Текст книги "Воин и чародей"
Автор книги: Элизабет Бойе
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)
– Если только тролли не решатся напасть на нас, – вставил Рольф. – А когда решатся, мы не сможем отступить в горы, где, как известно всем добрым льесальвам, высоко и безопасно. Не нравятся мне эти низины. На мой взгляд, мы чересчур близко к Муспеллю, а там, как известно, из земли бьют кипящие ключи.
– Замечательное место для купания, – проворчал Сигурд. – Нам бы всем не повредило поплескаться в горячей водичке – прополоскать косточки от холода. И потом, гляди – вокруг горячих ключей еще остался мох и даже зеленая травка для лошадей, так что мы еще и сбережем зерно. Нет, не думаю, что мы напрасно спустились с гор… только надо поскорее как-то обойти эту проклятую реку.
Река между тем уводила их все глубже в пересеченную местность, где на пути то и дело вставали лавовые утесы. Этот край был так надежно защищен от снега и ветра, что путники невольно медлили, не желая слишком быстро покидать его. Кони запросто выкапывали копытами из-под тонкого снежного слоя сухую траву, а в лавовых утесах в достатке было пещер и глубоких впадин, вполне сухих и пригодных для ночлега. Лишь одно не на шутку тревожило Сигурда – голоса троллей, перекликавшихся на утесах над головами путников. С самого Тонгулля не слыхал он этого пронзительного клича – диких визгов, которые эхом перелетали от утеса к утесу, как некогда перекатывались над водой фьорда Тонгулль, сопровождаемые низким рокочущим ревом, похожим на мычание дикого быка. Часто Сигурд просыпался в ужасе – ему чудилось, что он снова оказался в доме Торарны и тролли раскапывают крышу, чтобы добраться до него.
Он почти обрадовался, когда Йотулл приметил среди утесов местечко пониже и повел их вверх по склону. Когда они добрались до вершины, ветер торжествующе завыл, словно приветствуя их возвращение. Рольф указал на глубокое ущелье, рассекавшее горы на юге, – там холодный мрак едва озарялся слабым отблеском белого света.
– Глядите-ка! – воскликнул он. – Вот-вот наступит солнцестояние.
Никогда не думал, что так обрадуюсь близкой весне!
Свет скоро погас, но все же его вид ободрил путников. Кони пригорюнились, вернувшись в сугробы, и неспешно побрели вперед, осторожно ступая по камням, прикрытым снегом. Долгое время путники не слышали переклички троллей и не видели, как мелькают по склонам утесов их уродливые тени. Йотулл озирался по сторонам, гадая, что бы это могло значить.
– Они нас потеряли! – счастливо посмеивался Рольф. – Мы обвели их вокруг пальца, когда ушли от реки. Хорошо бы они все там и остались!
Скоро – чересчур скоро, с точки зрения Рольфа, – высокое нагорье, по которому шли путники, оборвалось, снова круто спускаясь в долину реки.
Спуск выглядел не слишком приветливо, а долина и того хуже, тем более что метель подступала все ближе, однако мысль о приятной ночевке в сухой лавовой пещере превозмогла даже отвращение Рольфа к низинам. Едва передвигая ноги, путники устроились на ночлег. Йотулл нацарапал вокруг входа в пещеру круги и магические руны и приготовил несколько колдовских ловушек для троллей. Затем он уселся у костра, покуривая трубку и глядя на снежную круговерть, бушевавшую снаружи. После скудной трапезы, которая состояла из сушеной рыбы и чая, Сигурд прилег и смотрел, как багровые отсветы огня пляшут на пыльных стенах пещеры, лениво размышляя, что здесь совсем неплохо и, будь у него выбор, он бы задержался здесь подольше.
В полусне он прислушивался к реву троллей, но ему лень было даже сказать Рольфу и Йотуллу, что нежеланные спутники снова отыскали их след.
Несколько раз Сигурд открывал глаза, когда Рольф брал лук и стрелы и перешагивал через Сигурда, чтобы занять позицию у входа в пещеру.
