Текст книги "Иллюзия любви"

Автор книги: Элисон Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Дом в Кайенне принадлежал еще ее деду, но она ни разу не была в нем, видела лишь на фотографии. Зато там были ее дети. Рич и Лайза как-то провели там под присмотром няни все лето и остались довольны. Плохо одно – он летит туда в компании этой Линн Лоусон. Хотя свой плюс здесь тоже есть. Как ей удалось выяснить, Линн Лоусон настоящий профессионал в своем деле и конечно же поможет Ричу продать дом с наибольшей выгодой. Если все получится, можно будет продать квартиру Рича на Манхэттене и, добавив вырученные за дом деньги, купить великолепный участок в Саутгемптоне. Построить дом не проблема, главное земля. Но это можно будет обдумать позже, пока же она будет молиться и надеяться, что эта женщина, Линн Лоусон, не явится причиной несчастий ее сына так же, как не стала та, другая, даже имя которой она не в силах произнести!

– И все же я не совсем понимаю тебя, Хелен Паркер! – окинув удивленным взглядом подругу, произнесла Сандра Коллинз. – Променять весну в Лондоне на какую-то там Кайенну! Я даже и названия такого никогда не слышала. Это что, в Африке?

– В Южной Америке. Место, конечно, не из лучших на земле, но зато там я смогу увидеться с Ричем.

– Рич! Как же я сразу не догадалась?! Ну конечно, все дело в Риче! Скажи, ну неужели ты так до сих пор не смогла забыть его? Вокруг столько мужчин, а ты сходишь с ума по Ричу!

– Ты ничего не понимаешь, Сандра. Рич из тех мужчин, которых нельзя забыть, и к тому же я все еще люблю его.

– Но тогда почему ты бросила его два года назад?

– Потому что была дурой, – пожав плечами, ответила Хелен. – Я сглупила тогда, но теперь у меня есть шанс исправить ошибку.

– Но тогда почему ты не встретилась с ним до сих пор в Нью-Йорке? Зачем такие сложности? И как вообще ты объяснишь свое присутствие в этом богом забытом уголке?

– Терпеть не могу Нью-Йорк. К тому же там он находится под неусыпным контролем своей мамочки – старой ведьмы по имени Ханна Рэдклифф. Она терпеть не может меня и, узнав, что я в Нью-Йорке, начнет настоящие военные действия, по сравнению с которыми «Буря в пустыне» покажется невинной игрой.

– Но она ведь знает тебя с детства и до сих пор дружит с твоими родителями!

– Вот потому-то она и против моих отношений с Ричем – она слишком хорошо меня знает. Что же касается моего появления в Кайенне, то тут все просто. Рич хочет продать там дом, а я выступлю в роли покупателя.

– Но зачем тебе дом в Кайенне? Если некуда тратить деньги, отдай их мне.

– Мне не нужен дом, мне нужен Рич! Неужели это так трудно понять?

– Не трудно, но все равно твоя идея кажется мне абсурдной. Впрочем, поступай как знаешь.

– А что будешь делать ты?

– Уеду в Монако. Сниму номер в какой-нибудь приличной гостинице на Лазурном берегу и стану наслаждаться жизнью.

– Я думала, ты согласишься на предложение Теренсов провести лето в Девоншире.

– Ни за что! Однажды я уже попалась на их удочку, и это было ужасно. Я только и делала, что пила чай и выслушивала воспоминания старой леди Теренс о том, как ее принимали в Уайт-холле.

– Но это, наверное, интересные воспоминания?

– Даже самые интересные воспоминания невозможно выслушивать по нескольку раз в день! Да, кстати, а Барни в курсе твоих планов относительно Кайенны? Как ты собираешься объяснить ему свой отъезд?

– Никак. Мы расстались, и теперь я ничего не должна ему объяснять. Все произошло быстро и безболезненно, по крайней мере для меня.

– Ты с ума сошла, Хелен! – воскликнула Сандра. – Барни принадлежит к верхушке общества, и он почти уже был у тебя в руках!

