Текст книги "Иллюзия любви"

Автор книги: Элисон Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Дверь комнаты закрылась за ним с гулким стуком, и, едва услышав его, Джастин понял, что вновь реальность уступила место прошлому. Последний раз он был здесь почти два года назад, но как же отличается сегодняшний Джастин от того! Два года назад в его жизни была Линн, а сам он был полон радужных мыслей и надежд. Теперь же все было в точности до наоборот: Линн ушла, а вместе с ней ушли все его надежды и мечты.

Оглядевшись вокруг, Джастин вдруг пожалел о том, что приехал сюда. Комната, в которой он провел все свои детские и юношеские годы, показалась чужой и даже немного враждебной.

Все здесь осталось на своих местах, но уже не принадлежало ему. Быстро приняв душ, он вновь оделся и, решив не ждать положенные полчаса, отправился к отцу. Идя по длинной, увешанной картинами галерее, он услышал смех Эллин и незнакомый мужской голос, но вместо того, чтобы выйти навстречу, зашел в одну из ниш.

Все, что угодно, только не встреча с Эллин и ее будущим мужем! – пронеслось у него в голове. Я еще не пришел в себя после разговора с матерью, а значит, нужно как можно дольше не встречаться с ее точной копией – малюткой Эллин.

Прежде чем войти в оборудованную под больничную палату комнату, Джастин коротко стукнул в дверь и вошел, лишь услышав короткое:

– Входи, Джастин.

– Откуда ты узнал, что это я? – не сумев скрыть изумление, спросил он, стараясь при этом не показать, как сильно удручен внешним видом отца.

– Седрик сказал мне о твоем приезде. Каким ветром тебя занесло домой? Надеюсь, у тебя все в порядке?

– Вообще-то я прилетел к Мардж, но она сказала, что ты болен, и вот я здесь. Но я не буду долго надоедать тебе, уже сегодня вечером я улетаю обратно в Нью-Йорк, – придерживаясь своей версии, добавил он. – Как ты себя чувствуешь?

– Прекрати, Джастин, – слегка поморщившись, произнес Пол Майкрофт. – Ты никогда не умел врать, а значит, не стоит и начинать. Выгляжу я ужасно, и этого нельзя не заметить. Но мне наплевать. Я прожил хорошую жизнь и ни о чем не жалею. И, знаешь, я чертовски рад тебя видеть! Сам не ожидал, что так обрадуюсь твоему приезду. Мы с тобой часто не понимали друг друга, даже ссорились, но я никогда не переставал любить тебя. Просто мы с тобой слишком похожи друг на друга, вот и отталкиваемся как одноименные заряды. Но кое в чем мы все же не схожи. В тебе куда больше внутренней свободы, сынок, и это то, чему я мог бы позавидовать. Я никогда не был свободен, и в этом корень всех моих проблем.

– Но ты ведь только что сказал, что прожил хорошую жизнь и ни о чем не жалеешь, – попытался возразить он отцу.

– А кто сказал, что моя жизнь не могла бы быть еще лучше? – лукаво подмигнув сыну, ответил Пол. – В этом вся соль, но ты еще слишком молод, чтобы понять это. Лучше скажи, чем ты занимаешься в Нью-Йорке.

– Я начал писать книгу, – глядя прямо в глаза отцу, ответил Джастин. – Еще не знаю, получится ли у меня, но чувствую, что должен рассказать людям о том, что видел в Боснии.

– Ты еще более сумасшедший, чем я думал, Джастин, но я уважаю твое решение. Ты еще работаешь в своем журнале?

– Перешел на внештатную работу, хочу иметь больше свободного времени.

– Ты всегда был не таким, как все. Эдвард, Марджери, Эллин – я всегда мог их понять, тебя же никогда. Наверное, ты пошел в моего брата Ралфа, он тоже всегда бросал вызов миру.

– Я не бросаю вызов, просто живу так, как считаю нужным я сам, а не кто-то другой.

– У меня есть к тебе деловое предложение, Джастин. Может, выслушаешь меня?

– Если это касается концерна, то нет. Я ничего не понимаю в сталелитейной промышленности и, честно говоря, не хочу понимать.

– Это касается моего туристического бизнеса.

