Текст книги "Тайная жизнь великих композиторов"

Автор книги: Элизабет Ланди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

ВОЛЬФГАНГ АМАДЕЙ МОЦАРТ

27 ЯНВАРЯ 1756 – 5 ДЕКАБРЯ 1791

АСТРОЛОГИЧЕСКИЙ ЗНАК: ВОДОЛЕЙ

НАЦИОНАЛЬНОСТЬ: АВСТРИЕЦ

МУЗЫКАЛЬНЫЙ СТИЛЬ: КЛАССИЦИЗМ

ЗНАКОВОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ: «СЕРЕНАДА № 13 СОЛЬ МАЖОР», ОНА ЖЕ «МАЛЕНЬКАЯ НОЧНАЯ СЕРЕНАДА» (1787)

ГДЕ ВЫ СЛЫШАЛИ ЭТУ МУЗЫКУ: В ФИЛЬМАХ «ЭЙС ВЕНТУРА: РОЗЫСК ДОМАШНИХ ЖИВОТНЫХ», «ЧУЖОЙ», «БЭТМЕН», «АНГЕЛЫ ЧАРЛИ «ДЕЖУРНЫЙ ПАПА» И «ВСЕ БЕЗ УМА ОТ МЭРИ»

МУДРЫЕ СЛОВА: «КОМУ Я НЕ ЛЮБ, ПУСТЬ ПОЦЕЛУЮТ МЕНЯ В ЗАД».

В классической музыке нет композитора, о котором говорили бы столько, сколько о Вольфганге Амадее Моцарте. Его жизнь, кажется, изучена досконально, и тем не менее далеко не все из того, что о нем рассказывают, соответствует истине. Верно, он был музыкальным вундеркиндом. Но гениальным композитором в возрасте младшего школьника? Вряд ли. Да, он умер слишком рано, обремененный долгами, но отнюдь не презренным неудачником, как принято считать. И даже общеизвестная история о том, как его похоронили в общей могиле, – чистая выдумка.

Но если даже жизнь Моцарта не во всем совпадает с расхожими мифами, не расстраивайтесь – правда об этом человеке впечатляет куда сильнее.

ДРАЖАЙШИЙ ПАПОЧКА

Для того чтобы понять, каким человеком был Моцарт, надо сначала понять, что представлял собой его отец, Леопольд. Сын переплетчика, Леопольд получил доступ во дворцы знати в качестве скрипача, и это обстоятельство породило в нем жгучее стремление к лучшей жизни. На желанные высоты его должны были вознести композиторские навыки, однако дальше совместного музицирования с принцем-архиепископом Зальцбурга Леопольд не продвинулся.

Затем он женился на Анне Марии Пертль, родившей ему семерых детей. Из них только двое не умерли в детстве: дочка Мария Анна, которую все звали Наннерль, и сын по имени Иоганн Хризостом Вольфганг Готтлиб; мальчик был на три года младше своей сестры. «Готтлиб» по-немецки означает «возлюбленный Бога» или «Божья любовь», что в вольном переводе на латынь – в те времена с лингвистикой обращались без особого пиетета – звучит как «Амадеус», или, в русском варианте, Амадей. (То есть даже имя Моцарта, данное ему при рождении, было не совсем таким, каким оно вам казалось.)

Леопольд принялся учить Наннерль играть на клавире, когда ей исполнилось шесть, но не отходил от инструмента трехлетний Вольфганг – он чаще, чем сестра, жал на клавиши и дергал струны. К четырем годам Вольфганг освоил все нотные сборники Наннерль и вскоре уже пиликал на скрипке, слишком большой для такого малыша. Леопольд был счастлив: природа снабдила его средством добиться процветания – в образе одаренного сына.

В возрасте шести лет Вольфганга привезли к императорскому двору Габсбургов, где очаровательный ребенок изумлял публику игрой на клавишных, а в промежутках между выступлениями забирался на колени к королевским особам. За гастролями по Германии и Австрии последовали приглашения во Францию, Италию и Англию, и так продолжалось несколько лет. В Лондоне Вольфганг импровизировал вместе с Иоганном Кристианом Бахом; в Италии он удостоился чести играть для папы римского. А «злоязыких педантов», утверждавших, что Леопольд эксплуатирует сына, можно было запросто игнорировать. Деньги текли рекой. Семейство Моцартов одевалось в шелка и парчу и проводило вечера в кругу элиты.

