Текст книги "Тайная жизнь великих композиторов"

Автор книги: Элизабет Ланди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Элизабет Ланди
Тайная жизнь великих композиторов

ПРЕДИСЛОВИЕ

Вы сдаете пальто в гардероб, предъявляете билет и усаживаетесь в кресло оперного театра или концертного зала. Открываете программку с глянцевой обложкой и, листая странички, пытаетесь уразуметь, что же за культурное событие уготовано вам в этот вечер. Читая музыковедческие тексты, вы довольно скоро исполняетесь уверенностью в том, что все композиторы вели исключительно праведную и безусловно достойную жизнь – под стать их шедеврам, столь почитаемым слушателями.

Э-э-мм, не совсем так. Выражение «буйный музыкант» намного старше рок-н-ролла. Разгромить номер отеля? Бетховену ничего не стоило разнести в щепки дорогостоящие апартаменты. Эпатировать публику сексуальными шалостями? Едва ли не в каждом европейском городе, от Брюсселя до Будапешта, у Листа имелись пылкие «обожательницы». Отчаянно торговаться с устроителями концертов? В этом отношении рок-музыкантам не переплюнуть Вагнера!

На самом деле многие композиторы вели жизнь буйную и возмутительную. Моцарт сыпал непристойностями, Шуман страдал сифилисом, а Бернстайн обладал непомерным самолюбием. «Хорошо темперированный клавир» Бах написал за решеткой, Вагнер сотворил «Лоэнгрина», скрываясь от назойливых кредиторов, а Пуччини сочинял «Мадам Баттерфляй» на фоне семейного кризиса, когда жена композитора норовила прищучить его (очередную) любовницу. Ни одна из подобных деталей никогда не проникнет в скучные и благонамеренные концертные программки. Ну так теперь у вас есть эта книга.

Для «Тайной жизни великих композиторов» мне удалось отыскать невероятно скандальные и причудливые истории о некоторых выдающихся композиторах западной культуры. Эта книга не подскажет вам, к чему следует прислушиваться в четвертой части какой-нибудь симфонии или иного произведения, но расскажет о том, кто, переодевшись в женское платье, пытался убить свою бывшую невесту, кто стал мировым светилом в области распознавания грибов и кто делил музыкальную славу со своим домашним кроликом.

Разумеется, места для всех великих композиторов на этих страницах не хватило, поэтому не обижайтесь, не найдя здесь Густава Холста, Жака Оффенбаха или Николая Римского-Корсакова. Эта книга не учебник, я не сравниваю творчество композиторов и не сужу о качестве их музыки. И еще одно: пожалуйста, не позволяйте грязи, вылитой на вашего любимого композитора, мешать вам наслаждаться его замечательной музыкой. Прекрасные мелодии, незабываемые созвучия, великолепные произведения для хора, как правило, созданы поистине выдающимися людьми, и ни странности, ни проказы автора ни в коей мере не умаляют мощи его музыки.

Итак, дирижер встал за пульт, свет в зале приглушили, маэстро взмахнул палочкой. На всякий случай ухватитесь покрепче за поручни кресла – возможно, вас начнет трясти.

АНТОНИО ВИВАЛЬДИ

4 МАРТА 1678 – 28 ИЮЛЯ 1741

АСТРОЛОГИЧЕСКИЙ ЗНАК: РЫБЫ

НАЦИОНАЛЬНОСТЬ: ИТАЛЬЯНЕЦ

МУЗЫКАЛЬНЫЙ СТИЛЬ: БАРОККО

ЗНАКОВОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ: «ЧЕТЫРЕ ВРЕМЕНИ ГОДА» (1723)

ГДЕ ВЫ ЕГО СЛЫШАЛИ: В БЕССЧЕТНОМ КОЛИЧЕСТВЕ ФИЛЬМОВ И ТЕЛЕСЕРИАЛОВ, НАЧИНАЯ С «КЛАНА СОПРАНО», «СИМПСОНОВ» И КОНЧАЯ «ВОЗВРАЩЕНИЕМ СУПЕРМЕНА» И «ВИДОМ НА УБИЙСТВО» НЕОКЛАССИЦИЗМ

МУДРЫЕ СЛОВА: «Я РУКОВОЖУ ОРКЕСТРОМ… ВОТ УЖЕ ТРИДЦАТЬ ЛЕТ. И НИ РАЗУ НЕ СЛУЧИЛОСЬ НИ ЕДИНОГО СКАНДАЛА»

В свое время Антонио Лучо Вивальди знали как «Рыжего священника» – по прозвищу, данному за огненно рыжую шевелюру и учебу в семинарии в юные годы. Однако современным любителям музыки он более всего известен мелодиями «Четырех времен года», которые ныне звучат повсюду – от лифтов до кинотеатров.