– Не знал, что у тебя есть еще и такой.

– Есть, и я хочу, чтоб ты возглавил его. Ты объездил почти весь мир, видел такое, о чем большинство людей даже и не догадываются. Не может быть, чтобы ты никогда не хотел показать эти места кому-нибудь еще.

– Ты предлагаешь мне строить отели по всему миру? – не сдержав усмешки, поинтересовался Джастин.

– Я не предлагаю строить отели, я предлагаю организовать новый вид туризма. Назови его как хочешь, этот вид пока не имеет названия. Просто я подумал, что люди не должны забывать о том, как прекрасна планета, на которой мы живем. Многие из них хотят слиться с природой, и уж конечно это нельзя сделать в пятизвездочном отеле.

– Неплохая идея, но как-то уж все очень неожиданно. Не знаю, мне надо подумать.

– Думай, но не очень долго. Врачи не говорят, но я и сам понимаю, что дела мои не так хороши, как хотелось бы. Но хватит об этом. Ты уже виделся с мамой?

– Да, но лучше бы этой встречи не было.

– Не обижайся на нее, Джаст. Ты ведь знаешь, в глубине души она все же любит тебя, просто проблемы с Эллин занимают все ее время.

– Я не обижаюсь, отец, так как давно уже привык к ее странностям. Это могло обидеть меня в десять лет, но не сейчас, когда мне за тридцать.

– Я хочу попросить тебя кое о чем, но не знаю даже, как начать. Это касается концерна. Ты являешься владельцем десяти процентов акций и по закону можешь продать их в любой момент, но я прошу тебя не делать этого.

– Но почему ты решил, что я хочу продать их? – едва придя в себя от изумления, поинтересовался Джастин.

– Я узнал об этом от Эдварда. Он сказал, что ты ищешь покупателя на акции, и попросил у меня денег, чтобы перекупить их.

– Эдвард действительно звонил и предлагал купить у меня акции, но я никогда и никому не собирался продавать их.

– Значит, Эдвард вновь подбирается к контрольному пакету. Что же, это вполне в его духе. У него уже есть двадцать процентов, но этого ему мало.

– Эдвард приобрел акции у Эллин?

– Да. Но на этом он не остановится, будет еще и еще раз обхаживать тебя и Мардж.

Сказав это, Пол закрыл глаза и, как показалось Джастину, погрузился в сон. Он понимал, что лучшим для него сейчас было бы удалиться, но, не в силах пошевелиться, сидел и смотрел на похудевшее, обтянутое серой кожей лицо отца. Неожиданно в памяти ожили воспоминания детства, и, погрузившись в них, Джастин не заметил, как в комнату вошли миссис Майкрофт и Мардж.

– Джастин, наверняка ты утомил отца! Почему ты не спустился в гостиную и не дождался нас?

– Извини, мама, – улыбнувшись заученной с детства улыбкой, ответил он, – но я только что вошел. Мы перекинулись всего парой слов, и отец заснул. Может, не будем будить его?

– Да, думаю, так будет лучше всего. Он всегда спит в это время и просыпается около пяти. Мы как раз успеем пообедать. Обед через час в малой столовой. И постарайтесь не опоздать, я хотела бы представить вас обоих жениху Эллин.

– Может, спустимся в сад? – обратилась к брату Мардж, как только миссис Майкрофт вышла из комнаты. – Не могу смотреть на отца, он выглядит таким беспомощным, совсем не похожим на себя.

Спустившись в сад, они решили прогуляться к озеру. Дорога заняла у них около десяти минут, и, поднявшись на пирс, оба долго молчали, вглядываясь в темную шероховатую поверхность. Мардж первой решила нарушить молчание и, слегка потянув брата за рукав, спросила:

– Джаст, извини, что спрашиваю, но тебе удалось помириться с той девушкой, Линн Лоусон? На фотографии она выглядит такой милой...

Услышав обращенный к нему вопрос, Джастин почувствовал, как что-то сжалось у него в груди. Линн... Что же все-таки заставило ее порвать отношения с ним? И что она делает сейчас? Когда он видел ее в последний раз, она выглядела такой отстраненной, такой чужой, словно... словно между ними никогда ничего не было. Она уже не принадлежала ему, но все равно была частью его.

