Текст книги "Дерзкий любовник"
Автор книги: Элизабет Лоуэлл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
Когда Риба, сменив костюм, вернулась к столу, Чанс окинул ее одобрительным взглядом, заставившим ее почувствовать себя привлекательной, молодой… словом, настоящей женщиной. Правда, она заикнулась, что хотя блузка была потрясающей, все же вряд ли могла считаться подходящей для подобного путешествия.
Но Чанс только улыбнулся и объяснил, что блузка достаточно темная, грязь на ней не видна и к тому же хорошо стирается, чего же еще хотеть? Кроме того, всегда можно прикрыть ее ветровкой, тоже купленной им специально для Рибы.
«Тойоту» подбросило и откинуло к обочине. Риба подняла глаза, мгновенно вернувшись к реальности, и, когда увидела, где оказалась машина и куда направляется Чанс, стиснула зубы, пытаясь удержать вопль. Тропа исчезла. Ничего. Ничего, кроме невообразимой мешанины грязи и камней, расплескавшейся вниз с крутого горного склона и стекавшей в черный провал далеко внизу.
Оглушительно взревел мотор, и «тойота», подпрыгивая, оседая на выбоинах, разбрызгивая грязь, скрежеща тормозами на скалистом грунте, двинулась вперед. Машина передвигалась толчками, в любую минуту готовая перевернуться. Временами Рибе казалось, что еще немного – и они полетят в пропасть.
Каждый раз, когда «тойота» вот-вот готова была проиграть безнадежную битву с природой, ногти Рибы глубже вонзались в ладони. Очередной захлебнувшийся рывок, когда машина подскакивала, но тут же с размаха приземлялась на все четыре колеса, заставлял ее стискивать зубы, пока жилы на шее не заныли от постоянного напряжения.
В какую-то минуту Риба осознала, что если для нее движения машины были совершенно непредсказуемы и пугающи, то Чанс ни на секунду не терял присутствия духа. Он точно знал, где под колеса подвернется очередной булыжник, как удержать машину под определенным углом, чтобы не произошло катастрофы, когда вцепиться в руль, когда подчиниться силе мотора или подчинить ее себе, какую скорость сохранять. Он напоминал Рибе виденного в Голландии гранильщика алмазов: каждое движение быстрое и верное, ни малейшего колебания, ни одного резкого жеста, сочетание полной сосредоточенности и невероятного умения.
Но даже при всем этом Риба была рада, когда опасный участок оказался позади. Вздохнув, она почувствовала, что Чанс смотрит на нее.
– Ну как, захочешь еще раз отправиться сюда? – осведомился он.
– А таких мест тут еще много?
– Одно или два.
– Ну что ж, оно того стоит, – скорчила Риба гримаску.
– Что именно?
– Перепугаться до смерти, лишь для того, чтобы оценить тебя по достоинству. Вы чертовски хороший водитель, мистер Уокер.
– А ты чертовски хороший пассажир. Честно говоря, я боялся, что будешь визжать.
– Я боялась, что это тебя отвлечет, – призналась она.
– Так же умна, как и красива, – одобрительно кивнул Чанс и, взяв ее руки, поцеловал красные отметины от ногтей. – Нужно было заставить тебя надеть перчатки, которые я купил.
– Перчатки? Но сейчас не холодно.
– Кожа прочнее ногтей, – пояснил он, снова пристально вглядываясь в дорогу. – И камни тоже. В Чайна Куин тебе понадобятся перчатки, если, конечно, не хочешь, чтобы твои ладони стали такими же уродливыми, как мои.
– Вовсе не уродливые, – запротестовала Риба, вспомнив, с какой нежностью эти руки ласкали ее. – Они совсем, как ты – сильные, жесткие и чувствительные. Но не уродливые. И не смей так говорить.
«Тойота» внезапно остановилась. Чанс отстегнул ремень безопасности, нагнулся и начал целовать Рибу, пока та не задохнулась. Но прежде чем она успела опомниться, Чанс снова пристегнул ремень и снова сосредоточился на непроходимой дороге. Риба глубоко вздохнула и приготовилась с честью встретить «один или два» опасных участка, ожидавших ее впереди.