– Глупышка, – ласково рассмеялась Хелен. – В мои планы не входил брак с Барни, но даже согласись я выйти за него замуж, вряд ли из этого получилось бы что-то действительно путное. Кто я для его семьи? Неотесанная американка. Нет, я, конечно, хорошо воспитана и даже имею диплом школы искусств, но я знаю историю всего трех поколений своих предков. Тогда как Барни знает все о своих предках со времен динозавров. К тому же мне надоели перешептывания за моей спиной и язвительные намеки на происхождение денег моего отца. Думаешь, я не знаю, что говорят обо мне его мать и сестры? Они мирились с моим присутствием лишь потому, что я единственная наследница «Гласс индастриз корпорейшн». Но теперь они смогут наконец спать спокойно.

– Представляю, каким ударом для них всех будет твое исчезновение! – весело рассмеялась Сандра. – Вчера я разговаривала с Лестером Кроуфордом, и он сказал мне, что в расчете на твои деньги Барни наделал кучу долгов.

– Вот пусть сам теперь и расплачивается, – пожала плечами Хелен. – Кстати, он попросил меня вернуть подаренный им браслет. Может, передашь ему?

– Узнаю Барни, – усмехнулась Сандра. – А я-то ломала голову, откуда у тебя тот самый браслет, который я видела на Эмми Флетчер! Теперь все понятно. Каков мерзавец!

– Не вини ни в чем Барни, Сандра. В конце концов, мне какое-то время было хорошо с ним и я даже смогла стать чуточку своей в высшем обществе. По крайней мере, будет что вспомнить, когда состарюсь.

– Высшее общество! – фыркнула Сандра. – Настоящий паноптикум! Иногда можно подумать, что для них новый век так и не наступил! Морщатся от разговоров о деньгах, но сами готовы расцеловать любого, кто укажет им, как сэкономить на налогах.

– Ты настоящая бунтарка, Сандра, – улыбнулась Хелен. – Слушая тебя, никогда не догадаешься, что ты принадлежишь к одной из самых именитых фамилий Британии.

– Мама говорит, что в детстве меня подменили тролли. Может, это и в самом деле так? Я не похожа ни на одного из членов семьи. А может, мне тоже стоит прокатиться в Америку? Побываю на Большом каньоне, полюбуюсь на Ниагарский водопад, взгляну наконец на Нью-Йорк...

– Прекрасная идея. Я, кстати, могу дать тебе ключи от моей нью-йоркской квартиры. Она небольшая, всего пять спален, но очень уютная. Это мое любимое убежище. Когда я устаю от маминых нотаций, то сбегаю туда и живу в свое полное удовольствие. Тебе там тоже понравится, я уверена. Дай мне знать, если решишь, но не раздумывай слишком долго, у тебя в запасе всего один день.

– Ты летишь завтра? Не думала, что все произойдет так скоро.

– Я и сама не думала, пока не узнала, что Рич летит в Кайенну с женщиной. Ее имя Линн Лоусон.

– Но с чего ты взяла, что Рич летит именно с ней?

– Мне звонила Лайза. Мы всегда были дружны с ней, и она до сих пор продолжает снабжать меня новостями о Риче.

– Но что, если у него все серьезно с этой самой Линн?

– Даже если он решил жениться на ней, я сумею заставить его переменить решение. Рич едва не сошел с ума, когда мы расстались, и я уверена, что для меня еще есть местечко в его сердце. Да, я совершила глупость, расставшись с ним, но я же эту глупость и исправлю.

Восхищенно взглянув на подругу, Сандра подумала, что в мире нет больше женщин, подобных Хелен.

Красавицей ее вряд ли можно назвать, но стоит ей появиться, как взгляды всех присутствующих тут же приковываются к ней. Да и окружающее ее пространство становится словно наэлектризованным и ощутимым на ощупь.

– Ты будешь звонить мне из этой самой Кайенны?

– Обязательно. А ты все же приезжай в Нью-Йорк. Пора уже тебе выбираться из Европы. Нью-Йорк не даром называют центром вселенной. Это особенный город, в нем даже время меняет свой ход.

