Текст книги "Мы будем вместе"

Автор книги: Элизабет Кейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Камилла хмыкнула.

– Тонкий рекламный ход, да, братец?

– Именно, – смеясь, подтвердил Чарльз. – Камилла, послушай меня, детка. Мне очень плохо без вас. Все мои достижения – ничто, потому что я не могу разделить радость с вами. Подумай хорошенько, стоит ли торопиться, если потом полжизни придется потратить на то, чтобы вернуться.

– Спасибо, Чарли, я буду думать.

– У меня замечательная младшая сестренка. Желаю тебе и твоему Джиму счастья. Думаю, папа скоро придет в себя. Я люблю тебя, маленькая Ка.

– Я тоже люблю тебя, большой Чарльз! – улыбнулась она, вспомнив старую шутку.

Камилла положила трубку, на ее губах играла легкая улыбка.

После разговора с братом она немного успокоилась и теперь могла более трезво посмотреть на эту ситуацию. Да, она может поехать к Джиму в Ковентри, но при этом не обязательно сжигать за собой мосты. И потом, для мамы это будет жестоким ударом.

Она даст отцу время смириться с тем, что его маленькая дочка все же выросла. Ведь им с Джимом действительно некуда спешить. Джиму нужно заниматься карьерой, да и ей не помешает сосредоточиться на получении степени магистра. Ребенка заводить они не собираются. А уж устроить так, чтобы жить в одном городе, вообще не проблема. Они с Джимом снимут квартирку, поживут вместе, а там видно будет. Должен же отец когда-нибудь смириться с мыслью, что Камилла выйдет замуж только за Джима!

Камилла очень надеялась, что он все же не будет слишком долго смиряться.

3

Утром Камилла не спустилась к завтраку, а попросила Барбару принести еду ей в комнату. Также она просила экономку подготовить для нее машину и заказать билет до Ковентри на вечерний поезд. Камилла собиралась приехать к Джиму утром следующего дня. Вот только она не была уверена, что с легкостью найдет дом его матери, ведь в Ковентри Камилла не была ни разу. А поговорить с Джимом по телефону почему-то не получалось: никто не брал трубку. Камилла беспокоилась, что он сменил номер телефона и адрес, но все же решила, что лучше плутать по незнакомому городу в поисках Джима, чем оставаться в родном доме и выслушивать гневные тирады отца.

Камилла не стала распаковывать чемодан, поэтому до вечера ей было совершенно нечего делать. Она валялась на кровати и смотрела в окно, вспоминая свое детство, встречи с Джимом, их клятву всегда быть вместе и любить друг друга всю жизнь.

От мыслей о Джиме Камиллу оторвала тяжелая поступь Барбары. Еще в детстве Камилла научилась распознавать шаги своей няни: иначе как успеть спрятать запрещенные чипсы или книгу?

Раздался стук в дверь.

– Да! – крикнула Камилла.

– Деточка моя, – растроганно произнесла Барбара, – твой папа хочет поговорить с тобой. Спустись к нему в кабинет, лапочка.

– Барбара, а с каких это пор ты начала стучать в мою дверь, прежде чем войти? – удивилась Камилла.

– С тех самых, как ты стала взрослой. Мало ли чем мы друг друга можем смутить!

Камилла улыбнулась.

– Еще полгода назад я не могла тебя смутить ничем. Когда я приезжала на Рождество, ты не стучала.

– Но ведь ты теперь уже совсем взрослая! Вот замуж собралась… – На глаза Барбары навернулись слезы умиления.

– Ой, Барбара! Я никогда не могла понять твоей логики! – воскликнула Камилла.

– Лапочка, спускайся уже, потом мы с тобой поговорим. Твой отец ждет тебя.

– Я не буду с ним говорить. – Хорошее настроение Камиллы, появившееся после вчерашнего разговора с Чарльзом, мгновенно улетучилось. – Не хочу, чтобы в доме вновь начался крик, – пояснила она.

– Камилла, мне кажется, что Брэндан уже успокоился. Тебе все же стоит спуститься. Он ведь твой отец!

