355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Элизабет Огест » Эхо прошлых времен » Текст книги (страница 1)
Эхо прошлых времен
  • Текст добавлен: 12 октября 2016, 03:44

Текст книги "Эхо прошлых времен"


Автор книги: Элизабет Огест



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Эрик Бишоп – «Рыцарь» – лежал на больничной койке, глядя в потолок. Малейшее движение требовало чудовищных усилий. Он то приходил в сознание, то снова куда-то уплывал, но теперь, кажется, уже полностью пришел в себя. Из туманных закоулков памяти возникли образы «Койота» и «Чертополоха». Они тоже были секретными агентами и, как и он, работали на «Отряд» – элитное подразделение военной полиции, а теперь считали его предателем. Он вспомнил, что пуля настигла его, как раз когда он пытался втолковать им, что получал приказы от самого Управляющего – так они называли командира Отряда.

– Мне сказали, что ты очнулся.

Эрик так сосредоточился на усилии вспомнить, каким образом он оказался в этой больнице, что не услышал шагов плотного пожилого джентльмена весьма благородной наружности, в хорошо сшитом костюме-тройке, который стоял теперь возле постели, опираясь на трость с золотым набалдашником.

– Тобиас... – Бишоп быстро окинул взглядом палату, чтобы убедиться, что они здесь одни. Затем спросил, понизив голос: – Как Чертополох и Койот?

– Нормально, – ответил Тобиас Смит в свойственной ему отеческой манере.

Несмотря на слабость, Эрик проговорил с вызовом:

– Они думают, что я предатель. Это неправда.

Тобиас ободряюще улыбнулся.

– Мы все это знаем. «Кротом» оказалась Сьюзен Ирвинг. Она призналась, что Управляющий якобы приказал тебе инсценировать свою смерть, уйти в подполье и поддерживать контакт только с ней.

– Да. Я решил, что она, как обычно, передает его приказания. Они ведь были зашифрованы.

– Она разгадала шифр.

Мысленно представив себе хорошенькую блондинку с невинными глазами, Эрик засомневался: уж не бредит ли он?

– Она была «кротом»?

– Никогда нельзя недооценивать секретаршу или регистраторшу, – наставительно изрек Тобиас.

– Вы ее поймали?

– Да. – Тобиас нахмурился, не совсем довольный собой. – Когда ее арестовали, она предлагала заключить сделку. Вначале мы отказались: она со страху сразу выдала нам информацию, которая позволила взять одного из ее сообщников в Мексике, и мы решили, что ей больше нечего нам предложить. Но потом она рассказала, что есть еще человек – именно он научил ее, как организовать все дело. За это она платила ему процент с доходов. Она назвала номер счета, на который клала деньги, но со счета все было снято примерно в то же время, когда тебя ранили.

– Наверно, он боялся, что она плохо замела следы, и решил оборвать все связи, – пробормотал Эрик.

Тобиас кивнул.

– Скорее всего. По ее словам, она была у него не единственной ученицей. Ирвинг уверена, что он обучал и других. Еще ей показалось, что иногда он и сам проворачивал операции, просто ради спортивного интереса.

– Мозговой центр, по совместительству обучающий воров и предателей. Отличный малый, – заметил Эрик.

Тобиас нахмурился сильнее.

– Она не хотела называть его имя, пока не получит гарантий. Но мы не успели договориться: несмотря на все меры безопасности, ее отравили. Один из охранников продался за полмиллиона долларов. Через пару дней его нашли с пулей в голове.

– И вы так и не выяснили, кого она имела в виду?

Тобиас отрицательно покачал головой.

– Я даже не уверен, что этот преступный гений существует. Возможно, она сама сняла деньги со счета и придумала гипотетического злодея, чтобы было о чем торговаться с нами. Что же до человека, оплатившего ее смерть... она работала с безжалостными людьми, и любой из них мог испугаться, что засветился. Но хватит о Сьюзен. Ты-то как себя чувствуешь? – Хмурая складка на его лбу разгладилась.

– Как будто проспал целый год.

– Точнее, почти три года.

Эрик воззрился на Тобиаса в немом изумлении. Это что, еще один кошмарный сон? Эрик приказал себе проснуться – ничто не изменилось.