Все бы хорошо, но, увы, вундеркинды не желают оставаться детьми. Прелестный мальчик превратился в угловатого прыщавого подростка, чьи умения восхищали, однако на уникальность уже не тянули. Приглашения иссякли.

ЛЮБОВЬ ЗЛА

В 1773 году, вынужденно вернувшись в Зальцбург, Леопольд выхлопотал сыну местечко при дворе. Моцарты, привыкшие к шику светской жизни, заскучали, но теперь, по крайней мере, у Вольфганга нашлось время для сочинения музыки. (Он публиковал свои сочинения с детства, хотя их авторство настолько же принадлежало Вольфгангу, насколько Леопольду; страстно желая увидеть имя сына напечатанным, Леопольд усердно правил ранние опыты мальчика). Неординарный талант Вольфганга проявился в полной мере, когда композитору не было и двадцати: он написал пять впечатляющих концертов для скрипки и ряд фортепианных концертов, в том числе Концерт ми-бемоль мажор (1777) – технический шедевр и одно из любимейших произведений пианистов всех времен.

В том же 1777 году Вольфганг решил, что Зальцбург ему надоел. Леопольд предложил отправиться в очередное большое турне. К сожалению, на зальцбургском троне сменился принц-архиепископ, и новый властитель решительно не одобрял повадку служащих шляться по миру за счет босса. Вольфганг попросил долгосрочный отпуск – архиепископ одним махом уволил обоих, и отца, и сына. Леопольд писал подхалимские письма, унижался, и место ему вернули, но дали ясно понять: гастролям на пару с сыном пришел конец.

В возрасте двадцати одного года Вольфгангу ничего не оставалось, как искать счастья самостоятельно. В сопровождении матери Анны Марии (по настоянию отца) этот бывший гениальный ребенок поначалу отправился в немецкий Мангейм, где познакомился с хорошенькой певицей Алоизией Вебер и по уши в нее влюбился. Заботливый папаша разгневался и строго отчитал восторженного юношу; в многочисленных письмах он втолковывал сыну: зачем гробить свою жизнь на какую-то певичку, когда вся Европа лежит у его ног!

Понукания отца в придачу к неопределенному финансовому положению заставили Вольфганга с матерью выехать в Париж, но там к композитору отнеслись прохладно, а его доходы были еще ниже, чем в Мангейме. В чужом городе Анна Мария чувствовала себя потерянной, она заболела и слегла, однако врача-француза так к себе и не подпустила. Она умерла 3 июля 1778 года, и горюющему сыну понадобилось пять дней, чтобы собраться с духом и сообщить о ее смерти родным. Вскоре он покинул Париж.

Вольфганг направился в Мюнхен, куда перебралась и Алоизия Вебер – ее приняли в мюнхенский оперный театр. Моцарт предложил этой добившейся успеха певице руку и сердце, но она ему отказала. Тогда Моцарт сел за первое попавшееся фортепиано и порадовал девушку следующим блистательным сочинением: «Кому я не люб, пусть поцелует меня в зад».

«ЗЛОЯЗЫКИХ ПЕДАНТОВ», УТВЕРЖДАВШИХ, ЧТО ЛЕОПОЛЬД МОЦАРТ ЭКСПЛУАТИРУЕТ СЫНА РАДИ ТВЕРДОЙ ВАЛЮТЫ, ПОПРОСТУ ИГНОРИРОВАЛИ.

КСТАТИ О ЗАДНИЦАХ…

В презренном Зальцбурге, куда Вольфгангу пришлось вернуться, он провел несколько тяжких месяцев, не зная, куда деваться от вечно недовольного отца. А затем его вызвали в венскую резиденцию принца-архиепископа. Моцарт обрадовался случаю посетить столицу – музыкальная жизнь в Вене была куда богаче, чем в Зальцбурге. Однако в резиденции принца-архиепископа его постоянно подвергали унижениям, он даже обедал вместе со слугами. «Во всяком случае, – огрызался он, – я пользуюсь привилегией садиться за стол прежде поваров». Дальше – хуже: принц-архиепископ решил отъехать в Зальцбург, а Моцарт, категорически не желавший возвращаться, попросил оплачиваемый отпуск, с тем чтобы остаться в Вене. Взбешенный принц-архиепископ обозвал его негодяем, мерзавцем и дураком несчастным.

Леопольд строчил письма, пытаясь восстановить мир, но поведение сына свело на нет его усилия. Моцарт восстановил против себя весь двор принца-архиепископа, в том числе тех людей, кто прежде относился к нему с симпатией, и последний его визит в резиденцию завершился тем, что Моцарта вышвырнули из дворца буквально пинком под зад.