Чанс постарался отвлечь ее, рассказывая о геологическом строении области, о тектонических плитах, скользивших с тяжеловесной грацией вдоль разломов и время от времени сотрясающих мир, когда земная кора сжималась, а магма накапливалась и затвердевала гранитными массами, в муках землетрясений рождались горы, расплавленные камни двигались в глубинах, словно огромный, ворочающйся во сне дракон. Небольшие подвижки земной коры, ощущаемые лишь самыми чувствительными механизмами, созданными человеком, происходили ежечасно. Но иногда огонь в недрах разгорался сильнее. Сотни, тысячи землетрясений оживляли землю, словно бессознательные содрогания чудовищного дракона, пока еще спавшего под твердой поверхностью. И каждый раз, когда страшный зверь переворачивался с боку на бок, происходила очередная катастрофа, несущая смерть и разрушение.
Чанс направил машину на участок, усыпанный гранитной щебенкой, где некогда массивные плиты потеряли скрепляющий их «клей» под воздействием солнца, дождя и ветра. Камни еще сохраняли бледно-оранжевый цвет и легко разрушались, превращая землю в скользкую, как грязь, массу осколков.
– Кажется, я скоро возненавижу гранит, – заметила Риба, когда Чанс осторожно съехал по склону и, описав широкую кривую, ловко затормозил.
– Как насчет пегматита?
– А что это такое?
– О, это что-то вроде гранита, – уголком рта усмехнулся Чанс. – И попадается старателям в жильных породах. И, глазное, это неизменный спутник турмалинов.
– Я начинаю любить пегматит.
– Я так и думал.
– Где он?
– Что именно?
– Пегматит.
– Мы, возможно, проезжаем сейчас над целыми залежами.
Риба выглянула из окна на очередной крутой обрыв.
– По мне все это кажется обыкновенной грязью.
– Под грязью и находится пегматит.
– Но где, где?
Чанс рассмеялся.
– Знай я это, поверь, сам бы подал заявку на разработки. Но мне известно лишь, что область Пала округа Сан-Диего… – Он широким жестом обвел окружающий пейзаж, –…богата пегматитом, и в некоторых разрушающихся пластах находят кристаллы рубеллита, иначе говоря, турмалина, обладающего совершенно уникальной окраской. На земле нет ничего подобного розовым турмалинам Палы.
– Ты много знаешь об этом, – заметила Риба, вспомнив его точную оценку китайского флакончика. – Историю, геологию, ценность этого участка. Все.
Какое-то мгновение Чанс выглядел таким же сурово-неумолимым, как сама здешняя земля, но тут же небрежно улыбнувшись, ответил:
– Турмалины Палы известны во всем мире. Любой хоть сколько-нибудь стоящий этого звания охотник за камнями знает об этом.
И прежде чем Риба смогла сказать что-то еще, «тойота» обогнула холм, и впереди появилась проделанная бульдозером колея, отходящая от основной дороги, и кончавшаяся прямо у входа в шахту – рваной дыры у основания крутого обрыва. Но не шахта привлекла внимание Рибы, а потрепанный грузовик-пикап, стоявший у самого разворота.
Кто-то успел первым добраться до Чайна Куин.
Глава 5
Чанс начал разворачивать «тойоту», пока она не оказалась капотом к тому направлению, откуда они приехали. Наконец он нажал на тормоз, но мотор не выключил. Свободной рукой он откинул сетку, удерживавшую вещи на месте, пока машину швыряло из стороны в сторону. Открыв тяжелую крышку ящика с инструментами, он вытащил помповое ружье. Ствол был достаточно короток, чтобы не вызвать нареканий блюстителей закона, но вполне достаточен, чтобы охотиться на дичь. Чанс управлялся с оружием так же легко и просто, как с машиной. Сняв ружье с предохранителя, он вставил патроны в магазин. Риба вздрогнула от неожиданно-резкого металлического звука.
– Ты знаешь, как обращаться с ним? – спокойно спросил он, протягивая ей ружье.
– Нет. – Риба, покачав головой, отстранилась.
– Черт возьми, действительно, в городе – как рыба в воде, а в деревне, как младенец-несмышленыш.
Он быстро наклонился к зеркальцу заднего обзора, осматривая вход в шахту. Ни единого человека.
