернем свете Джулия знаком пожелала Селине доброго вечера, и Селина ответила ей.

Заметив, с каким видом Селина провела его в дом, Рид порадовался тому, что она не сделала далеко идущих выводов из его желания поговорить наедине. Его неожиданно поразил уют ее дома. Однако Селина Уорли смотрела ему в лицо с далеко не гостеприимной улыбкой.

Она остановилась всего в нескольких шагах от двери. Обычно она приглашала людей в гостиную, предлагала им что-нибудь выпить, но Рид Прескотт не был гостем. Он оказался здесь только потому, что хотел что-то выяснить у нее.

– О чем вы хотели поговорить со мной? – спросила Селина.

– О Дебре Рэмси, – знаками объяснил Рид. – Док считает, что у нее были серьезные причины обратиться прежде к вам, а не к нам.

Селина нахмурилась – она настаивала, чтобы Дебра рассказала врачам обо всем. Но, очевидно, эта женщина не послушалась ее совета. Если бы на месте Рида сейчас был Док, Селина, не смущаясь, сообщила бы ему все, что ей известно. Но с Ридом Прескоттом она чувствовала себя неловко.

– И какими же, по-вашему, были эти причины? – спросила она.

Селина Уорли умело разыгрывает неведение, думал Рид. Однако он был уверен: она что-то знает и скрывает это. В сущности, Рид был вынужден признать, что своим поведением он не заслужил доверия Селины.

– Дебра нервничала, пожалуй, даже была испугана, – медленно проговорил он, подкрепляя речь знаками. – Я видел, как ведут себя женщины, опасаясь беременности и не желая ее. Но с Деброй все совсем иначе – она с радостью ждет ребенка. – Он прищурился, взглянув на Селину. – Чтобы спасти и ее, и ребенка, мне необходимо знать, что она не решилась рассказать.

Селина уловила в его глазах беспокойство. Такой же взгляд бывал у Дока, когда тот тревожился о пациенте. И если Риду Прескотту доведется стать преемником Дока, надо попытаться сработаться с ним, по крайней мере, чтобы сообщать о тех, кто просит у нее помощи. Однако Селина сомневалась, что Рид сам станет обращаться к ней за помощью.

– Дебра – пришла ко мне потому, что понимала: ее беременность проходит странно, не так, как положено, но боялась признаться в этом вам или Доку, – объяснила Селина. – В пятнадцать лет она была влюблена в одного парня из Гринфилда – в то время ему было уже двадцать три года, он был женат. Но Дебра не знала об этом, пока не стало слишком поздно. Никто даже не подозревал, что она бывает на свиданиях, родители Дебры считали, что она уезжает проведать подругу. Однако она не пытается оправдаться, она признает, что вела себя глупо. В конце концов, она забеременела. Ее парень пришел в бешенство, дал ей денег и заявил, что не желает больше ее видеть. Он говорил, что она обманула его, скрыла свой возраст, соблазнила, а затем стала вымогать деньги.

Селина словно захлебнулась негодованием при мысли о людской жестокости, а затем продолжала:

– Дебра была потрясена и перепугана и стыдилась признаться во всем родителям. Она тревожилась все сильнее, ее тревога перерастала в панику, но найти выход она не могла. Ее бабушка с материнской стороны, вдова, живущая в одиночестве на маленькой ферме в Нью-Гемпшире. Дебра была очень дружна с бабушкой и потому решила довериться ей. Она попросила родителей отпустить ее погостить у бабушки на все лето. На третьем месяце у нее случился выкидыш. Бабушка помогла Дебре скрыть тайну.

Селина помедлила минуту и вновь заговорила:

– Дебра решила, что, прежде чем выйти замуж за Нейла, она должна рассказать ему обо всем. Но едва она призналась в том, что была влюблена в другого, Нейл пришел в ярость. Дебра перепугалась и утаила от него свою первую беременность. Она слишком боялась потерять Нейла. – Селина пристально взглянула на Рида. – Поэтому она нервничала у вас на приеме – она опасалась, что если вы узнаете правду, то расскажете о ней Нейлу.

Рид нетерпеливо фыркнул.

– Разве ей не известно, что врачи обязаны соблюдать конфиденциальность?

– Она знала, но все равно беспокоилась, – ответила Селина, подкрепив свои слова резкими жестами. – К тому же, если бы она рассказала вам обо всем, вы сделали бы запись в ее карточке, и это увидела, бы сестра.

– Нашим сестрам можно доверять, – не менее резкими знаками ответил Рид.

