Текст книги "Секс в большом искусстве, или Как охмурить гения"

Автор книги: Элисон Пейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Глава 27
Спасибо за ужин

Я боюсь счастья – оно так быстротечно!

Энди Уорхол

С той самой секунды, как проснулась на следующее утро, уложила платье для торжественного открытия в чехол на «молнии» и влезла в рубашку и джинсы, готовясь целый день пылиться и пачкаться при установке экспозиции, я не могла дождаться вечера.

– Привет, Джейн, – сказал Йен, привстав со стула, когда я подошла к столику в кафе отеля. – Как прошел вечер? – весело спросил он, наливая мне чашку кофе. – Услышу ли я подробности?

– О, Йен, – выдохнула я, – все было прекрасно! Он остроумный и неглупый… – Пока описывала светлые волосы, голубые глаза и широкие плечи, я могла думать только о том, как Райан красив и привлекателен. – И он такой хорошенький, – добавила я. – Знаю, мужчин не называют хорошенькими, но этот очень, очень миловиден.

– Звучит неплохо, Джейн, – сказал Йен, задумчиво глядя на меня.

– Вечером вы с ним познакомитесь! Он придет на открытие! – с энтузиазмом пообещала я.

Принесли яичницу для Йена и овсянку, заказанную им для меня. Я мечтательно ела завтрак, заново переживая вчерашний вечер, пока не услышала голос Йена:

– Джейн?

– Да? – спросила я, очнувшись от грез.

– Готовы идти? Или все еще пьете коктейли? – пошутил он.

– Нет, уже все, – отшутилась я, пребывая в прекрасном настроении. – Идемте.

Я застегнула сумку, и мы проделали обычную процедуру надевания пальто, перчаток и шапок, после чего вышли на мороз.

Галерея Дэвида Дабни оказалась самой маленькой из всех, где мы выставлялись, поэтому инсталляция прошла гораздо быстрее, чем в Лондоне или Риме. Присутствовали лишь один грузчик и один сотрудник галереи, мысли которых явно были заняты предстоящими праздниками. Скульптуры были небольшими и легко перемещаемыми, так что ответственным лицам оставалось лишь поглазеть на творения Йена, заявить «блестяще» и отчалить.

Усевшись за свой хромированный столик, я внесла последние изменения в прайс-лист и таблички с ценами, вычеркнув проданные и добавив две новые скульптуры, доставленные из Нью-Йорка. В галерее было тихо; сотрудники ушли на ленч, а Йен засел в просторном кабинете Дэвида Дабни и что-то увлеченно строчил.

Покончив с делами, я достала сотовый и набрала номер Кейт, пылая желанием обсудить с подругой детали свидания, которые не расскажешь Йену. Я подробно описала свои ощущения, когда Райан ко мне придвинулся, не забыв о горячей руке на моей спине.

– Джейн, – сказала Кейт, когда я выдохлась и сделала паузу. – Вроде бы парень хороший и к тебе неравнодушен. Ты уже звонила ему поблагодарить за ужин?

– Не знаю, нужно ли: мы очень сердечно попрощались, и сегодня вечером я его опять увижу.

– Я тебе говорю: обязательно позвони. Если он настолько галантен, значит, оценит внимательное отношение.

С точки зрения хороших манер лучше действительно перестараться, но иногда повторная благодарность выглядит не как проявление воспитанности, а как назойливость нетерпеливой девицы. Грань здесь тонкая, и, за последнее время подрастеряв нужные навыки, я не считала правильным разыгрывать инженю по телефону. Но ведь Райан – другое дело, Райан – джентльмен…

– Ты права, я сейчас позвоню.

Нажав отбой, я прошла в главный зал галереи и постояла перед скульптурой «Без названия, номер семнадцать», впитывая флюиды счастья, излучаемые творением Йена Рис-Фицсиммонса. Через пять минут я вернулась к телефону и, вытащив из кошелька визитку Райана, перевернула ее обратной стороной, где он записал номер сотового.

– Райан Деннисон.