– Если я не вернусь через четверть часа или если увидишь, что из шахты вышел кто-то, не очень приятного вида, уезжай как можно быстрее и добирайся до шоссе. Примерно в миле к востоку отсюда есть маленькое ранчо. Оттуда можешь позвонить Тиму.
– Может, лучше просто вызвать шерифа?
– Шериф – не владелец Чайна Куин.
И прежде чем Риба успела возразить, Чанс выпрыгнул из «тойоты», унося ружье. Пикап находился всего в нескольких шагах от заднего бампера их машины, а вход в шахту – в нескольких футах ниже грузовика. Чанс сунул руку в открытое окно пикапа, вытащил оставленные в зажигании ключи, и сунул в карман. Если Рибе придется уехать, никто не станет ее преследовать.
Риба взглянула на часы, потом еще и еще раз. Они не остановились, просто время внезапно замедлило ход, назло стремившемуся вырваться из груди сердцу.
Она посмотрела в зеркальце заднего обзора. Чанс исчез в темном провале Чайна Куин. «Тойота» слегка вибрировала под ногами Рибы, словно живая. Риба отстегнула ремень безопасности и, пересев на место водителя, снова посмотрела на часы. Прошло всего полторы минуты. Нетерпеливо бормоча что-то, она следила, как секундная стрелка ползет по циферблату. Можно поклясться, что она вообще крутится в противоположном направлении! При такой скорости Риба поседеет и лишится зубов, прежде чем пройдут четверть часа.
Она старалась не думать о том, что сейчас происходит в шахте, иначе можно было окончательно потерять голову, а это уж точно не доведет до добра. Риба чувствовала себя так, словно шла по гимнастическому бревну: если думать о самом плохом, всякое может случиться. Нужно все как следует решить для себя, прежде чем ступить на бревно, а уж потом просчитывать каждое мгновение по очереди, одно за другим. Пытаться угадать будущее, значит призывать на свою голову несчастье.
Она несколько раз глубоко вздохнула, желая успокоиться. Тело немедленно ответило напряженной готовностью, всегда предшествующей разминке. Но на этот раз не было ни брусьев, ни «коня», ни бревна, никаких снарядов, ожидающих, чтобы она показала на них свое мастерство. Оставалась только внушенная годами тренировок дисциплина, успокаивающий, вселяющий уверенность самоконтроль.
Пять минут.
Риба не сводила глаз с зеркала, наблюдая за входом в шахту, и убеждала себя не думать ни о чем, кроме как о секундах, отсчитывающих время в ее голове, время, разделенное на маленькие, неподвижные отрезки.
Восемь минут. Ничто не изменилось у входа в шахту. Дыра выглядела очень черной на фоне хаотически разбросанных по крутому откосу гранитных валунов. Риба неожиданно подумала, как было бы весело скакать с булыжника на булыжник, словно дети играющие в «классики»…
Где Чанс? Что если он ранен?!
Риба решительно запретила себе думать о подобных вещах, еще раз глубоко вздохнула и посмотрела на часы. Десять минут сорок три секунды.
Одиннадцать.
Подняв глаза, она увидела, как пыльный четырехколесный мастодонт с огромными вездеходными шинами ползет вокруг подножия горы и останавливается в нескольких футах от переднего бампера «тойоты», отсекая ее машине путь назад.
Риба несколько раз ударила кулаком по клаксону, надеясь, что Чанс услышит и почувствует неладное, а потом, вырвав ключ из зажигания, помчалась к груде камней, не обращая внимания на окрики двоих мужчин, появившихся из фургона.
Первый валун оказался высотой не менее четырех футов.
Она одним ловким прыжком оказалась на вершине, на секунду замерла, словно удерживая равновесие на бревне, определила на глаз расстояния и углы и снова прыгнула. Она то и дело меняла направление, карабкаясь по отвесным скалам быстро и уверенно, как кошка. И прежде чем преследователи добрались до подножия каменистого холма, Риба уже успела подняться на тридцать ярдов. С каждым четким движением она увеличивала расстояние между собой и мужчинами.
Уже через несколько секунд она исчезла из вида и забившись в дыру между валунами, услышала донесший ся снизу выстрел, леденящий звук досылаемого в мага зин патрона и голос Чанса.
