Текст книги "Невеста по найму"

Автор книги: Элисон Фрейзер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Но Ди душили слезы. Ей хотелось, чтобы ее оставили в покое. Бэкстер понял, что он тут ни при чем. Ди плакала не из-за него.

Все еще сердитый, он решил не вмешиваться. Девушка сидела спиной к нему, и он увидел, как содрогнулись ее плечи, услышал первый всхлип, затем второй, в котором послышалось отчаяние. Вскоре Ди уже плакала, как ребенок.

Бэкстер обнял ее за плечи, но Ди сопротивлялась, всхлипывая.

– Ты не понимаешь ничего, ничего, ничего… – Она злилась на него, злилась на весь мир.

Ди била его кулаками, но Бэкстер не отпускал ее, мягко уговаривая:

– Тогда расскажи мне, расскажи. – Он готов был принять ее боль и печаль.

Ди все мотала головой, даже когда прекратила бороться с ним. Он баюкал ее как младенца, но Ди все плакала.

– У меня никого нет!

Никакие слова не могли тут помочь, поэтому Бэкстер лишь крепче обнял ее. Рукой он прижал ее голову к своему плечу и шептал что-то – так он успокаивал бы собственную маленькую племянницу.

Ди понемногу утихала. Только слезы все еще катились из глаз.

Она чувствовала, как он гладит ее по голове, и сначала это утешало. Но внезапно ее ощущения изменились – она вздрогнула в его объятиях, опять осознав всем своим существом, что он – мужчина.

– У тебя есть платок? – тихо спросил Бэкстер.

Она посмотрела ему в глаза и помотала головой.

– Не волнуйся, – мягко успокоил он, одной рукой подняв ей голову, а другой вытирая слезы.

Ди смотрела на него, не двигаясь, пока эти тонкие и длинные пальцы касались ее щек. Нежность Бэкстера поразила ее. Слезы высохли, словно по мановению волшебной палочки, хотя у нее перехватило дыхание, когда Бэкстер второй рукой поднял ее лицо.

– Что же мне с тобой делать? – Бэкстер сказал это так, будто она была ребенком, и это еще больше смутило Ди. Она не хотела быть для него ребенком. Она хотела…

Бэкстер наклонился, намереваясь поцеловать ее в щечку, но Ди в этот момент слегка повернула голову, и поцелуй пришелся прямо в губы.

Это вышло случайно. Однако за следующие действия Бэкстер отвечал целиком и полностью, за исключением разве что едва заметного ответа со стороны Ди и ее желания продолжить.

Он помнил, что секунду назад думал о Ди как о ребенке; теперь она была женщиной в его объятиях, мягкой и податливой; она поцеловала его в ответ, и поцелуй был так сладок, что кровь побежала быстрей в его венах.

Все закончилось, не успев начаться. Бэкстер пришел в себя и отпрянул, тяжело дыша.

Он винил себя, а не ее. Заметив полный обиды взгляд, Бэкстер сказал:

– Извини. Мне не следовало прикасаться к тебе.

Но своей нежностью он разрушил линию обороны. Она открылась и стала уязвимой, так стоит ли удивляться тому, что произошло?

Бэкстер говорил что-то еще, но Ди не слушала. Она съежилась и отвернулась к окну. Снова сваляла дурочку, выставила себя на посмешище. Вдруг Ди почувствовала, что слишком устала, чтобы беспокоиться о чем бы то ни было.

На вопрос Бэкстера: «Шотландия или Лондон?» – она равнодушно пожала плечами.

Ему пришлось еще раз напомнить себе, что он больше не занимается спасением мира. Два года войны обеспечили ему право на мир, а ничто в этой девушке не обещало покоя.

Так почему он все еще сомневается? Он оставил умирающих и умерших. И, конечно, сможет оставить эту девчонку.

Бэкстер завел машину, и они поехали в направлении Лондона.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Уже приехали?

– Да, наконец-то, – кивнул Бэкстер.

Ди потерла сонные глаза. Не было ни луны, ни уличных фонарей, ни домов – одна темнота. Машина уперлась в конец грязной дороги. Перед ними возвышалась какая-то разрушенная башня.

