Текст книги "Солнечные дни"

Автор книги: Элизабет Хардвик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

5

– Я ведь пытался предупредить тебя заранее.

– Если бы ты действительно хотел этого, то предупредил бы! – воскликнула Макси.

Ол раздраженно сунул руки в карманы черных джинсов, и Макси в который раз отметила про себя уверенное изящество его движений, упругую стройность тела, ширину могучих плеч…

Боже, что же я здесь делаю? Почему еще не сбежала отсюда? – в панике подумала Макси. Я ведь вовсе не хочу возвращаться в эту семью! Я просто физически не могу находиться так близко от Ола!

– Ну ладно, ладно! Я все поняла, – прерывая изрядно затянувшееся молчание, пробормотала она, начиная нервно мерить комнату шагами.

Ол потер переносицу.

– Ты и вправду изменилась, – вынужден был признать он. – Почему-то не стала спорить со мной… Скажи честно, можешь ли ты понять мотивы моего поступка?

Она могла сказать честно, положив руку на сердце, что понимает, почему он так поступил. Но это признание не могло изменить ситуацию, в которую они попали по милости Ола. Или рассеять ту злость, которую она испытывала по отношению к нему.

– Сейчас бабушка чувствует себя лучше? – спросила Макси, не торопясь отвечать на его вопрос.

– Вовсе не так хорошо, как ей кажется. И не настолько лучше, как хотелось бы тебе.

Макси сжалась от упрека Ола, словно от удара, удивляясь тому, что ему всегда удавалось угадывать ее мысли. Ол прекрасно понимает, что она будет мириться с данной ситуацией только до тех пор, пока это будет совершенно необходимо. Затем она расставит все точки над «i». Вопрос лишь в том, сколько может продлиться этот период.

– Считается, что первый месяц после инфаркта наиболее опасен, – сказал Ол. – Врачи говорят, что если за первым ударом последует второй, то он может оказаться фатальным для Эвелины.

Это что-то сверхъестественное! Как ему удается отвечать на ее вопросы еще до того, как она задаст их? Это было тем более странно, что за все три года их брака он, как ей казалось, не обращал никакого внимания на то, чем она живет, что ей нравится и что раздражает. У Макси создавалось впечатление, что он вообще ничего о ней не знает. Оказывается, это не совсем так.

– Так… И что нам теперь делать? Точнее, что делать мне? – быстро поправилась она.

Ведь ей совершенно не было никакого дела до Ола и его жизни.

– Будем делать все, чтобы успокоить Ба. Таким образом, делаем вид, что ты больше не невеста Слейтеру, но пока и не жена мне.

– Это просто… просто невыносимо, Ол! – взорвалась Макси.

Она опять зашагала по комнате, лихорадочно обдумывая сложившееся положение.

– Слушай, прекрати мелькать перед глазами. Остановись хоть на минутку! – взмолился Ол. – У меня уже голова кружится от твоего хождения!

Макси внезапно остановилась, будто решилась на что-то.

– Бабушке нужно рассказать всю правду. Она должна знать, что…

– А ты возьмешь на себя ответственность за то, что может произойти? Возьмешь?! – прервал ее Ол.

Макси не могла не признаться себе, что она была просто поражена изменениями в облике Эвелины. И ей, естественно, хотелось, чтобы бабушка поскорее восстановила свои силы. Но она вовсе не хотела расплачиваться за это своим личным счастьем! И счастьем Майкла! А создавать видимость хороших отношений с Олом? Ну нет! Это слишком тяжелое бремя для ее хрупких плеч. Она просто с ума от этого сойдет! А как она объяснит все это Майклу?

– Послушай, Макси… – Вкрадчивый голос Ола ворвался в ее беспокойные мысли. – Сделай это для Ба, а я удвою финансовое предложение на покупку земли Слейтеров. Чтобы хотя бы так успокоить свою совесть.

– Не говори ерунды, Ол, – рассеянно протянула Макси. – Меня ни в малейшей степени не волнуют твои деловые отношения с Френсисом.

– Но его-то они волнуют!