На его счастье, семья Веберов – за исключением выскочившей замуж Алоизии – переехала в Вену, где открыла пансион. Моцарт поселился у них – и опять влюбился, на сей раз в Констанцию, младшую сестру Алоизии. Не слушая истерические увещевания отца, осенью 1782 года Моцарт женился. Констанция мигом забеременела, их первый ребенок, мальчик, родился в 1783 году. Затем родилось еще пятеро детей, но лишь двое сыновей дожили до взрослого возраста.

В качестве композитора-фрилансера Моцарту приходилось много работать. Он сочинял камерную музыку и симфонии, но главным образом сосредоточился на опере (премьера «Свадьбы Фигаро» состоялась в 1786 году, «Дон Жуана» в 1787-м и «Так поступают все» в 1790 году). Моцарт прославился, однако полное отсутствие финансового благоразумия вело к экстравагантным тратам, и семья глубоко погрязла в долгах. Кроме того, беременности подорвали здоровье Констанции, и она по многу месяцев проводила на комфортабельных курортах.

В 1787 году умер Леопольд Моцарт. Вольфгангу, несмотря на отчаянные попытки, так и не удалось выстроить с отцом более взвешенные отношения. Взрослая жизнь Моцарта шла вразрез с отеческими наставлениями, и Леопольд не мог с этим смириться. Все свое имущество он оставил Наннерли, хотя в былые годы Вольфганг заработал для семьи целое состояние.

«РЕКВИЕМ» ДЛЯ ФОН-БАРОНА

Небо над Моцартом расчистилось к 1791 году: скорбь по отцу утихла, Констанция выздоровела, и семья начала расплачиваться по долгам. Премьера «Волшебной флейты» ознаменовала вершину карьеры Моцарта; это мелодраматическое и забавное произведение, слывшее образцом развлекательной оперы, содержит изумительные музыкальные фрагменты и среди них, конечно, знаменитую арию Царицы ночи.

В том же году Моцарт получил заказ на другое крупное произведение – при странных и даже зловещих обстоятельствах. Однажды в дом композитора явился посыльный с просьбой написать поминальную мессу. Имя заказчика посыльный назвать отказался и уверил Моцарта в том, что любые попытки выяснить, кто этот таинственный человек, окажутся тщетными. Годы спустя Констанция вспоминала, как ее муж постоянно твердил о том, что «Реквием» станет его «величайшим шедевром и лебединой песней». Сомнительное утверждение, поскольку Моцарту на тот момент исполнилось всего тридцать пять лет, и у него не было особых причин полагать, будто его дни сочтены. Тем не менее он заболел, а в ноябре слег с распухшими руками и ногами и приступами рвоты. (Современные медики считают, что у него была острая ревматическая лихорадка.) Менее чем через две недели, 5 декабря 1791 года, Моцарт скончался. Вопреки мелодраматическим россказням о том, как тело обнищавшего композитора бесцеремонно сбросили в общую могилу, похоронили Моцарта в отдельной могиле, но без надгробия, что по тем временам не было редкостью. В конце восемнадцатого века места для захоронений на венских кладбищах сдавали внаем сроком на десять лет, затем землю перекапывали и готовили для новых «обитателей».

«Реквием», однако, остался незавершенным. Констанция, вдова с двумя маленькими детьми, отчаянно нуждалась в деньгах, но, прежде чем взыскивать гонорар, ей требовалось, во-первых, как-то закончить «Реквием», а во-вторых, выдать его за творение Моцарта. Она обратилась за помощью к Францу Ксаверу Зюсмайеру, ученику Моцарта, и тот по сохранившимся нотным записям и наброскам скомпоновал цельное произведение. Далее Констанция, снабдив партитуру поддельной подписью мужа, вручила ее таинственному посыльному.

Так кто же был анонимным заказчиком «Реквиема»? Тайна оказалась не столько зловещей, сколько постыдной. Некий вельможа с причудами, граф Франц фон Вальзегг-Штуппах, имел дурную привычку тайком заказывать работы известным композиторам, а потом выдавать их за собственные произведения. Граф намеревался представить «Рекивем» Моцарта своим личным поминальным сочинением по недавно скончавшейся жене. Затея не удалась – «Реквием» стал памятником своему гениальному создателю, чья жизнь оборвалась трагически рано.

