Текст книги "Если туфелька впору"

Автор книги: Элизабет Харбисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Вечером Лили и Конрад отправились в ресторан. Черный вытянутый лимузин, охлажденное шампанское и голос Фрэнка Синатры, тихо льющийся из динамиков.

Лили откинулась на кожаное сиденье.

– И правда здорово, должна признаться, – сказала она Конраду. – Маленькой девочкой я часто видела эти большие, блестящие машины, проезжающие по городу, но и представить себе не могла, что когда-нибудь окажусь по другую сторону тонированного стекла. Вам, наверно, нравится везде разъезжать с таким шиком.

Он улыбнулся чуть печально.

– Честно говоря, я предпочел бы вести сам или даже пройтись пешком, но ситуация обычно обязывает, да и охрана настаивает.

– Охрана?

Принц кивнул и налил еще бокал шампанского.

– Пуленепробиваемые окна, скрытая защита везде, все такое.

Лили открыла рот.

– И все это необходимо?

– В моей стране почти никогда, но тут лучше быть аккуратнее. – Он подал ей бокал. – Особенно в последние годы.

Грустная правда.

– Расскажите мне о Белории.

– Она прекрасна. Холмы, усеянные маленькими фермами, почти обязательные башни с часами на центральных площадях городов. Тут неплохо, но я скучаю по их спокойствию.

– Маленькой я любила книжки о таких местах. Представляла, что сижу на зеленом-зеленом холме среди полевых цветов и смотрю в синее небо.

– Тогда вам надо приехать к нам весной. И обещаю, ваша мечта исполнится. У нас много таких Мест.

Машина затормозила. Снаружи уже столпились фотографы.

– Вас ждут? – спросила Лили.

– Боюсь, что так. Ваша коллега Карен позвонила в несколько газет, сообщая, что мы будем здесь. Не волнуйтесь, все быстро кончится.

Лили снова посмотрела в окно на фотографов и сглотнула. В теории все просто, только сейчас эти люди будут фотографировать, как она выходит из машины. Тьма возможностей для неудачных кадров, и очень вероятно, что ее бывшие воздыхатели могут их потом увидеть в газетах и позлорадствовать.

– Вы хорошо себя чувствуете? – тихо спросил Конрад.

– Да, отлично. – Лили улыбнулась собственному тщеславию. При чем тут она, речь о фонде принца Фредерика. От нее требуется лишь привлечь внимание к Конраду.

Водитель открыл дверь, и Конрад вышел первым, чтобы помочь Лили пробраться через толпу папарацци.

– Принц Конрад!

Сверкнули несколько вспышек, ненадолго ослепившие Лили.

– Это новая женщина в вашей жизни?

– Насколько серьезны ваши отношения?

– Что случилось с Бритни Оливер?

– Означает ли это, что слухи о вас и леди Пенелопе неверны?

Конрад отвечал на вопросы, мастерски свернув разговор на тему фонда и предстоящего благотворительного бала. Он сумел не впасть в нравоучительный тон, призывая делать добрые дела. Более того, расписал все так заманчиво, что, не будь Лили частью разыгрываемого представления, она тоже бы заинтересовалась субботним мероприятием.

Когда последний вопрос был задан и последняя вспышка произведена, Конрад поблагодарил всех и, помахав, повел Лили к ресторану.

– Они вас так просто не оставят, – чуть слышно сказала она на ходу. – Будут ждать шанса сделать удачный кадр у окон.

– Хм, – понизив голос, откликнулся он. – И, с вашего разрешения, я им его предоставлю.

Сердце Лили подпрыгнуло, она не знала, как реагировать.

– Надо было заранее договариваться, – отшутилась она.

– Упрощать вы не любите, точно?

– Конечно же люблю, это моя работа.

Он рассмеялся.

Их усадили за уединенный столик в нише. Из окна вид был превосходный.

Как только официантка получила заказ и ушла, Конрад сказал:

– Еще раз спасибо. Я понимаю, что вам не хотелось этого делать.

– Все не так плохо.

– Нет?

– Нет. Можно сказать, я даже получаю удовольствие.

– Рад слышать. Удивлен, но рад. Я считал, что вы найдете это утомительным. Вы не слишком обрадовались, когда я сообщил вам о приходе стилиста.