– Мы расстались, Марджи. Линн, правда, не объяснила причину своего ухода, но все и так ясно. Она предпочла мне парня с деньгами.

– Но этого не может быть! Ты ведь сам говорил, что эта девушка не из тех, кто гоняется за богатыми женихами, и к тому же у тебя тоже есть деньги, и немалые. В твоем трастовом фонде около двадцати пяти миллионов долларов! Плюс десять процентов акций «Майкрофт энтерпрайсиз»!

– Все так, только Линн не знает об этом. Для нее я всегда был Джастином О'Райли, а не Джастином Майкрофтом.

– Значит, ты так и не назвал ей своего настоящего имени?

– Не успел. Хотел сделать это в тот самый день, когда ты прилетела в Нью-Йорк, но все пошло совсем не так. Ты ведь помнишь, Линн не пришла на свидание, а затем, когда я позвонил, объявила, что между нами все кончено.

– Но ты должен был попытаться встретиться и поговорить с ней! Почему ты не сделал этого, Джастин?!

– Я не смог, Марджи. Ты ведь знаешь, я никогда не умел навязывать свое общество.

– О да! Ты всегда предпочитал принять независимый вид и отойти в сторону! Но в жизни бывают моменты, когда следует отбросить в сторону свои принципы!

– Ты можешь сделать это, Марджи, но не я. Никогда не умел быть таким, как все. Знаешь, когда я летел сюда, то больше всего хотел поговорить с тобой о Линн, но сейчас понимаю, что не стоит это делать. Ты права, в этой истории действительно много странного и я сам должен разобраться во всем. Думаю, мне и действительно нужно будет улететь сегодня в Нью-Йорк. Сейчас пять часов, я вполне могу успеть на десяти– или одиннадцатичасовой рейс.

– Но как же Дэн, Кэти и Майк? Они так хотели увидеть тебя!

– Ты передашь им подарки от меня и скажешь, что я приеду, как только разберусь со своими делами.

– Хорошо, Джаст. В конце концов, каждый имеет право на выбор и другим следует уважать его.

– Спасибо, Мардж. Ты всегда умела понять меня. Ты самая лучшая в мире сестра, и я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, Джастин. А теперь пойдем. Ты ведь знаешь, если мы опоздаем на обед, мама опять начнет пилить нас.

– Тогда пойдем. Последний раз я обедал здесь два года назад. Посмотрим, многое ли изменилось с тех пор.

4

– Ну и как все прошло? Хотя что я спрашиваю – судя по твоему виду, не очень. Но неужели все так плохо? Да не молчи же ты, Линн, говори!

– Мне просто нечего сказать, Пэм. Может, только то, что это был самый ужасный обед в моей жизни. Миссис Рэдклифф была сама любезность, но уж лучше бы она кричала и топала ногами. У нее такой взгляд, что у меня до сих пор мурашки по всему телу. А Лайза смотрела на меня с таким видом, словно я одна виновата во всех ее неудачах! Каждое блюдо она пробовала с таким видом, словно я положила туда крысиный яд!

– А что же Рич? Он тоже вел себя так, как они?

– Нет, конечно. Рич изо всех сил пытался разрядить обстановку, но у него плохо получалось. Миссис Рэдклифф из тех женщин, которые умеют подавлять чужую волю. Представляю, как трудно находиться рядом с такой матерью.

– Но неужели им не понравилось ничего из того, что ты приготовила?

– Понимаешь, я хотела приготовить все сама, но у меня ничего не получилось. Рыба подгорела, соус оказался пересоленным, картофель недоваренным, а пирог просто распался на части. Я думала, что сойду с ума от отчаяния! Только представь, ты приглашаешь к себе гостей, а потом говоришь им: мол, извините, я слишком плохая хозяйка, и предлагаешь отправиться в ближайший ресторанчик.

– Ну, я именно так и поступила бы, – пожав плечами, ответила Памела. – Какая разница, кто приготовил еду! Главное, чтоб все было свежим и вкусным.

– Я тоже так рассудила и потому позвонила к «Морелли» и сделала у них заказ. Они привезли мне тушенную с овощами форель, морепродукты, салат из свежих овощей, вишневый пирог, куриные грудки в ореховом соусе и три вида десерта.

– Прекрасный выбор, неужели им не понравился?

– Понравился, только миссис Рэдклифф сказала, что мне не следовало устраивать этот обед дома, куда дешевле было бы съесть это все в ресторане. И еще ей не понравился мой дом. Она сказала, что в нем не чувствуется никакого стиля.

– Не бери в голову. Наверняка это была самая обыкновенная проверка. Нужно ведь ей было прощупать глубину твоего терпения. Но как она узнала, что это не ты готовила? – едва сдерживая рвущийся наружу смех, поинтересовалась Памела.

– Я забыла убрать счет с барной стойки, а она его заметила. Глупо все вышло. Бедный Рич, он так старался разрядить обстановку, что едва не охрип.

– А что представляет собой его сестра? Красивая?

– О нет. Может, она и была бы красивой, но в ней как минимум сорок фунтов лишнего веса. Знаешь, мне даже стало жаль ее. Она все время будто ждет, что ей сделают замечание. А прежде чем что-то сказать, всегда смотрит на мать, ожидая ее одобрения.

– Обычная история, – вздохнула в ответ Памела. – Слишком властная мать только и делает, что контролирует своих детей, не понимая, что лишает их не только настоящего, но и будущего. Наверняка здесь именно такой случай. У твоего Рича, судя по всему, приглушено мужское начало. Я права?

– Не знаю, я ведь не врач, чтобы разбираться в этом.

– Не обязательно быть врачом, достаточно вспомнить, хорошо ли тебе с ним в постели. Если ты улетаешь с ним на небеса, значит, с ним все в порядке, но если за все время близости твоя душа ни на секунду не покидает пределов кровати, значит, дело плохо.

Моя душа улетала на небеса только когда я была с Джастином, отметила про себя Линн. С Ричем все по-другому. Но мне по-своему хорошо с ним. Он такой надежный, рядом с ним меня почти никогда не мучают сомнения, и он никогда не доставляет мне никаких страданий.

– Давай прекратим этот разговор, Пэм, – устало вздохнула Линн. – Больше всего на свете мне хочется сейчас лечь спать, обо всем остальном я буду думать завтра.

Попрощавшись с подругой, Линн отправилась спать, но во сне ей вновь приснился не положительный во всех отношениях Рич, а мужчина, которого она вот уже целый год старалась вычеркнуть из своих мыслей.

– Тебе и в самом деле необходимо лететь сегодня, Джастин? – вновь обратилась к брату Мардж. – Я так хотела показать тебе своих лошадей, а дети, как только узнали, что ты не приедешь, ужасно расстроились. Может, все же погостишь у нас пару дней?

– Прости, Мардж, но я и в самом деле не могу. Что-то внутри заставляет меня лететь обратно, не могу объяснить что, но это так.

– Ты и в самом деле немного сумасшедший, Джаст, – ласково взъерошив волосы брата, произнесла Мардж. – Но тогда обещай, что прилетишь при первой же возможности.

– Обещаю, сестренка. А сейчас, прошу, поезжай домой. Не нужно ждать, когда объявят мой рейс. Кто знает, вдруг его задержат еще на несколько часов. Снаружи настоящий ливень. А если еще и температура к ночи опустится, дороги превратятся в настоящий каток.

– Ничего страшного, как-нибудь справлюсь. И не торопи меня, все равно поеду не раньше чем через полчаса, а пока поболтаю с тобой. Скажи, о чем ты так долго разговаривал с отцом? Я даже испугалась немного, подумала, что вы опять поругались. Выглядит он ужасно, но это ничего. Доктор Ленсхард говорит, что отец еще достаточно крепок.

– Знаешь, Мардж, никогда еще отец не был со мной столь откровенен, как сегодня. Я даже растерялся немного. Сказал, что любит меня, несмотря на то что мы не всегда понимали друг друга. Кстати, что ты знаешь о его туристическом бизнесе? Я, например, ни о чем подобном даже не подозревал.