Родившись в семье с весьма скромным достатком, Вивальди не имел права голоса в выборе будущей профессии. Когда он был еще ребенком, родители решили отдать его в священники, и бунтовать против родительской воли было столь же бессмысленно, сколь выражать недовольство цветом своих волос. Но интересовала его музыка и только она. К счастью для Вивальди, духовная карьера не задалась. Вовремя проклюнувшаяся астма освободила его от обязанностей священника, но почему-то не помешала дирижировать концертами или ставить оперы.

Точно так же духовный сан не загубил на корню иные, плотские, интересы, если верить сплетням, циркулировавшим по Венеции. Скандальная привязанность Вивальди к некой сопрано, более знаменитой склонностью к любовным утехам, нежели певческим талантом, изрядно попортила композитору жизнь. В итоге преданность Вивальди своей ученице и любовнице привела к изгнанию из страны, краху блистательной музыкальной карьеры и смерти в нищете на чужбине.

СТЕСНЕННАЯ РЕЛИГИОЗНОСТЬ

Вивальди явился в этот мир хрупким младенцем – очевидно, он родился недоношенным; в церковных книгах значится, что его крестили дома как «не жильца». Он выкарабкался, но болезни преследовали его всю жизнь. Старший из пятерых детей, трех сестер и двух братьев, Вивальди обучался игре на скрипке под руководством отца, Джованни Батисты Вивальди, начинавшего в канестве цирюльника и закончившего профессиональным музыкантом в местном оркестре.

Впрочем, в то время профессия скрипача обещала еще меньшую финансовую стабильность, чем в наши дни, и семья, едва сводившая концы с концами, постановила определить Антонио по религиозной части. Мы не знаем, как Вивальди воспринял решение родителей, однако исправно отучился в духовном заведении полные десять лет, нравилось ему это или нет. И вряд ли он приступил к исполнению обязанностей священника с энтузиазмом. Церковные службы он вел не более года, когда у него начались «стеснения в груди» и он был вынужден прекратить отправление месс. Отметим, что эти «стеснения», которые сегодня называются астмой, нисколько не досаждали Вивальди, когда он дирижировал.

ДЕВОЧКИ, ДЕВОЧКИ, КРУГОМ ОДНИ ДЕВОЧКИ!

К двадцати пяти годам Вивальди обрел прочную репутацию отменного музыканта и композитора и в 1703 году стал учителем в женской консерватории «Пиета». «Пиета» была сиротским приютом для девочек, в большинстве своем незаконнорожденных дочерей городских богатеев и представителей администрации. Мучимые угрызениями совести, папаши щедро спонсировали приют, и в результате «Пиета» могла похвастаться великолепным хором и оркестром, превратившимся в одну из главных достопримечательностей Венеции. Туристы со всей Европы приезжали поглазеть на молоденьких девушек, которые не только играли на таких «дамских» инструментах, как флейта, но и лихо били в «мужские» литавры.

Духовный сан Вивальди предполагал, что его безопасно допускать к обучению юных дев. Он оставался их наставником в течение тридцати пяти лет, сочинив для приютского оркестра около четырехсот концертов. (Правда, великий композитор двадцатого века Игорь Стравинский заявил однажды, что на самом деле Вивальди сочинил всего лишь один концерт, зато четыреста раз.) Среди наиболее памятных произведений Вивальди особняком стоят «Четыре времени года», написанные в 1723 году (и опубликованные в 1725-м) по мотивам четырех сонетов, авторство которых принадлежит, по-видимому, самому композитору. В «Четырех временах года» – весь Вивальди: обворожительный, вдохновенный, изобретательный и снисходительный к публике. В ответ публика полюбила это произведение сразу и навсегда – среди особых почитателей числился и французский король Людовик XV, а его придворные даже поставили спектакль на музыку «Весны», стремясь порадовать властителя.