ПОМИЛОСЕРДСТВУЙТЕ…

В далеком 1638 году, спустя несколько лет после того, как Грегорио Аллегри сочинил музыку для пятидесятого псалма Miserere («Помилуй меня, Боже»), в Ватикане сочли это хоровое произведение настолько великолепным, что запретили как воспроизведение его партитуры, так и исполнение этого сочинения где-либо, кроме Сикстинской капеллы. Музыкантам, нарушившим запрет, грозило отлучение от церкви.

На юного Моцарта угроза не подействовала. Когда в 1770 году в возрасте двенадцати лет он с отцом прибыл в Рим, при первом же посещении Сикстинской капеллы Леопольд и Вольфганг услышали Miserere. Вернувшись в гостиницу, юный Моцарт тут же по памяти воспроизвел ноты этого произведения. После второго, проверочного визита в капеллу Вольфганг сыграл Miserere для папы римского и показал ему свои ноты. К счастью, папа, восхищенный столь ранним музыкальным талантом, не дал волю гневу.

ДЕЛА ФЕКАЛЬНЫЕ

Изящество музыки Моцарта способно создать представление об этом композиторе как о человеке весьма утонченном и обладающем изысканным вкусом. Что не совсем соответствует действительности. Подростковое чувство юмора Моцарт сохранил на всю жизнь. Он частенько заканчивал свои письма добродушным советом: «Гадь в кровать, пока она не провалится». Или взгляните, к примеру, на письмо, отосланное родственнику в 1778 году:

«Приезжай непременно, не будь говнюком; и тогда я, собственной великой персоной, осыплю тебя похвалами, запечатаю твою жопу, поцелую тебе руку, отсалютую из заднего ружья, обниму тебя, почищу сзади и спереди, отдам все, что я тебе должен, до последнего гроша, и отсалютую таким мощным пердежом, что, очень может быть, из меня что-нибудь и вывалится».

РАЗДУХАРИ МЕНЯ, АМАДЕЙ!

Отношения Моцарта с женой на протяжении всей их совместной жизни, несмотря на рождение шестерых детей, отличались завидной сексуальной интенсивностью, о чем свидетельствует письмо, написанное композитором в конце 1780-х:

«Подготовь свое милое, очаровательное гнездышко, укрась его со всем тщанием, ибо мой паренек заслуживает этого. Он вел себя очень хорошо и желает лишь овладеть твоей прекрасной (слово зачеркнуто). Вообрази, этот маленький проказник даже сейчас, когда я пишу тебе, лезет на стол и вопросительно поглядывает на меня. Но я настороже и отвешиваю ему крепкий шлепок… однако негодник только еще пуще раздухарился и решительно отказывается меня слушаться».

ФАКТ ИЛИ ВЫМЫСЕЛ?

Жизнь Моцарта, насыщенная драматическими событиями, а также ее невероятно трагическое завершение породили вокруг имени композитора множество слухов и россказней. Наиболее впечатляюще эти байки изложены в пьесе «Амадей» (1979), позже, в 1984 году, экранизированной. Бродвейская постановка «Амадея» получила в 1981-м премию «Тони» как лучшая пьеса, а фильм в 1985 году завоевал восемь Оскаров, в то числе в номинациях «лучший актер», «лучший режиссер» и «лучшая картина».

К сожалению, популярность пьесы и фильма лишь усугубила неразбериху между фактами и вымыслами в пользу последних, отчего особенно пострадал образ Антонио Сальери – из «Амадея» следует, что Сальери вполне достоин вечного проклятия. Верно, гениальностью Моцарта он не обладал (впрочем, с Моцартом мало кто может сравниться), однако Сальери был талантливым композитором, который пользуется уважением по сей день. Эти двое не только не враждовали, но восхищались творчеством друг друга и даже совместно написали кантату, ныне утерянную. Слухи о том, как Сальери замышлял убить своего успешного коллегу, возникли в девятнадцатом веке, много лет спустя после смерти Моцарта, и в первую очередь их распространяли австрийские националисты, стремившиеся возвеличить земляка Моцарта за счет итальянца Сальери, выставив его злобным, завистливым манипулятором.

Словом, наслаждайтесь «Амадеем», но помните: это чистая выдумка.