– Мне это и не интересно. К тому же мне вполне хватает моих лошадей. Хочу на следующий год попробовать их на скачках. По-моему, Рамена вполне уже созрела для этого, и, если все пройдет хорошо, я отправлю заявку в Прескотт. Что же касается туристического бизнеса, то кое-что я все же слышала. Это небольшие палаточные лагеря в Перу, Бразилии и, кажется, в Йеллоустонском национальном парке. В основном туда приезжают студенты, ну и еще те, кто предпочитает такой вид отдыха любому другому. Думаю, тебя это и в самом деле могло бы заинтересовать.

– Я сказал, что подумаю, но ничего не пообещал. Странно, что отец вообще мне это предложил.

– Кроме того, что ты превосходный фотограф, ты еще и весьма неплохой юрист. Помнишь тот случай с «ЮБК корпорейшн»? Если бы не ты, концерн был бы у них в руках.

– Не преувеличивай, Мардж. Просто, работая в «World's News», я был в курсе очень многих интриг и сплетен, так что мои познания в юриспруденции здесь ни при чем.

– Все равно, – не сдавалась сестра, – ты намного умней Эдварда, не говоря уже об Эллин. Как, кстати, тебе ее будущий муж?

– Не успел понять. Он все время молчал, а мне не хотелось прерывать его многозначительное молчание. Но, думаю, наша малышка Эллин нашла наконец то, о чем мечтала. Теперь, получив этого Генри Реджиналда, Эллин все силы бросит на покорение лондонского высшего света.

– Думаю, она мечтает стать второй Грейс Келли. Наша сестричка порядочная стерва, но я все равно люблю ее. В ней куда больше искренности, чем в Эдварде. Знаешь, Эдвард порой напоминает мне акулу. Кажется, стоит ему только открыть рот, как он тут же откусит кусок чьей-то жизни. Его взгляд и раньше не отличался живостью, а с годами стал еще более ледяным. Я даже не знаю, о чем с ним можно говорить. У него в голове одни курсы валют и стоимость акций!

– В это едва веришь, когда вспоминаешь о проказах, которые он устраивал в детстве. Можно было только поражаться его фантазии. И ему всегда удавалось выходить сухим из воды.

– Помню, – усмехнулась Мардж. – Мама до сих пор думает, что это ты вырезал пиратский флаг из ее любимого черного платья. А отец уверен, что это я лазила в его почту. Одной только Эллин никогда не влетало. Она, пожалуй, единственный человек, с которым может ладить Эдвард.

– Тебя это обижает, Мардж?

– Не то чтобы обижает, но как-то немного грустно быть всю жизнь в роли парии в своей собственной семье. Ты ведь помнишь, отец за всю жизнь ни разу не поинтересовался моими школьными успехами, а мама все время только и делала, что говорила всем, какая я толстая. Я так ненавидела в детстве и юности свое тело и лицо, что боялась подойти к зеркалу, и только ты говорил мне, что я красивая.

– Не глупи, Мардж. Ты всегда, даже несмотря на лишний вес, была красивой. А мама... она всегда была такой, и, возможно, ее отношение к своим детям результат какой-то внутренней неудовлетворенности. Вспомни, отец всегда был помешан на бизнесе, а она только и делала, что рожала и воспитывала детей. Что же касается любви, то тут все так сложно. Любовь это не просто чувство, это особый дар, который дается далеко не каждому.

– Когда у меня родились дети, я дала себе слово, что буду любить их одинаково, и, мне кажется, это у меня получается.

– Просто к моменту их рождения у тебя уже был кое-какой опыт. А может, ты умеешь чувствовать по-другому.

– Возможно, ты прав. И все же как-то глупо все получилось, – явно думая о чем-то своем, произнесла Мардж. – Думала, ты побудешь с нами несколько дней, а ты улетаешь, даже не повидавшись с Дэном и детьми. Но ничего, в конце концов мы видимся не в последний раз. Ну а теперь, братец, мне и в самом деле пора. Позвони мне завтра, хорошо? Мне будет приятно услышать твой голос.

С этими словами, поцеловав его, Мардж встала и направилась к выходу, а он еще долго смотрел ей вслед, до тех пор пока ее фигурка окончательно не затерялась в толпе других пассажиров.