– Ну и что? Барбара, я уезжаю через два часа. Неизвестно, когда я вернусь. Надеюсь, пройдет не слишком много времени. Но ты же знаешь, как папа отреагировал на решение Чарльза! Я очень не хочу уезжать со скандалом. Мама этого не выдержит. Мне лучше не беседовать с папой. Особенно сейчас.

Барбара покачала головой.

– Это замечательно, что ты заботишься о матери, но, лапочка, с отцом все же надо поговорить. Поверь мне, после того как миссис Изабель велела ему спать в кабинете, его решение относительно тебя и твоего Джима могло сильно измениться, буквально на противоположное! У него ведь была целая ночь для размышлений.

– Ты веришь в то, что папа мог изменить решение за одну ночь?! – воскликнула пораженная Камилла. – Ты ведь его знаешь больше, чем я. Он же упрямее мула! Я ни за что не поверю, что он вдруг решил дать мне свое благословение. Кто угодно, но только не он!

– Но, Камилла, поговорить все же стоит, – продолжала уговаривать ее Барбара. – Поверь мне, даже если он и не изменил твоей точки зрения, быть может, он решил, что не стоит ссориться еще и с дочерью. Может быть, он хочет предложить тебе выход, который устроил бы вас обоих?

– Ой, Барбара, мне все это не нравится! – Камилла недовольно покачала головой. – Я знаю папу и чувствую, что он что-то затеял!

– Ну давай же, лапочка, поговори с ним! Ты умная девочка и сразу поймешь, что он задумал. Да и мадам будет приятно, что вы хотя бы попробовали помириться. Если еще и с дочерью она сможет общаться только по телефону… Вот это будет настоящим ударом для нее.

– Хорошо, – сдалась Камилла, – но то, что ты делаешь, называется шантажом!

Она встала с кровати и, не глядя на обрадованную Барбару, вышла в коридор. Камилле очень не хотелось говорить с отцом, она чувствовала, что этот разговор может закончиться только скандалом. А она уже все продумала. Сейчас бы уехала из дому, нет ее, нет и проблемы. Папа остыл бы, хорошенько подумал. А пока бы он думал, за это время они с Джимом смогли бы доказать, что уже стали вполне самостоятельными людьми.

Камилла долго стояла перед кабинетом отца, не решаясь войти. Наконец, сделав глубокий вздох, она толкнула дверь.

– Папа, ты хотел меня видеть? – спросила Камилла, стараясь унять дрожь в голосе.

Ей всегда было немного страшно, когда она входила в кабинет отца, ведь он приглашал сюда детей только для того, чтобы отругать за какую-нибудь провинность. Более привычной и родной для Камиллы была гостиная, где вся семья собиралась вечерами и пила чай.

– Ты собралась уезжать? – вопросом на вопрос ответил отец.

– Да.

– Почему? – сурово сдвинув брови, спросил он.

– Только потому, что так всем будет лучше.

– Всем будет лучше, если ты останешься дома, – недовольным голосом сказал Брэндан.

– Пап, давай не будем сегодня ссориться, – попросила Камилла. – Если честно, я не знаю, когда вернусь, поэтому хотела бы уехать без скандалов и криков.

– Тебе так уж необходимо уезжать?

Совершенно неожиданно для Камиллы в голосе отца появилась такая надежда услышать отрицательный ответ, что она с трудом нашла в себе силы огорчить его:

– Да, папа. Я уже сказала, что так будет лучше для всех. Ты сможешь спокойно все обдумать. Мама не будет нервничать из-за наших ссор. А я буду рядом с человеком, которого люблю.

– Но, Камилла, как же вы будете жить?!

– Мы будем жить хорошо.

– Оставь иронию для более подходящего случая. Я все же твой отец, – жестко оборвал ее Брэндан. – И я говорю совершенно серьезно. Я не знаю, как ты сможешь жить без прислуги, без Барбары, которая готова носить тебя на руках, без шофера, в конце концов!

– Пап, я жила так все годы учебы!

– Ничего подобного! Ты жила в замкнутом мирке студенческого городка!

– Я не хотела тебе говорить, но мы с Джимом снимали квартиру. И, если тебе будет интересно, оплачивал ее он.

На некоторое время Брэндан Риттер потерял дар речи.