Пронзительные вопли снаружи извещали, что Рольф не промахнулся, и Йотулл что-то одобрительно ворчал. Затем поднялся дикий гвалт, и Рольф перевалился через Сигурда, со стоном хватаясь за стрелу, торчавшую из его плеча. Йотулл начал сыпать проклятьями и молниями обстреливать тьму, между делом крича на Сигурда, чтобы он пошевеливался и занялся делом. Сигурд вскочил и с ужасом наклонился над Рольфом, не зная, ранен он или убит. У Рольфа сильно текла кровь, но, к большому облегчению Сигурда, стрела только проткнула мякоть плеча, ничего другого не задев.
– Могло быть и хуже, – заверил друга Сигурд, торопливо перетягивая рану, чтобы остановить кровотечение. – Чуть-чуть правее – и стрела бы вовсе тебя не задела, но все равно повезло: если б она летела левей, то проткнула бы тебе горло.
Рольф заскрежетал зубами от боли.
– Ну да, я вообще везунчик. Кто знает теперь, как долго еще я не смогу взять в руки лук? Я видал, как такие ранки начинали воспаляться и гнить и убивали куда дольше и мучительней, чем один точный выстрел в сердце. Да уж, есть за что благодарить судьбу. – Он закрыл глаза, безнадежная бледность залила его лицо. – Будь им пусто, троллям этим! Кто бы мог подумать, что они стреляют так метко? Дай-ка мне стрелу.
Сигурд протянул ему стрелу, которую пришлось переломить пополам, чтобы извлечь из раны. При виде оперения стрелы Рольф яростно вскрикнул:
– Проклятье! Глядите – красно-черные перья! Это доккальвийская стрела.
Сигги, там, снаружи, не только тролли; с ними доккальвы.
– Боюсь, что ты прав, – отозвался Йотулл, который, опустившись на колени, выглядывал из пещеры. – Я вижу их коней, да и шлемы ясно различимы в свете звезд.
Сигурд загасил костер одним из простейших заклинаний, которые он выучил у Адиля.
– Ты стоял против света, Рольф, так что мишень из тебя была отменная.
Интересно, как долго сможем мы продержаться в пещере?
– Пока не закончатся съестные припасы, – отозвался Йотулл, – а потом можно съесть и коней, если только ты согласен дотянуть до такого исхода.
Можно бы, конечно, помереть здесь от голода, но такая смерть не кажется мне достойной; не желаю я ни храбро бросаться на их копья, ни гибнуть, точно мученик или берсерк. Если мне суждено попасть в плен, пусть я лучше буду на высоте. – С этими словами он перебросил плащ через плечо и шагнул к выходу из пещеры, вскинул руки в мирном жесте.
– Что? – воскликнул Рольф, с трудом приподымаясь на локте и гневно глядя на Йотулла. – Всего один раненый, и мы уже сдаемся? Вот это герои!
Песни скальдов, Сигги, рождаются на крови.
– Помолчи ты, безумец! – отрезал Сигурд, не спуская глаз с Йотулла, – он был почти уверен, что вторая стрела найдет сейчас свою цель.
– Эгей! – донесся крик снаружи. – Чего вы хотите – мирно сдаться или биться до смерти?
– Мы сдаемся, если вы – доккальвы из Свинхагахалла! – отвечал Йотулл. – Можете подойти. Даю вам слово, что мы не станем более сопротивляться!
Деловито бряцая оружием и доспехами, доккальвы подошли к пещере и уставились на путников через ограду из копий и мечей. Сигурд поразился тому, как богато изукрашены золотом их шлемы, рукояти мечей и секир, – если это, конечно, простые солдаты, а не ярлы. Шлемы доккальвов сильно отличались от практичных конических шлемов льесальвов – это были шедевры оружейного ремесла, и Сигурд удивился, не зная, для чего же они, собственно, предназначены – то ли украшать головы своих владельцев, то ли защищать их от ударов вражеской секиры.
– Откуда вы идете? – спросил вожак доккальвов. Это был красиво одетый малый с надменными манерами, и выглядел бы он совсем внушительно, если бы не узкое лисье личико и бегающие глаза. – Раудборг недалеко отсюда. Может, вы дезертиры из лагеря льесальвов?
– Мы не дезертиры, – поспешно бросил Сигурд, видя, что Йотулл собрался, по своему обыкновению, разразиться многословной речью. – Мы идем из Хравнборга, и наши дела никак не касаются доккальвов Бьярнхарда.
– Помолчи, Сигурд, дай говорить старшим! – сурово одернул его Йотулл, сердито блеснув глазами.
