Текст книги "Солнечные дни"

Автор книги: Элизабет Хардвик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Макси была наполнена удовольствием, словно хрустальная ваза – чистейшей водой. Ее тело трепетало от восторга, каждая клеточка ее организма дышала в унисон с клеточками Ола.

Но постепенно радостная истома покидала ее, возвращалась способность мыслить, а вместе с ней сомнение и тревога.

Что теперь?

Они только что пережили волшебные мгновения, поистине мистический опыт. Это было похоже на прекрасный сон и… было невероятно далеко от реальности, от той повседневной жизни, которую они оба вели. Да, Макси уже казалось, что все это ей только приснилось.

Ведь в действительности все осталось по-прежнему. Ол – наследник концерна К&С и ее бывший муж. Она уже не имеет ни к нему, ни к этой компании никакого отношения и не собирается менять положение вещей и впредь. Оно вполне ее устраивало. Да, им только что было очень хорошо вместе, из этого можно сделать вывод, что их несовместимость не распространяется на постель. Ну и что из этого?

– Что-то ты затихла. – Ол постарался разглядеть выражение ее лица в темноте спальни.

Щеки Макси зарделись от смущения, когда она вспомнила, как всего несколько секунд назад она громко кричала от удовольствия, а он в этот момент вот так же смотрел на нее затуманенными глазами.

Ол повернулся на бок, чтобы лучше видеть ее. Его рука все еще лежала на плече Макси.

– Макси… – прошептал он.

А ей хотелось только одного – накрыться покрывалом, чтобы их нагота не напоминала ей о пережитой только что, безумной, не стесненной условностями страсти.

Она, конечно, не сможет забыть этой ночи никогда, как бы ни пыталась это сделать.

Макси посмотрела куда-то поверх плеча Ола, не в силах взглянуть в его глаза. И все же она видела его краем глаза, не могла не видеть. Сейчас он выглядел совсем юным, будто десяток лет слетел с его плеч. Темные влажные волосы упали на его лоб, а на лице застыло счастливое выражение.

– Я не знаю, о чем говорить, – ошеломленно призналась Макси.

Ол откинул волосы со лба таким знакомым движением руки.

– Думаешь о том, как ты будешь объяснять все это Слейтеру?

А она даже не вспомнила о Майкле! Ни на одно мгновение не вспомнила… Да и как Макси могла сделать это, если единственное, что она чувствовала все это время, о чем только и могла думать, – это прикосновения Ола, его близость, его ласки и поцелуи.

– Думаю, что сейчас не время говорить о Майкле, – сказала она.

Разве можно говорить об одном мужчине, лежа в объятиях другого?

– Нет, конечно, – согласился Ол. – Но его все-таки надо поставить в известность, как ты думаешь? Может быть, ты хочешь, чтобы я сам…

– Поставить в известность о чем? – насторожилась Макси, обрывая Ола на полуслове.

– О нас, о наших отношениях.

Макси нахмурилась еще сильнее. Конечно, помолвку с Майклом придется разорвать. Разве она сможет выйти за него замуж после того, что случилось сейчас? Но это только ее дело, что же касается «нас»…

Она поискала глазами сползшее на пол покрывало, которое было просто жизненно необходимо ей сейчас.

– Обсудим это позже.

– Но мне хочется поскорее рассказать нашей бабушке с дедушкой о том, что мы…

– Что ты хочешь сделать?

Макси резко села, оттолкнув от себя Ола, и спустила ноги с кровати.

– Макси, они будут очень рады…

– Послушай, я не знаю, что ты думаешь по поводу того, что произошло между нами сейчас. Думаю, ты оцениваешь это совсем не так, как я. И… ты не посмеешь рассказывать об этом нашим родным. Ты не должен это делать. Я просто уверена, что они будут шокированы.

Она-то была шокирована. И находилась в полном смятении.

– Ты что, шутишь? Да они будут вне себя от радости, что мы опять вместе!