– Запомните, это предупреждение – первое и единственное, – спокойно объявил он. – Вы, двое, в скалах. Слезайте и идите сюда. Немедленно.
Риба подобралась ближе к кольцу огромных камней, скрывающих ее от посторонних взглядов, и всмотрелась в узкую щель между двумя валунами. Отсюда хорошо просматривался вход в шахту.
Она ожидала увидеть Чанса и тех двоих, что преследовали ее. Однако незнакомцев оказалось не двое, а пятеро. Трое стояли почти совсем рядом с Чансом, заложив руки за головы. У одного шла кровь из развороченной губы. Другой выглядел так, словно его сунули головой в кучу щебня. Третий хромал.
Те двое, что бежали за Рибой, медленно сокращали расстояние, отделявшее их от приятелей, вынуждая Чанса делить внимание между пятью противниками. Мужчины, появившиеся из шахты, переглянулись и безмолвно изменили позы, постаравшись растянуться в более длинную линию. Неожиданно тот, что хромал, бросился на землю, размахивая руками и пытаясь сбить Чанса с ног. В то же мгновение остальные двое бросились на Чанса.
Он с неожиданной силой пнул в голову лежавшего, выведя его из строя, прежде чем накинуться на остальных. Ствол ружья блеснул на солнце, когда Чанс едва не раздробил приклад о плечо второго. Тот перегнулся и обмяк, уже ничего не сознавая. Чанс развернулся, взмахнул ногой и отточенным ударом уложил третьего, потерявшего сознание еще до того, как рухнуть в грязь. Чанс немедленно развернулся к оставшимся двоим, наставив на них ружье.
Быстрота его реакции ошеломляла так же, как умение мгновенно ориентироваться. Мужчины, гнавшиеся за Рибой, застыли. Чанс поспешно огляделся, заметил пустую «тойоту» и скользнул к ним с хищной грацией, такой же леденящей, как его голос:
– Где она?
– Кто? – спросил один из мужчин.
Чанс сбил его наземь одним небрежным ударом. Тот распластался на камнях, и Чанс приставил холодное дуло ружья к его горлу.
– Где моя женщина? – переспросил он спокойно, кладя палец на спуск.
– Ради всего святого, – задохнулся незнакомец. – Когда я в последний раз видел ее, она была на полпути в Мексику. С таким же успехом можно было гнаться за проклятым оленем!
Чанс отступил, держа обоих под прицелом.
– Риба! – крикнул он, не оглядываясь. – Ты меня слышишь?
– Да, – откликнулась она из своего убежища между валунами.
– С тобой все в порядке?
– Да! – снова ответила она, стараясь говорить так же спокойно, как Чанс. Однако голос звучал так, словно принадлежал кому-то другому, сдавленно и резко. – Ничего не случилось. Они ко мне и близко не подошли.
Казалось, убийственное напряжение частично покинуло Чанса.
– Оставайся там, где стоишь, пока не скажу тебе спускаться.
Мужчина, которого он ударил прикладом ружья, застонал и попытался подняться на ноги. Чанс, прищурившись, оглядел его.
– Лежать!
Мужчина перекатился на бок и согнулся, все еще не в силах прийти в себя от страшного удара.
– Лицом вниз, ноги расставить, – коротко приказал Чанс единственному, все еще стоявшему на ногах человеку.
Быстро переступив через лежащих, он тщательно обыскал их. Ржавый складной нож, пачка бумажных денег и кисет с мелочью – вот и все, что он нашел. Подбросив на ладони монетку, Чанс так же быстро рассовал все это по карманам мужчин.
– Не двигаться!
Пикап стоял всего в нескольких футах от «тойоты». Чанс открыл дверцу грузовичка, скользнул внутрь и, не отводя взгляда от распростертых на земле противников, обшарил кабину. Под передним сиденьем оказался обрез, а в отделении для перчаток – пистолет. В фургоне было обнаружено спрятанное ружье. Вынув ключи из зажигания, Чанс сложил оружие в «тойоту» и вернулся к мужчинам, пытавшимся поймать Рибу.
– Встать!
Те, пошатываясь, кое-как встали на ноги.
– Швырните этот мусор в кузов грузовика, – приказал Чанс, показывая большим пальцем на троих из пещеры.
