Текст книги "Мы будем вместе"

Автор книги: Элизабет Кейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Элизабет Кейли
Мы будем вместе

1

Камилла сидела в гостиной городского дома Риттеров. Ее руки без движения лежали на коленях. Тонкие, побелевшие от напряжения пальцы сжимали лист бумаги, исписанный торопливым неровным почерком. Сама того не замечая, Камилла разжала пальцы, и письмо выпало из ее рук.

Потухший взор девушки медленно, как будто во сне, чуть коснулся кресла с позолоченными ручками, низенького столика, где в тщательно продуманном беспорядке лежали журналы и книги, тяжелых портьер на окнах. Взгляд ее остановился на садике за окном. Как только садовник, понукаемый отцом Камиллы, ни пытался добиться там идеального порядка, вольнолюбивые ирисы рушили все его планы. Год за годом они выбрасывали свои стрелки в самых неподходящих для этого местах.

Камилла закусила губу, чтобы не расплакаться. Джим часто говорил, что ее глаза такого же глубокого цвета, что и ирисы на клумбах университета. А она отвечала, что он еще не видел ирисов у нее дома! И весело смеялась. Раньше она смеялась над его нелепыми комплиментами, а теперь…

Непослушная прядь темно-каштанового цвета упала на высокий лоб Камиллы. У нее не было сил даже пошевелить рукой, чтобы отбросить ее. Несколько волосков прилипли к ее пухлым чувственным губам. С трудом преодолевая тяжесть, сковавшую тело, Камилла подняла руку и поправила волосы, убрав прядку в завязанный на макушке «конский» хвост.

Джим терпеть не мог, когда она подбирала волосы. Ведь он так любил прикасаться к ним, заставляя переливаться под светом солнца или свечи как старое золото или выдержанное вино.

Он любил ее тонкие пальцы, ее почти прозрачную кожу на высоких скулах, ее полные губы… Джим честно признавался, что не мог прожить и дня, не обняв Камиллу, крепко прижав ее к груди.

Неужели все, что он говорил, оказалось ложью и притворством? Но разве глаза человека могут лгать? Камилла была уверена, что в его глазах видит не корысть, не желание познакомиться с всесильным Риттером, а только любовь.

Не в силах больше сдерживать слезы, Камилла встала с диванчика и опрометью бросилась в свою комнату. Может быть, она и стала слабой из-за своей любви, но это вовсе не значит, что она потеряла уважение к себе и чувство собственного достоинства. Никто не должен увидеть ее слезы. Особенно те, кто настойчиво просил ее порвать с Джимом.

Не успели стихнуть на лестнице торопливые шаги Камиллы, в комнату вошел пожилой осунувшийся мужчина. Под его глазами залегли глубокие тени – было заметно, что уже несколько ночей он не смыкал глаз, и теперь возраст не могла скрыть ни прописанная известным врачом диета, ни каждодневные упражнения. Он наклонился и поднял с пола лист, забытый Камиллой.

– Ты доволен? – Голос жены, вошедшей из другой двери, заставил его вздрогнуть и выронить лист.

Они вместе смотрели, как белый клочок планирует на паркет, будто осенний кленовый лист.

– Ты доволен? – повторила она свой вопрос.

– Мы уже не раз говорили об этом, Изабель, – низким голосом ответил он.

Она покачала головой.

– Я знаю, ты думаешь, что я совершаю ошибку, но это для ее же… – принялся он оправдываться и замолчал на полуслове. Глаза жены сказали ему больше, чем любые слова. – Ты же знаешь, что я люблю нашу девочку.

– То, что ты, Брэндан, сделал, пусть даже ради ее блага, навсегда разлучит вас, если только она узнает об этом. И не говори мне потом, что ты этого не понимал!

– Я не мог иначе, Изабель.

– Мог. Ты сам знаешь, что мог.

Она развернулась и вышла из гостиной. Брэндан слышал, что жена начала подниматься наверх, в комнату дочери, куда теперь он не мог пойти. Как же после всего, что произошло, смотреть в глаза Камилле?

Брэндан вздохнул и пошел прочь.

Белый лист бумаги так и остался лежать на полу. Потом его выбросила горничная.

Все еще в мантиях и в шапочках, Камилла и Джим стояли в тени огромного дуба, у которого они и познакомились четыре года назад.