«А ВОТ ЧТО Я ПО-НАСТОЯЩЕМУ ХОЧУ, ТАК ЭТО СТАВИТЬ!»[1]1
  Эти слова вынесены в заголовок не случайно. «А вот что я по-настоящему хочу, так это ставить!» (But Whay I Really Want to Do Is Direct!) – очень распространенный голливудский лозунг. Он выражает тайную мечту каждого актера: стать режиссером! В Голливуде и его окрестностях такую фразу можно часто видеть на футболках, кружках, различных сувенирных изделиях и вообще где угодно. Конечно, девиз в заголовке вполне мог бы быть более привычным (и с тем же смыслом): «Каждый солдат мечтает стать генералом», – но лучше оставить его таким, каким задумала автор. Тем более что Вивальди был все же человеком оперного театра, а не театра боевых действий. (Здесь и далее, если не указано, особо, – прим. ред.)


[Закрыть]

Вивальди процветал, сочиняя для приютского оркестра, однако его амбиции простирались много дальше – к постановке опер. Опера была изобретена в 1607 году итальянским композитором Клаудио Монтеверди, задумавшим воссоздать музыкальный стиль древних греков, которые в своих драматических представлениях сочетали актерскую игру с музыкой и танцами. Эта новая форма музыкального развлечения в виде красочных спектаклей быстро завоевала признание публики, особенно в Италии.

Вивальди разъезжал по стране, ставя свои оперы, пользовавшиеся огромным успехом. Производительность композитора просто поражает: между 1713 и 1739 годом он написал почти пятьдесят опер, в среднем по две в год. «Тит Манлий» (Tito Manlio) от начала до конца был написан за пять дней. Публика валом валила на спектакли Вивальди, хотя прием оказывала не всегда восторженный. «Новая опера в «Сан-Хризостомо» более удачна, чем предыдущая… но содержание такое нескладное, а музыка такая унылая, что я проспал целый акт», – писал некий венецианский любитель оперы своему приятелю в 1727 году. (Знакомая картина, не правда ли? Сдается, чем больше перемен в нашей жизни, тем более все остается по-прежнему.)

ПРЕЛЕСТНАЯ ВЕРТУШКА

Капризы публики, не умеющей по достоинству оценить его творения, несомненно расстраивали Вивальди, но в конце концов он обрел утешение в лице сопрано Анны Маддалены Тесейре, известной под сценическим псевдонимом Анна Джиро или просто Ла Джиро (это емкое итальянское слово в данном случае можно перевести как «Вертушка»), дебютировавшей на сцене в 1725 году. Со временем Анна перебралась в дом папочки Вивальди, позднее к ней присоединилась ее сестра Паолина, взявшая на себя обязанности сиделки при композиторе, чье здоровье неуклонно ухудшалось в связи с участившимися приступами астмы.

Все вокруг считали Анну и Вивальди любовниками, а кое-кто даже утверждал, что Паолина принимала активное участие в забавах этой парочки. В большинстве своем окружающие относились к ситуации спокойно – за исключением кардинала-архиепископа города Феррары, к большинству себя не причислявшего. В 1737 году, когда Вивальди репетировал в Ферраре очередную оперу, кардинал внезапно и категорично запретил ему дирижировать, а Вертушке – петь. Возмущенный композитор заявил кардиналу, что тот «запятнал позором этих бедных женщин» и что имя Вивальди до сих пор не фигурировало в скандальных историях. Но кардинал был непреклонен, и представление прошло без Вивальди и Анны. Как и следовало ожидать, опера провалилась.

ВСЕМУ СВОЕ ВРЕМЯ

А затем оперы Вивальди начали проваливаться одна за другой. Времена и вкусы изменились, и «Рыжий священник» стал казаться старомодным. Однако к северу от Альп имя Вивальди еще гремело, и в 1740 году композитор, покинув Италию, направился в Вену, родной город императора Священной Римской империи Карла VI, давнишнего поклонника музыки Вивальди. Проделав долгий путь до Вены, Вивальди поспевает как раз к тому моменту, когда император падает замертво, отведав ядовитых грибов.

Новому королевскому семейству и без итальянского композитора хватало проблем – например, войны с Пруссией, – и Вивальди был вынужден продавать свои рукописи, чтобы не умереть с голоду. Летом 1741 года он слег с «внутренним жаром» и 28 июля умер. Отпевали его в соборе Св. Стефана, где в то время в церковном хоре мальчиков пел юный Йозеф Гайдн.