– Сделай глубокий вдох, папа, и медленно выдохни, – попросила Камилла. – Я не прощу себе, если с тобой случится удар.

– Камилла! Как ты могла так со мной поступить! – взорвался Брэндан. – Что это такое?! Жить с молодым человеком!

– Пап, сейчас ни у кого такая ситуация не вызывает вопросов. Это вполне нормально.

– Это неприемлемо для меня и моей дочери! – Лицо Брэндана все сильнее наливалось кровью, и Камилла уже всерьез опасалась сердечного приступа.

– Пап, ну я прошу тебя успокоиться! – чуть не плача, сказала она. – Тебе хоть кто-нибудь сказал обо мне хоть одно плохое слово? Я с отличием окончила университет, меня приглашают преподавать. Что тебе еще надо?

– Камилла, в твоем возрасте недопустимо жить с молодым человеком!

– Если ты забыл, напоминаю, что мне двадцать два года! По-моему, самый тот возраст, чтобы жить с молодыми людьми!

– Я отлично помню, в каком году ты родилась, потому и говорю, что это недопустимо!

– То, что я родилась? Ну это только ваша с мамой ошибка. Я уже ничего исправить не могу. Максимум, пойти повеситься!

– Не говори так, Камилла! – прикрикнул на нее Брэндан. – И не вздумай ляпнуть что-то подобное при матери.

– Извини. – Она сделала глубокий вздох, чтобы успокоиться. – Это все, что ты хотел мне сказать?

– Нет.

– Мне еще нужно собрать вещи, – солгала Камилла.

– Камилла, я думаю, тебе не стоит собирать вещи и ехать неизвестно куда!

– Я отлично помню адрес, к тому же Джим меня встретит.

– Камилла, я не о том! Кто ты для этих людей? Как они тебя встретят? И потом, что это за бегство из родного дома?!

– А что мне остается делать? Я люблю Джима, он любит меня. Все просто и ясно, а ты пытаешься все усложнить. И потом, мне кажется, что его мать встретит меня лучше, чем ты встретил бы Джима!

– Еще скажи, что я плохой отец!

– Ты слишком хороший отец. И мне от этого очень тяжело живется. Я надеюсь, что ты позволишь маме встречаться со мной хоть иногда.

– Ты всерьез собралась уйти из дома?!

– Нет, шучу так! – взорвалась Камилла. – Я уже заказала билет. Завтра утром я буду с Джимом. И мне будет с ним в малюсенькой квартирке гораздо лучше, чем в этом шикарном особняке, где я даже дышать должна по твоей команде!

Брэндан со стоном схватился за голову.

– Ну вот, теперь я еще и деспот!

– А ты этого не знал? Может, мама и согласна терпеть твои выходки, а с меня хватит! Я ухожу.

В том, что она действительно собралась уходить, Брэндана не убедили бы никакие слова. Но спокойный, чуть усталый, лишенный всякой эмоциональной окраски голос дочери убедил его больше, чем что-либо.

– Камилла! – окликнул Брэндан.

Она остановилась у двери и, обернувшись, бросила на отца вопросительный взгляд.

– Не уезжай, пожалуйста. Мама этого не переживет.

– С мамой я поговорю! Не волнуйся, тебе не придется ей ничего объяснять.

– Дочка, мне тоже будет очень тяжело. Хватит с меня того, что ушел сын. Прошу тебя, останься хотя бы еще дней на десять. Мы все успокоимся, поговорим и подумаем, как нам жить дальше.

– Ты можешь дать мне слово, что эти десять дней не станут одной сплошной чередой скандалов?

– Я тебе это обещаю.

– Пап, я, честно, не знаю, как мне поступить. Мне кажется, что, если бы я уехала сейчас, многих проблем удастся избежать.

– Вот именно, избежать! Разве я не учил тебя, что от трудностей нельзя бегать? Трудности нужно преодолевать.

– Я забыла об этом, папа.

– Прошу тебя, останься. Хватит с меня этого гения, твоего братца!

– Я звонила ему. Он очень скучает…

Брэндан замахал на нее руками.

– Даже слышать не хочу! Нет, нет, нет! Можешь даже не рассказывать мне об этой Тейт-модерн! Я и так везде натыкаюсь на журналы, где говорится о том, насколько гениален мой сын.