Когда все было кончено, Чанс бросил ключи от джипа одному из мужчин:
– Сесть в джип и не шевелиться!
Незнакомец молча повиновался.
Чанс перекинул ключи от фургона второму:
– Возвращайтесь в любое время, как только почувствуете, что вам повезет и схватка кончится в вашу пользу, – нарочито медленно протянул он.
Мужчина попытался встретиться глазами с Чансом, но, не дождавшись, сдался и полез в фургон.
Чанс проследил, пока он выведет машину, объедет подножие горы и уберется подальше от шахты. Джип, переваливаясь на камнях, протиснулся мимо «тоиоты» и последовал за фургоном. Когда шум моторов затих, Чанс поставил ружье на предохранитель, подошел к основанию груды валунов и окликнул Рибу:
– Теперь можешь спускаться.
Риба перегнулась через огромный булыжник.
– Не могу! – отозвалась она, дрожа так сильно, что слова было почти невозможно разобрать.
– Что?!
Чанс выругался и в мгновение ока, со скоростью и силой большой кошки очутился у самых валунов.
– Ты где?!
– Здесь, – пробормотала она, пытаясь опереться о шершавый обломок гранита.
Чанс смог увидеть Рибу, только когда встал на вершину неровного круга из валунов, за которыми она пряталась.
Он опустился на землю рядом с ней. Лицо его было мрачным.
– Следовало бы прикончить этих ублюдков, – резко бросил он, подхватывая Рибу в тот момент, когда она пошатнулась, – но ты сказала, что не ранена и все в порядке…
– И это чистая правда, – нервно засмеялась она. – Просто перепугалась до смерти.
Его руки сомкнулись вокруг нее, обнимая, поддерживая.
Чанс держал Рибу, шепча в ее волосы слова сочувствия.
– Прости, – выдохнула она наконец прерывающимся голосом, – я чувствую себя такой дурой.
– Ты предупредила меня, схватила ключи, удрала и сумела найти прекрасное укрытие, – покачал он головой и пропуская густые пряди сквозь пальцы, начал растирать теплую кожу. – Не вижу в этом ничего глупого.
– Но меня трясет так сильно, что стоять не могу!
– Вполне естественная реакция, – пожал плечами Чанс, приподнимая ее подбородок и нежно улыбаясь. – Ты не сдалась, пока худшее не кончилось, И это самое главное, chaton.
– Ты так чертовски с-спокоен, – пробормотала Риба, стараясь отдышаться.
– У меня больше практики в такого рода вещах.
Она вспомнила его молниеносную реакцию и убийственное спокойствие, когда трое мужчин распластались на земле, а Чанс держал под прицелом еще двоих, и, глубоко вздохнув, перестала бороться с собой и припала к широкой мужской груди. Его руки снова обвились вокруг ее плеч. Даже почувствовав, что дрожь унялась, Чанс не отпустил ее, просто стоял с закрытыми глазами, зарывшись лицом в медовое благоухание волос.
– Уже все прошло, – наконец сказала Риба, чуть пошевелившись в его объятиях.
– Уверена? – шепнул он ей на ухо.
По телу Рибы прошел озноб, но не от страха.
Его усы, словно шелковистая щетка, щекотали чувствительную кожу.
– Да.
– Ты все еще дрожишь, – покачал головой Чанс, глядя в ее широко раскрытые испуганные глаза. – Хочешь, чтобы я отвез тебя назад, в город?
– А… а эти люди вернутся?
– Возможно, но не обязательно. Чайна Куин для них значит меньше, чем опасность встречи со мной.
– Они охотились за турмалинами?
– Нет. Использовали шахту как тайник.
– Наркотики? – заморгала Риба.
– «Золото Акапулько», – сухо пояснил он. – Травка высшего сорта.
– В Куин? – повысила голос Риба. – Значит, они вернутся!
– Сомневаюсь. Кто-то разлил бензин на их запасы, сжег все и удрал.
– Кто?
Чанс поколебался.
– Они не сказали.
И прежде чем она успела задать очередной вопрос, Чанс поцеловал ее, наслаждаясь вкусом губ, словно редкостным вином.
– Хочешь вернуться? – спросил он хрипловато.