Какое все же счастье, что у меня есть Мардж, растроганно подумал он. Всего несколько часов рядом с ней – и душа словно омылась живительной влагой. Как все же жаль, что я так и не успел познакомить ее с Линн! Господи! Ну когда же я смогу выкинуть мысли об этой женщине из головы?! Когда перестану искать в толпе ее лицо и вздрагивать, если вдруг покажется, что слышу ее смех или голос?! Что в ней есть такого, чего нет в других женщинах?..

Подхватив сумку, Джастин поднялся на смотровую площадку. Самолеты отсюда больше походили на макеты, и было немного странно от мысли, что скоро и он очутится внутри одного из них.

Главное, самому не превратиться в лишенный жизни макет, подумал вдруг он. А чтобы избежать этого, нужно всего лишь следовать голосу сердца, а не разума.

Рейс откладывали еще два раза. Можно было, конечно, плюнуть на все и отправиться к сестре, но непонятное чувство гнало его обратно в Нью-Йорк.

Какой же притягательной силой обладает этот город! Пока не знаешь, каков он, тебя не тянет туда, но стоит побывать в нем один только раз, как этот город въедается тебе в плоть и кровь, становится частью души, меняет восприятие реальности.

Домой Джастин попал лишь к десяти утра и в первую минуту не мог понять, насмехается над ним судьба или дает шанс на спасение и начало новой жизни.

Увидев вышедшую из гостевой комнаты Памелу, он подумал было, что время каким-то невероятным образом повернуло вспять и что вслед за ней оттуда выйдет Линн. Но чуда не произошло – вслед за Памелой из комнаты вышел его друг Роберт.

– Джастин?! Вот уж не ожидал увидеть тебя сегодня! Ты что, поссорился с Мардж?

– Нет, с Мардж все в порядке. Но поездка и в самом деле оказалась не такой, как я ожидал, – не отрывая изумленного взгляда от лица Памелы, ответил он. – Мардж отвезла меня в Грейс-виллидж, и, пообщавшись там со всеми, я вдруг почувствовал, что больше всего на свете мне хочется вернуться домой.

– Вот и прекрасно, хотя бы потому, что теперь я могу наконец познакомить тебя с Памелой, моей будущей женой.

– Не стоит, Роберт, – раздался голос молчавшей до сих пор Памелы. – Мы знакомы, но лучше бы этого знакомства никогда не было!

– Памела, что ты говоришь?! Джастин мой лучший друг!

– Этот твой лучший друг сделал несчастной мою лучшую подругу! Если бы ты только знал, что он за человек, Роберт, ты никогда бы не подал ему руки!

– Памела!!!

– Не нужно, Роберт. Памела, впрочем как и Линн, считает меня виновным во всех смертных грехах. Не знаю, правда, чем я заслужил такое отношение, но это так.

– Не знаешь?! Нет, ну надо же быть таким бездушным мерзавцем?! Да ведь Линн чуть не сошла с ума от отчаяния!

– Успокойся, Пэм, – вклинился в диалог Джастина и Памелы Роберт. – Давайте пройдем на кухню, я сварю всем кофе, сделаю тосты, и мы попытаемся спокойно во всем разобраться.

Его тон не оставлял возможности для отступления, и Джастин с Памелой отправились вслед за ним как парочка пойманных на месте преступления школьников. Приготовление кофе и тостов прошло в полном молчании, и, дождавшись, когда немного спадет накал страстей, Роберт первым обратился к Памеле:

– Ну, дорогая, давай рассказывай, в чем именно провинился перед твоей лучшей подругой мой самый лучший друг Джастин О'Райли.

– Твой самый лучший друг настоящее чудовище, Роберт. Пригласив на свидание Линн, он привел в ресторан еще одну женщину и бесстыдно обнимался с ней на глазах у всей публики! Попробуй представить, что должна была почувствовать Линн, когда увидела это! Только подумай: променять такую женщину, как Линн, на какую-то рыжую замухрышку!

Ответом ей послужил такой громкий смех, что Памела на минуту усомнилась в умственной полноценности сидевших рядом мужчин. Внимательно взглянув на каждого из них, она попыталась было заставить их замолчать, но ее попытки привести их в нормальное состояние только усиливали смех.