– Кажется, теперь мы совсем свободны, – улыбнувшись, сказала Камилла.

– Не совсем так, моя любовь, – возразил Джим, улыбнувшись ей в ответ.

Он наклонился и, прижав девушку к теплой коре, нежно поцеловал Камиллу.

– Что ты имеешь в виду? – удивленно спросила она, едва долгий поцелуй прервался.

– Только то, что мне необходимо съездить в Ковентри, к матери.

– Что-то случилось? – встревожилась Камилла.

– Нет-нет, ничего страшного. Во всяком случае, она уверяет, что ничего страшного. Но я должен навестить ее.

– Тогда давай поедем вместе, – предложила Камилла.

– Нет, – отказался Джим, – ты должна ехать домой. Твой отец и так не слишком обрадуется нашему решению, зачем же обострять обстановку?

– Джим, ты уверен, что я не буду тебе нужна в Ковентри?

– Ты нужна мне везде и всегда!

– Почему? – хитро улыбнувшись, спросила Камилла.

– Ты и сама прекрасно знаешь ответ, – пожурил ее Джим. – Потому, что я очень-очень люблю тебя!

– Но как только ты убедишься, что с твоей мамой действительно все в порядке, ты приедешь ко мне в Плимут, чтобы познакомиться с родителями?

– Да. Мы ведь с тобой уже все решили. И мне кажется, что я уже готов к этому испытанию.

– Не глупи, Джим, мои родители не так страшны, как тебе хотелось бы думать. Папа, может, и поворчит, но уж мама точно от тебя будет без ума. Только дай им время свыкнуться с мыслью, что я выросла, дорогой!

– Думаю, твоим родителям будет трудно смириться с тем, что их тестем станет обычный компьютерщик, а не какой-нибудь банкир.

– У них не будет выбора. Ведь люблю я тебя, а не банкира! И потом, почему это обычный компьютерщик? Ты ведь гений! Как только я скажу им, кто хотел заполучить твои мозги…

– Не надо, Камилла! – Джим поморщился. Ты же знаешь, что мне не очень нравится сама идея продажи мозгов.

Камилла пожала плечами.

– Не понимаю тебя, Джим. Это ведь нормально! Каждый продает то ценное, что у него есть. Кто-то – силу, кто-то мозги…

– Все, все, все! – Джим вскинул руки. – Остановись! Так недолго вообще до черт знает чего договориться!

– Не ругайся! – одернула его Камилла.

– Прости, – сказал Джим и виновато повесил голову.

Только вот Камилле показалось, что в его глазах не было раскаяния.

– Твой поезд только в четыре часа вечера. У нас есть еще три часа, чтобы попрощаться! – Камилла улыбнулась Джиму и обвила руками его шею.

– Миледи, а на что это вы намекаете? – притворно удивившись, спросил Джим.

– Я?! Да ни на что я не намекаю! Я прямо говорю, что сейчас же надо идти на нашу квартирку, пока я не сдала ключи.

Через три часа Камилла помахала рукой Джиму, которого увозил поезд на Ковентри. За ней шофер должен был заехать только через час.

Того, что должно произойти, когда она вернется к родителям, Камилла немного боялась. А если быть до конца откровенной – дрожала от страха при одной только мысли, что скажет отец, когда узнает о ее намерении выйти замуж за Джима. Но мысль о его любви придавала Камилле сил и уверенности.

Джим уговаривал ее подождать с оглашением о помолвке до тех пор, пока он сам не приедет в Плимут, но Камилла отлично знала нрав отца и предпочитала сообщить ему эту новость в одиночестве. Незачем Джиму слышать то, что скажет папа. А к тому времени, когда Джим вернется из Ковентри, отец остынет и смирится с их решением. Хотя уговорить богатого промышленника, владельца одной из крупнейших верфей изменить свое решение было не так просто. Вот только все утверждали, что Камилла пошла нравом в отца. Она была, наверное, единственным человеком, который смог бы противостоять натиску Брэндана Риттера. И Камилла твердо вознамерилась заставить отца, хочет он того или нет, принять Джима.

По дороге домой Камилла пыталась придумать, как бы помягче рассказать родителям о своем решении выйти за Джима. Но после каждой фразы она представляла, что ответит ей отец, и тут же переделывала сценарий.