– Я хочу увидеть Куин, – настаивала Риба, сказав лишь полуправду. Другая половина была такой же простой и понятной, хотя человек, державший ее в объятиях, еще ничего не подозревал. Она не желала его покидать.
Чанс поглядел на небо, откуда лилось жаркое золотое свечение.
– Никакой Куин сегодня. Как только волнение окончательно уляжется, ты с ног начнешь валиться. Я хочу к этому времени раскинуть лагерь.
Быстро поцеловав Рибу в последний раз, он отпустил ее, поднял ружье, выкинул патрон из патронника и вновь поставил оружие на предохранитель.
– Возьми, – велел он, вручая Рибе ружье.
Она протестующе замотала головой.
– Похоже, ты никак не отучишься от городских привычек, – заметил он.
Риба глубоко вздохнула и с очевидной нерешительностью взяла оружие, необычно тяжелое, несмотря на то, что оно удобно улеглось в ее ладонях.
– Держи его стволом вниз, – бросил Чанс, повернувшись, вскочил на верхушку ближайшего валуна и улыбнулся женщине, стоявшей внутри маленького неровного каменного кольца, словно коричневый алмаз среди барочных жемчужин.
– Chaton, – мягко сказал он, – я уже говорил, как ты прекрасна?
Задохнувшись, Риба улыбнулась ему, отлично зная, что вовсе не красива, но при этом охваченная нерассуждающей радостью. Да, сейчас она чувствовала, как прекрасна в его глазах.
– Дай мне ружье, – попросил он, наблюдая за Рибой загоревшимися глазами; улыбка неожиданно преобразила жесткие черты его лица. Риба привстала на цыпочки и вручила ему ружье, старательно направляя ствол в сторону от них обоих.
– Ты вполне профессионально сделала это! – одобрительно воскликнул Чанс, осторожно кладя ружье в выбоину. – Держись за мои запястья, – велел он, показывая, как лучше это сделать. – А теперь иди вверх по скале, пока я не подниму тебя. Готова?
Чанс подхватил Рибу с легкостью, почти испугавшей ее. У женщины едва хватило времени сделать два легких шага по склону скалы, прежде чем она снова очутилась в его надежных объятиях. Чанс взглянул поверх ее головы на осыпь, хаосом булыжников спускающуюся до самой чернеющей внизу Чайна Куин.
– Как, черт возьми, тебе удалось так быстро взобраться туда? – удивился он, измеряя взглядом высоту валунов у подножия холма.
– Шаг за шагом, – объяснила она.
– Ничего себе шаги! Ты, кажется, не заметила, какие это огромные камни!
– Заметила, – заверила Риба. – Но большинство из них не выше гимнастического бревна у меня дома.
– Бревна?
– Ну да, гимнастического, – повторила она. Чанс поднял черную бровь.
– Неудивительно, что ты гибкая, как тростинка, – пробормотал он, пробегая ладонями по рукам Рибы с чувственным восторгом, заставившим ее снова задохнуться, и тихо рассмеялся. – Я бы хотел когда-нибудь увидеть тебя на бревне. Собственно говоря, мне не терпится увидеть, какая ты дома, в постели, на улице… Любоваться каждый день и каждую минуту.
– Что-то мне не хочется подробно расспрашивать, что ты имеешь в виду, – покачала она головой, едва заметно улыбаясь.
– Боишься оказаться слишком шокированной? – осведомился он, поддразнивая, но на самом деле вполне серьезно. И прежде чем она успела ответить, Чанс поднял ружье, легко взлетел на другой валун и обернулся, ожидая, что Риба последует его примеру.
Ноги Рибы все еще немного дрожали, но валун оказался совсем небольшим, и, когда она приземлилась, Чанс обнял ее свободной рукой.
– Все в порядке? – спросил он, видя ее нерешительность.
– Хорошо бы у меня были крылья.
– Один комплект крыльев сейчас будет. Подожди здесь.
Чанс спустился вниз с гибкой грацией и силой, которым невольно позавидовала Риба. Прислонив ружье к валуну, он вернулся к тому месту, где стояла Риба, и свел ее к подножию нагромождения камней, выбирая самый легкий маршрут и ни на секунду не выпуская ее. Она обнаружила, что силы понемногу возвращаются, и к концу спуска почти пришла в себя.