Камилла чувствовала, что ворчание отца – притворно. На самом деле он начал гордиться Чарльзом. И это означало, что скоро ее брат сможет вернуться домой.

– Ладно тебе, папа, – попробовала успокоить она отца. – Он действительно отличный художник. О его работах уже пишут статьи.

– Так ты останешься? – с надеждой спросил Брэндан.

Камилла колебалась всего секунду.

– Да, папа, но только на десять дней. Если что-то не получится, у меня есть полное право уехать к Джиму.

Брэндан усмехнулся.

– Заключаешь со мной сделку?

Камилла пожала плечами.

– Я все же твоя дочь. Пойду скажу Барбаре, чтобы отпустила водителя.

– Я рад, что все так закончилось, маленькая Ка. Мы приняли единственно верное решение.

В ответ Камилла только улыбнулась отцу. Она-то как раз вовсе не была уверена в том, что все делает правильно.

Брэндан Риттер действительно не спал прошлой ночью, но вовсе не потому, что мучился стыдом или раскаянием за свои резкие слова. Он думал, как можно уберечь Камиллу от страшной судьбы, а брак с Джимом Кудисом казался ему опаснее даже самых безумных идей сына.

То, что он придумал, поначалу показалось Брэндану неосуществимым. Но, поразмыслив, он понял, что в его плане нет ничего нереального. Оставалось только сделать так, чтобы Камилла не узнала ничего о том, что собирается сделать ее отец.

Первую часть плана он сегодня успешно осуществил: Камилла остается дома на десять дней. Больше ему и не нужно. Скорее всего, он справится гораздо быстрее. А уж сделать так, чтобы любимая дочь была вполне довольна своей жизнью в родительском доме… Что может быть проще? Ей здесь рады, ее все любят. А теперь, когда конфликт с отцом сошел на нет, ей и вовсе незачем покидать родное гнездо.

Как только он, Брэндан, осуществит свою часть плана, все будет зависеть от Эрскина. Но Эрскин парень не промах и сумеет убедить Камиллу в том, что только с ним она будет по-настоящему счастлива.

Брэндан долго думал, стоит ли посвящать Эрскина в свои планы, но в итоге решил, что лучше будущему зятю кое о чем не знать. Конечно, он расскажет о части своего плана, но только если она удастся. Еще он будет давать Эрскину советы. Только тогда они смогут убедить Камиллу, что ее глупая любовь к Джиму – всего лишь каприз избалованного ребенка.

И потом, не пропадать же заказанному для Камиллы билету! – подумал Брэндан и усмехнулся. Боюсь только, что Изабель обо всем догадается. Ей конечно же не понравится мой план. Но я смогу ее убедить, что так всем нам будет лучше. А время ее убедит лучше, чем я.

Брэндан всегда был скор на сборы и уже через полчаса был готов ехать в Ковентри. Домашним он сказал, что едет по срочному делу в Ливерпуль. Ночь в поезде была не слишком приятной для Брэндана. Он старательно гнал прочь мысли о том, что его решения тоже могут быть неправильными и что для Камиллы было бы лучше, если бы она училась на своих ошибках. Но уже утром Брэндан справился с голосом совести. На перрон вокзала Ковентри вышел вполне довольный собой и жизнью крупный судостроитель Брэндан Риттер.

Найти дом Джима оказалось не так-то просто. Брэндан уже и забыл, когда в последний раз ему приходилось бывать в таком бедном районе. Низенькие одно– и двухэтажные домишки прижимались друг к другу боками, как будто пытаясь согреться или спрятать свою непрезентабельность за спиной соседа. Многие дома делили между собой несколько семей. На веревках, натянутых прямо перед домами, сушилось белье, и чумазые ребятишки бегали по улице.

Если бы только Камилла это увидела собственными глазами! – думал Брэндан, брезгливо морщась. Она бы сразу же поняла, что я прав и что ей здесь не место!

Он с огромным трудом выяснил, где живут Кудисы: такая же развалюха, как и все вокруг. Но дома, к удивлению Брэндана, никого не оказалось, несмотря на раннее утро. Брэндану не оставалось ничего другого, как обратиться за помощью к соседям.