ВУНДЕРКИНДЫ

По причинам, мало изученным наукой, порою дети в возрасте четырех-пяти лет демонстрируют поразительные музыкальные способности, опережая в мастерстве многих взрослых. Моцарт – типичный вундеркинд; к этой же категории принадлежат и некоторые другие знаменитые композиторы, включая Шопена, Листа и Мендельсона. Многие современные первоклассные музыканты – например, пианист и дирижер Даниэль Баренбойм и виолончелист Йо-Йо Ма – заслужили восторги публики еще в раннем детстве.

Но жизнь часто не балует вундеркиндов. Долговязые прыщавые подростки обычно теряют очарование одаренных детишек, а к повзрослевшим исполнителям, внезапно лишившимся своей уникальности, публика предъявляет куда более высокие требования. В результате кое-кто из бывших вундеркиндов бросает занятия музыкой ради более нормального существования. Например, пианист Марнен Лайбоу-Козер, которому светила блестящая музыкальная карьера, поступил в колледж, занялся компьютерным дизайном и заговорил по-клингонски, на языке «Звездного пути». Другие же, преодолев внутренние сомнения, возвращаются, добиваясь еще более значительных успехов: скрипач Юлиан Рахлин прекратил выступать в 1994 году, когда ему исполнилось двадцать, но вернулся на сцену в 1997-м и с тех пор постоянно концертирует.

Однако не всем вундеркиндам так везет. У скрипача Йозефа Хассида в восемнадцать лет случился нервный срыв, в двадцать ему поставили диагноз «шизофрения», а в двадцать шесть он умер из-за ошибки хирурга, делавшему ему лоботомию. Пианист Теренс Джадд в двенадцать лет дебютировал в Лондонской филармонии, но в возрасте двадцати двух лет покончил с собой. Другие истории не столь трагичны, сколь прискорбны. Шестилетнего пианиста Эрвина Ньиредьхази таскали с концертами по всей Европе, в восемь лет он солировал в Букингемском дворце; его имя гремело по обе стороны Атлантики, когда ему еще не исполнилось и двадцати. Однако очень скоро этот «новый Лист» заработал репутацию вздорной и высокомерной звезды, страдающей прогрессирующим страхом сцены. Он сменил десять жен, пристрастился к алкоголю, но ему часто не на чем было репетировать, – в ночлежках, где он отирался, рояль не поставишь.

Совет тем, кто способен к нему прислушаться: если ваш дошколёнок обнаруживает удивительный музыкальный талант, хорошенько подумайте, прежде чем превращать ребенка в вундеркинда.

ЛЮДВИГ ВАН БЕТХОВЕН

16 ДЕКАБРЯ 1770 – 26 МАРТА 1827

АСТРОЛОГИЧЕСКИЙ ЗНАК: СТРЕЛЕЦ

НАЦИОНАЛЬНОСТЬ: АВСТРИЕЦ

МУЗЫКАЛЬНЫЙ СТИЛЬ: КЛАССИЦИЗМ

ЗНАКОВОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ: «Ода к радости»

ИЗ СИМФОНИИ № 9 РЕ МИНОР (1824)

ГДЕ ВЫ СЛЫШАЛИ ЭТУ МУЗЫКУ: В «ЗАВОДНОМ АПЕЛЬСИНЕ» В ТОМ ЭПИЗОДЕ, КОГДА ПСИХОПАТУ АЛЕКСУ ДЕЛАРЖУ С ПОМОЩЬЮ ТЕРАПЕВТИЧЕСКИХ МЕТОДОВ ПРИВИВАЮТ СТОЙКОЕ ОТВРАЩЕНИЕ К НАСИЛИЮ.

МУДРЫЕ СЛОВА: «МУЗЫКА – ЭТО ВИНО. КОТОРОЕ ВОЗБУЖДАЕТ В ЧЕЛОВЕКЕ ТВОРЧЕСКИЕ ПОРЫВЫ. ЛЯ-БАХУС, КОТОРЫЙ ДАВИТ ЭТО ЧУДОДЕЙСТВЕННОЕ ВИНО И ДАРИТ ЛЮДЯМ. ВЫЗЫВАЯ У НИХ ДУХОВНОЕ ОПЬЯНЕНИЕ».

Людвиг ван бетховен преобразил классическую музыку, превратив ее в нечто большее – более смелое и экстравагантное. Самое примечательное в этом деянии то, что совершал его композитор, который был глух, как тетерев.

Глохнуть Бетховен начал рано, с двадцати шести лет, что не помешало ему последующие тридцать лет жизни сочинять музыку. Другого подобного случая история художественного творчества не знает. Вообразите, что Микеланджело ослеп, но все же расписал Сикстинскую капеллу.