– Последний, – сказал Чанс и, ловко спрыгнув на землю, протянул руки Рибе, снял ее с валуна и медленно притянул к груди. Она увидела его улыбающиеся губы, совсем близко от ее губ, а широкие сильные плечи заслонили солнце и небо, и тепло тела окружило ее, наполняя радостью мир. Ее руки невольно поднялись вверх, и пальцы запутались в густых темных волосах.
– Ты больше не боишься? – шепнул он, целуя ее щеки, глаза и лоб быстрыми легкими поцелуями, заставившими ее пальцы судорожно вцепиться в мягкие пряди.
– Нет, – выдохнула она. – Нет, когда ты так меня держишь.
Он тихо усмехнулся, и низкий звук показался Рибе грудным мурлыканьем хищника.
– Тогда остается лишь продолжать обнимать тебя, не так ли?
Руки Рибы мгновенно конвульсивно сжались. Она улыбнулась Чансу, застенчиво, почти смущенно. Отголоски пережитого страха все еще бились в ней, рождая неуверенность в себе, уязвимость, невероятную непривычную чувствительность к любому его прикосновению. Она снова ощущала себя шестнадцатилетней, и сердце колотилось с той же силой, как в тот день, когда мальчик, существование которого она старательно скрывала от матери, проводил ее на урок английского, и с улыбкой вручил портфель.
– Если будешь смотреть на меня, как сейчас, – сдавленно пробормотал Чанс, – то имей в виду, что я собираюсь воспользоваться твоим неуравновешенным состоянием, злоупотребить доверием и любить тебя, пока не потеряешь голову.
Риба отвела взгляд от серебристо-зеленых глаз.
– Я… Чанс… я не обещала, что…
Чанс поцеловал ее в лоб и отстранился.
– Знаю. Ты попросила старателя взглянуть на шахту, и тебе вовсе не нужен любовник, даже если некому согреть твое прелестное гибкое тело. – И, криво улыбнувшись, вздохнул: – Не волнуйся. Я не буду гоняться за тобой по скалам, хотя, думаю, ты очень скоро захотела бы, чтобы я тебя поймал. И не только ты. Я тоже.
Риба молча пристально смотрела на него, зачарованная чувственным обещанием, горевшим в глазах. Она очень хотела узнать, что кроется за этим обещанием, но боялась. Все было так просто и так обескураживающе. Чанс – человек, который проходит по жизни, нигде не задерживаясь надолго, ни в одном месте. Человек, который ищет сокровища, один, в глухих, заброшенных местах. Если она отдастся Чансу, он разобьет ее сердце. Разумом она понимала это, но чувства и эмоции бушевали в душе с такой безумной силой, что пугали ее. Кто она? Слабая ранимая женщина… против Тигриного Бога, вырезанного из камня, неумолимого и несгибаемого.
Риба безмолвно наблюдала, как Чанс, выгружает вещи из «тойоты» и разбивает лагерь, легко, без видимых усилий, такими скупыми движениями, что она невольно почувствовала себя неуклюжей неумехой. Просто поразительно, как много успел сделать Чанс за такое короткое время! Прошло всего несколько минут, а дрова для костра уже сложены, металлическая решетка положена на наскоро сложенный из камней очаг, а под ней весело пляшет огонь. Рядом возвышается горка принесенных из машины продуктов, спальные мешки ждут, чтобы их развернули.
– Дождь вряд ли пойдет, – сообщил Чанс, подходя сзади так бесшумно, что Риба охнула, – но, если хочешь, я поставлю походную палатку.
– Ты часто так делаешь?
Чанс, слегка улыбнувшись, покачал головой:
– Только если погода уж очень плохая. В большинстве случаев они не стоят такого труда.
– Обойдусь без палатки, – решила Риба, глядя в безоблачное небо.
Солнце зашло за зубчатые холмы. По земле протянулись тени, создавая нечто вроде ранних сумерек, которые не уйдут и не исчезнут, пока солнце не окунется в раскинувшееся на горизонте море, забирая с собой свет и краски, оставляя бархатную тьму.
Чанс снова подошел к Рибе, держа ружье. Разрядив магазин, он проверил, не осталось ли там патронов, а потом вновь собрав ружье, протянул ей. Немного поколебавшись, Риба взяла оружие, и следуя подробным наставлениям Чанса несколько раз сняла и поставила его на предохранитель, поработала затвором, досылавшим патроны в патронник, несколько раз переломила ружье, чтобы проверить, пуст ли магазин, и спустила курок.