Расставшись с Сандрой, Хелен Паркер решила не ехать домой, а вместо этого прогуляться к Пиккадилли-серкус. Эта известная любому туристу площадь с огромной, увенчанной статуей Нельсона колонной была самым любимым ее местом в Лондоне. И ее абсолютно не раздражали бродившие или даже сидевшие прямо на мостовой стекающиеся в Лондон со всех концов земного шара туристы. Она их попросту не замечала. Еще в юности осознав, что мир не что иное, как театр, она то выступала в роли главной героини, то становилась беспристрастным зрителем проходивших мимо нее событий. Сейчас, сидя рядом с группой японских туристов, она все еще была зрителем, но это были последние часы ее пребывания в этой роли. Завтра она скинет с себя роль пассивного наблюдателя и превратится в очаровательную женщину, увидев которую Рич тут же вновь потеряет голову.

– Ты с ума сошел, Роберт! – еще не до конца поверив услышанному, воскликнул Джастин. – Почему вдруг я должен оставить все свои дела и лететь в какую-то там Гвиану!

– Потому, – невозмутимо произнес Роберт, – что ты единственный человек, к кому я могу обратиться с подобной просьбой. Ну давай же, Джаст, соглашайся. В конце концов, это не займет у тебя много времени. И, кроме того, там сейчас прекрасная погода. Никакого намека на ту смесь из дождя и снега, что покрывает сейчас улицы Нью-Йорка. Только представь, переливающийся всеми оттенками голубого и зеленого океан, белый песок, загорелые девушки... Неужели ты, Джастин Майкрофт, стал настолько бесчувственным, что тебя уже не волнуют эти радости жизни?

– Представь себе, нет, – все еще злясь на друга, процедил Джастин. – Но почему ты сам не можешь уладить свои дела?

– Вчера позвонил Кевин Страйк. График съемок передвинули на месяц, и уже через два дня начнутся съемки моей последней коллекции. Ты не представляешь себе, что такое испанское телевидение. Если я откажусь сейчас, второго шанса придется дожидаться как минимум год.

– А Памела? Она не может уладить твои дела?

– Ты сошел с ума, Джаст! Показ будет пустой формальностью без Пэм!

– Когда нужно лететь?

– Завтра. Я уже заказал билет, получишь его прямо на регистрации.

– Может, ты и гостиницу успел заказать? – все еще делая вид, что сердится, поинтересовался Джастин.

– Само собой. Отель, в котором ты остановишься, называется «Санлайт» и расположен в какой-то сотне метров от пляжа. Кормят там, кстати, вполне прилично. Особенно хороши блюда из рыбы.

– А чем еще там можно заняться, конечно кроме того, чтобы одобрить или отвергнуть выбранный тобой дом?

– Можешь совершить прогулку на лодке в глубь страны, ведь Гвиану недаром называют краем ручьев. У тебя будет великолепный шанс увидеть индейцев в их естественной среде обитания. Не забудь захватить камеру, природа там великолепная, и ты сможешь сделать отличные снимки.

– Тебе никто не говорил, что змий-искуситель был твоим близким родственником?

– Я рад, что ты согласен, Джаст! – засмеялся Роберт. – Ты возьмешь Тони с собой?

– Тони? Нет, конечно. Почему вдруг я должен брать ее с собой?

– Ну, ходят слухи, что ты в скором времени женишься на ней.

– Впервые слышу, – равнодушно пожал плечами Джастин. – Только безумцу могла прийти в голову подобная чушь. Тони, конечно, великолепная женщина, но у меня и в мыслях нет жениться на ней. А откуда дует ветер?

– Аманда Кертис. Но мне, кстати, тоже показалось, что ты неравнодушен к Тони. Она молода, красива...

– Жаль, что тебе нечего добавить, ведь на этом положительные качества Тони Шеффилд заканчиваются.

– Звучит достаточно грустно.

– Прекрати, Роб. Лучше составь список требований к своему будущему дому. Надеюсь, мне не придется осматривать десяток найденных в Интернете?

– Нет, всего два. Один в пригороде Кайенны, другой на небольшом острове в двух километрах от побережья. Кстати, он интересует меня гораздо больше, чем первый.

– А этот остров, он обитаем?

– Почти. Там есть небольшая миссия, но она в нескольких километрах от дома, а также небольшая рыбацкая деревня. Кстати, список требований я уже составил, он на столе в гостиной. А теперь, извини, мне пора. Сейчас заеду за Пэм и сразу в аэропорт.