За несколько фунтов еще не заливший в себя с утра пива и страшно мучившийся от этого мужчина сказал Брэндану, что миссис Кудис недавно забрали в окружную больницу. Сын поехал сразу туда и дома до сих пор не появлялся.

Брэндан порадовался, что предусмотрительно не отпустил такси, и помчался в окружную больницу. Кажется, теперь он точно знал, каким образом заставит Джима отказаться от Камиллы.

Деньги могут творить чудеса. Это Брэндан понял очень давно. За определенную мзду медицинская сестра нашла через компьютерную сеть госпиталя больную по имени миссис Джейн Кудис, поступившую три дня назад. Она подробно описала Брэндану, как попасть в отделение кардиологии, и пожелала ему удачи в делах.

Господи, как же все-таки продажны люди! – зло подумал Брэндан. Хорошо хоть некоторые этого не скрывают. Камилла вскоре поймет, за что я уважаю Эрскина: он честно признается, что Камилла ему нравится, но еще больше нравится возможность работать со мной не просто как партнеру, а как члену семьи и со временем получить все мое дело. Он честен, а я уважаю честность. И могу быть уверен в том, что он не бросит меня в старости и не развалит мою верфь.

Брэндан, размышляя об особенностях человеческого характера, не заметил, как пришел в отделение кардиологии.

– Вы куда? – окликнула его медицинская сестра на посту, куда более сурового вида, чем та, что сидела в приемном отделении.

– Я к миссис Кудис.

– У нее уже сын.

– Прошу вас, пропустите меня. Я только что приехал и очень бы хотел видеть Джейн.

– А кем вы ей приходитесь? – спросила сестра.

– Я ее давний друг. Очень близкий друг. К тому же, если вы меня не пустите, мне просто будет некуда идти и придется сесть прямо тут и ждать, пока вернется Джим. Ведь у них дома сейчас никого нет…

Брэндан виновато развел руками. Ему показалось, что лицо сестры, напоминающее физиономию оголодавшего бульдога, немного смягчилось.

– Ну хорошо, – сказала она. – Третья палата. Там вы ее увидите. Только, мистер, запомните, пять минут. И если не дай бог из-за вас миссис Кудис разнервничается…

Брэндан сразу же понял, что лучше ему в этом случае сразу выброситься в окно.

Он поспешил в палату, пока сестра не передумала. Брэндан пару раз бывал в больницах. Один раз даже как пациент: тогда у него обострилась язва. И он привык к тишине и покою, к большим удобным палатам, больше напоминающим гостиничные номера…

То, что открылось его глазам, было больше похоже на лагерь беженцев. В огромной комнате стояли ряды кроватей, отделенные друг от друга только тончайшими занавесками. В помещении стоял постоянный гул, так как находившиеся в ней все время разговаривали.

Опасаясь, что не сможет найти миссис Кудис и ее сына, Брэндан начал пробираться в глубь палаты. Вскоре он увидел возле одной кровати молодого человека в очках. Его черные густые волосы выглядели так, будто их никогда не касалась расческа. Видимо, он не слишком жаловал парикмахеров. Но, несмотря на неряшливую прическу, рубашка на нем была чистая и выглаженная. Умное лицо, на взгляд Брэндана, портил странный блеск в глазах. Брэндан опасался людей с такими глазами – он хорошо знал, что так могут смотреть только гении. Брэндан не раз видел такое выражение в глазах сына. Проблема заключалась в том, что поведение и поступки гениев нельзя предсказать. А мистер Брэндан Риттер терпеть не мог непредсказуемых людей.

– Джим Кудис? – спросил он, подойдя, и осторожно тронул молодого человека за плечо.

– Да, – отозвался очкарик, с трудом фокусируя взгляд на лице Брэндана. Казалось, он вообще не может думать сейчас ни о чем, кроме лежащей на кровати матери с бледным заострившимся лицом.

– Я отец Камиллы. Нам нужно поговорить.

– Что?.. – переспросил Джим. – Ах да! Очень рад с вами познакомиться, мистер Риттер, но сейчас не самый подходящий момент.