– В тебя стреляли, – напомнил Тобиас.

– Это я помню.

– Ранение было очень серьезное. Тебе сделали операцию. Пока ты был в реанимации, произошло еще одно покушение на твою жизнь. Мы велели врачу подписать фальшивое свидетельство о смерти, а тебя перевезли в эту частную клинику. Медики предупреждали, что транспортировать тебя опасно, но мы решили, что только так можно уберечь тебя. Во время перевозки ты впал в кому. Честно говоря, когда медсестра вошла сегодня утром в твою палату и увидела, что ты очнулся, весь персонал был в шоке. Они уже поставили на тебе крест. – Тобиас усмехнулся. – Но я в тебя верил. Жизнестойкость – одно из главных качеств, по которым я подбирал людей.

Эрик все никак не мог осмыслить поразительную новость.

– Три года? – Вдруг он нахмурился, вспомнив, что еще до всех этих событий место Тобиаса во главе Отряда занял Гарольд. – А почему вы здесь? Я думал, вы в отставке... вышли из игры.

– Я здесь по просьбе друга.

Эрик мысленно хлопнул себя по лбу. Ну конечно, Гарольд не мог прийти сюда сам, рискуя раскрыть себя и одного из своих людей.

– Мы считаем, что подчистили все концы, – сказал Тобиас. – Но было бы полезно, если бы ты рассказал о своих действиях в последние недели перед ранением.

– Я старался вспомнить, но все без толку. По правде говоря, последние года два или три помню какими-то обрывками. Наверное, Сьюзен помню только потому, что перед самым выстрелом как раз собирался сказать Койоту и Чертополоху, что она была моей связной. Док сказал, так часто бывает: человек помнит то, о чем думал в последний момент. Еще он говорит, что память может и не вернуться полностью, а если и вернется, то, скорее всего, постепенно, кусочками.

– Сьюзен была очень хитрой. Не думаю, чтобы ты обнаружил что-то важное за то время, что она тебя использовала. После того как мы перевезли тебя сюда из госпиталя, кто-то несколько раз пытался выяснить, действительно ли ты умер, но сразу после ее ареста все попытки прекратились. Поэтому можно предположить, что только ее беспокоило, вдруг ты что-то расскажешь. Сейчас ты должен окрепнуть – это главное. Когда поправишься как следует, я вернусь. – Тобиас поднялся и нахмурился, оглядывая истощенную фигуру Эрика. – Прежняя одежда тебе не годится. Я пришлю несколько тренировочных костюмов и теннисные туфли. Когда выйдешь отсюда, сможешь сам помотаться по магазинам.

Эрик смотрел в спину уходящему. Три года. Он потерял три года жизни!

– Придется теперь наверстывать.

– Сорок, – вполголоса считал Эрик, отжимаясь. Прошло уже четыре недели с тех пор, как он вернулся в мир живых. Мышечный тонус постепенно улучшался, но все же Эрик пока не вернулся к прежней форме. Раньше он мог отжаться сто раз, прежде чем почувствует усталость. А сейчас его предел – пятьдесят. Закончив разминку, он выполнил несколько «ката», заново приучая свое тело к отточенным защитным движениям карате, которые, надо надеяться, помогут ему оставаться в живых, когда он вернется к своей работе.

Почувствовав, что за ним наблюдают, Эрик замер, приподнявшись на руках, и незаметно глянул в сторону двери. Лакированные ботинки и трость с золотым набалдашником подсказали ему, кто посетитель. Одним гибким движением он поднялся на ноги.

– Надеюсь, вы пришли вызволить меня отсюда?

– Точно, – подтвердил Тобиас.

Через полчаса Эрик сидел рядом со своим бывшим командиром на заднем сиденье взятого напрокат роскошного автомобиля. Блондина за рулем Тобиас представил как своего племянника, Хейгена Сканлона.

– Твой врач утверждает, что тебе необходимо отдохнуть еще месяца два, чтобы окончательно восстановить силы. Ты получишь этот отпуск, – сказал Тобиас, как только машина отъехала от клиники. – После этого сможешь выбрать одно из двух. Или продолжить военную службу, или уйти в отставку и вернуться к гражданской жизни. Если выберешь второе, я хотел предложить тебе поработать у меня. Я сейчас руковожу частным детективным агентством.