Простившись с другом, Роберт спустился к машине и, сев в нее, мысленно поздравил себя с достигнутым успехом. Несмотря на все уверения Памелы, сам он сомневался в правильности задуманного, но сейчас, после того как Джастин удивительно легко дал свое согласие, впервые подумал о воле Провидения и о том, что он, Роберт Калагэн, стал орудием в его руках.

Никогда еще отлет из Нью-Йорка не вызывал у Линн столько эмоций, как на этот раз. Странные предчувствия рождались где-то в самой глубине души и, вырываясь на поверхность, заставляли ее то смеяться, то украдкой смахивать набегавшие на глаза слезы. И зачем только она согласилась на эту поездку?!

Взглянув на мирно дремлющего в соседнем кресле Рича, она невольно позавидовала его отрешенному спокойствию. Едва сев в кресло, он тут же принял снотворное и теперь мирно спал под мерный гул двигателей. Взяв один из предложенных стюардессой журналов, Линн попыталась углубиться в чтение, но навязчивые мысли не давали сосредоточиться. Вновь вспомнился недавний разговор с Амандой Кертис, да так ясно, что она даже ощутила запах ее духов.

Я совсем сошла с ума! – усмехнулась про себя Линн.

Заглянув в иллюминатор, она не увидела ничего, кроме плотного слоя облаков, и, взяв в руки очередной журнал, сразу же наткнулась на статью о «Майкрофт энтерпрайсиз». Первой ее реакцией было перевернуть страницу, но, пересилив себя, Линн все же нашла в себе силы прочитать ее. Прочитанное по-настоящему потрясло ее. Если бы она только знала, кто такой Джастин на самом деле, она бы на пушечный выстрел не приблизилась к нему! На следующей странице были опубликованы фотографии членов семьи, и среди них она увидела фото Джастина. Это явно было старое фото. На нем он выглядел другим, не таким, каким она знала его. Но особенно поразили Линн его глаза. Они излучали тепло, в них еще не было и следа той отрешенности и ледяной холодности, которая поразила ее во время последней встречи с ним. На другой странице она нашла фото женской половины семьи Майкрофт и в рыжеволосой толстушке с удивлением узнала ту самую женщину, с которой увидела Джастина в тот памятный вечер в ресторане.

Значит, он и в самом деле не врал, когда говорил Памеле, что это его сестра! Но тогда получается, что я одна виновата во всем!

В какой-то момент Линн едва не вскочила с места и не попросила высадить ее из самолета. Но выработанная годами привычка контролировать свои чувства тут же дала о себе знать, и совсем скоро она перестала винить во всем случившемся себя.

В конце концов, Джастин тоже пусть косвенно, но виноват в случившемся. Почему он так быстро отошел в сторону? Мог бы попытаться поговорить со мной еще и еще раз, но вместо этого он предпочел взять на себя роль наблюдателя. И эта Тони Шеффилд! Ведь если бы он по-настоящему любил меня, то никогда бы не решил жениться на Тони!

С любопытством глядя из окна такси на проносившиеся мимо улицы, Линн едва сдержалась, чтобы не попросить водителя ехать медленней. Она и не подозревала, что на одной с ней планете возможно такое! Это было похоже на декорацию к вестерну и на современный, полный жизни город одновременно. И люди здесь были одеты по-иному! А запах! Втянув его в себя, Линн даже зажмурилась от удовольствия. Воздух здесь пах корицей и смолой какого-то дерева.

– Это запах с деревоперерабатывающей фабрики, мисс, – заметив ее реакцию, произнес шофер, немолодой худощавый креол. – Гвиана занимает одно из ведущих мест в мире по переработке ценных пород деревьев. Сейчас, например, пахнет базальтовым деревом, а неделю назад пахло розовым. Мы все здесь зависим от этого бизнеса.

– Да, пока в мире есть спрос на древесину, бедствовать вам вряд ли придется, – вступил в разговор Рич. – Скажите лучше, далеко ли еще до улицы Сен-Мартин?

– Нет, сэр, осталось проехать всего пару кварталов. Вы, наверное, едете к кому-то в гости?

– А почему вы так решили? – улыбнувшись, спросила Линн.

– Потому, что на улице Сен-Мартин нет ни одной гостиницы.

– Нам нужен дом номер пять. Знаете такой?

– Дом с привидениями? Да кто же его не знает!

