Текст книги "Если туфелька впору"

Автор книги: Элизабет Харбисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Лили вымученно улыбнулась.

– Да, слухи верны. Его высочество наверху.

– О! – Берниз захлопала в ладоши. – Вижу, ты нашла его интересным! Рассказывай все, что знаешь!

– Миссис Дорбрук, – улыбнулась Лили энтузиазму пожилой женщины, – я вовсе не интересуюсь принцем Конрадом.

Берниз Дорбрук шевельнула бровями и внимательно оглядела Лили.

– Я знаю тебя пять лет, моя милая. Никогда мне еще не приходилось наблюдать у тебя раздражения хоть кем-то. Принц Конрад же не пробыл здесь и двадцати четырех часов, а уже успел тебя разозлить. – Она лукаво подмигнула. – В моем понимании это означает «интересует».

Боже мой, она права! Лили действительно почти никогда не реагировала на чужие выходки, особенно постояльцев гостиницы. Что в принце Конраде такое, что выводит ее из себя? Какая-то чушь. И, откровенно говоря, время нервничать она выбрала неподходящее, раз хочет помочь Герарду, а Герард считает визит принца крупным успехом для дела.

– Он так же хорошо выглядит, как на фотографиях? – нетерпеливо спрашивала Берниз. – Высокий, смуглый и обаятельный?

– Он… – Отрицать не приходится. Высокий, смуглый и излишне обаятельный. – Все в наличии.

– А какие глаза!.. – сказала Берниз и тяжко вздохнула. – Такие же голубые, как у Пола Ньюмена.

Лили прыснула.

– Может быть. Почти. Но, поверьте мне, при этом он просто самодовольный индюк.

– Мм, как раз в моем вкусе, – Берниз ухмыльнулась и закатила глаза. – И мне случайно стало известно, я не одна такая.

Лили улыбнулась в ответ.

– Нет, вероятно, не одна.

– Много лет назад я знала его отца…

– И какой он был? – Теперь Лили заинтересовалась.

– Удивительно милый человек. Не такой очаровашка, как сынок, – она сделала паузу, чтобы хмыкнуть, – не фотомодель, точно, но такой добросердечный, что вы и думать забывали о его внешности. Обо всех заботился, в особенности о непривилегированных. Просто поразительно!

Любопытство взыграло в Лили с новой силой.

– А жену его вы знали?

– Плохо, – Берниз печально качнула головой. – Очень тихая женщина, поддерживала своего мужа, любила ребенка, но на публике больше молчала. Я всегда думала, что она, должно быть, больна. Слабое сердце. Когда она вскоре умерла, не могу сказать, что я была удивлена.

– Как грустно. – Лили прищелкнула языком. – У меня ощущение, что сын сильно бы выиграл, будь у него возможность подольше пожить с матерью. У него было бы больше уважения к женщинам.

Берниз прищурилась:

– Следовательно, он доставил тебе кучу хлопот, а, милочка?

– Массу.

– Ага!

Лили нахмурилась на замечание женщины.

– Что означает «ага»? Вы имеете в виду что-то конкретное?

– Я? – Берниз приложила руку к груди, изображая изумление. – Что ты, нет, моя дорогая! Я всего лишь сделала… ну, маленькое наблюдение.

– Что же за наблюдение?

Миссис Дорбрук непринужденно пожала плечами.

– Что из тебя вышла бы прелестная принцесса.

Если бы Лили в этот момент пила, она точно бы поперхнулась.

– Прелестная что?

– Ты отлично слышала. Прелестная принцесса. – Берниз склонила голову к плечу. – Скажем, принцесса Лили из Белории.

Лили подавилась смехом.

– Ой, не надо! Поверьте мне, ставить на это не стоит. Если неделя для меня не закончится помещением в тюрьму за убийство, я буду полностью удовлетворена.

– Видишь? – Берниз ткнула в нее пальцем. – Вот откуда я знаю. Я никогда не выходила замуж за человека, которого предварительно не желала убить. Верный признак действительно страстных отношений.

– Ой, Берниз! – Лили подошла к собеседнице, положила руку ей на плечо и нежно сжала. – Какая вы насмешница. Но, поверьте мне, в данном случае не будет ни убийства, ни свадьбы. А когда этот наглец покинет нашу гостиницу, я буду прыгать от радости.

– Увидим, – оживленно ответила Берниз. – Держи меня в курсе. Я обожаю сплетни об особах королевской крови.

– К сожалению, не вы одна, – проговорила Лили и рассказала о фотографах, вставших лагерем около гостиницы в надежде получить снимки Бритни Оливер и принца Конрада. – Боюсь, что Бритни окажется не единственной потенциальной принцессой, что будут тут вертеться.

– Возможно, так, – согласилась Берниз, потом посерьезнела и добавила: – Тебе предстоит разбираться с зубастой рыбкой.

Лили удивилась.

– Что, вы имеете в виду принца Конрада?

– Нет, – отмахнулась Берниз. – Я имею в виду принцессу Друсил. Или, – она помедлила, словно ожидая барабанной дроби, – Друсил Герморенко, как ее называли в мое время.

Лили снова удивилась.

– Вы знали ее?

– Достаточно, чтобы оценить ее твердолобость, она ею отличалась даже пятьдесят лет назад. У нее замашки королевы. Если мои воспоминания верны, она никогда не считала титул принцессы достаточно значимым для себя.

Излагаемые сведения поневоле захватывали Лили.

– Даже так?

Берниз кивнула.

– Присматривай за этой особой. Поверь мне на слово, не следует вставать на пути у Друсил Герморенко.

На следующий день Лили начала понимать, что Берниз подразумевала под тяжелым характером мачехи принца Конрада.

Ее день начался с требования принцессы Друсил связаться с чрезвычайно популярным парикмахером и вызвать его в гостиницу сделать прически ей самой и ее дочери. Цена, сказала принцесса, значения не имеет, и лишь последняя фраза подвигла Франкоиза Лабье выразить через секретаря свое согласие.

Не успела Лили совершить это маленькое чудо, как из номера принцессы пришел следующий запрос – прислать немедленно вторую горничную, чтобы стерла единственное пятнышко грязи, «безалаберно» оставленное первой горничной под дверной ручкой.

Не стоило выяснять, каким образом Друсил удалось обнаружить это пятно, но Лили сильно подозревала, что она специально его выискивала.

Так и пошло. Казалось, всякий раз, когда в номере принцессы появлялась очередная проблема, вызов принимала Лили. К вечеру она начала подумывать, что неплохо было бы спрятаться куда-нибудь от следующего требования принцессы.

Но на линии оказалась не принцесса. Принц Конрад.

– Зайдите, пожалуйста, в мой номер.

– Что такое? – спросила она.

– Тут возникла одна деликатная проблема. Мне надо поговорить с вами наедине.

Лили помедлила, испуганная его тоном, потом ответила:

– Хорошо, сейчас буду.

Проходя холл, она заметила регистрирующуюся у стойки женщину с лошадиным лицом, которая могла быть только леди Пенелопой. Услышав же ее характерный акцент, отличающий лиц высшего общества, она уже не сомневалась, что такой выговор может быть только у дочери герцога.

Так вот кого принцесса Друсил приберегла для принца Конрада! – промелькнуло у Лили в голове.

Довольно странная пара получится. Конечно, леди Пенелопа может обладать нежной душой, но внутренний инстинкт подсказывал Лили, что она не из тех женщин, которые могут привлечь внимание принца Конрада. Там понадобятся внешность, обаяние и еще много чего. Правда, Лили сама не знала, на чем основаны ее выводы.

Но была уверена, что права.

Лили вошла в лифт, продолжая размышлять о подробностях подслушанного ею разговора между принцессой Друсил и журналисткой. Чего добивается мачеха Конрада? И от кого следует все скрывать, если разговор предполагается опубликовать в газете?

Количество тайн, которые Лили следовало хранить относительно всего двух постояльцев гостиницы, повергало ее в ужас. Конечно, это часть ее работы. Ей уже приходилось, например, обслуживать мужей и жен, одновременно проживавших в гостинице, не ставя каждого в известность о присутствии другого в комнате на соседнем этаже.

И все-таки тут нечто иное. Нечто… более сложное.

Она стукнула в дверь принца Конрада, он открыл почти немедленно. Вместо приветствия вытащил из кармана какой-то предмет и сказал:

– Это было в люстре.

– А что это?

Принц швырнул вещичку на стол, она покатилась и упала на пол.

– Микрофон, – пояснил он. – То, что вы называете «жучок».

– Жучок? – недоверчиво переспросила она. – Подслушивающее устройство? – Немыслимо.

– Именно. Какая-то фантастика.

– Кто-то прослушивает комнату?

Он резко обернулся к ней.

– Разве вы ничего об этом не знаете?

– Конечно, не знаю. Зачем кому-то прослушивать вашу комнату?

– Я надеялся, вы мне объясните.

– Понятия не имею.

Принц кивнул.

– К сожалению, именно такого ответа я и ждал.

Удивление Лили переросло в подозрение. Конрад не спрашивает ее, знает ли она что-нибудь, он спрашивает, что она знает.

Оборот самый неблагоприятный.

– Что вы предполагаете? – осторожно спросила она.

– Что некто поставил микрофон в моем номере этой предположительно безопасной гостиницы, из чего я делаю очевидное предположение, что гостиница отнюдь не безопасна.

– Это безопасная гостиница.

– Очевидно, что за произошедшее ответственен кто-то из персонала. – Он пристально взглянул ей в глаза.

Лили мгновенно поняла намек.

– Вы имеете в виду кого-то конкретно?

Принц поднял брови.

– Две ночи назад, почти сразу после того, как вы зашли в номер и увидели мисс Оливер, фотографы были поставлены в известность, что она здесь.

– Это верно, но мы уже…

– А сегодня этот дилетантский образец шпионского оборудования выпал из люстры прямо мне в завтрак. – Конрад говорил жестко, но пока сдерживался. – Я могу поверить, что репортеры являлись попыткой саморекламы мисс Оливер, но это… В мою комнату нет доступа никому, кроме меня самого и персонала гостиницы.

И мисс Оливер, мысленно добавила Лили, но оставила свои соображения при себе. Она не может обвинять мисс Оливер, только чтобы снять подозрение с себя, и уж определенно не имеет доказательств причастности Бритни Оливер к происшествию. Да и какая у той выгода?

– Итак? – спросил Конрад.

– Что – итак? О чем вы меня спрашиваете?

Он нетерпеливо поморщился.

– Я спрашиваю, есть у вас приемлемое объяснение случившемуся?

– Я… – Лили заморгала. Можно весь день изобретать объяснения, но они так и останутся предположениями. Доказательств нет. И хотя любой дурак легко разобрался бы с глупейшим спектаклем Бритни Оливер, Лили не смела утверждать, что та может зайти настолько далеко, чтобы ставить жучки.

Зачем ей?

И вообще, зачем кому-то другому? Кто может быть заинтересованным лицом? Возможно, журналист. Каролина Хортон? Но опять же, нельзя уверенно утверждать, что разговор, подслушанный в номере у принцессы Друсил, как-то связан с прослушиванием номера принца.

Кстати, Лили в принципе не может повторять ничего из услышанного разговора, потому что ее работа требует тактичности, запрещая предавать огласке разговоры, которые люди ведут у себя в комнатах.

Что бы они ни говорили.

Так что придется держать свои подозрения при себе, даже с риском самой превратиться в обвиняемую.

– Вы – что? – потребовал принц, испепеляя ее своими голубыми глазами.

– Я сожалею, но нет, у меня нет объяснения случившемуся, – сказала Лили, пытаясь подавить обиду. Обижаться тебе не положено, напомнила она себе.

Тем более теперь, когда Герард направил все силы на спасение бизнеса, ей нельзя препираться с его самыми видными гостями;

– Я не понимаю, как он мог тут оказаться, – закончила она кротко.

Конрад покачал головой.

– Тогда в лучшем случае у вас имеются проблемы с охраной.

Лили выпрямилась.

– А в худшем?

– В худшем – кто-то тут ведет нечестную игру.

Улыбаясь пришедшей мысли, принц поднялся и подошел к окну, взглянув на шумную улицу внизу.

Нью-Йорк – нескучное место, полное жизни и истории. Вначале город его очаровал, но позднее он обнаружил, что скучает по тихим городкам Белории. Особенно сейчас, с приближением рождественских праздников. Ему недоставало запаха елей, окружавших дворец, крыш, с ноября по апрель покрытых снегом.

Будучи моложе, он не ценил красоты родной земли. Куда больше ему нравились местные лыжные курорты, кишащие миленькими девочками, слетающимися со всего света, чтобы насладиться великолепными лыжными трассами Белории. Страстные заявления отца относительно чудес Белории проносились мимо его ушей, хотя еще сейчас он мог слышать эхо тех восторгов. Теперь он понимал, насколько был прав отец.

Конрад никогда ничем страстно не увлекался, но уважал отца и желал почтить его память. Оптимальный путь для этого – стать хорошим главой государства и постараться по возможности привлечь внимание к отцовским благотворительным начинаниям.

И внимание должно быть нужного толка. Никаких больше историй о «принце-ловеласе». Следует привлекать внимание с умом, отрицательного персонажа он тоже играть больше не должен.

При таком раскладе места для людей типа Бритни Оливер рядом с ним не остается. Одно время он находил ее достаточно привлекательной, хотя и недалекой. Но теперь сознавал, – следует быть куда внимательнее к тому, с кем его видят и к каким выводам приходят. Бритни несомненно желала привлечь внимание к себе, причем любой ценой, а значит – не остановилась бы перед скандалом, связавшим бы ее и принца Конрада.

Такого допустить нельзя, вот почему он попросил Лили Тилден удерживать Бритни на расстоянии.

Тем не менее нельзя отрицать – основная идея Бритни великолепна. Ничто так не интересует прессу, как романтические истории. Так было всегда. Бритни желала бы использовать подобную историю, чтобы подправить ситуацию со своей карьерой, а Конрад может воспользоваться вниманием того же рода, возбуждая интерес к работам отца.

Конечно, он предпочитал другой путь, но возможности ограничены. Конрад знал, что изначально людям в нем интересны его возраст, статус холостяка и титул. И потому он может говорить до посинения, но пока рядом с ним не будет никого, кому пресса не могла бы приклеить ярлык «будущей принцессы Белории», особого внимания ему не видать.

Вздохнув, он отвернулся от окна, изучая теперь почти аскетическую обстановку гостиной, которой в ближайшие дни предстояло стать его базой. Забавно, насколько место кажется знакомым – очень может быть, что декоратор у него был тот же, что и потрудившийся во дворце Белории двести лет назад. Мебель и стены – из темного дерева, на стенах – написанные маслом пейзажи.

И удобно, и красиво.

Он подошел к бару, достал холодную минеральную воду. Отвернул крышку и бросил ее в мусорную корзинку на том конце комнаты. Попал. Улыбнулся своей маленькой удаче.

Но улыбка померкла, стоило вспомнить о цели его миссии и сложностях ее осуществления. Следует разработать, план оптимального решения проблемы.

Он потягивал воду, и план постепенно вырисовывался у него в голове.

Если пресса желает знать о его романтических увлечениях, можно им что-нибудь подкинуть – чтобы было чем заняться. Следует создать иллюзию легкого – но не скандального – флирта. А внимание, полученное таким образом, легко можно связать с задачами благотворительности.

Но какая женщина подойдет для такой роли?

Бритни Оливер отпадает. Она прежде всего будет озабочена тем, чтобы заметили ее лично. Нелестные слухи ее не беспокоят, пока она хорошо выглядит на фотографиях и ее имя правильно написано.

Нет, требуется кто-то привлекательный, но с запросами пониже. Кто-то, не озабоченный проблемами собственной славы. Кто привык общаться с прессой и останется спокойным в стрессовой ситуации.

Ему нужен кто-то типа Лили Тилден.

Следующие пару дней Лили заметила некоторые странности в поведении королевских особ.

Принцесса Друсил и леди Энн делали все возможное, чтобы поместить леди Пенелопу на пути принца Конрада.

Стоило машине принца припарковаться перед подъездом, как в коридоре возникала леди Пенелопа, бестолково вышагивающая туда-сюда по коридору вплоть до появления принца. Как бы случайно столкнувшись наконец с ним, леди Пенелопа начинала задавать вопросы о знаменитых музеях и тому подобном. Каждый раз он осторожно освобождался от нее, предлагая обратиться к Лили, Энди или Карен, а еще лучше сесть в такси и попросить водителя отвезти ее в нужное место.

Всякий раз повторялось одно и то же – ее мягко отстраняли в сторону, но она продолжала появляться, как стеснительный ребенок, подталкиваемый на сцену матерью.

Когда однажды вечером принц Конрад заказал ужин, принцесса Друсил. ухитрилась убедить бедного, запуганного официанта, что Конрад собирается присоединиться к ней, леди Энн и леди Пенелопе в ееномере, поэтому ужин следует накрыть там. Когда Конрад решил узнать, почему так долго приходится ждать, бедный парень сообщил ему об инструкциях, полученных от его мачехи.

Этот маленький фокус едва не вылился в увольнение официанта. Спасло его только вмешательство Лили, объяснившей принцу, что он новенький и не знал о коварстве принцессы Друсил.

А уж когда Конрад проинформировал Лили, что леди Пенелопа вместе с принцессой Друсил и леди Энн заявилась в ресторан, где у него был назначен обед с группой активистов фонда, она стала понимать, что происходит.

Леди Пенелопа и компания оказывались там, где должен был появиться принц, всякий раз, когда он либо звонил из своего номера, либо с кем-то там разговаривал.

И хотя откровение снизошло на нее ранним утром, Лили отправилась к номеру принца и громко постучала в дверь.

– Это пожарная тревога? – спросил принц, протирая глаза.

– Боюсь, хуже, – сказала она. Достала из кармана ключ и прошептала – Можете на минутку пройти со мной?

– Куда? – спросил он, хотя уже шел.

Приложив палец к губам, она провела его в свободную комнату на противоположном конце коридора. Оглянувшись по сторонам, открыла дверь и ввела его внутрь.

– Должен признаться, мисс Тилден, что не ждал от вас такой прямолинейности.

Лили вспыхнула, но, взглянув на него, поняла, что он шутит.

– Очень смешно.

– Скажите мне, что мы тут делаем?

– У меня есть для вас кое-какие неприятные новости, – осторожно начала Лили. – Я понимаю, что, сообщая их вам, рискую потерять работу, но, если их не сообщить, то и я, и кто-нибудь еще тоже вполне может потерять работу.

Конрад был в полном недоумении.

– Ну и?..

– Так вот. Вы помните день, когда нашли микрофон у себя в комнате?

Он поджал губы и начал постукивать себя по подбородку, изображая кропотливую работу мысли,

– Хмм… вроде помню.

– Хорошо, хорошо, конечно помните. – Лили постаралась успокоить разыгравшиеся нервы. – Думаю, я установила, кто тому виной.

– Вы считаете, что за этим стоит жена моего отца.

– Мне казалось, принцесса Друсил и леди Энн могут быть причастны к… – Она замерла. – Что вы сказали?

Конрад кивнул.

– Всякий раз, как я вызываю машину или заказываю столик в ресторане, они тут как тут.

– Да, – послушно согласилась Лили. – Значит, вы тоже считаете, что это они?

– Совершенно верно.

Какое облегчение слышать его согласие! Сообщать ему, что его собственная семья за ним шпионит, было сопряжено с некоторым риском, но сделать это было необходимо.

– Надо проверить комнату, – сказала Лили. – Я знаю парня, который сумеет…

– Это уже сделано.

– Уже? – Она открыла рот. – Когда?

– Этой ночью. Я кое-кого приглашал после того, как мои надзирательницы отошли ко сну.

– О. – Роль отважной героини на поверку оказалась действиями последней растяпы. – Ладно. Очень хорошо.

Конрад кивнул.

– Спасибо за беспокойство, но я действительно хотел бы еще поспать. Я поздно лег.

Лили теперь чувствовала всю неуместность своего любопытства относительно того, где и с кем он был.

– Конечно, – проглотила она свое смущение. – Простите за беспокойство.

Он открыл дверь и вышел в коридор.

– Никакого беспокойства. Хорошая работа, мисс Тилден. Вы отлично потрудились.

– Как и вы.

Он остановился и обернулся к ней, на небритом лице сверкнула озорная улыбка.

– Мы составили бы неплохую команду детективов. Конрад и Лили.

Она пожала плечами.

– Или Лили и Конрад.

Его улыбка стала шире.

– Вы вздорная девица. Надо сказать, мне не приходилось раньше встречать таких, как вы.

– Вы, верно, счастливы этим.

Принц некоторое время размышлял, потом кивнул.

– Думаю, да.

На какое-то мгновение она расстроилась, но он тут же добавил:

– Но еще более я счастлив, что все-таки встретил одну-единственную.

Одну-единственную. Сердце Лили оборвалось. Как странно!

Она поспешила скрыть свое смущение.

– Со своей стороны скажу, что я рада познакомиться с единственным в мире упрямым и нахальным принцем.

Теперь Конрад открыто смеялся.

– Не будьте так уверены. Мы повсюду. Вы более уникальны, чем я.

И снова ее сердце дрогнуло.

Собственная реакция начала ее злить.

– Ладно, вот и ваша комната, – сказала Лили, указывая на дверь. – Сожалею, что разбудила вас попусту.

– Напротив, мисс Тилден. Я получил громадное удовольствие, общаясь с вами. – Он слегка поклонился. – Прошу, будите меня в любое время. У меня случаются куда менее приятные пробуждения.

Лили не посмела спросить, что он имеет в виду. Легко догадаться. Вместо того она торопливо улыбнулась и сказала:

– Дайте мне знать, если будут еще неприятности. У меня есть знакомый, который очень хорошо разбирается в вопросах этого рода, пусть даже вы и справились с проблемой самостоятельно.

– Надеюсь. Но в моем положении все возможно. Скорее всего, мне придется попросить вашего друга прийти и проверить вторично.

– Буду рада вызвать его.

– При необходимости дам вам знать.

Минуту оба смотрели друг на друга, потом Лили сделала шаг назад.

– Спокойной ночи, ваше высочество, – и поспешила по коридору к лестнице, чтобы не стоять у него на виду в ожидании лифта.

– Доброго утра, мисс Тилден.