В конце концов, когда машина уже въехала в Плимут, Камилла решила, что на месте разберется, что и как сказать родителям. Главное, что она морально готова противостоять отцу. И еще Камилла была убеждена, что хотя бы мать ее поддержит, а это уже немало.

Миссис Изабель Риттер никто бы не назвал сильной женщиной. Всю жизнь она провела в тени мужа, обустраивая его дом и воспитывая его детей. Никто ни разу не слышал, чтобы миссис Риттер повышала голос на слуг, на детей или тем более на Брэндана. Она со всеми вела себя ровно и спокойно, чем и обескураживала мужа, заставляя его замолчать и немного подумать, прежде чем что-то сказать.

Родители встречали Камиллу на ступеньках перед домом. Пока она их не увидела, она и не осознавала, как соскучилась по ним. Все ее мысли были заняты или Джимом, или учебой. А сейчас, когда она смотрела на взволнованные и обрадованные лица родителей, Камилле стало немного стыдно и она подумала, что могла бы и чаще им звонить.

– Камилла, девочка моя! Как мы рады, что ты наконец-то дома! – воскликнула Изабель, обнимая ее.

– Прости, дорогая, что не приехали на вручение дипломов, у меня была очень важная встреча. Надеюсь, ты меня понимаешь?

Камилла догадалась, что отцу ужасно стыдно оправдываться, и быстро попросила:

– Не надо, папа, я все понимаю. И потом рядом со мной был один дорогой мне человек. У меня для вас очень важная новость! – на одном дыхании выпалила Камилла.

Она боялась, что ей не хватит духу сказать родителям о своей помолвке, а неизвестность всегда страшила Камиллу. Чем быстрее она сообщит о своей будущей свадьбе, тем для всех лучше.

– Давайте пойдем в дом, сядем возле камина, и ты нам все расскажешь, – предложила Изабель.

Вероятно, она догадалась, что дочь приехала с не очень приятными для отца новостями. Изабель делала все, чтобы в семье царили мир и порядок.

– Конечно, мамочка, – согласилась Камилла и, не удержавшись, бросилась обнимать родителей. – Как же я рада вас видеть!

В гостиной они уселись в удобные старинные кресла, Изабель принялась разливать чай. Она старательно поддерживала разговор ни о чем, но Камилла почувствовала, как ее решимость поделиться с отцом и матерью планами на ближайшее будущее стремительно тает.

Наконец Изабель замолчала и взяла в руки чашку с чаем. Однако в гостиной недолго стояла тишина. Брэндан, которому надоело мучиться неизвестностью, спросил Камиллу:

– Так что ты нам хотела рассказать?

– Папа, мама, я выхожу замуж! – преувеличенно восторженно воскликнула она.

Изабель и Брэндан переглянулись. В комнате повисла напряженная тишина.

– И кто же он? – спросила наконец Изабель.

– Джим, – просто ответила Камилла.

– Это тот, с которым ты проводила все время, учась в университете?! – раздраженно спросил Брэндан.

– Да, папа.

– Не может быть и речи! – безапелляционно сказал Брэндан и со стуком поставил чашку на столик.

– Папа, мне не хочется тебя огорчать, но это уже решенный вопрос. Я помолвлена с Джимом и не собираюсь отказывать от своего слова.

– А придется, – жестко сказал Брэндан.

– Нет! – отрезала Камилла. Ее интонации были копией интонаций отца.

– Кто он вообще такой?! – закричал Брэндан.

– Он – компьютерный гений, – гордо ответила Камилла.

– Только этого нам и не хватало! – Брэндан воздел руки к потолку, словно пытался найти у него защиту от сумасшествия дочери и тех бед, которые последуют за ним.

– Прекрати, папа, ты же не хочешь, чтобы мы рассорились в первый же день моего возвращения, – попросила Камилла.

– И правда, Брэндан, – мягко сказала Изабель, беря мужа за руку, – давай познакомимся с этим молодым человеком. Вдруг ты предвзято к нему относишься?

– Да, кстати, а почему он не приехал с тобой? Побоялся? – иронично улыбнувшись, поинтересовался Брэндан.