Кивком головы он указал на лежащую на кровати женщину. Похоже, мать Джима забылась сном. Брэндан подозревал, что это не настоящий сон, потому что он бы ни за что не смог даже закрыть глаза в этом бедламе.

– Когда заболела ваша мать? – спросил Брэндан.

– Три дня назад у нее начался приступ. Слава богу, ей хватило сил вызвать «скорую». Врачи сказали, что еще пять минут, и они бы ничего не смогли сделать.

Голос Джима едва заметно дрожал. Брэндан понял, что он любит мать и готов ради нее на многое. И ему вдруг стало ужасно неловко оттого, что он собирался предложить Джиму. Но Брэндан понимал, что, если он сейчас не сделает этого, никогда потом он не сможет вновь начать этот разговор.

– Джим, пока ваша мать спит, не могли бы вы уделить мне несколько минут? Обещаю, что не отниму у вас много времени.

Джим пристально посмотрел на спящую и наконец кивнул, соглашаясь поговорить с Брэнданом. Пока они шли к двери, молодой человек все время оглядывался, как будто боялся, что, если оставит мать одну, с ней случится что-то ужасное.

Когда они вышли в коридор, взгляд Джима стал более осмысленным, и Брэндан подумал, что беседа все же состоится.

– Джим, как я уже сказал, я отец Камиллы. Думаю, она вам рассказывала обо мне. И о том, что я буду не в восторге от одной только мысли о вашей свадьбе.

Джим в ответ только согласно кивнул.

– Должен честно признаться, – продолжил Брэндан, – что, когда я узнал о решении Камиллы выйти за вас замуж, я был не просто огорчен или расстроен, я был в бешенстве! Но с моей дочерью сложно спорить. – Брэндан усмехнулся. – Она пригрозила, что даже готова уйти из дому, только бы быть рядом с вами. Может быть, я плохой отец, ведь мой сын уже ушел из дому потому, что мы с ним разошлись во взглядах на его будущее. И я не могу потерять еще и дочь. Если мой сын знал, на что он шел, Камилла по сути еще ребенок. Она ни дня не прожила по-настоящему самостоятельно, она всегда была под присмотром. И все эти рассказы о том, как вы славно жили на съемной квартире, не заставили меня изменить свое мнение. Камилла – ребенок, она просто играет во взрослую жизнь. Мне хотелось бы думать, Джим, что вы все же умнее моей дочери.

– Вы зря так думаете о своей дочери! – горячо воскликнул Джим. – Я точно знаю, что Камилла – совсем не ребенок. И в жизни она гораздо умнее и практичнее меня.

– Может быть, и так, Джим. Но скажите мне, что вы можете предложить моей дочери? – Брэндан не дал молодому человеку ответить, он продолжал развивать свою мысль: – Я видел ваш дом. И я должен честно сказать, что Камилла будет просто в ужасе, когда увидит, как живет ваша мать. Да, я допускаю, что вы получили достойные, с хорошей перспективой предложения. Я даже допускаю, что вы настолько гениальны, что быстро сделаете карьеру. Но откуда вы знаете, сможет ли Камилла ждать, пока вы взберетесь на вершины карьеры? Сколько вам понадобится на это лет? Три, пять, десять? Поймите, Джим, моя дочь привыкла к всему самому лучшему. Да, я плохо воспитывал детей, они действительно купались в роскоши. Но теперь-то это не исправишь.

– Зачем вы мне все это говорите, мистер Риттер?

– Только для того, чтобы вы поняли: вы – не пара моей дочери. Когда влюбленность пройдет, она поймет, какую страшную ошибку совершила, но обратного пути уже не будет.

– Я не уверен, что мы с ней совершаем ошибку. Мы любим друг друга. Я получил много предложений и скоро выйду на работу. Приняв любое из них, я сразу же смогу снять приличную квартиру в хорошем районе. А всего через два года мы сможем купить домик где-нибудь в пригороде Бирмингема.

– Значит, вы в Бирмингеме получили место? – заинтересовался Брэндан. – Отличный город.

– Да, там очень мило.

– А теперь, Джим, не хотите ли вы подумать о том, что из-за болезни матери все ваши планы рушатся как карточный домик?

– Почему же? – похоже искренне, удивился молодой человек.