– Ты же говорил, что живешь в Эдинбурге, – встревожилась Ди.

– В пригороде Эдинбурга, – поправил Бэкстер.

Ди огляделась в поисках каких-либо признаков жилья.

– А где именно?

– Здесь. – Он кивнул в сторону каменной глыбы.

– Шутишь, – засмеялась Ди. Но Бэкстер не смеялся. – В этой… штуковине? – Другого слова Ди не могла придумать.

– Ты ведь знаешь, что говорят в таких случаях, – напомнил он. – «Будь осторожен в своих ожиданиях» и все такое прочее.

– Но… – Она и представить себе не могла такую развалину.

– Ты сказала своей матери, что у меня в Шотландии замок, – напомнил он ей.

– Д-да, – согласилась Ди. – Вообще-то я представляла себе нечто вроде Бэлморала [2]2
  Бэлморал – замок в графстве Абердиншир, построен королевой Викторией. С 1852 г. – официальная резиденция английских королей в Шотландии.


[Закрыть]. Это и, правда, твое?

Ди все еще не верила, ей казалось, это какая-то шутка. Да и в самом путешествии было что-то нереальное. Конечно, она помнила, как плакала после отъезда, как Бэкстер обнимал ее, утешая, пока не высохли слезы. Она помнила, как нежен он был, и как это удивило ее, помнила чувства, пробудившиеся в ней в ответ на эту нежность. Как он случайно коснулся губами ее губ, и она не оттолкнула его. Последнее воспоминание казалось самым неправдоподобным и все же оставалось самым живым.

Все, что случилось позже, было похоже на наваждение. Ди глядела в окно, едва замечая указатели по дороге к Лондону. Она так устала, что уже не могла ничего соображать, к тому же вскоре ее стало клонить ко сну. Ди и не думала бороться, она знала, что наверняка придется провести бессонную ночь на улице – ведь страх не даст ей сомкнуть глаз.

Неизвестно, как долго она спала. Проснувшись, Ди увидела названия на указателях – Шеффилд и Барнсли. И поняла, что они находятся за много миль от Лондона.

– Ты поживешь немного у меня, – единственное, что сообщил ей Бэкстер.

Ди было все равно. Теперь у нее нет дома.

«Штуковиной» она обозвала забытую Богом темную башню, окруженную унылым пейзажем, словно сошедшим со страниц Роберта Льюиса Стивенсона. Только этот пейзаж был настоящий, и Бэкстер подтвердил это:

– Да, башня действительно принадлежит мне, и она не настолько необитаема, как кажется на первый взгляд.

Ди очень хотелось верить ему. Она попыталась вылезти самостоятельно, но колено снова занемело. Бэкстер обошел вокруг и помог ей, поддержав за локоть. Они пошли прямо по траве, прошли через ворота в невысокой стене и очутились во дворе, окружавшем башню. Двор был залит светом.

Ди подняла голову и увидела ряд маленьких окошечек, вырубленных в камне. Они были сделаны недавно, а самой постройке, должно быть, несколько веков. Ди насчитала четыре или пять этажей. Хоть и освещенная, башня выглядела холодной и негостеприимной. Бэкстер нажал на звонок.

– Разве у тебя нет ключа? – спросила она.

– Конечно, есть, – ответил Бэкстер. – Но уже два часа ночи, и я не хочу пробираться в дом тайком. Джозеф может принять нас за взломщиков.

– Мужчина! – с облегчением воскликнула Ди, удивив Бэкстера.

– Скорее, мальчик. Джозефу всего восемнадцать, – пояснил он и, желая рассеять малейшие сомнения, добавил: – Он сын одного моего друга, не более. Тебе понятно?

Ди кивнула. У нее уже не оставалось сомнений насчет его сексуальной ориентации.

– Он нас ждет?

– Джозеф знает, что я должен приехать на этой неделе. Кажется, его нет дома, – удивился Бэкстер. – Подожди здесь.

Он оставил ее, а сам пошел вокруг башни. Свет погас, и снова опустилась кромешная тьма. Генри глухо зарычал.

– Бэкстер! – позвала Ди, теряя присутствие духа. Ответа не последовало, и она крикнула громче. Тишина, лишь снова вспыхнул свет. Через минуту-две она услышала приближающиеся шаги. Ди затаилась за толстой деревянной балкой, подпиравшей стену.

– Ди! – позвал Бэкстер, не найдя ее.

– Где ты был? – спросила Ди, выходя из своего укрытия.

– Смотрел в гараже, Heт ли там мопеда. Раз нет мопеда, нет и Джозефа, и мы войдем сами.

Он достал ключ и открыл дверь. Ди последовала за ним. Сразу за дверью начиналась каменная винтовая лестница.

– Иди первой, – предложил Бэкстер. – Там два пролета, так что не торопись.

На первой площадке Ди остановилась, переводя дух. Бэкстер указал на две двери.

– Тут главный холл. Я использую эту часть здания как жилую. Другая дверь ведет на кухню.

На второй площадке Ди снова увидела две двери.

– Ты располагайся здесь. – Он распахнул тяжелую дверь справа, зашел, включил свет и вышел. – Я схожу, проверю все-таки, дома ли Джозеф.

Ди ожидала увидеть помещение, обставленное по-спартански, и поэтому остановилась на пороге как вкопанная: эта спальня была достойна короля, хотя и другой эпохи.

Высокий потолок, каменные стены увешаны пейзажами. Пол из полированного дуба покрывают пушистые шерстяные ковры, большой камин. Мебель темного дерева, довольно массивная. У дальней стены своими размерами выделялась кровать.

Ди доковыляла до нее и уселась на парчовое покрывало. На подушке она заметила записку. Недолго думая, Ди прочла ее.

Привет, братишка!

Отопление включено, холодильник полный, служба уборки приходила. Джозеф гостит у друзей в Эдинбурге. Вопрос в том, где ты. Позвони, как только приедешь, а не то пеняй на себя.

Любящая тебя сестра, которой ты определенно не заслуживаешь.

Кэт.

Раз прочитав, Ди, не колеблясь, прочла и второй. Так непривычно: Бэкстер Росс – и маленький братишка. У нее в голове не укладывалось, что он когда-то был ребенком.

– Да, – отозвалась она на стук. – Входи.

Он вошел, но остановился на пороге.

– Тебе что-нибудь принести?

– Нет, хотя… неплохо бы зубную щетку.

– Вон там, – он кивком указал на дверь, – ванная. Кажется, есть и новая щетка.

– Спасибо, э-э… не найдется ли у тебя старой рубашки?

– Для чего?

– Надеть на ночь, – объяснила Ди. – У меня же ничего нет.

Бэкстер прошел к шкафу и взял первую попавшуюся.

– Пойдет?

– Конечно. – Ди взяла рубашку. Она была новая, в белую и голубую полоску. – А тебе не жалко?

– Я такие не ношу. Ее купила сестра, – сказал он. – Так что до тех пор, пока она тебя в ней не видит, носи на здоровье.

– Сестра покупает тебе одежду? – удивилась Ди.

– Кое-что. Обычно у меня нет времени… А что, это что-нибудь значит?

– Возможно, – ответила Ди загадочно. – Но я пока не понимаю, что именно.

– Ну, когда выяснишь, дай знать моей сестре.

Ди поняла, что сестра опекает его, не обращая внимания, нравится это ему или нет. Тут она вспомнила про листок на подушке.

– Кстати, она оставила тебе записку.

Он пробежал листок глазами, слегка улыбнулся, затем свернул и положил в карман.

– Ладно, оставляю тебя, – сказал он. – Если, конечно, не требуется перебинтовать ногу.

– Нет, спасибо. – Ди доверяла ему, но ей было неуютно, когда между ними устанавливались отношения «врач – пациент».

– Если что понадобится – я наверху.

– Это твоя комната? – Ди почувствовала себя неловко, когда он кивнул.

Бэкстер неправильно истолковал выражение ее лица.

– Не беспокойся. Я не предъявлю на нее свои права среди ночи.

– Это не… Я думала не… – Ди запнулась, не находя слов.

– Да нет, я тебя не виню. Этот поцелуй… то была просто ошибка. Ты была в жутком состоянии и такая ранимая… Я должен был принять во внимание ситуацию… В свое оправдание могу сказать лишь, что у меня давно уже не было женщины, вот я и не смог устоять.