Макси встала во весь рост, ее нагота уже больше не смущала ее, хотя она и взяла халат, висевший на стуле, надела его на себя и крепко затянула пояс, прежде чем опять посмотреть на Ола.

Ол уже сидел в кровати.

– Мы ведь теперь опять вместе, Макси, – твердо повторил он.

– Нет, вовсе нет! – Она не уступала ему в решимости. – То, что произошло сейчас… – Она сделала неопределенный жест рукой в направлении измятой простыни. – Это… совершенно ничего не значит.

Она замолчала на полуслове, испуганно, так как Ол поднялся так решительно и окинул ее таким свирепым взглядом, что она сделала неуверенный шаг назад. Губы Ола нервно дрогнули.

– Не бойся, Макси, я больше не притронусь к тебе. Я слишком зол, слишком взбешен и ненароком могу обидеть тебя. Но я хочу понять… То, что между нами произошло… Как ты можешь говорить, что это не имеет для тебя никакого значения?

– Мне кажется, такое часто случается между бывшими супругами, – неуверенно залепетала Макси. – Это, по-моему, называется постмаритальный синдром…

– Мне все равно, что говорят по этому поводу так называемые эксперты! Мы занимались любовью – вот как я называю это.

– Возможно, – вздохнула Макси. – Но…

– Никаких «но».

Макси положила руки в карманы халата и распрямила плечи.

– Мне жаль, что так произошло, ведь это еще больше осложняет наши отношения. Может быть, в данных обстоятельствах это было и неизбежно, так как…

– Макси, прекрати сейчас же цитировать всякую чушь из дурацких популярных брошюрок, которые ты, видимо, все это время изучала. Все это время, пока я так тосковал по тебе! – Ол вгляделся в ее застывшее лицо, безнадежно махнул рукой и стал торопливо одеваться.

Его одежда, кстати говоря, была разбросана по всей комнате, как и одежда Макси.

Макси наклонилась, подняла его рубашку, лежащую у самых ее ног, и протянула ее Олу, стараясь все же близко не подходить. Она вовсе не была уверена в своем здравомыслии. Ей казалось, что она просто потеряет сознание, если он попытается притронуться к ней или даже просто возьмет за руку. А она сейчас вовсе не собиралась растворяться в его объятиях.

– Спасибо, – буркнул Од. – Так ты говоришь, что все это произошло потому, что в тебе жила неосознанная потребность посмотреть, тянет ли еще меня к тебе?

– Я не говорила ничего подобного! – возмутилась Макси. – А ты-то сам почему занимался со мной любовью? – сердито огрызнулась она в ответ.

– Понятия не имею! – так же сердито ответил Ол.

Он стоял перед ней, полностью одетый.

– По-моему, мне пора. Уйду достойно, пока мы не наговорили друг другу таких гадостей, которые невозможно будет забыть и простить.

– Правильно, – согласилась Макси, с сожалением глядя на него и надеясь при этом, что ее внутренний разлад не отражается на ее лице.

Она… Она вовсе не хотела, чтобы он уходил. Макси медленно осознавала это. И она не хотела, чтобы их прощание было таким.

Но она не знала, что сделать, чтобы он остался. Ведь это невозможно! Им не вернуть прошлого, а будущего у их отношений тоже не могло быть. Так зачем же зря мучить себя и тешить иллюзорными надеждами?

– Я надеюсь, то, что произошло между нами, не помешает тебе приходить к бабушке, – сказал Ол, уже стоя в дверях.

– Конечно нет, – уверила его Макси и отвернулась, так как все еще не могла смотреть Олу прямо в глаза.

– Что ж, я пошел, – сказал он.

– Пока.

Макси опустила голову и не видела, как он уходил, но сразу почувствовала, что его больше нет в спальне. Затем она услышала, как на этаже открылся лифт, а затем он поехал вниз. Значит, Ол спускается на первый этаж.