Селина нетерпеливо перебила:

– Эта женщина стремится сохранить семью.

Рид прерывисто вздохнул. Раздражение на его лице сменилось сочувственным беспокойством.

– Я могу ее понять, – признался он, слегка смягчив жесты. – Я знаком с Нейлом Рэмси – этого человека не назовешь терпимым. Он живет по твердо установленным правилам и, насколько я понял, требует их выполнения от жены. Пожалуй, Дебра права. Признание может привести к разрыву… – Он помолчал и добавил: – Я найду способ убедить ее, что тайна останется тайной.

По серьезному лицу Рида Селина поняла, что Дебра может довериться ему.

– Спасибо, – произнесла она.

Рид хотел поблагодарить девушку за помощь, попрощаться и уйти, но вместо этого обнаружил, что его притягивают глубины ее карих глаз. Ошеломленный внезапно возникшим возбуждением, он отвел взгляд от ее глаз, но теперь посмотрел на ее губы, эти губы казались такими мягкими, так манили к себе. Селина Уорли – одна из тех женщин, от которых следует держаться подальше, предостерег себя Рид. Эта женщина наверняка не сторонница случайных связей, она ждет прочных отношений. Обнаружив, что с неожиданным влечением к этой женщине справляться становится все труднее, Рид взглянул на часы.

– Мне пора, – произнес он с таким видом, словно опаздывал на встречу.

Селина подавила судорожный вздох. Еще никогда она не видела таких ярко-голубых глаз. На краткий момент в ней словно вспыхнуло пламя, от которого вскоре остался лишь холодный пепел. Рид что-то произнес, не поднимая головы, и потому Селина не видела его губ. Судя по резким жестам, он был чем-то обеспокоен.

Подняв голову, Рид заметил, что Селина вопросительно смотрит на него, и мысленно чертыхнулся. Он совсем забыл, что она может понять его слова, только видя, как движутся губы.

– Мне пора идти, – повторил он и показал на часы, вновь намекая на неотложное дело. Подумав, добавил, пользуясь жестами: – Спасибо за помощь, – и вышел из дома.

Шагая к калитке, Рид не переставал злиться. Он до сих пор не мог прийти в себя оттого, что его влекло к Селине Уорли. Все ясно: воздержание было чересчур длительным.

Глядя вслед Риду, Селина хмурилась. Едва покончив со своим делом, он почти убежал из ее дома. Очевидно, им с доктором Прескоттом никогда не стать друзьями. А если вспомнить, какими краткими были оба разговора, вряд ли их можно назвать даже знакомыми!

Выйдя на веранду, Селина села в качалку и подняла глаза к звездному небу. На нем уже появился тонкий, еле заметный месяц. Вдохнув теплый летний воздух, Селина прикрыла глаза и вздрогнула, когда вдруг увидела перед собой серьезное лицо с блестящими голубыми глазами. Она встряхнулась. Я настолько одинока, что готова думать о ком угодно, даже о Риде Прескотте, усмехнулась она. Ну что же, от одиночества вполне можно избавиться, и завтра она предпримет первый шаг.

Селина сидела в одной из приемных Дока. Она разделась, набросив только принесенный Глендой халат, и теперь нервно посматривала на дверь. Ее беспокоил не осмотр, а реакция Дока на предложение, которое она собиралась сделать. Дверь открылась, и Селина привстала с удивленным восклицанием.

Не глядя на нее, Рид положил на стол карточку.

– Доктор Джеймс задержался у другого пациента дольше, чем рассчитывал, и Гленда решила, что вы не станете возражать, если я…

Он остановился, не договорив. Имя на карточке он не успел прочитать и теперь, повернувшись к смотровому столу, обнаружил, что глядит прямо в ошеломленное лицо Селины Уорли.

Поскольку Рид говорил быстро и не смотрел на нее, Селина не поняла ни слова. Предполагая, что он просто зашел не в тот кабинет, она подчеркнуто произнесла:

– Я пришла на прием к Доку.

– Он задерживается, – отозвался Рид и взглянул на ее карточку. Не желая признаваться в этом, он чувствовал себя так неловко, словно ему предстояло впервые принимать пациентку. Нет, даже во время своего первого осмотра он держался гораздо увереннее, вспомнил Рид. Отложив карточку, взглянул на Селину. – Гленда сказала, что вы пришли на осмотр, – показал он жестами. – Вас что-нибудь беспокоит?