К несчастью, глухота ни на йоту не излечила Бетховена от вспышек ярости. По мере ухудшения слуха приступы гнева лишь усиливались, а их причины становились все менее объяснимыми. И однако чем абсурднее вел себя Бетховен, тем возвышеннее звучала его музыка.

РАЗВЕ ТЫ НЕ МОЖЕШЬ БЫТЬ ВОЛЬФГАНГОМ?!

Бетховен родился в немецком городе Бонне, в семье музыкантов. Его отец Иоганн, певец-тенор при дворе местного правителя и начинающий алкоголик, к рождению сына в 1770 году отнесся индифферентно и не обращал на ребенка внимания до тех пор, пока не сообразил, что мальчик обладает врожденным музыкальным даром. Ранний успех Моцарта произвел на Иоганна глубокое впечатление, и он решил вознестись к вершинам славы, взгромоздившись на хрупкие плечики сына.

Однако если Леопольд Моцарт был хитрым манипулятором, то Иоганн Бетховен был жесток, груб и туп. Соседи долго вспоминали, как маленький Людвиг плакал над клавиатурой. А когда он не сидел за пианино, то усердно изучал теорию музыки либо упражнялся на скрипке. Редко выдавался денек, когда Людвига не запирали в погребе или не пороли.

Методы Иоганна были зверскими, но результативными. К десяти годам Людвиг постиг музыкальную теорию в энциклопедическим объеме и виртуозно играл на клавишных. Однако поскольку на школьные уроки у него всегда не хватало времени, писал он с чудовищными ошибками и был крайне слаб в арифметике – умножение с делением он так и не осилил. (Весьма вероятно, что он страдал дислексией.) В одиннадцать лет Людвиг бросил школу и больше туда не возвращался.

УЧЁНЕЕ УЧИТЕЛЯ

Иоганну так и не удалось сделать из сына концертирующего вундеркинда, но талант Людвига привлек внимание местной знати, и в 1787 году покровители отправили его в Вену учиться у Моцарта. Семнадцатилетнего юношу, исполненного самых радужных надежд, представили великому мастеру, тем не менее приступить к занятиям Бетховен не успел: он получил известие о смертельной болезни матери.

Молодой музыкант устремился домой, мать он застал при последнем издыхании. О том, чтобы немедленно вернуться в Вену, и речи не было: после смерти матери двум младшим братьям Людвига требовался опекун, а папаша Иоганн уже ни на что не годился. За несколько лет старший Бетховен сдал настолько, что его отправили на пенсию, причем на руки он получал только половину содержания, другую половину выплачивали Людвигу, заботившемуся о братьях.

Лишь в 1792 году Бетховен смог вернуться в Вену, где при поддержке богатого спонсора он начал брать уроки у Йозефа Гайдна. Впрочем, Людвиг быстро разочаровался в учителе: по меркам Бетховена, Гайдн не проявлял достаточного наставнического рвения, а Гайдн, в свою очередь, находил двадцатидвухлетнего музыканта чересчур заносчивым. Да так ли уж нуждался Бетховен в дальнейшем обучении? В 1795 году он дебютировал со Вторым концертом для фортепиано с оркестром, в 1800-м представил на суд публики Первую симфонию. Так Вена обрела новую суперзвезду.

МНОЖЕСТВО ОТВРАТИТЕЛЬНЫХ ПРИВЫЧЕК ОДНОГО ВЕСЬМА УСПЕШНОГО КОМПОЗИТОРА

Тем временем друзья Бетховена начали замечать, что он избегает бывать в обществе. Гайдн жаловался, что Бетховен к нему больше не заходит, а гости в доме Бетховена недоумевали, почему у композитора расстроено пианино. Сам Бетховен отлично знал, чтб с ним не так: у него слабел слух. Ухудшение происходило постепенно, но в конце концов до Бетховена уже было не докричаться.

Он маялся и другими недугами: кишечными коликами, приступами диареи и частыми головными болями. Бетховен так измучился, что подумывал свести счеты с жизнью. От самоубийства его удерживала только истовая вера в свое предназначение. Осень 1802 года Бетховен провел в городке Хайлигенштадте, где письменно изложил трогательную историю о том, как преданность искусству не позволила ему умереть: «Казалось немыслимым покинуть этот мир прежде, чем я совершу все то, на что, по моему разумению, я способен». По форме это было письмо, обращенное к братьям, но Бетховен его не отправил; этот документ, позднее названный «Хайлигенштадтским завещанием», пролежал запертым в письменном столе композитора и был обнаружен только после его смерти.