– С привидениями? Но почему?! – воскликнули одновременно Рич и Линн.

– Потому что в этом доме и в самом деле живут привидения. Люди видели там странный свет и слышали непонятные звуки.

– Ерунда, – безапелляционным, полным внутреннего превосходства голосом произнес Рич. – Наверняка какие-то мальчишки баловались. Я сам жил когда-то в этом доме и не видел никаких привидений.

– Зря вы так, сэр, – укоризненно покачал головой водитель. – Дети тут ни при чем, они боятся даже близко подходить туда. В доме и в самом деле живут привидения, и вы, если поселитесь в нем, наверняка встретите их. Говорят, привидения поселились в нем еще в начале прошлого века, когда молодая леди, застав своего мужа с другой, сбежала в Америку. Люди говорят, что, отчаявшись вернуть жену, молодой хозяин убил себя и любовницу и с тех пор их неприкаянные души так и живут в доме. А вот, кстати, и сам дом, – остановив машину у заросших вьющимися растениями ворот, произнес шофер.

Пока Рич расплачивался и выгружал вещи, Линн с восхищением рассматривала спрятавшийся за кованой оградой дом. Странно, но почему-то он выглядел вполне жилым. Казалось, хозяева просто уехали куда-то на время, но в скором времени обязательно вернутся.

Франко-испанский стиль, определила для себя она. Такой все еще встречается в Сан-Франциско и в Мексике.

Покосившиеся ставни полностью скрывали окна, а лужайка перед домом была сплошь покрыта какими-то неизвестными Линн растениями.

– Прекрасный дом, – обратилась она к Ричу, когда он наконец подошел к ней. – Ему, конечно, необходим ремонт, но даже сейчас видно, что это великолепное строение. Как насчет того, чтобы войти внутрь? У тебя есть ключ?

– Есть. Но я не уверен, что смогу открыть этот старый замок. Наверняка он весь покрыт ржавчиной.

К их величайшему удивлению, ворота открылись сразу же, без единого скрежета.

– Такое впечатление, что кто-то тщательно смазал петли, – не скрывая изумления, произнес Рич. – Тут даже есть тропинка к дому. Ты видишь ее, Линн?

– Вижу. Но, честно говоря, мне это не очень нравится. Немного страшно. Что, если в доме и в самом деле кто-то живет?

– Не придумывай, Линн. Кто в нем может жить? Только если какой-нибудь бездомный, но если это так, я тут же обращусь в полицию. А теперь пошли. Нужно привести в порядок хотя бы одну из комнат и до ночи успеть купить какой-нибудь еды.

В отличие от ворот входная дверь открылась с трудом, и едва они вошли внутрь, как на них тут же повеяло нежилым запахом, к которому, впрочем, был примешан едва уловимый цветочный аромат. Уловив его, Линн хотела было обратить на это внимание Рича, но, едва оглядевшись, забыла о своем намерении. Никогда еще ей не доводилось бывать в таком месте, и теперь она с нескрываемым удовольствием осматривала окружавшие ее вещи. Холл дома был выдержан в индийском стиле: яркие даже под слоем пыли, но явно ветхие циновки на полу; узкие длинные напольные вазы; фигурки слонов; выполненные в национальном стиле ковры и сплошь покрытые резьбой столики.

– Все комнаты дома оформлены в испанском, французском, ирландском и голландском стиле, и только холл – в индийском. Странно, но здесь не так пыльно, как ожидалось. Но все равно понадобится целая армия уборщиков, чтобы привести здесь все в порядок. Пожалуй, нам придется поселиться в гостинице. Наверняка здесь нет даже постельного белья.

– Но неужели все эти годы за домом никто не присматривал?

– Почему не присматривал? – раздался вдруг откуда-то сверху женский голос, и, к своему величайшему изумлению, Рич и Линн увидели незнакомую пожилую женщину. Заметив растерянность на их лицах, женщина рассмеялась мягким грудным смехом и, спустившись к ним, представилась: – Меня зовут Рейчел Мотт. Когда-то за этим домом присматривала моя мать, но вот уже десять лет этим занимаюсь я. Добро пожаловать, мистер Рэдклифф и мисс Лоусон!

– Но кто платит вам жалованье, миссис Мотт?! – еще не придя в себя от изумления, воскликнул Рич.