Эрик криво усмехнулся.

– Поскольку возвращение в Отряд не входит в число предложенных мне вариантов, можно сделать вывод, что Гарольд считает, я потерял форму и могу провалить работу Отряда?

– Всем известно, что после близкой встречи со смертью человек иногда меняется. Он может поддаться страху... раньше времени отступить... наделать ошибок.

– А разве вас это не беспокоит?

– Я тебя хорошо знаю. У тебя слишком сильное чувство ответственности, чтобы сознательно подвергать кого-то опасности. Если ты потерял форму, ты мне об этом сам скажешь.

В голосе Тобиаса Эрик услышал вопрос.

– Не думаю, чтобы я потерял форму. Мне все еще хочется спасать мир от плохих людей.

Тобиас одобрительно кивнул.

– Впрочем, что касается Отряда, этот вариант отпал не только из-за сомнений Гарольда. Сьюзен скомпрометировала всю деятельность Отряда. Он переведен на новое место и полностью переукомплектован.

Вспомнив, как Тобиас и Гарольд заботились о своих людях, Эрик понимающе кивнул.

– Итак, теперь ты знаешь, какой у тебя выбор, – деловито продолжал Тобиас. – Подумай об этом. И вот еще что: тебе нужно где-то жить. – Он достал из дипломата большой кремовый конверт и протянул его Эрику. – Пока ты был в коме, я добился, чтобы меня назначили твоим опекуном. Я отменил аренду твоей квартиры, а мебель и личные вещи отправил на хранение. – Он назвал фирму и адрес склада поблизости от Вашингтона, округ Колумбия. – Ключ от твоего персонального бокса на складе – здесь. – Он кивнул на конверт. – Там еще твоя сберкнижка, чековая книжка, кредитная карточка и карточка ATM. Армейское начальство не согласилось оставить тебя на полном окладе. Они вычитали за твое лечение. Но со сбережениями у тебя все в порядке. Сейчас твоим банковским вкладом занимается Эспер Лоутон, мой личный консультант по финансам. Ее имя и номер телефона тоже есть в конверте. Когда тебе понадобится получить доступ к этим счетам, обращайся к ней.

Эрик нахмурился.

– Я дал банку указание каждый месяц переводить определенную сумму детскому приюту О'Малли.

– Они продолжали эти выплаты, я проследил. – В голосе Тобиаса прозвучало сочувствие. – Но три месяца назад мне сообщили, что счет О'Малли закрыт. Мне пересылали всю твою почту, и через несколько дней после сообщения пришло письмо от некой Роксаны Дуган, она извещала о смерти Мод О'Малли и о закрытии приюта. Все там, в конверте.

Эрик словно получил удар в солнечное сплетение. Мод О'Малли не была ему родной, он уже многие годы не виделся с ней, только регулярно посылал деньги. И все-таки ближе ее у него никого не было.

– Мой самолет в аэропорту. Я подброшу тебя и Хейгена в Вашингтон, там ты сможешь перерегистрировать водительские права и забрать свою машину из гаража. Она хранится там же, где и остальные твои вещи. А потом приезжай поправляться ко мне. Хейген покажет дорогу. Это сразу за Крафтсбери-Коммоном, штат Вермонт. Подышишь горным воздухом и сможешь спокойно подумать о будущем, – предложил Тобиас.

– Я хотел бы заехать в Пенсильванию, – с трудом проговорил Эрик – мешал комок в горле. – Нужно попрощаться с Мод.

Тобиас кивнул.

Они добрались до аэропорта. В самолете Эрик пристегнул ремни, откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и вспомнил Мод О'Малли такой, какой впервые увидел ее. Она была среднего роста – около пяти футов шести дюймов, – с огненно-рыжими волосами, чуть тронутыми сединой, и зелеными глазами. Едва ли на свете нашлась бы другая женщина с таким запасом энергии. Из этой энергии и возник приют для мальчиков под руководством О'Малли.