После Вивальди остались сотни концертов, сонат и симфоний – только концертов для скрипки и струнных он написал 253, – но при жизни композитора мало что было издано. Лишь в 1920-е годы его сочинения открыли заново и они опять зазвучали со сцены.

Сегодня у нас куда больше шансов услышать концерты Вивальди – в частности, всенепременные «Четыре времени года», – нежели его оперы (хотя когда-то именно оперы принесли композитору славу). Это объясняется, с одной стороны, состоянием партитур, часто неполным и требующим существенных добавлений, а с другой стороны, абсолютной несуразностью сюжетов. Тем не менее оперы Вивальди переживают возрождение, и впервые с 1700-х годов они начинают потихоньку возвращаться на сцены различных городов мира, от Нью-Йорка до Роттердама.

ПОЮТ КАК РЕЗАНЫЕ

Другая причина, по которой барочные оперы – так можно определить произведения Вивальди – редко исполняются в наши дни, заключается в том, что они рассчитаны на довольно причудливую разновидность певцов под названием «кастраты».

ТУРИСТЫ ЛЮБИЛИ ПОГЛАЗЕТЬ НА СИРОТСКИЙ ОРКЕСТР ВИВАЛЬДИ: ЮНЫЕ МУЗЫКАНТШИ ИГРАЛИ НА ВСЕХ ИНСТРУМЕНТАХ – ОТ ФЛЕЙТЫ ДО ЛИТАВР.

В те времена существовала практика (довольно варварская) кастрировать мальчиков с красивым сопрано до достижения ими половой зрелости с целью сохранения изысканного тембра их голосов. Женщин на сцену не допускали, считая это неприличным, хотя теперь нам остается только удивляться тому, что замена певиц на евнухов выглядела в глазах современников более пристойной.

Голоса кастратов, сочетавшие высоту женских голосов с мощью мужских легких, были настолько общепринятым стандартом, что даже когда женщинам разрешили выступать на публике, кастраты продолжали оккупировать сцену. Больше всего кастратов поставляла Италия, хотя эта операция была объявлена вне закона во всех городах итальянского полуострова. Закон обходили по-разному: заявляли, что мальчики неким странным образом пострадали во время сельхозработ либо переболели необычной формой свинки. Прославившиеся кастраты запрашивали несусветные гонорары. А самые знаменитые требовали, чтобы их любимые арии вставляли в каждую оперу, которую они исполняли, даже если эти арии были написаны другими композиторами и не имели ничего общего с происходящим на сцене. (Эти коронные номера назывались «чемоданными ариями», поскольку исполнители возили их за собой из города в город.)

На протяжении более ста лет, начиная с середины 1600-х, любая опера должна была включать по меньшей мере одну партию для кастрата, иначе эту оперу сочли бы ненастоящей. В середине 1700-х в Италии ежегодно кастрировали до четырех тысяч мальчиков, но затем под воздействием общественного мнения от такого способа начали отказываться. В девятнадцатом веке кастратов появлялось все меньше и меньше. Последним был Алессандро Морески; он умер в 1922 году, дожив до эры звукозаписи. И благодаря этому обстоятельству мы до сих пор можем услышать его неестественно высокий голос.

НАПЛЕВАТЕЛЬСКОЕ ОТНОШЕНИЕ

И бедные, и богатые жители Венеции поголовно ходили слушать оперу. Разумеется, жирные сливки общества не желали смешиваться с низшими классами. Аристократы сидели в приватных ложах в верхних ярусах, проводя время за игрой в карты и обильным ужином. (В ту пору зрители непринужденно общались меж собой в течение всего спектакля; требование почтительной тишины в театре – недавний феномен.) Во время долгих речитативов любимым развлечением сильных мира сего было сбрасывать на головы простонародья, сидевшего внизу, апельсиновую кожуру, а также плевать на них.

ПОЭТ В ДУШЕ

Вивальди не только сочинил музыку к «Четырем временам года», но и написал сонеты, тематически соответствующие четырем частям произведения. Откровенно говоря, его поэзия не блещет ни глубиной, ни своеобразием, зато пробуждает в памяти знакомые картины и чувства. Например, «Осень»: «Шумит крестьянский праздник урожая. / Веселье, смех, задорных песен звон!»[2]2
  Перевод Владимира Григорьева.