– Папа, он очень хотел приехать, но его мама заболела… Как только Джим убедится, что с ней все в порядке, он сразу же приедет сюда. И я очень надеюсь, что ты будешь с ним если не мил, то хотя бы не так ироничен и зол.

Брэндан вскочил с кресла и в раздражении принялся бегать по комнате. Камилле показалось, что отца сейчас хватит удар.

– Я должен быть с ним мил! Это я! Должен! Быть с ним мил! – Лицо Брэндана пошло красными пятнами. Он рванул узел галстука, который, как ему показалось, начал душить его подобно удавке. – Сейчас же позвони этому Джиму и скажи, что берешь свое слово обратно!

– И не подумаю! – Камилла тоже вскочила с кресла.

– Нет, ты сделаешь это! – закричал Брэндан.

– Почему это?!

– Потому что я тебе приказываю!

– Ты мой отец, но это не дает тебе права распоряжаться мною, как собственностью!

– Еще как дает! Я дал тебе все, о чем многие могли только мечтать! У тебя было счастливое детство, отличная школа, я оплатил твою учебу в университете, этот никому не нужный диплом специалиста в английской литературе Средних веков!

– Значит, теперь и мой диплом тебе не нравится?! – рассердилась Камилла. – Очень мило! Зачем же ты тогда так потратился? Кем бы ты хотел меня видеть? Менеджером?!

– А хоть бы и менеджером! Ты совершенно не приспособлена к жизни! Может быть, я в этом и виноват, но это и дает мне право распоряжаться тобой. Марш в свою комнату!

– Знаешь что, папочка… – Камилла уже не могла говорить, вырывающиеся из горла слова напоминали шелест сухих листьев. – Ты не сможешь загнать меня наверх. Мне уже не десять лет. Забудь об этом. Я выйду за Джима, нравится тебе это или нет. Я только надеялась, что мне не придется, как сироте, идти к алтарю одной!

– Не придется! Только потому, что у алтаря тебя будет ждать тот, кого выберу я.

– Да что ты о себе возомнил?! Я выхожу за Джима – и точка!

Камилла упала в кресло и скрестила руки на груди.

– Что ты делаешь со мной?! А если тебе на меня наплевать, подумай о матери! – Брэндан указал на Изабель, у которой на лице не было ни кровинки.

– Это ты подумай о маме, – буркнула Камилла. – Не я устроила скандал. Я хотела обрадовать вас этой новостью!

– Ничего себе радость! И вообще я бы не устроил этот, как ты выразилась, скандал, если бы ты хоть чуть-чуть думала головой. А если бы ты думала головой, ты бы ни за что не вышла замуж за этого тунеядца!

– Не смей так говорить о Джиме! – вновь взвилась Камилла. – Он самый умный и самый лучший!

– А кто его будет кормить, самого умного и лучшего? А?! – издевательски усмехнувшись, спросил Брэндан. И тут же сам ответил: – Я, что ли? Может, ему еще и место в моей фирме нужно?

– Да он к твоей фирме и близко не подойдет! – вспылила Камилла. – Ему сделали несколько блестящих предложений! Он может выбирать! Нужны ему твои верфи!

– Ох! Да мой будущий зять гений! Сейчас меня точно хватит удар от восторга! И что же ему предложили? Должность старшего уборщика? А может быть, начальника ассенизаторской бригады?

– Брэндан! – возмутилась Изабель. – Не говори так. Ты же его совсем не знаешь!

Брэндан резко повернулся к жене. Его глаза сверкнули столь яростно, что Изабель невольно поежилась.

– Я знаю только то, что моя дочь собирается совершить глупость, а остальное меня не волнует. Хватит мне сына-художника! Я не желаю иметь на своей шее еще двух тунеядцев!

– Я уже сказала, что мы не возьмем у тебя ни цента. Мне, если тебе все же небезынтересно знать, предложили место преподавателя. И я намерена получить степень магистра.

– Доченька, какая же ты у нас умница! Я так горжусь тобой! – восхитилась Изабель.

– Дура она у нас! – снова закричал Брэндан. – Дура, раз не понимает, что этому хлыщу нужны только мои деньги!

– Я уже не раз сказала, что ни я, ни Джим не возьмем у тебя ни цента твоих проклятых денег, – вынуждена была повторить Камилла. – Ты на них уже помешался!

– Может быть. Вот только что вы есть будете, а?

– Все! – воскликнула Камилла, поднимаясь с кресла. – Я так больше не могу! Надеюсь, мне позволят остаться в этом доме на ночь, или прямо сейчас выметаться?

– Камилла! Ну что ты такое говоришь! – упрекнула ее мать. – Ты же знаешь, что бы там отец ни говорил, это твой дом. И я ни за что не позволю тебе уйти из него неизвестно куда.

– Спасибо, мама. Но кажется, мне стоит завтра же отправиться в Ковентри. Несмотря на то что мать Джима больна, я надеюсь встретить у нее более теплый прием, чем у своей собственной семьи.

Камилла поцеловала на прощание мать и бросила негодующий взгляд на отца.

– Скатертью дорога! – крикнул он ей вслед и упал без сил в кресло.

– Брэндан! – возмутилась его словами Изабель. – Как ты можешь говорить такое своей собственной дочери?!

– А как она может выкидывать такие фортели?!

– Господи! Где ты это слово-то услышал! – Изабель недовольно покачала головой. – Я тебя попрошу выбирать выражения. В моем доме не будут звучать такие слова. Хватит и ваших криков.

Брэндан смутился.

– Прости, Изабель. Но Камилла действительно сошла с ума! Как можно даже думать о том, чтобы выйти замуж за нищего?!

– Я верю ей. – Изабель покачала головой. – Если она говорит, что у него есть перспективы…

– Ты всегда хочешь видеть в людях только лучшее!

– Может быть, только поэтому я до сих пор и живу с тобой. – Изабель улыбнулась. – Успокойся, Брэндан. Ты не должен выгонять ее, не должен кричать. Или ты думаешь, что Камилла дурочка и не разбирается в людях? К тому же она и этот Джим встречаются уже много лет. Так что тебе нечего опасаться.

– Не пытайся успокоить меня, Изабель, это бесполезно. Я уже все решил для себя. Ты знаешь, я редко меняю свои решения. И этот случай вовсе не тот! – Брэндан и сам толком не понял, что сказал, но решил не исправляться.

– Ты даже не хочешь дать ему шанс! Ты что-то задумал, Брэндан!

– Ничего подобного, – начал он оправдываться. – Просто я не хочу, чтобы наша дочь повторила судьбу Чарльза.

– А что плохого в судьбе Чарльза? Да, он не Крез, но он неплохо зарабатывает. К тому же он выставляется в Тейт. И его работы собираются брать на открытие Тейт-модерн!

– Изабель, давай не будем говорить хотя бы о нем! Все. Я устал. Я иду спать! – Брэндан поспешно встал и направился к двери. Он всегда старался избегать разговоров о сыне.

– Брэндан, ты не ответил мне, что ты задумал! – настиг его у двери голос жены.

Брэндан остановился и медленно повернулся к Изабель.

– Ну с чего ты взяла, ничего я не задумал, – смущенно ответил он.

Изабель укоризненно покачала головой.

– Ты никогда не умел мне врать.

– Ну хорошо! – воскликнул, решившись, Брэндан. – Я уже присмотрел Камилле жениха.

– И кто же он?

– Эрскин Стюарт.

2

– Как? Эрскин? – удивленно спросила Изабель.

Брэндан вынужден был вновь вернуться в кресло. Изабель налила ему в чашку чаю.

– Он отличный человек, с головой на плечах, не сопляк какой-нибудь, но и не стар, ему ведь всего тридцать восемь… – принялся нахваливать своего протеже Брэндан.

– Да, но Камилле двадцать два!

– Это не та разница, о которой стоит говорить, – безапелляционно сказал Брэндан. – Главное, чтобы человек был хороший.

– Откуда ты знаешь, какой он человек? Я не могу сказать, что в восторге от него, – задумчиво добавила Изабель.

– Я с ним давно работаю. И позволь заметить, что ты всего пару раз встречалась с ним на приемах, а я общаюсь с Эрскином каждый день. И вообще, я думаю…

– Все «я» да «я»! Мне все понятно! Ты собираешься отдать нашу дочь за человека, который выгоден тебе как партнер. Это что, взятка?

– Нет, конечно, что за глупости ты говоришь?! – возмутился Брэндан.

– Тогда попытка покрепче привязать его к себе?

– Прекрати, Изабель! Это просто трезвый расчет. То качество, которого наша дочь, как оказалось, совершенно лишена! Я думаю о том, что когда-нибудь все равно умру. И мне не безразлично, кому останется мое дело. Сын меня разочаровал, и я надеялся, что хотя бы дочь сделает так, чтобы дело всей моей жизни не досталось неизвестно кому! Я уже пообещал Эрскину, что всячески буду ему помогать в борьбе за любовь и руку моей дочери. Он очень хочет быть рядом с Камиллой.

– Да они же встречались всего два или три раза!

– Он пару раз говорил с Камиллой. В конце концов, Эрскин разумный человек. Он знает, что человек, который строит такие корабли, – говоря это, Брэндан невольно приосанился, – сумеет уж как-нибудь воспитать дочь. И потом он единственный, кому я могу доверить свои верфи.

– Брэндан, как ты можешь думать о верфях, когда твоя дочь страдает?! Ты должен сейчас подумать о счастье Камиллы, а не о том, кому и что ты пообещал. Кстати, как ты вообще мог пообещать Эрскину, что Камилла выйдет за него! Она не твоя собственность!

– Если я об этом не подумаю, в моей семье никто не вспомнит, откуда у них деньги! – Брэндан предпочел проигнорировать вопрос жены. Он и сам чувствовал, что данное им Эрскину обещание не слишком хорошо выглядит с точки зрения морали.

– Камилла права, ты совершенно зациклился на своих деньгах! Я очень разочаровалась в тебе, Брэндан. Очень. Раньше ты был другим.

Изабель встала и, от двери бросив на мужа полный негодования взгляд, вышла из комнаты.

– Эх, и почему вы отказываетесь меня понять… – обреченно пробормотал Брэндан. Хотя Изабель практически всегда соглашалась с его решениями, она оставляла за собой право быть ими недовольной. А больше всего на свете Брэндан боялся осуждающего взгляда жены. – Кажется, я серьезно попал. Остается только надеяться на то, что они смогут понять меня. А Камилла сможет простить. Я уверен, что так всем будет лучше. Когда-нибудь я им все расскажу, но только не сейчас. Сегодня Изабель была слишком близка к пониманию того, что происходит…

– Мистер Риттер, если вы не прекратите разговаривать сам с собой, мне придется вызвать врача.

В гостиную вошла пожилая крупная женщина. На ней было черное шелковое платье, а поверх него белый передник.

– Господи, Барбара! Мне только ваших наставлений не хватало! – простонал Брэндан.

– Мадам сказала, что вы решили сегодня спать в кабинете. Может быть, постелить вам в комнате для гостей?

– Раз миссис Риттер сказала, что я буду спать в кабинете, стелите там, – резко ответил Брэндан.

– Можете не пытаться сделать вид, что это ваше решение, мистер Риттер. Весь дом слышал, как вы тут орали. А мы-то радовались, что, мол, наконец-то маленькая Камилла вернулась домой! Если бы бедная девочка знала, какой прием ее ожидает!

– Барбара, мне кажется, вы беззастенчиво пользуетесь тем, что воспитывали не только Камиллу, но и меня.

– Вам это только кажется, сэр, хотя хорошая порка вам бы не помешала!

– Барбара, постелите мне в кабинете. Мне утром рано вставать. Все, тема закрыта.

– Вот же человек, – не унималась Барбара, – Бог дал вам такую жену, такую дочь, такого талантливого сына!.. А вам лишь бы их всех корабли эти проклятые заставить строить!

– Бог дал мне несносную экономку!

– Если бы меня не было в вашем доме, кто бы следил за слугами, готовил еду, воспитывал детей? А?

– Барбара, вы незаменимы столь же, сколь и невыносимы. Прошу вас, оставьте нотации на завтра. Мне сегодня и без того тошно.

– Ох, Брэндан, что же вы такое творите, что и самому плохо?! Вот делали бы все правильно, и вам бы было хорошо, и Камилле, и мадам!

– Барбара, если вы сейчас же не уйдете или на худой конец не замолчите, я вас убью. Ведь уволить я вас не могу.

– Он действительно сошел с ума! – Театральным жестом экономка вскинула руки к потолку. – Господи, помоги ему и всему этому дому!

Барбара развернулась и тяжелой походкой вышла из комнаты, недовольно качая головой.

Интересно, подумал Брэндан, шофер мне будет завтра давать советы? Или садовник? Да что они вообще себе вообразили?! В этом доме пока еще я хозяин!

– Я здесь хозяин! – повторил Брэндан вслух, но как-то не очень уверенно прозвучали его слова.

По крайней мере, я должен сделать все, чтобы Камилла вышла замуж за Эрскина, подумал Брэндан. Он тот, кто и нужен моей девочке. И когда-нибудь она скажет мне спасибо за то, что я уберег ее от этого ужасного Джима. Что за имя-то такое?!

Камилла боялась, что мать придет ее успокаивать, но Изабель хватило мудрости не тревожить дочь в такой момент. Она понимала, что больше всего на свете Камилле хочется побыть одной и выплакаться в подушку. Изабель любила и знала свою дочь, и о том, что Камилла терпеть не может давать волю слезам при ком-то, даже при родной матери, помнила отлично.

Когда слезы иссякли, к Камилле вернулось спокойствие. Да, она знала, что отец будет не очень рад ее браку с Джимом, но на такую реакцию вовсе не рассчитывала. Однако надо быть сильной, чтобы суметь противостоять давлению отца.

Я завтра же поеду в Ковентри, решила Камилла. Джим будет рад мне, да и с его матерью мне все равно следует познакомиться. А сейчас, когда она больна, будет даже лучше, что я приехала. Все же лишние руки. Ведь я все умею. Мама была права, когда настояла, чтобы Барбара научила меня готовить, стирать и шить. Папа зря говорит, что я не готова к взрослой жизни. Я ведь прекрасно обходилась без слуг, пока училась. И ничего, не умерла. Подумаешь, деньги! Я смогу зарабатывать, да и Джим у меня молодец. Я верю в него, чтобы там папа ни говорил. Как жаль, что я не могу ему позвонить прямо сейчас… Вот было бы здорово услышать его голос! Но нельзя. Ведь он сразу же поймет, что у меня неприятности. Он очень остро чувствует, когда у меня случается беда. Зачем же его расстраивать? Вот приеду и все расскажу. Но мне так нужно хоть с кем-нибудь поговорить! Как жаль, что нельзя говорить об этом с мамой! Она бы выслушала меня и посоветовала что-нибудь дельное. Но если я сейчас начну ей жаловаться, маме станет еще хуже. А у нее слабое сердце. Как же папа не понимает, что своими криками и скандалами он отправит ее на тот свет раньше времени! С Барбарой говорить нет смысла. Она сразу же начнет причитать: «Детка моя!» К кому я могу обратиться? Может… Точно! Я уже сто лет не разговаривала с Чарльзом! Уж он-то точно поймет меня. Главное – застать его дома.

К удивлению Камиллы, брат сразу же снял трубку.

– Привет, Чарли! – воскликнула она преувеличенно весело.

– Маленькая Ка?! – удивился Чарльз.

– Что, я уже тебе и позвонить не могу? Ты сразу же удивляешься! – обиделась было Камилла.

– Прости, сестренка, просто твой звонок неожиданный…

– Надеюсь, я тебя ни от чего не оторвала? – спросила Камилла.

– Нет, что ты!

– И ни от кого? – добавила она.

– Маленькая Ка! – пораженно воскликнул Чарльз.

– Ладно тебе, все мы уже не дети, – сказала Камилла и, не удержавшись, грустно вздохнула.

– У тебя что-то случилось? – спросил немедленно насторожившийся Чарльз.

– Да нет, все в порядке, просто решила поговорить с тобой, Чарли. – Камилле вдруг расхотелось рассказывать брату о недавнем скандале. Чарльзу и так досталось от отца, когда он, единственная надежда семьи, стал не инженером, а художником.

– Камилла, уж меня-то ты точно не обманешь. У тебя совершенно похоронный голос.

– Прости, Чарли, я, наверное, не должна вываливать на тебя свои проблемы, но…

– Давай уже, говори, иначе зачем существуют братья?

– Спасибо тебе!

– Я еще ничего не сделал. Так что там у тебя стряслось?

– Папа категорически запретил мне выходить замуж за Джима и устроил по этому поводу грандиозный скандал! Такого не было с тех пор, как ты ушел из дому.

– Джим… это тот парень, с которым ты встречаешься уже четыре года? – спросил Чарльз, лихорадочно пытаясь вспомнить скудную информацию о жизни сестры.

– Да, – подтвердила Камилла.

– Интересно, а чего отец еще ожидал через четыре-то года?

– Я приехала сообщить им о нашей помолвке, – продолжила Камилла, – а папа принялся орать. Ты же знаешь, он не может спокойно поговорить о чем-то важном!

– А если упрется…

Они одновременно вздохнули.

– Да. Так что теперь у меня только один выход. Порвать с семьей и идти к алтарю одной.

– Не торопись, малышка, делать это. У тебя перед глазами есть пример старшего брата, который слышит своих родных только по телефону. Это очень тяжело, Камилла, поверь мне. Ты должна понимать, что отец злится вовсе не потому, что ему действительно не нравится твой Джим. Он просто для себя все уже решил. Ты же знаешь его крутой нрав. А теперь, когда ты пошла против его воли, он начал беситься. Но он ведь делает так только потому, что любит тебя, маленькая Ка.

– Я все это понимаю, Чарли, но он даже не дал Джиму ни одного шанса!

– Это тоже вполне в традициях папы. Мне он ни дал и полшанса. А я все же его сын. И теперь, когда у меня уже есть кое-какие успехи, он так и не хочет признать это. Я только надеюсь, что постепенно он отойдет и я смогу праздновать Рождество дома, с вами.

– Ты скучаешь, Чарли?

– Очень, маленькая, очень. В прошлое Рождество чуть не наплевал на все и не поехал к родителям! Но в последний момент подумал, что папа просто съест меня вместо праздничного пудинга, появись я на пороге, и отказался от этой идеи.

– А мы с мамой надеялись, что ты появишься, – призналась Камилла. – Отец был в неплохом расположении духа и даже глазом не сморгнул, когда мама упомянула тебя в молитве.

– О! Это уже показатель! Сестренка, ты хотела совета. Так вот я тебе его даю – не спеши порвать с семьей. Тем более что мы тебя все очень любим.

– Но я хотела уехать завтра к Джиму…

– И хлопнуть при этом дверью. Да посильнее. Так ведь?

– Примерно, – нехотя согласилась Камилла.

– Кстати, а почему Джим не с тобой? – поинтересовался Чарльз.

– У него мама в Ковентри заболела. А так он собирался ехать к родителям со мной. Но сейчас я рада, что приехала одна. Папа бы его просто убил.

– Ну, убить-то не убил, но на улицу выставил бы.

– Ой, Чарли, я знала, что это будет нелегко, но что так тяжело! – Камилла вздохнула. – Как хорошо, что у меня есть ты и мама!

– Ты хоть маме-то не плакалась в жилетку? Хотя, раз ты вспомнила обо мне, значит, больше не с кем поговорить.

– Я не решилась говорить с мамой, – честно призналась Камилла. – Она хоть и выглядит хорошо… Мне страшно за нее, Чарли. Тебя нет, я почти ушла из дому, отец кричит…

– Не бойся, наша мама сильнее, чем кажется! И потом, с отцом она живет дольше нас, и все еще не ушла от него. Даже имеет на него некоторое влияние.

– Если бы она могла заставить его дать Джиму шанс!

– Камилла, куда вам с Джимом спешить? Или тебе не терпится влезть в белое платье и бросить в кого-нибудь букет кремовых розочек?

– Без этого я точно обойдусь! У меня и подруг-то таких нет, – уверенно произнесла Камилла.

– Ну так и не торопись. Просто ты поставила отца перед фактом. Дай ему время прийти в себя. Когда он осознает, что его девочка уже сделала выбор, вы сможете спокойно пожениться.

– А вдруг он это поймет лет через двадцать?

– Ничего подобного! – уверенно возразил Чарльз. – Я ушел из дому два года назад, а он уже готов принять меня обратно.

– Я сказала, что он не сморгнул. Это вовсе не значит, что тебя не выкинут на улицу, – поправила брата Камилла.

– Да брось ты! После выставки в новой галерее Тейт-модерн папа поймет, что ошибался. У меня к тебе только одна просьба. Пусть мама подсовывает ему журналы, где пишут о моих выставках.