Макси недоуменно подняла глаза на Ола.

– Что-то я тебя не пойму…

Мягко говоря, она была несколько сбита с толку странным поворотом их беседы. Куда клонил Ол? Какая может быть связь между здоровьем Эвелины и финансовыми делами будущего свекра?

– У Френсиса Слейтера возникли большие проблемы. Финансовые.

Это было новостью для Макси. По тому шикарному образу жизни, который вели Слейтеры, по приемам, которые они давали каждый месяц, можно было сделать закономерный вывод, что они очень богаты, хотя, в сущности, ей не было до этого никакого дела. Ведь она собиралась замуж за Майкла, а не за его родителей. Тут неожиданно Макси вспомнила какую-то недоговоренность, неловкость, возникшую между ней и Майклом, которую она с удивлением заметила прошлым вечером, когда ее жених говорил о сделке отца с Олом Сазерлендом.

– Вливание пары миллионов могло бы поправить его дела, – продолжал тем временем Ол.

Макси никак не могла понять, почему он продолжает настаивать на своем предложении. Да, Френсис был отцом Майкла, и она ему сочувствовала, узнав, что у него финансовые проблемы. Но даже если бы он потерял все, ее чувства к Майклу не изменились бы.

– Мне это совершенно безразлично.

– Ты уверена? Тогда хотел бы довести до твоего сведения, что у Клементины Слейтер давным-давно есть на примете несколько прекрасно воспитанных девушек из хороших семей, любую из которых она была бы не прочь видеть в роли жены своего единственного сына. Но тут откуда ни возьмись появилась ты и спутала ей все карты.

– Сдается мне, что наш разговор ушел совсем не в ту сторону, – насторожилась Макси.

Все, что Ол говорил о Клементине, несомненно, было правдой и объясняло те сдержанные чувства, которые будущая свекровь питала к Макси.

– Рикки вчера вскользь упомянула о чаяниях матери в отношении Майкла. Думаю, что тебе стоило бы это знать. Складывается впечатление, что для Слейтеров ты – темная лошадка. Во-первых, у тебя нет никаких родственников. По крайней мере, ты об этом трубишь направо и налево. И, кажется, намерена скрывать свои родственные связи и впредь. Значит, ты не можешь похвастаться своей родословной, которая, кстати, могла бы вынудить Клементину примириться с твоей кандидатурой. Как и наследство, от которого ты отказалась. Во-вторых, что касается твоей работы. Ты – автор небольшого сборника рассказов для детей и пока не заработала ни славы, ни денег. Вовсе не такую девочку мамочка искала для своего сыночка.

Какое Олу дело до всего этого? Его привычка лезть не в свои дела доводила Макси до белого каления. К тому же все это не было для нее новостью, так что со стороны Ола совершенно бестактно сыпать ей соль на рану!

– Я выхожу замуж за Майкла, а не за Клементину! – вспылила Макси.

– Честно говоря, я думаю, что и Френсис не женился бы на ней сейчас, если бы ему снова пришлось делать выбор, – высказал неожиданное предположение Ол. – По-моему, все его проблемы непосредственно связаны именно с ней. Клементина слишком озабочена тем, чтобы жить соответственно своему статусу. Дом в Нью-Йорке, загородная усадьба, квартира в. Париже, яхта на Средиземном море, приемы и званые вечера… Все это требует больших денег. Поверь мне, весьма немалых. – Ол помолчал немного, а затем задумчиво добавил: – Ты можешь себе представить, что, когда Френсис с Клементиной познакомились, он был всего лишь выпускником университета, мечтавшим заняться политикой, а она – дочерью почтового служащего?

– А мне Френсис нравится, – с вызовом сказала Макси, не выдержав менторского тона Ола.

– Да и мне тоже. Френсис был прекрасным политиком, взвешенным и здравомыслящим. В бизнесе он не так хорош. Зря он ушел в отставку.

Макси никак не могла понять, к чему весь этот разговор, а Ол все продолжал разглагольствовать.