Ее муж Норман умер, и Мод осталась хозяйничать на ферме одна. В то время ей было чуть за тридцать, и она твердо решила сохранить ферму. Когда пришло время собирать урожай, работников под рукой не оказалось. Мод родилась и выросла по соседству с Эриком, в рабочем районе Филадельфии, который переживал трудные времена. Она приехала туда, чтобы нанять на месяц нескольких крепких подростков.

– Хорошие ребята все разъехались, – сказала ей одна из местных старушек. – Остались только бездельники и хулиганы.

– Ладно, возьму что осталось, – сказала Мод.

Она увезла с собой четырех мальчишек. Двое сразу же вернулись домой, едва увидели, как много у нее работы. Но двое остались до тех пор, пока весь урожай не был собран.

Зимой один из этих мальчишек вернулся и спросил, можно ли ему остаться и работать на ферме за комнату и харчи. Его мать сбежала, а отец сидел в тюрьме. Мод, у которой никогда не было своих детей, встретила его как родного. Второй подросток настолько переменился после работы на ферме, что районный инспектор по делам несовершеннолетних приехала повидаться с Мод. Она подсказала ей имена мальчиков, которых Мод могла бы нанять на следующее лето.

Годы шли, и на ферму приезжали все новые ребята. Иногда инспектора по делам несовершеннолетних рекомендовали родителям ферму Мод как альтернативу тюрьме для малолетних преступников. Случалось, родители или опекуны узнавали от кого-нибудь про ферму и сами привозили своих детей, с которыми уже не могли справиться. А иногда, как это было с Эриком, нежеланного ребенка оставляли у калитки с запиской, в которой Мод передавались все права на опекунство.

Правила здесь были простые: нужно работать, нужно ходить в церковь, нельзя красть и нельзя никого обижать. В награду Мод дарила ребятам свою любовь и чувство настоящей семьи. Она не требовала совершенства. Но если ее рассердить, умела посмотреть с таким разочарованием, что хотелось заползти в какую-нибудь самую темную щель.

– Должно быть, Мод О'Малли много для тебя значила, – сказал Тобиас, нарушив раздумья Эрика.

Эрик обычно стеснялся говорить о себе, но в ту минуту воспоминания детства были слишком сильны. Они требовали выхода.

– Моя мать умерла, когда я родился. Отец был алкоголик и вечно буянил. Родные матери не хотели иметь никакого дела ни с ним, ни со мной. Папаша избил мою мать накануне родов. Он не хотел признаться, что, возможно, виноват в ее смерти, поэтому винил во всем меня. Прямо из роддома он отвез меня к своим родителям и оставил у них. Они были не очень-то счастливы, что приходится растить еще одного ребенка. К девяти годам я уже имел неприятности с полицией. Когда мне исполнилось десять, бабушка прослышала о ферме Мод и заставила отца подписать бумагу о передаче Мод прав на опекунство. Они отвезли меня на ферму и оставили у ворот. Власти предупреждали Мод, чтобы она меня не брала. Они сказали ей, что я трудный подросток и, видимо, неисправим. Но Мод меня все-таки оставила. В первые месяцы у нас бывали стычки, но она доказала мне, что в этом мире есть хорошие люди.

– Жаль, что я ее не знал, – сказал Тобиас.

Эрик кивнул и снова замолчал. Он много лет не видел Мод. Приезжал к ней в первое Рождество после того, как покинул ферму, но все уже было не так. У нее на руках были новый девятилетний мальчишка, напомнивший Эрику его самого, и пятнадцатилетний парень, с которым очень плохо обращались в семье. Эрик знал, что Мод была рада его видеть, но понял также, что стал здесь чужим, как птенец, вылетевший из гнезда. С тех пор он иногда звонил, когда ему нужно было услышать дружеский голос, и регулярно посылал деньги, но больше не приезжал.

Когда самолет приземлился в Вашингтоне, Эрик сказал:

– Зачем Хейгену со мной нянчиться? Я к вам и сам доберусь.

На какое-то мгновение показалось, что Тобиас хочет возразить, но потом он вынул из кармана золотой футляр и достал визитную карточку.

– Вот мой телефон. Если понадоблюсь, позвони.