Мысль о том, что осмотр будет проводить Рид Прескотт, повергла Селину в панику. Он врач, напомнила она себе, но не могла не думать, каким будет прикосновение его сильных рук. При этой мысли по ее телу словно прокатились волны тепла.

– Я совершенно здорова, – ответила она, борясь с желанием схватить одежду и бежать прочь.

Повернувшись к ней спиной, Рид с деланным интересом углубился в карточку Селины. Ему приходилось осматривать сотни женщин, напоминал он себе. Многие были гораздо миловиднее Селины Уорли, однако он без труда разыгрывал к ним равнодушие и чисто врачебное внимание. Но мысль о том, как будет выглядеть Селина без просторного халата, заставила его испытать совсем не профессиональное любопытство.

Не спуская глаз с его спины, Селина размышляла, как сказать Риду, что она отказывается от осмотра. Однако причина ее нынешнего визита сюда была слишком важной, чтобы отступать. И все-таки Риду Прескотту она не решалась открыть ее и тем более не хотела, чтобы он проводил осмотр.

– Надеюсь, это вас не оскорбит, – неловко проговорила она, – но я привыкла к Доку и потому лучше дождусь его.

Рид облегченно вздохнул. Повернувшись к Селине, он вежливо улыбнулся.

– Понимаю. Я скажу Гленде. – Воспользовавшись неожиданным шансом, он покинул кабинет, оставив карточку снаружи, на двери. «Так я и знал, что Селина Уорли доставит немало неприятностей». С этой мыслью Рид отправился искать Гленду. Н-да, знать-то знал, но не ожидал, что эти неприятности примут форму чувственного влечения к ней.

Селина тоже облегченно вздохнула и стала ждать Дока. Но следующим в кабинет вошел не Док, а Гленда. Гленда Джонс была сорокалетней замужней женщиной. Она была счастлива в браке, имела троих детей и манеры заботливой матери. Уже двадцать лет она работала медсестрой у Дока и управлялась с делами умело и внимательно. Когда Селина оглохла, Гленда одной из первых стала брать уроки языка жестов. Шутя, она говорила, что ей нравится держать руку на пульсе города, но Селина догадывалась, что в этой шутке была изрядная доля правды. Селина понимала, что Гленда знает все о пациентах, проходящих через кабинет Дока, но, тем не менее, не распространяется о своей работе. Она ни с кем не делилась чужими секретами и именно потому проработала так долго и пользовалась таким безграничным доверием Дока.

– Извини, что я направила сюда доктора Прескотта, – проговорила женщина, широкими движениями рук придавая своему извинению большую выразительность. – Только потом Карин сказала мне, что Джулия Джонсон видела его у твоего дома вчера вечером. – Гленда понимающе улыбнулась. – При таких отношениях лучше помнить о скромности.

Селину потрясли эти слова – оказывается, вчерашний визит Рида кем-то мог быть принят за знак внимания! Но вскоре ее чувство юмора победило. Врач был бы изумлен этим еще сильнее, подумала Селина. Однако нельзя позволить этому слуху распространиться – особенно теперь, когда она постоянно помнила о своем решении.

– Доктор Прескотт просто зашел извиниться за недоразумение, случившееся вчера днем. Между нами нет ровным счетом ничего, – объяснила Селина женщине, воспользовавшись жестами, чтобы та поняла ее лучше.

На лице Гленды появилось разочарованное выражение.

– Какая жалость! Вы были бы красивой парой.

Селина состроила гримасу сомнения. Она уже давно оставила всякую надежду найти мужчину, который согласился бы разделить с ней жизнь. Но даже если бы такая надежда сохранилась у нее до сих пор, доктор Прескотт ясно дал ей понять, что между ними не может быть ничего общего.

– Вряд ли, – решительно отозвалась она.

– Плохо. – Гленда печально покачала головой. Внезапно вспомнив о делах, она добавила: – Я отправлю сюда Дока, как только он освободится.

Глядя вслед медсестре, Селина размышляла, что сказала бы она, узнав, зачем Селине понадобилось повидать Дока. Вероятно, Гленда не одобрила бы ее решение. Подумав об этом, Селина распрямила плечи. Ей нет дела до чужого мнения. Сейчас решение будет принимать она сама.

– Что?! – изумленно переспросил Док.

Селина редко видела Дока настолько утратившим самообладание, но догадалась, что такую просьбу он слышит впервые.

– Я хочу пройти процедуру искусственного оплодотворения, – повторила она. – Я хочу ребенка.