[Закрыть]В «Зиме» мы находим такие строчки: «На зимнем просторе ликует народ. / Упал, поскользнувшись, и катится снова. / И радостно слышать, как режется лед / Под острым коньком, что железом окован»[3]3
  Перевод Владимира Григорьева.


[Закрыть].

Кроме стихов, Вивальди написал непривычные указания для музыкантов. Вторую часть «Весны» следовало исполнять как «лай собаки», первая часть «Лета» была призвана пробудить ощущение «истомы, вызванной жарой», а вторая часть «Осени» должна была напомнить слушателям о «пьяницах, которые погрузились в сон».

Современные музыковеды утверждают, что по причине этого дополнительного словесного материала «Четыре времени года» можно считать первой в мире музыкальной поэмой. Публика горячо откликнулась на усилия композитора – согласно журналу «Классические диски» (Classic CD), «Четыре времени года» стали самым популярным классическим произведением всех времен и народов.

ГЕОРГ ФРИДРИХ ГЕНДЕЛЬ

23 ФЕВРАЛЯ 1685 – 14 АПРЕЛЯ 1759

АСТРОЛОГИЧЕСКИЙ ЗНАК: РЫБЫ

НАЦИОНАЛЬНОСТЬ: НЕМЕЦ; ЗАТЕМ ГРАЖДАНИН АНГЛИИ

МУЗЫКАЛЬНЫЙ СТИЛЬ: БАРОККО

ЗНАКОВОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ: «МЕССИЯ» (1741)

ГДЕ ВЫ ЕГО СЛЫШАЛИ: ПО РАДИО, В ТОРГОВЫХ ЦЕНТРАХ И В ЦЕРКВИ НА КАЖДОЕ РОЖДЕСТВО И ПАСХУ

МУДРЫЕ СЛОВА: «Я БЫ ОГОРЧИЛСЯ, УЗНАВ, ЧТО Я ВСЕГО ЛИШЬ РАЗВЛЕКАЛ ИХ. МНЕ ХОТЕЛОСЬ СДЕЛАТЬ ИХ ЛУЧШЕ».

Георг Фридрих Гендель в первую очередь известен одним своим произведением и даже одним фрагментом этого произведения: хором «Аллилуйя» из оратории «Мессия». Равно полюбившийся церковным певческим коллективам и производителям телерекламы, хор «Аллилуйя» – воплощение торжества и радости.

Однако оратория «Мессия» была вовсе не тем торжеством, которого жаждал Гендель. Себя он ценил прежде всего как сочинителя опер, а вовсе не религиозной музыки. Однако многолетние успехи и слава оперного импресарио улетучились вмиг, когда английская публика резко утратила интерес к пышным постановкам композитора. Вот тут-то Генделю и пришлось заняться сочинением чего-либо иного, кроме опер: он взялся за оратории в духе «Мессии» лишь потому, что выбирать было особо не из чего. Так что, когда в следующий раз будете слушать «Аллилуйю» и публика поднимется с мест на первых волнующих аккордах, вспомните: Гендель предпочел бы увидеть подобную реакцию на представлении одной из его опер.

ПАПА, ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ?

Отец Генделя был уважаемым врачевателем, полагавшим музыку занятием рискованным и неблагородным. К несчастью, его сын Георг с младых ногтей демонстрировал столь настойчивый интерес к извлечению звуков и сочинению мелодий, что Гендель-старший вынужден был наложить запрет на любые музыкальные инструменты в доме. Напротив, его жена верила в талант сына, поэтому она тайком притащила на чердак маленький клавесин.

Однажды отец взял сына в поездку ко двору герцога Саксен-Вейсенфельса. После службы в часовне мальчик пробрался на хоры и принялся играть на органе. Герцог осведомился, кто сидит за инструментом, и, когда ему сказали, что это сын гостившего при дворе врача, выразил желание познакомиться с обоими. Добрый доктор немедленно посетовал на прискорбную страсть сына к музыке и объявил о своем намерении сделать из Георга юриста.

На что герцог изрек: нельзя губить то, что определенно выглядит как Божий дар. Подчинившись высочайшему давлению и, вероятно, неизбежности, Гендель-старший позволил сыну получить музыкальное образование.