Эрик поблагодарил, сунул кремовый конверт в сумку и пошел к трапу.

Роксана Дуган, более известная как Рокси, достала из ящика комода деревянную коробочку, украшенную искусной резьбой, и поставила на стол. Устроившись в кресле, она открыла ее и вынула колоду карт Таро. С незапамятных времен женщины ее семьи гадали на картах. Эту колоду, сделанную своими руками, прабабушка подарила Рокси в тот день, когда та появилась на свет. Рокси любила изящный рисунок карт, любила ощущать их в руках. Когда-то совсем молоденькая, скептически настроенная, она не прислушалась к предостережению карт, и ей пришлось горько пожалеть об этом.

Уже несколько месяцев Рокси не обращалась к ним за советом. У нее задрожал подбородок при воспоминании о том, как она раскладывала их в прошлый раз – сразу после инфаркта у Мод. Она бросилась к своим картам в надежде, что они скажут о скором выздоровлении Мод. Но карты сказали ей, что Смерть уже на пороге. Рокси возненавидела их за это известие; она знала, что карты говорят правду, но не хотела верить этой правде. Она убрала карты, чтобы больше их не видеть.

Но вот уже недели две в ней росло какое-то тревожное чувство, и Рокси решила узнать причину. Нерешительно начала она раскладывать карты. Первой вышла карта Джейми. Глаза Рокси наполнились слезами. К тому времени, когда сердце Мод окончательно сдало, она успела пристроить всех ребят, которые были на попечении у них с Рокси, кроме этого замкнувшегося в себе десятилетнего мальчика. Рокси пыталась объяснить сотрудникам социальной службы, что мальчик должен остаться с ней, что он уже начал отвечать ей, но чиновники объяснили, что закон этого не допускает, и заверили, что о мальчике будут хорошо заботиться. Она сказала, что хочет усыновить его, но ей ответили, что вряд ли она соответствует необходимым требованиям. Даже не сказали, где он теперь. Дескать, мальчику нужно полностью порвать с ней, чтобы он мог привязаться к своей новой семье.

Рокси знала, что законы придуманы на благо ребенка и что люди из социальной службы стараются, как могут, но в данном случае они были не правы. По крайней мере она так думала. Может быть, карты говорят лишь то, что ей хочется услышать? Она нежно дотронулась до карты Джейми, молясь про себя, чтобы ангел-хранитель позаботился о мальчике.

Открыв следующую, она недоуменно нахмурилась. Почти три года при любом раскладе одной из двух первых карт оказывалась карта Повешенного. Рокси уже и не пыталась понять это. Интуиция подсказывала, что надо истолковать эту карту как жизнь в подвешенном состоянии. Но это не соответствовало ее жизни, во всяком случае до тех пор, пока у нее не отняли Джейми. И вот сегодня перед ней появился Рыцарь с мечами.

– Рыцарь в сверкающих доспехах был бы мне как раз кстати, – пробормотала Рокси. Но она давно перестала верить в сказки. И все же перед ней забрезжила надежда. Ее беспокойство действительно напоминало ощущение, которое возникает, когда ждешь, чтобы что-то случилось или чтобы кто-то приехал.

Но следующая карта погасила эту надежду.

– Любовники. – У этого слова был горький привкус. Ничему такому больше нет места в ее жизни.

Карты или лгут, или смеются над ней, а может быть, просто они сегодня не в настроении. Рокси собрала колоду.

– Злитесь на меня за то, что я вас забросила, – упрекнула она карты. – А если станете рассказывать мне басни, еще дольше будете пылиться в ящике.

Она перетасовала колоду и снова начала сдавать.

Первыми вышли Рыцарь с мечами и Любовники. Сердито нахмурившись, она снова собрала колоду и запихала обратно в коробку.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Свернув на длинную проселочную дорогу, ведущую к дому, где раньше жила Мод О'Малли, Эрик с удивлением почувствовал, что словно возвращается домой. Он ожидал", что без Мод здесь будет пусто. Только что на кладбище, у ее могилы, он испытал печаль и ощущение пустоты. Поначалу даже не хотел заезжать на ферму, но что-то говорило ему, что он не выполнит долга, если не взглянет на старый дом в последний раз.

