Текст книги "Поведай мне свои истины, Каролина (СИ)"
Автор книги: Элиза Барра
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
Annotation
В США только отгремела Гражданская война 1861-1865 гг. Заслуженный участник войны генерал-майор Чарльз Клэйтон решает, что теперь его единственная дочь Каролина может приехать к нему из Старого Света, и он позаботится о ее судьбе. Однако случайная встреча с известным грабителем дилижансов, Деном Райтом, чья разбойничья шайка известна своими подвигами во многих штатах, кардинально меняет жизнь девушки. Книга 1.
Элиза Барри
Пролог
Часть I
Глава 1. Ангелам в аду не место
Глава 2. Добро всегда наказуемо
Глава 3. «Она – моя гостья»
Глава 4. В пути
Глава 5. Дом тайных грез
Глава 6. Утро не для всех бывает добрым
Глава 7. У всего есть своя цена
Глава 8. Дело чести
Глава 9. Добро пожаловать в Сакраменто
Глава 10. Цена недоверия
Глава 11. Цена свободы
Глава 12. Старые знакомые
Глава 13. Предложение Райта
Элиза Барри
Поведай мне свои истины, Каролина
Пролог
«Se senti campane cantare
Vedrai Coraline che piange
Che prende il dolore degli altri
E poi lo porta dentro lei.
Coraline, Coraline, dimmi le tue verità»
Måneskin «Coraline»
(Перевод:
Если слышишь пение колоколов,
Увидишь, как плачет Каролина,
Она берёт чужую боль
И носит ее в себе.
Каролина, Каролина, поведай мне свои истины)
Июнь 1867 года, Северная Калифорния
Над городом Санта-Роза еще только занимался рассвет, знаменуя собой пришествие нового жаркого дня, а на самой его окраине в конюшню постоялого двора зашел человек. Это был широкоплечий плотный мужчина средних лет ростом около шести футов. Большую часть его лица по укоренившейся привычке прикрывала черная широкополая шляпа Стетсон, ведь не обделенный наблюдательностью случайный прохожий мог легко признать в ее обладателе разыскиваемого в пяти штатах преступника Дэна Райта, изображения которого так любили вывешивать рядом со своими офисами маршалы. Он неторопливо прошелся вдоль стойл, пока не остановился напротив вороного мустанга, которого собственноручно изловил и укротил два года назад. Это гордое животное, прямой потомок испанских одичавших лошадей, которых колонизаторы завезли в XVI-XVII веках в Америку, до конца не утратило свой дикий нрав и признавало только объездившего его мужчину. Вот и сейчас Принц предупреждающе всхрапнул при виде человека, но, втянув ноздрями знакомый запах, тут же успокоился.
– Príncipe, cálmate, – тихо пробормотал Райт, ласково поглаживая коня.
Тот все еще недовольно пофыркивал, возмущенный столь ранним визитом хозяина, но уже настраивался на прогулку, о продолжительности которой, как всегда, не имел ни малейшего представления. Заметив, что Принц прядет ушами, Райт замер и внимательно прислушался. Человеческий слух, конечно, уступал звериному, но мужчина смог различить тихий шорох приближающихся шагов и даже определить, кому они принадлежат.
– Не спиться, Эд? – негромко спросил он, продолжая гладить Принца по невозмутимой морде и даже не думая оборачиваться лицом к визитеру.
Больше не таясь, к нему приблизился жилистый темноволосый приятель, ничуть не уступающий ему в росте. Рассеянного утреннего света едва хватало, чтобы хоть что-то разглядеть в этом темном сарае, пропахшем конским потом и навозом.
– У тебя что глаза на затылке? – с потаенной завистью произнес мужчина, обращаясь к главарю банды.
Уголки губ Райта дернулись в пренебрежительной ухмылке.
– Нет, просто скрип твоих сапог не услышит разве что глухая девяностолетняя старушенция на другом конце города. Честно говоря, я думал, что та милая хохотушка, которая подавала нам отвратительное рагу, укатает тебя за ночь, и ты до обеда из номера носа не высунешь.