Когда наконец они успокоились, она спросила:

– Ну а теперь, когда вы оба вдоволь насмеялись, кто-нибудь, может, скажет мне, в чем причина столь бурного веселья?

– Дело в том, Пэм, что эта самая, как ты назвала ее, рыжая замухрышка родная сестра Джастина, Мардж, – уже совершенно серьезно, без малейшего намека на улыбку произнес Роберт.

– О господи! – только и смогла произнести в ответ Памела. – Но этого не может быть! К тому же никто не целуется с родной сестрой, если только он не...

Не договорив, она замолчала и немигающим, полным изумления взглядом уставилась на Джастина.

– Не смотри на меня так, Пэм. Я не сексуальный маньяк и не растлитель невинных душ. Рыжая замухрышка и в самом деле моя сестра Мардж, но ты зря назвала ее так. Мардж по-своему красива, и я не целовался с ней так, как целуются влюбленные. Я просто обнял ее и чмокнул в щечку. Кстати, в тот день она специально прилетела из Чикаго, чтобы познакомиться с Линн. Мы прождали ее почти два часа, но она не пришла и не отвечала на звонки, а на следующий день позвонила и сказала, что между нами все кончено.

– Но как же так... – растерянно пробормотала Памела. – О боже, Джастин! Как же так?! И... и что теперь делать? Ведь Линн все это время думала, что ты просто посмеялся над ней! И я тоже твердила, что никому нельзя позволять обращаться с собой таким образом! Что же мы обе наделали?!

– Ситуация и в самом деле не слишком приятная, – окинув озабоченным взглядом присутствующих, произнес Роберт. – Такое трудно даже придумать, не то что представить частью реальной жизни. Подумать только, два любящих человека расстались только потому, что не захотели выслушать друг друга. В какие странные времена мы живем!

– Значит, все это время Линн думала, что я решил посмеяться над ней, – задумчиво глядя перед собой, произнес Джастин. – Значит, ей нужен был всего лишь повод, чтобы расстаться со мной. Что ж, ее можно понять, фотограф из «World's News» – это не глава «Рэдклифф энтерпрайсиз». Деньги играют не последнюю роль в этом мире, и поступок Линн лишь подтверждение этому.

– Джастин, как ты можешь говорить такое?! Линн действительно ужасно страдала! Она чуть с ума не сошла от отчаяния! Если ты так думаешь, то совсем не знаешь ее.

– Конечно, я ее не знаю, – усмехнулся Джастин. – Женщина, которую я любил больше всего на свете, не захотела даже поговорить со мной! Более того, она не захотела даже выслушать меня! Она сразу – понимаете, сразу! – поверила в мою вину перед ней! О какой любви вообще может идти речь?! Она просто использовала меня! А потом, когда я стал ей не нужен, вышвырнула меня из своей жизни!

– Успокойся, Джаст. – Роберт положил руку на плечо друга. – Ты устал и не понимаешь, что говоришь. Скорей всего, все совсем не так, как ты думаешь.

– Нет, – устало откликнулся Джастин. – Все именно так. Даже осужденному дают право на последнее слово. Линн же лишила меня и этого. Прости, Памела, но я не хочу говорить больше об этом. У Линн давно уже своя жизнь, у меня своя, и я не хочу ее больше видеть. Никогда.

Ведущая в спальню Джастина дверь закрылась с таким стуком, что Памела невольно зажала уши. Никогда еще она не чувствовала себя такой растерянной и виноватой одновременно. Нужно было что-то срочно делать, но она не знала что. Повисшее в кухне молчание давило на нее словно тяжелая плита, она даже ощущала ее тяжесть! Почувствовав тепло руки Роберта на своем плече, она словно котенок потерлась о нее щекой и, прижавшись к нему, подумала о том, что нет в мире подобного ему мужчины.

– Все будет хорошо, Пэм, – услышала она его как всегда спокойный, вселяющий уверенность голос. – Джастин просто устал. Только представь, ведь он целый год винил себя неизвестно в чем!

– Я понимаю, Роб, но, к сожалению, не все так просто, как кажется. Да, он, как выяснилось, ни в чем не виноват, но... и Линн тоже не виновата! Разве могла она предположить, что рыжеволосая девушка окажется сестрой Джастина?!