– Ваша мать, сэр. А что, разве что-то не так?

– Нет, все нормально, и я очень рад вашему присутствию, миссис Мотт. Просто все это достаточно неожиданно. Скажите, а моя мать предупредила вас, что дом продается?

– Конечно, сэр. И я даже наняла нескольких человек, чтобы они помогли привести дом и сад в порядок. Я ждала только вашего появления и одобрения. Так можно начинать?

– Да, конечно, только для начала покажите нам наши комнаты. Пока мы поживем здесь.

– С удовольствием, мистер Рэдклифф. Сейчас я отведу вас в ваши комнаты, вы переоденетесь с дороги, а потом я накормлю вас завтраком.

Идя следом за миссис Мотт, Линн не переставала восхищаться мебелью, коврами, картинами. Такую мебель она не видела даже на аукционах! Если бы только у нее были деньги, она бы сама купила этот дом! Поднимаясь на второй этаж по ведущей из центральной части холла широкой лестнице, она вдруг представила себе, как было бы здорово спуститься по ней в длинном бальном платье. Она так ясно представила это себе, что даже услышала шелест шелка и ощутила его легкое прикосновение к ногам. Смутившись, она отвела взгляд в сторону.

Вечно я думаю не о том, о чем нужно. Рич ждет от меня помощи, а я только и делаю, что предаюсь никому не нужным мечтаниям, мысленно укорила она себя и, дав себе слово сегодня же заняться осмотром дома, ускорила шаг.

Очутившись у себя в комнате, Линн быстро приняла душ, увидев который не сразу смогла прийти в себя. Нечто похожее она видела лишь в старых фильмах. Огромная, порядком пожелтевшая, но чистая ванна и закрепленная почти под потолком лейка душа в виде головы льва. Старинный, из настоящей бронзы кран был отделан какими-то полудрагоценными камнями, а стены ванной комнаты украшены выложенными из стеклянной мозаики русалками, дельфинами и другими морскими обитателями.

В такой ванной могла бы мыться сама королева! Повернув ручку душа, Линн едва не выпрыгнула из ванны. Поток обрушившейся на нее воды был холоден, но уже через минуту она перестала замечать его холод, а чувствовала лишь ласковое прикосновение множества струек.

Действительно, зачем нужна горячая вода, когда на улице такая жара! – подумала Линн, растираясь огромным махровым полотенцем, которое нашла в ванной. Эта миссис Мотт просто чудо, отвела ей комнату, окна которой выходят прямо на океан.

Выйдя из ванной, Линн подошла к открытому окну и с удовольствием втянула в себя насыщенный влагой и цветочными запахами воздух. Давно уже ей не было так хорошо и спокойно на душе. Все проблемы остались в Нью-Йорке, здесь же ее ждало одно лишь счастье. Довольно улыбнувшись, она быстро переоделась в легкие шорты и мужского покроя белую рубашку. В таком наряде она выглядела совсем юной, и, глядя на нее, вряд ли кто дал бы ей больше двадцати. Отставив в сторону туфли, она сунула ноги в изящные босоножки на плоской подошве и, проведя щеткой по влажным волосам, отправилась навестить Рича.

Не найдя его в комнате, Линн решила было прогуляться по дому, но затем, вспомнив великолепный вид из окна, решила спуститься к океану. Осматривая по пути сад, она заметила вьющуюся среди кустов тропинку и небольшую калитку в дальней его части. Дойдя до нее, она увидела убегающие вниз ступени. Они были почти скрыты под порослью какого-то вьющегося растения, а там, где поросль была не столь густой, виднелись выщербленные ветром и временем камни. Спускаясь, она насчитала сто двенадцать ступеней и, спрыгнув с последней, по щиколотку провалилась в теплый, искрящийся на солнце песок. Оставив босоножки у лестницы, она решила прогуляться по пустынному пляжу. С восхищением осматриваясь вокруг, Линн поняла, что никогда еще не была в месте более прекрасном, чем это. Огромный, без конца и края, океан переливался всеми оттенками изумрудно-зеленого и голубого. Мерный звук набегающих на берег волн и резкие крики чаек складывались в некую музыку, слушая которую Линн ощущала себе частью незнакомого мира. Странно, но впервые за последний год она почувствовала себя по-настоящему спокойной и готовой к тому новому, что должно было войти в ее жизнь. Откуда взялось это чувство, Линн не знала, но была твердо уверена, что так и будет.