– Ну, в одном ты прав – рагу и правда было отвратительным, – хмыкнул Эд, впрочем, не вдаваясь в подробности проведенной ночи. – Может махнем в Сан-Франциско? Вот где с нормальной едой проблем нет. Отсюда ведь всего пятьдесят семь миль на юг.
– На юге у меня другие планы, – уклончиво ответил Райт.
Лицо Эда посуровело:
– Ты собираешься сделать большую глупость, Дэн, – неодобрительно покачал он головой.
Судя по всему, предупреждение не возымело своего действия, потому как Райт снял с крючка на стене седло и принялся сноровисто закреплять его на спине коня. Для себя он уже все решил, поэтому не видел смысла в дальнейших разговорах.
– Ты ведь понимаешь, насколько это опасно? – предпринял последнюю попытку воззвать к здравому смыслу своего босса Эд.
– По-моему, ты излишне драматизируешь, – в голосе Райта послышалось раздражение. – Пропущу пару стаканчиков в салуне Тома и к вечеру вернусь.
– Но ты же слышал о том, что к нему уже несколько раз наведывались федералы. И тут он передает, что хочет личной встречи с тобой, причем просит, чтобы ты был один. Поправь, если я не прав, но это слишком уж смахивает на ловушку!
– Брось, Том – славный малый, который не раз подкидывал нам полезную информацию, – поморщился Райт. – Федералы тоже не дураки выпить, а спьяну чего только не сболтнут. Если куш хороший, то лишние уши, действительно, ни к чему, и Том это отлично понимает.
– Не хочешь брать парней, возьми хотя бы меня с собой, – предложил Эд, уже отчаявшись отговорить Райта от поездки.
Райт закончил седлать Принца и взял коня под уздцы. Он повернулся к другу, чтобы взглянуть прямо в его обеспокоенное лицо.
– У меня есть только два варианта: или не ехать вообще, или ехать одному, как и просил Том. Я уже решил, что поеду, значит, я еду один. Уж лучше быть мертвым, чем дать повод говорить о том, что Райт струсил, – спокойно объяснил он очевидную вещь и добавил, – если замечу тебя поблизости – пристрелю лошадь, будешь возвращаться на своих двоих.
Похлопав приятеля по плечу, Дэн вывел коня наружу и, запрыгнув в седло, очень скоро скрылся из виду за ближайшими холмами.
______________________
Разумеется, Райт не собирался лезть на рожон, потому что ситуация и впрямь попахивала гнилью. Именно поэтому он уже несколько часов слонялся по округе, не заезжая в небольшой одноэтажный городок, который образовался исключительно благодаря проторенному пути к мексиканской границе. Ковбои, мустангеры, а также сорвиголовы разных мастей были не прочь передохнуть и подкрепиться в дороге, поэтому салун Тома Смита под броской вывеской «Святой Моисей» не простаивал без дела. Цепким взглядом Райт отмечал любое подозрительное движение, присматривался к посетителям салуна, которые выходили по нужде, ну и, не оставлял без внимания немногочисленных проезжающих. Сейчас он напоминал собой осторожного лиса, тщательно изучающего облюбованный курятник, в который собрался наведаться. Инстинкты призывали его уехать без всякого повода, залечь на дно на пару недель, а там, глядишь, новое дельце само образуется. Но было что-то еще, какая-то странная убежденность глубоко внутри в том, что ему непременно нужно оказаться в этом месте и в это время. Чувство было сильным, интригующим, и, как любая авантюрная личность, он не мог не заглотить подобную наживку.
Неторопливо подъехав к салуну, Райт спешился и отвел коня под навес. За лошадьми присматривал старый пропойца мексиканец, на сморщенном лице которого были заметны следы его разгульной жизни. Выторговав за доллар чистой воды для Принца, Райт направился ко входу в салун и прошел через тяжелую массивную, разделенную надвое дверь в форме крыльев летучей мыши. Эта странная конструкция оказалась удобна в эксплуатации, ведь она одинаково хорошо открывалась в обе стороны, и сама возвращалась в исходное положение, ограждая посетителей от летевшей с улицы дорожной пыли, так что довольно быстро раздвоенная дверь стала визитной карточкой питейных заведений.