Впрочем, за папашей по-прежнему оставалось последнее слово, и в 1702 году семнадцатилетний Георг поступил на юридический факультет университета Галле. Годом позже отец умер, путы спали, и Георг перебрался в Гамбург играть на клавесине в оперном театре. Мир оперы поглотил Генделя. В 1705 году в Гамбурге были поставлены два его первых оперных сочинения, спектаклям сопутствовал успех, а в 1706-м Гендель двинул на юг, в Италию. Его карьера дала временный сбой в 1707 году, когда папа римский запретил оперные спектакли; пока длился запрет, Гендель переключился на религиозную музыку– позже эта стратегия сослужит ему хорошую службу.

КАК ПОТРАФИТЬ КОРОЛЯМ И ПОВЛИЯТЬ НА ПЕВЦОВ

Известность Генделя росла, по каковой причине на него обратил внимание Георг, курфюрст Ганновера. В 1710 году Георг нанял Генделя на должность капельмейстера (руководителя хора), но пыльный провинциальный Ганновер не глянулся композитору. Не прошло и месяца с начала службы, как, воспользовавшись лазейкой в контракте, Гендель устремляется в космополитическую и обожающую оперу Англию. В Лондоне он сочиняет и ставит замысловатые, экстравагантные спектакли. Одной из самых роскошных постановок была опера «Ринальдо», в которой «участвовали» не только гром, молния и фейерверки, но и живые воробьи, летавшие по сцене. (Однако впечатление от эффектных находок Генделя портила состоятельная публика, восседавшая, по обычаю того времени, прямо на сцене. Мало того что богатые зрители непрерывно болтали друг с другом и нюхали табак, вдобавок они чувствовали себя вправе разгуливать среди декораций. Некий завсегдатай оперы жаловался на знать: как же это раздражает, когда господа бродят там, где, по задумке авторов, бушует океан!)

Спустя некоторое время Гендель все же вернулся в Германию, дабы умаслить взбешенное начальство, однако менее чем через год снова уехал в Англию – «на несколько месяцев», растянувшихся на долгие годы. Но, прежде чем Георг употребил власть, королева Анна умерла, и курфюрст Ганноверский сделался королем Англии Георгом I. Наказывать беглого композитора король не стал; напротив, он во множестве заказывал ему сочинения, в том числе «Музыку на воде» – три оркестровые сюиты, сыгранные для королевских гостей на баржах посреди Темзы.

Гендель продолжал трудиться на оперной ниве, невзирая на помехи в виде закулисных склок. Особенно трудно было управляться с сопрано, бесконечно споривших с композитором из-за длины, сложности и стиля их сольных арий. Когда одна из певиц отказалась петь написанную для нее партию, Гендель схватил ее на руки и пригрозил вышвырнуть в окно. В другой раз соперничающие сопрано воспылали такой завистью друг к другу, что Генделю, дабы их утихомирить, пришлось сочинить две арии абсолютно одинаковой длины, вплоть до равного количества нот. Публика разделилась на две команды – каждая болела за свою исполнительницу, – и на одном из представлений в 1727 году шипение и свист перешли в крики и непристойную ругань. Вечер закончился тем, что конкурирующие певицы, не сходя со сцены, вцепились друг другу в волосы.

ПРИШЕСТВИЕ «МЕССИИ»

К 1730-м годам во вкусах зрителей произошел сдвиг, и не в лучшую сторону для Генделя, – публике надоело слушать оперы на иностранных языках. Композитор упорно продолжал работать, но оперный сезон 1737 года оказался провальным, а сам Гендель слег с физическим истощением. Его состояние было настолько тяжелым, что друзья опасались за его жизнь. Однако он выздоровел, и перед ним с неизбежностью встал вопрос: как укрепить пошатнувшуюся карьеру. Возможно, тогда он и вспомнил о давно прошедших днях в Риме, когда папский запрет вынудил его сочинять религиозную музыку.

КОГДА ОДНА ИЗ СОПРАНО ОТКАЗАЛАСЬ ПЕТЬ АРИЮ, ГЕНДЕЛЬ СХВАТИЛ ЕЕ НА РУКИ И ПРИГРОЗИЛ ВЫШВЫРНУТЬ В ОКНО.