Сердце Ди подскочило от радости при сравнении ее с женщиной, но затем до нее дошел весь смысл сказанного. Он имел в виду, что она подвернулась под руку и оказалась легкодоступной.

– Не прими мои слова за оскорбление, – добавил он, видя, как она хмурится. – Просто я пытаюсь…

– Забудь об этом, – перебила его Ди. Побуждаемая гордостью, она сказала: – Подумаешь! Я целовалась со столькими… К счастью, почти никто из них не мучился после этого угрызениями совести.

– Хорошо, я запомню – на случай, если захочу пополнить твой список. – В его голосе чувствовалось презрение.

Бэкстер ушел, оставив дверь приоткрытой. Ди слушала звук шагов. Теперь он думает, что она девица легкого поведения. Замечательно!

Она уселась поудобнее на кровать. И, чтобы отвлечься, стала рассматривать комнату. В ней не было ничего лишнего, как и в ее хозяине. Меблирована она была в традиционной манере. Большой букет цветов и папоротник, стоявшие на камине, говорили о женской руке. Кто это, его сестра?

Очевидно, ранняя смерть родителей сблизила их. Такие отношения Ди только снились. А вот Ди оказалась одна-одинешенька на всем белом свете.

Она быстро вытерла слезинку. Ей необходимо быть сильной. В конце концов, к чему привели ее слабость и зависимость? Теперь она сидит в полуразвалившейся башне и не знает, что ждет ее завтра.

Ну, может, насчет башни она и погорячилась, подумала Ди, входя в ванную. Та была оборудована по последнему слову моды, включая биде и душ.

Ди нашла зубную щетку и как следует почистила зубы. В зеркале над раковиной она увидела собственное отражение. И ужаснулась. Сегодня утром фотография еще раз напомнила ей, как она выглядела раньше. Сейчас в зеркале отражался незнакомый ей человек. Обрезанные волосы немного отросли, многочисленные колечки в ухе деформировались. Лицо было бледным, глаза запавшими – можно подумать, что она страдает каким-то хроническим заболеванием.

Одно за другим она вынула колечки из уха и снова взглянула на себя. Отражение все еще не походило на ту, прежнюю Ди. Она подумала, что вот уже несколько недель не ухаживала как следует за волосами.

Ди разделась, вошла в кабинку и включила душ. Сначала вымыла голову, потом тело. Колено заболело, и Ди села на приступочку, подтянув ноги и положив голову на колени. Она потеряла счет времени.

Раздевшись, Бэкстер залез под одеяло, готовый проспать целую неделю. Он ни о чем не желал думать. Завтра все разрешится.

Он уже почти заснул, когда его разбудил грохот.

На долю секунды ему привиделась Африка, и он напрягся, готовый вскочить, но лишь посмеялся над собой, услышав шум воды, с бульканьем бегущей по трубам. Это всего-навсего девчонка в ванной.

Ему удалось обновить электропроводку и осветительные приборы, но сантехникой он пока не занимался. Целые мили этих коммуникаций еще ждали своего часа.

Обычно Бэкстер жил один, и если кто и включал воду среди ночи, то только он сам. Шел уже четвертый час. Бэкстер снова выругался. Кто же принимает душ в такое время? Разве нельзя подождать до утра?

Он в очередной раз взглянул на часы. Она в ванной уже тридцать четыре минуты. Бэкстер подождал еще десять минут, затем вскочил и натянул брюки. Он спускался, и раздражение в нем росло. Бэкстер постучал в дверь достаточно громко, чтобы разбудить ее, если она умудрилась заснуть с включенным душем. Не получив ответа, он вошел. Кровать была пуста, и он прошел к ванной. Бэкстер забарабанил по ней и барабанил довольно долго. Он не хотел своим появлением вызвать у Ди истерику.

– Ди! Ди! Ответь, если слышишь, черт подери!

Ни звука. Бэкстер почувствовал, что теряет терпение. Дверь в ванную была современной, сделанной из легкой панели, и даже шум бегущей воды не должен был заглушить его голос. Он взялся за ручку. Он вовсе не ожидал, что она поддастся, и, очутившись в ванной, не знал, что делать дальше.

Ди ничего не слышала из-за бегущей воды. Когда кабинка душа открылась, она все еще сидела, положив голову на колени.

Ди подняла на Бэкстера бессмысленный взгляд. Она пыталась вернуться к действительности и понять, что он тут делает.

Бэкстер первый пришел в себя – потянулся и закрыл воду, одновременно протягивая ей огромных размеров банное полотенце.

– Вот, завернись, – спокойно сказал он и, поскольку она даже не шевельнулась, завернул се в полотенце сам.

Ди обернулась полотенцем на манер саронга, оставив открытыми лишь руки. Но Бэкстера не интересовала ее нагота.

– Ты хоть представляешь, сколько времени просидела в душе? – потребовал от нее ответа Бэкстер.

Ди качнула головой и пожата плечами. Ей было все равно.

– Одному Богу известно, что может произойти с твоим коленом после такого купания, – упрекнул он ее.

Ди хотелось лишь одного – чтобы он или ушел, или перестал читать ей нотации.

Бэкстер не сделал ни того, ни другого. Вместо этого он присел перед ней на корточки и задрал полотенце, открыв набухший от воды свисающий бинт.

– Ты только посмотри на это! – сказал он, размотав бинт до конца. – Смотри, смотри.

Ди отказалась, демонстративно задрав голову.

– Никто тебя не просит ничего с этим делать… И вообще, я хочу, чтобы ты ушел – немедленно!

Бэкстер выпрямился. Ди подумала, что он собрался уходить, и отчаяние вернулось к ней.

Она почувствовала облегчение, когда он открыл шкафчик с лекарствами и достал чистый, эластичный бинт. Просто он был врачом, прежде всего и в первую очередь.

– Если ты не начнешь лечить колено, – сердито произнес он, – рискуешь остаться хромой.

– А тебе какое дело? – огрызнулась Ди.

– Мы жалеем самих себя? – сухо поинтересовался он.

– Если это твой принцип и в постели, я, скорее, предпочту общение с покойником.

Бэкстер понял ее оскорбительный намек, но все же засмеялся.

– Как ты думаешь, почему я хочу заняться исследовательской работой?

Ему не нравится иметь дело с людьми. Это он имеет в виду?

– Вот и все. – Бэкстер закрепил бинт английской булавкой и, встав, обхватил ее рукой за талию. – Теперь держись.

Он поднял Ди, и ей не оставалось ничего другого, как обхватить его за плечи.

– Я и сама могу идти! – Она попыталась высвободиться.

Он прижал ее крепче, предупредив:

– У тебя съезжает полотенце.

И действительно, одна грудь открылась. Ди попыталась прикрыть ее, но полотенце съехало еще больше.

Она успокоила себя тем, что Бэкстера это все равно не интересует.

Но пока он опускал Ди на кровать, его взгляд задержался на ней, и Ди поспешно закрылась.

Обнаружив, что он пойман, Бэкстер не стал притворяться.

– Извини, но это удивило меня. У тебя есть грудь.

Ди ничего не оставалось, как в свою очередь заявить:

– Я же девушка!

– Хорошо развитая грудь, – поправился он, слегка улыбнувшись.

На этот раз Ди не нашлась, что ответить. Ее и саму это удивляло. В то время как руки и ноги становились все тоньше, грудь не худела.

По ее лицу Бэкстер заметил, что она занервничала, и поспешил успокоить:

– Не волнуйся. Я не замышляю совращения. Вот, возьми.

Он подал ей свою полосатую рубашку и демонстративно повернулся спиной, пока она надевала ее. Видимо, у него не было никакого желания увидеть обнаженным остальное.

– Я знаю! – бросила Ди, когда он снова повернулся, и, не задумываясь, добавила: – Кажется, женщины и правда не интересуют тебя.

Ди не ожидала, что он воспримет сказанное всерьез. Но Бэкстер отнесся к этому именно так. Его голос зазвучал жестче:

– Мы уже прояснили этот вопрос. Я не гомосексуалист. Это полнейшее заблуждение! Твое!

– Одни слова. – Едва заметная усмешка коснулась ее губ.

– Я говорю то, что есть на самом деле. – Ты что, не веришь? – воскликнул он запальчиво, спровоцированный ее насмешкой. – Или, может, хочешь, чтобы я доказал тебе… Так?

Ди не сразу поняла смысл его слов, а когда поняла, было уже поздно. Одно движение – и он стоял над ней, другое – и она обнаружила его рядом с собой на кровати. Одной рукой Бэкстер держал ее так, что она не могла двинуться.

В первое мгновение все внутри у Ди похолодело. Бэкстер схватил ее за другую руку и развернул лицом к себе. Ди подавила в себе страх, но дрожь выдавала ее.

– Ты боишься меня? – нахмурился Бэкстер.

Но сам он не очень-то этому верил. Она отважна до безрассудства. Ведь она так себя всегда и вела. Лишь отношения между мужчиной и женщиной представляли для нее проблему.

– Нет, – соврала она.

– Тебе нечего бояться. Я никогда ничего не сделаю против твоей воли, – уже мягче произнес он.

– Нет, – повторила Ди, не находя других слов.

А все потому, что она была напугана. Это был не тот страх, который она испытала, когда се домогался отчим. На этот раз все дело было в эмоциях, неподвластных ее контролю.

Ей достаточно едва слышно прошептать: «Пусти» – и он отпустит ее. Так почему же она не двигается, почему смотрит прямо в его глаза, почему ее губы приоткрылись в ответ на поглаживания ее обнаженного плеча?

– Просто скажи «нет» еще раз, и все кончится, – предложил Бэкстер.

Ди сделала попытку. Она провела языком по сухим губам и дрожащими руками коснулась его груди. Но к чему слова, если ее сердце – или его? – громко билось и, кроме этого звука, ничего не было слышно. Могла ли она оттолкнуть его, если ее руки скользили по его телу, покрытому легкой испариной? Его тепло передавалось ей, и от этого по телу растекалась приятная слабость.

Он приковал ее магическим взглядом голубых глаз, отражая ее пробуждающиеся чувства. Что происходит с ними обоими?

Бэкстер провел рукой по ее щеке, и было в этом столько нежности, что Ди наклонила голову и прижалась к ней губами. Она не знала, что делать дальше, зато знал он. Бэкстер провел пальцами по изгибу ее мягких губ.

Ди раскрыла их. У нее перехватило дыхание. Она смотрела на него, и ее взгляд выражал удовольствие и изумление одновременно.

Бэкстер не мог понять, была ли она так опытна, как казалась. Разум приказывал ему остановиться, но ее губы говорили другое. Встретившись с его губами, они раскрылись подобно цветку, раскрывающемуся навстречу солнцу.

Ди едва ли отдавала себе отчет в происходящем. Она целовала мальчиков, и ее целован взрослый мужчина, которого она возненавидела. Но те поцелуи не имели ничего общего с этим – сладость пронзала ее. Волны желания вздымались все выше и выше, он сжимал ее в объятиях, ласкал, доставляя ей невыразимое удовольствие.

Прижимаясь к нему все сильнее, Ди гладила его обнаженную спину с напрягшимися мускулами, влажную от пота.

Он поднял ее рубашку и погладил живот – там, где зарождается желание, распространяясь по всему телу. Затем прикоснулся к ее груди. Он знал, что делать: сначала пальцами, а затем губами коснулся того, что никто никогда не целовал. Он обвел языком вокруг сосков, и они стали упругими, а тело выгнулось.

Бэкстер убеждал себя, что она знает, что делает, что она желает его так же, как и он ее. Его рука скользнула ниже, к влажному треугольнику между бедер. Но она мгновенно закрылась.

Бэкстер попробован не замечать этого, он еще раз поцеловал Ди. Она ответила ему поцелуем, все таким же сладким и полным желания, но сомнения уже не отпускали его. Он взял ее руку и, желая проверить, опустил на свое тело.

Ди почувствовала его плоть сквозь джинсы, и ее поразила собственная реакция. Она, конечно, знала, что происходит между мужчиной и женщиной, но в действительности все оказалось иначе.

Она поняла – он жаждет, чтобы она дотронулась до него. Так вот чем занимаются влюбленные пары? Они доставляют удовольствие друг другу. Она и хотела, и не могла сделать это. Но попыталась. Ди положила дрожащую руку на выпуклость его брюк и обхватила. В ответ она почувствована незнакомое конвульсивное движение, но не то, которого ожидала, и внезапно Бэкстер остановился. Он резко отпустил Ди и сел на кровати.

Ди лежала неподвижно, пытаясь справиться с противоречивыми чувствами – желанием, смятением и стыдом. Что она сделала не так?

Секунду Бэкстер смотрел ей в глаза и, поняв, что с ней происходит, пожалел о своем безумстве. Он потянулся, чтобы опустить ее рубашку, как будто этим мог что-то исправить, но Ди откатилась от него к дальнему краю кровати.

Она надеялась, что теперь он уйдет.

Но Бэкстер подошел к ней с другой стороны и удержал ее за руку, когда она снова хотела увернуться.

– Ведь ты не делала этого раньше?

Ди покраснела. Неужели это так заметно?

– А кто сказал, что делала? – пробормотала она.

– Мне показалось, что ты и твой отчим… – Он заметил, как Ди сжалась, и не договорил. – Значит, я ошибся. Тебе надо было рассказать мне обо всем. Если бы я не догадался и продолжил…

– Но не продолжил же! – грубо оборвала его Ди. Ее больно задело то, что она отвергнута.

Бэкстер понял ее обиду и мягко сказал:

– Я должен был остановиться. Первый раз должен быть для тебя особенным… – (Ди бросила на него недоверчивый взгляд.) – Первый раз должен быть особенным, – повторил он. – Если бы ты знала о мужчинах больше, то поняла бы, чего мне стоило остановиться… К тому же дефлорация девственниц – это непросто, – признался он.

Ди почувствовала, как покраснела до корней волос. Неужели обязательно было говорить так прямо?

– Ты такая яркая, красивая девушка и заслуживаешь большего, – продолжал он, смягчая предыдущие слова. – Первый раз у тебя должен произойти с парнем твоего возраста, а не со зрелым мужчиной, который старше тебя на добрый десяток лет… Ты согласна со мной?

Бэкстер ждал от нее ответа, и Ди кивнула. По крайней мере, одно ей стало ясно: он не уйдет, пока не убедится, что у нее все в порядке. Но Бэкстера не так-то просто было убедить.

– Ты вся дрожишь.

– Мне холодно. – Она обхватила себя руками, почувствовав, что и в самом деле замерзла.

Бэкстер откинул покрывало и помог ей лечь.

Ди лежала и стучала зубами от холода. Ей казалось, что она не совсем здорова. У нее было такое ощущение, будто она подхватила простуду и теперь умирает.

– Я принесу еще одно одеяло. – Он достал из тумбочки, стоявшей возле кровати, плед и накрыл ее. Затем пощупал лоб. – У тебя может быть температура, – обеспокоенно заметил Бэкстер.

– Мне все равно. Перестань строить из себя врача. – Она отвернулась и почти с головой накрылась одеялами.

Бэкстер понял, что ничего не поделаешь. В самом деле, разве мало он успел натворить? Он подобрал эту израненную девочку, но лишь навредил ей. Да, он врач, но не для нее.

Ди услышала, как Бэкстер обошел кровать и выключил лампу. Затем отошел. Она ждала, пока за ним закроется дверь. Вместо этого послышался скрип кресла.

Ди хотелось выплакаться, но теперь она не могла. По крайней мере, не в его присутствии. Она больше не сомневалась в том, что ему нравятся женщины. Дело было в ней самой. Она девочка, а ему нужна женщина.

Именно это остановило его. Ведь она не возражала. Она не боялась расстаться со своей невинностью.

А для Бэкстера Росса она распутная девка. Он считает, что у нее нет гордости. Но как такое вообще могло случиться? Он не говорил ей ласковых слов. Он не говорил ей, как другие, что она красива. Он не давал никаких обещаний. Он вообще не произнес ни слова.

И все же она лежала в его постели и позволяла обнимать себя, позволяла прохладным рукам касаться своего тела, а теплым губам целовать себя. Она хотела этого.

Ди закрыла глаза, но все еще ощущала его прикосновения, капельки выступившего пота, жар их переплетенных тел…