Внутри не особо просторного помещения было так же душно, как и снаружи, но невысокий потолок хотя бы защищал от палящего солнца. Бегло оглядев стоящие вдоль стен столы, он прошел по скрипучему деревянному полу к длинной барной стойке, за которой владелец салуна и по совместительству бармен лениво протирал стаканы. Тому Смиту было уже около сорока лет, о чем свидетельствовали небольшие проплешины на его голове, которые мужчина пытался компенсировать широкими бакенбардами, обрамлявшие его вытянутое лицо с большим носом. Подняв взгляд на вошедшего Райта, он слегка кивнул тому в знак приветствия, не прерывая своего меланхоличного занятия. Приблизившись к стойке, бандит снял шляпу и положил ее рядом с собой на столешницу, открывая свое смуглое обветренное лицо с небрежной многодневной щетиной. Правой ногой он оперся на проложенную вдоль низа барной стойки металлическую трубу, под которой стояли небольшие чашки-плевательницы.
– Том, – кивнул он бармену, пронзая тучную фигуру мужчины взглядом своих прищуренных зеленых глаз, спрятанных под густыми нахмуренными бровями.
– Рад видеть тебя, Дэн, – ровным тоном произнес бармен, выдержав его взгляд. – Горло промочить не желаешь?
Пить Райту не хотелось, но подобного рода разговоры на сухую вести было не принято.
– От пива не откажусь, – согласно кивнул бандит.
– У меня есть кое-что получше, – заговорщицким тоном произнес Том и подмигнул Райту.
– Если ты про свой джин, то уволь, – покачал головой Райт, – от него за милю несет скипидаром.
– Обижаешь, я могу предложить тебе «Кактусовое вино», – бармен повернулся к полке с бутылками, которая располагалась за его спиной. – На основе настоящей текилы!
– Звучит заман… – Райт не успел договорить фразу, повинуясь рефлексу, который заставил тело отпрянуть в сторону, когда Том снова развернулся к нему с заряженным кольтом в руках.
Выпущенная без долгих разговоров пуля обожгла его левый бок, а Райт уже вскинул собственную руку, с зажатым в ней кольтом тридцать восьмого размера, и выпустил две пули в грудь Тома, отчего того отбросило на полки с алкоголем. Раздался звон разбитого стекла, тело бармена начало медленно оседать на пол. Райт перемахнул через стойку и отпихнул ногой револьвер, выпавший из ослабевшей руки застреленного Тома. Со стороны послышались крики и топот бегущих людей.
– И как, Томми, – желчно произнес Райт, стягивая с барной стойки полотенце, чтобы пережать себе рану, – оно того стоило?
Лицо Тома посерело, изо рта бежала струйка крови, жизнь покидала его тело, окрашивая грудь алым цветом.
– Будь… ты… проклят… – еле слышно сорвались с губ умирающего последние слова, и его остановившийся взгляд остекленел.
– Давно и не раз, – с горечью ухмыльнулся бандит, уж чего-чего, а проклятий на его голову за неправедную жизнь высыпалось немало.
– Дэн Райт, ты арестован! – Воздух буквально разрезал громкий мужской голос, в котором слышалась твердость и сила. – Я – майор Коутс – гарантирую твою безопасность, если ты сдашься. В противном случае мы откроем огонь.
Несколько пар ног, вероятно, случайных посетителей тут же бодро застучали по направлению к выходу. Словить шальную пулю никому не хотелось. Дэн прикинул свои шансы, которые, учитывая ранение и отсутствие парней, готовых прикрыть его, были равны нулю. При таком раскладе федеральные войска были все же наилучшем вариантом, чем, скажем, охотники за головами или гребаные пинки, которые не стали бы возиться с преступником, поспешив пристрелить того при первой же возможности.
– Хорошо, майор, надеюсь, вы сдержите свое слово, – громко произнес он спокойным тоном.
Подняв кольт над головой, Райт медленно опустил его на столешницу. Затем так же медленно, без резких движений он поднялся с пола, демонстрируя свои пустые руки, правда, левой рукой он пытался придерживать прижатое к ране полотенце, уже успевшее пропитаться его кровью насквозь.