Лили рассмеялась.

– Да, верно. Без этого я бы обошлась, зато как приятно было стоять рядом с вами, зная, что принимаешь участие в чем-то действительно важном. А та встреча с Джеффом… То, что выделаете, так много значит для него и его матери.

– Я очень благодарен вам, что вы тогда остались, – признался он. – С ребенком просто, но, боюсь, я не знал бы, о чем говорить с матерью. Разговоры ни о чем мне трудно даются.

Беседа текла все непринужденнее. После трех перемен блюд и десерта Лили взглянула на часы и глазам не поверила.

– Ничего себе, уже за полночь!

– Вам надо быть еще где-то?

– Нет, просто… Я понятия не имела, что столько времени прошло. – Она взглянула в окно, где все еще ждали фотографы. – Бедные ребята замерзли, должно быть!

Конрад проследил за ее взглядом, потом подозвал официанта.

– Там снаружи журналисты…

– Я немедля избавлюсь от них, ваше высочество!

– Нет-нет, я только хотел, чтобы вы предложили им капучино. За мой счет, конечно.

Официант изумился.

– Простите, вы сказали, что желаете напоить их кофе? За ваш счет?

– Да.

Лили весело наблюдала, как сбитый с толку официант выходит на улицу, записывает заказы и возвращается на кухню.

– Вы здорово его смутили, – со смехом сказала она. – Поверьте мне, у нас в гостинице частенько останавливаются знатные особы и знаменитости, и обычно они… ну, довольно эгоцентричны.

– Как жена моего отца.

Лили пожала плечами, зная, что не может чернить клиента, как бы ни была согласна сданной ему оценкой.

– Таких очень много.

– Вы, наверное, боялись моего приезда.

– Что вы, нет. Мы знали, что будет интересно. Хотя я не представляла, насколько интересно.

– Если работа в гостинице вам прискучит, вы всегда можете сделать карьеру актрисы. Вы будете неподражаемы.

– Сомневаюсь, что у меня впереди «Оскар».

Направляясь к выходу, Лили заметила, как фотографы, уже получившие дозу кофеина, засуетились, готовясь снимать.

Конрад, видимо, тоже заметил их, потому что помог Лили надеть пальто, а после придержал руками за плечи.

– Думаю, момент подходящий для поцелуя, – сказал он тихо.

– Да, он их должен заинтересовать, – согласилась девушка.

– Вы не возражаете?

Нет, Лили не возражала. Тем более тут было одно притворство. Так что она не должна ничего почувствовать. Ведь все понарошку.

Она продолжала твердить это себе, когда Конрад притянул ее ближе и поцеловал. И мир вокруг них перестал существовать, Шум ресторана, звон бокалов и тарелок, невнятный рокот голосов – все ушло.

Не осталось ничего, кроме теплых объятий этого человека и ощущения его губ на ее губах. Головокружительного и опьяняющего. Она могла бы стоять так всю ночь, хотя внутренний голос и пытался напомнить ей, что все понарошку.

Минуту ей казалось, что фейерверки вспыхивают у нее в голове, но затем Конрад отпрянул назад и прошептал «спасибо». Лишь тогда она поняла, что это вспышки фотокамер.

– Не стоит благодарности, – нетвердо произнесла она в ответ.

Он подвел ее к двери ждущего лимузина и усадил внутрь. Машина тронулась, и принц сказал:

– Завтра можно ждать газетных сказок. Если повезет, они привлекут внимание к субботнему балу.

Лили сглотнула, все еще не придя в себя после поцелуя.

– Мне кажется, должен быть более простой путь.

Он рассмеялся.

– Что может быть проще? Дать повод для сплетен, несколько фотографий в газетах. Готово.

Девушка вынуждена была согласиться. Возможно, на первый взгляд план и кажется примитивным, но Конрад знает, что делает. Ее же проблемы связаны с тем, что она не очень хорошая актриса. Не может она притворяться, что неравнодушна к кому-то, кто ей безразличен.

Более того, она не может притворяться, что равнодушна к тому, кто ей небезразличен.

– Рада, что все сработало, – сказала она. Конрад нахмурился.

– Тогда что не так?

– Почему вы решили, будто что-то не так?

– Это очевидно. Вы… подавлены.

Как вышло, что мужчина, мгновенно улавливающий малейшие нюансы ее чувств, оказался принцем?

– Я просто устала. Не привыкла ложиться так поздно. – Она сверкнула улыбкой, вложив в нее максимум убедительности.

Конрад кивнул, но смотрел так, словно убедился не полностью.

Остаток пути до гостиницы они проделали в молчании. Когда Конрад смотрел в окно, Лили изучала его профиль. Он был так красив, что с трудом верилось в его реальность. Она уже узнала, что значит быть в его объятиях, и, глядя сейчас на него, чувствовала желание, которое определенно никогда не осуществится.

Дурные новости, со страхом осознала Лили. Она готова влюбиться в него. В принца. Который однозначно дал понять, потому что не желает никаких романтических связей. Который фактически и попросил ее помочь, потому что знал – она понимает его нежелание.

Внезапно Лили захотелось, чтобы эта неделя поскорей прошла и она смогла бы вернуться к обычной своей жизни.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Когда наконец настала суббота, никто не позволил Лили и думать о работе.

– Это твой день, – выразила Карен общее мнение коллег. – Ты должна хорошо отдохнуть перед выходом. И не забудь, мы все будем с нетерпением ждать отчета.

Лили пришлось смириться. Все ожидали чего-то особенного и не желали, чтобы день проходил как обычно, хотя сама Лили более всего желала отвлечься в работе.

Газеты были полны статьями о Конраде, принимающем награду ООН вместо отца. Фотографии тоже получились неплохие, не могла не отметить Лили. Он казался энергичным и обворожительным, именно таким, каким должен быть принц из сказки. Называли его и «красноречивым», и «красавчиком», а Каролина Хортон – «будущим мужем леди Пенелопы».

Оставалось только разводить руками. Конрад определенно не обрадуется. В последние дни Каролина Хортон просто атаковала его намеками на леди Пенелопу. Кто-то тем временем поставил на Бритни Оливер, две или три газеты опубликовали фотографию Лили в объятиях Конрада. Несколько минут девушка не могла оторваться от созерцания, потом заставила себя сложить газету и убрать подальше.

Ее платье должны были прислать через пару часов, Морис и Фредди ожидались к четырем – помочь ей приготовиться, а в шесть они с Конрадом отбудут на бал. И конец. Ее работа завершена.

Но вместо облегчения она ощутила пустоту.

Рассыльный опаздывал. По пути в «Мончклэ» он заплутал, направившись не в ту сторону. Бедняга жутко боялся, что заказчик снимет с него голову за опоздание.

Каким же облегчением было встретить в вестибюле гостиницы улыбающуюся пожилую женщину в тиаре.

– Это заказ из Мельборна для принца Конрада? – спросила она.

– Да, мэм.

– Я отнесу.

Рассыльный растерялся. Предполагалось, что заказ получит сам принц, но если не поверить женщине в тиаре, так кому же верить?

Он протянул платье ей.

– Прошу вас.

– Большое спасибо. – Дама прищелкнула пальцами. Сразу явилась слегка смущенная младшая версия ее самой. – Платье для подружки Конрада. Отнеси его в номер. На третьемэтаже.

Глаза молодой женщины расширились, она приняла платье.

Рассыльный немного подождал, но стало ясно, что чаевых он не получит. Пожилая поторопила его:

– Беги, мальчик. Уверена, для тебя найдется занятие получше, чем стоять тут и таращиться на королевских особ.

– Платья еще нет? – спросил Морис нетерпеливо.

– Нет, – Лили озабоченно взглянула на часы. – Пора бы уж.

– Я до них доберусь, – пропыхтел Морис, вынимая свой сотовый. Пролаял что-то в трубку и надолго замолчал. Следующими его словами было: – Уже? Когда? Кто его приносил? – Прикрыв трубку ладонью, он сказал: – Платье было доставлено два с половиной часа назад.

– Быть не может, – откликнулась Лили. – Все тут умирают от желания его увидеть. Кто-нибудь сразу бы прибежал. – Она набрала рабочий помер Карен и спросила про платье. Карен ответила, что ей ничего не известно, но обещала проверить и сразу перезвонить. Через минуту выяснилось, что швейцар видел мальчика, передавшего большую сумку принцессе Друсил.

– Следует ли мне спросить ее, не попало ли платье по ошибке к ней? – предложила Карен.

Лили охватили дурные предчувствия.

– Нет, спасибо. Я сама.

Понадобилась некоторая твердость, чтобы уговорить Мориса и Фредди остаться в номере и отправиться к принцесса Друсил одной. Стрепетом Лили подошла к апартаментам на третьем этаже.

Уже по лицу открывшей дверь принцессы Друсил Лили поняла, что произошло худшее.

– Мне кажется, вам по ошибке передали платье от Мелборна, – произнесла она будничным тоном.

– Мне? – Принцесса приложила руку к обширной груди. – Не знаю, о чем вы толкуете. Да и зная, не стала бы вам помогать. По-видимому, мой пасынок в женщинах не разбирается, но я-то не он. Сегодня он поедет на бал с леди Пенелопой.

– Вы ошибаетесь, – холодно отвечала Лили. – И я уверена, вы не захотите, чтобы он сам начал спрашивать вас о платье.

Глаза собеседницы полыхали злобой.

– А я уверена, вы не захотите, чтобы прессе стали известны некоторые подробности заключенного вами и моим пасынком соглашения.

– Я закончила с платьем, мама, – леди Энн появилась из комнаты, держа в руках ножницы и лоскуты синего цвета – остатки платья Лили.

Сердце Лили упало.

У нее не были ничего более-менее пригодного для намеченного выхода, и найти что-нибудь не представлялось возможным. Жестокость принцессы Друсил беспримерна.

Лили без слов вышла из комнаты, отправившись сообщать плохие новости Фредди и Морису. Они встретились ей в коридоре – не усидели таки в номере.

– Мы не должны были позволять вам идти одной, – сказал Фредди, обменявшись быстрым взглядом с Морисом. – Что случилось?

– Она забрала платье.

– Где оно?

– Разрезано на тысячу кусков в ее номере, вот где. – Лили содрогнулась при воспоминании. Какая потеря! – Ее дочка постаралась.

– Так оно… не восстановимо? – не веря, спросил Морис.

– Сейчас оно не прикрыло бы и куклы Барби.

По иронии, слезами разразился Морис.

– Весь наш труд! Предполагалось, что это будет счастливейший день твоей жизни, а эта корова…

– Ничего, Морис. – Лили похлопала его по плечу. – Не расстраивайся. – Ей не верилось, что онаутешает его, но так было даже легче. – Должно быть другое решение.

– Конечно, если ты хочешь выглядеть как пугало, – прорыдал Морис.

Фредди согласно кивнул.

– Это точно. Если вы купите что-то в последний момент, то оно будет и выглядеть, словно вы купили его в последний момент.

Лили пожала плечами. Слезами горю не помочь.

– Все равно это лучше, чем идти раздетой или совсем не идти.

Дверь открылась, в щель просунулась голова Берниз Дорбрук.

– Что происходит?

– Ох, мне жаль огорчать вас, Берниз…

Лили перебил Морис, немедленно выложивший всю историю и свои комментарии о подлой личности принцессы Друсил.

Берниз выразила полнейшее согласие:

– Я предупреждала Лили о ее злобности.

Высказанное замечание положило начало бурному обсуждению мерзости Друсил, глупости ее дочери и безнадежности их попыток свести леди Пенелопу с принцем Конрадом. Участвовали Берниз, Фредди и Морис.

– Прошу прощения, – вступала Лили, – я присоединяюсь к высказанным мнениям, но ситуация такова, что через сорок пять минут мне отправляться на бал, а надеть нечего.

– О, не волнуйся об этом, – сказала Берниз. – Пошли, у меня кое-что найдется. Я надевала его на вручение наград Академии в 1958 году. Мой муж тогда награду не завоевал… – Она вздохнула. – Но платье изумительное. От Валентино.

Морис и Фредди обменялись оживившимися взглядами и разом начали подталкивать Лили по направлению к номеру Берниз.

Когда, переодевшись, Лили появилась перед своими судьями, три рта разом открылись.

– Ты выглядишь… прелестно, – сумел выговорить Морис.

– Очаровательно, – присоединился к нему Фредди.

– Милая, если б я так же выглядела в этом платье, той ночью я отправилась бы домой с Кэрри Грантом, – добавила Берниз, не скрывая выступивших слез.

– Спасибо, – сказала Лили, сама во власти бурных эмоций. – Всем вам. Берниз, прямо не знаю, что бы я делала, не загляни вы в номер. – Она шмыгнула носом, потом выпрямилась. – Но времени разводить нюни нет, у меня полчаса до того, как принц за мной зайдет. Фредди, сотвори чудо с моими волосами, сумеешь?

– Спрашиваешь!

Все гурьбой отправились в комнату, где она готовилась к выходу, и через двадцать минут преображение было полным. Никогда в жизни Лили не ощущала себя такой красивой.

К моменту, когда Конрад постучал в дверь. Лили не страшны были никакие фотографы.

При виде девушки голубые глаза принца просияли.

– Вы выглядите потрясающе, – сказал он. Фредди, Морис и Берниз с энтузиазмом закивали. – Никогда не видел женщины красивее.

Лили ощутила, что краснеет.

– Не совсем правда, но спасибо за комплимент. Вы готовы?

– Я бы предпочел остаться тут и просто глядеть на вас, – с улыбкой сказал Конрад.

Лили услышала, как одновременно вздохнулиФредди и Морис, стоявшие и отдалении.

Она сделала большие глаза.

– Ну же, пошли, пока я не превратилась в тыкву. – И двинулась мимо него, но внезапно остановилась. – Ой, нет!

– Что такое? – спросил Конрад. Девушка приподняла платье.

– Туфли, которые предполагалось надеть с другим платьем, сейчас будут смотреться нелепо.

– Какой размер вы носите? – быстро спросил Морис Берниз. – Шестой? – с надеждой взглянул он на Лили.

Та покачала головой.

– Восьмой. Но ничего. Можно остановиться у магазина уцененных товаров по дороге.

– Уцененных товаров! – с ужасом повторил Морис.

Лили выстрелила в него взглядом.

– Они нужны мне лишь на одну ночь, да и нет времени на походы по магазинам. Перебьюсь. – Трудно поверить, как часто этим вечером ей приходится утешать Мориса! – Честно, ты волнуешься больше меня!

Конрад провел ее к ожидающему лимузину и лично открыл дверь, прогнав шофера. Взглянув на босые ноги Лили, спросил:

– Может, поедем лучше в аэропорт и отправимся на Гавайи?

Она вздохнула.

– Не шутите о Гавайях в присутствии девушки, выросшей в Бруклине, ваше высочество. В ноябре можно лишь мечтать о тепле. Или холоде. Что угодно, лишь бы не мерзкий морозящий дождь, что вечно бывает у нас в это время года.

– Я с радостью заберу вас отсюда, – сказал Конрад. – Куда только захотите.

Кровь бросилась ей в лицо. Она не знала, серьезно он говорит или нет, но момент был настолько драгоценен, что не хотелось отравлять его, спрашивая.

Нынешняя ночь – ночь сказочная, и она только начинается.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Несколько минут спустя они подъехали к обувному. Машина плавно затормозила.

– Я сейчас. – Лили обернулась к Конраду.

Тот вытащил бумажник.

– Разрешите мне по крайней мере…

– Забудьте. – Она фыркнула. – У вас не найдется достаточно мелких купюр. – И убежала, чтобы через пять минут вернуться с дешевыми, но вполне приемлемыми черными туфельками на ремешках. Какая разница, никто на них и не посмотрит.

Конрад одобрительно кивнул, потом велел водителю ехать.

Был уже конец ноября. Лили впервые заметила в городе праздничные огни и оживление, знаменующие приближение Рождества.

– Не желаете шампанского? – спросил Конрад.

Первым побуждением Лили было отказаться, сославшись на необходимость сохранять ясную голову, но праздничное настроение передалось и ей.

– С удовольствием.

Он налил, передал ей бокал.

– За чудесную ночь.

Девушке стало весело. Нельзя всегда быть серьезной, сказала она себе. Иногда следует позволить себе радоваться жизни.

Конечно, куда легче, когда рядом кто-то есть. Кто-то, преследующий те же цели. Как сейчас у них с Конрадом. У них общая цель: сделать этот вечер удачным. Так и в счастливом браке должно быть.

Лили снова отпила шампанского и посмотрела на Конрада.

А таким, подумала она, не слушая возражения внутреннего голоса, должен быть хороший муж. Присутствовать, но не давить, помогать, но не навязывать, поддерживать, а не душить. И, превыше всего, умеющий быть благодарным. Конрад так часто в последние дни хвалил ее! Ей будет не хватать этого в дальнейшем.

Уже завтра…

У нее есть одна ночь. Одна ночь на сказку.

Водитель затормозил. Лили была изумлена количеством фотографов, ожидающих у – да, точно! – красного ковра.

На сей раз Конрад подождал, позволив водителю открыть дверь и ободряюще улыбнулся Лили. – Так принято, – пояснил он.

Она рассмеялась и последовала за ним в бесчисленные вспышки света.

Лили, непривыкшую к подобному приему, они просто ослепили. Конрад придерживал ее за руку, и она поняла, что не в состоянии ориентироваться из-за ослепительного блеска вокруг.

– Ты привыкнешь, – прошептал он. – К счастью, такие случаи бывают не часто.

На пороге они задержались, Конрад ответил на вопросы. Лили придерживалась своей роли, стоя рядом с ним, пока он сводил ответ на практически любой вопрос к цели сегодняшнего события. Ей оставалось только восхищаться его способности изворачиваться.

Брешь в его обороне обнаружилась лишь однажды, когда один из журналистов спросил:

– С вами будущая принцесса Белории?

Конрад заглянул ей в глаза и просто ответил:

– Из нее получится прекрасная принцесса.

Лили окаменела. Ей пришлось снова и снова напоминать себе, что все здесь – сплошное притворство.

Уже в зале – среди огней, цветов и гостей, многие из которых были важными шишками в своих областях, – время полетело незаметно'. Конрад продолжал покровительственно придерживать Лили за плечо, пока они перемещались от одной группы к другой, обсуждая цель собрания, пожертвования и успехи работы фонда.

В какой-то момент Конрад остановился и прошептал Лили:

– Что ты притихла?

Внезапное обращение на «ты» вдруг показалосьЛили само собой разумеющимся.

– От благоговения, – честно призналась она. Ты творишь чудеса.

Он рассмеялся.

– Не уверен, что это правда. В любом случае говори спокойно. Или молчи. Как хочешь. Я горжусь, что ты рядом со мной, что бы ты ни делала.

Сердце девушки болезненно дрогнуло, но вечер шел своим чередом, люди начали и ей задавать вопросы. Уклоняясь от нежелательных откровений, ей пришлось мобилизовать свой опыт менеджера. Но единственное, о чем она могла думать всерьез, был Конрад.

В десять заиграл оркестр. Конрад вдруг сказал:

– Наш выход.

Это Лили не предусмотрела.

– Выход? – испуганно переспросила она.

– Танец.

– Чего я и боялась. Я не танцую.

– Ты словно приросла к полу.

– Да я серьезно! Я действительно не умею танцевать!

Он тронул ее за щеку, заглянул в глаза.

– Ничего. Пойдем со мной. – Взял ее за руку и вывел на террасу, глядящую на расстилающийся внизу город. – Не холодно? – Принц обнял ее.

– Вовсе нет, – ответила Лили правду.

В его объятиях ей было жарко, словно в летний полдень.

Дверь осталась приоткрытой, и звуки музыки доносились до них. Конрад взял ее руку и положил себе на плечо.

– Это просто. Вперед, – он шагнул вперед, она следом, – назад. Вбок – обратно. Замечательно. Еще разок. Вперед, назад, вбок, обратно.

Они танцевали, одни на террасе, в стылом ноябрьском воздухе, и им сияли огни Нью-Йорка.

Музыка затихла, и Конрад похвалил Лили:

– Ты быстро учишься. Готова пойти в залу?

Она бы предпочла оставаться здесь и час и другой, вместо того, чтобы выступать перед столькими людьми, но – положение обязывает.

– Конечно.

Он взял ее за руку и повел обратно в танцевальный зал.

Стоило им появиться, как в толпе начали аплодировать, вначале тихо, а потом все громче.

Конрад поклонился дирижеру, и музыка началась снова. Он повел Лили в танце, и они танцевали, пока их пару не разбил незнакомый ей человек. Следующий час так и пролетел – Лили и Конрад искали друг друга, но протокол позволял любому просто подойти и разделить их.

