Текст книги "Влюбится по принуждению"

Автор книги: Элизабет Харбисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– Расслабься.

– Я пытаюсь.

– Пытайся сильнее. – Он поцеловал Кейт в щеку и провел губами по ее подбородку. – Она наблюдает за твоей реакцией, – сказал он, прижимаясь к ней, – будь старательнее.

– По-моему, старательнее некуда, – не двигаясь, пропищала она.

– Хорошо, – прошептал он, прижимая ее к себе еще ближе. – Если повезет, нам не придется заниматься этим снова. – Он погладил ее руки кончиками пальцев. Ее кожа была мягкой и гладкой. Пожалуй, он в первый раз касался такой мягкой кожи.

Он подумал, что, наверное, ее касался мало кто из мужчин.

Она судорожно вздыхала.

– Мы ни за что… не… станем… заниматься… этим… снова.

Он нарочито улыбнулся, глядя на нее сверху вниз, словно она сказала что-то восхитительное.

– Отлично. Тогда давай займемся этим сейчас. Пусть все выглядит романтично.

– Я пытаюсь.

Он чуть не рассмеялся. Она была так напряжена, будто обезвреживала бомбу.

– Думаешь, Бьянка уже ушла?

– Работай со мной, Кейт. – Он прижал руку к ее лицу, когда она попыталась посмотреть на дверь. – Если она увидит, что ты смотришь, то поймет, что мы что-то разыгрываем.

– Но, может быть, ее там уже нет.

– Может быть, есть. – Он коснулся ее волос и провел пальцами по их кончикам. – Помни. У нас одна и та же цель.

– Ты прав, я знаю. – Кейт попыталась ему улыбнуться. – Ты можешь сказать, там ли она до сих пор? – спросила она сквозь сжатые зубы.

Он взглянул на дверь, не поворачивая головы.

– Да, а теперь с ней Виктор. – Он чувствовал, что они на него смотрят.

– О, надо же, теперь и Виктор за нами наблюдает? – Она начала поворачиваться, и он остановил ее.

– Не надо. Они заметят и что-то заподозрят.

Кейт рассердилась.

– Хорошо. Но если я узнаю, что это какая-нибудь хитрость, просто чтобы получить…

– Получить что? – скептически спросил он. – Разрешение подольше оставить у себя доску для сёрфинга?

Она инстинктивно напряглась, потом, очевидно, поняла свою ошибку и попыталась расслабиться.

– Меня это возмущает…

Дверь на террасу открылась, и Бен понял, что должен немедленно что-то сделать, иначе внутри услышат ее протесты.

– Кейт, ш-ш. Услышат…

– Не говори мне «ш-ш»…

Что ж. Хотя ему совершенно не хотелось это делать, оставалось только это. Он наклонился к ее губам, чтобы заставить ее замолчать.

Это было неплохо.

Ее губы оказались теплыми и мягкими, дыхание – сладким. Она немедленно ответила на его поцелуй, как будто не успев перехитрить инстинкт.

Он удивился. Честно говоря, ему и в голову не приходило, что в этом могло быть что-то приятное.

Бен не спешил. Неторопливо целовал ее в губы, прислушиваясь, нет ли других звуков от двери.

Он ничего не услышал, но подумал, что лучше не прерываться, а устроить хорошее представление.

Он крепко целовал Кейт, и сначала она отвечала ему.

Потом напряглась.

Он слегка отстранился и тихо сказал:

– Ты могла бы действовать более страстно, Кейт.

– А ты мог бы действовать менее страстно.

– Тихо. – Он сплел пальцы с ее пальцами, но она стояла прямо, словно проглотила шомпол. К ней можно было привязывать гамак. – Помоги мне, дорогая, – прошептал он, притворяясь, будто покусывает мочку ее уха. – Нам представился исключительный шанс, понятно?

Кейт колебалась. Ему показалось, что он видит, как крутятся в ее голове шестеренки. Наконец она еле заметно кивнула.

– Ты прав.

– Хорошо. Теперь тебе надо выглядеть так, будто ты получаешь удовольствие. Сейчас это скорее похоже на сексуальные домогательства, а не на любовь. – Он прижался губами к изгибу ее шеи.

– Это… не… любовь… – выдохнула она.

– Конечно, – сказал он, не отрывая губ от ее кожи. – Если сумеешь повести себя как теплокровная женщина, то, может быть, не испортишь впечатления, которого мы пытаемся добиться.

– Может быть, из-за тебямоя кровь остается холодной, – надменно сказала она, но ее голос дрогнул, когда Бен, не касаясь, обвел рукой изгиб ее грудей.

Он улыбнулся, услышав ее ответ.

– Дорогая, я еще не включил конфорку, а ты уже кипишь.

– Может, ты и не включил конфорку, но, по-моему, выключатель упирается мне в живот. – Кейт прижала к его груди кончик пальца, сделав вид, будто игриво рисует на ней кружки. Она обольстительно улыбнулась Бену и добавила: – Но я могу притвориться.

Да уж, у нее очень хорошо получалось, он должен был это признать. Но он тоже мог играть.

– Тебе приходилось очень сильно притворяться?

Она медленно покачала головой. Ее взгляд был таким огненным, что Бену на миг показалось: он мог ошибаться на ее счет.

– Нет, ты первый мужчина, с которым мне пришлось притворяться. – Она потянулась к его щекам и провела по ним кончиками пальцев, потом погладила по волосам.

Он обнял ее за талию и удержал, глядя ей в глаза.

– Пять минут наедине со мной у тебя в комнатах, и ты запоешь по-другому. – Он снова поцеловал ее, и на этот раз она ответила на поцелуй. Они стояли голова к голове, язык к языку.

Потом он услышал, как закрылась дверь, и понял, что Бьянка и Виктор нашли кое-что поинтереснее. Хорошо бы, если б они убедились в том, что его отношения с Кейт именно такие, какими кажутся.

Но он не остановился, а продолжал целовать Кейт в губы, наслаждаясь ее ответным поцелуем. Тем не менее Бен Девиер был честным человеком и не выманил бы обманом у женщины больше одного поцелуя.

Он отстранился от Кейт.

– Этого должно хватить.

– Что? – задыхаясь, спросила Кейт. – Может, сделать вид, будто у нас свидание?

– Бьянка с Виктором ушли.

– Уверен?

Он взглянул на дверь.

– Уверен.

– Мы были достаточно убедительны, как ты думаешь?

Бен улыбнулся и с удовольствием заметил, как порозовели ее щеки.

– Ну… не очень уверен. Хочешь продолжить? – лукаво спросил он.

– Я вообще не хотела сюда идти, – громким шепотом огрызнулась она, потом снова понизила голос: – У меня не было выбора.

– Милая, у тебя всегдаесть выбор.

– Но не на этот раз, и ты это знаешь.

– Я понимаю.

Она вздернула подбородок и посмотрела на него свысока.

– Больше ничего не было.

– Это я тоже понимаю. – У него вырвался смешок. – Я только надеюсь, что и ты тоже понимаешь.

– Что? Ты предполагаешь, что я наслаждаласьэтим… этим… фарсом?

– В конце концов, ты казалась не такой уж несчастной.

– Этого и надо было добиться, верно? Чтобы я не казалась несчастной, пока мой мнимый романтический возлюбленный терзал меня во имя романтики.

Он рассмеялся.

– Раз ты это упомянула, может быть, страстные… э-э… терзания —именно то, что тебе надо.

У нее отвисла челюсть.

– Бен Девиер, как ты смеешь намекать на такие вещи?!

Он задел ее за живое. Ему это понравилось.

– С меня довольно! – сказала она, бросила ему смокинг и, взяв стоявшие у стены туфли, зашагала босиком к парадному входу в клуб.

– Увидимся позже. – Он смотрел ей вслед. С каждым шагом у нее, можно сказать, вырывалось изо рта пламя. Он спросил себя: действительно ли оно того стоит?

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Это выбивает из колеи, сказала себе Кейт. Она снова надела туфли и пошла по газону, стараясь выглядеть как можно достойнее.

Она знала, что Бен смотрит вслед, и ей не хотелось дать ему понять, что он задел ее за живое. Боже упаси споткнуться и упасть.

Все же у нее слегка подкашивались колени. Она немного сомневалась, что это от гнева.

Когда она вошла в клуб, то почувствовала себя так, словно все на нее смотрят. Насчет Бьянки и Виктора она не ошиблась.

– Кетрин Грегори! – сказала Бьянка. На ее лице были написаны восторг и удивление. – Я не могу поверить тому, что сейчас видела!

Кейт приняла озадаченный вид.

– Что случилось?

– Ты и Бен Девиер там, на террасе, вот что. – У Бьянки горели глаза. – У вас было свидание.

Кейт поняла, что сейчас должна сделать выбор. Если она это признает, то потом Бьянка, возможно, разгадает ее хитрость. В конце концов, Бьянка не была глупой. Ее лишь ослепила собственная решительность.

С другой стороны, если Кейт будет все отрицать, Бьянка скорее поверит, не задавая вопросов.

– Нет, не было, – спокойно сказала она.

Бьянка рассмеялась.

– Хватит, Кейт, кого ты думаешь одурачить? Все видели!

Все?

– Все? – Она хотела отвязаться от Бьянки, а не заставить о себе говорить всех обитателей Эй> вон-Лейка.

– Да, спроси у Виктора!

Кейт вздохнула.

– Мы с Беном просто разговаривали, и я не хочу, чтобы ты вмешивалась или преувеличивала, хорошо?

– Хорошо! – Бьянка снова рассмеялась. – Все, что ты скажешь.

Она попалась.

– И, ради всего святого, не распространяй о нас слухи!

– Слухи о ком? – Голос принадлежал Бену, как и руки, которые внезапно легли на плечи Кейт.

Бьянка посмотрела на него, потом перевела взгляд на Кейт, потом – на руки Бена, потом – снова на Кейт.

Ей незачем было что-то говорить.

Но до сих пор это ее ни разу не остановило.

– Между вами ничего нет, да?

– Между кем? – Бен нежно погладил плечи Кейт, блистательно разыгрывая влюбленность.

Кейт почувствовала, как от его прикосновения у нее напряглись мускулы.

– Между тобой и мной, – сказала она вполне спокойным голосом. – Я просто говорила Бьянке, что ты и я просто… – Она помолчала пару секунд и закончила: – …друзья.

– Итак, Бьянка, у нас с Кейт все только начинается. – непринужденно сказал он. Его голос напоминал растаявший шоколад. – Мы не хотим, чтобы об этом говорил весь город.

– Говорить не о чем. – Кейт повернулась, высвободившись из его объятий, и многозначительно посмотрела на него. Почему он ей не подыгрывает?

– О-о. – Бьянка прижала руку ко рту. – Похоже, из-за меня будет первая размолвка влюбленных. Мне лучше уйти, пока из-за меня у кого-то действительно не начались неприятности. – Она подмигнула им. – Пока.

Она пошла прочь, а Кейт снова сердито повернулась к Бену.

– Что это было такое?

– Твоя сестра.

– Я имею в виду, – сказала она с преувеличенным терпением, – что ты собирался сделать? Разве ты не мог понять, что я пытаюсь вести себя так, будто отрицаю то, что происходит?

– Но ничего не происходит.

– Я это знаю, и тыэто знаешь, но мы не хотим, чтобы это знала Бьянка.

Он нахмурился.

– Значит, ты решила все отрицать?

– Вот именно.

– Гмм. Любопытная тактика. Но мне интересно… – Он потер подбородок. – Когда ты сказала, что между тобой и мной на самом деленичего нет и никогда не будет…

– Я говорила серьезно, – огрызнулась она.

– Откуда мне знать?

– Потому что я тебе только что это сказала!

– Но ты только что сказала Бьянке, что между нами ничего нет, лишь для того, чтобы она поверила, будто есть. —В его темных глазах загорелся огонек, который показался ей веселым. – Это означает: когда ты говоришь «вверх», то имеешь в виду «вниз», а когда говоришь «никогда», то имеешь в виду «сейчас». – Он провел пальцем по ее подбородку. – Значит, вот что ты говоришь, Кейт? Что я нужен тебе?

Больше всего ее рассердило то, что ей понравилось его прикосновение.

– Очень смешно, Бен. – Она сделала шаг назад, и он опустил руку.

– Эй, – он пожал плечами, – я не пытаюсь шутить, я просто пытаюсь понять, чего ты хочешь.

Она вздернула подбородок.

– Ты знаешь, чего я хочу.

Его красивые губы изогнулись в дьявольской улыбке.

– Меня?

– Нет!

– Ш-ш. – Он шагнул к ней и прижал палец к ее губам. – Люди услышат, и ты испортишь все, в чем мы преуспели сегодня вечером.

Она огляделась по сторонам и увидела, что один или два человека и вправду смотрят в их направлении.

– Я не уверена, что это так уж плохо, – прошептала она. – Если это означает, что ты поймешь меня правильно.

Он рассмеялся каким-то непонятным смехом.

– Расслабься, Кейт. Тебе просто со мной нелегко. Я все это сказал Бьянке только затем, чтобы тоже ее убедить, что у нас роман. И решил, что, если мы станем друг другу противоречить, она легче попадется на крючок. – Он пожал плечами. – Так что это вроде как «хороший полицейский, плохой полицейский».

Кейт вздохнула. Такой сложный обман становился обременительным даже для нее.

– В следующий раз давай заранее условимся, как будем действовать.

– Конечно.

Она посмотрела на Бьянку и Виктора. Они медленно танцевали, слившись в объятиях.

– Во всяком случае, это, кажется, сработало. Каждый раз, когда она отводит взгляд от своего любимого, она смотрит на нас и самодовольно улыбается.

– Это хорошо.

Кейт кивнула, все еще наблюдая за Бьянкой и Виктором.

– Да. Досадно, но хорошо.

– Так как ты думаешь, стоит нам потанцевать? Ради пользы дела, конечно, – поспешно добавил он. – Я не хочу, чтобы мы получили удовольствие от танца. Просто потому, что Бьянка за нами наблюдает.

Кейт не удержалась от улыбки.

– Может, это хорошая мысль. – Она протянула руку. – Веди, Макдуф.

Он взял Кейт за руку и так быстро и крепко ее обнял, что у нее захватило дух.

Оркестр заиграл первую за весь вечер хорошую песню – балладу сороковых годов, одну из любимых песен Кейт, – и освещение стало не таким ярким.

– Эта песня для всех влюбленных в зале, – мягко сказал руководитель джаз-оркестра. – Особенно для Кейт и Бена.

Кейт застыла.

– Что за…

Бен закрыл ей рот рукой и притянул к себе, после чего прошептал на ухо:

– Молчи.

– Это благодаря тебе? – резко прошептала она.

– Нет, это наверняка благодаря Бьянке. Я видел, как она разговаривала с тем парнем. Мы сыграли ей на руку. Мне жаль.

– Это не твоя вина. – Лицо Кейт горело от смущения: она чувствовала, что люди смотрят на них. – Это Бьянка. Клянусь, я убью ее.

– Что тут такого? – спросил Бен. Дойдя до края танцплощадки, он развернул Кейт и повел обратно к центру. – Она просто попросила оркестр посвятить нам песню.

– Она знает, что я ненавижу быть в центре внимания.

– Но сама она это любит и, вероятно, не может себе представить, что тебе это не нравится. Подумай, ей такое внимание пришлось бы по душе.

Кейт неохотно кивнула.

– Это верно.

– А мы только что потратили столько времени и энергии, пытаясь убедить ее в том, что мы вместе.

– Да, но только ее. Бьянку.

Бен рассмеялся и прижал ее к себе.

– Не беспокойся, Кейт, – сказал он ей на ухо. – Это только на время, потом у нас будет великолепный театральный разрыв.

– Обещаешь?

– Обещаю. – Бен говорил тихим и хриплым голосом.

Кейт вдруг пришло в голову, что он, вероятно, произносил те же слова и тем же голосом не один раз в жизни.

Можно себе представить, что происходило дальше.

– Итак, расскажи мне кое-что, Бен, – попросила она, когда они снова закружились по танцплощадке. – У тебя есть подруга?

– Кроме тебя, ты имеешь в виду?

– Да. – Она засмеялась. – Там, в реальном мире. Ты же здесь только временно, правда?

– Да, я собираюсь вернуться в Даллас, как только приведу в порядок дела мамы.

– Ты хороший сын. Итак… чем ты занимаешься в Далласе? – Ей только сейчас пришло в голову, что она не знает ответа на этот вопрос.

– Я адвокат.

– Адвокат? – Такое никогда не пришло бы ей в голову. – И ведешь уголовные дела, не меньше! Ты серьезно?

– Да, серьезно. А что?

– Потому что ты… я имею в виду… – Она запнулась, вдруг поняв, что не знает, почему это ее удивляет и как ему объяснить свое удивление в менее оскорбительных выражениях. В конце концов решила просто сказать правду: – Ты был таким трудным ребенком. Таким смутьяном. Если бы я поспорила, что ты в итоге окажешься по какой-то из сторон закона, то это, вероятно, была бы другаясторона.

Он громко рассмеялся. Несколько человек посмотрели на него.

– Знаешь, ты первая, кто мне такое сказал с тех пор, как я вернулся. Но я уверен, что ты не первая, кто это подумал. Не знаю, почему все считали меня испорченным.

– Потому что ты таким и был. С тобой всегда были проблемы.

Он застонал.

– О, только не начинай опять про фейерверк.

– Фейерверки кое-что другое. – Она вспомнила о давнишнем поцелуе, своих надеждах него равнодушии.

– Кое-что? О чем ты, черт возьми?

Кейт не могла ему сказать. Не могла признаться, что была влюблена в него и обиделась, что он не ответил взаимностью. Не могла допустить, чтобы он думал, будто она все эти годы по нему убивалась. Ведь на самом деле ничего такого не было.

И она не могла допустить, чтобы он решил, будто она холодно с ним обращается, потому что когда-то он ее отверг. Ведь отчасти это соответствовало действительности.

Вместо этого она вытащила из прошлого единственное воспоминание о нем, которое было неприятнее, чем его отказ.

– Ну, тот раз, когда ты застрелил своего пса.

Он остановился и отшатнулся, глядя на нее с таким потрясением, что она почувствовала, как у нее по спине побежал холодок.

– Потому что он взбесился, Никогда в жизни мне не было так тяжело. Ты думала, что я это сделал ради забавы?

У нее отхлынула от лица кровь. Конечно. Она должна была знать, что существует какое-то ясное объяснение.

И она недооценила его характер, совершила ужасную несправедливость.

– О, боже мой, Бен, я понятия не имела.

Он бросил на нее недоверчивый взгляд, потом только покачал головой и пошел прочь.

Она смотрела ему вслед, спрашивая себя, что же ей делать. У него был такой сердитый вид, что она поняла: сейчас не стоит идти за ним и пытаться поговорить. Но, учитывая, в чем она его только что обвинила с таким бессердечием, у нее не оставалось выбора.

– Бен! – Она побежала за ним.

Он не остановился. Вышел через парадную дверь и направился в ночь.

Кейт споткнулась: туфли на высоких каблуках зацепились за бахрому ковровой дорожки. Она остановилась и, быстро сняв туфли, приподняла подол платья и снова побежала за ним.

– Бен! – Кейт выскочила за дверь и сбежала по ступенькам на зеленую траву газона, по которому шел Бен, направляясь к стоянке. Она бросила туфли на траву и побежала быстрее, пока наконец не поравнялась с Беном.

– Подожди, – задыхаясь, сказала она. – Выслушай меня.

Он остановился и холодно посмотрел на нее при свете луны.

– Я достаточно слышал.

– Ты не понимаешь. – Она проглотила слюну, молясь от всего сердца, чтобы ей пришли в голову какие-нибудь разумные слова.

– Чего я не понимаю? – Он выжидательно посмотрел на нее. – Послушай, дело не в собаке, а в том, что ты всегдавидела во мне только плохое, так же как и все остальные в этом проклятом городе. Но то, что ты до сих портак думала, тогда как я считал, что мы стали друзьями, ни в какие ворота не лезет.

Он был прав. Что она могла сказать?

Он повернулся и снова пошел от нее прочь.

– Нет, Бен, подожди. Пожалуйста. – Она снова пошла следом за ним и догнала на стоянке, посыпанной гравием. – Пожалуйста. —Она схватила его за смокинг, и он повернулся к ней.

– Чего ты хочешь, Кейт? – В его голосе не было ни капли тепла.

– Я хочу извиниться.

– Отлично. Это все?

– Ну… наверное…

– Прекрасно. Извинения приняты. – Он снова пошел прочь, но она схватила его за рукав.

– Я не всегда считала тебя подонком, – глупо выпалила она. – Когда-то ты мне нравился.

У него вырвался невеселый смешок.

– Здорово, это милосердно с твоей стороны.

– Я имею в виду, что… – Кейт проглотила слюну и взглянула ему в глаза. Она увидела только презрение и никак не могла заставить себя сказать правду.

Вероятно, он все равно не заинтересуется, и она напрасно расскажет свой секрет.

Он тяжело вздохнул и сказал:

– У меня нет времени. Я был рад снова с тобой повидаться, Кейт, давай встретимся лет через десять, хорошо?

– Но наш план! – слабо воскликнула она. – Как насчет нашего плана обмануть Бьянку?

Он посмотрел на нее и покачал головой.

– Знаешь, с тобой действительно нелегко. Даже когда ты кого-то обижаешь и извиняешься, для тебя это только средство достичь своей цели.

– Это не так…

– Скажи, ты когда-нибудь думаешь о чем-то или о ком-то, кроме себя?

– Конечно, думаю!

– Ну, я этого не заметил. – Он вынул ключи из кармана и окинул ее взглядом. – А что касается ответа на твой вопрос, сделка расторгнута.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Кейт стояла на посыпанной гравием стоянке. Острые камни вонзались в ее подошвы. Она наблюдала, как он садится в свой джип и уезжает. Наблюдала, как он разгоняется и едет к подъездной аллее, а из-под колес летит гравий, потом наблюдала, как фары исчезают в ночи.

Что ей теперь делать? Ее мнимый возлюбленный с ней порвал.

Она чувствовала себя ужасно.

Шагая обратно к клубу, Кейт спросила себя, почему она задала вопрос об их плане. Ведь знала, что говорит не то, что надо. Проблема состояла в том, что ей надо было что-нибудьсказать, а в голову пришло только это. Она показалась ему даже испорченнее и эгоистичнее, чем он, очевидно, уже ее считал.

Конечно, она так плохо себя чувствовала не потому, что Бен отказался участвовать в ее плане. Бедному парню пришлось из милосердия застрелить свою любимую собаку, а она – годами —считала его из-за этого чудовищем. Печально, ведь ему наверняка было тогда очень трудно. Вспоминая тот эпизод, она думала, что неправильно истолковала выражение его лица. Вероятно, оно не было холодным и бесстрастным. Просто он пытался сдержать свои эмоции.

Господи, как ей сейчас плохо.

Какой она была тупицей!

Не дойдя до двери, Кейт остановилась. Ей не хотелось туда возвращаться. Во-первых, ее настроение и раньше было не вполне подходящим для вечеринки, а теперь ей меньше всего хотелось объяснять Бьянке, куда исчез Бен.

Кроме того, она была босой и не хотела искать туфли в темноте.

Кейт вынула из сумочки сотовый телефон и позвонила в местную компанию такси. Потом отправила сообщение на телефон Бьянки, чтобы дать ей знать, что она уезжает. Бьянка получит сообщение позже, когда не сможет выбежать и попытаться расспросить Кейт об отъезде.

Потом она уселась па скамейку рядом с площадкой для игры в крокет, под старым дубом. Луна на небе до сих пор стояла довольно низко и выглядела в два раза больше обычного, как изображение на открытке в стиле ар деко. При соответствующих обстоятельствах она бы выглядела невероятно романтично.

Но не сегодня ночью.

Не для Кейт.

Кейт вздохнула и откинулась на спинку холодной твердой скамейки из сварочного железа. Так испортить и себе и Бену сегодняшний вечер! Как только она приехала, у нее появилось скверное чувство, что будут неприятности. Сначала она объяснила это тем, что никогда особенно не любила больших вечеринок, но теперь спросила себя, не было ли это предчувствием.

Прошло долгих десять минут, прежде чем наконец приехало такси. Она села в машину и назвала шоферу адрес, потом откинулась на спинку прохладного винилового сиденья.

– Получили удовольствие от вечеринки? – спросил шофер, маленький худой мужчина с копной седых волос.

Она подняла глаза и увидела, что он выжидательно смотрит на нее в зеркало заднего вида.

– Было отлично, – машинально ответила она. – Устроители наверняка собрали много денег на исследования рака груди.

– Хорошее дело, – сказал шофер. Он явно был настроен поболтать о том о сем. – Им болела моя жена. Выжила. Прошло семь лет. – Он постучал костяшкой пальца по голове и со смешком добавил: – Все равно что по дереву.

Кейт улыбнулась. Приятно было услышать хоть что-то веселое.

Такси подпрыгивало несколько минут, проезжая по усыпанной гравием аллее. В машине раздавалось только звучание «Джорни» с атмосферными радиопомехами.

Интересно, кому теперь хуже, ей или Бену?

У Кейт был ответ на этот вопрос. И она знала, что должна снова извиниться перед Беном.

– Извините меня, – сказала она шоферу. – Мне нужно сделать крюк.

Бен сидел в машине перед домом родителей, спрашивая себя, какого черта он здесь делает и как ему остаться и закончить то, что начал, пребывая в здравом рассудке.

Ему не хотелось здесь находиться. Ему хотелось жить другой жизнью. Он всегда ненавидел здешнюю жизнь за ненадежность. Теперь его точка зрения подтверждалась шатким положением матери.

Он не знал, сколько времени просидел, глядя на широкое техасское небо. Может быть, десять минут, может быть, два часа. Но когда в зеркале заднего вида он увидел фары, а вскоре к его машине подъехало такси, он удивился так, что забыл о своих размышлениях.

Он вышел из джипа. Его ослепили яркие фары такси.

«Кто это, черт возьми?» – было первое, что пришло ему в голову.

Но второй мыслью было: «Кейт Грегори». Он это понял раньше, чем она вышла из такси.

Конечно, это была Кейт. Она хотела, чтобы он закончил то, что начал вместе с ней. У нее был план, а он все испортил своим отъездом.

Но он имел полное право уехать. Не будучи ничем ей обязанным.

Его не волновало то, что сегодня вечером она в нем ошиблась. За последние несколько дней он обнаружил, что относительно него Кейт ошибалась всю свою жизнь.

Это не так уж много значило. В целом.

Для него имело значение то, что она считала, будто он способен из озорства застрелить собственного пса. Потому что ему было скучно и нечем заняться.

Потому что ему хотелось показать собственную жестокость.

Нет, его потрясло и расстроило не только это обвинение, а и то, что она ни во что не ставит его как человека.

– Чего ты хочешь, Кейт?

– Я приехала извиниться. – Она заплатила таксисту, и он умчался в ночь, оставив их наедине.

– Ты уже это сделала.

Она выпрямилась, вздернула подбородок и взглянула ему прямо в глаза.

– Я приехала сделать это снова. И снова. Пока ты мне не поверишь.

Он покачал головой и переступил с ноги на ногу.

– Не то чтобы я тебе не верил. Ты не так ужасна, чтобы не раскаиваться после такого обвинения. Ты не чудовище.

– Спасибо. – У нее был неуверенный вид.

– Но ты ужасно плохо разбираешься в людях.

– Подожди-ка минутку…

Он отмахнулся от ее возражения.

– Ты совершила много ошибок, Кейт, но хуже всего твоя неслыханная уверенность в том, что ты можешь с полным правом обвинять кого-либо в таких вещах, о которых тебе были не известны все факты.

– Но я думала…

Он приподнял бровь.

– Я просто… ошиблась.

Бен чуть не улыбнулся. И она тоже. Но он удержался от улыбки. Не мог так легко позволить ей сорваться с крючка.

– Тебе больше нечего сказать? – немного помолчав, спросил он.

– Что еще я могу сказать?

Он пожал плечами.

– Тебе виднее.

Кейт проглотила слюну. Казалось, она пыталась найти нужные слова.

И тут Бен заметил, что она босая. Вопреки здравому смыслу он сказал:

– Садись в машину.

– Что?

– Садись в машину, – повторил он, указывая на свою старую «тойоту». – Я отвезу тебя домой.

– Тебе незачем это делать.

– Ты босая, на тебе вечернее платье, у тебя нет куртки и явно нет здравого смысла. Ты не можешь бродить по пастбищам в таком виде. – Он снова кивнул в сторону джипа. – Садись. Иначе я почувствую себя виноватым, а из-за тебя мне и так есть над чем подумать сегодня вечером.

Она неуверенно кивнула и направилась к его машине. Он не открыл для нее дверцу. Они просто сели в машину, пристегнули ремни и стали смотреть прямо перед собой. Пятиминутная поездка сопровождалась ледяной тишиной.

Когда он подъехал к ее дому, Кейт расстегнула ремень и повернулась к нему.

– Повторяю, Бен, мне действительно жаль.

– Забудь об этом.

– Это означает, что у нас все по-старому?

Он посмотрел на нее и рассмеялся.

– Нет, спасибо. – Он как-нибудь найдет другой способ спасти семейное ранчо. Не стоит подчиняться Кейт Грегори, какими бы ни были ставки.

– Хорошо. – Кейт слабо улыбнулась. – Что ж, спасибо за поездку.

Она вышла из джипа. Бен молча наблюдал, как она приподняла подол платья и пошла к парадной двери.

Дождавшись, когда она войдет, и увидев, что дверь открылась и старый Генри Грегори здоровается с дочерью, он дал задний ход, повернул джип в три приема и, проехав по длинной темной подъездной аллее, направился обратно на ранчо Девиер.

Это было нелегко, подумал он, сжимая руль. Странно, почему? Ведь они с Кейт почти всю жизнь ссорились.

Как ему удалось хоть на минуту вообразить, что между ними может быть искра? Наверняка он слишком долго был без женщины. Слишком усердно работал. Вернувшись в Даллас, он возместит потерянное время.

Припарковав джип возле дома, Бен вошел, тихо повернув ручку двери, чтобы собаки не залаяли и не разбудили его мать.

Но она не спала – сидела в гостиной на диване, завернувшись в теплый старый халат и держа в руках дымящуюся кружку.

– Бенджамин, милый. – Она тепло улыбнулась и жестом подозвала его к себе. – Иди сюда, поговори со своей старой мамой.

Он сел в отцовское кресло напротив дивана.

– Почему ты не ложишься спать, мама? Я думал, Денни и Перл давно привезли тебя домой. – Сколько Бен себя помнил, Денни всегда был старшим рабочим на ранчо, а его жена Перл помогала Марджи вести хозяйство и заботиться о рабочих. В прошлом году умер Лайл Девиер, и с тех пор Перл и Денни стали заботиться и о Марджи. Они всегда сопровождали се в поездках, потому что зрение у нее стало хуже.

– Да, как видишь, они доставили меня в целости и сохранности, – весело сказала она. Потом посмотрела на него с более серьезным видом. – Сегодня вечером я гордилась тобой, сынок. По-моему, все в городе поняли, что ты вырос хорошим человеком. Несмотря на твое бурное отрочество, теперь ты вполне ответственный человек. Я ценю все, что ты делаешь, чтобы помочь мне.

Бен пожал плечами, раздумывая, что на это сказать.

– Я знаю, из-за своего отца ты чувствовал себя так, будто никогда не оправдывал его ожиданий. Это была его вина, не твоя. Теперь ты это понял, верно?

– Конечно, мама. Он был злобным старым негодником.

Она не обиделась. Лишь еле заметно улыбнулась и кивнула.

– Иногда он мог быть таким. Он хотел для тебя лучшего, у него просто был неправильный подход.

Бену не хотелось об этом говорить.

– Много воды утекло. Давай об этом забудем.

– Хорошо, – кивнула мать. – Тогда скажи: то, что я слышала о тебе и Кетрин Грегори…

Он покачал головой. Может, вместо этого лучше поговорить об отце.

– Я не знаю, что ты слышала, но могу себе представить. Лучше я тебе сам объясню. Между Кейт Грегори и мной ничего нет. Ничего.

Она приподняла брови.

– Ты слишком горячо это отрицаешь, сынок. Иногда мне бывает жаль, что я тебе верила, когда ты говорил таким тоном.

Он улыбнулся и встал.

– Поверь мне, мама, когда мне будет что рассказать, ты услышишь правду.

Она едва заметно улыбнулась.

– Я понимаю. Ты просто не хочешь спешить. Пока не будешь уверен.

Он вздохнул.

– Что-то вроде этого. – Он поцеловал ее в макушку.

– Только помни, Бенджамин. – Она многозначительно посмотрела на него. – Ты должен всегда думать о людях хорошо, а там уж пусть они доказывают, что ты ошибаешься, если такое случится.

Он улыбнулся. Его мать чаще всего повторяла именно эти слова.

– Хорошо. Спокойной ночи, мама.

– Спокойной ночи, милый.

– Сын Девиера, а? – Генри Грегори скептически посмотрел на свою дочь. – В чем дело? Не хватило мужества проводить тебя до двери, как сделал бы джентльмен?

– Хватит, папа, он просто подвез меня домой.

Отец окинул ее взглядом.

– Он высаживает из машины молодую даму, без туфель, без куртки, и не может даже проводить до двери? Мне это не нравится. Его мать старалась воспитать его лучше, могу тебе точно сказать.

– После того, как я с ним обошлась, ему не следовало даже подвозить меня домой. Он же дождался, пока я войду. – Она по фарам заметила, что машина не двинулась, пока не открылась парадная дверь.