– Подними руки над головой, Райт, – скомандовал державший его на прицеле двуствольной винтовки высокий светловолосый молодой мужчина в синем военном мундире. В него целились еще как минимум из семи стволов, но бандит смотрел только на майора.
– С радостью бы это сделал, – ухмыляясь, произнес Райт, поднимая правую руку и заводя ее за голову, – но боюсь тогда весь пол залить кровью, а прибираться теперь тут, стало быть, больше некому.
– Вот ублюдок, – процедил сквозь зубы кто-то, явно нервничая.
– Не нарывайся, Райт, – предупредил его майор Коутс, – мое терпение не безгранично. Выходи и без глупостей.
– Спокойно, джентльмены, я не кусаюсь, – оскалился бандит и, переступив, через труп бармена, вышел к ним из-за стойки.
С безопасного расстояния Эд наблюдал за тем, как Дэна Райта посадили в старый фургон и под конвоем повезли на юго-восток. Выждав пару часов, он наведался в салун, однако всю необходимую информацию смог получить от старикана мексиканца за пару долларов, который заплетающимся языком поведал, что подслушал разговоры солдат о намерении отвезти главаря банды в тюрьму Сан-Квентин. Привязав поводья Принца к своему седлу, Эд поспешил за подмогой.
____________________________
Фото реальных салунов для атмосферы
Часть I
Часть I
Глава 1. Ангелам в аду не место
Глава 1. Ангелам в аду не место
В сознанье Райта привела боль, будто с него заживо сдирали кожу, а он не мог даже пошевелиться. Последнее, что он помнил, так это бесконечно долгую тряску в фургоне, от которой периодически проваливался в забытье. Потеря крови давала о себе знать, и он слабел с каждой минутой. На задворках памяти промелькнуло ощущение, словно его куда-то тащили. Может, он все-таки умер, а это черти приходили по его черную душу, чтобы забрать в ад? В голове стоял какой-то гул, сквозь который доносились голоса, и он начал прислушиваться к ним, пытаясь разобрать отдельные слова.
–… когда генерал Клейтон узнает об этом, то будет в ярости, – говорил мужской голос с характерным ирландским акцентом.
– Сержант Барри, напоминаю вам, что отец разрешил мне посещать Сан-Квентин и по мере сил помогать узникам, – девичий голос звучал размеренно и твердо.
– Но ведь когда он давал разрешение, то еще не знал, что в тюрьму угодит никто иной, как чертов Дэн Райт! – Взволнованно воскликнул тот, к кому девушка обращалась, как с сержанту Барри, отчего его акцент проступил еще явственней. – Да он бы вас на пушечный выстрел не подпустил к этому отъявленному негодяю, по которому петля давно плачет.
– «Милость даяния да будет ко всякому живущему…» – мелодично произнес девичий голос с убежденностью истинно верующей христианки. – С такой раной он может и не дожить до этой самой петли, которую для него уготовило правосудие.
– Туда ему и дорожка, – в мужском голосе слышалось злорадство, приправленное тщательно скрываемым страхом.
Левый бок Райта обожгло огнем, и, застонав, он попытался приоткрыть глаза. Через мутную пелену он увидел лицо склонившейся над ним юной девушки, которая обеспокоенно взирала на него, привлеченная стоном боли.
– С каких пор в аду… ангелы терзают грешников? – Хрипло выдавил он из себя, с усилием заставляя держать глаза открытыми.
Прелестное видение едва заметно улыбнулось и провело влажной тканью по его лицу, оставляя на коже и потрескавшихся губах живительную влагу. Дэн кончиком языка слизал с губ воду.
– Мистер Райт, тюрьма Сан-Квентин скорее напоминает чистилище, однако могу с уверенностью сообщить, что вы пока живы, – мягким успокаивающим тоном произнесла девушка.
– Но это ненадолго, – грубо ввернул мужской голос, который раздавался откуда-то сверху над Райтом и девушкой. Сбоку послышался надсадный кашель, ознаменовавший, что в камере, помимо Райта, были и другие узники.