– Райан, здравствуй, это Джейн.

– При-и-ивет, Джейн, – почти пропел он.

– Привет. Как дела?

– Отли-и-ично, а у тебя?

– Хорошо. Я хотела поблагодарить за прекрасный вечер, – сказала я.

– Как приятно, что ты позвонила… Слушай, – сказал он более деловым тоном. – У меня тут запарка, давай я перезвоню, когда разберусь с делами?

– Конечно, – согласилась я. – До созвона. Хорошо, что я не сказала «до свидания».

– Пока, Джейн, – сказал Райан.

Сотовый зазвонил буквально через минуту – быстро же он разобрался с делами!

– Джейн Лейн, – сказала я, придав лицу призывно-томное выражение в надежде, что нужные нотки появятся и в голосе.

– Джейн, это Виктор…

– Виктор! Привет!

– Слушай, – перебил меня приятель, перейдя на громкий шепот. Голос Виктора звучал серьезнее, чем когда-либо. – Люблю тебя, скучаю, все такое, но звоню, чтобы предупредить: с Диком – нечто особенное, такого я еще не ви…

В этот момент зазвонил телефон на моем столе. Вот черт!

– Виктор, мне надо ответить. Ты можешь подождать?

– Нет, не могу. Постараюсь перезвонить тебе позже. Удачи, дорогая. Ох, милая… Пока.

Я схватила трубку.

– Галерея Дэвида Дабни, – сказала я самым спокойным тоном.

– Джейн Лейн, пожалуйста, – послышался голос Аманды.

Панический звонок от Виктора, сразу за которым объявилась Велоцираптор, – такое не предвещало ничего хорошего.

– Здравствуй, Аманда.

– Соединяю с Диком.

В поисках поддержки я схватилась за край стола, не в силах переждать бесконечную секунду, которую заняло соединение.

– Джейн! Я только что разговаривал с Питером Брауном. Он не получал никакой информации по «Без названия: черное и серебро». Я отлично помню, как просил тебя это сделать! Почему поручение не выполнено?! – заорал босс.

Я, со своей стороны, прекрасно помнила просьбу начальства – именно в тот день босс учил меня, как пишется фамилия Браун, – по буквам. Отлично помню, что Дик велел передать поручение Аманде. Проблема в том, что сейчас, с холодом под ложечкой и колотящимся от страха сердцем, я, хоть убей, не могла припомнить, чтобы поручала Аманде написать Брауну о новой скульптуре.

– Джейн!

– Дик?

– Значит, тебе нечего сказать в свою защиту? Нечего?! Нечего! – торжествующе закончил он. – Меня не устраивает подобное качество работы! – И он бросил трубку.

У меня мелькнула мысль перезвонить Дику, но это вряд ли был разумный выход, поэтому я тихо положила трубку, сознавая – на этот раз шеф имеет все основания прийти в ярость.

– Черт, – буркнула я и опустила голову на стол.

Торжественное открытие экспозиции прошло как во сне, словно никого рядом не было или все вдруг стало прозрачным. Я часто поглядывала в сторону двери, но Райан Деннисон так и не появился. Я уговаривала себя, что это ничего не значит, – подумаешь, одно свидание, один вечер… К чему растравлять душу из-за почти незнакомца и наверняка глупца, который превратит меня в отчаявшуюся женщину, цепляющуюся за фальшивые обещания, женщину, которой я никогда – даже через сиксиллиард[30]30
  Псевдосуществующее числительное, придуманное для обозначения непомерно огромного количества.


[Закрыть] лет – не хотела бы стать. Я внушала себе, что расстраиваться надо по другим поводам – например, из-за Дика, который обязательно накажет меня за упущение в работе…

Я вызвала такси, собрала вещи и надела пальто, решив оставить закрытие галереи и уборку соответствующим работникам, и подошла к Йену узнать, не надо ли ему чего-нибудь еще. В конце концов, это моя обязанность.