В восемнадцатом веке оратории – религиозные хоровые произведения – по формату походили на оперы, но без декораций, костюмов и специфической театральной напыщенности. Гендель взялся за работу; первые оратории «Саул», «Самсон» и «Иисус Навин» снискали признание публики, несмотря на брюзжание особо религиозных слушателей, подозревавших композитора в том, что он превращает Святое Писание в развлечение. Гендель, благоверный лютеранин всю свою жизнь, возражал: бесцельные забавы не его стезя, он ратует за христианское просвещение, – и добавлял, имея в виду публику: «Я бы огорчился, узнав, что я всего лишь развлекал их. Мне хотелось сделать их лучше».

Самая известная оратория Генделя – по сути, самое прославленное его сочинение, – была написана в 1741 году по заказу лорда-наместника Ирландии для благотворительного представления в Дублине, собранные средства предназначались для помощи различным приютам. Гендель создал «Мессию» – ораторию, повествующую о жизни Христа, начиная с рождения и заканчивая распятием и воскрешением. Слава композитора бежала впереди него – спрос на билеты в Дублине был столь велик, что женщин уговаривали отказаться от кринолинов, с тем чтобы в зале поместилось больше слушателей. С первого же представления оратория «Мессия» стала хитом.

СЖИГАЮ ДОМ[4]4
  «Сжигаю дом» (1983) – песня американской рок-группы «Говорящие головы». Австралийский режиссер Филипп Мора́ использовал это название для своей криминальной комедии, вышедшей в 2001 г.


[Закрыть]

Гендель по-прежнему много и успешно сочинял для увеселения английской знати. В 1749 году ему поручили увековечить в музыке завершение войны за австрийское наследство (ныне хорошо забытой). «Музыка для королевского фейерверка» была впервые исполнена на генеральной репетиции, открытой для публики, – прогон привлек 12 000 слушателей, образовавших трехчасовую пробку на Лондонском мосту. Главное событие состоялось неделей позже в Зеленом Парке. Согласно плану, финальные аккорды должен был увенчать грандиозный фейерверк, но сначала подвела погода: пошел дождь, – а затем разочаровали пиротехники. В довершение одна из ракет угодила в музыкальный павильон, который мгновенно сгорел дотла.

С 1750-х начинается закат карьеры Генделя. У него ухудшалось зрение, и к 1752 году он полностью ослеп. Композитору тщетно пытались поправить зрение, он прибегал к услугам множества врачей, включая бродячего самозванца, «офтальмиатра» Джона Тейлора. Этот знахарь оперировал и Иоганна Себастьяна Баха с тем же успехом. Последние годы жизни Генделя были омрачены тяжкими недугами, он умер 14 апреля 1750 года в возрасте семидесяти четырех лет и был похоронен в Вестминстерском аббатстве.

НАСЛЕДИЕ И НАСЛЕДНИКИ

Музыка Генделя никогда не теряла привлекательности, особенно в Англии. Патриоты викторианской эпохи провозгласили его подлинно английским музыкантом, не смущаясь немецким происхождением композитора. Внушительные фестивали, посвященные его ораториям, проводились ежегодно; самый крупный состоялся в 1859 году с участием оркестра из 500 исполнителей и хора в пять тысяч человек, фестиваль посетило 87 769 слушателей.

В 1920-30-е годы немцы попытались вернуть Генделя на родину. Нацисты активно подхватили начинание, хотя и досадовали на то, что во многих ораториях, написанных на сюжеты из Ветхого Завета, проглядывает чересчур позитивное отношение к евреям. Некоторые произведения были «арианизированы» с помощью новых либретто, в которых персонажей евреев заменили немцами. Так, оратория «Израиль в Египте» превратилась в «Ярость монголов». После Второй мировой войны эти ублюдочные версии благополучно канули в вечность.

Несмотря на всю эту шумиху, Гендель скорее всего был бы разочарован столь восторженным вниманием к его ораториям в ущерб операм. В послевоенный период ситуация начала меняться, и сегодня оперы Генделя регулярно появляются на сцене, если и не всегда на радость публике, то неизменно к одобрению критиков. Как бы то ни было, ни одно музыкальное произведение с английским текстом не звучит так часто и не используется так широко, как «Мессия».

ЛЮБВИ С ПЕРВОГО ВЗГЛЯДА НЕ БЫВАЕТ!

Отправляясь в Ирландию на премьеру «Мессии», Гендель знал, что ему придется работать с незнакомыми певцами и в основном непрофессионалами. Одного баса по имени Дженсон, печатника по профессии, композитору рекомендовали как прекрасного певца, способного петь с листа даже самые заковыристые произведения.