– Кровь запеклась, но мне нужно очистить рану, чтобы осмотреть ее, – не обращая внимание на комментарий сержанта говорила девушка Райту, – придется потерпеть, у меня закончился лауданум, – несколько извиняющимся тоном добавила она.
Зажмурив глаза и стиснув зубы, Райт терпел, пока девушка отмачивала намертво присохшую к ране ткань и отрывала ее от кожи. Он молчал, и лишь в особо болезненные моменты с шумом выдыхал еле слышное ругательство себе под нос.
– Все, все, – то ли для него, то ли для себя, проговорила девушка, облегченно вздыхая, – пуля прошла на вылет, я вижу выходное отверстие, именно поэтому у вас было такое сильное кровотечение. Я обработаю раны, наложу компресс и тугую повязку, ну а постельный режим вам и так обеспечен, если, конечно, эту грязную соломенную подстилку можно считать постелью, – посетовала она, в который раз поражаясь условиям содержания арестантов и давая себе зарок поговорить об этом с отцом после его возвращения от губернатора.
– Мистер Барри, – позвала она приставленного к ней ради безопасности молодого сержанта, – помогите мне перевернуть его на бок.
– Столько возни непонятно зачем, – ворчал сержант, но все же помог переменить положение тела Райта. – Как только вернется генерал Клейтон, ублюдка публично вздернут.
Лежа на правом боку, Райт чувствовал, как его ребра плотно перебинтовывают женские ручки. Его собственные руки оказались закованы в кандалы, а судя по металлическому бряцанью снизу, когда его переворачивали, на ногах тоже были цепи. После того, как девушка закончила перевязку, Райта снова положили на спину. Осторожно приподняв его голову, девушка поднесла к его губам оловянную кружку, и мужчина жадно припал к мутноватой воде с затхлым запахом, но, казалось, что вкуснее ее он ничего в жизни не пил.
– Благодарю, – выдохнул Райт, утолив жажду.
Девушка отстранилась от своего подопечного, убирая опустевшую кружку и собирая окровавленные лоскутки ткани, разбросанные по полу.
– Благодарите Господа, я всего лишь следую его воле, – тихо произнесла она и поднялась на ноги, оправляя свое простое серое льняное платье, которое могла бы носить служанка в господском доме. В руках она держала холщовую сумку с длинной ручкой, но не торопилась надевать ее через плечо.
Сделав несколько шагов к выходу, она остановилась рядом с темнокожим арестантом, на руках и ногах которого были такие же цепи, как и у Райта. Мужчина снова разразился чахоточным кашлем.
– Вот, возьмите, – произнесла девушка, порывшись в своей сумке и протягивая ему склянку, – в состав этой микстуры входит камфора, она облегчит ваш кашель, мистер…?
– Боб Льюис, мисс, – низким хриплым голосом ответил тот, почти сливаясь со мраком темной камеры.
– Принимайте пока это, мистер Льюис, – девушка передала ему пузырек. – Завтра я постараюсь принести для вас кое-что еще.
– Благослови вас Бог за вашу доброту, леди, – со всей признательностью произнес мужчина и снова закашлял.
– Мисс Клейтон, – поторопил ее сержант Барри, который уже стоял в дверях камеры.
Девушка поспешно скрылась в дверном проеме, и сержант запер дверь, унося с собой единственный источник света – масляный светильник, после чего камера окончательно погрузилась в темноту и оглушающую тишину, которую разбавляло попискивание снующих по углам крыс.
– Мисс Клейтон, – задумчиво повторил Райт, перекатывая это имя на языке, словно смакую вино.
– Дочка генерала Клейтона, – неожиданно хрипло отозвался Льюис, – говорят, недавно откуда-то приехала, помогает в солдатском госпитале, а теперь стала и в Сан-Квентин наведываться. Единственная добрая душа среди этих проклятых палачей, – мужчина со злостью сплюнул на пол, на котором где-то валялись несколько его выбитых солдатами зубов.