– Они оба виноваты, Пэм. Джастин в том, что не заставил выслушать себя, Линн в том, что сразу же поверила в его виновность. Но так, к сожалению, случается довольно часто. Люди не хотят слушать друг друга; более того, становятся слепыми и глухими настолько, что теряются в реальности и начинают каждый жить в своем собственном, вымышленном мире. Кто-то находит в себе силы выйти из него, а кто-то остается там навсегда. Грустно, но это так.

– Но ведь это так ужасно, Роберт! – в волнении воскликнула Памела. – Что, если эти двое так никогда и не смогут найти путь друг к другу? Линн до сих пор все еще любит Джастина, я в этом абсолютно уверена. Когда она говорит о нем, в ее глазах появляется нечто особенное. Не знаю, как это объяснить, но это именно так.

– Но как же тогда Рич Рэдклифф? Ты ведь говорила, что он идеально подходит твоей подруге.

– Говорила, но теперь понимаю, что это не так. Рич очень привлекателен как мужчина, но... он совсем не тот мужчина, рядом с которым Линн будет по-настоящему счастлива.

– Но так живет большинство людей на земле. Посмотри на нас, мы с тобой тоже принадлежим к этому большинству: ведь любая наша уступка другому в конечном счете оборачивается выгодой для нас самих. Отдают все другим, не считаясь с собой, лишь единицы, а их число ограничено.

– Ты знаком хоть с одним из них? – улыбнулась Памела.

– Лично нет, но не теряю надежды познакомиться.

– Все это так, но что все же делать с нашими друзьями?

– Позволь им самим разобраться со своими проблемами, ведь, что ни говори, только эти двое могут решить, хотят они или нет быть вместе.

– Но тогда мы должны хотя бы уравновесить силы! – решительно тряхнув головой, воскликнула Памела. – Джастин уже в курсе событий, а раз так, нужно срочно рассказать обо всем Линн! Я сейчас же отправлюсь к ней.

– Прекрасно, а я попытаюсь поговорить с Джастином. Встретимся позже в том самом ресторанчике, в котором ты познакомила меня со своей подругой. Хорошо? Никак не могу забыть ту паэлью, которой нас угощали там. Никогда не ел ничего более вкусного.

– Договорились. Тот ресторанчик находится всего в нескольких кварталах от места работы Линн, так что я не опоздаю. Встретимся в шесть, к тому времени, я думаю, многое успеет проясниться.

Рабочий день выдался таким трудным, что у Линн не было и минуты свободного времени. Она даже была вынуждена весьма решительно отказать Памеле, когда та попросила встретиться с ней.

Когда речь идет о такой сделке, все остальное, даже встреча с любимой подругой, должно отойти на второй план, успокоила себя Линн. Стоит только заикнуться о том, что я занята, как Дэниз тут же съест меня живьем!

Взглянув на часы, Линн отметила, что до встречи с мистером и миссис Кертис осталось не более двух часов, а ведь еще нужно добраться до ресторана. К тому же сидевший напротив мистер Палмерс, один из постоянных клиентов агентства, явно не спешил покинуть кабинет и то и дело, просматривая каталог, задавал свои нескончаемые вопросы. Сдержанно улыбаясь, она вежливо отвечала ему, мечтая при этом, чтобы он как можно скорей убрался. После того как она устроила в своем доме обед для Рича и его родных, у нее все валилось из рук. Что-то в ее жизни шло не так, исчезло с таким трудом приобретенное спокойствие, и, как вернуть его, она не знала. Ко всем ее переживаниям и метаниям примешивались вопросы мистера Палмерса, и через полчаса общения с ним Линн почувствовала, что готова закричать от отчаяния. Она даже начала думать, что эта пытка никогда уже не кончится, как вдруг мистер Палмерс, вспомнив о каких-то своих делах, попрощался с ней и направился к выходу.

Дождавшись, когда за ним закроется дверь, Линн встала из-за стола и, подойдя к окну, взглянула на бескрайнее море огней. Обычно это переливающееся всеми красками зрелище завораживало ее настолько, что она подолгу не могла оторвать от него глаз, но сегодня оно показалось ей лишенным своей обычной притягательности.