Силы покинули Макси, она тяжело осела на ковер, и беззвучные слезы покатились по ее щекам. Что бы она ни говорила Олу, какими бы иностранными словами ни называла случившееся сегодня, но сама-то она точно знала, что все произошло по одной-единственной причине.

Она все еще любила этого человека, который когда-то был ее мужем.

11

– Как развиваются ваши отношения с Олом?

Макси с трудом оторвала глаза от газеты. Она просматривала ее в надежде найти интересные статьи, которые можно было бы прочитать вслух бабушке, чтобы как-то развлечь ее.

– Как развиваются наши отношения? – в недоумении повторила она, не сразу понимая, о чем идет речь.

Почему это вдруг у бабушки возник такой вопрос? И почему именно сейчас? Прошел уже месяц с того вечера, когда они с Олом неожиданно для себя оказались в одной постели, она с тех пор почти не видела его. Наверное, одно это уже давало ответ на вопрос Эвелины.

– Замечательно, – уверенно соврала она. – Хотя, конечно, Ол очень занят, поэтому мы не так уж часто и видимся. Но и у меня самой очень много дел. Кстати, я тебе еще не говорила, что редактор одобрил и вторую мою книгу?

– Девочка моя, я, конечно, больна! Но из ума я еще пока не выжила! – Голос бабушки был полон противоречивых эмоций.

Макси широко раскрыла глаза от удивления, лихорадочно соображая, что же ей сказать.

– Конечно же нет! Кто мог так подумать?

– Да вы с Олом. Ведь не было никакого примирения, правда?

Это было так неожиданно, как снег на голову, что Макси просто смотрела на Эвелину, не зная что сказать. Она мысленно задавала себе вопрос: кто же из них – дедушка, Ол или она сама – сделали или сказали что-то такое, что дало возможность больной заподозрить правду. Ол, конечно же, обвинит во всем ее!

Несмотря на натянутые отношения с Олом, Макси продолжала каждый день навещать Эвелину, гуляя с ней в саду, читая ей вслух. Ол иногда забегал во время ее визитов, а иногда заходил дедушка, так что Макси была в полной уверенности, что им втроем удалось провести Эвелину. Выходит, она ошибалась.

Макси постаралась еще хоть немного оттянуть прямой ответ.

– Почему ты так думаешь? Неужели я что-то сделала не так?

– Вовсе нет. Надо сказать, что вы с Олом просто великолепные актеры. Но я думаю, что вам было очень нелегко притворяться все это время.

– Ба…

– Позволь мне закончить, дорогая, – мягко, но решительно оборвала ее Эвелина. – Я очень беспокоюсь о тебе. Ты в последнее время выглядишь неважно. Может, стоит сходить к врачу?

Последний месяц и вправду был трудным для нее. Проблемы нарастали, словно снежный ком, и перспективы их решения была весьма неопределенными. Иногда Макси казалось, что она больше не выдержит. Правда, и Ол, и дедушка, как будто они специально договорились об этом, были очень деликатны и не особо мучили ее своим присутствием.

С каждым днем ей становилось все труднее и труднее делать счастливое лицо, ведь фактически ее личная жизнь потерпела полное фиаско.

– Я ведь говорила тебе, Ба, что работа над книгой требует много времени и сил…

– Много времени и сил уходит на то, чтобы ублажать глупую старуху, которой следовало бы давно обо всем догадаться! – с прежней решимостью заявила Эвелина.

Она замолчала, так как дверь открылась и в комнату вошел Ол, который, видимо, поднялся к ним сразу же после возвращения с работы, так как он все еще был одет в деловой костюм и белую рубашку.

Макси побледнела при одном взгляде на него. Во-первых, с чего это он выглядит таким привлекательным и счастливым? Это по меньшей мере несправедливо! Во-вторых, этот последний месяц лишь укрепил ее любовь к бывшему мужу, заставляя ее все больше страдать и мучиться.

– Здравствуй, голубчик! – Эвелина нежно поприветствовала внука. – А мы с Макси болтаем здесь о всякой ерунде, как мы часто любили делать и раньше, еще до моей болезни.

– Ба, надеюсь, что ты не будешь возражать, если я на минутку похищу у тебя Макси. Мне надо с ней посекретничать.

Ол широко улыбался бабушке, но, когда он мельком взглянул на Макси, той показалось, что ее обдало ледяным ветром.

Совсем не удивительно, что Эвелина заподозрила что-то, раз Ол ведет себя так недружелюбно, провоцируя Макси на ответную враждебность.

– Макси сегодня что-то очень бледна, ты не находишь? – заметила Эвелина.

– Тогда прогулка в саду ей вовсе не повредит, – ответил Ол.

Заметил ли он, как изменилась Макси за последнее время, как она похудела? Увидел ли он синяки под ее глазами, потерявшими свой блеск, впавшие щеки, осунувшееся лицо? Вряд ли… Он ведь ни разу пристально не посмотрел на нее, как он мог заметить это?

– Прекрасно.

Макси встала, широко улыбаясь Эвелине. Она недоумевала, гадая, что заставило Ола искать встречи с ней и что он хочет ей сообщить. Ей казалось, что им теперь уже совсем не о чем разговаривать.

Последнее время они старательно избегали друг друга. Макси – потому что чувствовала смущение, а Ол… Кто знает, что чувствовал Ол…

– Макси, я хочу, чтобы ты снова поднялась ко мне после разговора с Олом. Мы еще не закончили разговор, – непререкаемым тоном заявила Эвелина.

Ол повернулся к пожилой даме со своей лукавой улыбкой, которая могла растопить любое сердце.

– Сдается мне, Ба, что ты хочешь заявить на Макси исключительные права…

– Ты еще слишком молод, чтобы делать мне замечания, – шутливо надулась Эвелина.

– Да знаю, знаю. Ты говоришь мне об этом почти каждый день, но я уже так давно не видел Макси. Что плохого, если мы немного пообщаемся?

– Тогда своди ее куда-нибудь пообедать, чего ты тянешь? – предложила Эвелина.

Ол смерил Макси задумчивым взглядом.

– Может быть, может быть, – проговорил он неопределенно.

И Макси, и сам Ол прекрасно понимали, что такое романтическое приглашение вряд ли последует, а если и последует, то вероятность положительного ответа на него весьма невелика.

Как только они вышли в коридор, Макси спросила озабоченно:

– Что случилось?

– Чем тебе не нравится сад как место для беседы? Кроме того, бабушка может высматривать нас там. Не будем обманывать ее ожиданий.

Ол не стал ждать ее ответа, а просто пропустил вперед и стал спускаться по лестнице вслед за ней.

Щеки Макси покрылись слабым румянцем. Она вспомнила, как месяц назад Ол перехитрил ее, сказав ей, что бабушка наблюдает за ними, а сам воспользовался ситуацией и поцеловал ее.

В саду Макси почувствовала себя немного лучше. Она вдохнула свежий воздух, напоенный ароматами трав и цветов, и печальные мысли отпустили ее хоть на какое-то время. К тому же, находясь под открытым небом, она не страдала клаустрофобией, которая пугала ее всякий раз, когда они встречались с Олом в одном помещении.

Ол сразу же перешел к делу.

– Я думаю, тебе будет интересно узнать, что финансовый договор с отцом твоего жениха только что вступил в силу, – сообщил он ей.

Макси постаралась не выдать своих чувств. Она, конечно, была рада, что Френсис Слейтер, к которому она питала искреннее уважение, получит деньги. Что эти деньги помогут ему рассчитаться с долгами. Но вот младший Слейтер больше не был ее женихом.

Макси не считала возможным сохранить помолвку с Майклом после того, что случилось. Как она могла выйти замуж за кого-то другого, если прекрасно теперь понимала, что единственным мужчиной, которого она по-настоящему любила, был Ол, ее бывший муж.

Ее последняя встреча с Майклом на следующий день после их свидания с Олом была весьма натянутой. Ей пришлось долго и не слишком внятно объяснять, что она больше не хочет выходить за него замуж и что их отношения не могут дальше продолжаться.

Майкл был просто сражен этой новостью и никак не мог взять в толк, что случилось, чем объясняется такая разительная перемена в чувствах Макси к нему. В силу сложившихся обстоятельств – она сильно сомневалась, что Рикки способна промолчать о ночном визите Ола в спальню невесты ее брата – Макси пришлось рассказать Майклу часть правды. Она призналась, что была женой Ола Сазерленда. Призналась и в том, что ее чувства к бывшему мужу еще, как выяснилось, живы. Майкл был совершенно ошеломлен и раздавлен.

Но кому это известие, должно быть, доставило немалую радость, так это Клементине. Мамочка Майкла явно не сожалела по поводу разорванной помолвки. Она наверняка тут же вытащила из рукава одну из своих протеже, которая могла бы стать идеальной кандидатурой на роль жены ее сына.

У Макси сердце кровью обливалось, когда она вспоминала убитого горем Майкла. Но рассказывать об этом Олу она посчитала излишним. Ей вовсе не хотелось, чтобы Ол Сазерленд оттачивал на ни в чем не повинном Майкле свое остроумие.

– Ты, видимо, хотел сказать, что концерн подписал окончательный текст договора с Френсисом Слейтером о покупке земли? – Макси попыталась сделать сообщение Ола максимально информационным.

– А я разве не так сказал? – несказанно удивился Ол.

– Нет!

У Макси не было никакого желания рассказывать Олу или кому-нибудь еще о разрыве своей помолвки. С другой стороны, она не видела резона в том, чтобы у Френсиса Слейтера сорвалась выгодная сделка только потому, что она порвала с его сыном. Она ведь выполнила условия их с Олом договора – делала вид перед бабушкой, что они с бывшим мужем опять вместе. Так что Ол со своей стороны только выполнил оговоренные условия.

Хотя теперь, после разговора с Эвелиной, у нее сложилось впечатление, что кто-то из них двоих явно сыграл не лучшим образом.

– Как бы то ни было, он получил деньги. Формулировки сейчас не важны.

– А ты – его землю! – Почему-то все, что Ол говорил, сильно раздражало Макси.

– Не я, а концерн. Лично я совсем ничего не получаю.

– Бедненький… – скептически бросила Макси.

– Ты хочешь сказать, что мне не стоит… – завелся Ол.

– Послушай, Ол, сейчас не до пикировок. Тебе бы надо переговорить с Эвелиной, – поторопилась прервать его Макси, не очень умело переводя разговор. Она прекрасно знала по своему собственному опыту, что обмен колкостями может завести их далеко. – Бабушка, кажется, совершенно не верит в наше примирение.

– Да что ты?!

– Именно об этом она разговаривала со мной, когда ты пришел.

– Надо же. Где-то мы с тобой прокололись, – пробормотал Ол и с опаской посмотрел на окна бабушкиной спальни.

– Неужели ты так и не скажешь «это все твоя вина»? – с сарказмом спросила Макси.

– Ты можешь мне верить или нет, но я никогда не ставил перед собой такой цели – сделать из тебя козла отпущения за все неприятности, которые случаются в моей жизни.

Макси внимательно посмотрела на него и отметила про себя, что за последнее время виски Ола засеребрились еще больше и он несколько спал с лица. Может быть, этот месяц нелегко дался и ему? Эта мысль принесла бы Макси хоть какое-то облегчение.

– Ты меня удивляешь! – намеренно дерзко сказала она, не позволив себе почувствовать жалость к Олу. – Может, уже пришло время рассказать Эвелине правду? Она выглядит намного лучше.

– Ты так торопишься вернуться к своему жениху? – едко бросил Ол. – Без сомнения, подготовка к свадьбе потребует много усилий и времени. А также денег, которых у Слейтеров теперь навалом.

– Как ты смеешь! – рассерженно начала было Макси, но вовремя прикусила губу. В сердцах она могла бы сказать что-нибудь, о чем бы потом долго жалела. А ей и так есть о чем пожалеть. – Не буду я с тобой спорить, – огрызнулась она и отвернулась от Ола.

– Да? – удивился Ол.

– Мое предложение все рассказать бабушке не имеет никакого отношения к Майклу.

– Что-то верится с трудом, – сухо заметил Ол.

– Мне совершенно безразлично, веришь ты мне или нет. Единственное, что тебе нужно принять во внимание, так это то, что Эвелина что-то подозревает. Я считаю, что лучше все честно рассказать бабушке и не забыть объяснить ей причины, по которым мы пошли на обман. Она может раскрыть наш заговор сама, и тогда ее разочарованию не будет предела.

– Разочарованию… Она будет разочарована во мне? Или в тебе?

– Во всех нас. Дедушка тоже участвовал в заговоре, так ведь?

Ол тяжело вздохнул и потер лоб, пытаясь найти какое-то решение.

– Ты хочешь, чтобы я поднялся к бабушке и все ей объяснил?

– Да, я думаю, что будет лучше, если она услышит обо всем из твоих уст. Ты всегда умел красиво формулировать. А завтра я, как всегда, заеду к ней повидаться.

– Ну конечно, как всегда… – процедил Ол, и на его лицо набежала темная тень.

– Ну… если ты не хочешь взять на себя этот неприятный разговор с Эвелиной, тогда я могу это сделать. Я просто больше не хочу выкручиваться и врать.

Ол положил руки в карманы, отвернулся и обвел задумчивым взглядом ухоженный сад.

Она дала ему время поразмыслить, стараясь не прерывать его раздумья. Макси понимала, что она права и пришло наконец время для решительного заявления. Эвелина чувствовала себя гораздо лучше, она окрепла за последние дни. Вряд ли она поблагодарит своих внуков за обман, который больше не был необходим.

Наконец Ол опять повернулся к Макси, и его лицо было сурово.

– Хорошо, я пойду к Ба и расскажу ей обо всем. Но я надеюсь на твою моральную поддержку завтра, когда ты приедешь к ней.

Бабушка наверняка будет сердита на Ола, и придется ей вместе с дедушкой утихомиривать Эвелину. Макси вспомнила, как часто в детстве ей приходилось вымаливать у бабушки прощение для нашкодившего Ола.

– Конечно, – устало заверила его Макси.

– И еще вот что, Макси…

Она неохотно подняла глаза на своего задумчивого собеседника.

– Бабушка была права. Ты и вправду что-то выглядишь неважно.

С чего бы ей хорошо выглядеть… После упоительной ночи их любви она разорвала все отношения с Майклом. С Майклом, который так старался сделать ее счастливейшей из женщин. Ей было мучительно жаль его… И так стыдно перед ним! И она ничего не могла поделать со своим разрушительным чувством к Олу! Бессонные ночи, мучительные дни…

Макси устало пожала плечами.

– Эти несколько недель не были легкими ни для кого из нас.

Ее слова не очень успокоили Ола, который с нарастающей тревогой вглядывался в ее исхудавшее лицо.

– Как идут твои дела? – спросил он с искренним участием в голосе.

Макси слабо улыбнулась.

– Прекрасно! Мою вторую книгу только что одобрили. Так что скоро я стану знаменитой, – пошутила она.

– Здорово. Может быть… Но нет, это не самая лучшая идея из всех тех, что приходили мне в голову.

– О чем ты? – переспросила Макси подозрительно.