«Дочь генерала», – пронеслось в голове у Райта. Он ничего не стал говорить негру в ответ, экономя силы, которых и так пока было недостаточно. Впереди замаячила возможность побега, и Райт не собирался отказываться даже от такого призрачного шанса, полагаясь на свою удачу и везение. Приняв более-менее удобное положение на тонкой, местами дырявой, подстилки, Райт провалился в целебный сон, который сейчас для него был полезнее любого лекарства.
_____________
Этим вечером, дождавшись пока их кухарка, миссис Робинсон, приготовит ужин и уйдет к себе домой, Каролина Клейтон спустилась на кухню и поставила на железную печку небольшую кастрюлю, предварительно налив в нее стакан воды. Девушке пришлось разворошить кочергой остывающие угли в надежде, что их жара окажется достаточно для того, чтобы вскипятить воду.
– Вот ты где, Каролина, – в кухню зашла молодая красивая женщина в белой кружевной блузке и темно-синей юбке в пол. – Ты так и не переоделась к ужину! – Всплеснула она руками, оглядывая ее серое платье. – А если майор Коутс заглянет нас проведать и застанет тебя такой замухрышкой?
– Он предупредил, что будет занят сегодня, – Каролина доставала из небольшого мешка сухие пахучие травы, которые были разложены в пучки и снабжены бумажками с названиями, привязанные нитками. – Мистер Коутс пригласил меня завтра на конную прогулку.
– Все равно ты не должна пренебрегать своим внешним видом, – назидательно произнесла ее собеседница.
Каролине оставалось лишь вздохнуть, мысленно соглашаясь с Изабель, которая была старше и опытней ее во многих жизненных аспектах. Мать Каролины умерла, когда девочке едва исполнилось десять лет. Холера унесла не только жизнь мамы Каролины, но также двух ее сестер и малютки-братишки. Отец Каролины, Чарльз Клейтон, в это время находился в Новом Свете, куда вскоре должен был перевезти всю свою семью, но вместо этого получил лишь горестное известие от родственников своей дражайшей, а ныне покойной супруги. Вскоре в Америке началась Гражданская война, и, разумеется, отец Каролины решил, что чудом уцелевшей девочке будет безопаснее остаться в Англии. Он обратился к своей сестре, которая была настоятельницей женского монастыря кармелиток, с просьбой приютить племянницу и позаботиться о малышке.
Время шло, вверенная заботам монахинь девочка росла, впитывая в себя устои монастыря, хотя всегда знала, что ей не придется принимать постриг. Когда Каролине минуло шестнадцать, и она готовилась встретить свою семнадцатую весну, а на далеком континенте воцарился мир, ее отец решил, что пришла пора для их семейного воссоединения. Однако и речи не могло идти о том, чтобы юная девушка отправилась в столь длительное путешествие без надежной компаньонки. Начались бесконечные переписки с родственниками, затянувшиеся на многие месяцы, но в итоге нужная кандидатура была найдена.
Один из дальних родственников Клейтона по материнской линии Эван Флетчер, овдовев в довольно солидном возрасте решил жениться во второй раз. Его выбор остановился на испанке Изабель Гомес, привлеченный ее молодостью и броской красотой. Девятнадцатилетняя жгучая брюнетка с темными глазами, гордым профилем и статной фигурой могла бы считаться завидной невестой, если бы ее родители помимо хорошего происхождения могли предложить за нее солидное приданное. Однако внешность была ее единственным товаром, на который нашелся свой покупатель, хоть и старше невесты на тридцать пять лет. Девушку поздравляли со столь удачным баком, в котором она не была счастлива ни единого дня. В первом браке у Флетчера не было детей, и он очень рассчитывал, что молодая жена осчастливит его наследником, однако, скончавшись через два года после женитьбы, он так и не оставил после себя потомства, поэтому после него все унаследовал младший брат, у которого уже были сыновья. Несчастная вдова осталась на содержании семьи покойного мужа, в которой всегда с неодобрением относились к этому неравному браку. Выполняя роль сиделки у полусумасшедшей восьмидесятилетней троюродной тетушки семейства Флетчеров, Изабель услышала, что ищут кого-то в качестве сопровождения юной леди к отцу в Америку, и, не раздумывая, согласилась. Ей настолько опротивела жизнь в той комфортабельной клетке, в которую она угодила после замужества, что она ухватилась за первую же возможность вырваться из безрадостного существования, воспринимая это путешествие в далекие земли Tabula Rasa, как шанс на новую жизнь.
Познакомившись с Каролиной и помогая ей обновить гардероб перед поездкой, Изабель была очарована своей кроткой семнадцатилетней протеже. Двухмесячное плавание в каюте первого класса окончательно сблизило девушек, и на американскую землю они ступали если не сестрами, то уж точно лучшими подругами.
Вот и сейчас Изабель смотрела на свою подопечную с искренней материнской заботой. Она потратила так много сил, чтобы придать этой тихоне немного светского лоска, безустанно наставляя, как вести себя в светском обществе, чтобы выглядеть настоящей леди. Каролина послушно внимала ее словам, следовала указаниям своей наставницы, но потом облачалась в удобное старое платье и отправлялась помогать всем сирым и убогим, которые встречались на ее пути.
– Боже, что ты туда добавляешь? – удивилась Изабель, наблюдая за тем, как в кипящую воду Каролина бросает какие-то желтые мелкие камушки.
– Аммониак, – ответила девушка и пояснила, – это смола. У одного из заключенных сильный кашель, надеюсь, от этого ему станет легче.
– Не понимаю, зачем тебе возиться с этими отбросами общества? – Изабель категорически не нравилась затея Каролины касательно тюрьмы, поэтому она очень расстроилась, когда генерал Клейтон, который души не чаял в своей новообретенной дочери, позволил девушке лечить заключенных.
– Ты ведь знаешь, что почти вся моя семья умерла, заразившись от одной из служанок холерой. Если бы в то время я могла хоть чем-то помочь своим близким, – с грустью произнесла Каролина. – В монастыре была сестра Бенедикта, она разбиралась в медицине и по мере сил помогала беднякам, у которых не было денег на докторов. Но ведь они такие же люди, как и мы с тобой. Помогать ближним наш христианский долг, и я хочу выполнить его сполна, раз по милости Божьей осталась жива, – твердо закончила она.
– Всем помочь ты все равно не сможешь, – разумно заметила Изабель, – а в тюрьме тебе не место. Я обязательно еще раз поговорю об этом с твоим отцом. В конце концов, это небезопасно. Я слышала, как слуги сплетничали о том, – она понизила голос, – что ночью в Сан-Квентин привезли отъявленного головореза, у которого есть целая банда.
– Если ты имеешь ввиду Дэна Райта, то он был ранен, и я сделала ему перевязку, – невозмутимо произнесла Каролина.
– Прости, что ты сделала? – Изабель искренне надеялась, что она ослышалась.
– Очистила рану, обработала ее раствором карболовой кислоты и наложила повязку, – более подробно описала свои действия Каролина.
Изабель смотрела на безмятежно спокойное лицо подруги с тонкими аристократическими чертами. Белая чистая кожа, высокий лоб, изящные линии носа и губ наделяли Каролину холодной красотой, свойственной жительницам Туманного Альбиона. Взгляд ее больших глубоких глаз цвета растопленной карамели лучился теплом, притягивая и располагая к себе. Даже убогое серое платье не могло скрыть ее точеной фигуры, упрекнуть которую можно было разве что в излишней худощавости. Сказывался скудный монастырский рацион, к которому привыкла девушка, но Изабель продолжала уповать на то, что более полноценное и разнообразное питание вскоре исправит это досадное упущение.
– И он действительно похож на того дьявола, каким его описывает молва? – заинтригованная Изабель уступила своему любопытству.
Каролина неопределенно пожала плечами:
– Ну, рогов и копыт у него точно нет, а кровь столь же красна, как и у любого другого человека. Боюсь, слухи о нем сильно преувеличены.