– Тебе всего двадцать семь. Для женщины в твоем возрасте инстинкт материнства – редкое явление, – ответил он уже более спокойным тоном. – Но, по-моему, наилучшим выходом для тебя было бы найти мужа.

Селина спокойно посмотрела ему в глаза.

– В округе Смитсшира нет ни одного мужчины, за которого я бы хотела выйти замуж. А уезжать отсюда я не стану – здесь мой дом. Мне нравится жить здесь.

– Но что скажут твои родные? – спросил Док, пробуя еще один довод.

Селина вздохнула.

– Полагаю, встревожатся, но вряд ли бросят меня на произвол судьбы.

Док был вынужден согласиться: и Уорли, и Тапперы были добросердечными людьми. Они никогда не оставили бы Селину без помощи.

– А твоя работа? Наверняка найдутся люди, которых возмутит беременность незамужнего библиотекаря.

– Ты ведь знаешь, библиотека была построена Энгусом Смитом, а управляет ею опекунская комиссия. Единственные люди, которые способны уволить меня, – члены этой комиссии. Дочь одного из них сейчас живет с человеком, с. которым не состоит в браке, а от сына другого забеременела девушка, в то время, как он был помолвлен с другой. – Она взглянула в глаза Доку. – Помнишь, как волновались все мы, когда этот парень уже женился, а его вторая подруга все надеялась, что она не беременна? – Она пожала плечами. – К тому же меня могут уволить только за пренебрежение обязанностями или за непристойное поведение. Что касается обязанностей, то я всегда помнила о них, а медицинскую процедуру вряд ли можно назвать непристойным поведением.

– Люди способны назвать ее как угодно, – заметил Док.

Селина сжала губы.

– Не может быть, чтобы все жители нашего города были так злы. Вспомни, что случилось с Эмили Сейер, – родственники отказались от нее, но нашлись люди, которые помогают ей до сих пор.

Док покачал головой.

– Вижу, ты все предусмотрела, и все-таки подумай еще раз. – Подчеркивая свою просьбу выразительными жестами, он добавил: – Поговори с дедушкой и бабушкой, с тетей Адель, а затем возвращайся ко мне. Если ты действительно этого хочешь, я сам помогу тебе. Но все же лучше бы ты передумала.

Селина прочла на его лице беспокойство.

– Знаю, ты боишься за меня, – сказала она. – Я обязательно поговорю с бабушкой и тетей, но не передумаю ни за что. – Она просительно взглянула на врача. – Я так одинока, Док. Я хочу ребенка – чтобы любить его и жить ради него.

– Пообещай, что поговоришь с родными, – еще раз повторил врач, повелительно двигая руками.

Селина жестом остановила его.

– Хорошо, хорошо – я поговорю с ними. Обещаю.

Селина сидела в качалке на веранде, вытянув ноги и положив их на перила, устремив невидящие глаза в сторону улицы. Она не помнила, чтобы когда-нибудь прежде чувствовала такую опустошенность. За этот день она успела повидать всех четырех дедушек и бабушек и тетю Адель, каждый из них пытался отговорить ее. Однако все сказали, что останутся на ее стороне, каким бы ни было решение Селины. Но Селина поняла, что ее беременность будет тяжким испытанием для стариков. Тетя Адель перенесет ее лучше, но даже для нее станут ударом неодобрительные перешептывания за спиной Селины. Ей не хотелось причинять родным боль, доставлять им неудобство, однако они не могли понять, насколько одинокой она чувствовала себя.

Селина заметила идущего по тротуару мужчину. Это был Рид Прескотт.

Рид не верил, что когда-нибудь вновь окажется у порога Селины Уорли. Но они с Доком собирались вести врачебную практику в городе сообща – точно так, как объясняли каждому из пациентов. Они обсуждали все случаи заболеваний, каждый прием, с таким расчетом, чтобы после отъезда Рида Док мог продолжать наблюдать его пациентов, а Рид в свою очередь мог заниматься пациентами Дока. Особенно важно было решать сообща необычные или сложные случаи. И потому за ужином Док рассказал Риду о просьбе Селины и попросил переубедить ее.

– Если уж Док не смог отговорить ее, не знаю, что получится у меня, – пробормотал Рид. И тем не менее он решил попытаться. – Добрый вечер, – поздоровался он жестами, открывая белую решетчатую калитку и направляясь по дорожке к дому.

Селине не пришлось догадываться о цели его прихода, она сразу поняла, что Рида прислал Док.

– Смотря для кого, – ответила она. – Впрочем, если говорить о погоде, то тут вы правы.

Остановившись на верхней ступеньке крыльца, Рид прислонился к ближайшему столбу, поддерживающему крышу веранды, и оглядел Селину.

– Тяжкий выдался денек? – спросил он, уже зная ответ по осунувшемуся лицу Селины.

Она пожала плечами.

– Пожалуй.

Рид не знал, как объяснить свой неожиданный визит, но вдруг решился сказать прямо:

– Мы с Доком объясняем пациентам, что всех мы наблюдаем вместе. Он рассказал мне о вашей просьбе.

Селина нахмурилась.

– И, полагаю, вы ее не одобряете.

– Думаю, вы избрали не самый легкий путь, – медленно ответил он, пользуясь языком жестов.

– В жизни немало трудных путей.

Рид усмехнулся.

– А я и не подозревал, что вы – настоящий стоик.

На вкус Селины, Рида Прескотта нельзя было назвать привлекательным мужчиной. Его лицо было правильным, но грубоватым, резкие черты создавали впечатление чрезмерной суровости. Но! Когда он улыбался, лицо смягчалось, и Селина была готова признать, что доктор недурен собой. «Я устала сильнее, чем думала», решила она, отводя взгляд.

Рид заметил, как Селина отвернулась – по-видимому, она не желала говорить с ним. Его тоже не радовал этот визит. Но он пообещал Доку, что попытается вбить в голову Селины хоть толику здравого смысла. Рид уже признал, что ему было бы больно видеть, как Селина совершает ошибку, которая может причинить ей немало неприятностей. Склонившись, он коснулся ее плеча, чтобы обратить на себя внимание.

Селина обернулась, едва почувствовав обжигающее прикосновение его руки.

– А вы не думали о том, что было бы лучше прежде всего найти себе мужа? – показал он жестами.

Точно такой же вопрос задавали Селине все родственники, один за другим. Им она могла просто объяснить, что ни один мужчина в Смитсшире ее не интересует. Но теперь ее терпению пришел конец. Селина решила, что разыгрывать скромность ни к чему.

– Не знаю почему – может, из-за моей глухоты, – но мужчины, которые решаются ухаживать за мной, делятся на две категории: первые не дают мне и шагу ступить самой, а вторые ведут себя так, словно я должна быть безмерно благодарна за каждую подаренную мне минуту. У меня нет ни малейшего желания связываться ни с одним из них. – У нее затвердело лицо. – Если бы я могла, – объяснила она, энергично двигая руками, – я обзавелась бы ребенком без помощи мужчин, но, поскольку мужчина – единственное существо, которое способно удовлетворить мое желание, я решилась воспользоваться самым лучшим из способов.

У Рида мелькнула мысль, что он никогда еще не видел подобной решительности у женщины.

– Добрый вечер – послышался женский голос.

Рид повернулся к улице.

– Добрый вечер, – ответил он.

Селина увидела, что Рид обернулся, и стала искать причину. Джулия и Пол Джонсон совершали ежевечернюю прогулку. Увидев, что Селина смотрит в их сторону, Джулия замахала рукой и широко заулыбалась. Селина заставила себя улыбнуться и помахать в ответ. Но едва она повернулась к Риду Прескотту, улыбка погасла. Сказав этому человеку больше, чем хотела, она ощущала смущение и мечтала, чтобы Рид поскорее ушел.

– Ради собственной репутации вам следовало бы уйти, – заметила она.

Рид вопросительно взглянул на нее.

– При чем здесь моя репутация?

– Два вечера подряд Джонсоны видят вас здесь, – объяснила Селина. – Такие новости в нашем городе разносятся быстро. Мне уже пришлось объяснять Гленде, что вчера вечером вы заходили сюда по делу, однако, если я объясню так же и ваш сегодняшний визит, она мне не поверит. Как только о моей беременности станет известно, отцом ребенка сочтут вас.

Рид понял, что это была бы катастрофа. Он не желал, чтобы о его поведении ходили слухи, это могло положить конец всей карьере. Кроме того, он не видел причин продолжать разговор. Селина Уорли явно приняла решение, и здесь уж он ничем не мог помочь.

– Надеюсь, вы все-таки подумаете, прежде чем окончательно решить, – напомнил он, попрощался и ушел.

Когда Рид вышел за калитку, одиночество, постепенно усиливающееся за последние месяцы, захватило Селину с новой силой.

– Я уже достаточно подумала об этом, – пробормотала она с ожесточением и нахмурилась.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю