Текст книги "Парад павлинов"

Автор книги: Элизабет Эштон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Алекс презрительно усмехнулся.

– Любовь и брак – совершенно разные вещи, – произнес он. – Только очень молодые люди пытаются соединить их и чаще всего – с весьма печальными последствиями.

Еще ни разу не испытав настоящей любви, Чармиан не стала возражать ему, хотя была убеждена, что Алекс неправ.

– А вы сами, та petite, еще в том возрасте, чтобы верить в любовь с большой буквы?

– У меня… у меня мало опыта, – запинаясь, сказала Чармиан, – но я всегда считала, что только любовь может быть основой брака.

– Романтическая ерунда! – презрительно бросил он.

– А вы выступаете опекуном вашей сестры? – спросила она, все больше сочувствуя незнакомой девушке.

– Наш отец умер, и теперь я – глава семьи, – не без гордости ответил Алекс; вероятно, он очень серьезно воспринимал свои обязанности по отношению к сестре, – но мы отвлеклись от обсуждения гардероба Алтеи. У меня были причины не брать ее в Париж, а чтобы она не расстраивалась, я купил ей все эти наряды.

«Компенсация, – подумала Чармиан, – но за что? Может, у Алтеи в Париже возлюбленный, и поэтому путь во французскую столицу для нее закрыт? Парень, которого Алекс считает неподходящей партией?» Расхрабрившись после бокала мозельского, Чармиан напрямик спросила Алекса, француз ли он. Он ответил отрицательно, но больше ничего не добавил.

– Тогда кто же вы? – продолжала допытываться она, но он, кажется, не расслышал ее вопроса.

Чармиан с удивлением увидела, что выражение лица ее собеседника совершенно изменилось: его взгляд, обращенный куда-то в сторону, стал мрачен, а на губах появилась язвительная усмешка. Чармиан повернула голову, желая рассмотреть, что привлекло внимание Алекса. В зал ресторана только что вошла женщина, и если Алекс был самым великолепным мужчиной, которого Чармиан когда-либо приходилось встречать, то вошедшая была самой очаровательной женщиной. Белоснежные мраморные плечи и руки оттеняло длинное черное платье из крепа с низким декольте. Высокий разрез, почти до талии, открывал безупречную ногу. У женщины были правильные черты лица и белокурые волосы, уложенные в высокую прическу. Ее большие голубые глаза обрамляли густо накрашенные ресницы. На обнаженной шее красавицы сверкали бриллианты; изысканный наряд дополняли длинные черные перчатки, придававшие всему ее облику элегантность в духе начала прошлого века. Величавые движения дамы напомнили Чармиан богиню из скандинавских саг. Потом девушка узнала, что эта белокурая красавица родом из Швеции. За дамой следовал пожилой мужчина, он нес ее накидку.

– Явление веселой вдовы, – язвительно произнес Алекс. – И одета так, чтобы разить наповал. Но мадам сейчас получит небольшой урок. Никто не смеет оскорблять меня безнаказанно.

Бросив на своего собеседника испуганный взгляд, Чармиан подумала, что он сейчас похож на дикого зверя, изготовившегося к прыжку, точнее, на самца черной пантеры с золотистыми глазами. Ничего не подозревающая красавица двигалась между столиками с величием королевы, все взгляды были обращены к ней. Метрдотель предложил ей свободный столик, но она прошла мимо, направляясь прямо к Алексу. При ее приближении он встал. Гордая красавица была так высока, что их глаза оказались почти на одном уровне.

– Привет, Алекс, – мягко произнесла она.

– Добрый вечер, Хельга, – холодно ответил он. – Какой сюрприз!

Легкое замешательство мелькнуло в голубых глазах женщины.

– Мне казалось, что мы договорились… – голос у нее был низкий, чуть хрипловатый, с заметным, но весьма привлекательным акцентом.

– Ты, должно быть, неправильно поняла меня.

– Ну, все хорошо, что хорошо кончается. – Она повернулась и подозвала своего спутника. – Мы присоединимся к вам.

– Боюсь, это невозможно. Здесь нет места для четверых.

Официант попытался возразить, но Алекс жестом остановил его. При этом Алекс продолжал пристально смотреть на Хельгу, губы его кривились в злорадной усмешке.

– Глупости… – капризным током произнесла блондинка.

– Это не глупости, моя дорогая. Я ужинаю с этой юной дамой и не хочу, чтобы нам мешали.

Хельга перевела взгляд на Чармиан, которую до сих пор не изволила замечать.

– С этой!.. – презрительно воскликнула она.

– Да, с этой дамой. Она очаровательна, не правда ли?

Чармиан была готова сквозь землю провалиться. По какой-то своей причине Алекс использовал ее, чтобы преподать урок этой даме, которая явно ожидала встретить от него совершенно другой прием. По поведению блондинки было понятно, за кого она принимает Чармиан, Девушка хотела встать и покинуть зал, но Алекс встал за ее стулом и положил руку ей на плечо, удерживая на месте.

– Ее зовут Чармиан, – продолжал он. – Вполне подходящее имя для милой и любезной молодой дамы. – Алекс особо выделил эти слова. – Чармиан, это мадам Хельга Петерсен, а рядом с нею – ее тень, полковник Винсент.

Пожилой господин рассердился.

– Если вы пытаетесь оскорбить меня…

– Вовсе нет, друг мой, я просто пытаюсь прояснить ситуацию, – совершенно спокойно ответил Алекс.

– Ты своего добился, – сказала Хельга; на ее лице появилось надменное выражение. Она тронула полковника за руку. – Пойдемте, mon ami, мы сядем за другой столик. Алекс бывает невыносимым, когда он не в духе. – Когда полковник отошел в сторону, Хельга шепнула Алексу: – Это твоя месть за сегодняшний день?

Он промолчал. Бросив на него последний недовольный взгляд, Хельга пожала плечами и последовала за полковником.

Рука Алекса больно стискивала обнаженное плечо Чармиан, но он, кажется, совершенно забыл о девушке. Взглянув ему в лицо, она увидела, что он наблюдает за Хельгой со злорадной усмешкой.

– Мсье Алекс… – тихо позвала его Чармиан.

– А? Что? Простите меня, та petite. – Он поспешно убрал руку. – Я должен извиниться перед вами за эту неприятную сцену. Небольшое недоразумение, не более…

Он вернулся на место и до конца ужина вел себя как гостеприимный хозяин, развлекая свою гостью забавными и весьма язвительными рассказами о людях, с которыми встречался в Париже. Алекс ни разу не взглянул в сторону столика, за которым Хельга оживленно беседовала с полковником Винсентом, но Чармиан чувствовала, что часть его внимания прикована к этой женщине. Девушка все еще ощущала хватку длинных сильных пальцев Алекса на своем плече; завтра там мог появиться синяк.

Хельга Петерсен была той самой женщиной, которая почему-то раздумала идти на демонстрацию моделей Себастьена и рассердила Алекса. Очевидно, она пришла в ресторан, надеясь помириться с ним. А полковника с собой привела на тот случай, если Алекс сразу не пойдет на примирение. Видимо, эта женщина хорошо изучила характер Алекса, но она явно не ожидала увидеть его с другой. Чармиан поняла, что Алекс пригласил ее сюда, чтобы осуществить свою маленькую месть. От этой мысли ей сделалось грустно, но она заставила себя вспомнить о здравом смысле. Отношение между Алексом и Хельгой – не ее забота; ее лишь пригласили на ужин. Что ж, спасибо и на этом.

Чармиан решила, что эти двое были любовниками. Только влюбленные способны ссориться по таким пустякам. В конце концов они обязательно помирятся. Такие красивые люди просто созданы друг для друга. Однако девушка приуныла и даже оставила половину порции мороженого, которое заказал для нее Алекс. Все вдруг сразу потеряло привлекательность; яркие краски потускнели.

Глупо расстраиваться из-за того, что Алекс привязан к этой гордой северной красавице. Что у него может быть общего с простой продавщицей из Лондона? Они больше никогда не увидятся. Но Чармиан отдавала себе отчет, что появление красавицы Хельги испортило ей вечер, разрушив сказку, которую она для себя сочинила. Что она вообразила? Что Алекс мог бы быть ее возлюбленным? Даже мысль об этом была абсурдной; к тому же инцидент с Хельгой показал, что он бывает мстительным и деспотичным. Чармиан стала даже побаиваться его немного. Она знала, что ее страх вполне обоснован, но ее все-таки влекло к этому человеку.