Подъехав ближе, он увидел женщину в джинсах и рубашке, которая стояла на приставной лестнице и обдирала со стены старую краску. Ее длинные темные волосы были повязаны платком. Она была среднего роста, довольно полненькая. Заметив его машину, она бросила работу, а когда Эрик затормозил, начала спускаться с лестницы. Двигалась она как-то неуклюже. Испугавшись, что женщина упадет, Эрик выбрался из машины и заторопился к ней. Но когда подбежал, она уже стояла на земле.

Рокси окинула взглядом светловолосого, голубоглазого незнакомца. На вид ему немного за тридцать. Худой и бледный. Джинсы и рубашка явно совсем новые; джинсы не гнутся, а на рубашке, застегнутой на все пуговицы, еще видны складки от фабричной упаковки. Должно быть, один из бывших подопечных Мод, кисло подумала она, вышел из тюрьмы и явился за подачкой. Большинство ребят вырастали у Мод хорошими людьми, но было и несколько исключений; эти время от времени приезжали к Мод, рассказывали жалостные истории и клянчили денег, которых у нее было не так уж много. Один даже прятался на ферме от полиции. Но этому Рокси сейчас покажет, что она не так наивна и мягкосердечна, как Мод.

Эрик решил, что женщине около тридцати. Не красавица, но на нее было бы приятно смотреть, если бы не такое враждебное выражение лица. Холодный взгляд этих карих глаз, должно быть, устрашил не одного мужчину.

– Я не хотел отвлекать вас от работы. Просто заехал посмотреть на ферму, по старой памяти.

– Смотреть особенно не на что. – Рокси гордо расправила плечи. – Но я стараюсь что-то сделать.

Эрик перевел взгляд с хозяйки на громадный старый двухэтажный дом. Бросалось в глаза, что тот остро нуждается в покраске и трубу хорошо бы переложить. Одно из окон на фасаде забито досками, а противомоскитная сетка на двери вся в заплатах.

– При Мод здесь был идеальный порядок.

Рокси холодно посмотрела на него.

– В последние годы у нас не хватало денег на капитальный ремонт. А теперь Мод больше нет, и ребят тоже, мне приходится все делать самой, да еще работать полный день в городе.

Эрик понял, что обидел ее, и мысленно обругал себя. Нужно будет поработать над своими манерами.

– Прошу прощения. Я вас не упрекаю. Просто больно видеть дом в таком состоянии.

Это Рокси могла понять, и ее гнев моментально угас.

– Да уж. Ну, рано или поздно я наведу здесь красоту. – Перед ней встало доверчивое личико Джейми. – Так что, как видите, мне некогда тут стоять и разговаривать с вами. Если вам нужны деньги, то мне нечего вам дать. А если вы хотели видеть Мод, она... – Горло Рокси сжалось, она не могла произнести слово «умерла». – Ее больше нет.

Эрик заметил в глазах женщины боль. Как видно, Мод была ей очень дорога.

– Я знаю. Я получил письмо от какой-то Роксаны Дуган.

Глаза Рокси сузились. Перед смертью Мод дала ей очень краткий список имен и просила написать этим людям, поблагодарить за многолетнюю помощь и поддержку. Все они были Рокси знакомы, кроме одного.

– Я – Роксана Дуган.

Эрик протянул руку.

– Эрик Бишоп.

Мысленно Рокси поставила галочку против этого имени в списке. Именно о нем она ничего не знала, кроме того немногого, что рассказала ей Мод. Он был одним из ее воспитанников. Потом вырос, уехал с фермы и стал профессиональным военным. Он ездил по всему миру, но ферму не забыл и регулярно присылал чеки. Отвечая на рукопожатие, Рокси удивилась, каким приятным оказалось его прикосновение... такое теплое и надежное.

– Извините, что я так резко с вами разговаривала. Иногда бывшие подопечные Мод приезжали сюда и пользовались ее добротой. После нескольких особенно неприятных случаев я стала подозрительно относиться к посторонним, – сказала она, когда Эрик выпустил ее руку.

Тот кивнул в знак понимания, потом снова перевел взгляд на дом.