Решение принято, – и Бетховен с еще большей энергией взялся за воплощение своих музыкальных идей. Третья, или «Героическая», симфония (первоначально посвященная Наполеону, однако посвящение было снято, когда Бонапарт вздумал завоевать Австрию, «вторую родину» Бетховена) была настолько революционной, что на репетициях оркестранты в растерянности опускали руки, а критики объявили это произведение «странным». Публику не устроила продолжительность симфонии, ее сочли слишком длинной. «Я бы дал крейцер[6]6
  Серебряная монета. (Прим. авт.).


[Закрыть], только бы это закончилось», – жаловался некий слушатель.

«Странности» Бетховена не ограничивались эксцентричностью в музыке. Лучше всего ему сочинялось во время ходьбы, и вскоре горожане привыкли к тому, что композитор частенько бродит по улицам, машет руками и хрипло выкрикивает музыкальные фразы, не замечая любопытных мальчишек, которые толпой следуют за ним.

Бетховен нигде не жил подолгу, в Вене он сменил сорок квартир и, случалось, снимал четыре различных помещения одновременно. Жильцом он был, мягко выражаясь, не из приятных. Один из посетителей, навестивших его в 1809 году, сообщал, что композитор живет «в самой грязной и захламленной квартире, какую только можно вообразить». На стульях высились горы тарелок с объедками, а на спинках висела ношеная одежда. Фортепиано и письменный стол были завалены незаконченными, испещренными чернильными кляксами партитурами. А под фортепиано ютился неопорожненный ночной горшок.

Внешний вид композитора также оставлял желать лучшего – его одежда была такой грязной и рваной, что огорченные друзья периодически покупали ему новую. В молодости Бетховен был смуглым, но болезни сделали его лицо желтым и рябым; с расческой он тоже не дружил, его седые волосы стояли дыбом.

Стоит ли удивляться, что представительницы прекрасного пола не интересовались Бетховеном, несмотря на его пылкий интерес к ним. Композитор имел дурную привычку влюбляться в недоступных женщин – знатных и обычно замужних. Его самая большая любовь обрела мифический статус, поскольку о ее существовании потомки узнали из другого неотправленного письма, на сей раз адресованного «Бессмертной Возлюбленной». Вокруг имени адресата велись жаркие споры, однако современные искусствоведы почти единодушно идентифицируют даму как Антонию Брентано, жену франкфуртского банкира. Утонченная и образованная Антония боготворила Бетховена («Он как божество среди смертных», – писала она), но хранила верность мужу. Бетховен, надо полагать, страдал, однако, возможно, некоторое утешение ему приносила мысль о том, что неразделенная любовь куда как романтичнее, чем жена и хозяйка в доме, которая непременно потребует, чтобы муж складывал грязную одежду в корзину для белья.

ПО СЛОВАМ ОДНОГО ИЗ ПОСЕТИТЕЛЕЙ, БЕТХОВЕН ЖИЛ В «САМОЙ ГРЯЗНОЙ И ЗАХЛАМЛЕННОЙ КВАРТИРЕ, КАКУЮ ТОЛЬКО МОЖНО ВООБРАЗИТЬ», – ЗАВАЛЕННОЙ ОБЪЕДКАМИ И С ВОНЮЧИМ НОЧНЫМ ГОРШКОМ НА ВИДНОМ МЕСТЕ.

СЕМЕЙНАЯ РАСПРЯ, БЕССМЫСЛЕННАЯ И БЕСПОЩАДНАЯ

Бетховен был одержим идеей семьи, но при всем при том умудрился оттолкнуть от себя обоих братьев, поскольку яростно противился их женитьбе (настолько яростно, что в суде Бетховен обозвал их невест «развратными женщинами»). Когда его брат Каспар заболел туберкулезом, Бетховен задался целью во что бы то ни стало получить опеку над сыном Каспара, Карлом. Он уговорил брата назначить его единственным опекуном; впрочем, позднее Каспар внес в договор дополнительное распоряжение, уравнивавшее Бетховена в опекунских правах с Иоганной, матерью Карла.