– Ты понимаешь, Макси, у Френсиса есть только два способа поправить свое финансовое положение – или получить крупное капиталовложение, или женить сына на деньгах. Насколько я знаю, ты наотрез отказалась от наследства, которое мог бы оставить тебе дедушка, так что на богатую невесту ты не тянешь.

В действительности Макси, когда достигла совершеннолетия, получила значительную сумму денег, доставшуюся ей в наследство от родителей, но эти деньги каким-то загадочным способом испарились. Часть из них ушла на покупку отдельной квартиры в хорошем районе, остальные растратились постепенно, пока она писала книгу. Гонорар давал ей возможность жить безбедно, но и только.

– Майкла деньги не интересуют, – решительно заявила Макси.

– Да они никого не интересуют, пока в них нет нужды. Признайся честно, Макси, разве ты не испытывала определенных трудностей, когда отдалилась от нас? Разве легко было тебе учиться жить по средствам, считать каждую копейку, мириться с тем, что некоторые вещи ты не можешь себе позволить?

Ол был, конечно, прав. С его логикой было трудно поспорить. До развода Макси никогда не приходилось рассчитывать свой бюджет. Когда она была совсем молоденькой, все денежные вопросы решал дедушка, а потом, после свадьбы, муж. Но у самостоятельной жизни были другие преимущества – ей больше не нужно было отчитываться ни перед кем за то, что она делает.

– Майкл прекрасно зарабатывает, и нам этого вполне хватит на жизнь.

– К твоему сведению, его счет за квартиру оплачивает отец, а его машина – подарок родителей ко дню рождения. Если же говорить о…

– Послушай, откуда ты все это знаешь? – удивилась его осведомленности Макси.

– Тебе какая разница? Знаю и все.

– У тебя есть отвратительная привычка совать нос не в свои дела! Все, что ты говоришь, для меня совершенно неважно. У Майкла нет своей квартиры? Ничего! Поживем пока в моей. Что касается машины, то…

– Макси, ты ведь прекрасно понимаешь, что дело вовсе не в его квартире или машине, – мягко остановил ее Ол. – Если я не куплю этот кусок земли у Слейтеров, отцу Майкла придется объявить себя банкротом.

Макси молчала и только пристально смотрела на своего собеседника. Как он интересно сформулировал – не Френсис объявит себя банкротом, а отец Майкла…

Да, ей может быть совершенно безразлично, насколько богаты родители Майкла. На самом деле, ей было бы только легче, если бы они были просто обеспеченными людьми и не кичились своим богатством. Но ее жениха, разумеется, не может не беспокоить финансовое положение его родителей. Кроме того, банкротство отца могло бы повлиять и на дальнейшее продвижение Майкла по службе…

– Если этот кусок земли представляет такую ценность, Френсис с легкостью найдет покупателя. Так что не о чем беспокоиться.

– Но он вряд ли продаст эту землю за ту завышенную цену, которую мы готовы ему заплатить.

– Насколько завышенную? – сразу же поинтересовалась Макси.

– Ее хватит не только на то, чтобы оплатить баснословные долги Френсиса. У него еще останется пара миллионов для начала нового бизнеса.

Макси не стала интересоваться, откуда у Ола такие сведения. Он никогда не имел обыкновения оперировать непроверенными данными. Она знала его достаточно хорошо и понимала, что все, что он говорит, соответствует реальному положению дел. Ее больше интересовало, зачем ему понадобилась эта информация.

– Ол, давай опустим малозначительные детали и перейдем к сути твоего предложения, а то я никак не пойму, к чему ты клонишь.

Ол взглянул на Макси с неподдельным интересом.

– С каких это пор ты стала такой прагматичной?

– С начала этого разговора, – без колебаний ответила девушка.

К ее удивлению, Ол запрокинул голову и расхохотался.

– Знаешь, Макси, ты просто восхитительна! Макси нетерпеливо нахмурилась.

– Если ты таким образом пытался сделать мне комплимент, то зря беспокоился. Мне уже давно не требуется поощрение от тебя.

– Да? – как-то странно спросил Ол.

Не успела Макси опомниться, как оказалась в объятиях Ола. Ее пылающее лицо было всего в нескольких сантиметрах от его губ…

– Сейчас же отпусти меня, Ол! – прошипела Макси сквозь зубы.

Первым ее порывом было закричать и вырваться из его рук, но почему-то она не торопилась это сделать…

– А если не отпущу? – мягко спросил Ол и придвинулся еще ближе.

– Тогда я изо всех сил наступлю тебе на ногу! – заявила Макси.

Ол некоторое время смотрел на нее, широко раскрыв глаза, а затем расхохотался.

К великому удивлению Макси. Ей, конечно, не особо понравилось то, что он от всей души потешается над ней. Но сам факт, что он вообще смеется, был для нее большой неожиданностью. Она так давно не видела его улыбки! И тем более не могла припомнить, когда он последний раз так раскатисто смеялся.

Когда Ол вволю отсмеялся, он взглянул на неё с высоты своего роста и немного ослабил хватку, хотя и не совсем отпустил Макси.

– Хочу предупредить тебя заранее, что на мне очень дорогие итальянские туфли ручной работы.

– Если ты меня не отпустишь, через секунду они станут раздавленными итальянскими туфлями ручной работы, – заявила Макси, не совсем понимая, что изменилось в их отношениях, но ощущая, что момент опасности миновал.

Опасности… У нее не было сомнения, что Ол намеревался поцеловать ее до того, как она рассмешила его. А он редко отказывался от своих намерений. И один Бог знает, как бы она сама отреагировала на это.

Ол сделал шаг назад, освобождая Макси. Теперь девушка могла свободно вздохнуть и расправить плечи. Ее тело еще хранило тепло пальцев Ола, и ее кожу легонечко пощипывало там, где он касался ее всего несколько мгновений назад. Макси казалось, что она переболела Олом, что она избавилась от своих исступленных чувств к нему, но, видимо, все не так просто…

Она тяжело вздохнула, прежде чем осмелилась снова посмотреть в сияющие весельем серые глаза своего бывшего мужа.

– Давай вернемся к нашим баранам.

– Давай, – сказал Ол, и его взгляд стал строже. – Врачи считают, что в данный момент бабушку нужно оберегать от переживаний любого рода, что требует от нас некоторых совместных усилий.

– Совместных? – словно эхо повторила Макси. – Ты думаешь, что это возможно? Как мы сможем вести себя естественно после всей той неправды, которую ты наговорил Эвелине про нас?

Было заметно, что Ол с трудом сдерживает раздражение.

– Пойми, мне тогда не было времени рассуждать логично. Я был больше обеспокоен состоянием здоровья Ба, чем тем, как мне потом придется выкручиваться.

– Я рада, что все обошлось и Эвелине уже лучше, но создавшуюся проблему нужно срочно решать.

– Я объяснил тебе, как ее можно решить, – с уже видимой досадой произнес Ол.

– Повтори еще раз.

Макси все поняла и с первого раза, но ей хотелось быть абсолютно уверенной в том, что Ол не постарается обвести ее вокруг пальца в последний момент.

Ол посмотрел на нее с подозрением, видимо удивляясь ее непонятливости.

– Я позабочусь о том, чтобы наша корпорация купила землю Слейтеров…

– … по завышенной цене, – подсказала Макси.

Щеки Ола сердито вспыхнули. Ему явно не понравилось, что Макси перебила его.

– По завышенной цене, – тем не менее подтвердил он. – Этого хватит, чтобы оплатить все долги Слейтеров. И должно в какой-то мере компенсировать тот моральный урон, который из-за нашей семейной ситуации понес твой жених, лишившись на время твоего общества. Ты, в свою очередь…

– Эта часть нашего договора волнует меня больше всего, – опять прервала его Макси.

– Ты, в свою очередь, – твердо продолжал Ол, – будешь делать вид, что мы с тобой помирились. Это будет продолжаться до тех пор, пока бабушка не окрепнет достаточно, чтобы узнать всю правду.

– Да ведь это шантаж чистой воды, Ол. Ты хоть понимаешь это?

Ол недовольно поджал губы, и его серый взгляд пронзил ее насквозь.

– Это – взаимовыгодное соглашение, – отрезал он.

– Ага, ты это так называешь? Интересно! Не льсти себе обтекаемыми формулировками! Это шантаж, и ничего больше! – настаивала на своем Макси.

– Как хочешь, так и называй… – устало пожал плечами Ол. – Мне нужно знать главное – каков твой ответ.

Макси несколько долгих минут смотрела на Ола, не отрываясь, пытаясь выглядеть такой же загадочной, каким ей всегда казался Ол. Вряд ли это у нее получилось в полной мере, но она все же насладилась неуверенностью своего собеседника, в которой тот ни за что не признался бы, но которая читалась в напряжении его плеч и застывшем взгляде.

Больше всего Макси злило, что Ол, похоже, искренне верил в то, что он должен заплатить Макси за проявленную заботу и участие к бабушке. Но Макси знала Эвелину уже пятнадцать лет и любила ее не меньше, чем сам Ол. Бабушка была первой в ее жизни женщиной, которой она могла поверять свои тайны. То, что Ол находится сейчас в полной уверенности в том, что он должен покупать ее любовь и верность бабушке, было не только обидно, но и оскорбительно. Что ж, зато она таким образом может помочь Майклу, ведь он недвусмысленно дал ей понять, как для него важна эта сделка…

– Хорошо, я согласна, – наконец негромко произнесла Макси.

Ол кривовато улыбнулся.

– Наверное, это мое предложение вытащить семью твоего сердечного дружка из долговой ямы помогло тебе принять верное решение?

Спокойное выражение лица Макси не изменилось, но выражение глаз стало жестче.

– Делай то, что ты считаешь необходимым в этой ситуации, а я выполню оговоренные условия со своей стороны. А сейчас я бы хотела зайти к бабушке попрощаться.

– И это все?

Ол был явно удивлен ее уверенным спокойствием.

– Ты ожидал борьбы?

– Ну, если не борьбы, так чего-то в этом роде, – сказал Ол, слишком озадаченный, чтобы сохранить свое пресловутое хладнокровие.

– Ты ведь собирался на меня немного нажать, чтобы получить согласие, верно? – осведомилась Макси. – А я не люблю, когда на меня давят. К тому же я, как ты выразился, уже повзрослела. По собственному опыту знаю, что нужно экономить силы, избегая бесполезной борьбы.

Растерянное выражение лица Ола говорило о том, что он проиграл этот раунд, хотя еще и не осознал этого. Но его проигрыш вовсе не означал, что она одержала окончательную победу.

Создавшаяся ситуация не обещает быть легкой. Ведь ей придется встречаться не только с бабушкой, но и с тем же Олом. И с дедушкой тоже. Сегодня Макси поняла, что никто из них не забыл о том, что произошло два года назад.

И как же все это объяснить Майклу?!

6

– Когда ты постриглась?

Макси только что ушла от бабушки, пообещав ей прийти завтра. Она спускалась по лестнице, радуясь, что ей удалось избежать встречи с другими членами своей семьи, когда холодный голос дедушки заставил ее остановиться. Она повернула голову и увидела, что он стоит, прямо и грозно, в дверях гостиной.

– Полгода назад, – сказала Макси, напустив на себя неприступный вид.

– А… – протянул Макс Кемпбелл понимающе.

Макси знала почти наверняка, что означало его «а…». Полгода назад их развод с Олом вступил в силу. Через пару недель после этого она познакомилась с Майклом. Где-то между этими двумя датами она пошла в парикмахерскую и попросила состричь свои великолепные рыжие волосы длиной до пояса.

Сначала пожилой итальянец, который ее стриг, пришел в ужас и наотрез отказался портить такую красоту, данную ей от природы. Но Макси была непреклонна. Эмоциональные восклицания мастера не заставили ее переменить свое решение. Когда через час она вышла на улицу, из витрин магазинов на нее смотрела незнакомая молодая особа с мальчишеской стрижкой, строгость которой смягчали лишь завитки на лбу.

Как ни странно, Ол ничего не сказал о ее новой прическе, хотя не мог ее не заметить.

– Мне всегда нравились твои волосы. Их цвет напоминал мне листья бука.

– Не могла же я всегда оставаться восемнадцатилетней… – пробурчала Макси, чувствуя себя неловко.

– Как ни странно, когда тебе было восемнадцать, с тобой было гораздо меньше проблем, – усмехнулся дедушка, хотя его глаза все еще оставались строгими.

Щеки Макси вспыхнули, словно лампочки, и она раздраженно воскликнула:

– Ты всегда…

– Не зайдешь ли в гостиную на минуточку? – неожиданно пригласил ее Макс. – Или ты куда-то торопишься?

Если она откажется, это только добавит напряженности в их отношения. А им ведь придется общаться еще несколько недель, хочет она этого или нет. Но, с другой стороны, Макси пугала перспектива остаться наедине с дедушкой в той же самой комнате, где произошел тот разговор два года назад…

– Или к кому-то…

Макси вздрогнула.

– Да нет… – быстро ответила она и направилась в гостиную.

Комната выглядела совсем такой же, какой она запомнила ее: золотистые и коричневые тона обивки и стен, старинная мебель с гнутыми ножками, зачитанные толстые журналы на журнальном столике…

Казалось, для Макса и Эвелины время будто бы замерло, хотя жизнь их внучки изменилась кардинально. Теперь Макси была независимой женщиной, занятой своей карьерой и влюбленной в мужчину, которому она полностью доверяла.

Она постарается не забывать этого при беседе с дедушкой.

– Выпьешь чаю? – вежливо предложил Макс.

– Нет, спасибо. – Макси не хотелось затягивать этот разговор.

Он кивнул, как будто ничего другого от нее и не ожидал.

– Что ты думаешь о состоянии Эвелины? – неожиданно спросил он.

Макси расслабилась. По крайней мере, они будут беседовать о человеке, которого оба любят.

– Ол говорил, что она была в очень тяжелом положении… – проговорила Макси.

– Я чуть не потерял ее, – дрогнувшим голосом сказал старик.

Макси посмотрела на дедушку и поняла, что она была совсем не права, когда думала, что эти годы не оставили на нем никаких следов. Он все-таки изменился, постарел. На его лице появились новые морщины, волосы стали почти белыми, широкие плечи поникли и ссутулились, как будто на них лежала слишком тяжелая ноша.

Сердце у Макси тоскливо сжалось. Несмотря на все то, что лежало между ними непреодолимым барьером, она все еще любила дедушку и почти физически ощущала ту боль, ту обеспокоенность, которые он чувствовал.

– Это просто ужасно… Но Ол сказал, что она уже на пути к выздоровлению…

– При условии, если мы сможем избавить ее от забот и переживаний.

– Мы сделаем для этого все возможное, – горячо уверила его Макси.

Дедушка внимательно посмотрел на нее долгим взглядом и не сразу спросил:

– А как же твой… твои другие обязательства?

– Они тебя не касаются, – отрезала Макси, разозленная тем, что он не желает упоминать ее жениха. Да уж, ее терпения хватило не надолго.

Макси до сих пор не имела ни малейшего представления о том, как сообщить Майклу о сложившейся ситуации. Конечно, проще всего было бы сказать правду. Но после того вечера у Слейтеров, когда они с Олом вели себя так, будто были совершенно незнакомы, это было несколько затруднительно. Майкла может неприятно поразить то, что его будущая жена способна на такой обман…

– Ты считаешь, что и твое решение полоскать наше имя в суде, а также навсегда порвать со своей семьей тоже меня не касается?

Макси нахмурилась и вскинула голову.

– Я пришла сюда, чтобы помочь бабушке, а не продолжать наши бессмысленные споры. У меня свой взгляд на вещи. И не стоит думать, что мои визиты дают тебе право вмешиваться в мою личную жизнь!

Дедушка обреченно вздохнул.

– К сожалению, твои манеры за эти два года лучше не стали.

Когда-то такое замечание, сделанное суровым голосом, ввергло бы ее в отчаяние. Но не теперь.

Макси встала из-за стола.

– Я позвоню, чтобы согласовать время моих визитов, – холодно сказала она.

– Если тебя не будет сопровождать Ол, то твои визиты вряд ли убедят Эвелину, – оборвал ее дедушка.

– Совершенно с тобой не согласна, – презрительно хмыкнула Макси. – Если я не запамятовала, мы с Олом редко делали что-то вместе, даже когда были женаты.

– И чья же это была вина, хотел бы я знать? – взорвался Макс.

– Точно уж не моя, – не колеблясь, отрезала Макси и тут же пожалела об этом.

Зачем обсуждать проблемы их брака, когда его больше не существует?

– Послушай, дедушка, ситуация, в которой мы оказались, и так достаточно сложна. Так что нам не стоит продолжать спор, начатый когда-то давно. Ради бабушки мы должны хотя бы на время ее болезни оставить все наши противоречия. Согласен?

Властный человек, сидящий напротив нее, вовсе не был счастлив от ее предложения. Но он прекрасно понимал, что сейчас у него нет выбора… Поэтому он лишь нахмурился и произнес:

– Согласен.

Макси с облегчением вздохнула. Только сейчас она поняла, что все это время сидела, задержав дыхание, не смея перевести дух.

– Как ты думаешь, Ол согласится с тобой? – вдруг спросил Макс Кемпбелл.

– Я…

– Твой дедушка хотел узнать, не примешься ли ты теперь за меня, после того как вынудила его подчиниться, – услышала Макси позади себя такой знакомый ироничный голос.

Она быстро повернулась и увидела Ола, стоящего в дверях. Она была так поглощена разговором с дедушкой, что и не заметила, когда же Ол вошел.

– Да куда мне! Я даже и пытаться не буду! – с насмешкой сказала Макси и решительно поднялась. – Я пообещала бабушке, что приду завтра утром. Не знаю, будешь ли ты в это время здесь.

– Конечно, буду, – спокойно уверил ее Ол. – Разве я тебе не говорил? С тех пор, как мы забрали Ба из больницы, я живу здесь.

Разумеется, он не говорил ей ничего! Если бы она знала заранее, что он опять живет здесь, она бы была менее сговорчивой.

– Прекрасно, – сказала она с неискренней улыбкой. – А теперь прошу меня извинить… – И твердо направилась к двери, которая все еще была блокирована этим самодовольно улыбающимся типом.

Макси без стеснения выдержала его взгляд, надеясь, что ей не придется прокладывать себе дорогу локтями. Помедлив, Ол все-таки вежливо кивнул ей и пропустил.

– Я провожу тебя до двери, – сказал он и последовал за ней.

– Я еще не забыла дорогу, – вырвалось у Макси.

Ол поджал губы, но ничего не сказал, молча идя рядом. Видимо, ему было нужно сказать ей еще что-то. Чего ей ожидать на этот раз?

– Спасибо, Максимилиана, – услышала она позади голос дедушки.

Она оглянулась и пробормотала:

– Не за что. – И поторопилась выйти в переднюю.

Макси даже не ожидала, что этот визит отнимет у нее столько сил. Сейчас у нее было единственное желание – оказаться подальше от этого дома.

Макси слышала уверенные шаги Ола позади. Она надеялась только, что он не собирается опять спорить с ней, потому что была уже не в силах на сопротивление какого-либо рода.

– Ты на машине? Или вызвать тебе такси? – вежливо спросил ее бывший муж, когда они вышли на крыльцо.

– Сегодня чудесная погода, я прогуляюсь немного, – сказала Макси, полной грудью вдыхая воздух свободы.

Скорее, скорее! Подальше от гнетущей атмосферы этого дома! Подальше от подавляющего присутствия дедушки! И, прежде всего, подальше от пронизывающей и притягивающей туманной дымки глаз Ола!

Поскорее бы он выкладывал то, что собирался…

Ол не торопился и все смотрел на нее сверху вниз своими немигающими глазами.