– Я приехал бы раньше, но был в больнице. Только вчера прочел ваше письмо.

Теперь его бледность и новая одежда стали понятны.

– Должно быть, вы долго болели?

– Я три года был в коме, – рассеянно ответил он, все еще хмуро разглядывая дом. Им овладело такое чувство, словно все, что было хорошего в его юности, оказалось разрушено.

Рокси едва удержалась, чтобы не ахнуть. Жизнь в подвешенном состоянии... Карта Повешенного!Радуясь, что его внимание занято другим, она постаралась взять себя в руки.

– Сочувствую вам.

Эрик отметил ее минутное волнение – он был натренирован никогда ничего не упускать, – хотя у него еще не совсем прошел шок от открытия, что он потерял три года жизни.

– Планируете снова устроить приют, когда приведете дом в порядок?

Рокси оглянулась через плечо на дом.

– Нет. Дом мне завещан, но душой приюта была Мод. – Она воинственно вздернула подбородок. – Пожертвования, на которые существовал приют, присылали лично ей. Больше всего жертвовали местные жители, и они дали мне понять, что теперь, когда Мод ушла от нас, они не будут помогать. К тому же пожертвований едва хватало на оплату счетов, а присоединиться к государственной системе детских домов Мод не соглашалась. Она хотела, чтобы мальчики могли оставаться здесь, не боясь, что какой-нибудь бюрократ вдруг ни с того ни с сего вышвырнет их отсюда. Моя работа в городе позволяла оплачивать то, на что не хватало пожертвований. Но теперь, без Мод, я не смогла бы содержать приют на одно свое жалованье. К тому же, пока я на работе, некому было бы присматривать за мальчиками.

– А что стало с теми, кто был здесь?

На глазах Рокси показались слезы.

– В последние три или четыре года Мод в основном брала ребят из честных, работящих семей, у которых просто были трудные времена. По соглашению они должны были забрать детей, когда у них появятся для этого средства. Им было нелегко взять детей сейчас, но по крайней мере этим ребятам дома рады. Но был один, Джейми Гордон... его оставила здесь бабушка с бумагой, по которой все права на опекунство переходили к Мод.

Эрику показалось, что он на мгновение заглянул в свое собственное детство.

Проглотив комок в горле, Рокси продолжала сдавленным голосом:

– Я хотела оставить его. Думала, что с одним ребенком отлично справлюсь. Но люди из социальной службы забрали его. Сказали, что смогут лучше о нем позаботиться.

Эрик снова покосился на нее.

– Кажется, вы с этим не согласны.

– Не согласна. Джейми – особый случай. Надеюсь, когда я снова наведу здесь порядок, они пересмотрят дело и позволят мне усыновить его.

Эрик рассчитывал заехать сюда, попрощаться и двинуться дальше. Но он никогда не мог отвернуться от человека в беде, а горестные глаза Роксаны Дуган говорили о том, что этой женщине нужна помощь.

– Мне дали два месяца отпуска на выздоровление. Кажется, вам пригодился бы помощник.

Рокси снова вспомнила свои карты Таро: на смену Повешенному пришел Рыцарь с мечами. Неужели карты говорили о том, что Эрик Бишоп явится помочь ей? Жизнь Рокси складывалась так, что у нее выработалось очень сильное чувство независимости. Ей было трудно принять чью-то помощь, даже предложенную от души. Но это ведь не только для нее, уговаривала она себя. Важнее всего Джейми. Она будет рада любому, кто поможет ей вернуть мальчика. Она снова оглянулась на дом. Положение-то у нее отчаянное. Столько еще работы, а тревога за Джейми с каждым днем становится сильнее.

– Я не смогу вам платить, но могу предложить комнату и еду.

– Принято. – Эрик протянул руку.

Они скрепили договор рукопожатием, и Рокси снова ощутила тепло его руки; перед ее мысленным взором вдруг выскочила карта с Любовниками. Она зло усмехнулась про себя. Ни один мужчина не станет интересоваться ею, если только присмотрится поближе. Если карта и права, дело ограничится одной ночью, да и то, скорее всего, они остановятся на стадии раздевания. Я лично собираюсь остановиться на стадии рукопожатия!– сурово одернула она себя. Рассердившись, что ее мысли приняли такое направление, она отбросила их прочь.