Ее одиночество вскоре было прервано спустившимся на пляж Ричем. Услышав звук шагов, она обернулась и невольно рассмеялась.

– Не кажется ли вам, мистер Рэдклифф, что деловой костюм не лучшая одежда для посещения пляжа? Может, стоит все же переодеться в шорты и майку?

– Мне совсем не до смеха, Линн. Я только что просмотрел свою почту и нашел там сообщение от покупателя. Он будет ждать меня через час в отеле «Мэджвик». Это где-то в западной части города. Миссис Мотт уже вызвала такси.

– Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой? – втайне надеясь, что Рич откажется, спросила Линн.

– Хотел, пока не увидел твоего лица. Похоже, тебе понравилось это место?

– Оно великолепно. Нигде еще я не видела такой красоты, не ощущала такого единения с миром. Только посмотри, как здесь чудесно!

– Думаю, здесь и в самом деле неплохо. Но об этом позже, сейчас мне надо спешить. Да, кстати, предварительная оценка дома была сделана месяц назад. Не поверишь, но моя мать распорядилась сделать ее еще до того, как я предложил продать дом. У нее удивительная интуиция, порой мне даже кажется, что она способна читать мои мысли. Так вот, предварительное заключение находится у миссис Мотт, и мне хотелось бы, чтобы ты взглянула на него уже сегодня. Для этого тебе конечно же придется осмотреть весь дом, но, думаю, это не займет у тебя много времени.

– А кто он, этот покупатель?

– Понятия не имею. В письме одни лишь инициалы – «С.Д.». Скорей всего, какой-нибудь чокнутый миллионер из Старого Света. Ни один американец не подписался бы таким образом.

– Тогда поторопись, а я тем временем ознакомлюсь с документами и осмотрю дом.

С сожалением оглядевшись вокруг, Линн мысленно пообещала себе вернуться сюда при первой же возможности и, двинувшись вслед за Ричем, подумала вдруг о том, что было бы хорошо, если бы неизвестный покупатель отказался купить этот дом.

Оглядывая мелькавшие за окном автомобиля улицы, Ричард поймал себя на мысли, что этот город неуловимо напоминает ему один из городов на юге Франции: Монпелье, Авиньон или Тулон. Но было здесь и нечто другое – пусть неясный, но все же отголосок местной индейской культуры. Тропическая растительность тоже наложила отпечаток, и, смешавшись, все это породило особый, несомненно яркий и в то же время утонченный колорит. После серых красок Нью-Йорка было немного странно видеть буйное многоцветье южной растительности, аромат которой кружил голову. Стоящие по обе стороны улицы здания были все из красного кирпича, и, глядя на них, Рич подумал, как нелепо смотрелись бы здесь сооружения из стекла и бетона.

Отель «Мэджвик», конечная цель его сегодняшнего путешествия, оказался последним в ряду домов на улице. Окруженный кованой чугунной оградой, за которой скрывался полный цветов и экзотических деревьев парк, он скорей напоминал старинный особняк, чем рядовой отель. Расплатившись с таксистом, Рич взглянул на часы и, отметив, что до встречи с неизвестным покупателем осталось всего несколько минут, решительным шагом направился к воротам.

Войдя в отель, он подошел к стойке портье и, назвав свое имя, поинтересовался, нет ли для него сообщений.

– Добрый день, мистер Рэдклифф. Вам оставлено письмо. Вот, пожалуйста.

Взяв письмо и оставив портье щедрые чаевые, Рич отошел в сторону и, вскрыв конверт, увидел лишь бумажку, на которой был написан какой-то номер. Первой его реакцией было обратиться за разъяснением к портье, но потом, решив, что число в записке, вероятно, означает номер комнаты, направился к расположенным в конце коридора лифтам.

То и дело подходя к двери, Хелен Паркер в волнении прислушивалась к раздававшимся за ней шагам, но ни одни из них не принадлежали тому, из-за кого она бросила Лондон с его развлечениями и магазинами и прилетела в Кайенну.

Сандра права, я на самом деле сошла с ума, если решилась на такое! – в который уже раз подумала она.

Рассуждая таким образом, она оправдывала себя, но в то же время понимала, что это единственно правильный шаг в ее жизни. Ричард Рэдклифф именно тот мужчина, с которым она может быть счастлива, и она самая настоящая дура, что не поняла этого раньше. По ее подсчетам, до его прихода оставалось около получаса, и, не зная, на что потратить оставшееся время, Хелен решила совершить недолгий экскурс в прошлое.

В тот год, вспомнила она, Ричу было одиннадцать, а ей восемь, но именно она подбила его подложить петарды в рождественский пирог, который собственноручно испекла его мать, Ханна Рэдклифф. Взрыв получился потрясающим, и даже сейчас, по прошествии стольких лет, воспоминание о нем вызвало улыбку на ее губах. Пирог разлетелся на сотни крошечных кусочков, собирая которые прислуга себе под нос на чем свет стоит ругала ее и Рича. О том, что это сделали именно они, Ханна догадалась, едва увидела виноватую растерянность в глазах Рича и смешливую, полную восторга улыбку у нее на лице.

Тогда-то она и возненавидела меня, усмехнулась своим мыслям Хелен. Вспомнив, как смеялся, узнав об этом случае, ее отец, Хелен едва смогла сдержать навернувшиеся на глаза слезы. Отец был единственным, кто всегда вставал на ее защиту, покрывал все шалости и помогал с домашними заданиями. Когда его не стало, жизнь стала невыносимой для нее. Что-то сместилось в ее душе и мире, и, порвав с не сумевшим понять ее в тот момент Ричем, она уехала в Лондон. Теперь-то она, конечно, понимает, что все было совсем не так, как ей представлялось, и, осознавая это, Хелен была полна решимости исправить положение.

Остановившиеся возле двери ее номера шаги могли принадлежать только одному человеку, и Хелен замерла в ожидании, невольно задержав дыхание. Волнение нарастало, а тишина за дверью грозила свести с ума. В какой-то миг Хелен показалось, что она слышит стук в дверь, но в ту же секунду поняла, что это стук ее собственного сердца. Ожидание было столь невыносимым, что Хелен все же сделала несколько торопливых шагов, и в тот момент, когда осталось сделать один, последний шаг, раздался долгожданный стук.

Увидев появившуюся в дверном проеме женщину, Рич решил, что сходит с ума или что время, решив вдруг сыграть с ним одну из своих шуток, отправило его в прошлое. Несколько бесконечно долгих секунд он и стоявшая перед ним Хелен не могли произнести ни слова и с жадностью изголодавшихся по еде путников смотрели друг на друга.

Первой придя в себя, Хелен сделала приглашающий жест рукой и, подождав, пока Рич войдет, закрыла за ним дверь.

Он не сменил одеколон, с удовольствием отметила она. Все тот же запах, и он все так же сводит меня с ума.

Пауза затягивалась, и, спеша заполнить ее, Хелен первой начала разговор:

– Ну здравствуй, Рич. Ты, наверное, удивлен?

– Зная тебя, не очень, – стараясь не показать, как потрясен, ответил Рич. – Так, значит, ты и есть тот самый «С.Д.»? Что, кстати, они означают?

– Всего-навсего «Старый друг». Надеюсь, я еще могу называть себя так?

Ничего не ответив, Рич отошел к окну и несколько бесконечно долгих минут не мог произнести ни слова. Горло сковал спазм. Как он страдал, когда Хелен, бросив его, уехала в Лондон. Он едва не сошел с ума от боли, пытаясь найти объяснения ее поступку и не находя их. Хотел даже лететь за ней в Лондон, но передумал, когда обнаружил в своей электронной почте фотографии, на которых Хелен – его Хелен! – была изображена рядом с неким симпатичным молодым человеком. С упорством фанатика он несколько дней рассматривал эти снимки, стараясь понять, что толкнуло ее на этот шаг, но так и не смог. Она всегда, с самого детства, была загадкой для него, прекрасной и недосягаемой, ускользнувшей тогда, когда он уже почти держал ее в своих руках. Но что теперь ей нужно от него? Зачем она здесь именно тогда, когда он почти сумел справиться со своей болью?