Когда в ноябре 1815 года Каспар умер, Бетховен сначала обвинил Иоганну в отравлении мужа, а затем отобрал у нее девятилетнего Карла. Его гневные тирады против Иоганны становились все более безумными. Возможно, Иоганна не была идеальной матерью, но вряд ли эта, в общем, обычная женщина походила на «взбесившуюся Медею с зловонным дыханием», которой двигало исключительно стремление «посвятить сына в мерзостные тайны ее вульгарного и порочного окружения». Бедняга

Карл превратился в заложника судебных разбирательств и встречных исков, затевавшихся не столько ради благополучия ребенка, сколько с целью насолить противной стороне. Юридические баталии длились пять лет. Бетховен, располагавший, в отличие от Иоганны, связями и средствами, выиграл дело.

Трудно поверить, что этот странный, своевольный и нездоровый человек всего четыре года спустя напишет торжественный гимн всеобщему братству. Девятую симфонию Бетховена завершает хор, исполняющий «Оду к радости» на слова Фридриха Шиллера, – вопреки тому, что собственная жизнь композитора была исполнена болью и горечью.

ПОСЛЕДНИЕ ТАКТЫ

Несчастный Карл вырос ранимым, неуравновешенным человеком. Бетховен не отпускал его от себя ни на шаг, и когда Карл объявил, что хочет стать военным, его опекун разразился такими жуткими воплями, что хозяин, у которого они снимали квартиру, выставил жильцов вон. Летом 1826 году Карл, не выдержав напряжения, выстрелил себе в голову. Поразительно, но он выжил – одна пуля прошла мимо, другая застряла в черепе, не повредив мозг.

Из больницы Карл вышел с твердой решимостью жить по своему разумению и немедленно записался в армию. По воспоминаниям друзей, Бетховен был сломлен поступком племянника. Брат композитора, Иоганн, пригласил обоих к себе в деревню отдохнуть и набраться сил, прежде чем Карл приступит к службе в армии. Но минуло лето, потянулась осень, а гости и не думали двигаться с места, как ни намекал Иоганн на желательность их отъезда. В конце концов ему пришлось открытым текстом попросить родственников покинуть его дом. По осеннему холоду Бетховен с Карлом ехали в открытом экипаже и ночевали в неотапливаемой гостинице.

В Вену Бетховен прибыл с высокой температурой и воспалением легких. Выздоровление так и не наступило; Бетховен три месяца пролежал в постели, но его состояние только ухудшалось. Грянувший финал разные источники описывают по-разному. Согласно одному из свидетельств, композитор впал в кому, но, когда двое суток спустя, 26 марта 1827 года, разразилась гроза, Бетховен очнулся. При вспышке молнии, осветившей комнату, он открыл глаза, поднял правую руку, сжал пальцы в кулак, затем рука бессильно упала, и Бетховен умер.

К месту упокоения гроб с телом композитора провожало более десяти тысяч человек. Бетховен стал идолом следующего поколения композиторов-романтиков, восторгавшихся не только его насыщенной и выразительной музыкой, но и категорическим нежеланием потакать расхожим вкусам. Однако и сегодня темы и мелодии Бетховена узнаются мгновенно даже теми, кто абсолютно не интересуется классической музыкой.

ВИДИШЬ, КАК РЕВЕТ ТОЛПА?

К 1824 году, когда состоялась премьера Девятой симфонии, Бетховен полностью оглох. Дирижировать своим последним шедевром он, разумеется, не мог, но руководитель оркестра упросил его присутствовать на сцене, задавая темп всем четырем частям.

Музыка наполняла зал более часа, завершившись торжественным финалом. Зал взорвался несмолкаемыми аплодисментами. Все повскакали с мест, хлопая, крича, рыдая и размахивая платками.

Но композитор всего этого не слышал. Он стоял спиной к залу, разглядывая партитуру. Молодая солистка Каролина Унгер тихонько взяла Бетховена за руку и повернула лицом к восхищенной публике. Это был один из самых пронзительных моментов в истории классической музыки. Больной, стареющий гений воочию увидел, как славят его музыку, которую он больше не слышит.

ИЗЯЩНОЕ ИСКУССТВО СОЗДАВАТЬ СЕБЕ ВРАГОВ[7]7
  Заголовок дословно повторяет название знаменитой книги англо-американского художника Джеймса Уистлера (1834–1903), впервые опубликованной в 1890 г.


[Закрыть]

Пока Бетховен творил, система патронирования композиторов аристократией, предоставлявшей музыкантам средства к существованию, отжила свой век, и ей на смену пришла эпоха публичных концертов и музыкальных изданий. Каким-то образом Бетховен умудрился восстановить против себя ключевых игроков обеих систем: богатую знать и нотных издателей.