– Нет, но, Джейн, не уезжайте. Останьтесь на ужин, выпейте коктейль, – уговаривал Йен, глядя на меня с беспокойством, впрочем, не слишком явным.

Я видела: он не хочет показать, что догадывается о причине моего расстройства. Скульптор проводил меня до выхода и молча постоял рядом, пока не подъехало такси. Йен заслуживал всяческой благодарности за постоянную заботу, предупредительность, такт и сдержанность, но я лишь коротко попрощалась.

По дороге в отель мне пришло в голову – я расстроилась потому, что успела отвыкнуть от подобных вещей: от чувства, что все плохо, а то, что шло прекрасно, на деле хуже некуда и что жизнь – сплошная черная полоса. Было уже начало двенадцатого, когда я вставила электронную карту-ключ в прорезь электронного замка и открыла дверь номера. Включив свет и телевизор, я ушла в ванную комнату. Зубная щетка казалась непомерно тяжелой, а мыло весьма походило на цемент.

Глава 28
Осенило, клянусь святым Георгием!

Человек умеет плакать и смеяться. Всякий раз, когда хочется плакать, можно смеяться – у нас есть выбор. Сумасшедшие выбирают безошибочно, ибо свободны от заблуждений рассудка.

Энди Уорхол

Рождество было на носу, а в галерее никто ничего не покупал. Забыв о посторонних делах, я сосредоточилась на обрабатывании постоянных клиентов галереи и целыми днями раскидывала хитроумные сети, стремясь поймать богатых заказчиков, которым звонок представителя Дика Риза мог польстить настолько, чтобы побудить посетить экспозицию, влюбиться в какую-нибудь скульптуру и купить ее. Я бросила все силы на обзванивание меценатов с целью услышать звон монет, и вскоре остальное перестало казаться безнадежно плохим.

Неделя шла, снова наступил вторник, когда художественный институт открыт до девяти вечера. Я вспомнила о нашем с Йеном плане и задалась вопросом: не лучше ли было не подводить его и никуда не ходить с Райаном? В этот момент в галерею вошел Йен, расстегивая пальто, под которым оказались ярко-пурпурная рубашка с лиловым галстуком и темно-синий костюм.

– Привет, Джейн, – сказал он, переводя дух и слегка дрожа после пробежки по чудесной чикагской погодке.

И тебе привет, о кричащее сочетание оттенков пурпура!

– Здравствуйте, Йен. Как прошел ленч?

Обычно он рассказывал, куда ходил и с кем. Но на этот раз не ответил. Значит, не хочет, чтобы я знала.

– Хорошо, отлично. Как здесь дела?

– Полнейшая тишина. Я говорила с мистером Сэндлером, надеюсь, он что-нибудь приобретет в последнюю минуту перед Рождеством.

– Да, Ивлин Сэндлер был в списке желающих приобрести «Номер шесть». Отсутствие «Шестой» ему отлично компенсирует любая меньшая по размеру скульптура. Держите меня в курсе.

Не останавливаясь поболтать со мной, Йен вошел в кабинет Дэвида Дабни, плотно прикрыв за собой дверь, и оставался там до конца дня. Казалось, его что-то тяготит, и я все думала, что это могло быть. Тут мне в голову пришло, что сегодняшний вечер просто создан для походов в Чикагский художественный институт, – такой визит поднимет Йену настроение.

– Йен, – сказала я, постучав. – Вы очень заняты?

– Нет, уже заканчиваю. Входите.

Я не увидела на столе миллиметровки и журналов Йена, но заметила, что скульптор поспешно закрыл сотовый и сунул в карман. Неужели он проговорил весь день? Почему не воспользовался телефоном галереи?

– Сегодня снова вторник, – начала я. – Я подумала – отличная возможность сходить в художественный институт. В выходные нас здесь уже не будет, так что это наш последний шанс… – Вернее, мой последний шанс – Йен волен приходить и уходить, когда вздумается, это я сидела в павильоне как пришитая. – В смысле, последний шанс сходить вместе.

– О, Джейн, отличная идея, только, боюсь, не смогу составить вам компанию – сегодня я занят. Но вы обязательно сходите. Передавайте мой привет «Воскресной прогулке».

– Жаль. – Я старалась не выдать огорчения. – Обязательно передам Сера ваш привет. Хорошего вам вечера, Йен, до свидания.

– Всего хорошего, Джейн. Увидимся за завтраком.

Выключив компьютер, я направилась к выходу, гадая, с кем Йен встречался за ленчем и разделит ужин, если, конечно, это один и тот же человек. Дверь галереи распахнулась мне навстречу, обдав ледяным воздухом.

– П'ивет, Джейн.

Я увидела идеальную фигуру, замшевые сапоги от Армани и темно-коричневую кашемировую накидку, вызвавшую в душе острую ностальгию по номеру пять на Мэмокс-стрит. Да, можно было догадаться.

– Здравствуйте, Карина, как ваши дела?

– О, вы же знаете, как это бывает, – начала красавица.

Я подумала – уж кто-кто, а я меньше остальных знаю, как «это» бывает.

– Д'евицы из галереи заказали мне неп'авильный отель, самолет вылетел 'ано ут'ом, я к'айне утомлена, но п'ишлось п'иехать на у-укцион Зу-утбиз.

Я не знала, что «Сотбис» проводит аукцион, не очень хотела об этом знать и не представляла, что кто-нибудь, даже Карина Кратц, может прилететь рано утром, провести день на аукционе, возможно, с перерывом на ленч с Йеном, и все равно так изумительно выглядеть.

– А где Йе-ен? – вкрадчиво спросила Карина. Простое упоминание «йе-е-его» имени запустило ее придыхательный механизм – минуту назад она разговаривала нормально.

– В кабинете. Сейчас я предупрежу его по внутреннему телефону.

В Чикагский художественный институт я пошла одна. Едва войдя, сразу направилась в зал с картиной Сера и присела на скамью напротив «Воскресной прогулки», рядом с девушкой с альбомом и коробкой цветных карандашей. Я смотрела на цветные точки, изучая детали картины, складывавшиеся в целое изображение: зонтики от солнца, элегантно одетые люди – все удивительно мирное, расслабляющее, свободное. Затем я ненадолго растворилась в картине и побыла с ее героями. Я не носила с собой ноутбук, не куталась в неуклюжее пальто, шарф, перчатки и шапку, а с зонтиком в руках и в легком платье с пышными нижними юбками изящно семенила по дорожкам. Исчез леденящий холод, мне ничуть не было одиноко в компании прекрасных, тщательно выписанных, идеальных людей, гуляющих по дорожкам острова Гранд-Жатт, где всегда воскресенье и лето.

Через некоторое время я взглянула на рисунок девушки, сидевшей рядом.

– Хорошо получается, – сказал за меня ангел счастья, спрятавшийся где-то в груди.

– Спасибо, – с признательностью отозвалась рисовальщица.

– Вы давно работаете над рисунком?

– Да, несколько вечеров. Я могу приходить только когда музей открыт допоздна.

– Отличный способ провести вечер, – сказала я, думая, насколько спокойнее проводить вечера в музее наедине с Сера и сколько неприятностей позволяет избежать подобный образ жизни.

– О да. Знаете, здесь бывает настоящий бомонд. На прошлой неделе, не поверите, я видела самого Йена Рис-Фицсиммонса, – оживилась девушка.

– Да что вы?

– Он даже поставил автограф мне в альбом. Рис-Фицсиммонс – величайший из скульпторов нашего времени. – Перевернув несколько страниц, девушка открыла ту, где Йен по диагонали написал свое имя. Я представила, как, должно быть, смутила его эта просьба, но, не желая показаться неучтивым, он подчинился.

– Вау, – выдохнула я, восхитившись изящной подписью вместе с рисовальщицей.

– Но он показался мне каким-то подавленным.

– Подавленным?

– Да. Целый вечер просидел перед этой картиной с очень грустным видом.

Вернувшись к себе, я со вздохом открыла меню на странице «Салаты».

Сделав заказ в номер, я решила от нечего делать проверить электронную почту. Новых писем не оказалось – все разъехались встречать Рождество и Новый год. Ох уж этот Новый год… Держу пари, никто не любит новогоднюю ночь: погода, как правило, ужасная, такси не найдешь, не праздник, а гвоздь в заднице. Совсем невесело, если вы одиноки.

Тут я вспомнила о старом письме, которое не прочитала за недостатком времени.

Листая список сообщений назад, я соображала: Лондон, конец октября. Ага, вот оно – в отличие от многих входящих не помечено изогнутой стрелкой, ибо я – весьма неучтиво – так и не ответила отправителю.

Кому: перелетнаяджейн@хотмейл. ком

От: ДжорджОреганато@фельден_и_кэмер. ком

Тема: Санта-Фе Джейн!

Рад был увидеть тебя вчера, впрочем, как и всегда. Надеюсь, оставшееся время в Лондоне и посещение других городов в ходе турне окажутся интересными. Конечно, я забегаю вперед, но ты упомянула о выставке федерации артдилеров – значит, в самом конце декабря ты будешь в Санта-Фе. Я планирую устроить ужин на шесть человек и встретить Новый год в узком кругу друзей и коллег, которые съедутся на выставку. Если вдруг у тебя найдется свободное время и ты присоединишься к нам, я буду счастлив. Бон вояж,

Джордж Ореганато.

И в этот момент – вот так запросто, без подготовки – меня осенило: не проще ли, не легче ли обзавестись бойфрендом вроде Джорджа? Разве обязательно искать мужчину, при виде которого сладко щекочет под ложечкой? Неужели нельзя прожить без сказочного первого поцелуя и упоительной романтики? Первые поцелуи становятся вторыми, третьими и перестают быть сказочными. А любовь? Много ли смысла в том, чтобы сходить с ума от волнения и нетерпения в ожидании телефонного звонка? Что важнее – любовь или уверенность, что ты удачно пристроилась и не останешься одинокой до конца дней?

Пожалуй, любовь не стоит стольких мук.

Возможно, пора на что-то решаться.

Кому: ДжорджОреганато@фельден_и_кэмер. ком

От: перелетнаяджейн@хотмейл. ком

Тема: Санта-Фе Дорогой Джордж!

Тысяча извинений за задержку с ответом. Спасибо за приглашение на Новый год. Если предложение все еще в силе и ты не передумал, с удовольствием приду на праздничный ужин. Надеюсь, дела у тебя идут хорошо. Всего наилучшего,

Джейн.

Глава 29
Угадай, кто придет на обед?

Каждый имеет право на пятнадцать минут славы.

Энди Уорхол

Выставка федерации артдилеров

Санта-Фе, штат Нью-Мексико

– Сколько лететь до Санта-Фе? – спросил Йен, когда мы шли получать багаж в Альбукерке. На лице скульптора читалось радостное нетерпение: видимо, страсть к путешествиям не удовлетворили четырехчасовой перелет из Чикаго и час ожидания на взлетной полосе.

– Думаю, час-полтора.

Никто в мире не любит перелеты больше, чем Йен. Однако только в ту минуту, когда мы ожидали заказанную в прокате машину, до меня дошло, что на Рождество скульптор никуда не уезжал, – в канун Нового года мы с ним находились в аэропорту Альбукерке.

– Йен, получается, вы не поехали домой на Рождество? – осторожно спросила я, надеясь, что не выгляжу законченной эгоисткой, раз только сейчас спохватилась.

– В этом году не поехал, нет.

– Но почему?

– Ну, в последнее время пришлось очень много путешествовать, к тому же я терпеть не могу летать самолетом, а с семьей много времени провел в октябре. Пожалуй, в этом году, в связи с проектом и всем остальным, мне лучше остаться в Штатах.

Что?! Я даже рот приоткрыла от удивления.

– Но вы же любите летать!

Йен осекся, и в его глазах промелькнул загадочный огонек.

– Люблю, – подтвердил он, неловко улыбнувшись – слегка невпопад и несколько странно. – Люблю, да. Просто много работы, вот и все.

– У вас есть планы на вечер и на завтра? – спросила я, не желая, чтобы Йен скучал в Санта-Фе и в одиночестве жевал рождественскую энчиладу[31]31
  Блинчик с острой мясной начинкой.


[Закрыть].

– Да-да, вечер у меня занят. – Не иначе, проведет его с мерзкими пиарщицами. – А завтра – йоговский ашрам в пригороде и парной вигвам.

– Парной вигвам?!

– Да, это старинный индейский обычай, говорят, очень очищает духовно и эмоционально. Один раз парятся на Рождество, другой – на Новый год. Я еще не пробовал, но давно мечтаю. К тому же у меня скопилась гора писанины – я почти ничего не сделал на прошлой неделе.

Я снова подумала: чем же он занимался последние несколько дней и имеет ли это отношение к таинственному визиту Карины Кратц? Может, подружка-пиарщица заявила – либо она, либо Карина, и Йену пришлось выбирать между блондинкой, «еще светлее» и самой белесой?

– Тогда пойдемте к нам праздновать Рождество, – предложила я, уверенная, что Йен вежливо откажется и мне не придется объяснять, что целью визита Илайджи Шнауцер в Санта-Фе явилось посещение своего давно выросшего щенка, и можно будет умолчать о бумажных тиарах, которые по настоянию отца мы надеваем каждое Рождество.

– О, с удовольствием, – улыбнулся Йен. – Мое присутствие не покажется неуместным?

– Отнюдь, – сказала я, силясь не улыбнуться.

– Блестяще, – заключил Йен, когда водитель, пригнавший арендованную машину, передал ему ключи.

Час спустя Йен затормозил перед «Ла Посадой», отелем, где нам предстояло жить весь январь. Я увидела коттеджи из глинобитного кирпича, сбившиеся тесной группой позади главного здания. Воздух был чистый, морозный. В здании горел огонь; запах напоминал о лыжной базе где-нибудь в горах, когда, набегавшись и накатавшись за целый день, возвращаешься в тепло. Домик, который снимали родители, находился буквально в двух шагах, чуть дальше по шоссе. Йену машина была не нужна, поэтому ее взяла я, оставив ему адрес родителей и договорившись встретиться завтра в три. В случае изменений мы условились созвониться.

– Хорошего сочельника, Йен. До завтра.

– Поздравляю с праздником, Джейн. До скорого!

Выезжая задним ходом от отеля на шоссе, я бросила взгляд на электронные часы в машине. Пять. Масса времени, чтобы успеть домой к ужину (надеюсь, Илайджа уже посетила своих детушек) и подготовить маму, что завтра с нами обедает Йен. Мысленно я прикинула состав семьи, пытаясь определить, кто умеет общаться с мировыми знаменитостями. Отец точно не умеет. Насчет матери – не знаю, не уверена. За Нану и дядю Фреда придется краснеть, а тетка Сэнди, художник-любитель, физически не вытерпит присутствия прославленного скульптора.

Илайдже, естественно, без разницы.

Добравшись до места, я припарковала машину у обочины и по коротенькой дорожке подошла к дому. На двери белела записка: мать, папа, Нана, тетка Сэнди и дядя Фред отправились с Илайджей в Таос навещать собачьих родственников; вернутся к шести. Это оставляло достаточно времени распаковать самое необходимое и включить в розетку ноутбук, чтобы проверить почту.

Кому: перелетнаяджейн@хотмейл. ком

От: ДжорджОреганато@фельден_и_кэмер. ком

Тема: Санта-Фе

Привет, Джейн, очень обрадовался твоему письму. Как чудесно, что мы вместе встретим Рождество! Подробности сообщу и-мейлом ближе к делу. Надеюсь, у вас все хорошо? Не терпится тебя увидеть.

Счастливых праздников,

Джордж Ореганато.

Р.S. Нет, еще не передумал!

Превосходно.