Макси подождала. Потом подождала еще немного. Но он все смотрел и смотрел на нее задумчиво и немного растерянно.

Она нетерпеливо вздохнула и поправила ремешок сумочки на плече, чтобы хоть чем-то занять себя.

– Я приду завтра утром, – напомнила она и собралась спускаться по ступенькам.

Не будет же она стоять здесь целый день, играя в гляделки!

– Я… – тяжело вздохнул Ол. – Я тоже хотел поблагодарить тебя, – наконец выжал он из себя.

Макси от удивления открыла рот. Вот чего она уж точно не ожидала! Как же ему, должно быть, было нелегко подавить свою гордыню и произнести это.

Макси еле заметно улыбнулась ему.

– Отвечу тебе то же, что и дедушке. Не за что!

– Я понимаю, что ты делаешь все это только ради бабушки. Если бы у тебя была возможность, ты бы просто плюнула мне в глаза. Но все равно спасибо.

Ол не сильно ошибался. Именно так бы она и сделала, если бы они встретились на нейтральной территории. В то же время Макси прекрасно понимала, что выражение благодарности потребовало у обоих мужчин немало моральных сил. Нужно честно признать это.

– Пожалуйста…

– Кстати, насчет Слейтера…

– Я тебе уже говорила, – отрезала Макси, – я сама знаю, что мне делать…

– Я говорю о Френсисе Слейтере… – мягко пояснил Ол. – Как ты там будешь объясняться с Майклом – это уж твоя забота. Но я хотел еще раз сказать тебе, что я сдержу свое слово насчет этой деловой сделки.

– Я в этом не сомневалась.

– Да? – Ол удивленно поднял брови. – Совсем недавно ты вовсе не была уверена в моей способности сдержать клятву. Клятву в верности тебе! Ты почему-то все время хотела видеть во мне клятвопреступника…

Краска сползла со щек Макси. Ее губы онемели, а руки сжались в кулаки.

– Макси…

– Не смей прикасаться ко мне! – вскрикнула она испуганно и поскорее отвернулась от Ола, когда он попытался взять ее за руку.

Как он посмел напоминать ей об этом! Как у него язык повернулся затронуть эту тему!

Ее внутренний голос напомнил ей, что иначе он не был бы Олом Сазерлендом, человеком, который не питал особой привязанности ни к кому, быть может, за исключением своей бабушки!

– Макси! – Голос Ола на этот раз был скорее похож на стон.

Он следом за Макси спустился по ступенькам крыльца, взял ее за плечи и развернул к себе лицом. Теперь он завладел ее обеими руками. Макси предприняла слабую попытку освободиться.

– Ведь я просила не трогать меня! – сквозь слезы пробормотала она.

– Макси, я не могу отпустить тебя в таком состоянии! – озабоченным голосом сказал Ол.

– Да что ты? Сейчас же убери от меня свои руки, так как у меня нет никакого желания обсуждать что-либо с тобой посредине оживленной улицы. Честно говоря, я вообще не хочу ничего с тобой обсуждать, когда бы то ни было. Тебе все понятно?

Ол отпустил ее руки, но не спускал с нее задумчивых глаз.

– Куда уж понятнее…

– Прекрасно! – Ее щеки раскраснелись от гнева. – Я ведь теперь не прежняя Макси, так ведь?

Он ответил не сразу.

– Нет, вовсе не та. Но прежняя нравилась мне больше.

– Как сказал дедушка сегодня, тогда со мной было меньше проблем. Только мне кажется, что это скорее значит, что я была всего лишь легковерной дурочкой, которую можно было легко обвести вокруг пальца.

– Что бы я ни сказал в свое оправдание, ты ведь все равно мне не поверишь, правда?

– Правда! И до свидания!

Макси демонстративно отвернулась от Ола и ушла, убежденная в том, что после того, что она наговорила ему, он за ней вряд ли последует.

Ее походка была легка и уверенна. Она испытывала облегчение от того, что ей удалось заглушить ту душевную боль, которую опять всколыхнул в ней разговор с Олом. Кажется…