Ол глубоко вздохнул, как будто собирался с головой нырнуть в глубокий омут.

– Бабушка предложила, чтобы мы с тобой пообедали вместе. Я подумал… Хотя, извини, ты наверняка встречаешься сегодня со Слейтером… Собираетесь отметить твой успех? – Всегда лаконичный и четкий Ол никак не мог выдавить из себя законченное предложение.

Ей показалось, или Ол на самом деле пытается пригласить ее пообедать?

Всего несколько минут назад, когда эта мысль возникла в голове у Ба, Макси посчитала эту идею совершенно неприемлемой для себя. Она сразу решила, что обязательно откажет Олу, если он пригласит ее. Но, может, и впрямь стоит…

– Нет, сегодня вечером я никуда не собираюсь.

– Правда? – Ол немного повеселел. – Тогда, может быть, отметим рождение твоей второй книги где-нибудь в ресторане? Куда бы ты хотела пойти?

Макси смотрела во все глаза на человека, который когда-то был ее мужем, думая о том, что он впервые за все годы их знакомства пригласил ее на свидание. Пять лет назад у них не было периода ухаживаний, он просто попросил ее руки, и очень скоро они поженились, почти никуда вместе не выходя.

Она понимала, что это, конечно, будет скорее дружеской встречей, чем романтическим рандеву, но даже такого опыта в их отношениях до сих пор не было.

Ол смотрел на Макси с таким настороженным выражением лица, как будто заранее знал, что от нее можно ждать только отрицательного ответа.

– Я бы с удовольствием пообедала где-нибудь… Все равно где, – проговорила Макси, не сводя глаз с заметно нервничающего Ола. – Спасибо за приглашение.

Макси с трудом сдержала улыбку при виде его искреннего изумления. Он явно уже приготовился принять ее отказ! Затем выражение крайнего удивления сменилось привычной уже настороженностью.

– И ты придешь?

Макси иронично усмехнулась.

– Если ты всерьез приглашаешь меня, то конечно.

Почему бы ей не позволить себе немного развлечься? Последние четыре недели она почти никуда не выходила, если не считать ежедневных визитов к бабушке. Кроме того, это приглашение следовало принять хотя бы для того, чтобы увидеть округлившиеся от удивления глаза Ола. Хотя, возможно, она еще пожалеет о том, что решила провести вечер в его обществе. Но, вот уж поистине, кто не рискует, тот не пьет шампанского!

– Тогда я закажу столик в ресторане на восемь часов и заеду за тобой в полвосьмого, идет?

– Ладно, – согласилась Макси. – Бабушка хотела, чтобы я поднялась к ней, но я думаю, что ты и сам прекрасно справишься с этим разговором. Передай ей, что я заеду завтра.

Макси вовсе не была настроена беседовать сейчас с Эвелиной. Она… Она уже начинала нервничать из-за того, что приняла приглашение Ола на обед.

– Конечно, я поговорю с ней, – согласился Ол.

– Увидимся позже, – произнесла Макси, не вполне понимая, что ей делать теперь, как уйти.

Она нерешительно направилась к воротам, когда Ол окликнул ее. Макси повернулась к нему и посмотрела ему в глаза.

– Спасибо, – неожиданно сказал он, блеснув расплавленным серебром своего взгляда.

Хотя Макси не вполне поняла, за что он ее благодарит. В общем, это было и не важно.

– Семь тридцать, не забудь, – еще раз напомнил он и улыбнулся. – Буду ждать вечера с нетерпением.

– Хорошо, – неопределенно пробормотала Макси, не вполне уверенная в том, что именно она ощущала в связи с предстоящей встречей.

Без сомнения, она любит Ола. Бесспорно, она желает его. Очевидно, что и Ол что-то такое чувствует к ней, это стало ясно после той ночи…

Но достаточно ли всего этого, чтобы они смогли провести вечер вместе, ни разу не поругавшись?