– Когда трое льесальвов рыщут в низинах, их дела касаются именно доккальвов, – проворчал вожак. – По-моему, вы соглядатаи, а значит, самое верное – отвести вас в Свинхагахалл. Бьярнхард особо интересуется соглядатаями и дезертирами. Я-то знаю, как он поступает с беглыми доккальвами; поглядим, что он измыслит для вас.
Доккальвы за его спиной согласно забормотали и обменялись многозначительными взглядами. Под их неусыпным присмотром Йотулл велел Сигурду оседлать коней и погрузить пожитки. Рольф оперся о стену и поглядывал на доккальвов, пытаясь завести с ними разговор.
– Кто из вас пустил вот эту стрелу? – спросил он наконец, сжимая в здоровой руке обломки стрелы. Когда один молодой доккальв, топтавшийся позади всех, признал, что это его работа, Рольф только фыркнул:
– Плохо стреляешь, братец. Будь я на твоем месте, ты уже валялся бы в этой пещере замертво. Впрочем, я тебе благодарен за промах – теперь я смогу увидеть, во что превратился Свинхагахалл, и встретиться с вашим ярлом лицом к лицу.
– Эй, это что такое? – воскликнул вдруг вожак, который неотступно следил за тем, как Сигурд собирается положить шкатулку в седельную суму.
Сигурд стиснул шкатулку в пальцах, а доккальв подобрался ближе, алчно ухмыляясь.
– Похоже, в ней есть кой-что ценное. Дай-ка я ее понесу.
Сигурд смерил его холодным взглядом.
– Обойдешься. То, что есть в этой шкатулке, ценно только для меня. – Глаза его не отрывались от тощей смуглой физиономии доккальва, но он хорошо помнил, где лежат меч и секира.
Доккальв только шире ухмыльнулся и поднял меч.
– Что ценно для тебя, пригодится и мне. Отдай, я сказал, не то не успеешь пожалеть о своем упрямстве.
Йотулл стремительно и бесшумно шагнул к ним.
– Шкатулка тебе не пригодится, – ровным, но твердым голосом сказал он доккальву. – Не советую тебе касаться ее. В ней сокрыта Сила, и я не ручаюсь, что удержу ее, если ты коснешься шкатулки.
Вожак колебался, а между тем слабые порывы Силы уже дергали его плащ и бороду – почти игриво, но едва он решительно шагнул вперед, как Сила Сигурда ударила в него сверкающей и искристой дугой, вышибла меч, и тот пролетел через всю пещеру. Сыпля проклятиями, вожак схватился за руку и затряс ею, с яростью глядя на Сигурда.
– Ну ничего, придется тебе отдать ее Бьярнхарду! – прорычал он. – Вперед, пошевеливайтесь! Пора в путь, и я не намерен дожидаться вас здесь до весны. Да, Бьярнхард немало с вами потешится! Вы еще увидите, как он обращается с дезертирами и соглядатаями.
Глава 9
Когда после почти двух дней весьма нелегкого путешествия прибыли в Свинхагахалл, они тотчас же узнали, как именно Бьярнхард обращается с дезертирами и соглядатаями. Укрепления вокруг горного форта были усеяны кострами, и красноватые отблески пламени хорошо освещали ряд виселиц.
– Верно, поймали еще одну шайку дезертиров, – вполголоса бросил один доккальв другому, пока отряд въезжал в зловещие ворота цитадели Бьярнхарда.
За стенами укреплений высились громадные руины древнего чертога, явно тех же лет, что и донжон старого Адиля. В черных нишах и бойницах горели огоньки – словно множество глаз, взиравших на чужаков. Тут и там с парапетов поглядывали на вновь прибывших кучки доккальвов, но Сигурд так и не услышал приветственных криков, которыми обыкновенно встречали разъезды у льесальвов. Доккальвы неукоснительно исполняли долг, едва смея бросить взгляд по сторонам, когда несли стражу или спешили по поручению.
Пленников торжественно ввели через главный вход чертога в то, что некогда было обширным залом; теперь же большая часть крыши обвалилась, и в гулкой пустоте фыркали кони в денниках. Здесь оставили лошадей пленников, а их самих доккальвы повели вниз по темному туннелю, кое-где освещенному коптящими костерками; над углями съежились стражники, стараясь уловить хоть частичку тепла, прежде чем ледяной ветер погасит последнюю горячую искорку.
– Под землей вы могли бы устроиться куда уютнее, чем в этих стылых руинах, – заметил Йотулл вожаку доккальвов, когда они пробирались через сугробы снега, нанесенного из пролома в стене. – Мне всегда казалось, что доккальвы умеют выбирать себе подходящие жилища – и куда удобней этого.
Вожак поморщился, точно был готов согласиться с магом, но тут же поспешил ответить:
– Ты от меня жалоб не дождешься. Должность у меня здесь низкая, да и не нужны мне особые удобства. Когда доккальвы будут править всем Скарпсеем, наши чародеи вновь отыщут источник вечной зимы, так что надо заранее привыкать к такому существованию. – Он тяжко вздохнул, перебираясь через еще один сугроб. – Славные это будут времена для доккальвов… если прежде все мы не вымерзнем. Каждую стражу мы теряем самое меньшее одного часового. – Вожак остро глянул на стражника у дверей, перед которыми они остановились, но промерзшего насквозь бедолаги хватило лишь на то, чтобы кое-как подняться и отсалютовать. – Это я, Гуннольф. Ну-ка открывай, лежебока! Нечего пенять на холод у этакого жаркого костра.
Рольф и Сигурд глянули на жалкую горстку углей, чадивших на промерзшей земле. Оборванный стражник поспешно замолотил в дверь, и после долгого молчания она наконец едва приоткрылась. Подозрительный голос осведомился, что им нужно. Когда вожак объявил свое дело, дверь со скрежетом приоткрылась еще ненамного и их неведомый собеседник нетерпеливо велел им заходить, а потом торопливо захлопнул за ними дверь и с лязгом задвинул все засовы.
– Что же это за дело такое, если оно, по-твоему, может заинтересовать Бьярнхарда? – Говоривший был так тщательно укутан в меховой плащ с капюшоном, что виднелись лишь кончик посиневшего носа и блестящие глаза под кустистыми бровями. – Если это пустяк – тебе же хуже, Гуннольф. У брода Беда ты себя не слишком хорошо проявил, и Бьярнхард после этой неудачи тебя приметил, да, приметил…
Гуннольф неловко заерзал ногами по полу.
– Но ведь я уже искупил свои грехи. Смотри – я поймал соглядатаев из Хравнборга! Бьюсь об заклад, даже Бьярнхард будет приятно удивлен… и простит мне поражение у брода Беда. Ох, что я говорю! Ты ведь не передашь ему, а, Слинг?
Слинг глядел на Йотулла, Сигурда и Рольфа, настолько изумленный, что сдвинул капюшон на затылок, чтоб получше их разглядеть, и открыл лицо с резкими чертами и заплетенную в косички бороду. Пальцы, коснувшиеся капюшона, были щедро унизаны золотыми кольцами и драгоценными перстнями.
– Ну что ж, тогда пошли за мной, – велел он, нетерпеливо вздохнув. – Нечего стоять здесь на сквозняке и болтать попусту – Бьярнхард сам решит, как поступить. А они признались в соглядатайстве? – Он опасливо покосился на Йотулла, настороженный его суровым спокойствием.
– Нет, конечно, – отвечал Йотулл. – Я – маг, а не соглядатай и давно уже хотел повстречаться с Бьярнхардом. Я счастлив возможности лично выразить ему свое почтение. Веди нас к нему, Слинг, и мы охотно последуем за тобой.
Слинг недоверчиво глянул на чужаков, снова укутался в теплый капюшон и повел их вниз по коридору, освещая путь масляной лампой. В узком коридоре было холодно, хотя ледяные ветра остались снаружи и здесь все-таки казалось немного теплее, чем под открытым небом. Путники спускались по лестницам с выщербленными и разбитыми ступенями, миновали комнаты, в которых были сорваны двери на растопку, – из дверных проемов разило сырой землей. Наконец коридор завершился невысокой дверью, у которой дремали над костерком два стражника, бдительно сжимая в руках оружие. Слинг безжалостно разбудил их тычками посоха и изругал за лень и сонливость, а потом только открыл дверь и повел за собой пленников с таким торжествующим видом, словно он, и никто другой, изловил и доставил сюда соглядатаев.
– Приветствую тебя, о повелитель! – провозгласил он, входя в комнату и важно топоча ногами. – Вообрази только: Гуннольф, вечный недотепа, приятно удивил нас, добыв троих пленников. Это соглядатаи из Хравнборга, повелитель! – добавил Слинг, доверительно наклоняясь к большому креслу с высокой спинкой, которое было развернуто к огню.
В тот же миг его отшвырнули прочь, и рослая черная тень встала перед очагом, взмахом плаща заслонив отсветы огня.
– Соглядатаи из Хравнборга! – прогремел зычный голос, зловеще хохотнув.
– Много, о, много лет я ждал этого часа! Это что за дерзкий выскочка с посохом мага? Приучись, дружок, глядеть на меня с большим страхом и смирением. В твоих глазах я вижу наглость, и ты за это еще заплатишь. А это что за оборванцы? Рабы, что ли, или ученики? Вид у них такой, что им бы порка не помешала, а уж виселица тем более пошла бы на пользу. Почему бы и нет? – Он снова рухнул в кресло и неприятно засмеялся.
Сигурд с тревогой взглянул на Йотулла, но маг знаком приказал ему помалкивать, а сам оперся на посох и расстегнул свой плащ.
– Послушай, Бьярнхард, я знаю, что тебе доставляет удовольствие этак дурачиться, но я слишком долго был в пути и чересчур устал, чтобы выслушивать чушь. Перед тобой скиплинг из фьорда Тонгулль – тот самый, которого Хальвдан увел у тебя из-под носа. Ты бы и сам отыскал его, если б был хоть чуточку поумнее.
– Вот для этого ты мне и нужен, Йотулл, – возмещать недостаток ума. Да только не справляешься ты с этим! – огрызнулся Бьярнхард, метнув на мага ядовитый взгляд. – Я вижу, шкатулка все еще у скиплинга.
– Я решил, что безопасней будет увести его подальше от Хальвдана, – быстро ответил Йотулл. – Хальвдан ни на миг не спускал с него глаз, стремясь отнять у него шкатулку. Верно ведь, Сигурд?
Сигурд сильнее сжал шкатулку, переводя взгляд с Бьярнхарда на Йотулла.
– Ну да, верно, – настороженно отозвался он. – Я никому не дозволю и дотронуться до шкатулки, если не буду доверять ему. Йотулл, ты ведь никогда не говорил мне, что ты неверен Хальвдану.
Бьярнхард вызывал у него отвращение. Мало того, что доккальв был горбат, – присмотревшись, Сигурд заметил, что вместо правой ноги у него деревянная культя.
Бьярнхард захихикал, словно прочтя его мысли.
– По-твоему, я ни на что не гожусь? – осведомился он, поводя уродливым плечом, чтобы подчеркнуть его уродство, и стуча культей по каменному полу.
– Ты удивляешься, как у такого многочисленного народа может быть такой никчемный вождь, – верно?
Сигурд в замешательстве взглянул на Йотулла, но тот не торопился ничего ему объяснять. Маг отшвырнул свой истрепанный в дороге плащ и с усталым вздохом уселся у очага, сменив сапоги на войлочные туфли, – словно был своим в покоях Бьярнхарда.
– Ты тоже можешь отдохнуть, Сигурд. И ты, Рольф. Наше путешествие пока что окончено. Я надеюсь, Сигурд, что мы по-прежнему будем друзьями и ты не станешь презирать меня за этот маленький обман. Я считал, что так будет легче. Полагаю, ты не жалеешь о том, что произошло? Ты должен доверять мне и следовать моим советам, словно ничего не изменилось.
– Садись, садись! – воскликнул Бьярнхард. – И не гляди на меня так остолбенело, словно я чудовище какое-нибудь, я всего-навсего уродливый доккальв. Ты ведь теперь не боишься меня, верно? – Он жутко ухмыльнулся, точно нарочито уродуя свое и без того неприглядное лицо.
– Нет, не боюсь, – нехотя ответил Сигурд, усаживаясь и стараясь скрыть омерзение, которое вызывал у него урод. Встретившись с Бьярнхардом лицом к лицу, он испытал жестокое разочарование – по рассказам Йотулла он ожидал чего-то большего.
Опять Бьярнхард словно прочел его мысли, и они сильно развеселили его.
– Что, ты совсем не таким меня представлял? Йотулл плохо приготовил тебя к этой встрече? Тебе, верно, уже хотелось бы вернуться в Хравнборг, к Хальвдану; его лицо хотя бы прикрывает роскошная борода, а мое постыдное уродство ничем не прикрыто. Это ведь его перчатка обожгла меня пламенем, его секира сбила наземь и отсекла ногу. Ярость его была так велика, что он прикончил бы меня на месте, если бы не верные мои доккальвы. Эх, Йотулл, будь ты тогда со мною, теперь я не был бы таким уродом.
Сигурд испытующе взглянул на Йотулла, а Рольф побелел.
– Так, значит, Микла был прав в своих подозрениях, – медленно проговорил Сигурд. – Никогда бы не подумал, что ты, Йотулл, – доккальв.
Йотулл оставался в тени – темный силуэт, сжимавший в руке посох.
– Я и не родился доккальвом, – холодно отозвался он. – И никому не намерен объяснять перемену в своих пристрастиях. Довольно будет сказать, что ты оказался здесь после многих разговоров, расчетов и размышлений.
Если пожелаешь, станешь частью нашего замысла по уничтожению Хальвдана.
Все наши планы станут близки к осуществлению, когда мы найдем способ открыть твою шкатулку. Я знаю, Сигурд, после всего, что я сделал для тебя, ты не откажешься помочь нам справиться с Хальвданом и другими негодяями-льесальвами. Тебе нет причины защищать Хальвдана! – добавил он резко, видя, что Сигурд колеблется. – Я полагаю, что он и есть тот ярл, который сжег твой дом и погубил родителей. У него нет никаких прав на эту шкатулку и ее содержимое, и он не желает, чтобы ты открыл ее прежде, чем ему удастся завладеть тобой. Если б я не помог тебе бежать из Хравнборга, ты бы никогда не дожил до того, чтоб увидеть шкатулку открытой.
– Я знаю, что Хальвдан не желает мне ничего, кроме зла, – проговорил Сигурд, борясь с ощущением, что его обводят вокруг пальца. – Морока было довольно, чтобы доказать мне это. Если вы хотите уничтожить Хальвдана и Хравнборг – мне не жаль ни того ни другого.
Рольф испустил сдавленный крик ярости и, шатаясь, бросился на Сигурда, словно хотел задушить его голыми руками. Сигурд был застигнут врасплох, и Рольф в бешенстве повалил его на пол, крича:
– Предатель! Не смей так дешево продавать себя! Я не дам тебе предать Хальвдана!
Рана так ослабила его, что он не мог справиться с Сигурдом, который тотчас прижал его спиной к полу, стараясь не задеть рану, после чего Рольф благополучно потерял сознание и затих.
– Йотулл, сделай же что-нибудь! – в отчаянии воскликнул Сигурд и добавил уже для Бьярнхарда:
– Он ранен, и с головой у него не в порядке, а то бы он на меня не кинулся. У меня нет друга верней его.
Бьярнхард подал знак Слингу:
– Ты и Гуннольф, унесите раненого и тотчас позаботьтесь о нем со всем вниманием, которое надлежит оказывать почетным гостям. Слышали?
Слинг и Гуннольф поспешно бросились исполнять приказ, хотя вид у них при этом был озадаченный, а у Гуннольфа даже разочарованный. Почетные гости и вполовину не сулили такого развлечения, как пленники.
Бьярнхард снова обернулся к Сигурду.
– Присядь же, присядь и устройся поудобнее. Полагаю, ты не видел такого жаркого пламени с тех пор, как покинул Хравнборг?
– В Хравнборге не жгут так много дров, – отвечал Сигурд. – Там всегда берегут топливо.
Эта новость так понравилась Бьярнхарду, что он разразился бурным хохотом.
– Берегут, говоришь? Так им и надо, изгоям, разбойникам, грабителям!
Каждый конь, каждый меч, каждый кусок баранины, который они сожрали, – все это похищено у меня. Даже дрова, которые так бережет Хальвдан, украдены в каком-нибудь из моих горных фортов или вырублены в лесах, которые по праву принадлежат мне. Одно дело – воровать, другое – скаредничать с ворованным.
На мой взгляд, это низменность духа, недостаток истинной щедрости. Никогда не верь прихвостням титулованной знати, или так и останешься с пустыми руками. Не было и нет альва скрытнее и корыстней Хальвдана. Говоришь, он зашел так далеко, что наслал на тебя морока?
Он держался так дружелюбно и добродушно, что Сигурд немного ослабил свою вечную настороженность и рассказал Бьярнхарду о мороке и прочих обидах, которые ему довелось претерпеть от Хальвдана. Йотулл, стоявший рядом у очага, согласно кивал и прибавлял еще подробности, свидетельствовавшие против Хальвдана.
– Позор, позор! – восклицал Бьярнхард. – Так обращаться с гостем из чужого мира! Ты, должно быть, теперь не думаешь ничего хорошего об альвийском гостеприимстве! Но мы здесь, в Свинхагахалле, приложим все усилия, дабы показать тебе, что и альвы способны на достойное обращение, что и у них есть обильная и изысканная пища, тепло и богатая обстановка.
Уж во всяком случае, еды и огня будет здесь вдоволь, но если хочешь пожить в уюте и красоте, придется тебе отправиться со мной в Бьярнхардсборг. Я первый готов признать, что Свинхагахалл не самое уютное в мире жилище, но какой роскоши можно ожидать от военного стана?
Сигурд уже успел заметить толстые войлочные ковры, выстилавшие пол, роскошную резную мебель, гобелены искусной работы на стенах – по сравнению со всем этим Хравнборг казался нищей конурой. Если Бьярнхард считает, что Свинхагахаллу недостает уюта и роскоши – сколько же тогда резьбы и золота в Бьярнхардсборге! И Сигурд, которому не много довелось видеть в жизни богатства и роскоши, непременно решил побывать в Бьярнхардсборге.
Йотулл многозначительно прокашлялся:
– Боюсь, ты вряд ли уговоришь Сигурда надолго остаться здесь – у него есть важное дело в Свартафелле. Там живет гном, который смастерил когда-то эту шкатулку, и лишь он один может ее открыть. Я готов самолично доставить туда Сигурда и позаботиться, чтобы ничего дурного не случилось с ним, покуда он не сможет присоединиться к тебе в Бьярнхардсборге.
Взгляд Бьярнхарда перебегал от мага к шкатулке, которую держал Сигурд.
– А почему ты считаешь, что я смогу доверять ему на таком расстоянии, когда шкатулка будет уже открыта?
– Не беспокойся, – сказал Сигурд. – Я защищал шкатулку от притязаний Хальвдана с той минуты, как появился в этом мире, но без помощи Йотулла я давно бы потерял и шкатулку, и жизнь. Я многим ему обязан и целиком ему доверяю. И все же, Йотулл, напрасно ты не сказал мне, что мы идем сюда, а не прямо в Свартафелл.
Маг уселся у огня, зажав меж колен свой посох.
– Тебе незачем, Сигурд, знать все то, что я замышляю. Ты слишком юн и не знаешь обычаев этого мира. Следуй за мной и не задавай слишком много вопросов – а уж я сам скажу тебе все, что тебе надлежит знать.
Бьярнхард подался вперед из своего огромного кресла:
– Именно, Сигурд, мы теперь твои лучшие друзья. Мы защитим тебя от алчности Хальвдана – тебя и эту бесценную шкатулочку, которую ты так настороженно прижимаешь к себе, точно все еще до конца мне не доверяешь.
Клянусь тебе, я не попытаюсь отнять ее у тебя силой, против твоей воли. И я сделаю все, что в моей власти, чтобы ты благополучно добрался до Свартафелла и чтоб ее там открыли! Как жаль, что не я спас тебя из разоренного Тонгулля! Столько времени было потрачено понапрасну, а ведь мы могли употребить его на благое дело. Ну да Хальвдан будет сильно опечален тем, что упустил свою удачу! – Эта мысль так развеселила Бьярнхарда, что он вынужден был откинуться на спинку кресла.
– Так тебе известно, что находится в шкатулке? – Сигурд с надеждой протянул к нему вещицу, не обращая внимания на проделки своей врожденной Силы, которая прошлась по комнате порывом зловредного ветерка.
Бьярнхард потянулся было к шкатулке, но, глянув на нее, вдруг передумал и насупил густые черные брови.
– Понятия не имею, – быстро сказал он в тот самый миг, когда Йотулл напряженно обернулся к нему. – Знаю только, что там нечто необыкновенное и могущественное. Видишь ли, события, связанные с ней, произошли так давно, что очень немногие еще помнят, что там внутри.