Лили начала привыкать и уже ждала следующей возможности встретиться с Конрадом в танце, когда ей помахал из толпы один из ее коллег, Сиин.

Встревоженная, она подошла к нему. Из «Мончклэ» за ней могли прислать только в экстренном случае.

– Тебе надо идти, – прошептал Сиин Лили. – Срочно.

Лили оглянулась на Конрада, танцующего с пожилой дамой, и подумала, что успеет справиться с возникшей проблемой и вернуться, пока ее не хватятся.

– Что случилось? – спросила она.

– Пошли со мной, – Сиин вел ее к центральной лестнице. – Это недолго.

Ей стало не по себе.

– Сиин, что происходит? Что-то произошло в гостинице?

Он воровато огляделся по сторонам и открыл дверь.

– Сюда.

– Что случилось? – повторила Лили, но он молча закрыл за ней дверь.

– Мне очень жаль, – послышалось с другой стороны двери. – Но если постояльцы чего-то просят, мы должны выполнять, верно?

– Сиин! – Она попыталась повернуть ручку. Заперто! – Сиин, что ты делаешь? Разве постояльцы просили об этом? Открой дверь!

– Не могу.

– Почему?

– Потому что принцесса Друсил приказала. Мне очень жаль, но она обещала хорошо заплатить, а у меня семья, трое детей, о них надо заботиться.

– Сиин, выпусти меня немедленно или ты вообще лишишься работы!

– Пожалуйста, постарайся понять, Лили, – попросил он. – Ничего личного тут нет.

Девушка попыталась нащупать выключатель. Ничего не нашла. Единственное, что можно было понять, – она оказалась в какой-то крохотной кладовке.

– Сиин! – крикнула она. – Еще не поздно все исправить. Просто открой дверь.

– Перебьешься, – сказал Сиин, и Лили услышала удаляющиеся шаги.

Лили прижалась к двери. Эта комната – не тюрьма, во всяком случае не планировалась как тюрьма, значит, тут нет каких-нибудь хитрых приспособлений против побега. Вероятно, это просто гардеробная. Девушка подняла глаза, постепенно привыкающие к тусклому освещению, и заметила фрамугу, находящуюся высоко над дверью.

То, что надо!

Если удастся найти в темноте какие-нибудь подручные средства, то можно выбраться через фрамугу. Она поискала на ощупь и наткнулась на жесткую картонную коробку. С некоторым усилием перевернула ее вверх дном и встала на нее.

Вес коробка держала удовлетворительно, но приблизила ее к окну все же недостаточно. Лили снова начала шарить вокруг, и тут ей повезло обнаружился пластмассовый ящик. Очень тяжелый, поэтому пришлось вытряхнуть все содержимое перед тем, как подтащить его к коробке и водрузить наверх.

Забраться на сооруженную пирамиду было непросто. Девушка подоткнула платье повыше, больше волнуясь о его сохранности, чем о себе.

Когда стало ясно, что и выбраться и сохранить платье одновременно невозможно, она снова спрыгнула вниз и сняла платье, а потом опять забралась наверх, держа его в руке.

Лили наполовину торчала из фрамуги, когда услышала, что кто-то объявил через микрофон:

– А теперь, дамы и господа, его высочество принц Конрад из Белории!

И гром аплодисментов.

Лили застыла. Следует подумать об осторожности и ради него тоже. Нельзя компрометировать принца, свалившись в толпу в одном белье и туфлях.

Аккуратно, прислушиваясь к каждому звуку, она выбралась из окна.

К счастью, вокруг никого не оказалось, когда Лили плюхнулась вниз, но лишь только она натянула платье, появилась принцесса Друсил.

– Выбралась все же, тварь!..

– Принц Конрад навряд ли посмотрит сквозь пальцы на сделанное вами.

– Принц Конрад навряд ли посмотрит сквозь пальцы на сделанное, тобой, паршивка, если ты вынудишь меня обнародовать эту запись. – И извлекла откуда-то диктофон. С самодовольным видом нажала на кнопку, послышались голоса Лили и Конрада.

–  У меня есть для вас предложение.

– Предложение? Какое?

– Пожалуйста, присядьте на минутку и хорошенько подумайте, прежде чем дать ответ.

– Вы заставляете меня слегка нервничать, ваше высочество.

– Вижу. Л я думал, вы из тех, кто никогда не нервничает.

– При обычных обстоятельствах не нервничаю. Так что, может, вам стоит побыстрее сказать, что у вас на уме?.

–  Мне требуется женщина, изобразившая бы мою подружку на эту неделю. Некто, чье имя пресса могла бы обсуждать в смысле… любовного интереса.

– Вы просите меня подобрать вам… наемную сопровождающую?

Принцесса Друсил выключила магнитофон.

– Хотите послушать дальше?

– Нет.

– Теперь так. – Друсил убрала проигрыватель. – Если запись выйдет наружу, принц окажется в весьма сложном положении.

Вероятно, мысленно согласилась Лили.

– Как вам удалось вторично поставить в номере жучок?

– Ваш приятель Сиин был чрезвычайно услужлив. Чрезвычайно.

– Неужели вы способны так скомпрометировать вашего пасынка? – спросила Лили. – Вырванная из контекста, запись звучит чудовищно.

– В контексте резонанс будет не тот. Но если ты немедленно уберешься, возможно, я об этом забуду.

– А если нет?

– Внизу ждет голодный репортер в лице мисс Каролины Хортон. Выбор за тобой. Так что?

Конрад подошел к микрофону и произнес краткую речь, превознося заслуги отца. Речь готовилась заранее, так что слова подбирать ему не пришлось, но мысли его витали там, где сейчас пребывала его дама. Он высматривал в толпе Лили и не находил, и чем больше времени проходило, тем сильнее он беспокоился, что она ушла.

Делая необходимые заявления, он пытался игнорировать тот факт, что единственная женщина, которая ему небезразлична, видимо, бросила его.

Так забудь думать, приказывал он себе. Еще одно доказательство, что женщин ему не надо. Ничего не будет мешать ему сосредоточиться на более важных проблемах, на том же фонде, к примеру.

Получив заслуженные аплодисменты, он сошел с трибуны. Немедленно к нему подошла Друсил с леди Пенелопой и другой дамой, представившейся как «писательница Каролина Хортон». Он перекинулся с каждой несколькими фразами, а когда Каролина спросила, где дама, с которой он приехал, отговорился тем, что она пошла в дамскую комнату «попудрить нос».

– Уехала, вы хотите сказать? – пораженно осведомилась мисс Хортон.

Конрад замялся, а потом решил оставить все как есть. Какой смысл спорить? Лучше притвориться, что великолепно проводит время. Можно пообщаться со всеми, оставив у окружающих приятное впечатление.

Но исчезновение Лили не давало ему покоя. Он никогда не думал, что так расстроится.

Поэтому, когда он заметил Лили, появившуюся со стороны лестницы, со сбившейся прической и в помятом платье, мысли у него возникли совсем не благостные.

Подойдя к ней, он взял ее под руку, выводя на свет.

– Где ты была?

– Мне надо идти, – ответила она. – Это была ошибка.

– Но, Лили, о чем ты говоришь?

– Идея оказалась не самой лучшей, – девушка пыталась сдержать слезы. – Возвращайся к гостям. Это куда важнее нашего разговора.

– Не уверен.

– Поверь мне.

– Ладно, только…

Лили отчаянно замотала головой.

– Мне надо идти. Но я искренне желаю тебе максимум удачи с этим балом. – Приподняв подол, она поспешила к выходу.

– Погоди! – Он перехватил ее за руку. – Мне надо, чтобы ты осталась.

– Нет, не надо! – Вырвавшись, девушка бросилась прочь.

Конрад мог поклясться, что заметил слезы в ее глазах.

– Лили, подожди! – Он побежал за ней, но Лили сильно опередила его за время его глупых колебаний.

Уже в самом низу лестницы она споткнулась и потеряла туфлю. Остановилась ненадолго, чтобы скинуть и вторую, и села в подъехавшее такси.

– Лили!

Конрад бежал сзади, призывая ее остановиться, но никто не внял его мольбам.

В результате ему остались туфелька и разбитое сердце в придачу.

Лили велела таксисту везти ее прямо домой в Бруклин. Цена ей была безразлична, запроси он хоть сто долларов. Ей требовалось попасть домой и снова стать собой.