– Может, он и выглядит, как обычный человек, но уверена, что под этой оболочкой скрывается зверь, – убежденно заявила Изабель, – а раненный зверь смертельно опасен для тех, кто окажется у него на пути. Пожалуйста, Лина, – обратилась она к девушке уменьшительно-ласкательным прозвищем, – держись от Сан-Квентина подальше, пока не вернется твой отец, иначе может случиться какая-нибудь беда.
И грядущий день показал, что прозорливая Изабель оказалась права.
_____________________________________
Изабель
Глава 2. Добро всегда наказуемо
Глава 2. Добро всегда наказуемо
Утром после завтрака Каролине удалось улизнуть из дома, вернее, из того временного пристанища, которое она пока могла называть домом, представляющее из себя небольшое одноэтажное деревянное сооружение рядом с казармой. Новая тюрьма Сан-Квентин все еще застраивалась, поэтому солдат активно привлекали не только в качестве надзирателей над заключенными, участвовавших в стройке, но еще использовали в виде простой рабочей силы. О своем настоящем доме в столице штата – Сакраменто – Каролина пока знала только со слов своего отца. Его отсутствие было связанно именно с поездкой в Сакраменто, чтобы встретиться с губернатором, а также убедиться в том, что их новый дом полностью достроен. Генерал Клейтон готовился уйти в отставку и осесть в Северной Калифорнии, чтобы, наконец, в полной мере вкусить радости мирной жизни вместе со своей единственной дочерью.
Каролина с большим трудом привыкала к новому окружению на незнакомом континенте. К примеру, в Англии она в последний раз сидела верхом на лошади в совсем юном возрасте еще до того, как оказалась в монастыре. Несмотря на то, что в Америке было хорошо развито дилижансное сообщение между городами, а также активно строилась железная дорога, навыки верховой езды здесь были жизненно необходимы, и отец настаивал на том, чтобы Каролина научилась уверенно держаться в седле. Этого же мнения придерживался и майор Коутс, который был не только приближенным генерала, но, фактически, являлся его правой рукой. С самой первой встречи офицер проявлял знаки внимания к Каролине, которые можно было расценить, как ухаживания. Он при любой возможности приглашал девушку на конную прогулку, совмещая приятное времяпрепровождение с полезными уроками от опытного наездника.
Вот и теперь, едва вернувшись после недельного отсутствия, майор тут же пригласил Каролину покататься вдоль побережья океана. Разумеется, она согласилась. Отец поощрял их дружеское общение, не скрывая своей симпатии к Коутсу, который в свои двадцать шесть лет уже хорошо зарекомендовал себя и дослужился до звания майора.
Одевшись в платье с широкой юбкой для верховой езды, которое было сшито из батиста золотистого цвета и дополнялось коротким жакетом с небольшой шляпкой, Каролина поспешила разыскать сержанта Барри, чтобы уговорить его отвезти ее в Сан-Квентин. Она была уверена, что успеет вернуться до визита майора Коутса, и ее отсутствие останется незамеченным. Барри не выглядел обрадованным, когда девушка сообщила ему о своем намерении, но спорить с дочерью генерала, в которую к тому же, как уже все знали, был влюблен его непосредственный командир, он не стал. Вместо этого он помог Каролине забраться на спокойную серую кобылку, приобретенную генералом Клейтоном для дочери, и устроиться в неудобном женском седле, которое позволяло сидеть на лошади только сбоку.
Уже через четверть часа они миновали ворота тюрьмы, расположенной в очень живописном месте – на мысе Сан-Квентин с великолепным видом на океан. Вот только любоваться видами мог далеко не каждый, потому что каменные темницы для узников больше напоминали средневековые мрачные казематы, в которых томились более сотни мужчин, женщин и даже детей. Последняя категория малолетних преступников больше всего занимала мысли Каролины. Вернее, один из них – мальчишка лет одиннадцати, зверски выпоротой кожаным ремнем в качестве наказания за попытку побега. Девушка не смогла сдержать слез, когда минувшим днем увидела его скрюченную тощую фигуру в углу камеры. Мальчик метался в горячке, и Каролина с трудом смогла выпоить ему лауданум, чтобы он спокойно заснул, а она смогла обработать его спину. Каролина всю ночь волновалась за самочувствие маленького пациента и хотела проведать его.