– Можете занять любую комнату на верхнем этаже. Постельное белье – в чулане в коридоре. Если хотите есть, в холодильнике найдется все для сандвичей. А мне нужно работать.

Когда она снова пошла к лестнице, Эрик заметил, что она прихрамывает.

– Может, вам не стоит лазить на лестницу с травмированной ногой?

Она глянула через плечо.

– Это старая травма. Я к ней уже приспособилась.

Ее резкий тон показывал, что это не тема для разговора, и Эрик промолчал. Вернувшись к машине за сумкой, он заметил, что рука его все еще хранит тепло ее руки. Странно действует на него женщина, которую он интересует исключительно как подсобный рабочий, подумал Эрик. Но скорее всего, это просто эмоциональная реакция из-за возвращения на ферму. Он подхватил сумку и вошел в дом.

Поднявшись по лестнице, Эрик машинально направился прямо в свою бывшую комнату. Он приготовился ощутить печаль, но вместо этого ему вдруг показалось, что он находится именно там, где ему следует быть. Бросив сумку на пол, он нашел постельное белье и застелил одну из двух кроватей. Не распаковывая сумку, чтобы не тратить зря время, снял рубашку, повесил ее в шкаф и надел футболку. Эрик хотел сразу же приняться за работу, но не удержался от соблазна бегло осмотреть дом. Он быстро прошелся по комнатам, где в детстве играл или работал. Стены и потолки недавно окрашены, деревянные панели и дощатые полы натерты и сверкают чистотой. Как видно, мисс Дуган трудится изо всех сил, чтобы привести дом в порядок.

Напомнив себе, что остался помогать ей, он пошел в сарай за лестницей.

Через час Рокси посмотрела в сторону дальнего конца стены. Она предложила Эрику начать оттуда и постепенно продвигаться ей навстречу. Он работал без отдыха, и Рокси забеспокоилась: несомненно, он взрослый человек и умеет распределять силы, но некоторые мужчины готовы надорваться, лишь бы показать себя сильными.

– Может, прервемся и перекусим немного? – окликнула она его. – Я еще не завтракала. Вернулась из церкви и сразу за работу.

Эрик кивнул и слез с лестницы. Когда Рокси вошла в дом, он мыл руки на кухне.

– Незачем соревноваться со мной, – сказала она строго. – Я не лежала последние несколько лет в больнице.

Эрик смущенно повернулся к ней. Он работал через силу, но такой уж у него характер.

– Я хотел доказать, что могу отработать свою кормежку.

От улыбки у него на щеках появились продолговатые ямочки. Хорош, вынуждена была признать Рокси, ощущая внезапное влечение, какого поклялась никогда больше не испытывать. Оторвав от него взгляд, она занялась мытьем посуды.

– Не обязательно доказывать это в первый же день.

Эрик уловил, как потеплели ее глаза и как тут же вслед за этим она стиснула зубы. Знакомые признаки. Не хочет, чтобы он ей понравился, – во всяком случае, не сразу. В ее жизни было что-то такое, после чего она не доверяет людям или, может быть, только мужчинам. Когда она вымыла посуду и принялась доставать из холодильника продукты для сандвичей, Эрик заметил усталые морщинки на ее лице.

– Кажется, не я один здесь перерабатываю.

Словно не расслышав этих слов, Рокси мотнула головой в сторону расставленных на столе тарелок:

– Угощайтесь. Что будете пить – лимонад или воду?

– Лимонад, – ответил он и стал делать себе сандвич.

Рокси кивнула и заставила себя сосредоточиться на еде и напитках. Когда все было готово, она вынесла свой завтрак на заднее крыльцо и уселась в кресло-качалку Мод.

Уважая ее молчание, Эрик тоже ничего не говорил, пока готовил себе сандвич. Он вышел из дома вслед за Рокси и присел на ступеньку, как в детстве, прислонившись к одному из столбиков, поддерживавших козырек над крыльцом. Скрип кресла-качалки навевал воспоминания... хорошие и плохие... но ведь так всегда бывает в настоящей семье. Идеальны только фантазии.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю