Текст книги "Пейзаж с незнакомцем"
Автор книги: Элизабет Хой
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
– Потому что здесь живет Эдриэн Роумейн? – резко спросила Клэр.
– Может быть, – согласился Глен. – Хотя возможность взять у него интервью оставалась очень неопределенной, а надоедать ему не входило в мои намерения.
Клэр скептически молчала.
– А теперь, как я вам и говорил, во вторник сюда прибудут мои операторы, и мы примемся за работу.
Шокированная Дженни раскрыла рот от удивления. Ей казалось, что Глен окончательно добил ее. Как он мог так нечестно поступить с ней, скрыв истинную цель своего пребывания на острове? Не потому ли он предостерегал ее и сам всячески сопротивлялся возникшей между ними симпатии?
– Почему в первый же день знакомства с моей сестрой вы не сказали ей, что работаете на телевидении? – спросила Клэр, словно угадав мысли Дженни.
– Я счел за лучшее не делать этого, – уклончиво ответил он. – А она ни словом не обмолвилась о родстве с великим Эдриэном Роумейном.
– И все же я не могу понять причины вашей скрытности, – покачала головой Клэр.
– Прибытие на остров телевизионной съемочной группы вызвало бы нежелательный интерес. Пребывание на острове инкогнито помогло мне в работе гораздо больше.
– Но, узнав, что Дженни член семьи Роумейн, вы могли рассказать ей о своей причастности к телевидению, – настаивала Клэр. – Я до сих пор не могу понять, почему вы этого не сделали… лучше бы вы не приглашали нас на этот роскошный обед!
– Безусловно, вами двигало отнюдь не желание отплатить нам за гостеприимство! – усмехнулся Жак.
– Это ставит нас в очень неловкое положение, – продолжала Клэр. – Не знаю, как отреагирует отец, узнав, что вы приехали сюда, чтобы рассказать всему миру о его любимом летнем пристанище. Нужно постараться скрыть это от него. В сложившихся обстоятельствах, мистер Харни, вам следует прекратить визиты на виллу!
– Не слишком ли это сурово? – виновато взглянув на хозяина вечера, вставил Жак. – В конце концов, вся каша заварилась без участия Харни. Он дал слово не упоминать о твоем отце в фильме. И не будет ли Эдриэн несколько удивлен, а может быть, и огорчен, если Глен вдруг исчезнет без всяких объяснений? – Он повернулся к Глену: – Старик, кажется, к вам очень привязался. Только сегодня утром он сказал мне, что ваша оценка его картины с изображением собора сильно ободрила его.
– Он ждет меня завтра, – признался Глен. – Чтобы продолжить нашу дискуссию о соборе. Я оставил ему записки со своими впечатлениями о Зелене и соборе, покорившем его сердце.
– Вы избрали очень умную линию поведения со стариком, – язвительно произнесла Клэр. – Остается только надеяться, что он не очень расстроится, если вы прекратите бывать у нас. Ему категорически нельзя волноваться. От отца надо каким-то образом скрыть, что вы связаны с миром ненавистной ему прессы. Да, неприятная вышла история, и я еще раз должна сказать, что, по-моему, вы поступили с нами нечестно! – Она встала из-за стола. – А теперь, простите, думаю, нам лучше уйти!
Дженни бросило в жар от смущения.
– Не волнуйтесь, приятель, – беззаботно произнес Жак. – Все утрясется. Или, как говорят у нас во Франции, «Tout s'arrange!» [2] [2]Все уладится.
[Закрыть]. – Он протянул руку. – Спасибо за чудесный обед! Поймите мою жену, она беспокоится за отца! Ей не хочется надолго оставлять его!
Но Клэр не потрудилась помочь мужу сгладить ситуацию.
– До свидания, мистер Харни, – холодно произнесла она и направилась к выходу.
– Клэр! Если не возражаешь, я вернусь попозже! – крикнула Дженни ей вслед.
Она сама удивилась своим словам, но не могла уйти, не выяснив все до конца. Ей хотелось задать Глену много вопросов, и в глубине души у нее теплилась надежда, что ответы на некоторые из них разрешат загадку его противоречивого поведения.
Клэр, оглянувшись, бросила на нее ледяной взгляд.
– Поступай как хочешь! – сердито бросила она через плечо.
Глядя ей вслед, Глен пожал плечами и вернулся на свое место за столиком.
– Вам не следовало оставаться со мной, милая Дженни! Это только все испортит.
– Я надеялась облегчить им ситуацию, – сказала Дженни. – Для меня многое осталось неясным.
– Например? – От его пристального взгляда ей стало не по себе.
– Почему вы появились у нас в доме под ложным предлогом? Почему в первый день, когда мы с вами встретились, не сказали мне, что работаете на телевидении?
– Вероятно, я решил, что произведу на вас большее впечатление как историк, за которого вы меня приняли, чем телевизионщик, разъезжающий по всему миру по заданию моих боссов.
Она помотала головой:
– Настоящая причина не в этом!
– Хорошо, если хотите, я все назову своими именами: пока я никому не рассказывал о цели моего приезда на Зелен. Когда позже вы признались, что принадлежите к семье Роумейн, я счел совершенно необходимым хранить молчание… боясь, что вы откажетесь даже разговаривать со мной! – Упавшим голосом он добавил: – Я мог больше никогда не увидеть вас!
– Но потом вы же решили, что так будет разумнее всего, – напомнила Дженни. – Вы сказали мне об этом в тот вечер, когда ждали меня на горе и хотели, чтобы я пришла.
– Тогда вы передали мне невероятное приглашение вашего отца и попросили меня навестить его.
– Значит, возможность встретиться с отцом была для вас важнее встреч со мной?
В темно-голубых глазах Глена мелькнуло отчаяние.
– Не вынуждайте меня произносить слова, о которых я пожалею, Дженни! Давайте оставим все так, как есть. Я сложный тип и не стою вашего интереса. – Он встал. – А теперь я посажу вас в такси и отправлю домой!
Она почувствовала резкую боль разочарования. А чего она ожидала? Что он проводит ее домой по темным, заросшим тимьяном тропинкам, продолжая обсуждать сложную ситуацию, в которой они оказались?
– Как насчет танцевального оркестра, который вам понравился? – напомнила Дженни.
Еще не договорив эти слова, она тотчас же пожалела о них. Что с ней сегодня? Но его присутствие, как всегда, лишало ее здравого смысла.
Лицо его стало суровым.
– На сегодня достаточно, Дженни! Приберегите танцы для вашего жениха!
А не намек ли это на ревность? Но если он ревнует, значит, она не безразлична ему? Дженни быстро отогнала от себя эти бесплодные размышления. Для нее не должно иметь никакого значения, что чувствует или не чувствует к ней Глен Харни!
Глава 7
Широко открытыми глазами Дженни смотрела в темноту. Чем больше она старалась выбросить из головы Глена Харни, тем больше думала о нем. В ночной тишине она лежала в постели и путалась в водовороте мыслей. Менее чем через двадцать четыре часа Джон будет здесь, с ней. Но она не испытывала особой радости от предстоящей встречи, и это ее тревожило. Вдруг ее пронзило еще более пугающее откровение. Испытывает она к Глену Харни чувства, которых не должна испытывать, или нет, она больше не любит Джона! И любила ли когда-нибудь? Наверное, любила, но не той любовью, которая делает брак счастливым. Так может ли она стать женой человека, к которому не испытывает никаких чувств, кроме дружеских? Ответ очевиден: не может! Когда она приняла решение, ей стало легче. Дженни подозревала, что оно зрело в ее голове с тех пор, как она получила волнующее письмо от Джона. Она даже старалась убедить себя, что Глен Харни тут ни при чем.
Если бы он никогда не существовал, ее все равно охватила бы паника при мысли о свадьбе!
Значит, никакой свадьбы осенью не будет. Нелегко будет сообщить об этом Джону, когда он приедет, полный радостных планов. Она нервно репетировала короткие речи; тактичные, виноватые, полные угрызений совести. Но ни одна из них не показалась ей убедительной.
Каким-то образом она прожила следующий день, проведя большую часть времени на пляже с Димплс и няней.
И вот наступил вторник, пароходный день. Рано утром вне себя от нервного напряжения она побежала на кухню, взяла список требующихся покупок и выпила чашку кофе. Это придало ей иллюзию смелости, от которой не осталось и следа, когда она ехала по горной извилистой дороге в Модиц. У нее есть время сделать все покупки до прибытия парохода. Он уже виднелся на горизонте, и Дженни это показалось кричащим вызовом. Через полчаса она лицом к лицу встретится с Джоном. Что же она ему скажет? Как начнет? Сумеет ли она скрыть от него, что случилось что-то серьезное?
Затем ее осенило: разумеется, первое, о чем она ему обязательно должна сообщить, – это о внезапной болезни отца. Тревога за него, хотя бы на время, объяснит ее несколько странное поведение.
Дженни дошла до гавани. Пароход медленно приближался к берегу, взбаламучивая воду гребными винтами. Матросы с криками бросили канаты и спустили сходни. Перед Дженни возвышалась белая стена борта парохода. Заставив себя поднять глаза на пассажирскую палубу, она рассматривала людей, сходящих на берег, пока не увидела Джона. Вот он улыбается, машет ей! Сгорая от нетерпения, он заметил ее раньше, чем она его. Милый Джон! Она забыла, какой он милый, со своими непослушными соломенными волосами и простодушным лицом. Не блистающий красотой, не высокий… просто такой знакомый и надежный. И он выглядел таким счастливым! Сердце камнем упало у нее в груди. Как… о господи, как она сотрет доверчивую радость с доброго лица Джона? Ведь она знает и любит его с девяти лет! «Я выйду за тебя замуж, Джон», – говорила она тогда. Теперь, пока не привыкнет к этим словам, она должна повторять себе: «Я не выйду за тебя замуж, Джон!» Не должно быть никакой слабости, никакого компромисса, только абсолютная честность, холодная и острая, как скальпель хирурга, чтобы одним ударом разрубить сложившиеся между ними отношения.
На мгновение Джон скрылся из вида, а когда она снова его увидела, то с удивлением обнаружила, что он не один. С ним приехал его отец, сэр Марк Дейвенгем! Счастливое совпадение – великий кардиолог именно сейчас решил посетить Зелен. Его мнение и совет ободрят отца.
Сходни были по-прежнему спущены, а Джон с отцом все еще стояли на палубе, как вдруг Дженни заметила Глена Харни, идущего к ней.
– О нет! – пробормотала она себе под нос. – Этого я не вынесу!
Он подошел к ней своей размеренной, надменной походкой, с высоко поднятой темной головой, несколько насмешливо, но добродушно любуясь ею. Она стояла на пристани в голубом платье, выделяясь из толпы встречающих юностью и красотой.
– Я не собираюсь мешать вашей встрече с возлюбленным, – прочтя тревогу в ее взгляде, сказал он. – Просто я пришел встретить своих операторов, чтобы проводить их в «Славонию». Кстати, я тоже переехал туда. Так будет гораздо удобнее.
– Разумеется! – смущенно пробормотала она.
Джон с отцом уже спускались по сходням, и Глен Харни тактично удалился.
– Дженни! Как чудесно! – Она очутилась в объятиях Джона.
Он сердечно, но несколько поспешно поцеловал ее, а сэр Марк дружелюбно чмокнул ее в щеку. Он объяснил, что ему позвонил доктор Синьёк.
– Мне не очень понравилось его сообщение о твоем папе, поэтому я решил ненадолго приехать и посмотреть, как в действительности обстоят дела.
– Наш местный доктор звонил вам?! – воскликнула она. – Значит, папина болезнь гораздо серьезнее, чем мы думали? – Ее сердце наполнилось внезапным страхом.
– Не волнуйся так, дорогая! Просто я решил не рисковать. В конце концов, я знаю Эдриэна гораздо лучше, чем этот местный доктор. – Послышались ли ей в голосе доктора нотки утешения?
Они пошли к припаркованной машине. Сэр Марк, полуобняв Дженни за плечи, шагал впереди, а Джон плелся за ними с чемоданами. Ее обеспокоило неожиданное появление сэра Марка Дейвенгема. Какую же комнату отвести ему? С Джоном все просто: он с удовольствием займет комнатушку в мансарде, которую освободил Жерве, но сэр Марк вправе рассчитывать на жилье со всеми удобствами.
Все это волновало Дженни, но помогло выдержать первые полчаса после встречи с Джоном. Когда она встретила страстный взгляд, устремленный на нее, ею овладело чувство вины.
– Отец сказал тебе, что мы не будем надоедать вам на вилле во время болезни Эдриэна? – спросил он. – Компания, через которую мы заказывали билеты, забронировала нам номер в «Славонии».
Глен Харни с Джоном будут жить под одной крышей!
– Поэтому едем прямо туда! Там мы освежимся и немного отдохнем, – вставил сэр Марк. – Не будем беспокоить отца и всех домашних в столь ранний час… так что отвези нас в отель, дорогая.
Дженни послушно села за руль. Сэр Марк устроился на заднем сиденье, а Джон сел рядом с ней.
– Как я рад видеть тебя, дорогая, – сказал он, когда они отъехали. – Не могу тебе сказать, с каким нетерпением я ждал встречи с тобой, хотя понимаю, что не должен быть эгоистом и требовать, чтобы ты уделяла мне много времени. Но сегодня вечером не могла бы ты пообедать со мной… только ты и я? Нам так о многом надо поговорить.
Вот так! Если бы он знал! Представив себе, как будет притворяться, будто ухаживает за отцом, не говоря Джону, что для этого нанята сиделка, Дженни почувствовала себя подлой и ужасной.
– Пообедать вместе было бы замечательно, – согласилась она. – Можно даже поехать в Урбино!
– Урбино? Великолепная идея! – в восторге воскликнул Джон.
Но она едва слышала его, полная дурных предчувствий. Наконец они остановились возле эффектного подъезда отеля. Что, если они встретят Глена Харни с его операторами? Но ничего страшного не произошло. Глена Харни у отеля не было, а заходить в холл или даже выходить из машины ей совершенно не обязательно.
– Увидимся позже, дорогая, – сказал сэр Марк. – Твоя задача – подготовить отца к моему неожиданному появлению. Он ни в коем случае не должен быть им встревожен. Ты должна все представить так, будто я приехал на несколько дней в отпуск вместе с Джоном.
– Папа будет рад видеть вас, ему и в голову не придет связывать ваш приезд со своей болезнью… к которой он относится слишком легкомысленно, – кивнула Дженни.
– Хорошо, хорошо, – прогудел доктор.
Джон на прощание положил ей руку на плечо и доверчиво и радостно улыбнулся ей.
– До вечера, дорогая! – прошептал он. – До вечера.
– Но разве вы не придете на ленч? – спросила она.
– Думаю, нет, дорогая, – ответил сэр Марк. – Спасибо за приглашение. Мы позавтракаем пораньше, немного вздремнем и будем на вилле во второй половине дня.
Говорит за Джона, как за себя, все решает за него, а Джон даже не возражает. На выразительном лице Дженни отразилось сомнение в правильности такого подхода. Сэр Марк, глядя на нее, насмешливо улыбнулся.
– Немного подожди, моя дорогая, – ободрил он ее. – Я понимаю, вам с Джоном надо многое сказать друг другу. Мы с матерью Джона всегда знали, какие чувства связывают вас… и мы очень рады. Мы и мечтать не могли о более очаровательной невестке!
Дженни подавила вздох досады. Впоследствии она не помнила, что отвечала им, помнила только, что, когда она несколько судорожно завела машину и отъехала от «Славонии», щеки у нее пылали, как огонь.
«Все уже считают нашу свадьбу само собой разумеющейся, – в отчаянии думала она. – Джон, его мать и отец. Разрыв будет более сложным, чем я предполагала».
Вернувшись на виллу, Дженни застала Клэр и Жака за завтраком на террасе. На приветствие и вопрос Клэр «где же Джон?» Дженни ответила:
– Они с отцом остановились в «Славонии».
– С отцом?! – удивленно воскликнула Клэр. – Неужели сэр Марк тоже приехал?
– Как я поняла, к нему обратился за советом доктор Синьёк. Сэр Марк встревожился и решил приехать вместе с Джоном, чтобы осмотреть папу. А в «Славонии» они решили остановиться, чтобы не доставлять нам лишних хлопот! Сэр Марк просил сообщить папе о его визите очень осторожно, чтобы не напугать его.
– А сам он встревожен… сообщением доктора Синьёка? – робко поинтересовалась Клэр.
К великому облегчению Дженни, несколько минут они обсуждали ситуацию, почти не упоминая о Джоне.
– Пожалуй, я пойду и сразу же расскажу папе о приезде сэра Марка, – сказала наконец Клэр. – Сделаю это как бы невзначай.
Лениво попивая кофе с булочками, Дженни невидящими глазами смотрела на простирающийся перед ней сад, а Жак распространялся о своих планах на утро, к которым приезд Дейвенгемов не имел никакого отношения.
– Можно съездить на восточный пляж, чтобы, как всегда, поплавать перед ленчем, – предложил он.
Но Дженни отказалась под мгновенно выдуманным предлогом:
– Вероятно, сегодня утром придет доктор Синьёк. Если представится возможность, я хочу поинтересоваться, зачем он звонил сэру Марку.
– Да еще на горизонте этот тип Харни, – напомнил Жак. – Он же грозился прийти, чтобы забрать какие-то записи, которые оставил у Эдриэна, не так ли?
В этот момент вернулась Клэр и сообщила, что отец очень спокойно воспринял новость о приезде сэра Марка.
– Похоже, он даже обрадовался возможности проконсультироваться с ним. Вполне вероятно, он больше обеспокоен своим здоровьем, чем показывает, – печально вздохнув, закончила Клэр. – Какой стыд, что Джон остановился в «Славонии», – сочувственно взглянув на Дженни, сказала она. – Ты пригласила его поплавать с нами сегодня утром?
– Сэр Марк решил, что им надо отдохнуть с дороги, – ответила Дженни. – И вообще я не собираюсь сегодня на пляж. Мне надо поговорить с доктором Синьёком. Кроме того, с пароходом пришла почта, и папа попросит меня прочесть ему газеты.
Отец показался ей более слабым, чем вчера. Он не заинтересовался почтой и газетами. Похоже, гораздо больше его занимали мысли о предстоящем визите Глена Харни.
– Хочу до его прихода еще раз просмотреть записки о соборе, – произнес он.
Дженни, поправив ему подушки, положила перед ним стопку аккуратно отпечатанных листков.
– Просто удивительно, как этот молодой человек чувствует наш собор и наш прекрасный маленький городок, – читая, размышлял он.
И он принялся тихо произносить слова, звучавшие в затененной комнате особенно поэтично. Глен Харни уловил и с любовью описал все краски острова, нефритово-зеленое море, в прозрачной глубине которого отражались сосны, растущие на утесе. А над позолоченным солнцем бастионом городских стен на фоне голубого неба высились хрупкие башни-близнецы миниатюрного собора.
Позже, в тишине своей комнаты, Дженни поймала себя на том, что снова и снова повторяет это про себя, как самые дорогие воспоминания. В ее ушах до сих пор звучал голос отца: «Он пишет, как художник, этот парень! Необычайно глубоко чувствует цвет и форму. Я обязательно должен встать с этой проклятой постели, чтобы пойти с ним в мастерскую и взглянуть на изображение собора его свежим взглядом».
Глен в любой момент может показаться на дорожке, и ей придется проводить его в комнату больного. «Что за странный день?» – в отчаянии думала Дженни. Как пережить его? Глен Харни и Джон остановились в одной гостинице. Ей придется представить их друг другу. От этой перспективы у нее начинали дрожать колени.
Но она пропустила появление Глена на вилле. В комнату больного его проводила Мари. Дженни увидела его, когда он, собираясь уходить, вышел на террасу, где она писала письмо, которое отец хотел отправить с пароходом, возвращающимся на материк. Эдриэн посоветовал ей попросить Глена Харни отнести его в порт. Клэр и Жак после плавания наслаждались аперитивом. Глен, заметив их, заколебался, не зная, как отнесется к его появлению Клэр.
– Не хотите ли выпить с нами, мистер Харни? – спросила она более сердечно, чем ожидала Дженни. Во всяком случае, она улыбнулась ему, а он, поблагодарив, сел в плетеное кресло у стола.
– Ну, как сегодня наш больной? – осведомился Жак.
– Полон творческих сил, – ответил Глен. – Надеется убедить доктора позволить ему ненадолго спускаться в мастерскую, чтобы поговорить о картине со мной.
С этими словами он перевел взгляд на Дженни. Она склонилась над письмом, торопясь закончить его. Из-под копны волос, упавших ей на лицо, она спросила Глена Харни, не затруднит ли его отправить послание.
– Отец заказывает из Лондона краски и хочет, чтобы письмо ушло как можно скорее.
Разумеется, он с радостью отошлет письмо, ответил Глен. Дженни заставила себя встретить приводящий в замешательство взгляд его уверенных, холодных глаз. Сложно было догадаться, что творится у него на душе, и все же эти глаза имели над ней власть, которой она не могла сопротивляться. К тому же они не всегда были такими холодными и отстраненными; она видела, как в них загоралась искра настоящей страсти!
В этот момент на дорожке сада появились Димплс с молодой няней, и тотчас же все услышали звонкий голосок девочки. Поднимаясь на террасу, она увидела Глена Харни и с восторженным криком бросилась к нему:
– Дядя! Дядя! – Обняв его за колени, она с обожанием глядела на него.
Глен погладил ее золотистые волосы.
– Дядя! – лепетала она.
Сначала Эдриэн, с досадой подумала Дженни, а теперь и Димплс… Не говоря уже о ней самой! Однако момент гармонии был резко прерван.
– Покататься! – потребовала девочка. – Дядя, покатай Димплс! – Она с удивительной силой потащила его за руку.
– Не сейчас, солнышко, – возразил Глен. – Ты же видишь, я разговариваю с твоими родителями.
– Покататься! Покататься! – заорала Димплс, а когда Глен снова не отреагировал на ее просьбу, она отошла, разбежалась и резко пнула его ногой в голень. Наверное, это было больно, но Глен, подняв бокал, совершенно невозмутимо заметил, что местные аперитивы отличаются особым вкусом.
Димплс, взбешенная пренебрежением к своей особе, продолжала истошно вопить, чтобы ее покатали.
– Прекрати! – вдруг громовым голосом рявкнул на нее Глен. – Немедленно прекрати шуметь!
Как ни странно, девочка подчинилась и с удивлением уставилась на него голубыми глазищами.
– Прекрати! – повторила она и, очевидно, получая удовольствие от звучания этого слова, несколько раз произнесла его. – Димплс хочет прекрати!
Все рассмеялись.
– По-видимому, ей нравится подчиняться мужской силе! – предположил Жак. – Женщины для нее не авторитет!
– Покатаемся? – снова предложила она, но на этот раз почти виноватым шепотом.
Наступило время ленча Димплс, и мать несколько резко оборвала ее. Вероятно, ей не понравилось, что назойливый незнакомец, все больше и больше вторгающийся в жизнь их семьи, завоевал сердце Димфны.
– Беги-ка с няней, дорогая, – велела она, и Димплс безропотно подчинилась.
– Чудо! – с благоговением прошептал Жак. – Вы укротили нашу маленькую строптивицу, Харни. Как вам это удалось?
– Чисто случайно, – засмеялся Глен. – Вероятно, дети любят, чтобы иногда с ними разговаривали повелительным тоном. А может быть, мои слова произвели эффект, потому что я тут человек новый.
– Похоже, вы очень хорошо понимаете детей, – с восхищением заметил Жак.
– Может быть, у вас есть своя семья? – принялась зондировать почву Клэр.
Глена, казалось, удивил этот вопрос, но он помотал темной головой и ответил:
– Я лишен такого счастья. – И резко, тоном, исключающим дальнейшие расспросы, добавил: – Я не женат.
Он встал и протянул руку за конвертом, который как раз запечатывала Дженни.
– Если нужно отправить это письмо с уходящим пароходом, мне пора идти. Спасибо за напитки, – слегка кивнул он Клэр, забрал конверт у Дженни и, гордо выпрямив спину, направился по дорожке к воротам.
Значит, он не женат, размышляла Дженни. Ей почему-то никогда не приходило в голову, что он может быть женат. Слишком уж свободным человеком он выглядит.