– Хотя бы потому, что ваша мать будет нуждаться в уходе. В профессиональном уходе, мой мальчик. А знаете, сколько стоят услуги хорошей сиделки? Но это еще не все. Вы видели счет за пребывание в этой убогой больнице? Нет еще? Уверяю вас, страховка вашей матери с трудом покроет его. А еще нужны будут лекарства, консультации врачей. И потом, когда я увидел эту палату, я был в шоке. Камилла не потерпела бы этого. Здесь же совершенно нет условий! Вашей матери нужна отдельная палата и сиделка. Необходимы хорошие лекарства, компетентные врачи, впрочем, это я уже говорил. Вы сможете обеспечить ей все это, Джим?

– Смогу, конечно, – последовал самоуверенный ответ.

– Но тогда вы не купите домик и даже не снимете квартирку. Мне жаль вас огорчать, но сейчас вы стоите перед выбором: или детская любовь, или здоровье и долгая жизнь матери. Я сейчас уйду. А вы будете думать. И еще, Джим: Камилла, если останется со мной, будет иметь все самое лучшее. Потом она встретит человека, который сможет обеспечить ей ту же степень комфорта, к которой она привыкла с пеленок. Она выйдет за этого человека замуж и забудет о своей любви к вам. Поймите, Камилла не рождена и не воспитана для того, чтобы терпеть лишения. Подумайте о том, что, отказавшись от нее, вы сделаете лучше и для своей матери, и для Камиллы.

Брэндан, не прощаясь, развернулся и пошел по коридору. Он знал, что Джим не будет долго думать. Брэндану было противно оттого, что пришлось сыграть на сильных и хороших чувствах этого молодого человека. Он не хотел даже себе признаваться, что Джим ему понравился. Брэндан предпочитал думать, что он сделает лучше для всех: и для дочери, и для этого молодого человека, и для его матери. И для своей семьи, конечно.

– Мистер Риттер! – окликнул Джим. – Да?

– Скажите, что сейчас делает Камилла?

Пряча улыбку, Брэндан пожал плечами.

– Думаю, поехала с матерью по магазинам. Мы собираемся позвать гостей, а у Камиллы нет нового вечернего платья.

– Она вспоминает обо мне?

– Да, – честно ответил Брэндан. – Она постоянно говорит о вас и о том, как славно вы заживете вдвоем. И учтите, она еще ничего не знает о том, что ваша мать серьезно больна.

– Мистер Риттер, вам будет достаточно, если я напишу ей письмо? – осипшим голосом спросил Джим.

– Вполне. В конце концов, это ваше дело, молодой человек. Я хочу только одного: чтобы моя дочь была счастлива.

– Тогда я сделаю это для нее. И для мамы.

Брэндан неожиданно для самого себя полез во внутренний карман пиджака и вытащил оттуда чековую книжку. Он думал о том, чтобы купить Джима, но сейчас не знал, чего ему хочется больше: доказать себе, что даже самые светлые и великие чувства продаются, или помочь парню, который готов пожертвовать своим счастьем ради счастья любимой девушки и жизни своей матери.

Брэндан заполнил чек, подписал его и протянул Джиму.

– Возьмите, вам он пригодится.

– Я не могу его взять. – Джим с ужасом смотрел на чек.

Брэндан поморщился.

– Прекратите! Сейчас вы начнете говорить, что делаете это не из-за денег, а ради счастья Камиллы. Это мы с вами оба отлично знаем. И ведь вы согласились с моими доводами до того, как я дал вам чек. Считайте, что вы мне понравились и мне захотелось потратить свои деньги на доброе дело. Надо же замаливать грехи! Берите же, Джим. И запомните золотое правило: никогда не отказывайтесь от денег, которые вам дают просто так. Нет ничего постыдного в том, чтобы принять чью-то помощь. Прощайте. Надеюсь, через несколько лет вы поймете, что я был прав.

Джим остался стоять в сером коридоре. В его руке белел чек. Он понимал, что сделал что-то не так. Джим опустил голову и побрел в палату, надеясь, что хотя бы его матери и Камилле теперь будет хорошо.

Он любил этих двух женщин и ради них был готов отказаться не только от своих чувств, но и от своей жизни.