– Не прижимай его к плечу во время выстрела, – посоветовал Чанс, показывая, как упираться прикладом в бедро. – С таким коротким стволом почти невозможно попасть в цель. Однако для самообороны вполне годится. Если вздумаешь стрелять, постарайся подобраться ближе к цели. Не дергай стволом, когда стреляешь, держи ружье неподвижно и плавно нажимай спусковой крючок. Вот так.
Он заставил ее снова и снова повторять все с самого начала, пока Риба не выучила последовательность действий. Потом, снова зарядив ружье, поставил его на предохранитель и прислонил к коробке с едой.
– Если не знаешь, заряжено ли ружье, передерни затвор. Лучше зря потратить патрон, чем дождаться осечки. Иногда второго шанса выстрелить тебе просто не представится.
Чанс отвернулся и принялся выкладывать припасы из коробки. Расстелив на земле скатерть, он расставил тарелки, чашки из толстого фаянса, разложил вилки и остро наточенные ножи.
– А чем я могу помочь? – спросила Риба, наблюдая, как Чанс выбирает место, куда положить спальные мешки.
– Улыбайся мне, – объявил он, поднимая глаза от груды камешков и веточек, аккуратно сметенных в сторону, чтобы освободить место для толстой подкладки под спальный мешок Рибы.
– Но это не так много, – запротестовала она, улыбаясь.
– Для меня – очень.
Он взглянул на нее – мгновенный блеск серебристой зелени на смуглом неулыбающемся лице. Риба поняла, что Чанс говорит правду, что ее единственная улыбка может творить чудеса. Она медленно приблизилась к нему, словно притягиваемая невидимой нитью, опустилась на колени и коснулась его щеки.
– Мы такие разные, – прошептала она. – Думаю, именно поэтому я и… боюсь.
Она вздохнула и сразу почувствовала себя лучше, признавшись в собственных страхах.
– Мы можем быть в Лос-Анджелесе еще до полуночи, – сказал он без всякого выражения.
– Я не это имела в виду.
Чанс оторвался от своего занятия, жадно оглядывая разметавшиеся волосы, смущенное лицо и губы – розовые, как турмалины из Палы.
– Что же ты имеешь в виду?
– Нас. Ты справился с сегодняшней передрягой так легко, словно поссорился с другим водителем на шоссе из-за небольшого столкновения: может, все это и слегка опасно, но нет поводов для беспокойства.
Чанс не отвечал, ожидая продолжения, но Риба ничего больше не сказала.
– Тебя не это беспокоит, верно? – спросил он наконец.
Риба испытующе заглянула ему в глаза.
– Тебе ведь вовсе ни к чему это ружье, так? Ты можешь легко расправиться с ними голыми руками?
– Да.
Чанс легко вскочил на ноги и принялся за работу. Риба подошла к костру и снова начала наблюдать за ним поверх огненных языков, восхищаясь неосознанной грацией его движений и одновременно пугаясь ее. Разница между Чан-сом Уокером и остальными знакомыми ей мужчинами была примерно такой же, как разница между тиграми из джунглей и из лос-анджелесского зоопарка. Ничего не скажешь, мускулы Чанса словно налиты какой-то первобытной силой.
Риба уставилась в огонь, пытаясь привести в порядок собственные хаотические мысли. Вокруг стояла зачарованная тишина, прерываемая лишь потрескиваньем хвороста и шепотом ветра в зарослях чапараля. Но тут Риба неожиданно поняла, что солнце совсем скрылось, а Чанса нигде нет.
– Чанс?
Из быстро густеющего мрака до Рибы не донеслось ни звука. Она встала и быстро огляделась. Вокруг никого.
Риба подошла ко входу в шахту. Впереди лишь непроглядная чернота.
– Чанс! – снова позвала она.
Никакого ответа, даже эха не слышно.
Риба вернулась к огню, притягиваемая изменяющимися световыми рисунками. Пламя металось и танцевало, словно приветствуя ее. Рыжие отблески пробегали по стволу ружья. Риба долго смотрела на оружие.
