Текст книги "Эхо прошлых времен"

Автор книги: Элизабет Огест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

А Рокси мысленно видела перед собой Джейми... Худенький, темноволосый, с затравленным выражением на лице, он сидел на качелях, сделанных из старой покрышки, подвешенной на ветке древнего дуба посреди двора.

– Я плохо сплю с тех пор, как увезли Джейми. Как только возвращаюсь домой – принимаюсь за ремонт и работаю до изнеможения, чтобы спать без задних ног.

Внезапно сообразив, что говорит вслух, она вспыхнула и крепко сжала губы.

Эрик услышал, какая любовь звучала в ее голосе.

– Вы с ним часто видитесь?

– Я с ним не вижусь. – В глазах у Рокси закипали слезы. – Мне даже не говорят, где он. Якобы привязанность ко мне помешает ему общаться с другими людьми. Но ведь он не общался даже с Мод... только со мной. Так и вижу, как он сидит где-нибудь, забившись в угол, испуганный и заброшенный.

Ее боль тревожила Эрика.

– Может, он подружился с каким-нибудь другим ребенком.

– Вряд ли. Он же ни с кем не разговаривает. Сидит один с угрюмым видом, а других детей это пугает. Они стараются держаться от него подальше. – С тех пор как умерла Мод, Рокси не с кем было поговорить. – Когда ему было шесть лет, у него на глазах отец в припадке пьяной злобы убил мать, а потом себя. Отец ревновал, думал, что Джейми на самом деле не его сын. Джейми взяла к себе бабушка – мать его матери, – но по-настоящему он был ей не нужен. Он никому не нужен. Она видела в нем его отца, а отцовская родня винила мальчика за все, что случилось. Он замкнулся. По словам бабушки, он замолчал в ночь убийства и, насколько известно, с тех пор не произнес ни слова. Примерно через год после трагедии бабушка прослышала о ферме Мод и привезла его сюда. Она даже не захотела зайти в дом. Стоя на пороге, вручила написанную от руки бумажку о передаче всех прав опекунства. Сказала только, что если Мод не захочет его взять, то может передать мальчика властям, потому что ей самой надоело с ним возиться.

Эрик вспомнил свое детство, до того как он попал к Мод.

– Тяжело расти никому не нужным.

– Быть ненужным всегда тяжело, в любом возрасте. – Рокси снова сжала губы. Она миллион раз уверяла себя, что пережила свою боль. Как видно, обманывалась. Но ее личные муки касаются только ее, и так будет всегда.

– Похоже, вы судите по собственному опыту, – заметил Эрик.

– В жизни всякое бывает. Как говорила Мод, главное – учиться на своем опыте и потом двигаться дальше. – Новый поворот разговора смутил Рокси, и она сказала: – Давайте есть, а потом продолжим работу.

Горечь в ее голосе подтвердила предположение Эрика, что в жизни мисс Дуган было нечто, оставившее глубокие шрамы. Но ее решительно сжатые губы давали ему понять: что бы это ни было, она не собирается исповедоваться.

Позднее, снова забравшись на лестницу, он гадал, что же с ней случилось. Хотя не его это дело: он приехал сюда подумать о своей жизни, а не совать нос в жизнь постороннего человека, особенно если этот человек совсем того не желает.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Эрик выключил лампу на столике у кровати и откинулся на подушку, глядя в темноту. В общем-то, он давно уже должен спать, но все еще одет. Его преследовал образ хозяйки дома. Она сказала, чтобы он звал ее Рокси, и это имя ей шло [1]1
  Rock (англ.) – скала. – Прим. перев.


[Закрыть]. Жить рядом с ней – все равно что жить рядом с гранитным монолитом. Эрик пробыл на ферме уже четыре дня. Приехал он в воскресенье. Начиная с понедельника Рокси каждый день ездила в город на работу. Ее не было дома с шести тридцати до половины четвертого или до четырех. Вернувшись, она готовила обед и одновременно проверяла, что он сделал за день. Затем они обедали и снова работали дотемна. Потом перекусывали и ложились спать.

Рокси работала как автомат, ожидая того же от других. Даже за едой почти не разговаривала. Видимо, в воскресенье она рассказала ему о себе все, что собиралась, и больше ей не о чем было говорить. Она не проявляла враждебности, но всем своим поведением давала понять, что и подружиться с ним не хочет. Как будто построила вокруг себя стену, за которую вход был воспрещен.

Все, что он узнал о ней с воскресенья, было результатом его собственных наблюдений да ее кое-каких обрывочных реплик. Он узнал, что она работает кассиршей в местной бакалейной лавке, что приехала на ферму пять лет назад и что у нее есть родные в Филадельфии.

О родных Эрик узнал благодаря телефонным звонкам во вторник вечером. Насколько он мог судить, в первый раз она разговаривала со своей матерью. Как он догадался, та убеждала Рокси продать ферму и вернуться домой или найти себе жилье поближе к родителям. По ее упрямому лицу Эрик понял, что все уговоры матери напрасны.

Через несколько минут снова раздался звонок. На этот раз звонила ее бабушка. Рокси называла ее просто бабулей, так что оставалось гадать, была ли то мать ее отца или матери, но скорее всего – матери, потому что разговор пошел о звонке последней.

И снова Рокси упорно настаивала на решении сохранить ферму, и это начало удивлять Эрика. Если бы она продала дом, то могла бы купить другой, поменьше, но в хорошем состоянии, да еще с прибылью. Улучшение финансового положения помогло бы ей вернуть мальчика. Но Эрик тут же получил ответ на свой вопрос.

– Даже если нам не позволят встретиться, когда-нибудь он найдет меня, и лучше мне оставаться здесь, – возразила она и еще сильнее сжала зубы. Эрику показалось, что она едва сдерживает слезы. – Я знаю, что он вернется.

Видимо, убежденность в ее голосе была настолько сильной, что больше о продаже фермы не говорилось.

От размышлений Эрика отвлек отдаленный звук тихо открывшейся двери. Затем послышались мягкие приближающиеся шаги. Шаги замерли у его двери, затем раздались на лестнице и затихли внизу.

Каждую ночь одно и то же. Примерно через полчаса она вернется в свою комнату и ляжет спать. Первые два дня Эрик слишком уставал к вечеру, чтобы задумываться о ее поведении. Просто его жизнь много лет зависела от того, насколько он в курсе происходящего вокруг, поэтому при малейшем звуке он немедленно просыпался и понимал, что она куда-то ходит. Но, не чувствуя опасности, снова засыпал, предполагая, что она из тех, кто вечно беспокоится, заперты ли двери.

Однако вчера вечером, когда они поднимались наверх, он специально сказал ей, что двери заперты. И все-таки через полчаса после того, как они разошлись по своим комнатам, она встала и спустилась вниз. Тогда-то он и спросил себя: зачем она останавливается у его двери и прислушивается, словно проверяя, спит ли он?

Эта загадка тревожила его весь день. Он говорил себе, что не его дело, чем там она занимается во время своих ночных обходов. Но, несмотря на ее очевидную решимость сохранять дистанцию между ними, Рокси Дуган все больше и больше интриговала Эрика. Ему хотелось получше узнать ее. Любопытство – опасная вещь, когда дело касается женщины, напоминал он себе. Ее любовь к мальчику Джейми произвела на Эрика сильное впечатление. Рокси может вызвать у него совершенно нежелательные чувства. Он одиночка и таким собирается остаться. Но Эрик не прислушался к внутреннему голосу и сегодня ночью твердо решил выяснить, что к чему.

Он выскользнул из постели и тихо спустился вниз. Свет горел в маленькой комнате, где раньше была личная гостиная Мод. Держась в тени, Эрик заглянул внутрь. Комнату освещала лампа, стоявшая на круглом столике в углу. Рокси сидела за столом и тасовала какие-то необычно большие карты. Когда она разложила их и начала открывать одну за другой, на лице Эрика отразилось изумление.

– Никогда бы не подумал, что вы занимаетесь гаданием, – сказал он, выходя на свет.

Рокси резко обернулась. Его кожа приобрела здоровый оттенок, а футболка обрисовывала окрепшие мускулы рук и плеч. Внутри у нее затеплилось что-то давно забытое. Если позволить себе увлечься им, это принесет только боль, одернула она себя. А вслух сказала ледяным тоном:

– Я думала, вы спите.

– Мне захотелось пить, – солгал Эрик. Незачем ей знать, что он шпионил за ней. В эту минуту она и правда похожа на цыганку, подумал он, входя в комнату. Лицо ее было в тени, и карие глаза казались почти черными. Длинные кудри падали на плечи и спину в женственном беспорядке. Если немного напрячь воображение, ее просторный ситцевый халат вполне мог бы сойти за одеяние гадалки. Все это, вместе взятое, выглядело очень привлекательно.

– Кухня дальше, налево по коридору, – сказала Рокси, борясь со смущением. Эту сторону своей жизни она старалась не афишировать. Как известно, большинство людей считают гадание на картах Таро глупым суеверием.

Эрик пропустил намек мимо ушей. Его поразила искусная выделка карт.

– Они как будто нарисованы от руки.

– Так и есть, – сдержанно подтвердила она. – Их сделала для меня моя прабабушка.

Эрик широко улыбнулся.

– Так она была цыганкой!

– Она была женой фермера и всю жизнь работала, не жалея себя, – резко ответила Рокси. И снова намекнула, что ему пора уходить: – Кажется, вы говорили, что вам хочется пить.

Но Эрик снова проигнорировал завуалированное приказание выметаться. Рокси открылась ему с совершенно неожиданной стороны, пробудив его любопытство. Он опасался, что она опять обидится, и потому спрятал свое недоверие под маской интереса:

– Вы умеете гадать?

Рокси ожидала увидеть в его глазах циничную насмешку, но не увидела. И все-таки ей не верилось, чтобы он по-настоящему уважал гадание на картах. Насколько она могла судить, Эрик был для этого слишком консервативен. Догадываясь, что он интересуется из вежливости, она ответила:

– Я не гадаю на других. Люди всегда ждут от карт слишком многого.

Эрик был заинтригован. Она правда верит картам!

– Но на себя вы гадаете. Что говорят вам карты?

– Они предупреждают, когда я иду по опасному пути, и дают указания, по которым можно найти верное направление.

Взгляд Эрика остановился на одной из открытых карт.

– Что означает эта карта?

Рокси хотела было солгать, но удержалась. Инстинкт подсказывал ей, что Эрик сразу почувствует вранье.

– Она означает вас.

Эрика осенило:

– Вы позволили мне остаться, потому что так велели карты?

Нахмурившись, Рокси рассматривала карты, разложенные на столе.

– Вы каким-то образом поможете мне вернуть Джейми.

Догадка Эрика окрепла. Она просто подбадривает себя этим гаданием.

– А какая карта его?

– Вот эта. – Рокси нежно коснулась карты, лежавшей справа. Она вздрогнула. – В последнее время карты предупреждают, что мальчика окружает еще большая печаль и какая-то опасность. Нужно как можно скорее вернуть его.

– Вы собирались открыть еще одну карту, – сказал Эрик, вспомнив, как при его появлении она поспешно уронила последнюю карту на стол.

– Она не имеет значения.

Прежде чем Рокси успела помешать, Эрик перевернул карту. На ней были изображены раздетые мужчина и женщина. Внизу подпись: «Любовники».

– Мы? – спросил он, неожиданно подумав: а какой, интересно, вкус у ее губ?

– Карты просто предлагают на выбор тот или иной путь. Они не определяют нашу судьбу, – резко сказала Рокси и принялась собирать колоду.

Лед в ее голосе ясно дал понять Эрику, что она не намерена принимать к сведению подсказку последней карты. На какой-то миг его охватило разочарование. В следующую секунду он мысленно высмеял себя. Как раз сейчас ему не нужны никакие жизненные сложности, а Рокси Дуган наверняка осложнила бы ему жизнь.

– Спокойной ночи, – твердо сказала Рокси, вставая и протягивая руку к выключателю.

На этот раз Эрик понял намек и удалился, не забыв зайти на кухню за стаканом воды, ради которого якобы спустился вниз. А пока пил воду – удивлялся многогранности характера мисс Дуган.

Он знал, что даже многие выдающиеся люди верили в различные предсказания, но Рокси казалась ему более практичной натурой. В душу Эрика закралось неприятное подозрение.

Лежа в постели, Рокси никак не могла выбросить из головы образ Эрика. Вместе с ним вспоминалась и карта Любовников.

– От таких мыслей одно расстройство, – ругала она себя. А ведь, казалось, она уже примирилась с тем, что оставшуюся жизнь придется прожить без мужского общества. По-видимому, смирился только разум, но не тело. – Что делать, привыкай, – буркнула она, оглядывая себя. – Никому ты не нужна, калека.

Она решительно перевернулась на бок и приказала себе спать.

На следующее утро Эрик сидел за кухонным столом и пил вторую чашку кофе, когда появилась Рокси. Он рано встал и уже успел позавтракать. Рокси начала взбивать яйца для омлета, а он внимательно рассматривал ее. Одетая в слаксы и простую белую блузку, с туго заплетенной косой, она двигалась сдержанно и деловито. Ничто в ней не напоминало ту цыганку, которая явилась ему ночью. Эрик чувствовал смутное разочарование.

Внезапно Рокси повернулась к нему.

– Не надо на меня глазеть. Если я гадаю на картах Таро, это еще не значит, что я ненормальная. – Она раздраженно поморщилась. – Может быть, я эксцентрична, но не припадочная и не полоумная.

– Сказать по правде, я плохо понимаю, какая вы, – сказал он напрямик. – С тех пор как я здесь, мы с вами почти не разговаривали.

– Действительно, я человек замкнутый. – Он все разглядывал ее, как будто у нее на лбу был третий глаз, и ей вдруг стало страшно. Что, если он решит уехать? Карты упорно утверждают, что его присутствие необходимо для возвращения Джейми. – Жизнь меня не баловала. Я набила себе не одну шишку, поэтому стала остерегаться людей.

– Не люблю, когда меня используют. – Эрик откровенно высказал подозрение, мучившее его со вчерашней ночи. – Если вы решили втянуть меня в какую-то махинацию, лучше скажите об этом заранее.

Рокси выдержала его взгляд.

– Я не задумывала никаких махинаций. Пока и сама не понимаю, какое значение может иметь ваше присутствие. Вообще-то о нас уже идут сплетни.

Эрик вопросительно поднял бровь.

– Я всем говорю, что вы просто помогаете мне с ремонтом, но некоторые уже косятся, – растолковала она. – Если честно, я подумывала о том, не попросить ли вас уехать. Я не хочу, чтобы кто-то сомневался в моей репутации. Это может плохо кончиться. Но в прошлом мне случалось пренебрегать советами карт, и потом я очень об этом жалела.

Ее переживания были явно искренними, а глубокая вера в карты – столь же очевидна. Эрику не хотелось поощрять ее в этом, но он не мог видеть, как она расстроена.

– Допустим карты подсказывают, что я появился здесь как раз для того, чтобы помочь вам привести дом в порядок. Говорят, главное – выбрать момент. Может быть, время, отпущенное на ремонт, подходит к концу?

Рокси пожала плечами.

– Может быть. – У нее задрожал подбородок. – А может, я просто ищу в картах то, чего там нет.

Эрик с облегчением подумал, что она по крайней мере не совсем теряет способность соображать, когда речь идет о гадании. Но ему хотелось как-то утишить боль в ее глазах.

– Я не уверен, что кто-то может предугадать будущее, но я верю в инстинкт, – сказал он. – Например, меня всегда предупреждает об опасности такое особое покалывание в затылке. А что говорят ваши инстинкты?

Они говорят, что твое присутствие здесь может причинить мне много горя, отозвался ее внутренний голос. Несмотря на строгий разговор с собой накануне ночью, Рокси знала, что ее все равно влечет к нему. Одна ее половина отчаянно хотела верить, что она просто неверно истолковала гадание и что Эрика можно смело прогнать прочь – пусть идет своей дорогой. Но она знала, что эта половина всего лишь поддалась страху. Поколебавшись, Рокси сказала:

– Они советуют мне верить картам.

Вряд ли Эрик помог ей, укрепив ее веру в гадание, но ему было приятно увидеть облегчение в ее взгляде. Он криво улыбнулся.

– Так и поступайте, – услышал он свой собственный голос.

Его улыбка оказалась заразительной, и она заулыбалась было в ответ. Осторожно!– предостерег внутренний голос. Он вот-вот разрушит твои защитные укрепления. Стиснув зубы, Рокси отвернулась к плите.

Эрик хмуро смотрел ей в спину. Он почти увидел воочию ледяной барьер, который Рокси воздвигла между ними. Его охватила безнадежность.

Ты что, хочешь связаться с женщиной, которая позволяет колоде карт направлять ее жизнь?– одернул он себя. Чувство безнадежности отступило, и Эрик поднялся на ноги.

– У меня сегодня много работы, – сказал он, споласкивая чашку, и, добавив: – Желаю удачи, – вышел из кухни.

Оставшись одна, Рокси смотрела на свой пережаренный омлет.

– И как только монашки справляются? – пробормотала она. Может, заехать в магазин видеокассет и взять какой-нибудь фильм про йогу или про медитацию, а лучше и то и другое? – Или просто представить, какой ужас появится у него на лице, если он когда-нибудь увидит меня без одежды. – От этой мысли Рокси похолодела, и все защитные барьеры разом встали на место.

Несколько минут спустя Эрик стоял на лестнице и смотрел, как Рокси уезжает на работу. Он не мог понять, почему ему все сильнее хочется помочь ей. Наверно, причиной всему Мод и тот мальчик, Джейми. История мальчика напомнила Эрику его собственное детство. Что же касается Мод, то она настолько любила Рокси, что завещала ей ферму. Значит, Мод хотела бы, чтобы он ей помог, а ведь он в долгу у Мод.

Эрик снова сосредоточился на оконной раме, в которую вставлял стекло, одновременно размышляя о картах Таро. Сам он не очень-то в них верил, но не мог и полностью отмахнуться от того факта, что бывают люди с каким-то шестым чувством. Возможно, карты для Рокси – просто способ услышать свой внутренний голос.

У него ведь тоже есть шестое чувство – про покалывание в затылке он не соврал. Случалось, это ощущение было настолько сильным, что Эрик точно знал: когда обернется, он увидит перед собой преступника. Иногда ему требовалось время, чтобы собрать необходимые улики для ареста этого человека, но он по крайней мере знал, за кем нужно приглядывать и к кому никогда больше не поворачиваться спиной.

Эрик скривился от горькой насмешки над собой. Проблема-то в том, чтобы правильно истолковать это покалывание. Он ощущал его при встречах со Сьюзен Ирвинг, но объяснял это тем, что Сьюзен стремится к постоянным отношениям.

– Может быть, теперь у Рокси неправильно работают инстинкты и она неверно истолковывает свое гадание, – пробурчал он себе под нос. Кроме того, как ни старался Эрик быть объективным, он никак не мог заставить себя поверить, чтобы колода карт могла что-то кому-то предсказать. Слишком это смахивает на гадание по кофейной гуще.

А может, его сочувствие и желание помочь тут неуместны? Он никогда не мог спокойно видеть женщину в беде, но что, если чувства Рокси и мальчика не так взаимны, как она рассказывает? Что, если Джейми без нее лучше? У Мод было доброе сердце, она во всех видела только хорошее. Возможно, она не замечала или не хотела замечать недостатки Рокси, из-за которых сотрудники социальной службы решили забрать у нее Джейми. С другой стороны, Эрик знал по собственному опыту, что те иногда ошибаются.

Обращаться к инстинктам тоже бесполезно: Рокси Дуган вызывает слишком противоречивые реакции.

– Подождем несколько деньков и посмотрим, что будет, – решил Эрик.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Три дня спустя Эрик сидел на крыльце, отдыхая после обеда, когда на проселочной дороге показался дряхлого вида грузовик. Он остановился перед домом, из него вылезли старик и маленький мальчик. Эрик решил, что старик, видимо, фермер, судя по манере держаться, по комбинезону и задубевшей, обветренной коже. Мальчику на вид было лет девять или десять, его худоба была явно нездоровой. Его длинные, растрепанные черные волосы нуждались в ножницах и расческе, а одежда, явно с чужого плеча, – в стирке. На спине у него висел тяжелый рюкзак.

– Добрый день, – поздоровался Эрик, поднявшись на ноги и сойдя с крыльца.

Старик подошел к нему и подал руку.

– День добрый. Это вы работник, что помогает Рокси с ремонтом?

– Да. – Отвечая на рукопожатие, Эрик заметил, что мальчик остановился в нескольких шагах от них и стоял неподвижно, не сводя с него напряженного взгляда, так что Эрику стало не по себе. Он улыбнулся мальчику, но ребенок смотрел на него холодно, словно издалека. Он тебе никого не напоминает? – хмуро спросил себя Эрик. Он все думал о Рокси, а теперь вдруг подумал о себе и вспомнил, что сам держался и смотрел на всех примерно так же, когда его оставили у дверей этого дома.

– Вот, подобрал пацана в нескольких милях отсюда. Я его раньше видел у Мод и Рокси. Я сказал ему, что приют закрылся, но он, видно, хочет обязательно вернуться. Парень не очень-то разговорчивый. Вернее, совсем не разговаривает.

Эрик снова обернулся к мальчику. Джейми? – подумал он, вспомнив, как твердо верила Рокси, что тот вернется на ферму. Но и она наверняка не ожидала такого возвращения.

– По-моему, Рокси лучше знать, что с ним делать, – заключил фермер, поднял руку в знак прощания и пошел назад, к грузовику. Поравнявшись с мальчиком, остановился и покачал головой. – Надо бы тебе нарастить немножко мяса на эти кости. А то тебя скоро ветром сдует.

Мальчик не ответил. Словно не замечая фермера, он стоял очень прямо и не отрываясь смотрел на Эрика.

– Странный какой-то, – буркнул фермер.

– Спасибо, что завезли его, – крикнул ему вслед Эрик, вдруг сообразив, что нужно что-то сказать.

Фермер оглянулся с таким видом, словно был не очень-то уверен, что оказал Эрику услугу, потом забрался в свой грузовик и уехал.

Эрик вряд ли заметил его отъезд – все его внимание было обращено на ребенка. Если он правильно угадал, кто перед ним, значит, чувства Рокси все-таки были взаимными.

– Рокси на работе, в городе, – сказал Эрик. – Может, найти тебе что-нибудь поесть, пока ты будешь ее ждать?

Мальчик кивнул и зашагал к дому. Эрик вошел вслед за ним. Мальчик поднялся по лестнице, явно зная, куда идти, а Эрик отправился на кухню.

Через несколько минут мальчик пришел туда же. Он вымыл лицо и руки и попытался пригладить спутанные волосы. Эрик вспомнил: Мод всегда требовала, чтобы дети умывались перед тем, как сесть за стол.

Со вчерашнего вечера осталась жареная курица. Эрик поставил блюдо на стол вместе со стаканом молока и ломтем хлеба. Мальчик набросился на еду. Прислонившись к кухонному столу, Эрик смотрел на него и гадал, когда же тот ел в последний раз.

– Есть еще мороженое, если у тебя осталось место для десерта, – предложил Эрик, когда малыш, доев третий кусок курицы, не потянулся за четвертым.

В ответ – молчаливый кивок.

Решив проверить, удастся ли заставить ребенка заговорить, Эрик спросил:

– Тебе ванильного или шоколадного или того и другого?

Мальчик долго не отвечал, потом поднял вверх два пальца.

Теперь Эрик точно знал, кто перед ним. Он разложил мороженое в две мисочки и сам уселся за стол.

– Я Эрик, – представился он.

Мальчик на мгновение оторвал глаза от мороженого в знак того, что слышал, но ничего не сказал и снова сосредоточился на угощении.

– Предполагаю, что ты Джейми? – спросил Эрик в лоб.

Но мальчик только посмотрел на часы, висевшие на стене. Часы показывали четверть четвертого.

Догадавшись, что мальчик хочет знать, когда придет Рокси, Эрик сказал:

– У Рокси сегодня смена с семи до трех. После работы она собиралась походить по магазинам. Наверно, вернется часа в четыре.

Мальчик быстро доел мороженое, отнес мисочку, тарелку и стакан в раковину, помыл их и поставил в сушилку. Затем убрал остатки курицы и хлеба и вышел из кухни.

Эрик тоже вымыл свою миску и пошел искать мальчика. Тот сидел на ступеньке крыльца, не сводя глаз с дороги.

– Я тут стекло вставлял в окно, – сказал Эрик. – Если понадоблюсь, позови.

Мальчик не подал виду, что слышал его слова.

– Устраивайся как дома, – прибавил Эрик и снова принялся за работу. Пока он взбирался по лестнице, множество воспоминаний успело промелькнуть в его голове. Он и сам, после того как бабушка с дедом оставили его здесь, целыми днями просиживал на том же крыльце, с таким же напряженным выражением лица. Хотя у них ему жилось паршиво, трудно было смириться с тем, что тебя выбросили, как пакет с мусором. Он представлял, как они приезжают, все в слезах, и говорят, что наконец поняли, как его любят, и хотят, чтобы он вернулся к ним. Но они так и не приехали, и Эрик в конце концов осознал, что родные, отделавшись от него, и думать о нем забыли.

Послышался шум мотора. Эрик обернулся к дороге и увидел, как Рокси сворачивает на подъездную дорожку. Он спустился с лестницы, зашел за угол дома и остановился. Отсюда ему были видны и Рокси, и мальчик.

Подъезжая к дому, Рокси заморгала, уверенная, что ей мерещится. Потом у нее хлынули слезы. Со скрежетом затормозив, она выскочила из машины и бросилась к крыльцу, но в нескольких шагах от Джейми резко остановилась. Мальчик поднялся со ступеньки, но держался неприветливо. Гордо выпрямив спину, он смотрел на Рокси с болезненным упреком.

– Я не приезжала к тебе, как обещала, потому что мне не говорили, где ты, – сказала Рокси, смахивая слезы. – Я работала, ремонтировала дом, надеялась, что мне позволят снова забрать тебя. – Она увидела, как у него задрожала нижняя губа, и поняла, что он изо всех сил пытается удержать слезы. – Я скучала по тебе. Она протянула к нему руки.

И вдруг он бросился к ней в объятия.

Глядя на них, Эрик не мог не признать, что между ними существует прочная связь. Неожиданно он позавидовал Джейми. Его самого никогда так не любили. Мод любила его, но она любила всех своих мальчишек одинаково. Она была не как мать, а, скорее, как добрая тетушка. Между Рокси и Джейми явно было более глубокое чувство.

Рокси прижала мальчика к себе, и ей стало страшно. Как он исхудал! Разжав объятия, она мягко отстранила его, чтобы получше рассмотреть.

– Тебя что, не кормили? А одежда? Социальная служба должна была дать деньги на одежду!

Он пожал плечами, как бы говоря, что это несущественно.

Все еще стоя перед ним на коленях, Рокси отвела ему волосы с лица.

– Как ты сюда добрался?

Из кармана мешковатых штанов он вытащил карту и гордо показал ей.

– Ты нашел дорогу сам, один? – Надежда, что он вернулся законным порядком, угасла. – Ты убежал?

Он снова пожал плечами, как будто и это было несущественно.

– Откуда ты убежал?

Он ткнул пальцем в направлении Филадельфии.

Рокси даже затошнило от ужаса при мысли о том, что могло случиться с ним по дороге.

– Это же больше тридцати миль!

Он нахмурился, как будто находя ее тревогу ребяческой.

Слезы радости и облегчения хлынули у Рокси из глаз, когда она опять привлекла его к себе.

– Кажется, к нам пожаловали гости. – Эрик первым заметил приближавшуюся машину.

Рокси узнала ее издали и крепче стиснула Джейми в объятиях.

– Это Мэри Чамберс из социальной службы.

Две пары глаз уставились на Эрика с прокурорским выражением.

Он сердито насупился.

– Я никому не говорил, что Джейми здесь, но ведь власти, естественно, должны были первым делом проверить, не явился ли он сюда. А может, фермер, который подвозил его, решил, что гражданский долг повелевает доложить о нем.

– Иди в дом, – приказала Рокси мальчику, и тот немедленно повиновался.

– Похоже, Джейми сумел найти обратный путь, – заметила Мэри, выйдя из машины и приближаясь к Эрику и Рокси.

Эрик сделал дружелюбное лицо и окинул ее быстрым оценивающим взглядом, готовясь к сражению. Среднего роста, с седеющими волосами, женщина держалась деловито и официально, но мягкое выражение глаз подсказывало, что она им не враг.

Рокси встала на пути гостьи, преградив той дорогу в дом.

– У него такой вид, словно он несколько недель ничего не ел, а одежда – просто позор! Вы меня уверяли, что о нем хорошо заботятся! – В ее голосе прозвучала горечь. – Лучше, чем я могла бы заботиться о нем, – повторила она слова служащей, сказанные когда-то.

Мэри держалась уже не так официально и смотрела смущенно, словно извиняясь.

– Нам пришлось отослать его в Филадельфию, где живут родные. Там пытались вернуть его в семью, но никто из родственников не захотел его взять, так что им снова занялись государственные службы...

Рокси знала, что сердце у Мэри доброе.

– Хотите посмотреть, что с ним стало? – Она оглянулась на дом. – Джейми, выйди к нам.

Мальчик неохотно подчинился.

Эрик следил за выражением лица Мэри. Та напряглась, но, кажется, не удивилась.

– Мне сообщили, что он отказывается от пищи, – сказала она. – Я смотрела его дело. Он побывал в пяти разных семьях с тех пор, как уехал отсюда. Несмотря на занятия с психологом, он по-прежнему отказывается говорить. Каждый раз приемные родители через некоторое время звонили в социальную службу, говорили, что не могут ничем ему помочь, и просили забрать его.

Джейми встал рядом с Рокси. Покосившись на него, Эрик увидел, что он крепко вцепился в ее руку.

Мэри не сводила глаз с осунувшегося лица мальчика.

– Я правда думала, что ему будет лучше в настоящем доме.

Рокси глянула на нее исподлобья:

– Здесь у него настоящий дом.

Мэри тоже нахмурилась.

– Вам приходится работать. Во внеучебное время он будет целыми днями предоставлен самому себе. Кроме того, мальчику нужен отец.

– Я нашла бы кого-нибудь, чтобы присматривать за ним, – возразила Рокси. – Очень многие дети растут в неполных семьях и вырастают хорошими людьми. Главное – чтобы их любили, а здесь его любят!

Мэри тяжело вздохнула.

– Я ничего не могу сделать. Это не в моих силах. Он в ведении филадельфийских властей, а они требуют вернуть его.

Рокси быстро шагнула, заслонив собой Джейми.

– Нельзя, чтобы они снова забрали его. Они и так уже достаточно навредили.

Мэри все еще хмурилась.

– Закон на их стороне.

– Если вы отошлете его обратно, а он снова откажется есть, то может умереть, – предупредил Эрик, решив, что ему пора вмешаться. – Судя по его виду, если он потеряет еще хоть чуть-чуть веса, это кончится весьма печально.

Мэри долго молчала, разглядывая мальчика, потом снова обернулась к Рокси.

– У вас еще остался тот документ, который подписала его бабушка, о передаче Мод прав на опекунство?

В душе Рокси расцвела надежда.

– Остался.

– Я покажу его судье Блэру. Он старый друг Мод и часто помогал ей. Я скажу ему, что поскольку она все оставила вам, то и опекунство должно перейти к вам же.

– Я уже пыталась доказать это, – возразила Рокси ледяным тоном, вспоминая, что тогда Мэри возражала против ее доводов.

– В этот раз я буду на вашей стороне. – Мэри, словно защищаясь, расправила плечи. – Мы с ним думали, что делаем для мальчика лучше.

Рокси велела себе не держаться так враждебно. Ей позарез нужна помощь этой женщины.

– Так вы считаете, он передумает и разрешит мне опекунство?

– Ну, этого я не могу знать, но, если сумею устроить для вас временную опеку, у вас хотя бы будет время добиваться прав на опекунство.

Рокси согласно кивнула.

Мэри посмотрела на мальчика.

– Он может остаться здесь, пока я буду получать постановление судьи. Я позвоню в Филадельфию и сообщу им, что поместила его здесь в семью до решения вопроса. Не думаю, что они станут возражать. Мы все желаем ему добра, хоть вы, видимо, так не думаете.