На репетиции, однако, Дженсон лишь невразумительно мычал, листая нотные страницы. Взбешенный Гендель, обругав печатника на четырех языках, возопил:

– Негодяй! Не ты ли говорил, что можешь петь с листа?!

– Да, сэр, говорил, – ответил Дженсон. – И я могу петь с листа. Но не с первого попавшегося листа.

ДУЭЛЬ КЛАВЕСИНИСТОВ

В 1704 году, когда Гендель играл на клавесине в Гамбургском оркестре, он подружился с молодым музыкантом по имени Иоганн Маттесон. Большой любитель покрасоваться, Маттесон в свои двадцать три года сочинял oпeры, причем не только писал партитуры и дирижировал спектаклями, но также играл на клавесине и пел заглавные партии.

Правда, одно из представлений завершилось почти смертельной схваткой. Давали оперу Маттесона «Клеопатра», в которой композитор-многостаночник исполнял партию Антония. Поскольку Антоний убивает себя по меньшей мере за полчаса до конца оперы, Маттесон, отпев, любил спускаться в оркестровую яму и садиться за клавесин. Однако на том представлении Гендель наотрез отказался уступить ему свое место за инструментом. Разъяренный Маттесон вызвал Генделя на дуэль, и, выйдя на воздух, музыканты затеяли драку. Маттесон едва не прикончил противника ударом в грудь, но лезвие ножа наткнулось то ли на массивную металлическую пуговицу на сюртуке Генделя (по одной версии), то ли на оперную партитуру, засунутую в нагрудный карман (по другой).

Позднее Маттесон похвалялся, утверждая, что научил Генделя всему, что касается композиторского мастерства. Верится с трудом – в отличие от Генделя, ставшего мировой знаменитостью, Маттесон до конца жизни не покидал родной Германии, а его творчество по большей части предано забвению.

КАКОЙ-ТО ТАМ БАХ…

Родившись в одной и той же стране с разницей в возрасте всего в четыре недели, Бах и Гендель, по идее, должны были быть друзьями. В действительности они не были даже знакомы, хотя Бах и предпринимал настойчивые попытки встретиться с коллегой. Гендель, видимо, не слишком жаждал познакомиться со своим соотечественником, что, в общем, не удивительно. Посудите сами: Гендель был любимым композитором короля Англии, а Бах – безвестным деревенским музыкантом. Гендель и предположить не мог, что последующие поколения будут ценить церковного органиста выше королевского композитора.

МИФЫ ВОКРУГ «МЕССИИ»

О создании «Мессии» сложилось немало легенд. Первая касается сроков. Гендель и вправду написал ораторию менее чем за три недели, и часто можно услышать рассказы о том, как он трудился день и ночь, без сна и отдыха, вдохновленный божественным наитием. Не совсем так. Гендель всегда работал быстро, три недели для него – не рекорд. Оперу «Фарамондо» он написал за девять дней. (Скорость создания новых произведений объясняется еще и тем, что Гендель использовал музыку из предыдущих партитур; он постоянно и не колеблясь заимствовал у самого себя – и даже, по уверениям критиков, у других.)

Согласно второй легенде, некий слуга застал Генделя за работой в слезах. Не утирая заплаканного лица, тот сказал: «Уверен, мне явились Небеса и сам великий Господь». Эта история не имеет никаких фактических доказательств и выглядит крайне нехарактерно для композитора, известного суровым нравом и немногословностью.

Наконец, среди публики бытует традиция вставать с мест во время исполнения «Аллилуйи» – якобы начало этой традиции положил Георг II (сын Георга I): он первым слушал хор «Аллилуйя» стоя. Существует ряд объяснений поведению короля – от глубокомысленных (Георг II таким образом чествовал Христа как Царя царей) до медицинских (у Его величества разыгралась подагра, и он поднялся на ноги, чтобы избавиться от неприятных ощущений) и попросту смешных (король задремал на концерте, и торжественные аккорды разбудили его столь внезапно, что он вскочил). Свидетельств современников на сей счет не обнаружено, однако стоять во время «Аллилуйи» вошло у меломанов в столь же твердую привычку, как у футбольных болельщиков – вскакивать, когда на поле забьют гол. И если вы не хотите, чтобы в концертном зале на вас косо посматривали, лучше встаньте.