Чармиан заметила, что Алекс прервал свой рассказ и вопросительно смотрит на нее.

– Что случилось, та petite?

Девушка через силу улыбнулась.

– Ничего. Я немного устала – день был таким длинным.

– Он уже кончился, – сказал Алекс с полным безразличием, которое больно задело девушку. – Мы выпьем кофе, а потом я посажу вас в такси и отправлю домой. – Он подозвал официанта, а Чармиан вдруг вспомнила о взятом напрокат наряде.

– Это платье, мсье, я должна завтра вернуть в салон?

Алекс нахмурился.

– Конечно, нет. Оно ваше.

– Но, мсье, я не могу принять… – Она знала, как дорого оно стоит.

– Вы уже приняли его. Весь Париж, – он кивнул в сторону переполненного зала, – видел вас в нем. Теперь уже никто другой не сможет его надеть. К тому же вы его честно заработали.

Чармиан не могла спорить с ним, но в глубине души решила перед отъездом вернуть платье в салок. Когда Алекс узнает о ее поступке, она уже будет в Лондоне.

Выходя из зала, Алекс даже не взглянул на Хельгу, а Чармиан не удержалась. Взгляд красавицы вдовы был прикован к Алексу; потом она взглянула на Чармиан, и в ее глазах мелькнуло недоумение. Девушка вздохнула. Хельге не стоило принимать ее за соперницу.

Швейцар вызвал такси. На город уже спустилась ночь – сырая и облачная, без луны и звезд. В ожидании такси Чармиан стояла рядом с Алексом. Он был молчалив и отрешен; его мысли, вероятно, были там, в ресторане, с блондинкой, с которой он так жестоко обошелся. «Не очень-то покладистый возлюбленный, – подумала Чармиан, – мужчина, который всегда хочет быть хозяином положения, даже в таком незначительном деле, как посещение модного салона». Подъехало такси, и Чармиан сдержанно сказала:

– Спасибо вам за все, мсье. Это был замечательный вечер. – И протянула ему руку.

Алекс взглянул на бледное, усталое лицо девушки, на котором ее карие глаза казались сейчас просто огромными. Его взгляд потеплел, когда он взял ее руку в свою.

– Удовольствие было взаимным, та petite.

Он с каким-то удивлением посмотрел на маленькую руку, которая оказалась в его большой ладони, но не сразу отпустил ее. Такси остановилось, швейцар распахнул дверцу. Алекс спросил адрес Чармиан и заплатил шоферу, пока девушка усаживалась в машину. Алекс отступил на тротуар, и такси рванулось с места, но вскоре остановилось, потому что другая машина загораживала проезд. Чармиан оглянулась, чтобы в последний раз взглянуть на Алекса. Он в нерешительности стоял у дверей ресторана, будто размышляя, стоит туда возвращаться или нет. Девушка решила, что преподав урок своей белокурой красавице, унизив ее, он уже подумывает о примирении, а та, которая была орудием его мести, уже забыта. Такси двинулось вперед, и Чармиан со вздохом откинулась на спинку сиденья. Волшебный вечер кончился.

Семья Пулар жила в лабиринте узких улочек невдалеке от широких проспектов Левого берега, поэтому поездка была короткой. Квартира находилась во втором этаже над крошечным магазинчиком, куда с улицы вели каменные ступени. Чармиан даже испугалась, когда впервые попала сюда, но мадам Пулар содержала комнаты в чистоте и порядке, а недостаток удобств восполнялся кулинарным искусством хозяйки.

Шофер остановил машину у дома. За щедрые чаевые Алекса он даже вышел, чтобы открыть Чармиан дверцу.

– Рю-Жозефин, номер сорок два? – с сомнением переспросил он.

– Совершенно верно.

Девушка вышла из машины, чувствуя на себе его недоуменный взгляд. Девушки в туалетах от Себастьена, ужинающие с мужчинами вроде Алекса, не живут на Рю-Жозефин: у них совсем другие адреса.

– До свидания, мадемуазель.

– До свидания.

Такси уехало, а Чармиан стала подниматься по ступеням. Магазинчик был закрыт; в нем было темно – его хозяева жили в другом месте. Чармиан вставила ключ в замочную скважину квартиры мадам Пулар; замок щелкнул, но не открылся. Озадаченная девушка подергала за ручку, но дверь оставалась запертой. Ее, должно быть, удерживал засов; видимо, Жермена не хотела впускать Чармиан в дом без скандала. Девушка вздохнула. Ей не хотелось сегодня встречаться с подругой, но, кажется, это было неизбежно. Она позвонила. Прошло несколько минут, но никто не вышел. Темная лестница внизу выглядела зловещей, и Чармиан, вдруг испугавшись, принялась звонить не переставая и громко стучать в дубовую дверь. Мадам Пулар была немного глуховата, но Жермена была дома и не могла не слышать ее стука.

Наконец в доме раздались шаги, и девушка услышала, как засов отодвинулся, но дверь лишь чуть приоткрылась. На двери была цепочка – мадам Пулар боялась оставаться дома одна.

– Жермена! Это я – Чармиан! – крикнула в щель девушка.

– Убирайся прочь!

– Что?!

– Ты слышала, что я сказала. Убирайся!

– Ты шутишь? – устало спросила Чармиан. – Прошу тебя, Жермена, открой. Мне сейчас не до шуток – я очень устала.

– И не удивительно, но мы не собираемся пускать к себе такую как ты. У нас приличный дом. – Исчерпав весь запас английских слов, Жермена обрушила на нее поток гневных французских фраз, выплескивая давно копившуюся ревность. Оказывается, Чармиан не только увела Гастона у его возлюбленной, но еще и подцепила себе богатого любовника и самым бесстыдным образом приняла от него в подарок одежду. Весь салон говорил об этом случае, а Жермене, как бы в насмешку, велели отнести домой одежду Чармиан. А теперь она возвращается под утро и еще имеет наглость требовать, чтобы ее впустили. Пусть она убирается и больше никогда не показывается на Рю-Жозефин.

Чармиан в отчаянии прислонилась к косяку.

– Я все могу объяснить, – сказала она, когда Жермена на секунду замолчала, хотя на самом деле Чармиан не была уверена, сможет ли. – Во всяком случае, ты тоже должна мне кое-что объяснить. Ты ведь так и не пришла на встречу, как обещала.

– Я и не собиралась приходить, – бросила Жермена. – Но ты попала в салон и без моей помощи.

– Да… видишь ли… Пожалуйста, Жермена, впусти меня, и я расскажу, как все вышло.

Жермена ответила, что не желает ничего слушать, и повторила, что не позволит Чармиан войти в дом.

– Но не могу же я всю ночь бродить по улицам! – в ужасе воскликнула Чармиан, поняв, что Жермена сделает так, как сказала.

– Возвращайся к своему любовнику! Я тебя вообще не ждала.

Жермена захлопнула дверь, и Чармиан услышала, как она задвинула засов. Девушка устало опустилась на ступеньку, но вспомнив, что на лестнице грязно, а ей утром надо вернуть платье, опять поднялась на ноги. На лестнице было темно, пахло кислой капустой. Преодолевая легкое головокружение, Чармиан вышла на улицу, обдумывая, что делать дальше. Она должна забрать свои вещи, а они еще не упакованы. Если Жермена будет стоять на своем, придется обратиться в полицию или в британское посольство; но мадам Пулар, конечно, впустит ее, когда Жермена уйдет на работу. А пока надо найти какое-то пристанище на ночь.

Чармиан машинально взглянула на запястье, и тут вспомнила, что часы она оставила в салоне Себастьена вместе с сумочкой, захватив с собой только ключ и носовой платок. Она осталась без денег и без документов, а без паспорта ей будет трудно обратиться в полицию, чтобы объяснить случившееся.

Внезапно девушка вздрогнула от громкого свиста. В конце улицы появилась целая толпа подростков. В ужасе Чармиан бросилась бежать, страстно желая найти какой-нибудь спокойный уголок. Центральные улицы были лучше освещены, на них было больше прохожих, но и там ее необычный наряд привлекал внимание. Чармиан задержалась у дверей ночного кафе, но среди просто одетой публики она выглядела бы совершенно неуместно. К тому же у нее не было денег, даже на чашку кофе.

Девушка пошла прочь. Вскоре она добрела до ресторана, где ужинала с Алексом. Она подумала, что он мог бы ей помочь. Швейцар, вероятно, запомнил ее и не откажется сказать, где найти Алекса. Но надежда умерла, не успев родиться: двери ресторана были заперты, свет погашен.

Отчаяние охватило Чармиан; а когда проходивший мимо человек повернулся к ней, видимо, желая помочь, она так странно посмотрела на него, что он поспешно удалился, решив, что девица явно не в себе. Чармиан быстро пошла в противоположную сторону, сама не замечая, куда идет.

Удивительно, но за все это время она не встретила ни одного полицейского. «Полиции никогда нет на месте, когда она нужна», – с грустью подумала девушка.

В конце концов Чармиан оказалась на мосту через Сену. Здесь не было прохожих, только редкие автомобили проносились мимо. Она добралась до ниши в парапете и остановилась там, пытаясь собраться с мыслями. Нужно вернуться на Рю-Жозефин и дождаться, пока мадам Пулар пойдет за покупками. Чармиан знала, что хозяйка встает очень рано, а Жермена спит допоздна. Девушка была уверена, что мадам Пулар не будет столь непреклонна, как ее дочь… но чтобы добраться до ее дома, Чармиан придется миновать толпу подростков, которые шатаются ночью по улице.

Девушка вспомнила газетные статьи об одиноких женщинах, которых находили ограбленными и задушенными, и ее пробрала дрожь. Лучше она останется здесь до рассвета, тем более, что ждать его уже недолго.

Ее внимание привлек караван барж, к она перегнулась через парапет, чтобы лучше рассмотреть их. Баржи как раз проходили под мостом; их огни отражались в воде… красивое зрелище, если ты в подходящем настроении, чтобы оценить его!

За спиной девушки взвизгнули тормоза. Она испуганно прижалась к парапету, сердце у нее заколотилось. Она осторожно повернула голову и увидела, что из машины выскочил мужчина и спешит к ней, громко крича по-французски:

– Мадемуазель, не надо! Умоляю вас!

Чармиан повернулась к нему. Он, кажется, всерьез подумал, что она собралась броситься в Сену – в его голосе слышалось искреннее беспокойство. Интересно, можно ли ему доверять?

Из машины его окликнул женский голос:

– Qu’est-ce que с’est, Leon?[14]14
  В чем дело, Леон? (фр.).


[Закрыть]

Чармиан перевела дух. Мужчина был не один; с ним была дама.

Девушка шагнула к нему навстречу.

– Мсье! – умоляюще начала она.

Мужчина недоуменно воззрился на девушку в сверкающем наряде. Серебристое пальто Чармиан распахнулось, открыв переливы зеленовато-голубого шифона.

– Nom du diable! – воскликнул мужчина. – Mais с’est «Le Reve»![15]15
  Черт возьми, это же «Греза»! (фр.).


[Закрыть]

Глава вторая

Весь вечер был похож на сон – чреда самых фантастических событий, завершившихся кошмаром. Чармиан понимала, что незнакомца поразил вид хорошо одетой женщины, перегнувшейся через парапет моста и, похоже, готовой покончить с собой, но почему он сразу сказал, что это «Греза»? Как он узнал платье? Наверное, женщина, которая была с ним, видела коллекцию.

– Вы правы, – сказала Чармиан по-английски, забыв, что говорит с французом, – эта модель действительно называется «Греза». Откуда вы знаете?

Незнакомец ответил ей тоже по-английски:

– Еще бы не знать, ведь это я ее создал. – Он обернулся к машине. – Рене, вот так чудо! Я остановился, чтобы предотвратить самоубийство, и встретил свою лучшую модель, которую незнакомая молодая леди собиралась утопить в реке.

– Я вовсе не собиралась прыгать в реку, – возмущенно воскликнула Чармиан. Что за сумасшедшая ночь! Сначала она ужинала с таинственным Алексом, а теперь… Она удивленно посмотрела на незнакомца. Создатель «Грезы» не мог быть никем иным, как самим знаменитым кутюрье.

– Вы… вы мсье Себастьен? – запинаясь, пробормотала девушка.

– Он самый.

Из машины вышла его спутница и с нескрываемым любопытством посмотрела на Чармиан.

– Вы англичанка? – удивленно спросила она. – Но я так поняла, что Александрос Димитриу купил это платье для своей сестры.

Так вот как зовут Алекса. Фамилия не французская. Кто же он?

Мсье Себастьен с опаской оглянулся по сторонам.

– Дорогая, стоянка на мосту запрещена, – сказал он своей спутнице. Потом он обратился к Чармиан: – Мадемуазель, мы просто заинтригованы. Не лучше ли вам поехать с нами в более подходящее место, где вы могли бы поведать нам о своих проблемах. Мне кажется, вы находитесь в затруднительном положении.

Чармиан рассмеялась чуть нервно.

– Меня просто выставили за дверь, – сказала она и вдруг расплакалась.

Женщина ласково обняла девушку за плечи.

– Бедняжка! Я – мадам Себастьен; мы с Леоном сейчас едем домой. Поедемте с нами.

– Да, конечно, но прошу вас побыстрее сесть в машину, – сказал ее муж и поглядел на дорогу, нет ли полицейского.

Мадам Себастьен помогла Чармиан сесть на заднее сиденье и сама села рядом с ней. Она обняла девушку за плечи и начала утешать ее, как маленького ребенка.

Мсье Себастьен быстро сел за руль, и машина понеслась по пустынным улицам.

Чармиан постепенно начала успокаиваться. Ей казалось, что необычным событиям этой фантастической ночи не будет конца. Сейчас она сидела в машине, принадлежащей мсье Себастьену, недосягаемому божеству из тех сфер, куда она безуспешно пыталась попасть. Девушка с некоторым удивлением смотрела на красивую голову сидящего впереди человека. Что это… удача, случайность или судьба? И чем все кончится?

Что-то знакомое послышалось Чармиан в интонации сидящей с ней рядом женщины, в ее тихом спокойном голосе.

– Вы ведь не француженка, мадам? – поинтересовалась она.

Ее утешительница рассмеялась.

– Лучше, если мой муж не услышит ваши слова, – шепнула она девушке. – Я и вправду родом из Англии. А в каких местах вы родились? Я – из восточной Англии.

Чармиан ответила, что она из Лондона.

– Мы землячки, – сказала ее собеседница, – поэтому вы должны принять мою помощь. Когда-то я тоже была иностранкой в чужой стране.

Машина свернула в один из переулков и остановилась перед особняком.

Мадам Себастьен открыла дверцу.

– Пойдемте. Вы, должно быть, с ног валитесь от усталости, – сказала она девушке. – Леон, мы будем в гостиной, приходи туда, когда поставишь машину в гараж.

Она поднялась на крыльцо и открыла дверь. За ней оказался просторный холл, из которого на второй этаж вела деревянная лестница. Мадам Себастьен прошла в глубь холла и открыла дверь в очаровательную комнату с высокими окнами, завешанными прекрасными вышитыми шторами. Здесь не было строгости и чопорности, присущей многим французским домам. Диван и кресла были мягкими и удобными, на камине стояла ваза с розой. Стены украшали лишь несколько репродукций Моне; на полу лежал простой ковер. На столике у дивана стоял старинный медный поднос с напитками и канапе.

– Какая чудесная комната! – воскликнула Чармиан.

Хозяйка дома как-то странно взглянула на девушку.

– Она была совсем другой, когда я впервые увидела ее, – сдержанно сказала она. – У прежних жильцов был довольно своеобразный вкус. По правде сказать, это место не вызывало у меня приятных ассоциаций, но женщина, которая здесь жила, вышла замуж и уехала в Америку, так что дом пустовал. Неразумно было оставлять его, тем более, что он принадлежал Леону. – Мадам Себастьен подошла к окну и открыла его.

– Сегодня пасмурно, но все же Ru du Jardin[16]16
  Садовая улица (фр.).


[Закрыть] оправдывает свое название. Чувствуете, как пахнут ночные цветы в нашем небольшом садике под окном?

И верно, сладкий аромат наполнил комнату.

– Вы такой искусный садовод, мадам?

– Нет, это моя свекровь посадила цветы. Устраивайтесь поудобнее и будьте как дома.

Чармиан с облегчением опустилась в мягкое кресло. Сейчас она разглядела, что мадам Себастьен очень красива: правильный овал лица, светло-серые глаза с густыми черными ресницами, а волосы были почти такие же, как у Чармиан, – густого янтарного цвета. У нее была стройная фигура; темно-синяя шелковая юбка и такой же жакет сидели на ней безупречно. Одежда была исключительно простого фасона, но в этой простоте чувствовалась рука мастера. Костюм дополняло дорогое ожерелье, а пальцы мадам Себастьен украшали кольца прекрасной работы.

– После демонстрации коллекции мы ужинали с друзьями, – сказала она Чармиан, – и засиделись за полночь, вспоминая о былых временах. Хотите выпить чего-нибудь?

Протянув Чармиан бокал хереса, мадам Себастьен извинилась:

– Мне надо подняться наверх, взглянуть на нашего малыша. У него очень хорошая няня, и хотя он еще слишком мал, чтобы узнавать меня, я все равно непременно захожу к нему убедиться лишний раз, что все в порядке.

– Конечно, идите, – сказала Чармиан, и молодая мать поспешила наверх. Девушка задумчиво пила херес. Сможет ли она, решится ли воспользоваться исключительной возможностью, чтобы попросить мсье Леона подыскать ей работу? Она ведь согласна на любую. Тут она вспомнила, что еще не рассказала ему свою историю. Впрочем она была настолько невероятной, что он вряд ли поверит.

В гостиную вошел мсье Себастьен и оглядел комнату, словно искал кого-то. Нетрудно было понять, кого.

– Мадам пошла взглянуть на малыша, – сказала ему Чармиан.

– Да-да, наш будущий кутюрье, – улыбнулся Леон. – Мы боготворим его. – Мсье Себастьен с любопытством разглядывал девушку. У нее тоже появилась возможность как следует рассмотреть его. Чармиан поразила его внешность. Он был красив, как и Алекс, но это была совсем иная красота. Леон был уже в плечах и не так высок; его коротко стриженные волосы были гладкими как шелк. Лицо было смуглее, чем у Алекса, а глаза, которые сейчас с интересом смотрели на девушку, были не золотисто-карими, а бархатно-черными.

– Ну, мадемуазель, я жажду услышать, как получилось, что мою лучшую модель чуть не утопили в Сене. Даже если бы вас спасли, платье-то ведь не откачаешь.

– Но я вовсе не собиралась прыгать с моста, – сказала ему Чармиан, подозревая, впрочем, что он и сам не верил в это, иначе не говорил бы с ней так спокойно.

Потом, когда в комнату вернулась его жена, девушка начала рассказывать свою историю. Ей пришлось рассказать о предательстве Жермены, потому что это многое объясняло, но о Хельге Петерсен она умолчала.

– Я знаю, это все звучит невероятно, – закончила она свой рассказ, – но это сущая правда.

– Это вполне в духе Алекса, – заметил Леон. – Он способен на самые невероятные выходки.

– Так вы знаете его? – живо спросила Чармиан.

– Мне бы следовало сказать, что я хорошо знал его раньше. Заказы Александроса Димитриу для его сестры и его… э-э… приятельниц давно обеспечивают работой мой салон. Сегодня я был за кулисами, когда мадам Дюваль пришла ко мне и передала его требования. Никому другому я не позволил бы обращаться с моей коллекцией, как с дешевой одеждой на какой-нибудь распродаже, но он щедро платит за свои привилегии.

– А кто он по национальности? – спросила Чармиан. Кажется, этот Александрос Димитриу – очень непростая личность.

– Грек, и как все греки, совершенно непредсказуем. Его беда в том, что у него слишком много денег и он может удовлетворить любую свою прихоть. Его отец владел судоходной компанией и сколотил капитал, который Алекс теперь тратит. Ему принадлежит остров в Эгейском море, и насколько мне известно, его последняя сумасшедшая идея заключается в том, чтобы построить там роскошный отель.

– С его помощью он пополнит свой капитал, – вставила мадам Себастьен. – Алекс умница, он умеет вести дела. Мне кажется, у Алтеи опять неприятности: он всегда покупает ей целую гору нарядов, когда они повздорят.

– Они ссорятся? – удивилась Чармиан. – У меня создалось впечатление, что она во всем подчиняется брату. – Алтея, должно быть, весьма смелая девушка, подумалось ей, если решается противостоять такому строгому брату.

– В конце концов ей приходится подчиняться, но все же она временами протестует, – объяснила мадам Себастьен.

– Если она похожа на него, то должна быть очень красивой, – задумчиво произнесла Чармиан, вспомнив свое первое впечатление от Алекса.

Хозяйка дома бросила на девушку красноречивый взгляд.

– Все Димитриу красивы, – сказала она. – Потомки чистокровных эллинов, а те славились своей красотой.

– Хватит, Рене, – прервал ее Леон, – проблемы не у семьи Димитриу, а у этой молодой леди. Насколько я понял, вы хотели завтра уехать домой, а Жермена Пулар арестовала ваши вещи? Я могу вам помочь. Завтра утром я первым делом пошлю ее за вашими вещами.

Чармиан поблагодарила Леона, но без особого энтузиазма. Она вовсе не стремилась в Лондон, хотя ее радовало, что Жермену наутро ждет неприятный сюрприз.

Рене, пристально смотревшая на девушку, спросила:

– Вам не хочется возвращаться домой?

Чармиан кивнула.

– Мне нравится Париж. Я пыталась найти здесь работу, но не смогла.

Леон спросил ее, чем она занималась в Лондоне, и девушка рассказала ему о своей работе в галантерейном отделе универмага, в глубине души сожалея, что не занималась чем-то более важным. Рассказывая об этом, Чармиан нервно теребила складки на юбке.

– Не делайте так! – Возглас прозвучал резко, как выстрел, и девушка, вздрогнув, удивленно взглянула на Леона.

– Ч-что?

– Не теребите платье.

– Леон, право же! – запротестовала Рене. – Дорогая, простите его. Он относится к своим моделям, как мать к детям. – Она обратилась к мужу: – Хорошо, что ты не видишь, как владелицы твоих моделей обходятся с ними, а то бы тебя удар хватил! «Греза» больше не твоя, теперь это платье Чармиан.

Чармиан возразила, что платье вовсе ей не принадлежит и что она намерена завтра же вернуть его в салон.

Леон нахмурился.

– Но почему, мадемуазель? Разве оно вам не нравится?

– Платье просто замечательное, но я просто не могу оставить его у себя – оно слишком дорогое.

– Нет, вы непременно должны оставить его, – возразила Рене. – Алекс ведь подарил его вам, не так ли? Для него это не более, чем подарить шарф или платок. К тому же Леон уже не сможет продать его. Что он будет делать с платьем?

– Я думала, что лучше отправить его мисс Димитриу вместе с остальными ее нарядами.

– Она не наденет его после того, как Алекс подарил его вам, – сказал Леон. – И ему это не понравится. Платье будет напоминать ему об эпизоде, который для него уже в прошлом. Он преподнес это платье вам, моя дорогая, в виде прощального подарка.

Простая правда этих слов болью отозвалась в душе Чармиан. Да, с Александросом Димитриу ей больше не встретиться.

Девушка сидела теперь неподвижно, сложив руки на коленях, боясь даже пошевелиться, чтобы не испортить драгоценное творение Леона. Рене с сочувствием смотрела на Чармиан, она хорошо понимала, как впечатлила девушку встреча с Алексом. Она постаралась вернуть разговор в прежнее русло:

– А чем вы собирались заниматься в Париже?

– Хотела найти работу в одном из домов моделей, – не задумываясь, ответила Чармиан.

Леон нахмурился.

– Вы это придумали после того, как встретили нас? – недоверчиво спросил он.

– Нет-нет! Я всегда мечтала об этом. Я уже обращалась в салон месье Себастьена, но мне сказали, что у вас нет вакансий.

– Я полагаю, вы мечтали стать манекенщицей? – Леон строго посмотрел на девушку. Он прекрасно знал, как много молодых девушек стремятся стать манекенщицами, совершенно не представляя трудностей этой профессии.