– Но ты и Хальвдан должны были участвовать в тех событиях, – настаивал Сигурд. – Бабушка рассказывала мне о пожаре и о двоих враждовавших ярлах.
Бьярнхард лишь устало махнул рукой:
– Сколько было тогда пожаров!.. Все горные форты время от времени охватывало пламя, принося больше или меньше разрушений. Среди них мог быть и форт твоего отца.
– Но я и помыслить не могу, что мой отец – альв! – воскликнул Сигурд, и его Сила тотчас отозвалась на вспышку протеста, сбросив со стола дюжину золоченых кубков. – Я уверен, что моя мать была из скиплингов… но бабушка говорила мне, что не одобряла этого брака. – Он вспомнил, как Торарна изо дня в день твердила ему об опасном могуществе альвов, пока он не уверился в их загадочном коварстве.
Йотулл быстро встал.
– Смешанные браки случаются довольно часто, но добра никому не приносят. Нечто подобное я и подозревал, судя по твоей врожденной Силе.
Покуда она преследует тебя, ты никогда не сможешь считать себя обычным скиплингом, а пока ты не научишься ею управлять, альв из тебя тоже не получится. По мне, так лучше всего избавиться от нее, и дело с концом.
Сигурд слушал его вполуха – мысли у него все еще ходили ходуном. Он вспоминал, как Ранхильд говорила о смешанных браках, думал о том, на что он будет способен, когда овладеет своей капризной Силой, – пока что она выдергивала нити из настенных гобеленов.
– Как мне научиться управлять ею, Йотулл? – спросил он.
Маг нахмурился, но Бьярнхард радостно захихикал:
– В самом деле – как? Она тебе пригодится, когда Хальвдан придет за тобой!.. – Он вдруг разом сбросил свое веселое добродушие, и смертоносный огонек загорелся в его глазах. – Йотулл! – сказал он, хохотнув уже совсем по-другому. – Мне пришла в голову замечательная мысль!
– Избавь меня от подробностей! – огрызнулся Йотулл. – По-твоему, я до этого еще не додумался? Еще в Хравнборге я понял, что Хальвдан пойдет на край света, лишь бы вернуть Сигурда и шкатулку. Уверен, он и сейчас уже где-то неподалеку. Он ворвется в Свинхагахалл, точно бык на бойню, не подозревая, что Сигурд привел его прямиком к гибели! – И маг метнул на Сигурда испытующий взгляд, словно хотел убедиться, что у того не осталось никаких колебаний.
Сигурд на время отбросил все свои сомнения и опасения и сказал небрежным тоном:
– Сам будет виноват, если схлопочет! Я не просил его забирать меня в Хравнборг и уж тем более не просил меня преследовать. Не желаю я больше терпеть его обманы, быть пешкой в его руках! Он нанес мне довольно обид, и в следующий раз мы встретимся врагами – и только врагами.
– Славно сказано! – Бьярнхард тепло пожал ему руку и с этой минуты принялся восполнять все лишения и неудобства, которые Сигурду приходилось терпеть в Хравнборге. Ему отвели небольшую комнатку, настолько уютную, насколько могли создать уют жаркий огонь в очаге, ковер на полу и удобная мебель. Он был волен проспать весь день или же, прихватив слугу с факелом, бродить по стылым коридорам древней цитадели, дивясь тому, сколько в нее было вложено сил и мастерства, когда достаточно было построить обыкновенный дом.
Часами Сигурд просиживал у постели Рольфа в соседней комнате – ранение дурно повлияло на здоровье его друга, и он то пребывал в одурманенном оцепенении, то беспрерывно нес чепуху. Больше заняться было нечем – разве что почесать подбородок, на котором пробивалась редкая растительность, или сидеть в обществе Бьярнхарда и Йотулла.
Довольно редко Сигурд решался выглянуть наружу – там были только снег, темнота и доккальвы-часовые, дрожавшие от холода на своих постах.
Несколько раз видел он Гуннольфа – замерзшего, отощавшего и исходящего завистью. Не лучше выглядели и другие командиры, приходившие к Бьярнхарду с докладами или жалобами. Сигурд подозревал, что простым солдатам живется отнюдь не так сладко, как ему самому, и уж, верно, хуже, чем лошадям.